Князь Лесной Земли

Оказалось, что Стемир был прав в отношении князя Ярополка. Тот и впрямь быстро собрал свое разбитое войско. Каковы бы ни были прочие качества этого внука Бронислава Великого, но в войне он разбирался лучше своего соперника Мирослава и его сыновей, кроме Стемира. Вскоре стало известно, что он опять идет против своего дяди. Но и Мирослав не терял времени. После битвы при Острой Луке, к нему подошли войска его зятя, приморского князя Ладомысла Звениславича. А вскоре явились и союзные команы. Эти последние поклялись на заколотом в жертву коне повиноваться сварожскому князю. Однако при себе все время держали арканы и седельные сумы, и, не скрываясь, мечтали вслух вернуться в свои степи не с пустыми руками... Выехав с прочими сварожскими военачальниками встречать команское войско, Стемир заметил едущего впереди богато одетого воина, в облике которого что-то смутно показалось ему знакомым. Тот, завидев его, широко улыбнулся и подъехал навстречу. - Пусть будут для тебя свободны все дороги! - произнес он на своем языке пожелание, принятое у кочевников. - Что глядишь так? Не узнаешь? - Прости: я когда-то встречал тебя, но, видно, очень давно, - произнес Стемир, немного смущаясь: его узнали, а он - нет. - А это узнаешь? - коман ловко подбросил в воздухе нож, рукоять которого была вырезана из моржового клыка. - Агас?! - воскликнул Стемир, вспомнив своего двоюродного брата-комана, с которым некогда обменялся ножами в знак дружбы. Коман радостно закивал головой. - Как узнал, что ты здесь, сразу велел воинам седлать коней! Буду рад снова сражаться вместе с тобой. Мы вместе покажем этому Ярополку! Стемир пристально взглянул на родича и союзника. - И я рад... Но только смотрите, не притесняйте местных жителей! Добычу берите в обозе у Ярополка, там на всех хватит! Агас махнул рукой, словно речь шла о чем-то незначительном. - Я распоряжусь!.. Какое это имеет значение в сравнении с тем, что мы с тобой вновь встретились, как братья по крови и по оружию! Хоть и обрадовала Стемира встреча с ним, но за команами стал внимательно следить, зная, что те обыкновенно не упускают случая поживиться, через чьи бы земли не шли, врагов или союзников. И его предчувствие оправдалось. Как-то сотня команов ушла вперед на разведку, а через пару часов той же дорогой прошел передовой сварожский полк, который вел Стемир. По пути им встретилась деревня. И тут сварожане увидели: следы проехавших перед ними команов свернули к ней, вели к избам поселян. Предчувствуя недоброе, Стемир повернул туда же. И услышал вопль женщины, мужской крик, пронзительный визг свиньи и гортанный чужой смех. Команы столпились возле избы получше других. Высокий тын был проломан и частью обрушился. Двое спешенных воинов тащили зарезанную свинью. Чуть поодаль один из них, молодой, кудрявый, вспугнул для забавы стайку кур, и пускал стрелы в мечущихся с кудахтаньем хохлаток, пытавшихся взлететь. Из конюшни доносился стук, брань на сварожском и команском языках. Наконец, команы выволокли пару коней. На их шеях повис, цепляясь за поводья, растрепанный, бородатый мужик. - Оставьте мне коней, лешаки болотные! Не ваши! Не отдам! - вопил он, упрямо волочась по земле, пока один из команов не огрел его плетью по лицу. Окровавленный хозяин подворья упал на колени, зажимая ладонью рассеченную щеку. Двое молодых парней сбежали с крыльца, рванулись было на помощь, но им в грудь тут же уперлись копья. Сквозь распахнутую дверь видно было, как команы шарят в избе, осматривают перевернутый дубовый ларь. На них в бессильной ярости глядела женщина с половником в руках, словно остолбенела. Из клети, куда сунулись команы, выскочила девушка, бросилась бежать, не помня себя. Но тут же один из захватчиков ловко сделал ей подножку, ухватил за волосы. Это все