Князь Лесной Земли

Очнулся Стемир от ласковых, как руки матери, касаний струй ручья, в котором он лежал. Сладкая, чуть прохладная вода освежала ему губы, смывала кровь, промывала раны на плече и спине, оставленные когтями чудовища. Словно вода эта была живой, стихла жгучая боль, и вообще, силы явно возвращались к юноше. Зачерпнув воды ладонью, он долго пил ее, черпая снова и снова. Затем, когда в голове окончательно прояснилось, поднялся на ноги и вылез на берег. Правая рука его тут же заныла пронзительной болью, так что Стемир стиснул зубы. Взглянув на руку, он убедился, что та была сломана при падении. Плотный кожух на нем был располосован на ремни лапой уже умирающего зверя. Действуя левой рукой и зубами, княжич оторвал несколько полосок окончательно и кое-как сплел перевязь для пострадавшей руки, чтобы не беспокоить ее лишний раз. На берегу ручья лежал труп чудовища с разинутой окровавленной пастью. Стемир отвел от его взгляд, и увидел истерзанную тушу коня, а поодаль - Серого, лежавшего там, куда отшвырнул его могучий враг. Вспомнив, как волк бросился в бой, спасая его, Стемир смахнул с глаз слезы. - Ступай в Ирий, где все звери резвятся в ветвях Великого Древа! Отдохни, сколько нужно, а там Хозяйка Судеб сошьет тебе новую серую шубу, и ты вернешься на землю, к новой жизни! На ветвях деревьев вокруг уже расселись тяжелые вороны, навострив длинные клювы в сторону изобилия добычи. Они ждали, когда человек уйдет, чтобы начать пир. Стемир сжал зубы. Он не допустит, чтобы Серого клевали вороны! Волк спас ему жизнь, и он должен похоронить его. Правда, с одной рукой это сделать неудобно, да и землю копать нечем. Но можно придумать что-нибудь. Он прошел вверх по течению ручья, туда, где в зарослях валялись несколько обломанных веток. Совсем недалеко от логова чудовища лежала поляна, где росли белые, с желтой сердцевинкой, любавки, кивали на тонких стеблях лиловые колокольчики, золотились лютики, от земли поднимались мягкие розовые и белые соцветия клевера. Над разноцветьем и разнотравьем кружились пчелы, порхали бабочки. Там, где солнце пригревало посильней, в траве алели ягоды земляники. Стемир съел их вместе с листочками, и ему показалось, что никогда еще не пробовал ничего вкуснее этого дара земли. Ручей здесь разливался шире, и в его небольшой заводи плавали среди листьев две кувшинки, белые как лебеди. Над водой реяли стрекозы, шурша слюдяными крыльями. Этот уютный тихий уголок был так прекрасен после недавних картин крови и смерти, что Стемир не мог отвести глаз. Вдруг нахлынуло на него воспоминание о том, как все произошло, и он явственно расслышал голос той, что в решающий миг вернула силы ему, поверженному звериной лапой, и помогла одержать победу. Он упал на колени и поцеловал землю, растроганно любуясь на раскрытые чаши кувшинок - "глаза земли". - Благодарю тебя, матушка Лесная Земля, за спасение! Уж и не чаял увидеть еще в этой жизни твою красоту! И перед его глазами появились над водой сияющие зеленые глаза. До боли знакомые глаза! У юноши сильно застучало сердце. Неужели он наконец-то узнает их тайну, волновавшую его столько лет? Ее голос, мелодичный и прохладный, как вода в ручье, доносился отовсюду сразу: от воды, с поляны, из леса. Только голос - и глаза, что глядели ему в сердце. - Ты заступился за меня, защищал от древнего зверя мои леса и моих жителей. Как же мне было не помочь тебе самую малость? Почти все ты совершил сам, мой защитник! Я ждала, пока ты вырастешь, чтобы встретиться с тобой наяву. Стемир глядел Ей в глаза, не отводя взора. - Великая, но почему ты выбрала меня? Голос у Нее был звонким, совсем молодым. Если бы не глаза, и не смысл произносимых Ею слов, Стемиру подумалось бы, что с ним говорит обычная девушка, его лет или даже младше. - Разве это я тебя выбрала, Стемир? Ведь