***
За пять часов до этого Локи выругался себе под нос, когда они с Мародёрами и Кридом вновь оказались на Британских островах. Из Америки им удалось установить, что Гарри находится где-то неподалёку от Лондона. Он приблизился к Гарри сильнее, чем за все предыдущие годы, но, тем не менее, существовали тысячи потенциальных мест, куда Дамблдор мог забросить его сына — и это только на стороне Сейдра (прим. переводчика: Локи имеет в виду волшебную часть Британии). Довольно долго Мародёры размышляли над тем, как это вообще возможно, чтобы никто в Магической Британии не знал, где находится Гарри Поттер — только если чёртов идиот не засунул его к каким-нибудь маглам. Он мог жить в любой семье в окрестностях Лондона. Больше семи миллионов людей — и каждый мог быть опекуном Гарри. — Что теперь, мистер Крид? — спросил Сириус. Они стояли на пустынной улице одного из пригородов в предрассветной дымке. — Теперь мне надо сосредоточиться, — буркнул мужчина. Виктор Крид был… странным. Он не был маглом, но и магией не обладал. Поговаривали, что в его предках затесалось какое-то волшебное существо, хотя наверняка не знал никто. Но главным было то, что он мог отследить кого угодно в этом мире. Огромный мужчина зажмурился, и его спутники заметили, что на секунду он стал выглядеть немного более… диким. Вдруг ищейка открыл глаза и ухмыльнулся. — Мальчик живёт в графстве Суррей. Локи громко застонал. — Пожалуйста, скажи, что он не на Тисовой улице? — Хочешь, чтобы я соврал, приятель? — хохотнул Крид. — Конечно. Он не там. Локи выругался так, что проклятия ударившегося мизинцем пьяного моряка в сравнении выглядели бы, как стишки детсадовца. — Чёртов идиот! — немного выпустив пар, воскликнул Локи. Его окружило зелёное пламя, но, к счастью, Римус и Сириус удержали его от немедленного убийства старика. — Что у него вместо мозгов, драконье дерьмо?! — Эм… А кто именно живёт на Тисовой улице? — озадаченно спросил Сириус. — Монстры под личинами смертных, — всё ещё кипел Локи. — Моя свояченица с мужем. — Ты про Туни? — уточнил Римус. — Да. Лили там выросла. Когда её родители погибли, эта сука и её муж подкупили суд, чтобы установить очень низкую цену на дом. Они вели себя очень "благородно", заявили, что мы с цветочком Лили были бездомными пьяницами и наркоманами и преследовали их за намерение поделить дом. Так что они заполучили не только всё наследство, но ещё и судебный запрет, чтобы мы не могли приблизиться к ним, — объяснял Локи, пока зелёное пламя ревело вокруг него, к счастью, не привлекая ничьего внимания на пустой улице. — Так мы вытаскиваем его оттуда, да? — спросил Сириус. — Нет. Пойдём туда в полдень. Сейчас нужно уладить кое-какие дела, — твёрдо сказал Локи, не оставляя возможности для споров. Он махнул рукой в сторону Крида: — Твоя работа сделана, ты получил награду. Проваливай. Мужчина что-то неразборчиво пробормотал и двинулся прочь. — Так что теперь? — Как насчёт налёта на магловский суд в пять утра? — На лице Локи расцвела озорная улыбка — та, которую Мародёры любили больше всего.***
Судья Ортон устал. Ему оставалось всего два года до заслуженной пенсии. Он никогда не брал взяток и не препятствовал правосудию, заслужив репутацию принципиального и беспристрастного судьи. Его назначение на дело гарантировало честный и справедливый приговор. Заходя в свой офис в семь утра, он совершенно не ожидал увидеть там высокого мужчину с длинными чёрными волосами, ожидающего его в его собственном кресле! Прежде чем он успел позвать охрану, дверь резко захлопнулась за его спиной, и судья обнаружил ещё двоих мужчин, которых не было в кабинете