за один миг увидел Стемир, въехав во двор. Пришпорив коня, бросился навстречу команам. Увидел старшего из них, сотника Таграя. Тот весело усмехался, наблюдая за бесчинствами своих воинов. У Стемира потемнело в глазах. Подлетев вскачь, он сорвал Таграя с седла, ударил с размаху о стену овина, так что посыпалась глиняная обмазка. Обмякшее тело комана скорчилось у стены. Стемир обернулся к остальным с таким лицом, что воины-кочевники невольно попятились. - Так-то вы выполняете приказ! Вас послали на разведку, а вы грабите мирных сварожан! Клятва для вас ничего не значит! Вы все достойны казни! Глядя на своего убитого вожака, команы собрались вместе, схватились за оружие. Один из них, выехав вперед, дерзко обратился к князю: - Как ты посмел убить сотника Таграя?! Мы не служим сварожским князьям, нам может приказывать только наш хан! Княжеские дружинники приблизились, готовые, если надо, защищать князя, но он поднял руку, удерживая их. - Я внук хана Ураза, которому никто из вас не посмел бы и стремя подать! Вы сейчас оставите своих коней и вернетесь к войску пешими, повесив свои пояса на шею! И заберите труп паршивого шакала, вашего сотника! Стемир решительно наехал на дерзкого комана, сверля его разъяренным взглядом. Левая его рука сомкнулась на рукояти меча, готовая выхватить его из ножен. Но биться больше не потребовалось. То ли непреклонная решимость сварожского князя смутила команов, то ли напоминание о родстве его с ханским родом, - но только что нагло говоривший со Стемиром коман нехотя сполз с седла и негнущимися руками снял с себя пояс, повесил его на шею вместе с саблей. Так же сделали и остальные, оставив свою добычу. Дружинники Стемира поторапливали уличенных татей. Он отрядил десяток из них отвести преступников в становище. Поселяне, еще не веря избавлению, глядели на воинов Стемира так, словно те сами должны были сейчас их ограбить. За спиной старшей женщины сжалась девушка. Мужчина, не отдававший коней, теперь обнимал за шею своих любимцев, настороженно глядя на приезжих. Его сыновья, вооружившись ножами для разделки мяса, стали рядом. - Мир вам, добрые люди! Я обещаю, больше такого не повторится. Мой отец, князь Мирослав Брониславич, велел никого не притеснять. Хозяин едва не разоренного двора только исподлобья взглянул, не спеша радоваться. С его рассеченного плетью лица стекала кровь, капая тяжелыми каплями в пыль. - Спасибо тебе, князь, что спас нас! А только если бы твой отец не привел войско и команов, и спасать бы не пришлось. Вы, князья, между собой грызетесь, а страдаем ни за что ни про что мы! Сказав так, мужик сжался, втянул голову в плечи, ожидая, что Стемир и с ним сейчас расправится, как с команом. Но тот лишь задумчиво проговорил: - Моему отцу эта война нужна, чтобы объединить Сварожьи Земли, чтобы больше не было войн! А Ярополк никого не велит щадить на своем пути. Сказал так, подал знак своим воинам и поехал прочь. Однако еще расслышал, как мужик бросил ему вслед: - А нам дела нет, Мирослав или Ярополк! Для нас хороший князь - тот, что жить не мешает! Часто впоследствии Стемиру вспоминались эти слова простого поселянина, смело сказавшего правду в лицо разгневанному князю. Но что он мог сделать, сам против воли втянутый в междоусобную борьбу? Запретил команам грабить. Готов был приложить все старания, чтобы поскорей одержать победу. В остальном от него зависело немногим больше, чем от простого поселянина. Когда Стемир возвратился в становище, его встретил Агас. - Ты умеешь покорять народ! Теперь среди команов одни гордятся тобой, а другие хотели немедленно уйти. Мне едва удалось их успокоить. Мы остаемся с вами. Но будь благодарен тому, что в тебе течет кровь Ураз-хана! Наши воины не привыкли, чтобы чужеземцы били их и заставляли ходить пешком. Стемир