ты сам выбрал служение Лесной Земле, и она услышала тебя. Следя за твоим взрослением, с радостью убеждалась, что в тебе есть все черты защитника своего родного края. Ты знаешь, чего хочешь. Ты силен, и можешь быть великодушен с стоящим ниже тебя - то подтвердит нищая старуха, которой ты принес воды... - Это была ты! Я узнал потом твои глаза. Ты всегда появлялась, когда со мной происходило что-то важное. И никто другой тебя не видел. - Остальным знать твои тайны ни к чему. Они и так будут удивляться тебе, и современники твои, и их потомки. Многие из ныне живущих станут восхищаться тобой. Некоторые станут завидовать. Иные - бояться. - Такова уж доля княжеская,, - Стемир развел пальцами на здоровой руке. - Но не каждый князь мыслит так, как ты. Тебе довелось повидать иные края: более древние, издавна богатые, украшенные и роскошные. Туда я не могла последовать за тобой, и не знаю, что ты чувствовал. Подумай и скажи честно: не захотелось ли тебе жить там? Стемир не стал и вспоминать. Покачал головой, так что от еще мокрых спутанных волос полетели брызги. - Никогда! Даже за звание великого князя! - и, взглянув в зеленые, как молодая листва, бездонные очи, добавил решительно: - И я не желаю жить там, где не смогу видеть тебя! И снова Она заливисто рассмеялась, как совсем молодая девушка. - Вот ты и определил свою жизнь! Мне почти не пришлось тебя направлять, ты и сам готов прокладывать новые пути. Вот твоему отцу я вынуждена была пожертвовать медведицу, чтобы привести его на место силы, одно из тех, что в будущем прославят Лесную Землю. А тебе подсказывать не нужно! - Я все-таки благодарен тебе, что подарила мне цель и смысл, избрав своим защитником, - Стемир коснулся земли здоровой рукой и выпрямился, встал на ноги. - Жаль, что Серый погиб! Но такая смерть почетна для любого воина и любого зверя. Сияющие зеленые глаза поднялись над водой на высоту его глаз. - Я рада, что не ошиблась в тебе, Стемир! - и глаза стали таять, как всегда, растворяясь в воздухе прямо перед ним. - Погоди! - не желая так легко Ее отпустить, едва увидев, Стемир сделал несколько шагов навстречу. - Покажись хоть раз в своем истинном облике! Зовешь меня защитником, а сама - то превращаешься в кого-нибудь, то одни глаза показываешь! Хоть раз-то в жизни дай тебя увидеть такую, как есть! Будто россыпь серебряных бубенцов, опять прозвучал Ее смех. - Ну и упрям же ты, Стемир! За это тоже ценю - ты умеешь добиться всего, что пожелаешь! В следующий миг он увидел по ту сторону ручья девушку. Лицо Ее сразу показалось юноше знакомым, да и в самом деле, он видел Ее один раз, еще в детстве, за облачной завесой. Здесь же, под Брониславлем. И теперь узнавал все черты Ее лица, не постаревшего ни на день. И сразу подумал: лишь так Она и может выглядеть! Лишь с этого лица могут глядеть Ее бездонные колдовские очи. Но княжича поразило, что Ее красоту не украшал еще больше наряд драгоценнее, чем у княжеских и царских дрчерей. Нет - бедная залатанная понева облегала стройный стан, сорочка под ней походила на холщовый мешок. Некогда ярко окрашенная ткань совсем износилась, краски выцвели, нитки расползлись. Местами сквозь поневу проглядывала ослепительно чистая, молочной белизны кожа. На ногах Она носила простые лыковые лапти, какие плели в глухих селах. Стемир не мог скрыть удивления. Протянул руки навстречу. - Прекрасная владычица! Разве это ты? В этих жалких нищенских лохмотьях? Теперь он уже своими глазами мог увидеть, как уголки Ее губ печально изогнулись. - А что есть в Лесной Земле, на взгляд большинства сварожан? Леса бескрайние, сосны да ели до облаков, в лесах - дикие звери. Да еще реки, чтобы по ним плыть от Исконных Земель до Влесославля! Что с нее взять? Там, на полудне да на полунощи - богатство, там - устроенная жизнь. Там поют песни, шьют