Спасённая жизнь

Андрей подошёл к девочке и протянул ей игрушку. Такую же, как и до всего произошедшего за последние несколько дней. До случая с нейролептиком, до разговора с психологом, до удочерения… Пушистый серый заяц, чуть больше полуметра ростом с длинными ушами, не менее длинными лапами и глазками-бусинками. Он очень понравился девочке. Это была любовь с первого взгляда. — Где вы его нашли? Ой… То есть: ты нашёл… Я думала, его у меня навсегда забрали… — Кира так искренне радовалась, и нежно прижимала игрушку к себе. Спасатель понял, что правда будет здесь неуместна. Он не хотел говорить девочке, что того, первого выбросили в больнице после визита психолога. Об этом его подарке рассказали её родителям, а заодно и о визитах и шоколадках спасателей. Кровные родственники Киры испугались, что она может понять, что мир не такой, каким ей его описывали родители, и они не являются идеалом. А ещё она может рассказать вещи, которые, по их мнению должны оставаться внутри семьи. А эти вещи тянули на статью, которой, кстати, родители Киры смогли избежать, но родительских прав их лишили. Кстати, девочке необязательно знать о последнем. Как и необязательно знать о том, что игрушка, в которую она уткнулись носом, прижав к себе куплена в «детском мире» десять минут назад. Но перед её взглядом нельзя было устоять. По-детски любопытный, наивный и благодарный, а ещё более гипнотизирующим его делали расширенные, и отражающие свет ламп торгового центра зрачки Киры. Невозможно было проигнорировать вопрос. Пока Андрей искал слова и пытался сформулировать предложение, Аля пришла ему на помощь — Кира, не всё ли равно? Главное в этой ситуации — то, что он у тебя появился. А где Андрей нашел его — уже не так важно, — Алевтине не хотелось просвещать дочку во все жестокости этого мира. Казалось бы: такая мелочь. Выброшенная на помойку игрушка. Но для Киры это могло стать настоящей трагедией и поводом для слёз. А видеть её плачущую совсем не хотелось. Гораздо лучше — когда она улыбается. — Ну, да… Не важно, — повторила Кира. Она была счастлива. Рядом с людьми, которые её любят. Которые не дадут её в обиду и не обидят сами. Сытая и бодрая. С любимой игрушкой и родителями рядом. Потом девочка подняла голову и посмотрела на Андрея. Её зрачки расширились ещё сильнее, визуально увеличивая глаза. Она смотрела нерешительно, боясь. — Малыш, ты хочешь что-то спросить? — Мужчина подошёл поближе и взял дочь за руку. Она была такой милой и беспомощной. Больше всего на свете сейчас Андрею хотелось защитить её. Никогда и никому больше не позволить сделать ей больно и сохранить эту чистоту. Продлить ей детство, а точнее позволить первый раз в жизни почувствовать себя ребёнком. Девочка поворачивала голову и смотрела то на него, то на Алю, то снова на него… — Не бойся, — прошептала Алевтина, поняв причину молчания, — Андрей отреагирует так же, как и я. — Кира кивнула, опустила глаза решилась, так и не поднимая взгляд спросила: — А… Можно я… Можно я буду называть тебя папой? — Андрея немного шокировал этот вопрос, но в глубине души он его ждал. — Кира… — спасатель присел возле девочки и повернул её лицо к себе, — Кира… Можно, — он понял, что она уже задавала подобный вопрос Але и решил, что объяснения будут лишними. Да, он и не смог бы подобрать нужные слова, уж слишком был удивлён. Он, ведь уже намекал на то, что такое слово будет более уместно в их отношениях, но видимо нужно было говорить прямо, но при этом не выглядеть угрожающе. Всё таки, его знаний в области психологии недостаточно, чтобы понимать этого ребёнка. — Я предлагаю всё-таки пойти выбирать кровать, — Аля поняла, что пауза слишком затянулась и Андрею, а уж тем более Кире было неудобно её прерывать. — Ага, — девочка оторвала взгляд от глаз папы и посмотрела на маму. Да. Теперь