***
На третьем курсе их одногруппник Питер Петтигрю решил присоединиться к Мародёрам. Так Джеймс, Римус и Сириус называли свою компанию. Они специализировались на розыгрышах, вели тайную войну против Филча и просто были популярными. Сириус не хотел принимать Питера в их узкий круг, но Джеймс и Римус сжалились над бедным гриффиндорцем. У него совсем не было друзей. Так что два Мародёра убедили своего третьего товарища, придумав потрясающую шутку над их самым нелюбимым раздражающим слизеринцем. Она требовала участия четверых и определённо не имела ничего общего с тем фактом, что «сальноволосая летучая мышь продолжает тусоваться с Лили Эванс». Абсолютно не по этой причине. — А если предположишь что-то другое, Блэк, я расскажу Мелинде что именно ты сказал о её катании на коньках, ясно? — Джеймс сохранял серьёзное выражение секунд десять после своей угрозы. Испуганное лицо Сириуса было настолько комичным, что Джеймс не выдержал и громко расхохотался. В общем, они поприветствовали нового Мародёра и успешно заставили Нюниуса искупаться в клубничном джеме. Для большей огласки они провернули это во время похода в Хогсмид. Пока третьекурсники толпились во дворе школы в ожидании отправления, большое ведро парило за входной аркой так, чтобы упасть на проходящего Снейпа. Это была задача Римуса. Сириусу была отведена очень важная роль — задержать Нюниуса и убедиться, что он идёт последним, но при этом не отстаёт от публики. Питер получил не менее важную часть минимизации сопутствующего ущерба. Фактически, он должен был контролировать толпу и не дать им понять, что вот-вот произойдёт розыгрыш. Задачей Джеймса было сделать так, чтобы Лили не пострадала. Она редко отходила от Нюниуса, и если бы Поттер спас её от какой-нибудь шалости, Мародёров бы никто не заподозрил в её организации, а Лили могла бы даже начать разговаривать с ним. Не то чтобы он хотел этого. Девчонки всё ещё были противными. Хорошо, не все девчонки. Но зачем ему хотеть, чтобы Лили Эванс разговаривала с ним? Он мог бы получить любую девочку в школе, если бы захотел. Он был королём этого замка. Иногда Джеймсу снились странные сны. Царство, утопающее в золоте. Мужчина с золотой повязкой на глазу, сидящий на золотом троне, окружённый золотом, держащий золотое копьё и защищённый стражами в золотых доспехах. Иногда он видел женщину, читающую в библиотеке. Однажды он заметил, что книга была о поисковых заклинаниях. Иногда ему снилась арена, на которой сражались воины. В центре всегда был мужчина в причудливых доспехах и красном плаще. Он размахивал молотом, от которого разлетались молнии. Кем были эти люди? Он был уверен, что никогда прежде их не встречал.***
Ближе к окончанию третьего курса Джеймс впервые подумал, что с ним что-то не так. Весь учебный год он прогуливал Древние руны. Но во время экзамена он понял, что легко может ответить на большинство вопросов. Он определённо не должен был знать ответы на них, этого даже не было в учебнике, который он пролистал накануне экзамена. Вместо ожидаемого Тролля он обнаружил красивое Превосходно в учебной ведомости. В этом году они учили скандинавские руны, которые не были ни самыми лёгкими, ни самыми сложными, но служили базисом для большинства заклинаний и поэтому были обязательны для изучения в первую очередь. Затем был экзамен по Трансфигурации. Он всегда был хорош в ней, но удивил экзаменатора на практической части невербальным исполнением заклинаний. Из-за этого его магия была странного цвета, но это скинули на несовершенную технику. Тем не менее, он получил Превосходно. — Чувак, как ты так хорошо сдал экзамены? Я же помню, что вместо учёбы ты пялился на юбку одной рыжей, — подколол Сириус лучшего друга. Римус просмотрел оценки Поттера несколько раз, а затем трижды накладывал чары на карточку, чтобы убедиться, что она не подделана. — Я впечатлён, Джеймс. Как тебе удалось? — Понятия не имею, — признался подросток. — Ой, да ладно, нам-то ты можешь сказать. Оборотное зелье? Или ты как-то научился легилименции? О! Ты заобливейтил экзаменаторов? — расспрашивал Питер. Они приняли его в группу на постоянной основе, и пока он их не разочаровывал. Он был подлизой, но пока он подлизывался к ним, они ничего не имели против. — Я серьёзно! Понятия не имею, — взмолился Джеймс. — Я почти уверен, что это я серьёзный [1], — почти автоматически отозвался