красивые узоры на одеждах, возводят храмы и дворцы. А здесь покуда глухих лесов гораздо больше, чем человеческих селений! А там, где люди обживутся, им ох как постараться приходится, чтобы вырастить хлеб, где раньше высились вековые сосны. Я полюбила здешний народ за его упорство и жажду жизни. У меня, как в драгоценном ларе, есть все, чтобы прославить любой народ! Неисчерпаемо обильные леса и земли, естественная защита от любого врага. Степные кочевники ни разу не доходили до моих лесов, да и с запада до нас слишком далеко. Но что о Лесной Земле знают другие сварожане? Даже о городах ее мало кто слышал. Стемир склонил голову, вспоминая все, что видел и слышал о Дедославле, что читал из описаний Червлянска, Яргорода, Влесославля и других издревле богатых, дивно украшенных городах, поставленных аж самыми первыми сварожанами. И тут же встрепенулся: осенившая его мысль тут же показалась вполне выполнимой. - Я думаю, что наши предки тоже когда-то пришли на дикие места, прежде чем благоустроили их, распахали землю и построили города! А если это было сделано однажды, что помешает сделать так вновь? Я постараюсь убедить отца. И, если только у меня когда-нибудь будет на то власть и сила, я сделаю, чтобы Лесная Земля всем превзошла исконные сварожские края! И сварожане, и иноземцы будут восхищаться ею! А другие князья станут ездить на поклон в Тихомиров, в Змеев, в Брониславль! И такая сила звучала в интонациях израненного юноши в разодранной одежде, находившегося в густом лесу без спутников и без оружия, будто он уже был могущественным государем, распоряжавшимся судьбами княжеств. Она не сводила с него глаз, исполненных почти материнской гордости. - Я всегда с тобой, Стемир! Теперь ты сможешь видеть и слышать меня, когда понадобится. Но лишь в моих владениях! - Я не успокоюсь, пока ты не сможешь по праву носить драгоценный наряд, как самая богатая земля! Я воздвигну в твою честь храмы из белого камня, прекраснее и долговечнее, чем в Дедославле! Не один храм, а много - по всей Лесной Земле, чтобы все ее жители знали, кого им следует чтить. Она мягко улыбнулась и, подняв руки, указала на величавые кроны деревьев над головой. - Я смогу быть богатой, когда мои жители станут вдоволь выращивать хлеб, а не камень. Мне не нужно каменных храмов: леса - вот мои храмы, выше и долговечнее человеческих построек. Не нужно драгоценных даров - мои цветы прекраснее золота и самоцветов. - Я знаю, что тебе не нужно храмов, моя госпожа! Но они нужны людям. Не меньше, чем хлеб, нужны, чтобы чувствовать себя единым народом, - горячо возразил Стемир. - Чтобы и свои, и приезжие видели силу Лесной Земли, ей нужны величественные постройки, как храм всех богов в Дедославле. А, чтобы тесней объединить народ, ему нужно дать собственные святыни, каких нет больше нигде. И большинство людей думают, что богатство и величие - одно и то же. Золото и мрамор поразит их гораздо сильнее, чем дерево. Прости меня, прекрасная госпожа, но это так! - Ну что ж, княжич, тебя хорошо учили твои наставники! - усмехнулась Она. - Придется и впредь людям верить, будто боги любят золото и драгоценные камни, как нечестивые правители, думающие лишь о себе. Стемир выдержал Ее насмешливый взгляд с достоинством. - Не скажу за всех правителей, моя госпожа, но я не ради себя сразился со зверем, - произнес он, чуть поморщившись: сломанная рука, даже вися на перевязи, болела вся, от плеча до кончиков пальцев, словно в ней не осталось живого места. Она взглянула на него и смягчилась. - Твои спутники тебя ищут и скоро придут. Не уходи далеко от места сражения. А разных правителей тебе еще придется повидать со временем. Тогда продолжим этот разговор. - Продолжим, - Стемир незаметно, как ему казалось, прислонился боком к стволу рябины, потому что его шатало от