презрительно усмехнулся в ответ. - Мой дед Бронислав Великий в свое время многих команских воинов ссадил с коней! Неужели я должен был отступить, когда вижу насилие, несправедливость? Так и в сражении начнешь прятаться, как трус. Команский вождь, положив ладонь на гриву коня, проговорил: - Я уже сказал: среди команов рода Ураза никто не поднимет на тебя руку! Но у нас в степи есть пословица: идешь сражаться - вооружись саблей и прикройся броней, идешь говорить с людьми - вооружись здравым смыслом и прикройся доспехом осторожности! - Ваша степная мудрость цветиста и пышна, как сама степь в разгар весны, - отозвался Стемир. - Я же предпочитаю родные леса. У нас есть такие деревья, что всю жизнь стремятся ввысь. Все свои силы, все жизненные соки тратят, чтобы подняться над всеми, прямо к солнцу! И как только вырастут выше всех - ничто не может им повредить. Бури хлещут вокруг, ломают слабые деревья, а сильные все выносят стойко. Мороз их жжет, но не может пробить их кору. Глядишь на такое дерево - и сам будто возносишься ввысь, к престолу Отца-Небо!.. Но мечты мечтами, а пока впереди была война. Ярополк с ужиной ловкостью ускользал из всех ловушек и сам наносил удары по войскам Мирослава, стоило им утратить бдительность. Несколько городов, взятых Мирославом, его родич-соперник забрал обратно. Наконец, разведка сообщила, что дедославльский князь собирает силы в плавнях Данатры - тростниковых зарослях, тянувшихся на много верст по обе стороны реки в низких, топких местах. Двигаясь навстречу своему союзнику, яргородскому князю Предрагу, владетель Лесной Земли убедился, что Ярополк опередил его, верный своей тактике - бить врагов поодиночке, не давая им соединить силы. Надо было спешить и им. Хотя "спешить" в здешней местности было очень относительным понятием. Кони брели по колено в воде, тучи комаров роились над головами, нещадно жалили и людей, и скакунов. Копыта коней расплескивали ржавую воду, приминали высокие стебли тростника. Их преследовали заунывные крики болотных птиц, взлетавших и уплывавших прямо из-под носа. Еще не видя друг друга, но оповещаемые разведкой обо всех перемещениях, сближались три войска, готовые сойтись в братоубийственной схватке. К князю Мирославу примчался гонец от князя Предрага. - Приди и помоги, княже! Ярополк с тяжкой силой теснит нас в самые топи, откуда не будет выхода! На тебя наша надежда! - повторил он слова своего князя. Мирослав сразу нашел взглядом самого даровитого из своих сыновей, на которого привык полагаться на войне. - Стемир! Пойдешь с полком вперед, на помощь яргородцам! На сей раз одолеем Ярополка - и войне конец!.. Стемир подоспел с передовым полком, когда сражение уже вовсю кипело. Увидел яргородское войско, закрепившееся на возвышенности, окруженное почти вчетверо превосходящими силами Ярополка. Остановившись на берегу узкой речки Чернавы, Стемир как на ладони видел силы противника. Вот дедославльские дружины, под великокняжеским знаменем. Все, как один - в тяжелом вооружении, на рослых сильных конях. Видно по ним, что нынешний великий князь ничего не жалеет для своих воинов. А вот, со знаменем, где бычья голова и ключ - это туровцы, родичи Ярополка. А золотой грифон на черном поле, похож на знаки князя Градислава Драгомирича, только цвета другие, - это знак князя Келагаста Болеславича, двоюродного брата Градислава, что предал своего родича ради червлянского княжества. Тут же и команы, союзные Ярополку. Стемир видел, как, с размаху перелетев болото, в тыл яргородцам ударило... войско - не войско, скорее разношерстный сброд, в котором один не похож был на другого. Мужик в кожухе с топором лесоруба ломился в бой плечом к плечу с витязем, годным украсить собой любую дружину; заросший детина явно разбойного вида - с простоватым вчерашним