Князь Лесной Земли

Он пришел к берегу Сердце-озера совсем один, тихий и безоружный. Долго стоял так, подставив лицо стремительным порывам ветра, неподвижный, как изваяние. Только черные с проседью волосы клубились над головой князя, будто грозовая туча. Тот же ветер волновал шуршащие вокруг заросли камышей, колыхал серебристую рябь на воде, пригибал ветви прибрежных ив. Послышался стонущий резкий крик гагары. Все вокруг бушевало, не находило себе места, уносилось безжалостной бурей. Но Стемир Сильный, ныне великий князь, не замечал ничего, кроме того, что творилось в его душе. - Я всё отдал тебе, не жалел ни себя, ни других, чтобы возвеличить и украсить тебя! Я добился своего: ты ныне правишь Сварожьими Землями,- проговорил он торжественно и печально, зная, что его слышит та, к кому обращается. - И потерял на этом пути двух старших сыновей и жену, которая теперь не желает на меня глядеть! Может быть, она права: я пожертвовал ими ради власти и славы? Но я никогда не думал... У меня и в мыслях не было, что придется пережить Острозора и Велигнева! С гибелью старшего сына я примирился, насколько это возможно: на войне может погибнуть каждый. Но Велигнев?! Почему он должен был скончаться в муках совсем молодым? Зачем ты не помогла его спасти? Он мог бы сделать для тебя еще больше, чем я, если бы наследовал мне, когда придет время... Она появилась, как всегда, неслышно, идя по воздуху над разбушевавшимися волнами. Такая же юная и светлая, как тридцать лет назад, ясная, как солнце, с сияющими зелеными глазами. Но наряд на ней был сегодня княжеский: платье из тонкого льна вышито цветными нитками и бисером, драгоценности на руках и шее горят золотом, пояс, охвативший тонкую талию, унизан жемчугом, а на голове- золотой венец. Только обуви так и не пожелала надеть Хозяйка Лесной Земли, по прежнему ступает босиком по своим обширным владениям. Но разве там может что-нибудь уколоть или испачкать её?! Она с сочувствием поглядела на Стемира и ему вдруг показалось, что она чуть ли не больше сожалеет о его сыновьях, чем он сам. - Оплакивай их, как надлежит отцу плакать о сыновьях, но не возводи на себя вины, - проговорила она, проведя прохладной ладонью по лбу князя. - Ни ты, ни я не можем изменить решений Хозяйки Судеб. Она отмеряет всему живому его долю. Это Она рассчитывает размах крыльев орла, достаточный для полета, и длину прыжка рыси, чтобы та успешно охотилась, но не перевела всю дичь. Она же определила достаточный для человека рост и вес, чтобы легко двигаться, и сделала спину коня крепкой, чтобы он мог носить человека. Это Она, Хозяйка Судеб, одна из ликов Всеобщей Матери, определяет, кто из правящего рода был бы лучшей судьбой для своей страны. Велигнев был твоим сыном, но он, унаследовав от тебя ярость и упорство, не перенял твоего великодушия. Кто знает, какие города вслед за Дедославлем превратились бы в руины, если бы Велигнев стал князем? Из груди Стемира вырвался тяжкий вздох. - Я успел понять, что в нем порой проявлялось больше зла, чем добра, но ведь он был моим сыном, а теперь он мертв! - Подумай, лучше было бы, если бы он проливал кровь, навлек бы на тебя и на меня позор вместо славы? Стемир помолчал, печально отвернувшись. В чем бы ни был виновен Велигнев, но он был ему сыном. И теперь его больше нет. Он ушел вслед за старшим братом. Быть может, в садах Ирия они встретятся вновь, и им будет не так тоскливо вместе, как поодиночке... Вновь обернувшись к ней, Стемир спросил холодным, безжизненным голосом: - Один сын у меня остался - Ярослав, ещё мальчик. Скажи: хотя бы ему суждена долгая жизнь? Скажи сейчас, пока моё сердце окаменело от несчастий и не чувствует боли! Или мне суждено похоронить и