Сириус. Он обожал эту шутку. В этот момент лицо Джеймса немного изменилось, а волосы удлинились. — Уверен? — спросил он с шаловливой улыбкой. Он выглядел точно так же, как Сириус. — Чёрт, какого хрена? — удивлённо воскликнул Джеймс. Даже его голос звучал, как у Сириуса. Так же внезапно, как и трансформировался, он вернулся к прежнему облику. — Так, это было стрёмно, — прокомментировал Сириус. — Ты — метаморфомаг! — воскликнул Римус. Он полез в сундук за книгой, но Джеймс и Сириус остановили его. — Как бы мы ни любили твой научный подход, Рем, может, ты лучше кратенько расскажешь сам? Мы даже не уверены в том, что твой диагноз верен. — Хорошо, — пробурчал он. — У метаморфомагов есть способность изменять свою внешность по своему желанию и любым способом, каким захотят. Этому нельзя научиться. Ты либо обладаешь этим с рождения, либо нет. Также это должно проявляться очень рано. Но судя по тому, что ты ничего не понимаешь, я предполагаю, что это твой первый случай метаморфмагии… — Да, чёрт возьми! Это опасно? Я превращусь в бесформенного бесцветного слизняка? — немного испуганно спросил Джеймс. — Нет, я так не думаю. Но странно, что это проявилось так поздно… — задумался над вопросом Римус. — Да пофиг, это так круто, — просиял Сириус. — Представь открывающиеся возможности для розыгрышей! У нас как будто появился бездонный котёл с оборотным зельем, только лучше! — Он уже мысленно пробегал по всем шуткам, которые они не смогли воплотить в жизнь из-за отсутствия дорогого и сложного в приготовлении зелья. И в придачу жёстко регулируемого. Оно не было абсолютно нелегальным, потому что использовалось в некоторых сферах, но для покупки требовалось специальное разрешение. — М-может л-лучше н-н-не рассказывать н-никому… — от испуга Питер начал немного заикаться. — Я имею в в-виду… н-нам лучше н-не п-привлекать в-внимания, да? — Не переживай, Пит, — Джеймс попытался подбодрить их товарища (хотя Сириус иногда называл его прихвостнем). — Я не собираюсь объявлять об этом. Будет секретом Мародёров, как и пушистая проблема Рема, — он вытянул вперёд левую руку. — Мародёры вместе! — Остальные положили левые ладони поверх его. — Вместе навсегда!***
Следующее лето было странным. Периодически Джеймсу продолжали сниться эти загадочные сны. Это была жизнь Локи. Небольшое исследование подтвердило, что он действительно наблюдал за жизнью скандинавского бога обмана. Он не был уверен почему он их видит, но написал друзьям-Мародёрам о своих снах. Сириус предположил, что божество заинтересовалось им и благословило способностью шутить ещё лучше. Римус был более осторожным, но прислал Джеймсу старую книгу, которую нашёл в каком-то магическом комиссионном магазине. Там описывался контакт Альбиона с Асгардом, хоть и не очень правдоподобно. Что Джеймсу понравилось в ней больше всего, так это разнообразие беспалочковых заклинаний, которые он тут же начал практиковать. Они основывались только на жестах и мысленном произношении заклинания. Ещё он заметил тёмно-зелёный огонь, сопровождающий такую магию — очередной символ Локи.***
Лето прошло, за ним четвёртый курс. Джеймс продолжал практиковаться в заклинаниях, которые нашёл в книге. Остальные Мародёры тоже понемногу могли их использовать, но они и близко не были такими эффективными. У Джеймса всё получалось легко и естественно, как нечто само собой разумеющееся. Он будто вспоминал их, а не разучивал с нуля. Его сны стали не такими идиллическими, как летом. Джеймс просыпался очень подавленным тем, что видел — грустного, одинокого бога. Того, кто прежде всего пытался угодить отцу и завоевать его признание. Джеймс напоминал себе регулярно писать родителям — хотя бы ради того, чтобы убедиться, что у него есть любящая семья. С Мародёрами он стал ещё ближе, и они абсолютно всё делали вместе. Единственное, что причиняло ему боль — это одиночество Римуса во время его ежемесячных трансформаций. Проведя небольшое исследование, он обнаружил, что анимаги теоретически могут сопровождать оборотней в полнолуния. Он убедил остальных Мародёров в том, что они должны научиться обращаться в животных. Это заняло бы всё лето, но определённо стоило того. Сириус легко согласился. Он был готов на многое, чтобы проводить с Римусом ночи во время полнолуний. Питер сначала сомневался, но в итоге последовал за всеми. К концу года Джеймс всё ещё был лучшим на