селянином, будто удивленным, откуда в руках у него копье вместо лопаты; а смуглый коман - с записным прохиндеем, привычным выведывать сведения во всех городских кружалах и торгах. Оружие было не менее разнообразным, чем обличье: мечи, сабли, копья, рогатины, булавы, дубины, - кому что больше годилось. Но внешность и снаряжение разные - а в бой странные воины шли сообща, сплоченные чем-то большим, чем простая дружинная привычка. Перед ними расступались опытные воины, как перед стаей опасных зверей. Стемиру некогда было особенно разглядывать этот странный отряд, он был уже наслышан о них. Этих людей, в самом деле собравшихся со всех Сварожьих Земель, называли бродниками, и они, прежде жившие разбоем, в последние годы стали серьезной военной силой. Говорили, что во главе их стал изгнанный яргородский князь Мечеслав, племянник и злейший враг князя Предрага... При этой мысли Стемир невесело усмехнулся. Все - чьи-то родичи, и все не могут мирно жить с родными! Битва уже кипела вовсю. Яргородское войско выстроилось сплошной стеной из щитов, кое-как отражая натиск превосходящих сил. Но их враги уже уверены были, что победили. Стемир видел это по тому, как звучали их боевые кличи, как развевались знамена. Где-то под главным знаменем мелькнул золоченый шлем князя Ярополка. Вот и сам он выехал вперед, кричал своим воинам что-то ободряющее. "Ах, ты думаешь, что победил, любезный двоюродный братец? - злорадно усмехнулся Стемир. - Тем больнее будет разочарование!" И, выхватив меч, взмахнул им над головой, первым пуская коня в мелководную речку Чернаву. - Вперед! Окончим войну! - крикнул он. За ним с громким плеском бросился весь полк, запруживая реку. Передовой полк Стемира врезался в задние ряды дедославцев, и те обернулись к новому противнику. На лицах ближайших воинов еще виднелось недоумение - как их могли отвлечь от уже почти выигранного сражения, отнять заслуженную награду? Но это выражение быстро стерлось, едва они ринулись на нового врага. На Стемира сразу наскочил могучий, как тур, воин, ударил на всем скаку ему в правый бок - Стемир едва успел подставить щит, и тот едва не расплющил ему руку. Но сам тут же свободной рукой ударил мечом в горло противнику, под кольчужный воротник. Глаза дедославца изумленно расширились, и он, булькая кровью, медленно повалился с коня. Эх, дедославльский витязь! Не первый ты, кто не учел, что князь Стемир Сильный - левша. Не первый, и, даст Перун, не последний, кто не знает, с какой стороны обрушится на него роковой удар. Сам же Стемир, как обычно, горячо и азартно рубясь с врагами, видел вокруг горящие боевым вдохновением лица своих соратников. Они смело шли в бой за своим вождем, вдохновляясь его мужеством, и сам воодушевляли его биться еще сильнее, еще искуснее. А враг уже оправился от первого удивления, обернулся к воинам Лесной Земли. Тут же и яргородские полки, получив поддержку, сами перешли в наступление, потеснили противника. С их стороны трижды донесся гнусаый звук рога, означавший тревогу. - Слышу, слышу! - проворчал Стемир, глядя, как стальной рекой текут дедославльские полки, перестраиваясь на ходу, как невообразимой пестрой толпой взмыли по склону холма отчаянные бродники, стремясь добраться до горла врага. Впереди них мчался воин в богатых доспехах, и его алый плащ бился за плечами, как пара крыл, а меч оставлял в рядах противника широкую просеку. Видел Стемир и Ярополка; тот распоряжался своими воинами, окруженный отборной дружиной телохранителей. Но сейчас Стемир не обольщался мнимой близостью врага. Его задачей было ударить первым, связать противника, пока не подоспеют основные силы. И он вел свой полк в битву, как-то отстраненно замечая, как вокруг льется кровь, корчатся на земле исколотые и изрубленные люди. "Я не могу ничего сделать для них. Для