его? - Нет! - зеленые глаза Хозяйки Лесной Земли заглядывали прямо в его душу, успокаивая, излечивая раны, как два колодца с живой водой. - твой сын Ярослав проживет долго, и будет править большой и богатой землей. У него будет жена, мудрая и сильная, и дети будут. Мрачное, тёмное лицо Стемира слегка оживилось, в глазах засветилась жизнь. - Прошу тебя: когда меня не станет, помогай Ярославу и поддерживай его во всём! Хозяйка Лесной Земли протянула Стемиру ладонь, и он поднес её к губам, и почтительно поцеловал. - Много будет владык, которым я стану помогать, но только один встретил меня, как была, нищей и раздетой. Никто больше не будет меня так любить, и я- никого. - Ты и не знала... - начал Стемир, но она прервала его: - Знала! Он не сводил с неё глаз, думая о том, что она, древняя и вечно юная сущность, стала лишь краше за минувшие годы, а он- почти старик, потрепанный жизнью, в шрамах от битв. Рядом с ней он снова как будто становился молодым, как в те годы, когда одолел свирепого зверя, как защитник Лесной Земли. Пожалуй, этот подвиг был бы и теперь еще по силам ему. Но, в любом случае, время его уходит, а Лесная Земля будет жить и становить всё краше, при его сыне, внуках, правнуках. Он сам всю жизнь старался, чтобы так было. Но, если его жизнь и смерть хоть как-то отразятся в Её душе и сердце, значит Она и вправду его любила. Он улыбнулся, но улыбка получилась грустной. - Теперь у меня ничего не осталось, кроме служения тебе. Старшие сыновья мертвы, младший- ещё отрок, и не скоро будет годиться мне в соратники. Братья по настоящему не понимают моих начинаний. Жены, по сути, нет уже давно. Быть может, так и нужно жить, чтобы успешно править государством? Всё время и все силы отдавать заботам правления? - Нет, - её речь была прохладной и свежей, как повязка, положенная на воспаленную, пылающую лихорадочным жаром рану. - Одинокий правитель, которому некого любить - это страшный человек! Он заполняет пустоту в своей душе придуманными им самим замыслами, и ожесточается на людей, когда те смеют жить по своему, а не так, как он велит. Возможно, для кого-то такой путь и годится. Но не для тебя, Стемир. Тебе нужно, чтобы кто-то любил тебя. Чтобы было к кому возвращаться домой, чтобы в твоём великокняжеском дворце вновь ожила радость. Тогда тебе и править будет легче. - Радость? - усмехнулся великий князь. - Я уж и не помню, когда она гостила в моём доме! Думал, что не имею на неё право, лишившись моих сыновей... - Ты ведь собирался ехать в Звонкий Бор, где строится храм в честь Матери - Земли? Поезжай! Там ты обретёшь свою радость, - загадочно пообещала Она. - Хорошо, я поеду, - обещал князь, но признаться её обещание вызвало у него лёгкое недоверие. Она, как всегда, уловив, о чём он думает, сменила тему: - Между прочим, жрецы других богов недовольны тем, что ты отдаешь предпочтение одной лишь Макоши. Разве тебя не отговаривали от посвящения этого храма? - О, ещё как! Особенно жрец Велеса, Кудрой, все уши прожужжал, упрашивая отдать храм Скотьему Богу! Но я лучше них знаю, как лучше! Это я привез в Лесную Землю Берегиню! Ты мне даёшь советы, а не жрецам и боярам! Если они станут противиться - отрешу их от должностей! Она мягко рассмеялась. - Ах, Стемир! Ты совсем не изменился: по прежнему готов в любую битву! - затем сделалась серьёзней. - Но осторожность тебе не помешает! Ты стараешься вникать во всё, что происходит в Лесной Земле. Берешь на себя почти невыполнимую задачу - быть всем сразу, и князем, и жрецом. Я знаю: ты умеешь находить верных людей, и выдвигать вперед надёжных. Но есть и много таких, которые усвоят лишь, что ты отнимаешь у них какую-то долю их власти. - Станут у меня на пути - сломаю их