Трансфигурации и даже показал некоторые беспалочковые заклинания, заработав этим статус одарённого и легкое «Превосходно». С рунами дела обстояли не так благополучно, как в прошлом году, потому что от скандинавских они перешли к кельтским. Тем не менее, получить «Выше ожидаемого» было приятно, учитывая, что он не особо загружал себя учёбой. Джеймс предпочитал искать интересные заклинания и подшучивать над Нюниусом. Он не хотел признаваться, что запал на Эванс, но Сириус легко догадался и безжалостно дразнил его. Не то чтобы Джеймс не отвечал взаимностью, напоминая другу о его завоеваниях. Часто прямо на глазах у девушек, которых Блэк только что пытался охмурить. Однажды за это он получил первоклассный пинок под зад от некой Мелинды Мэй. С тех пор Сириус избегал её. И не разговаривал с Джеймсом целый день.***
Следующее большое событие в жизни Джеймса произошло в середине его пятого курса. Однажды он проснулся от кошмарного сна. Он был Локи. Он ссорился с отцом. Много ужасных слов… а потом Локи изгнали. Джеймсу стало сложно различать себя и бога. В этот же день у Мародёров произошло очередное столкновение с Нюниусом. Это было полнолуние и они, как всегда, собирались провести его в Визжащей хижине вместе с Римусом. Проспав из-за кошмара, Джеймс опаздывал. Он слишком задержался в библиотеке. И это было чудесное совпадение. Если бы он пошёл со всеми, он бы не заметил шпионящего Снейпа, и Римус растерзал бы его. Остальные вряд ли рискнули бы жизнью ради его спасения, особенно учитывая то, что пацан не мог удержать язык за зубами и всё больше и больше болтал о своей любви к Тёмным искусствам и взглядам Волдеморта. Джеймс увидел его подкрадывающимся к проходу под Дракучей ивой. Он бросился к нему в попытке остановить, пока не поздно. Он прыгнул под ветви ивы, даже не задумавшись о том, чтобы остановить её. Возможно, он и ненавидел Нюниуса, но никогда не простил бы себе, если бы этот тупой неряха погиб. И Римус был бы опустошён. Он опоздал. Идиот ушёл слишком далеко, Лунатик учуял его запах. А Нюниус просто стоял там, не двигаясь. Свирепый оборотень нёсся прямо на него, а придурок даже не пошевелился. Джеймс действовал инстинктивно. Он прыгнул на слизеринца и оттолкнул его. Внезапно их обоих охватило яркое зелёное пламя, похожее на огонь от летучего пороха. В следующий момент они поняли, что стоят около Астрономической башни, в безопасности от зубов Римуса. — Ты… Ты спас мне жизнь?! — неверяще спросил Снейп. — Похоже на то… — недоумённо ответил Джеймс. В один миг они стоят в тоннеле под Дракучей ивой, а в следующий — у подножия Астрономической башни. — Нет! Ты — идиот! Тупой, безмозглый мудак! — закричал Северус. — Ты хоть понимаешь, что это значит?! Джеймс задумался на секунду, а потом до него дошло. У Снейпа не было палочки в руке. Он стоял, как олень, пойманный в свете фар (ирония не ускользнула от Поттера). Он был абсолютно беспомощен и беззащитен перед оборотнем. Он бы умер, если бы не Джеймс. — У тебя долг жизни передо мной, — слабо сказал он, пытаясь понять, что с этим делать. — Да! Ты недостаточно сильно меня унижал последние пять лет?! — взорвался Снейп. — Теперь что? Потребуешь, чтобы я оставил её в покое?! Или, может, даже скажешь, чтобы я толкнул мою дорогую Лили прямо в твои руки?! В тот момент Джеймс понятия не имел, что им руководило. Может, его сны об одиноком Локи, или странное милосердие, или просто жалость к несчастному слизеринцу, который только что чуть не умер. — Предлагаю тебе сделку. Я не буду требовать с тебя долг или даже упоминать о его существовании в школе, но в обмен ты сделаешь то, что я попрошу, в тот момент, когда я об этом попрошу. Если ты каким-то образом не выплатишь его раньше, конечно, — выдал Джеймс и протянул Снейпу руку. Северус задумался. На самом деле, выход был неплохим. Он сохранил бы часть своего достоинства и был бы уверен, что ему не надо беспокоиться о том, что этот идиот может заставить его бросить любимую Лили. Неохотно он пожал протянутую ладонь. Небольшой всплеск магии подтвердил, что сделка заключена, а Долг признан.***