секунду назад. — Приветствую, судья… — начал мужчина в кресле, бросая взгляд на табличку на столе, — Ортон? Владелец кабинета не мог выдавить ни слова. Он пытался крикнуть, чтобы позвать охрану, но только беззвучно открывал рот. — Прошу прощения за это, но я тут немного спешу. Завтра день рождения моего сына, а из-за некоторых… административных ошибок на данный момент я не могу о нём позаботиться, — он вытащил большую папку из внутреннего кармана и протянул её Ортону. Судья вдруг понимающе вздохнул и опустился на стул напротив странного мужчины. Он легко мог угадать, что тут происходит. Двое других выглядели как силовая поддержка. Что его поразило, так это внешность одного из них — он был похож на школьного учителя из какого-нибудь колониального телесериала, хотя другой выглядел жуликовато в чёрной одежде и военных ботинках. Внутри папки лежали несколько документов, включая свидетельство о рождении Джеймса Поттера, его же свидетельство о браке, свидетельство о рождении Гарольда Джеймса Поттера, свидетельство о смерти Лили и Джеймса Поттеров и передача опеки Дурслям. Всё выглядело нормальным. — Я… Я не понимаю, чего вы хотите от меня? — недоумённо спросил судья. — Я — Джеймс Поттер, и, как видите, я жив. Так что нужно мне не так уж много. Только подписанный документ, возвращающий мне опеку над собственным сыном, — любезно объяснил Локи. — Но… Это не так работает… — попытался поспорить Ортон. — Я просмотрел документы об опеке, и выглядит всё довольно просто. Я «умер», — Локи показал пальцами кавычки, — тридцать первого октября. Документы были подписаны второго ноября. На всё ушло всего два дня. Вот тут подписи Дурслей и судьи. Ортон снова взглянул на свидетельство об опеке. Действительно, выглядело почти как пародия с минимальным набором необходимых документов. Это легко опротестовать в суде. В документах значился один свидетель, судья и Вернон и Петуния Дурсли, ставшие опекунами. Локи вытащил еще один лист из папки. — Я взял на себя смелость заполнить все поля, кроме вашей подписи, — он протянул документ Ортону. Судья взял его и пробежался взглядом. Всё было составлено верно. — Но… Почему вы пришли ко мне? Я специализируюсь в уголовном праве. — Из-за вашей репутации. Если кто-то попытается оспорить мою претензию, вы сможете законно засвидетельствовать, что встречались со мной и согласились с моим утверждением, что я Джеймс Поттер. На самом деле, это просто предосторожность. Не думаю, что кто-нибудь будет настолько глуп, чтобы попытаться отобрать сына у его отца. — Ортон уловил явную угрозу в голосе Локи. Очевидно, он предупреждал его. Судье предстояло трудное решение. Кем бы ни были эти люди, они явно были опасны. Здание суда было одним из самых охраняемых в городе, а они просто поджидали его внутри, будто в этом нет ничего сложного. И он был убеждён, что у мужчины в чёрном есть оружие. На счёт остальных он не был уверен, но они и без пистолетов выглядели внушительно. Ещё раз просмотрев все бумаги, Ортон убедился, что всё выглядит законно. Конечно, он не хотел рушить свою репутацию, но жизнь важнее. И он всегда может сослаться на возраст и подать прошение о досрочном выходе на пенсию, если что-то пойдёт не так. Он всё ещё не был убеждён до конца, но всё равно подписал документы с тяжелым вздохом. — Надеюсь, ваш сын будет счастлив, мистер Поттер. — Судья попрощался с ним и с изумлением увидел, как трое мужчин растворились в воздухе вместе с документами.***
