***
Андрей отвёз Алю на работу, быстро заехал в магазин и возвращался домой. Сейчас только половина восьмого, Кира, скорее всего ещё спит. Она не звонила ни ему, ни его возлюбленной. Возможно, конечно, она просто застеснялась взять чужой телефон и нажать пару кнопок. Но больше такого не будет. Ведь он купил ей новый, её. Не самый дорогой и модный, конечно, но современный, качественный и красивый. Спасатель подходил к своей квартире и доставал из сумки ключи, когда услышал глухой удар, доносящийся изнутри. Он ускорился, быстро открыл дверь, и, не разуваясь прошел в гостиную. Слева он заметил пустой диван. Капельница безвольно висела, а лекарство капало на пол. Потом взгляд Андрея моментально метнулся вправо. За столом, между коробок, на полу, безвольно лежало маленькое тельце, в окружении различного вида упаковок от таблеток. Спасатель за пол секунды преодолел расстояние, разделяющее его и Киру, и упал на колени рядом с ней, что бы пощупать пульс, одновременно доставая телефон из кармана. Сердечко девочки билось. Медленно, и до сих пор замедлялось, но билось. Он не позволит ей умереть. Нет… Он не позволит ей умереть! Из телефонной трубки слышались гудки, а спасатель уже смачивал ватный диск нашатырным спиртом. Он поводил им под носом девочки, но эффект появился только когда Андрей поднёс его вплотную к носу девочки. Кира вздрогнула и задышала глубже. Резкий запах ударил по ноздрям, отдаваясь болью в висках. А ещё в носу сильно защипало. Мужчина быстро налил в стакан тёплой воды, положил голову дочери к себе на колени и стал заливать жидкость в её ротик. Девочка приоткрыла глаза и закашлялась. — Пей, Кира! Надо выпить! — он ещё сильнее приподнял голову ребёнка, не давая ему сопротивляться, — ещё… Ещё, слышишь меня! Кира! — он кричал. Это был искренний, полный боли, отчаянья и надежды крик. Он видил, что глаза девочки закрываются. Возможно навсегда… Он не хочет её потерять. Он не может её потерять! Он обещал… Она должна жить! Она же ещё совсем маленькая и глупенькая. Она ещё не начала свою жизнь, что бы заканчивать… Андрей клялся. Себе, ей, Але, всему миру! Он обещал, что защитит её от всех и от неё самой в том числе. Нельзя было оставлять её одну. Но сейчас это уже не важно. Важно то, что у него есть последний шанс её спасти. До скорой он дозвониться не смог, да она и не успела бы приехать. Глаза Киры закрылись. Секунда тишины. В эту секунду сердце спасателя пропустило один удар. Неужели всё… Не прошло и двух дней… Но тут девочка закашлялась. Андрей понял, что происходит, и быстро привёл её тело в вертикальное положение. Её вырвало. Пусть на пол, наплевать. Главное, что это произошло. Это ему и нужно было. — Давай, моя маленькая. Молодец. Ещё немного, — Андрей поднёс к губам девочки уже третий стакан воды. Она мотала головой, пыталась сопротивляться, уворачиваться, но спасатель был настроен решительно. Ему не хотелось делать ей больно или неприятно, но он понимал, что по-другому Киру не спасти. Она плакала. Папа больно сжимал ей руки. А ещё «вливал» в неё воду. Хотя девочка и так чувствовала, что её вот-вот вывернет наизнанку, но ей приходилось глотать. Она не могла сопротивляться. Даже, наверное не хотела. Она не знала, что и зачем делает Андрей. Не знала, что и почему на неё тогда нашло. Сейчас она прекрасно понимала, что это было глупо и эгоистично с её стороны. Она, оказывается очень хочет жить! Но будет ли? Будет. Папа её спасёт. Он любит её, и сделает всё, что в его силах. Ей нельзя умирать. Она даже не поблагодарила своих родителей за всё. Но как потом смотреть им, а особенно Андрею в глаза? Андрей вливал