Позже выяснилось, что Джеймсу и не надо было заставлять Снейпа отталкивать Лили. Придурок прекрасно справился сам. Во время очередной перебранки между Нюниусом и Мародёрами он сделал ошибку, назвав девушку грязнокровкой. Она послала его подальше, а Джеймс позаботился о том, чтобы целью их шуток как можно чаще становился Нюниус. Остальные Мародёры не спорили, потому что тоже очень не любили это ругательство. Остаток учебного года Джеймс пытался пригласить Лили на свидание, но только выставлял себя дураком. Она всё ещё терпеть не могла Поттера из-за его поведения. Это была тяжелая битва, но постепенно Джеймс менял её представление о нём. Он перепробовал всё, что мог придумать, но ничего не убедило Лили пойти с ним в Хогсмид. Не улучшало ситуацию и то, что он не мог избавиться от довольно большой группы девушек, преследующих его и Сириуса как самых популярных холостяков школы — они были одними из немногих чистокровных, не связанными брачными контрактами. Сириус пользовался ситуацией и заслужил репутацию бабника, но Джеймса привлекала только одна девушка. Иронично, что она была одной из немногих, кому было на него наплевать (или на Сириуса, если уж на то пошло).***
В последнюю ночь перед каникулами Джеймсу приснился особенно запутанный сон. Он снова был Локи, но почему-то сидел в Дырявом котле. Он видел своих родителей, Карлуса и Дорею, о чём-то беседующих с Дамблдором. Всё было как в тумане. Немного похоже на опьянение от огневиски, но Джеймс точно знал, что это такое. Воспитание в чистокровной семье включало обучение ментальной магии, и Джеймс распознал изменённые воспоминания. Он видел себя/Локи, втыкающего иголки в шеи собственных родителей и берущего образцы крови. Следующим его действием, которое он чётко увидел, было проведение какого-то ритуала над собой и этой кровью. Затем он был вынужден с ужасом наблюдать, как Локи/он сам вонзил нож себе в грудь. Потом была только темнота. Проснувшись, Джеймс отправился в душ, чтобы немного освежить голову. Подойдя к зеркалу, он увидел, что его лицо немного отличается от привычного отражения. Только поступив в Хогвартс, Джеймс Поттер был абсолютной копией своего отца в том же возрасте. Со временем его лицо постепенно менялось, всё больше приобретая какой-то царственный вид, который, он был уверен, откуда-то ему знаком. И теперь, после этого кошмара, он наконец-то догадался. Это было лицо Локи.***
Зайдя в купе поезда, Джеймс наложил на дверь все известные ему запирающие, заглушающие и отвлекающие чары, прежде чем сесть с остальными Мародёрами. Они были немного насторожены его испуганным видом. — В общем… Помните, я говорил вам о моих странных снах про Локи? — спросил Джеймс, взволнованно поглядывая на друзей. — Ага. Судя по твоей панике, ты что-то нашёл, — Сириус попытался отмахнуться, но любопытство взяло верх. — Я думаю, что… — он сделал небольшую паузу, — я и есть Локи. Мародёры замерли. Тяжесть этого открытия казалась более эффективной, чем заклинание немоты. Наконец Питер расхохотался. — Это… хаха… это неплохо, на секунду… я даже подумал, хаха… что ты серьёзно… — захлёбываясь смехом, выдавил Пит. — Я смертельно серьёзен. И сейчас не время для шуток, — добавил он, метнув предупреждающий взгляд на Сириуса. — Почему ты так думаешь? — пытаясь сохранить хладнокровие, спросил Римус. Это было не так-то просто. Тем более, что на четвёртом курсе они построили что-то вроде святилища Локи, когда думали, что Джеймс был им благословлён или типа того. Очевидно, они были не так уж далеки от истины. — Ну, мне снились сны, описывающие всю его жизнь. И эти странные силы. Локи — перевёртыш, верно? Как и я. Метаморфмагия и вот это всё. Это связано с трансфигурацией. Опять же, предмет, в котором я лучше всех. И беспалочковые заклинания. У вас едва получаются простые, а я легко колдую самые сложные. А ещё та история со Снейпом, когда я… за секунду переместил его к Астрономической башне. Хотя в Хогвартсе нельзя аппарировать, — перечислил Джеймс свои доводы. Смех затих. Во всём этом действительно был какой-то странный смысл. Опять же, они учились в школе волшебства и умели превращать арбузы в петухов. Один из них был оборотнем. Почему бы другому не быть замаскированным скандинавским богом? — Хорошо… Предположим, что ты — Локи, но как тогда твоими родителями могут быть Карлус и Дорея? А мы уверены в этом, потому что твоя магия связана с кровью рода Поттеров. — Мне приснился ритуал. Локи взял кровь моих родителей, перемешал её со своей и сотворил кинжал, которым… заколол себя. А потом была только темнота. — Хм… Я читал о ритуале плодородия, который происходит похожим образом. Кроме