Трое Мародёров прибыли на Тисовую улицу ровно в десять утра, все одетые в костюмы-тройки. Римус и Сириус несли два портфеля: большой у Лунатика, поменьше — у Бродяги. Локи провёл их к дому номер четыре, но не смог ступить на крыльцо, со всего маха врезавшись во что-то прозрачное и отлетев назад. Передняя часть его костюма загорелась. Он выругался и быстро потушил огонь взмахом руки, одновременно восстанавливая одежду. — Чёртов идиот. Эти чары убили бы ничего не подозревающего волшебника, пройди он здесь. — Бог вытянул руку вперёд, и внезапно они увидели красный пузырь вокруг дома. — О, магия намерения. Я весь дрожу, — усмехнулся он. Сделав шаг назад, Локи сосредоточился на желании защитить сына. Он представил себя, укачивающего ребёнка, ограждённого от опасностей внешнего мира. Удерживая в голове эту картинку, бог снова попытался пройти сквозь чары, но снова был отброшен назад. — Надеюсь, он не в своём кабинете. Нужно было попросить Гримбата проверить, в замке этот хрыч или нет. — Так что нам делать? Очевидно, у него больше одной мозговой извилины, раз уж он смог остановить самого бога проказ, а, Сохатый? — поддразнил Римус друга. — Я могу разорвать защиту на кусочки, но это займёт время, и Дамблдор узнает. Не горю желанием устраивать с ним дуэль или встречаться со старыми друзьями. Десять галеонов на то, что он пошлёт половину Ордена за нашими задницами, — ответил Локи. — Поддерживаю. Он пошлёт всех, — быстро возразил Сириус. — Вы оба ошибаетесь, — решил вмешаться Римус. — Он появится с одним Гримбатом. Он бы не хотел, чтобы новость о живом Сохатом разошлась среди его сторонников. Это проигрышная позиция, и Орден мог бы обернуться против него. — Как всегда прав, Лунатик. Как всегда, — засмеялся Локи. Внезапно Римус напрягся, будто учуяв что-то. — Что такое? — Я услышал, как в доме кто-то плачет. Он рыдает… по родителям, — мрачно закончил он. Локи заполнила ярость. Он ворвался в дом, игнорируя все защитные чары, Мародёры бежали следом. В одной руке палочка, другая горела зелёным огнём, Сириус и Римус тоже достали палочки. Им было плевать на всё, ведь было ясно, что Гарри в беде.***
У Дурслей был поздний завтрак. В обычный день урод готовил бы еду, но сейчас он был заперт в чулане, и они боялись выпустить его или хотя бы проверить, жив ли он. Когда он упал в обморок, он был охвачен огнём, который не вредил мальчишке. Петуния поторопилась распространить новости, что её туповатый племянник случайно поджёг себя, стащив зажигалку Вернона. К счастью, соседи купились, и видимость нормальности была восстановлена. Внезапно взорвалась входная дверь. Буквально взорвалась. Из коридора пахнуло жаром, и в дом ворвались трое людей. Петуния и Дадли закричали и спрятались за спиной Вернона, который храбро схватил кухонный нож и приготовился защищать семью. Первый нападавший взмахнул палкой в руке, и нож превратился в большого удава, который обвился вокруг Вернона и заставил его рухнуть на стул. Двое других мужчин взмахнули похожими палочками и проделали то же самое с Петунией и Дадли. — Спрашиваю один раз. Где. Мой. Сын?! — взревел Локи. Не осмелившись открыть рот, Петуния боязливо кивнула в сторону чулана под лестницей. Локи зарычал и кинулся к нему. Схватив дверь, он вырвал её из проёма, явив взору плачущего ребёнка в сломанных очках. Свет внезапно ударил Гарри в глаза, и он непроизвольно съёжился. Он понятия не имел, сколько времени провёл в темноте, но возвращаться туда не имел ни малейшего желания. Мальчик попытался выползти из чулана, но так ослабел без еды и воды, что едва мог пошевелиться. Бросив единственный взгляд на фигуру своего сына, Локи дал волю своему гневу. Окружавшее его зелёное пламя взорвалось во всех направлениях, пронеслось по дому и уничтожило всё, что могло