павших за родину в Ирие накрыт лучший стол. И там нет земной вражды, нет борьбы за власть". Свою задачу в бою Стемир выполнил. Обернувшись к новому противнику, князь Ярополк и союзники увидели, что новая рать не так уж велика, и с ней легко удастся сладить. Но, едва битва закипела еще жарче прежнего, гулко заревел большой рог, заглушая все прочие звуки. И с оглушительным топотом бросилось в битву все воинство Лесной Земли. Стемир видел всех, все подробности битвы. Видел своего отца под княжеским знаменем; теперь князь Мирослав Брониславич сам повел в бой свою дружину, надеясь сегодня одержать окончательную победу. Один из дедославльских полков зашел было с тылу. Но боярин Ратибор и Карислав тут же обернулись к ним и после короткой стычки заставили отступить. Воя по-волчьи, налетели команы. В воздухе загудели стрелы, сея смерть на расстоянии. Стемир видел Агаса, у которого на шлеме развевался багряный конский хвост. Команы сцепились с бродниками - две неистовых силы, трудно понять, кто был воинственней и свирепей. Он видел, как столкнулись на поле боя два войска с червлянским грифином на знамени; один на черном поле, а другой - на синем. Но ненадолго: через несколько минут черный стяг вдруг заколебался, и повернул прочь, не принимая боя. Завладевший червлянским престолом князь Келагаст первым понял, что битва проиграна, и поспешно бежал. Князь Градислав Драгомирич преследовал его, но затем вернулся к остальным. За короткое время все изменилось до неузнаваемости. Только что гордые собой дедославцы, почти уже одолевшие яргородскую рать готовые сокрушить одинокий полк Стемира, вдруг обнаружили перед собой все силы противника, с которым никак не могли справиться. Напрасно князь Ярополк метался по полю боя, пытался воодушевить самых стойких воинов, грозился страшными карами малодушным. Его полки таяли, как масло на солнце. Наконец, он со своими телохранителями сделал отчаянный бросок и вырвался из боя, обрызганный кровью, как и его люди. С ним вместе бежали и бродники. Вскоре их предводитель, князь-изгой Мечеслав, вдрызг разругается с Ярополком и перейдет на сторону победителей, приведет к ним свое разношерстное войско. Но это было еще впереди. А здесь, где только что отбушевала битва, а теперь уцелевшие воины, как могли, заботились о раненых, встретились, гордые собой, вожди победителей: сам князь Мирослав Брониславич, его сыновья, Градислав Драгомирич, Ладомысл Приморский, Предраг Яргородский с сыном Бранимиром. Они при встрече братски обнимались и поздравляли друг друга с победой. Выслушивая донесения своих воинов, убеждались, что выиграли бой. - Противник рассеян! Ярополк бежит, не останавливаясь! - докладывали к вечеру те, кто послан был преследовать разбитого врага. - Бежит - значит, мы победили! - оживленно вторили союзные воины и воеводы, не сомневаясь, что эта победа будет окончательной. - Бежит - значит, дорога на Дедославль открыта! - прошептал князь Мирослав, и глаза ему вдруг почему-то защипало от слез. - И, значит, ты теперь великий князь, батюшка! - горделиво произнес Богуслав, вспоминая, как еще юношей мечтал об этом. Князь Мирослав Брониславич, радостный и немного тревожный, обвел повлажневшими глазами своих воинов и союзников, тех, кто принес ему победу. - Благодарю вас, други мои! Никогда не забуду тех, кто бился со мной вместе! Счастлив любой князь, у которого есть такие союзники! - Мы все сделали, что могли, - отозвался князь Градислав Драгомирич, и добавил: - Но никто не сделал в этом походе больше, чем твой сын Стемир! Мирослав отыскал взором Стемира, обнял его за плечи и вывел вперед. Стемир держался невозмутимо среди общего ликования, как будто все принимал как должное. - Стемир! В тебе ожил воинский дар Бронислава Великого! С тобой я спокоен за будущее Сварожьих