она называла их так. Андрей поднял Киру на руки и, уже подходя к мебельному центру сказал: — Я думаю, что не будет возможности забрать кроватку сейчас. Сомневаюсь, что у них на складе завалялась именно та, которая нам всем понравится. — И что теперь? — спросила Кира, отстранившись и, смотря в лицо Андрею, перекрыла ему обзор своей головой. Она держалась за его шею, и улыбалась. Её улыбка светилась ярче всех ламп торгового центра вместе взятых. Он улыбнулся, и, продолжая одной рукой держать девочку, второй прижал её к себе, поцеловал в макушку и почувствовал ровное дыхание на своей груди. — Я хотел сказать, что сегодня мы не сможем её забрать. Только закажем. Но можем посмотреть стол на кухню. Его мы, скорее всего сможем купить. — Ну, это тоже вариант. Причём хороший, — Аля уже устала за эти четыре дня, прожитые в новой квартире сидеть на полу, спать на полу, читать и писать на полу, пить чай на полу, есть на полу, готовить еду на полу, думать о будущем на полу, краситься на работу на полу, заниматься карате на полу, решать задачи по алгебре за десятый класс на полу, мыть пол на полу, снимать тик токи на полу, любить Андрея на полу, и составлять отчёты по работе тоже на полу… И они зашли в магазин мебели. Где-то час они ходили по магазину в поисках кровати. Остановились на варианте из светлого обработанного дерева, с салатовым бортиком и ручками ящичков. Спальное место располагалось примерно в метре, двадцати сантиметрах над полом, а под ним — полочки, шкафчики, и другие места для хранения одежды и других вещей. В ногах находилась лесенка, наподобие шведской стенки, с противоположной стороны — шкаф для одежды, верхушка которого находилась чуть выше самой кровати, и могла использоваться, как дополнительная полка. Как и предполагал Андрей, желанного цвета на складе не оказалось. Фирма приняла их заказ, и сказала, что он будет готов примерно через неделю. На часах было только полвосьмого. Андрей, Аля и Кира пошли выбирать стол. После тридцатиминутных раздумий они остановились на небольшом круглом столике с тонкой столешницей белого цвета, который понравился им с самого начала. Оказалось, что все трое хотели видеть свою квартиру в стиле «минимализм». К столу они подобрали набор из стульев-кресел на тонких ножках с тканевой обивкой жёлтого цвета. Их они смогли забрать сейчас. Загрузив стол и стулья в машину, Андрей и Кира остались в ней, а Аля пошла за домашней одеждой для девочки. Также она зашла в аптеку, купить лекарства, прописанные врачом её дочке, и в супермаркет за продуктами и ещё одним небольшим походным надувным матрасом. На всё это у неё ушло около получаса. Потом она вернулась с покупками в машину и они поехали домой. Когда они подъехали, Андрей вынес из машины спящую Киру, а Аля взяла пакеты. Зайдя в квартиру, медик положил девочку на матрас, диспетчер поставила пакеты и села рядом со спящим ребёнком. Потом мужчина снова пошел вниз за столом и стульями, которые поднял в два захода. Принеся всё наверх, он закрыл дверь на ключ и сел на пол, напротив возлюбленной. — Надо разбудить Киру. Переодеть и накормить. — Угу… И да, Андрей, я когда в машине помогала ей одеваться видела, что у неё повязки на ногах окровавлены. Надо поменять. — Да, хорошо, я посмотрю, что там. Не хочешь сама пойти переодеться? — Да, не откажусь, — Алевтина встала, достала из своей сумки одежду и ушла в другую комнату. Спасатель остался с Кирой наедине. Он отодвинул волосы с её личика и улыбнулся. Её ротик был приоткрыт, тени ресниц падали на щёки. Она лежала, свернувшись калачиком, не шевелясь. Андрею резко захотелось убедиться, что она дышит. Что она жива и с ней всё в порядке. Мужчина положил руку ей на бок и она поднялась меньше, чем на сантиметр. Потом на столько же опустилась, потом снова поднялась… Пусть