сопротивление! - Стемир не ведал сомнений. - Не для того я становился великим князем, чтобы бояться своих подданных. Хозяйка Лесной Земли протянула ему руку, это был знак, что она прощается, и Стемир готовился уйти - с печалью, но и с новыми силами. - Береги себя, Стемир! - прошелестел Её голос в шуме ветра, в шелесте узких длинных листьев ив, в плеске воды. В одиночестве великий князь вернулся от священного озера в храм, где встретил его Желан. - Ступай отдыхать, а я побуду здесь до утра, по ночам всё равно не спится, - сказал ему князь. - Что? Свечи? Не надо - я сам зажгу их. Ступай! Выходя из храма, Желан оглянулся и увидел князя - тот стоял перед Берегиней, протянув к ней руки ладонями вверх, и о чем-то истово, но беззвучно просил. Порой Желану казалось, что князь Стемир Мирославич - гораздо больше жрец, чем он сам или кто-либо из посвященных. Он держался так, словно ему было открыто тайное - иначе разве осмелился бы взять Берегиню, что охраняла теперь Лесную Землю? И в его почитании Матери-Земли была некая тайна. Злые языки говорили, будто князь Стемир задабривает Ее, чтобы избежать кары за нарушение праотеческих обычаев. Но Желан этому не верил: мотивы князя точно были иными. К осени великий князь в самом деле поехал в город Звонкий Бор, где строился новый храм. Однако, приехав с небольшой дружиной, узнал, что присланные им живописцы еще не закончили расписывать фресками внутренние стены. Но здешний посадник Родослав со своим семейством уговаривали князя погостить у них несколько дней. Стемиру следовало заодно кое-что проверить в соседних боярских вотчинах, и он согласился задержаться. Да и дружная гостеприимная семья посадника, его дом, не ломившийся от роскоши, но открытый и щедрый, понравились князю. За столом собиралась вся семья: хозяин, его моложавая круглолицая жена, двое взрослых сыновей с женами и детьми, и незамужняя дочь. Держались с таким достоинством, словно появление великого князя под их кровом никого не удивляло, но ни в коей мере не скованно. За столом оживленно беседовали. Малыши баловались, играя едой, а взрослые смеялись. Неожиданно для себя улыбнулся и князь. И вдруг понял, что по-хорошему завидует этой семье, сохранившей любовь между собой. Прежде он не задумывался, как живут другие семьи, ему казалось, что так, как у них с Любушей, происходит у всех. Но вот он встретил семью, где всем в радость было собираться за одним столом, где никто не кричит и не ругается. Что это в самом деле так, Стемир убедился за несколько дней, прожитых в доме звонкоборского посадника. Из его гостеприимного дома не хотелось уезжать. На третий день князь собрался поглядеть в новом храме только что законченные фрески. - Теперь и к вам в Звонкий Бор станет приезжать народ, смотреть на красоту вашего храма! А где народ - там и торговля, там соберутся желающие поселиться на новом месте, растить хлеб, заниматься ремеслом... Не беда, что живописцы немного запоздали. Им нельзя работать кое-как. - О живописи тебе больше расскажет моя младшая дочь, Лунолика, - улыбнулся хозяин дома. - Она, как начали работать, чуть ли не каждый день бегала глядеть в храм! Высокая русоволосая девушка с вишневыми полными губами, с ясным взглядом голубых глаз, чуть покраснела, присев на скамью рядом с отцом. - Полно тебе, батюшка! Я, как и все, любуюсь искусством мастеров, но понять его мне вряд ли дано. - Вот и проводи великого князя в храм, покажи ему свои любимые творения, - предложил посадник. Девушка мягко, но без робости взглянула на князя. Он же постарался ничем не выдать своего интереса. Да, она была хороша, но не в этом дело. Мало ли на свете красивых девушек, да и он уже не в том возрасте, чтобы на каждую