убийства в конце. Это старая друидская магия. Если супруга не может родить наследника, род может искусственно создать кровную связь между родителями и ребёнком. По сути, это связывало их с усыновлённым мальчиком. Но необходимо участие и согласие трёх людей, — поведал Римус. — Если только кто-то не изменил ритуал. Если убрать согласие и вместо него добавить жертву… Теоретически он… я… Локи мог создать основу для связи, которую потом использовал для привязки своего духа к моим родителям, чтобы переродиться в их ребёнке, а не умереть, — рассуждал Джеймс. Он был не так хорош в создании заклинаний, как Римус, но они вместе ходили на Арифмантику и Древние руны. — Но зачем… — отводя взгляд, начал Сириус. Хотя глубоко внутри он уже знал ответ. Он бы сделал то же самое на его месте. — Его жизнь… Локи хотел только одного. Он хотел семью, которая будет любить и поддерживать его. Что может быть лучше, чем родиться в такой семье? По какой-то причине он выбрал моих родителей. — Ты думаешь, что что-то пошло не так, и ты превратишься в него? — испуганно спросил Питер. — Я не уверен, что что-то пошло не так. И не думаю, что я стану им ещё больше, чем я уже есть сейчас. В смысле, я и так выгляжу точно так же, как он, — пожал плечами Джеймс. — Обалденно, — улыбнулся Римус. — У нас есть бог, оборотень и два могущественных волшебника. Мародёры будут править Хогвартсом.***
В следующем году у них было не так много возможностей для шуток и розыгрышей. Материал уровня ЖАБА оказался намного сложнее, чем СОВ, и им просто не хватало времени. Сириус и Джеймс хотели стать аврорами, что требовало высших баллов на экзаменах, Римус всегда был ботаником, а Питер никогда не мог сделать что-то сам, так что их трусливая крыска училась вместе со всеми. Хотя они всё же провернули один прикол, который войдёт в книги по истории. Их четвёрка, в основном с помощью странных заклинаний Джеймса/Локи, смогла попасть в общежитие Хаффлпаффа, а Римус выяснил, как избежать ловушек по дороге в девичьи спальни. Той ночью Мародёры устроили первую в истории Хогвартса гонку трусиков на вражеском факультете. Они не могли открыто признаться в содеянном, но несколько намёков правильным людям — и все всё равно подозревают их. Пока профессора не могут ничего доказать, Мародёры в безопасности. Джеймс медленно свыкался с тем фактом, что он — Локи. Всплывало всё больше воспоминаний, убеждая и остальных. Он был немного напуган, но в конечном счёте просто принял это как данность, проведя аналогию с ликантропией. Лекарства не существует, так что единственное, что ты можешь сделать — это не дать этому контролировать тебя. И он использовал свои заново освоенные умения в попытках пригласить Лили на свидание. Она постоянно отказывала Джеймсу, но постепенно начала теплеть к нему. Или, может, ей просто наскучили угрозы кастрировать его, так что она перешла на мягкие жалящие заклинания, иногда чередуя их с чарами щекотки, чтобы взбодрить его.***
На седьмом курсе Джеймс/Локи и Лили наконец-то впервые сходили на свидание. Они были главными старостами Хогвартса и практически всё время проводили вместе. И предметы на ЖАБА они взяли почти одни и те же. Их первое свидание пришлось на Хэллоуин. Они вместе пошли на пир, а после он тайком увёл её в Хогсмид, чтобы купить сладостей. В этот день Джеймс/Локи узнал, что в Лили тоже есть шаловливая струнка. Окончательно он в этом убедился, когда на обратном пути она втянула его в тёмный альков и страстно поцеловала. Если бы не мантия-невидимка, которую Джеймс/Локи вовремя накинул на них, Филч точно бы их поймал. Ошеломлённое лицо Лили, уставившейся на ничего не понимающего завхоза, который пялился в пустоту целую минуту, было прекрасным. — К-как… — попыталась спросить она. Джеймс/Локи чмокнул её в губы. — Что такое? Я разрушил какой-то дьявольский план маленькой девочки? — немного кривляясь, произнёс он. Лили покраснела. — Я слышала, как он шёл, и запаниковала, ясно? — фыркнула она. — Лучше быть пойманными за поцелуями после отбоя, чем возвращаясь из нелегального похода в Хогсмид за сладостями! — Или ты можешь просто признать, что безумно хотела меня поцеловать, — поддразнил Джеймс/Локи. — О, заткнись, — она легко шлёпнула его по затылку. — Не у всех есть… Это что, мантия-невидимка?! — громко воскликнула она, и они снова услышали шаги Филча. На этот раз уже парень затянул её в