в Киру уже второй литр воды. Её вырвало уже несколько раз, что несомненно радовало. Ситуация облегчалась тем, что девочка наглоталась вместе с опасными препаратами ещё и активированного угля. Андрей продолжал заставлять её пить. Он видел, как ей плохо, но надо. В глазах Киры было столько боли, физической и душевной, столько благодарности и страха… Она плачет. Ей неприятно, но по-другому никак. Ещё не все опасные вещества вывелись из её организма. Так же повезло, что некоторые капсулы не успели раствориться. Когда девочка выпила чуть больше трёх литров воды спасатель помог физическим воздействием оставшемуся содержимому её желудка вылиться на пол. Кира живая. Всё хорошо. Но надо будет съездить в больницу, сдать анализ крови. Но не сейчас. Сейчас Кире надо отдохнуть. Мужчина помог ей переодеться в чистую одежду, стараясь не смущать ребёнка, завернул в одеяло и положил на диван. Она заснула меньше, чем за минуту. А самому спасателю предстояла долгая уборка и заметание следов. Он не собирался рассказывать о произошедшем Але. Не сейчас.***
Кира проснулась на диване. Свет из окон освещал лавандовые стены гостиной. С улицы доносился шум проезжающих машин, из соседней комнаты — звук воды, стекающей из крана и бренчание металла. Андрей мыл посуду. На кухне ещё не было ремонта, поэтому он делал это в ванной. Всё было таким, как будто ничего не произошло. От мыслей о недавних событиях в и так пустой желудок, казалось, сжался, а в горле образовался неприятный комок. Когда папа поймёт, что она не спит… Он захочет с ней поговорить. Ей так стыдно. Она никогда не сможет искупить свою вину. Андрей, возможно, волновался за неё. А как отреагирует Аля?! Страшно представить. Она так испугается, и всё это по вине Киры. Она никогда больше не посмотрит родителям в глаза. Ей этого просто не позволит совесть. — Выспалась? — Андрей стоял, облокотившись о спинку дивана. Его лицо нависало над лицом Киры и она поспешно перевернулась на бок, отводя взгляд. — Угу… — девочка хотела разреветься. Просить прощения и обещать никогда больше так не делать. Но у неё не было на это сил. Она не могла решиться. Да, это бы ничего уже не изменило. Возможно, она бы только упала в глазах папы. Накрыться одеялом с головой и с трудом сдерживать слёзы — это всё, что у неё получилось. Она почувствовала, как диван рядом с ней немного прогнулся. Кира приподняла «крышу» своего «домика» и через щёлочку увидела, что Андрей сел рядом с ней. Он устало потёр виски, глубоко вздохнул и спросил. — Как себя чувствуешь? — Кира не ответила. Она боялась. Ей страшно было сказать что-то не так. К тому же, она боялась, что её голос прозвучит слабо или хрипло, и тем самым она покажет свой страх… Но папа уже и так всё видел. — Нормально, — ответила девочка из-под одеяла, и пока она не потеряла силы говорить, не медля не секунды добавила — простите! Простите, пожалуйста! Я больше не буду так! Я не знаю, что на меня нашло. Я, я не… — но тут запасы смелости истекли и Кира снова стала бояться. Бояться, что её больше никогда не будут любить, как предыдущие два дня. Одним своим поступком она окончательно и безвозвратно испортила мнение о себе. Девочка рефлекторно начала отдаляться от спасателя, отползая в противоположную от него сторону. Он успел поймать её ещё до падения с дивана. Прямо в одеяле, завёрнутую как в кокон или пелёнки, Андрей взял девочку на руки и крепко-крепко прижал её к себе. Её нужно защищать не только от внешнего мира, но и от самой себя. Он понимал, что то, что она говорит — правда. Это вполне ожидаемая реакция после пережитого стресса, которую он, к сожалению не