гореть. Единственными комнатами, оставшимися неповреждёнными, были кухня и гостиная. Стены и двери сохранились, но практически всё имущество Дурслей было уничтожено. Дом стал выглядеть так, будто его только построили. Локи пощадил ещё и чердак, вспомнив, что там могут храниться какие-то вещи Лили. Немного успокоившись, он взял на руки Гарри и пронёс его на кухню. При взгляде на мальчика Римусу и Сириусу едва хватило силы воли, чтобы не убить на месте монстров, так издевавшихся над ребёнком. Они отлевитировали Дурслей наверх и заперли в одной из комнат. Гарри держал глаза открытыми. Он наблюдал, как похожий на него мужчина — за исключением более длинных волос и отсутствия очков — посадил его в очень удобное кресло за столом. Хотя он был уверен, что на кухне вообще не было кресел, так что, наверное, это просто сон. Дальше он протянул Гарри стакан воды, который тот тут же принял, и достал из кармана странно выглядевшую фляжку, чтобы вылить содержимое в стакан. Мальчик был в таком шоке, что не возражал и делал то, что ему велели, хотя ни одного слова не было произнесено. Внезапно стол оказался заставлен едой. От неё поднимался пар и распространялся такой умопомрачительный запах, что Гарри едва сдержался, чтобы не наброситься на неё. Но Дурсли разозлятся, если он хотя бы притронется к их ужину. Мужчина рядом с ним что-то пробормотал себе под нос и поставил перед мальчиком тарелку, полную еды. А потом практически насильно всунул нож с вилкой ему в руки. Наконец Гарри подчинился и неохотно начал есть. Съев первый кусочек, он почувствовал себя так великолепно, что уже не смог бы остановиться. Без дальнейших приглашений он ел, и ел, и ел. Локи с улыбкой наблюдал, как его сын поглощает еду — это был пир, достойный чертогов Вальгаллы. Но бог всё ещё был в ярости от того, в каком состоянии он нашёл мальчика. Зелье ускорило его метаболизм в двадцать раз и быстрее устранит последствия недоедания, чем стандартное аптечное, но для этого требовалось восполнить все пропущенные приёмы пищи. Локи призвал самую лучшую еду, не беспокоясь о том, откуда она появилась, так что, возможно, он только что опустошил несколько ближайших ресторанов. Богу было плевать на подобные мелочи, когда дело касалось его сына. ЕГО СЫНА! Наконец Гарри наелся, оставив горы пустых тарелок на столе, и стал выглядеть получше, хотя всё ещё был худеньким. Зелье могло излечить последствия недельной голодовки, но не пять с половиной лет плохого обращения. Сейчас главным было спасти жизнь мальчика, прежде чем его внутренние органы прекратили бы работу, но им предстоит ещё многое, чтобы полностью восстановить организм ребёнка. Когда эффект от зелья сошёл на нет, Гарри снова посмотрел на мужчину, так напоминавшего ему его самого. Он заметил, что различий было намного больше, чем ему показалось сначала, хотя они всё ещё были очень похожи. Глаза мужчины были совершенно другого цвета, кожа более смуглая (хотя это могло быть из-за того, что Гарри практически не покидал дом), он был высоким и сильным, хоть и не таким, как тот странный мужчина, который сейчас стоял около пустого чулана. Но самым большим отличием было то, как мужчина держал себя. Как будто он знал, что является самым важным человеком в помещении. Хотя и смотрел на Гарри так же, как тётя Петуния смотрела на Дадли. — Кто вы такой? — с любопытством спросил Гарри. Локи не стал сразу отвечать на вопрос. Взмахом руки он превратил кухонный стол в небольшой кофейный и один из стульев в кресло для себя. Он призвал две чашки чая. — Сахар? — предложил он сыну, но мальчик отказался. Гарри не очень-то любил сахар, он