слабости. - Благодарю, госпожа моя, что открылась мне! Если я смогу построить в твою честь храмы, закажу твои изображения лучшим ваятелям, камнерезам и живописцам, чтобы они запечатлели тебя в своих лучших работах! И тут - он поклясться мог! - выражение ее лица на миг сделалось лукавым, точно у девушки, что проверяет чувства влюбленного в нее парня. - Другие станут творить, а ты - распоряжаться? Кого же мне тогда благодарить за увековечивание своего имени? Но Стемир не оробел и тут. Выпрямившись, почти сердито поглядел на Зеленоглазую. - Каждый творит по-своему! Поэт - в песне, ваятель - в скульптуре, зодчий - в дереве и камне. А мне надлежит быть князем, я могу ради тебя только править и сражаться. Зато без меня поэты, ваятели, зодчие пошли бы в поденщики и не смогли бы заниматься своим делом! Она ласково улыбнулась, ее лучистые зеленые глаза вновь заглянули ему в самое сердце. - Ну и горяч же ты! Гордость Бронислава Великого да степной огонь от материнских предков. Горячее сердце тебе поможет. Но будь готов взнуздывать его, как норовистого коня, чтобы не стало мешать!.. Ну а сейчас до встречи! Я всегда с тобой! И, словно роса поутру, Она растворилась в воздухе прямо там, где стояла. Только ее глаза - глаза земли, - исчезнув, неотступно стояли перед Стемиром, пронизывали его сердце, играли с ним, то мечтательные, веселые, то величавые, как подобало владычице огромной Лесной Земли, то грозные, то ласковые, как взгляд любящей матери... И в тот же миг поблизости раздался лай собак, а за ним - звук рога. Стемир, вздохнув, направился туда, где он убил зверя. Въехавшие на поляну охотники и даже их псы на мгновение замерли при виде груды окровавленных тел. Княжич Стемир, бледный от потери крови, вышел им навстречу, предупреждая испуганные возгласы. Его тут же обступили дружинники, осматривали его раны, изумленно взирали то на него, то на чудовище с обломком рогатины в груди и с ножом в горле. - Глядите, брониславцы! Чудовища больше нет! Княжич Стемир убил его! - Мы уж думали, что... - Что же ты нас не позвал, Стемир Мирославич? Мыслимо ли - в одиночку на такого зверюгу идти? Кто-то осторожно усадил Стемира на ствол упавшего дерева, дал ему глотнуть немного медовухи. Приглядевшись, княжич понял, что это сделал Белян. Два других дружинника в это время ладили лубок из дощечек, закрепляли ему на сломанной руке, творя лечебные заговоры. Самому Стемиру на какое-то время все стало безразлично, он молча сносил их заботы, словно в полусне. То ли навалилась усталость после битвы со зверем, именно теперь, когда больше не нужно было самому заботиться о себе, то ли встреча с зеленоглазой Хозяйкой Лесной Земли затмила все на свете... Переведя взгляд на погибшего волка, Стемир устало сказал: - Похороните Серого. Он меня спас, бросившись на чудовище. Я бы сам, но... - коснулся здоровой рукой сломанной. Пара дружинников быстро вырыли могилу для волка. Затем обложили свежую рытвину зеленым дерном. Теперь кости Серого будут вечно покоиться в родном лесу, тем временем как душа возродится снова в укромной тишине какого-нибудь логова. - Нового волка заведешь? - спросил Белян у княжича. Тот помотал головой. - Нет. Другого Серого все равно не будет. Он поднялся на ноги, стиснув зубы от мигом вспыхнувшей боли, и потребовал привести ему коня. Вепровичи хотели подсадить Стемира в седло, но он взглянул так, что оба попятились. - Вы думаете, мне не хватит одной руки, чтобы править конем? Да и рука-то правая, я и без нее могу делать все, что нужно! И он поехал вместе со своими воинами через лес. Позади на пароконной телеге везли труп побежденного зверя. Его с трудом взвалили на повозку, а кони всю дорогу испуганно фыркали и порывались понести, чувствуя острый запах хищника. Несколько человек поскакали вперед в Брониславль, чтобы оповестить