еле-еле, пусть не так глубоко, как следовало бы, но девочка дышала. Глупо было ожидать обратного. Но Андрей очень боялся потерять её. — Я приготовлю что-нибудь на ужин, — Аля незаметно вошла в кухню-гостиную в серых трикотажных штанах и голубой футболке и подвинула к стенке пакет с едой. — Только помою руки. — Давай, — Андрей поднял свою руку с плеча Киры и встал. Как же ему дороги эти две девочки, о существовании которых ещё пол года назад он даже не подозревал, подумал спасатель смотря на спящего ребёнка сверху вниз. Затем он тоже пошел в ванную. Аля уже вытирала руки полотенцем, когда мужчина обнял её сзади. Он поцеловал девушку в макушку (поцеловать в другое место было сложно, ведь она была почти на полторы головы ниже, чем он) и включил воду, моя руки. — Андрей… Я сейчас разбужу Киру, и можешь потом сделать всё, что сказал врач. — Конечно, — спасатель улыбнулся Але и они вместе вышли из ванной. Девушка выполнила поставленный план, переодев свою дочь в серо-изумрудный комплект, состоящий из шорт и пижамного верха с длинными рукавами. Потом она помогла девочке провести гигиенические обряды и отвела, а вернее отнесла её обратно к матрасу. — Нравится у нас? — Спросила она, сев напротив. — Конечно, здесь не так уютно, как хотелось бы, но в течении нескольких месяцев мы докупим всю необходимую мебель, сделаем где нужно ремонт, и, думаю новый год будем встречать уже в полноценной квартире. — Да, у вас здорово, — Кира улыбалась. Она сморщила нос и зажмурилась, потом снова её лицо приняло привычное выражение. Алю немного удивил этот жест, но особого значения она ему не предала. Девочка протёрла носик пальцем и посмотрела на маму, резко оторвав руку от лица. — Не бойся ты так. Всё хорошо, — Алевтина взяла девочку за руку, успокаивая. В кухню зашёл Андрей и улыбнулся, умиляясь этой картине. — Ладно я пойду, попробую что-нибудь приготовить, — Аля взглядом указала на стену, вдоль которой стояли чайник, мультиварка, небольшая коробка с едой и пакет с недавно приобретёнными продуктами. Андрей же пододвинул пакет с лекарствами поближе к девочке. — Кира, давай, я сначала поставлю капельницу, а потом займусь твоими ножками — медик не успел спросить согласна ли девочка с такой последовательностью действий, потому что она дала это знать раньше. — Нет! Нет, не надо, пожалуйста! — она отползла немного назад, на сколько это позволяли её раненые ноги, и упала без сил. Она снова свернулась калачиком и, плача, продолжила, — нет, нет. П-папа, н-ненадо, пожалуйста… Не надо капельницу! — Андрей мог догадаться, что тот случай с нейролептиком травмирует ребёнка, но понял это только сейчас. А ещё невольно вспомнился недавний наркоман. Заметив, что Аля смотрит на них, мужчина отрицательно покачал головой, прося не вмешиваться, и снова сосредоточился на девочке, которая назвала его папой… — Чшш… Не бойся. Это просто лекарство. Я обещаю, тебе не будет после него хуже, — но девочка не слушала. Она была переполнена страхом. Спасатель взял Киру на руки и начал покачивать, как маленького ребёнка, успокаивая. Она была очень лёгкой. Возможно, даже легче, чем некоторое снаряжение, которое Андрею иногда приходится носить. Когда у него наконец-то получилось почти полностью остановить плачь он спросил: — У тебя всегда такая реакция на уколы? — Девочка молча закивала и Андрею в голову пришла хорошая мысль. Он положил Киру на матрас, а сам пошел к своей сумке, с которой он переехал, и достал из аптечки, лежащей там катетер и стерильную иголку для прокола вены. Он подошёл к девочке и спросил, — знаешь, что это такое? — она посмотрела и кивнула. Потом посмотрела ему в глаза с надеждой и страхом — Хочешь, я тебе его поставлю, и не придётся прокалывать ручку каждый раз? — девочка активно закивала, продолжая молчать. Андрей принёс ей стакан воды