смог предугадать. Такие приступы будут случаться. И их не избежать. Можно только постараться научить Киру переносить их без таких серьёзных последствий и не оставлять её одну. — Всё хорошо. Я тебя не ругаю. Всё закончилось, слышишь? Всё снова как прежде. — Нет! — это слово вырвалось из Киры против её воли. — Да. Я понимаю, что ты чувствуешь. Ты — это открытая книга. Тебе не надо бояться, что мы тебя перестанем любить. Этого не случиться. Просто верь в это. — Нет… Я не могу. — Можешь. Постарайся. Пожалуйста, поверь. Поверь так же, как и я верю, что скоро ты станешь самым счастливым ребёнком на планете, — Андрей очень хотел этого. Что бы девочка, которая уткнулась носом в его грудь никогда больше ничего не боялась. И чтобы у неё было всё, чего она хочет. Когда пауза затянулась, спасатель положил Киру на диван, рядом с собой и попросил, — пожалуйста, выпей это, и я от тебя отстану — он смотрел на девочку, которая села и протянула руки к стакану с какой-то жидкостью, избегая смотреть ему в глаза. Она сделала пару глотков и поморщилась. Девочка почесала носик и снова поднесла стакан к губам. Она окончательно решила, что всегда-всегда будет слушаться родителей. Что бы они ей не сказали, о чём бы не попросили, что бы не сделали, она всегда будет с ними согласна. Неприятная на вкус жидкость растекалась, казалось по всему организму. Но она продолжала пить, — это, чтобы наверняка не было последствий, — сказал Андрей, — но кровь всё равно надо будет сдать. Когда стакан был пуст, спасатель поставил его на подлокотник дивана, и взял Киру за подбородок, поворачивая её лицо к себе. — Повтори, пожалуйста, что я тебе говорил перед тем, как дать лекарство? — ему нужно было убедиться, что информация не пролетела мимо ушей девочки. — Я… Ты говорил… Ты говорил, что… Вы всегда будете меня любить. — Правильно. — И я в это верю, — Кира это сказала. Она это сделала. Одно предложение, произнесённое устами ребёнка вызвало настоящую, искреннюю, радостную и облегчённую улыбку на лице спасателя. Андрей убрал руки от лица девочки и сказал: — Всегда так и делай. А сейчас можешь ещё поспать. — Но я не хочу, — она выглядела, как маленький капризный дошкольник, который не хочет спать днём. — Тогда просто полежи, — спасатель смотрел на девочку, которая ещё пару секунд сидела, не шевелясь, а потом аккуратно легла и повернулась лицом к спинке дивана.***
— Папа… — Кира осмелилась просить, по тому, что шестым чувством понимала, что он не уйдёт, будет сидеть здесь, с ней — а ты… А ты можешь… — каждое слово давалось ей с трудом. — Могу что? — спросил Андрей, видя что девочка не справится без его помощи. — Можешь меня… Обнять? — обнять. Именно этого так не хватало Кире. Мужчина аккуратно, чтобы это получилось максимально нежно, лёг рядом и прижал спину свернувшегося клубочком ребёнка к своей груди. Им обоим было немного неудобно. Кире — потому, что папа сейчас, возможно из вежливости лежал с ней, а не занимался своими делами. Андрею — потому, что он боялся показаться грубым, или напомнить дочери о том, что с ней сделал её учитель физики меньше месяца назад. Но они оба ощущали себя самыми счастливыми людьми на планете. Девочка — потому что она кому-то нужна. И не просто кому-то, а людям, которые её любят. А мужчина — потому что он смог войти в доверие девочки. Она его любит. И почти не боится. Доверяет и подпускает к себе. Этот маленький лучик света, освещавший жизнь Андрея ярче любого прожектора. Лучик света, появившийся в его жизни случайно, но сама судьба переплела их жизни между собой. Кира дышала. Значит, она жила. А это значит, что всё было хорошо.