всех. И, когда Стемир со своей свитой въехал в город, его уже ждала торжественная встреча. Весь народ высыпал встречать избавителя от лесного чудовища. Приветствовали Стемира громогласными пожеланиями, старались протиснуться ближе, бросали ему цветы. - Живи сто лет, Стемир Мирославич! Спаситель наш! Победитель чудовища! Не меньшее внимание привлекло и само чудовище, лежавшее бездыханным на телеге. Брониславцы толпились вокруг, разглядывая безопасный теперь для всех ужас темного леса. - Какая громадина! А зубы-то! А когти! - изумлялись горожане, заглядывая в повозку, и при этом готовые в любой миг отскочить, боясь, чтобы он снова не ожил. - Слава тебе, княжич Стемир! Как удалось тебе одолеть зверя? Княжич гордо выпрямился и улыбнулся, не показывая вида, что боль он ран мучает его. - Боги послали мне силу одолеть его! - отвечал он. Еще громче закричали в его честь брониславцы: - Пусть боги тебя отблагодарят, как мы благодарим! Да здравствует победитель чудовища, Стемир Сильный! Это прозвище, мимоходом брошенное кем-то из жителей Брониславля, было многократно повторено в толпе, облетело весь город, и вскоре распространилось по всей Лесной Земле. Впоследствии под этим прозвищем Стемир стал известен и во всем Сварожьим Землям, только значение его, помимо признания чисто телесных свойств, позднее обрело и другой смысл. А в тот день Стемир въезжал в Брониславль, вполне радостный и гордый собой. Даже боль куда-то отступила, осталось только упоение своей славой. Брониславль всегда приносил ему счастье, и теперь именно брониславцы от души благодарили его. И он, проезжая на коне к терему, где остановился, взирал на горожан гордо и светло. И, будто наяву, услышал Ее мягкий, чуть насмешливый голос: "Ты еще не раз будешь въезжать во главе большого войска в разные города. Но эта встреча навсегда останется для тебя самой радостной. Ты всю жизнь будешь мечтать повторить ее." Голос смолк. Но Стемир преисполнился еще большего ликования, узнав, что она здесь, не оставила его. В душе у него все пело, когда он, под звуки незатейливых пастушеских дудок, бубнов, охотничьих рогов, подъезжал к дворцу, заложенному его дедом на высоком берегу Каменки. Навстречу ему с крыльца неожиданно сбежала Любуша. Бледная от волнения, она держала в руках дубовый венок. Едва Стемир спустился с коня, девушка подскочила к нему и увенчала этим украшением его голову. Отступила на шаг, любуясь делом своих рук. - Поздравляю тебя, Стемир! - звонко воскликнула она. - Вот тебе венок в награду за твой подвиг! Я никому не могла уступить честь увенчать им тебя! Никто, даже братья девушки, не ожидали увидеть ее здесь. - Какой ветер тебя сюда принес? - изумился Ярий. - Мы тут, вообще-то, не на зайцев собирались охотиться! - А мне стало дома так тоскливо; куда бы я не пошла, все время воображала вас в лапах чудовища, раненых, истекающих кровью... В общем, велела заложить возок, и отправилась следом. Князь с княгиней меня отпустили. Девушка обращалась к братьям, но сама, видя, что они целы и невредимы, то и дело бросала пристальные взоры на Стемира. - Так вот ты какой на самом деле! - проговорила она дрогнувшим голосом. - Ты сильнее и храбрее всех витязей! Даже в песнях никто не побеждал таких зверей... Она стояла совсем рядом, и Стемир в этот миг точно увидел Любушу заново, совсем другим взглядом, чем тысячи раз прежде. Нет, конечно, он замечал и раньше, что она выросла, давно уже готовая невеста. Она была среднего роста, крепкая и свежая, плотно сбитая. А о волосах ее женщины во дворце говорили, что они, по их замечательной длине и густоте, прямо-таки поскорей просятся замуж: уж ей-то будет из чего заплетать две косы! Стемир все это слышал, однако, видя девушку почти каждый день, мало замечал картины ее превращения из полуребенка в красивую девушку. Для него