тёмную нишу. Снова спрятавшись под мантией, он невербально наложил дезиллюминационные и заглушающие чары на альков. Просто на всякий случай, если вдруг они не поместятся под мантией и Филч увидит руку или ногу. Лили ярко покраснела. Она ничего подобного не планировала. Определённо не планировала поцелуи с парнем, на которого запала ещё в прошлом году. Это всё дурацкие подростковые гормоны. Она должна была быть сдержанной и уравновешенной, но почему-то оказалась прижата к стене этим самым парнем, пока они прятались от завхоза, и была безумно взволнована. Их лица были в нескольких сантиметрах друг от друга. Ох, к чёрту всё. Она схватила его за воротник рубашки и притянула ближе, прижимаясь губами к его губам. Было так приятно, будто языки огня плясали между ними — только не обжигающие, а нежно щекочущие. Это могло бы вызвать привыкание. Наконец Джеймс/Локи оторвался от неё, давая возможность вдохнуть. — Эм… Думаю, Филч уже ушёл… — он всё ещё не мог ясно соображать. Каким-то образом его рыжеволосая девушка отключила его мозг. После такого она определённо будет его девушкой.***
В середине второго семестра Джеймс получил срочное сообщение из Министерства, информирующее его о смерти родителей. Карлус и Дорея погибли от рук Пожирателей смерти в стычке в Косом переулке. Поттеры всегда откровенно высказывались о том, что они думают о Волдеморте, и он, похоже, решил положить этому конец. Группа из двадцати опытных Пожирателей напала на них посреди дня. Судя по всему, они хотели оставить сообщение для остальных, но недооценили родителей Джеймса. Возраст совсем не повлиял на Карлуса и Дорею. Карлус был известным аврором и охотником, а Дорея была Блэк — и она была хороша в тёмной магии. Поттеры забрали с собой большинство нападавших. Только трое пережили столкновение, один из которых не смог сбежать из-за магического истощения. Сириус с Джеймсом очень тяжело переживали их смерть. Последний из-за того, что они были его родителями, людьми, которых он ценил превыше всего на свете. Они поддерживали его, помогали ему. Он сожалел, что так и не рассказал им, кем являлся на самом деле. Хотя, это не совсем так. Джеймс был и собой, и Локи. Не всё от Локи сформировало его, и не весь он был Локи. Запутанно, но он был никем из них, являясь кем-то новым, их квинтэссенцией. Сириус страдал даже больше. Когда он сбежал из дома после пятого курса и жил у тёти Дореи и Джеймса, его мать выжгла его с семейного гобелена. Поттеры приняли его и даже предложили ввести в свой род, если он захочет. Сириус вежливо отказался, не желая, чтобы они пострадали от гнева Блэков, но обратил всю свою нерастраченную любовь к семье на родителей Джеймса. Внезапно война оказалась реальной для Мародёров. И совсем не помогало то, что Нюниус открыто симпатизировал Пожирателям Смерти. Лили же была готова сражаться с ними плечом к плечу в этой войне, если понадобится. И не похоже, чтобы Джеймс мог оставить свою самую потрясающую в мире девушку вне их группы, так что Лили стала почётным Мародёром.***
Сразу после выпуска из Хогвартса Джеймс и Сириус поступили в Академию авроров. В обычное время им понадобилось бы три года, чтобы закончить её, но из-за гражданской войны и жёсткого режима Грозного Глаза Грюма они сдали выпускные экзамены уже через год и присоединились к Аврорату. В то же время Дамблдор принял всю пятёрку в Орден Феникса — свой собственный ответ террору Волдеморта. В день выпуска из Академии Джеймс решил раскрыть свой секрет Лили. Он рассказал ей всё: про Локи, про свои силы, наследие, ритуал, про его прибытие в Мидгард, желание обрести семью. Он закончил свой рассказ, встав на колено и протягивая ей кинжал. Это был изящный и затейливый эльфийский клинок. Лезвие было серебряным с золотой сердцевиной, образующей странные завораживающие узоры. Рукоять тоже была золотой, с инкрустированным большим темно-зелёным камнем. Навершие рукоятки украшал крупный изумруд. Ножны тоже были из зачарованного золота, украшенные замысловатыми узорами и четырьмя изумрудами — чуть меньшими, чем на самом кинжале. — Лили, я открыл тебе свои самые тайные, тёмные секреты. Теперь я дарю тебе этот клинок. Ты — мой мир. Нет больше женщины такой красивой, такой сильной, такой свирепой и прекрасной. Ты окажешь мне честь стать моей женой? Лили взяла кинжал из его рук, прежде чем схватить его за отвороты мантии, потянуть вверх и прижаться губами к его губам. Это правда, что рыжеволосые очень темпераментны. Отстраняясь от Лили, чтобы вдохнуть, Джеймс/Локи не мог сфокусировать взгляд. Его мозг расплавился уже через десять секунд поцелуя. — Эм… — он очень постарался связать хотя бы пару слов в осмысленное предложение. — Это… — Да, придурок, — Лили тепло улыбнулась ему, но внезапно нахмурилась. — Но я хочу кольцо! С большим камнем, чтобы похвастаться Туни на свадьбе. — Как пожелаешь, цветочек Лили, — Джеймс/Локи усмехнулся, прежде чем поцеловать свою теперь уже невесту.***