заглядываться! Но, услышав, что он интересуется живописью, увидел в ней родственную душу. Великого князя привлекали люди, чьи интересы выходили за пределы общепринятого для их круга и образования. В еще не законченном храме зажгли свечи. Ровный золотой свет озарил высокие каменные своды, выхватил из темноты яркие краски причудливой росписи: вещую птицу Гамаюн, богов, сотворяющих людей из дерева, первый домашний огонь в очаге, собаку, что сохранила людям хлеб, Небесных Всадников на Млечном Пути... Краски были настолько ярки, фигуры людей и животных так притягивали взор, что казались живыми. В правом верхнем углу молодой живописец со связанными в хвост волосами собирался золотой краской начертать последний знак. К нему подошел другой, старше, бородатый, заспорил с первым. - Здесь должен быть знак "змеи" - знак Великой Матери! Ведь это будет Ее храм! - живописец заметил девушку и взволнованно ухватил ее за руку, не замечая ее спутника. - Вот, пусть боярышня Лунолика тебе скажет о священных знаках! - Все равно начертаю "птицу", знак неба! - упрямо отозвался молодой живописец. - Я тоже думаю, что здесь уместней "птица"! - ответила девушка со знанием дела, как равная мастерам. - "Змея" - знак Матери-Земли, она присутствует здесь во всех видах. Зачем заставлять Ее происходить саму от себя, запутывать людей, что увидят ваши фрески? "Птица" - знак Отца-Небо, мужа Великой Матери, знак Его животворной силы, без которой никто не произрастает. Поэтому знак мужества, знак высоты должен присутствовать здесь, поскольку Они едины вдвоем, - она зарделась, бросив поспешный взор туда, где стоял князь. Молодой живописец победно усмехнулся. - Вот тебе! - и вывел золотой краской знак Неба. А князь, стоявший у стены, не привлекая к себе внимания, невольно заслушался и залюбовался девушкой. Да, первое впечатление не обмануло его: она была не только красива, но и хорошо образована. "Пошли ей Матерь-Земля хорошего мужа! Чтобы он мог ее понимать и не стеснял ее свободу, чтобы она с ним жила не хуже, чем у родителей..." Выйдя из храма вместе с девушкой, князь Стемир обернулся к ней, спросил с невольным удивлением: - Где ты научилась, боярышня, разбираться в живописи? - Я не училась, - Лунолика подняла на князя глаза, светло улыбнулась. - Просто ходила, смотрела, как мастера работают. Интересно же! Как будто совсем другая жизнь, чем у нас в глуши. Каждая фреска - как ворота в неведомое. Такая красота в них - будто в сказку попала! Стемир глядел на девушку, невольно удивляясь: ему показалось, что она мыслит в чем-то сходно с ним, понимает то, что и ему не раз открывалось в творениях искусных сварожских и иноземных мастеров. Но откуда взялось это понимание у совсем молодой девушки? А Лунолика еще добавила, чуть потупив взор: - Родители мне говорили, что прежде в Лесной Земле все было просто, бедно. Городов было гораздо меньше, одни села среди лесов. А ты сделал ее богатой и сильной. За это народ Лесной Земли тебя благодарит! Стемир и поверить не мог, что она так хорошо понимает цель его стараний. Не то что Любуша, казалось, никогда не замечавшая, как меняется в эти года Лесная Земля! - Кто же тебе все это объяснил? - поинтересовался князь. - Батюшка говорил, что ты много хорошего делаешь для Лесной Земли. И другие люди тоже. Да я и сама не слепая, вижу, что начинания твои людям полезны! Она говорила решительно, уверенно, и Стемир подавил тайный вздох, одолевая любование девушкой. Будь живы его старшие сыновья, пожалуй, сосватал бы Лунолику за одного из их, ей бы по плечу быть княгиней! Но их нет, а Ярослав для нее слишком молод... Возвратившись в дом посадника, князь Стемир похвалил город и храм, ибо дела в Звонком Бору в самом деле шли