Земель! - растроганно сказал ему отец. При этих словах Стемир заметил, как, будто от укуса осы, вздрогнул Богуслав, как нахмурились остальные братья. Карислав, самый младший и горячий из присутствующих, недовольно обратился к отцу: - Опять все похвалы одному Стемиру, батюшка? Будь же справедлив: мы тоже сделали для тебя, что могли. Я сегодня чуть не загнал туровцев в болото, трех воинов убил сам! Стемир остро взглянул на младшего брата. - А ты не жалей: Ярополк-то сбежал, и может еще вернуться. Если так, то милости прошу самому водить передовой полк, торить пути к победе! Карислав хотел ответить не менее резко, но отец обнял их обоих, едва не столкнув лбами. - Не ссорьтесь, мальчики, ведь такой день сегодня! Дедославль лежит перед нами, уже завтра мы войдем туда! Война окончена, теперь мы заново устроим жизнь. Хватит сражений, время строить города, украшать, укреплять Сварожьи Земли, а не драться за них! Стемир понимал намерения своего отца, однако вовсе не был уверен, что сегодняшняя победа окончательна. Но не хотел при всех возражать отцу, зная, что за любое слово могут зацепиться и неправильно его истолковать. Зато яргородский князь Предраг, сосватавший своему сыну Радмилу, на правах родственника заметил Мирославу: - Жаль все же, что Ярополк опять ушел! Как бы еще какой пакости не выкинул... - А я никогда не желал племяннику смерти, - возразил Мирослав. - Мне нужно, чтобы он не занимал не по праву великое княжение, а больше ничего. Те, кто проливает родственную кровь, после смерти мерзнут в Кромешном Мире. Да и в этой жизни мне не было бы сейчас так светло на душе, если бы мои руки обагрились кровью родича. Его сват только недоумевающе пожал плечами. - Ты, конечно, как хочешь, Мирослав Брониславич! Что до меня, то я бы по Ярополку точно не стал плакать. Как он меня зажал, будто в клещи - только пух и перья летели! Да и Мечеслав-племянничек от меня тоже никаких родственных чувств не заслуживает. Но князь Мирослав Брониславич торжествовал победу и считал, что может себе позволить великодушие. - Мы уже победили! Чего нам бояться теперь? Дедославль ждет нас! И это было правдой. На следующий день главные ворота древней столицы Сварожьих Земель отворились перед новым властелином. Он въехал в город на широкогрудой серой кобылице, глядя поверх людских голов - туда, где в прозрачной утренней дымке проступали очертания высоких, прямых, как свечи, каштанов и лип. Сколько лет прошло с тех пор, как князь Мирослав покинул Дедославль! Целая долгая жизнь миновала. Но все-таки он вернулся сюда, законным наследником своего отца, преодолев все препятствия! Теперь князь Мирослав взглянул вперед. На площади, на улицах кругом волновалось море людское. Тысячи мужчин, женщин, стариков, которые, пожалуй, помнили его мальчишкой, младшим княжеским сыном, и дети, забравшиеся на крыши и на деревья, чтобы лучше видеть. Богачи и бедняки. Сварожане и иноземцы, прижившиеся здесь. Тысячи глаз, тысячи ртов, которые нужно кормить, тысячи душ и разных, но почти всегда непростых историй. И за них всех отвечал теперь он, великий князь! Только теперь вдруг осознал Мирослав, насколько многолюдна столица Сварожьих Земель! Пожалуй, во всей огромной Лесной Земле людей жило меньше, чем в одном Дедославле! Невольная робость на миг овладела Мирославом. Уж не надежнее ли, как говорит его сын Стемир, было оставаться там, в краю, обязанном ему своим благосостоянием? Но минутная нерешительность прошла так же быстро, как и мелькнула. Поднявшись над людским морем, князь Мирослав обратился к народу дедославльскому: - Люди! Жители нашей древней столицы! Вы и так знаете, откуда я, знаете, что по праву великокняжеский престол принадлежит мне! Я же обязуюсь править по законам богов и людей, как правил мой отец, Бронислав Великий! Я