Любуша оставалась только подругой и соучастницей детских игр. Но теперь ему по-иному открылось лицо Любуши, ее глаза, смотревшие на него радостно и тревожно. Что-то в разрезе глаз, в подъеме круто выгнутых рыжеватых бровей, в прямой и четкой линии носа вдруг напомнило другое, до боли близкое ему лицо. Словно самый значимый для него образ запечатлелся и остался жить рядом с ним. И он уже не удивился, что в глазах ее, как в волнующейся на ветру древесной кроне, кипела буйная зелень, исполненная жизненной силы. Какое-то мгновение они стояли рядом, и Стемир не мог отвести взгляда от ее глаз. Затем поднес здоровой рукой ее ладонь к губам и поцеловал. - Спасибо тебе за твою награду! - проговорил юноша, не зная, что сказать еще. - Как ты на меня глядишь! - засмеялась Любуша. - Точно никогда не видел прежде!.. Она и не подозревала, насколько была права. Поднявшись на крыльцо вместе с девушкой, Стемир оглянулся на сад и двор, вдохнул свежий воздух. - Мне сейчас кажется, я все вижу заново, - - признался он. Любуша не стала спорить, как прежде нередко было у нее в обычае: довольная вниманием Стемира, повела его в горницу, где он мог спокойно отдохнуть, укрывшись от любопытных глаз. Когда княжич, омытый и переодетый, с уже настоящими повязками, наложенными на его раны ученым лекарем, улегся в постель, Любуша задержалась в его покоях, подавая чашу с лечебным отваром. - Посиди со мной. Мне скучно будет одному, - попросил Стемир. На губах девушки расцвела улыбка. Она с готовностью придвинула скамейку к его постели и села рядом. - О чем хочешь поговорить? Может, вспомним, как в детстве играли все вместе? - она вдруг по-мальчишески ухмыльнулась и свистнула, сунув палец в рот. Юноша засмеялся вместе с ней. Даже боль и недавно пережитый ужас растворились в ее заразительном смехе, в ее чудесных зеленых глазах... - Можем вспомнить, как ты меня таскала за волосы, - усмехнулся он. - Ты мне поддавался, вот и таскала, - непривычно, по-взрослому вздохнула Любуша. - Поглядела бы я, кто теперь с тобой справится! - Тебя бы я и так слушаться стал, - с непривычной ему прежде мягкостью проговорил Стемир. Девушка моргнула, чуть притушив блеск своих глаз длинными ресницами. - А я твою брошь до сих пор храню в ларце! Только недавно перестала носить, потому что матушка Цветана сказала, что это детское украшение. Доброгнева просила ее, но я не рассталась... это же твой подарок!.. "Я тебе подарю множество подарков, самых прекрасных драгоценностей Лесной Земли, только не отводи от меня взора своих лучистых глаз", - хотел произнести Стемир, но вслух проговорил с надеждой: - Любуша, выходи за меня замуж! Ее брови взметнулись высоко вверх. - Так прямо и замуж? Ведь когда ты уехал на охоту за чудовищем, не думал об этом? Правда же? - Правда, - не стал лукавить Стемир. - Но я же говорил: когда переживаешь большую опасность, многое осмысливаешь иначе. Себя и других людей узнаешь заново... В общем, я понял, что мне никто не нужен, кроме тебя! Мы с тобой друг друга знаем почти всю жизнь, нам незачем знакомиться, притираться друг к другу. И... если ты согласна, то этой же осенью сыграем свадьбу! Сияющий взор смарагдовых глаз Любуши, ее светлая улыбка были красноречивей всех слов. Но она трижды кивнула, подтверждая свое согласие. - Да! Да, Стемир, я буду рада стать твоей женой! - но вдруг нахмурилась, словно облако скрыло солнечный свет: - Только как же твои родители? Они-то согласятся, чтобы ты на мне женился? - А почему им не согласиться? Они знают с детства тебя и Ярия с Беляном, ты для них родная. Девушка глубоко вздохнула, проговорила с необычной для нее серьезностью: - Но все-таки ты княжич, а я - только боярышня. Да еще твой отец когда-то казнил моего отца! Стемир ласково взял одной здоровой рукой маленькие горячие ладони невесты. - Не беспокойся