хорошо. - Переведу тебя с семьей в Брониславль, ближе к себе. Мне нужны среди бояр толковые, распорядительные люди, - пообещал Стемир, толкуя с хозяином дома о государственных заботах. Боярин Родослав был польщен, однако же сперва отозвался с осторожностью, даже с опаской: - Для меня, конечно, будет большая честь, государь! Вот только не могу обещать, что справлюсь с твоими поручениями. Да и городские "вятшие мужи" станут коситься... - Пусть говорят, что хотят! А мы работать будем, - Стемир был исполнен решимости, у него словно прибыло сил, и он готовился дальше вершить княжеские заботы. - Как установится санный путь, жду вас в Брониславле! И тебе, и сынам твоим, если в тебя пошли, найду дело. А по делу и почет будет! Боярин переглянулся с домочадцами, то ли радостными, то ли тревожными от выпавшей чести. - Ну что ж, государь: если ты на нас надеешься, постараемся не ударить в грязь лицом, - Родослав подмигнул дочери, сидевшей за столом с дальнего краю. - Может, и Лунолике скорее найдем мужа в Брониславле, чем в нашей глуши? - Неужто в Звонком Бору совсем нет для боярышни женихов? - спросил князь, сам себе удивляясь: ну какое ему дело?.. - Сватали-то мою Лунолику многие: и местные бояре, и приезжие, - с нескрываемой отцовской гордостью ответил Родослав. - Но только ей до сих пор никто не был люб. А я свою дочку не неволю. Она ведь и собой хороша, и умница, а такой кто попало не сгодится в мужья! Что-то сладко и тревожно отозвалось в душе у Стемира, хоть он и не отдавал себе отчета, почему. - Пусть Лада пошлет ей счастье, - произнес он, поднимая чарку. После обеда, где собрались, кроме княжеской свиты, и все заметные люди Звонкого Бора, началось веселье. Заиграли гусляры, загудели в рога дудочники, выводя веселый плясовый мотив, от которого у тех, кто помоложе, ноги сами шли в хоровод. Молодые парни и девушки пустились плясать по просторной горнице боярских хором. Не утерпев, вскочила и Лунолика, закружилась в хороводе, как бабочка с серебристо-голубыми пышными крыльями. Стемир глядел, как она кружится в танце с каким-то боярским сынком, который все норовил взять ее за руку покрепче. Ловкая, подвижная девушка словно бы не ступала ногами по крашеным половицам, а летала над ними. Стемир следил за ней взглядом, одолевая непрошеную тоску. Сроду он не заглядывался ни на кого, сколько бы ни обвиняла его Любуша, впервые ему понравилась посторонняя девушка. Не смешно ли на что-то надеяться, она в дочери ему годится... После пляски друзья и подруги подхватили Лунолику под руки, увлекли было с собой. - Пойдем с нами! У Красы сегодня вечеринка, гадать будем на женихов, на невест! - звала ее молодежь. Однако Лунолика, раскрасневшаяся после танцев, с блестящими глазами, выбившимися из длинной косы прядями волос, засмеялась им в ответ. - Это вы гадайте! А мне, как придет судьба, светлая Лада все скажет сама! И она села за стол рядом с женами своих братьев, искоса поглядывая на великого князя, сидевшего почти напротив нее. Вместо нескольких дней, Стемир прожил в Звонком Бору две седьмицы. Ездил по боярским вотчинам, проверяя, как идут дела, а сам все больше думал о Лунолике. Встречаясь с ней, чувствовал, как сильнее начинает биться сердце, и кровь бежит по жилам жарко, как в молодости. Да он и чувствовал себя рядом с ней молодым, словно разом сбросил с плеч полжизни. Нет, прошлое не забылось, оно всегда будет частью его жизни. Только уж когда его самого не станет на свете - тогда угаснет и боль о погибших сыновьях. Но в душе его, как на выжженном пепелище, нежданно проросли всходы новой надежды. В гостеприимном боярском доме, когда ложился спать на мягкую постель, пахнущую душицей и речной мятой, ему впервые за долгое время