Они не стали устраивать пышное торжество. Из-за продолжающейся войны Лили остановилась на более скромной, камерной свадьбе. Список гостей ограничивался Мародёрами, родителями и сестрой Лили и парой друзей из Ордена. Дамблдор хотел сам провести церемонию, но Джеймс/Локи из уважения к своему наследию решил создать связь не только на бумаге, но и скрепить союз магией. Так что он попросил невыразимца Гринграсса сотворить ритуал, когда Альбус отказался от участия. Он всегда выступал против старых законов, даже имеющих слабую связь с тёмной магией. Он мечтал о прогрессе во всём. Гарет Гринграсс очень удивился, разобравшись в ситуации. Он сразу узнал Локи, но был совсем сбит с толку, выслушав всю историю. Джеймс/Локи питал слабость к этому парню, вероятно потому, что он был первым, кто приветствовал его в Магической Британии. К тому же, Лили планировала пойти работать в Отдел Тайн после окончания войны.***
У молодожёнов было немного времени для празднования медового месяца. Война продолжалась, тёмная сторона становилась всё сильнее. У светлых недоставало боевой силы, чтобы наносить сколько-нибудь заметный урон противнику. Лили и Джеймс/Локи были лучшими. Ей не было равных в чарах и заклинаниях, она отвечала за разработку новых для Ордена. За каждым ударом Джеймса/Локи же стояла сила. Во время схваток он был похож на змею — быстрый, ловкий, опасный. Он был безжалостен к врагам. И изобретателен. Никогда не атаковал в лоб. Он мог прокрасться в тыл врага и сотворить огромную волну зелёного огня, сжигающую их за секунды, затем мгновенно переместиться вперёд и расстреливать Пожирателей сложными проклятиями, уничтожая половину боевой силы противника, а затем отступал в тень прежде, чем до них доходило, что происходит. Вдвоём с Лили они составляли смертоносный дуэт. Дважды на поле боя они сталкивались лицом к лицу с Волдемортом. Помимо Дамблдора Джеймс/Локи был единственным, у кого был шанс в прямой дуэли, но они никогда не сражались лишь вдвоём, Лили всегда была рядом. в Ордене были и другие храбрые воины, такие, как Лонгботтомы. Или Шеклбот, аврор-новичок, который работал связным Ордена в магловских контртеррористических силах. Говорил что-то о том, что нужно иметь семью в деле.***
Джеймс/Локи лучился от счастья, когда Лили забеременела. День, когда он впервые взял на руки своего сына, стал самым счастливым в его жизни. Конечно, Дамблдор тут же испортил его, сказав, что Волдеморт нацелился именно на них, и им пришлось прятаться. Поначалу Джеймс/Локи думал положиться на охранные чары Поттер мэнора (с небольшим дополнением асгардской магии), но после атаки, возглавляемой самим Волдемортом, молодая семья решила переехать в более защищённое место. Коттедж Поттеров в Годриковой лощине был вторым по защищённости местом, доступным в тот момент. Дамблдор предложил наложить на него Фиделиус. Джеймс попросил Сириуса, крёстного отца его Гарольда, быть хранителем тайны, но в итоге они выбрали Питера. Никто не подумал бы, что он может быть хранителем. В ретроспективе, это оказалось величайшей ошибкой в длинной асгардской жизни Джеймса/Локи.***
Поттеры играли с Гарри в гостиной. С самого раннего детства он выражал сильную склонность к магии. Прямо сейчас стихийным выбросом Гарри поднял над полом мячик и радостно хлопал в ладоши. Внезапный взрыв на улице потряс дом. Джеймс/Локи громко выругался. — Чёртов крыс предал нас! — закричал Джеймс/Локи и вскочил на ноги. Вспомнив, что оставил волшебную палочку в спальне, снова выругался. — Бери Гарольда и беги! — крикнул он жене. Два шара из зелёного пламени возникли в его руке. Джеймс/Локи восстановил все воспоминания из своей прошлой жизни, но ему не доставало магического резерва прежнего себя, плюс использование беспалочковой магии сильно выматывало. Лили схватила