ни о чем таком, я все улажу! То дело давно прошло. Никто же не напоминает о нем ни тебе, ни твоим братьям. У родителей своя жизнь, а у нас - своя. Девушка облокотилась о его постель. - Хорошо, если б вышло, как ты говоришь!.. Я как-то слышала, что челядинцы болтают о твоих родителях и о моих, и боюсь... Да, к тому же, и так могут решить, что я не пара тебе. Ты же княжич, тебе невесту надо, равную по знатности. - Я всего лишь второй сын. Да и Лесная Земля - не такое уж важное владение, чтобы другим князьям или иноземным владыкам было важно родниться с нашей семьей, - Стемир нахмурился, нехотя признавая незавидное положение родного края среди прочих владений. "Если на то будет воля богов, то уже наши с Любушей дети будут самыми желанными женихами и невестами для любого сварожского или иноземного двора! Но то уж будет после. А сейчас и к лучшему, что никто не давит на меня, на ком следует жениться..." И он осторожно приподнялся на подушках, здоровой рукой обнял девушку и поцеловал. Затем Любуша, склонившись над ним, решительно проговорила: - А не дадут согласия - умыкнешь меня и поженимся тайно, в каком-нибудь святилище Лады! Потом вернемся домой, уже законными супругами. Любуша с вызовом вскинула голову, лицо ее раскраснелось, ноздри раздувались. Стемир с восхищением глядел на свою невесту. Может быть, его и влекло к этой девушке то, что она с детства, подобно ему самому, никого и ничего не боялась. Он умел ценить боевой дух в других, даже в женщинах. И не вспоминал в тот момент, сколько раз в прошлом они спорили и даже дрались именно по этой причине - никто не хотел уступать другому. Нет, совсем о другом думал сейчас Стемир. "Наши дети будут сильней и отважней всех витязей на свете!" - мечтал он. - Давно уже князья не умыкали себе невест, - улыбнулся он. - Но на крайний случай - сделаем так. Только я думаю, что не придется... На следующий день, поднявшись с постели, Стемир позвал к себе Вепровичей - Ярия и Беляна. Те явились, ничего не подозревая. Тогда княжич, волнуясь неведомо отчего, проговорил: - Я хочу жениться на вашей сестре, Любуше! Согласны ли вы? Оба брата в первый миг вытаращили глаза: как видно, не подозревали, что из детской дружбы может вырасти нечто большее. Потом Белян, более простодушный, горячо привязанный и к сестре, и к другу, по-братски обнял Стемира, стараясь не касаться еще не заживших ран. - Я так рад за вас! О лучшем и мечтать не мог! Как это вы сговорились незаметно для всех?.. Пусть теперь Ярий, как старший, благословит вас. Ярий, к тому времени уже рослый крепкий мужчина двадцати двух лет, с гордостью зачесывающий небольшую рыжеватую бородку, также тепло обнялся с будущим родственником. - Вот это здорово! На такую свадьбу я, вместо родителей, с радостью даю благословение! Тем более что и сам по осени думаю жениться, - с важностью добавил он. Теперь уже настал черед Стемира удивляться. - Вот это новость! На ком же? Что-то не припомню, чтобы ты за какой-нибудь девушкой ухаживал при дворе. Вепрович почему-то смутился, отвел глаза. - А она не при дворе... Боярыня Калина, из Отрадного. Вдова. - Ты хочешь жениться на вдове? Погоди... Но она же старше тебя лет на десять, а то и более! Что, девушек в Лесной Земле мало? - еще сильней удивлялся Стемир. - Ну старше, и что? Баба в самом соку! Такие-то как раз молодых мужей щедрее любят! - усмехнулся Ярий уголками рта. - Зато она богатая! Ей сколь досталось от покойного мужа, да наше, Вепрово наследство - будет одно из первых состояний Лесной Земли. Стемир покачал головой, однако не стал с ним спорить. По сварожским законам, всякий взрослый человек сам мог решать, с кем вступать в брак. К тому же, не хотелось портить отношения с братом своей невесты. Он лишь многозначительно проговорил: - Желаю, чтобы твой выбор принес тебе счастье!