виделись не лица сыновей, искаженные страданием, а девушка с прекрасным и светлым именем. Когда, наконец, князь собрался уезжать, Лунолика сама подошла к нему, застав одного в горнице. - Спасибо тебе, государь, за твое внимание... За то, что всегда говорил со мной, как с другом, а не как с девчонкой несмышленой. Я вспоминать буду тебя. В ее интонациях, в блеске больших синих глаз Стемиру померещилось нечто новое, еще не ясное ни ему, ни самой девушке, однако же вселяющее надежду. Иначе не переспросил бы с волнением, даже дыхание затаил: - Вправду скучать станешь? По старому скучному князю? Я видел, сколько молодых людей на тебя глядят... И она юная, но уже мудрая той глубокой женской сутью, какую вкладывает своим дочерям светлая Лада, отозвалась: - Да ты вовсе не старый, государь... Стемир Мирославич! В тебе большая сила, ты почитай что в одиночку переворачиваешь всю Лесную Землю, создаешь новую большую силу, какой еще не бывало в Сварожьих Землях. Я бы счастлива была хоть чем-нибудь быть тебе полезной! - Правда? Она радостно закивала, взволнованно и бурно дыша. Радость огромными крыльями всплеснула в душе Стемира, затопила, как река, вышедшая из берегов. Он произнес горячо, не спуская с девушки горящих глаз: - Ну так и не зови меня ни по отчеству, ни государем! Я - Стемир, и, если ты пожелаешь, станешь моей женой! - Ой... - девушка удивленно пискнула, ухватив его за руку. - Ты... вправду жениться хочешь на мне? - Если ты захочешь! - с надеждой произнес князь. - Обещаю тебе, Лунолика: не второй - первой и единственной женой станешь у меня! С княгиней Любушей мы уже много лет не делим ложе, совсем чужими людьми стали. Мне никто не нужен, кроме тебя! Девушка задержала на нем пристальный взор. - А почему ты с первой женой расстался? - Так вышло... Оба мы виноваты, наверное, - задумчиво проговорил Стемир. - Ты знаешь: сначала погиб наш с Любушей старший сын, затем и второй... Впрочем, нелады у нас начались еще до того, - усмехнулся. - У меня тоже нрав непростой, ты учти! - А я не боюсь! - смело воскликнула Лунолика, и все еще неожиданно для Стемира, подвинулась навстречу, и, когда он обнял ее, поцеловала в жесткие сухие губы. И он прошептал ей на ухо обещание: - Переселяйтесь в Брониславль, и жди! Скоро будем вместе! В тот же день великий князь просил у родителей Лунолики руки их дочери. Обрадованные и смущенные, Родослав с женой сперва и поверить не могли. Но сияющее радостью лицо дочери и впрямь яснее ясного показывало, что она решила свою судьбу. Приехав в Брониславль, Стемир сразу направился в покои жены. Он знал, что разговор будет трудным, и не ошибся. Княгиня, вместе со служанками разбиравшая наряды, не сразу поняла, о чем он говорит. Но вот она подняла голову, побелев, как стена. Взмахом руки отпустила женщин и осталась со Стемиром наедине. - Что ты сказал? - переспросила она, выделяя каждое слово. - Сказал, что я полюбил другую женщину! Я женюсь на ней. По закону, мне твое согласие не обязательно. Тем более, что давно уже с тобой стали чужими. Но я тебя предупреждаю: смирись и не вмешивайся в нашу жизнь! Больше мне ничего от тебя не нужно. Любуша села на большой ларь, бессильно опустив руки. - Сколько лет с тобой прожили вместе! Детей вырастили! Не моя вина, что Морана забрала Острозора и Велигнева... И вдруг, ты на старости лет нашел другую! Гляди, не ошибись, променяв меня на молодую!.. Стемир поморщился от ее пронзительного взбешенного голоса. - Хватит, Любуша! Сколько лет у нас одна ругань и скандалы! Я так больше жить не хочу, не могу! Я женюсь на Лунолике. Но хочу с тобой уладить по-хорошему. Она подняла на него глаза, полные боли и гнева. - Я тебя любила всю жизнь, я была верна... - Я знаю... - он