с парой капель валерьянки. Он понимал, что даже такое решение требовало от малышки большой смелости. Когда она успокоилась он вставил и зафиксировал катетер в её ручке, и подсоединил трубку с лекарством. Потом он разбинтовал ножки девочки и снял с неё носочки, в которых она ходила ещё в больнице, и увиденное его по-настоящему шокировало. Швы были сделаны максимально неаккуратно. Кожа вокруг ран размокла и вот-вот начнёт гнить. Маленькие стопы, а на одной ноге и голень посинели и опухли — на столько сильно они были перетянуты. А сама Кира смотрела на них с неким удивлением, но никак не со страхом или омерзением. Андрей, не в состоянии закрыть рот, остановил поток крови и обработал раны, приведя кожу в более-менее нормальное состояние. Она до сих пор была мягкой, но уже способной к регенерации, а не отмиранию. Решив, что завтра он свозит девочку в частную клинику, где ей поменяют швы, спасатель снова забинтовал раны (одну в бедре и одну в в верхней части голени. Кстати, во втором случае стреляли по коленке, и хорошо, что не попали). В этот раз он сделал всё очень нежно, почти не затягивая, что бы не спровоцировать кровотечение заново, и не перетянуть. Потом он стал разминать ноги девочки, что бы восстановить кровообращение. Андрей делал всё это очень аккуратно. Его тёплые руки, прикасаясь к холодным ножкам Киры вызывали волны мурашек по телу девочки. О ней никто и никогда так не заботился. Но зачем он это делал? Это, по идее, не входило в его обязанности, как в обязанности опекуна… «Может, ему что-то от меня надо?» -думала Кира. «Он и так слишком много для меня сделал…». Когда спасатель отпустил левую ножку, чтобы размять и вернуть нормальный цвет правой, Кира схватила его за руку. Две маленькие ладошки сжимали его большую. Девочка смотрела на него, боясь пошевелиться. Через пару секунд размышления мужчина подвинулся ближе, обнял её свободной рукой и нежно поцеловал в лоб. Кира продолжала сжимать руку и прижала её к себе. Её дыхание сбилось. Она боялась. Боялась потерять их. Её новых родителей. А ещё боялась, что они перестанут её любить… А, может, никогда и не любили. А ещё ей было страшно, что Андрей больше никогда вот так не обнимет её и не разрешит держать за руку. Она старалась насладиться этим мгновением. Зарисовать у себя в голове каждую деталь. Его тепло, запах его одеколона, шум, доносившийся с улицы, Алю, которая, сидя на коленях пыталась приготовить ужин, температуру воздуха, боль в ноге, чувство безопасности, неприятный зуд в носу, освещение, дыхание своего папы, трубку, торчащую из сгиба локтя… Всё. Каждую деталь происходящего. Спасатель ещё раз поцеловал девочку и стал медленно отстраняться. Она резко отпустила его руку. Андрей снова сел напротив, на пол, и, аккуратно и медленно потянувшись к маленькой ножке спросил, смотря в глаза девочке: «Можно?» — Кира сглотнула ком в горле и кивнула. Ей было стыдно за то, что она себя не сдержала. И стыдно за то, что она находится в таком беспомощном состоянии и за ней нужно ухаживать. Спасатель разминал девочке стопу, кагда она спросила: — А когда я смогу ходить? — Точно сказать не могу. Чтобы научиться спокойно ходить без опоры и поддержки тебе понадобится около трёх месяцев тренировок, но это зависит от твоего желания и состояния. А если ты ничего не будешь есть, состояние твоё будет оставлять желать лучшего. А начать тренироваться ты сможешь, когда ты сможешь хотя бы с поддержкой стоять, не бледнея. — А когда я смогу стоять? — Это индивидуально. Может, через месяц, а может — завтра. Вечером. Когда съездим и поменяем тебе швы. Там проконсультируемся с врачом, посмотрим, что скажет он. Но сильно ни на что не надейся, — они молчали. Позже Андрей добавил, — всё будет хорошо. Ничего не бойся. — спасатель встал, снова посмотрел на дочку, и