окончу все смуты и не стану мстить былым своим врагам! Отныне каждый сможет спокойно жить и работать, ничего не боясь! Обещаю вам всегда чтить правду и справедливость! Над головами горожан взлетел многоголосый приветственный крик. Горожане, встречая нового великого князя, бросали наземь зеленые ветки, и копыта княжеской кобылицы с хрустом ступали по ним. Дорога вела в Гору, к священной роще и к храму всех богов. Князь Мироослав со своей свитой медленно ехали по ней, окруженные народом. На душе у нового великого князя снова стало торжественно и светло. Он понимал, конечно, что далеко не все в Дедославле ждали его, особенно среди "вятших мужей", однако верил, что, стоит только взойти на престол, а дальше уж жизнь пойдет, как нужно ему. По обычаю его встречала у вторых, внутренних городских ворот красивая девушка, державшая в руках поднос с хлебом и солью. Мирослав взял у нее подношение и на радостях ловко, по-молодому, склонился с седла и поцеловал красавицу в зардевшуюся, как роза, щеку. В толпе кто-то зашумел, однако князь лишь усмехнулся, проезжая дальше. Кому надо порочить людей - все равно найдут повод. А он по-отечески поцеловал девушку, сверстницу его Радмилы, ничего больше не имея в виду... А вятшие мужи - вот они уже! Ждут нового владетеля у входа в святилище, по обе стороны от красной ковровой дорожки, постеленной заранее. Одетые в шелка и аксамиты, на что им простые лен и шерсть! На пальцах перстни с драгоценными каменьями, на шеях - цепи, пуговицы на кафтанах - из золота, даже пряжки на сапогах горят на солнце. Самые богатые люди в Сварожьих Землях, большинству удельных князей до них далеко. Все они мечом или советами успели послужить не одному князю. Иных из самых старших Мирослав знал еще со времен своего отца. Они, конечно, не ожидали, что он сумеет отвоевать престол. Однако встречают, словно так и должно быть. Что ж, нужно ладить с людьми, если те готовы идти навстречу. Самые непримиримые враги ушли с Ярополком или выехали из города вовремя, пока было время. - Государь Мирослав Брониславич! - старейший из бояр, Гостята, подал князю тяжелый золотой ключ, символизировавший власть над городом. - Наконец, дождались, законный князь наш, наследник Бронислава Великого! Прими великокняжеский венец и все знаки власти, правь нами долго и счастливо! "Как же, ждали вы меня, пока не узнали, на чьей стороне сила! - усмехнулся Мирослав. - Но уживаться с ними придется. Бояре зависят от князя, но и князь зависит от бояр, тем более пришлый". Бодро соскочив наземь, передав кобылицу оруженосцу, князь Мирослав прошел по расстеленной дорожке к храму всех богов. Его стены и потолок были расписаны так, что представляли Мировое Древо, на ветвях которого покоились семь небес. На своих уровнях жили ветер и облака, сияли звезды, катились по своим заоблачным колеям Солнце и Луна. На ветвях Великого Древа, в нескончаемом лесу, паслись все породы животных, ожидая своего воплощения в земном мире. Туда же, в Ирий, возносились на зиму птицы, любимицы богов, и Ярило запирал небо ключом, чтобы Морана-Зима не могла ворваться туда. Наконец, на самом вышнем небе стояли жилища и престолы богов, их сады, где радовались души праведных людей. На алтаре, возле которого уже стоял стреноженный белый бык, были приготовлены кремень и огниво. Князь Мирослав Брониславич высек огонь и дал искорке разгореться, прежде чем, поймав ее на трут, перенес на просмоленные, переложенные соломой дрова на алтаре. Пламя быстро разгорелось, возносясь к изображенным на потолке престолам богов. Они послали свое одобрение новому великому князю. - Да здравствует государь Мирослав Брониславич! - воскликнули собравшиеся в храме люди, когда верховный жрец возложил великокняжеский венец на седую, массивную голову бывшего владетеля Лесной Земли.