почувствовал жалость к жене, но знал, что ничего уже не изменить. - Последний раз прошу: расстанемся по-хорошему. Не мешай мне! Если тебе станет неприятно жить рядом со мной, я дам тебе во владение любой город, живи где пожелаешь... - Ты хочешь меня в ссылку отправить? - Любуша надменно выпрямилась, зеленые глаза ее горели злым, но красивым огнем. - Ну нет! Я все еще остаюсь великой княгиней, матерью твоего наследника! Поставь мне дом возле твоего дворца, и я тебя не побеспокою. Коль уж не осталось у тебя любви ко мне, то хотя бы прояви уважение. Стемир лишь пожал плечами, хоть и удивился желанию первой жены. Он думал, что Любуша захочет уйти от него на край света, а она пожелала остаться рядом. Но самым главным было, что она согласилась уступить, а больше ничего не требовалось. Никто в Сварожьих Землях, даже другие князья, давно уже не смели ставить условия Стемиру Сильному. Кроме Любуши. - Как пожелаешь. Я выполню твою просьбу, - произнес он, выходя из покоев жены. Но тем же вечером Любуша, встретившись со своими братьями - Ярием и Беляном, дала волю своим чувствам. Металась по горнице, точно рысь в клетке, шипела проклятья мужу и его избраннице, стискивала руки так, что ногти вдавливались в ладони до крови. - Я хочу увидеть, как он погибнет! Он и та девка, на которой он женится! Смогу жить спокойно, лишь когда отомщу ему, как мой отец отомстил матери за измену! Теперь я понимаю его! Белян ухватил сестру за руку, с упреком взглянул ей в глаза. - Знаешь ли ты сама, что за кровь течет в роду Вепря? Страшная она, лютая! Ты тогда мала была, а я помню, как отец схватил мать, бить стал, затем поволок в поруб. Я бросился было к ней, а он и меня отшвырнул в угол... Я сожалею всю жизнь, что во мне течет кровь Вепря! Любуша отдернула руку, обернулась к брату, тяжело дыша, раскрасневшись. - Пусть страшная, лютая! Я сумею быть страшной и лютой! Я хочу быть такой, чтобы рассчитаться со Стемиром! Братья мои, вы поможете мне? Ярию отчасти передалась ярость сестры. Он кивнул, соглашаясь с ней, тоже раскраснелся, сжал кулаки. Сейчас их семейное сходство было видно яснее, чем когда-либо. Белян тоскливо переводил взор с брата на сестру, чувствуя, что ему не удастся остаться в стороне, придется, как всю жизнь, идти у них на поводу, и отвечать с ними вместе. - Стемир предал нашу сестру, он растоптал былую дружбу, - сквозь зубы произнес Ярий. - Но трудно будет рассчитаться с ним! Он и сам постоять за себя может, да еще его новые люди, слуги да дворяне, всюду с ним ездят, трудно подобраться к нему. Многие бояре, я знаю, против Стемира. Он же ни с кем не считается, помыкает самыми родовитыми вятшими людьми, как холопами, их сыновей посылает служить в войске сотниками и десятниками, требует с них куны для каждой очередной постройки... Втайне многие бы хотели, чтобы его не было! А вот как узнать, кто из них надежен? Кто не выдаст, не струсит в последний момент?.. Я соберу единомышленников, сестра! Но понадобится время. Может быть - годы, чтобы свалить Стемира, как неприступную скалу. - Пусть годы! Я готова ждать, лишь бы рассчитаться с ним и с его второй женой! - упрямо повторила Любуша. - Мы сделаем, как будет готово! - произнес Ярий, умалчивая, что у него, помимо обиды за сестру, давно уже личные причины бояться и ненавидеть Стемира, и с годами это чувство все растет, разъедая остатки былой дружбы. Два брата и сестра сомкнули протянутые руки, обрекаясь друг другу и общей мести. А князь Стемир, ничего не подозревая и никого не боясь, взял в жены Лунолику, и впервые за всю жизнь наслаждался настоящим семейным счастьем. На следующий год Лунолика родила ему дочь Пребрану, а еще через три года - вторую малышку, Ростиславу.