сына и побежала наверх, надеясь успеть активировать их последнюю защитную меру. Она плакала, но Джеймсу/Локи было необходимо пространство, чтобы не бояться задеть их. Если они будут в безопасности, он не будет отвлекаться на беспокойство о ней и маленьком Гарри. Раздался ещё один взрыв и громкие крики. Снизу долетали зелёные огни, и она молилась всем богам, чтобы её любимый размазал нападавших по стенам. Лили посадила Гарри в его кроватку и судорожно начала подготавливать руны вокруг. Они должны перенести их в Хогвартс. Джеймс/Локи придумал их, чтобы пробить защиту замка. Никто не смог бы последовать за ними без портключа. До Лили донеслись крики боли с первого этажа, и она дала волю слезам, работая ещё быстрее. Это был её муж, она была уверена. Кто-то медленно поднимался наверх. Девушка схватила палочку и приняла боевую стойку. Она не успеет подготовить руны, но, возможно, ей удастся застать нападавшего врасплох. — Отойди, и я позволю тебе жить, — жуткий высокий голос донёсся до неё. В комнату вошёл лорд Волдеморт. Вместо подчинения Лили бросила в него самоё страшное и жуткое проклятие из своего арсенала. Джеймс/Локи немного научил её асгардской магии. Несмотря на это, Тёмный лорд смог отбить заклинание. — Авада Кедавра! В последнюю секунду своей жизни Лили Поттер плюнула в Волдеморта.***
Тёмный лорд наблюдал, как его проклятие ударило в цель и лишило жизни шлюху Поттера. Перешагнув через её бездыханное тело, он подошёл к детской колыбели, где громко плакала его предсказанная погибель. И этот жалкий мелкий червяк сможет уничтожить его? Его, лорда Волдеморта?! Направив палочку на ребёнка, он прошептал заклинание. Зелёный луч, выпущенный в упор, наверняка убьёт мальчика. Только он не убил. Когда заклинание достигло его лба, что-то взорвалось, и волна золотого света ударила Тёмного лорда. В этот же момент его волшебная палочка рассыпалась в труху, а сердцевина из пера феникса сгорела. Волна прошла по всему коттеджу, сжигая и разрушая всё вокруг. Прямо перед тем, как разрушительная энергия поразила тело Лили, его поглотило белое пламя, ничего не оставив. Дух Волдеморта выкинуло из тела, уничтоженного результатом этой цепной реакции, которую вызвало его заклинание. Крестражи задержали его в этом мире, но все они притягивали его одновременно. Боль разрывала призрака на части, пока, наконец, его не потащило куда-то на восток. Он даже не заметил, что маленькая часть его души отделилась и проникла в то единственное, что могло удержать её. Внизу всё ещё горело зелёным огнём тело Джеймса Поттера. Пламя выглядело отголоском убивающего заклинания, но оттенок немного отличался.***
Первым прибыл Сириус. Увидев разрушенный дом и мёртвое тело его лучшего друга, почти брата, он впал в неконтролируемую ярость. Гарри и Лили не могли выжить после такого. Он обернулся в анимагическую форму и бросился туда, где в последний раз видел Петтигрю. Если крыса ещё жива, он позаботится о том, чтобы гадёныш понял, за что его семья носит свою фамилию. Вслед за ним появился Хагрид. Полувеликан переступил через горящее тело Джеймса и прошёл в детскую за ребёнком. Дамблдор сказал ему, что мальчик был единственным выжившим, и его безопасность являлась главным приоритетом. И действительно, Хагрид нашёл плачущего ребёнка на полу второго этажа, окружённого горящими остатками мебели. Нежно взяв его на руки, лесник вышел наружу. Передвигаться в одиночку со спасителем волшебного мира на руках в этот час было очень опасно. Хагрид на мгновение задумался, а потом увидел мотоцикл Сириуса. В замке зажигания болтались ключи. — Хм… Думаю, молодой Сириус не будет против, если я одолжу его, правда, Гарри? — бормотал он, заводя мотоцикл. Примерно через час после их отбытия аппарировал Снейп. Он надеялся, что Лили пощадили, но увидел только руины и горящее тело Джеймса Поттера. Тёмно-зелёное пламя будто пожирало его. Наверное, его знаменитое заклинание ударило по нему самому. Ни на что не обращая внимания, Северус взбежал наверх и попытался найти Лили. Может, она всё же жива. Зайдя в детскую, он услышал шаги за спиной. Схватив палочку, Снейп в прыжке развернулся и был готов метнуть заклинание, когда увидел своего преследователя и выронил палочку. — Ты… Ты мёртв! — закричал он. — Я же… Я видел твоё тело! — Ага… Новости о моей кончине были… сильно преувеличены, — грустно усмехнулся Локи.