сказал, обращаясь к Але, — соберу стол. А о не могу смотреть, как ты тут мучаешься. Он подошёл к коробке со столешницей, завёрнутым в плёнку ножкам стола и сумке с инструментами, которую он тоже принёс из машины, и перенёс из коридора на кухню, к освещению. Заметив увлечённый взгляд девочки он тихо, в своём обычном тембре спросил: — Хочешь помочь? — Кира смотрела загипнотизированно, в одну точку. Несколько раз моргнула и положительно кивнула. — Но… Как? — она снова ощущала всю бесполезность своего существования. Ей очень хотелось помочь. Во-первых, ей это было интересно, во-вторых, она просто не хотела быть бесполезной. Андрей задумался на пару секунд, а потом попросил: — Подожди минутку, — он достал из коробки столешницу, болтики, уголки, гаечки и инструкцию, быстро пробежал по ней глазами и повернулся к девочке. — Можешь пока снять плёнку с ножек, — Кира кивнула и Андрей протянул ей одну и положил рядом ещё две. Немного понаблюдав за дочкой, и убедившись, что она справляется, он стал доставать из сумки гаечные ключи и подбирать нужный по размеру. С третьей попытки он его нашёл. И помог Кире распаковать последнюю третью ножку. Потом они вместе стали его собирать. Андрей держал нужные детали под нужным углом, а Кира отвёрткой или гаечным ключом закручивала гайки и саморезики. Иногда спасатель подтягивал их, помогая (если Кира сделала это не очень хорошо в силу возраста и состояния здоровья). — Ну, что, вы скоро? — прервала процесс собирания своим вопросом Аля. — Да, уже как-раз почти всё, — ответил Андрей, пока Кира прикручивала последнюю гайку. Когда она закончила и отклонилась назад, спасатель попытался расшатать ножку, и, убедившись что она держится крепко отпустил. — Переворачиваем? — девочка кивнула. Впервые за день Андрей снова видел свет в её глазах. Они не просто светились, они горели ярким огнём, а сама Кира улыбалась. Спасатель встал и перевернул стол. — Куда его поставим? — А… — Кира открыла рот, что бы предложить свой вариант, но «зависла», понимая, что не знает, что сказать. Ей казалось, что стол будет симпатично смотреться между окнами, но не у стенки, а в метре от неё. Но вдруг эта идея нравится только ей? Или вдруг, у родителей уже другие планы на это место?.. — Я предлагаю сюда, — Аля встала на то самое место, о котором только что думала Кира. Она, как будто прочитала её мысли. — Мне тоже кажется, это не плохая идея. Возможно потом, по мере появления другой мебели мы его немного передвинем, но пока пусть остаётся тут. Кира? — Андрей опять посмотрел на неё вопросительно. Он так делал уже не первый раз, и девочка усвоила, что когда он так делает, он действительно спрашивает её мнения. Это не риторический вопрос, не вопрос, заданный просто для приличия. Его интересует её мнение. Надо ответить. — Да. Тут хорошо. Мне нравится — девочка говорила с опаской, но без прежнего страха. Потом Андрей вытащил трубку капельницы, закрыл клапан катетора и забинтовал ручку. Они втроём распаковали стулья и сели ужинать. Аля приготовила картофельное пюре и магазинные, замороженые котлетки. По её словам приготовить что-то более сложное, имея только чайник, мультиварку и СВЧ печку, которую она достала со дна коробки с вещами из дома, было бы очень проблематично. Кира сначала отказывалась кушать, говоря, что не голодна, но когда в нос ударил запах еды, вкусной, домашней, приготовленной с любовью еды, она не смогла устоять. Потом они пили чай. Зелёный нравился больше всем троим. Потом они до половины десятого сидели и разговаривали ни о чём, стараясь не затрагивать серьёзных тем. Ближе к десяти Кира почистила зубы и легла спать. Она решила спать на отдельном матрасе, хотя был ещё вариант спать с Алей вдвоём. Позже девушка сидела рядом с ней и гладила свернувшегося в комочек ребёнка по спине, пока он не уснул.