казался ему слишком сладким. Удостоверившись в том, что его сыну удобно, Локи сел и сделал глоток. — Не очень-то просто такое говорить… — вздохнул он. Каким образом можно объяснить сыну, что он, вообще-то, не мёртв, и Гарри очень дорог ему? — Вы мой папа? — непосредственно спросил мальчик. — Вы выглядите немного похоже на меня… — Да, Гарри. Я твой папа, — Локи не знал, как реагировать, и машинально стёр все эмоции с лица. — Я искал тебя. Искал с того дня, как ты исчез. — Он хотел убедить мальчика, что никогда не бросал его. Что никогда не переставал думать о нём. Локи хотел быть уверенным, что Гарри никогда не почувствует ничего из того, что сам Локи чувствовал по отношению к своему отцу. — Правда? — просиял мальчик. — Вы заберёте меня? Пожалуйста, заберите меня! — Он практически подпрыгнул на своём кресле. «Слава богам, Дурсли не сломали его», — подумал про себя Локи. — Конечно, маленький трикстер. Я наконец-то нашёл тебя и никогда больше не оставлю. — Локи сдерживал слёзы ровно до того момента, пока Гарри не прыгнул в его объятия. Он крепко обнимал сына, уткнувшись носом в его растрёпанные волосы. Как долго он боялся, что его сын оттолкнёт его, что мальчик, которого он так сильно любил, откажется любить его в ответ. Локи сильнее прижал сына, чтобы убедиться, что Гарри реален. Пять лет… пять долгих лет ушло у него на его поиски. И он больше никому не позволит забрать его. Ни отец, ни сын не знали, сколько времени просидели так в тишине. Обоим было всё равно. Единственное настоящее желание Гарри сбылось — он обрёл семью. Нашёл кого-то, кто любит его. Кого-то, кто будет заботиться о нём, кому он нужен. Это было слишком хорошо, чтобы быть правдой, но всё происходило на самом деле. Внезапно его охватили сомнения. Что если его отец не захочет сына-урода? Вдруг он решит, что Гарри не тот, кто ему нужен? Что, если это какая-то жестокая шутка Дурслей за то, что он натворил? Его отец почувствовал напряжение Гарри. — Всё в порядке, маленький трикстер? — Гарри не ответил. Локи прижал его ещё ближе. — Теперь я здесь. Я никогда тебя не покину. Слышишь, Гарольд? Я не оставлю тебя, что бы ни случилось, — Локи говорил сыну то, что всегда хотел услышать от собственного отца. Он не будет следовать примеру Одина, ни за что на свете. — Пап… Я… Я — ненормальный урод, — с каким-то смирением прошептал Гарри. Он не хотел расставаться с мечтой, но знал, что не сможет скрыть правду. Он заметил, что его папа застыл, и понял, что всё было напрасно, как вдруг отец сделал то, что удивило мальчика. Он посмотрел на него тем же странным взглядом, каким тётя всегда смотрела на Дадли. — Гарри, ты не урод. Не говори так, — твёрдо, но заботливо сказал Локи сыну. — Н-но… Дядя говорит, что… — Гарри попытался ещё раз. — Мне плевать, что он говорит. — Губы Локи изогнулись в хитрой ухмылке. — Между нами, ненормальные уроды тут только твои дядя с тётей. — Что? — удивлённо спросил Гарри. Он не понимал, о чём говорит его отец. — Да, для нас они ненормальные. Они обычные, а это скучно, — Локи не позволил улыбке дрогнуть ни на мгновение, сдерживая эмоции. Он не хотел пугать сына. Он видел, что Дурсли всё же сумели добраться до него и нанести вред, но он сможет всё исправить. Гарри задумался над тем, что сказал отец, а потом слабо улыбнулся. — Он урод. — Самый большой, буквально. — Оба улыбнулись шире. — Буквально, — мальчик издал слабый смешок. — А Дадли — Большой Урод-младший. На пути к тому, чтобы превзойти своего отца! — И твоя тётя такая же ненормальная. — Локи склонился к уху Гарри и прошептал: — По секрету: её голова похожа на лошадиную. — Теперь Гарри засмеялся по-настоящему, хоть и немного слабее, чем обычные дети в его возрасте. Локи почувствовал прилив гордости, но все остальные чувства перекрывала безусловная любовь к его сыну. Его маленький трикстер. Его самая большая шалость. — Хочешь встретиться со своими дядями? — внезапно спросил он, желая воспользоваться хорошим настроением Гарри, пока у него не возникли новые сомнения. — Да! — воскликнул мальчик. — Тогда пойдём, маленький трикстер. Держась за руки, они вошли в гостиную, где Сириус и Римус играли в волшебные шахматы. — Гарри, познакомься с Бродягой и Лунатиком. Они — твои почётные дяди. И, между нами говоря, они намного лучше сотни Вернонов, — Локи улыбнулся, когда Гарри тихонько хихикнул. — Привет, Гарри. Я — Бродяга. Ну, это моё прозвище, на самом деле. Когда ты был совсем маленьким, ты звал меня Бадя. А этот джентльмен — Лунатик, — взял на себя инициативу Сириус. Локи и Гарри сели на диван, и Сириус с Римусом подвинули свои кресла ближе. — Твоим первым словом было Луни, — добавил Римус. — Хотя твоя мама утверждала, что это было «мами» [1]. — Моя… мама? — выдавил Гарри. Каждый раз, когда он спрашивал о ней Дурслей, они орали на него и отправляли в чулан без ужина. — Твоя мама была самой яркой, самой умной… — начал Римус, но Локи прервал его. — Самой яркой, великой, умной, могущественной и красивой волшебницей в этом веке, — гордо произнёс он. Гарри непроизвольно съёжился на слове «волшебница», что не осталось незамеченным его отцом. — Да, она была волшебницей. В этом нет ничего плохого, — сказал он сыну, прижимая его к своему боку. — А я тоже волшебница? — живо спросил Гарри, но тут же снова сжался, будто ожидая, что его ударят. Если бы Локи не так хорошо контролировал эмоции, он бы прямо сейчас пошёл и убил Дурслей. Но он только мягко улыбнулся. — Ну, ты волшебник, — сказал он. — Это тоже круто. Лунатик — волшебник. — И я? — с любопытством спросил Сириус. — А ты — безмозглая дворняга, — спокойно ответил Римус. Черноволосый волшебник ухмыльнулся и внезапно обратился в большого чёрного пса. Он подошёл к Гарри и начал лизать его руки, будто хотел, чтобы его почесали. Мальчик потрепал его за ухом и засмеялся. — Выпендрёжник, — буркнул Римус. Гарри захихикал ещё громче. — Как ты смотришь на то, мой маленький трикстер, чтобы подождать меня с дядей Римусом снаружи, пока я поговорю с семейкой уродов? — предложил Локи. — Римусом? — спросил мальчик. — Лунатиком. Его зовут Римус Люпин, но мы называем его Лунатик. Если хочешь, можешь звать его дядей Лунатиком. — Дядя Лунатик! — обрадовался Гарри. Римус взял его за руку и вывел на улицу. Сердце Локи забилось сильнее, пока он смотрел, как его сын идёт рядом с одним из его лучших друзей, счастливый и весёлый. Он позаботится о том, чтобы мальчик таким и оставался. Сириус обернулся обратно, но улыбка исчезла с его лица. — Мы слышали ваш разговор. Мне жаль. Не то, чтобы мы хотели подслушивать, просто… — Я знаю, — отмахнулся Локи. — Значит, ты понимаешь, что просто так мы это не оставим? — Само собой. — Ухмылка Сириуса стала почти садистской. — Покажем им, каким может быть гнев Мародёров. — Нет. Я покажу им гнев Локи, — ответил бог. Он встал и двинулся наверх, чтобы встретиться с монстрами, которые столько лет отравляли жизнь его сыну.***
Как только он вошёл, Вернон обрушил на него поток ругательств. Вместо того, чтобы бросить в него Силенцио, Локи с удовольствием трансфигурировал свою одежду в асгардские доспехи. В его руке появился красивый золотой кинжал с большим изумрудом на рукоятке. Ножны были украшены россыпью таких же камней. — Здравствуй, моя дорогая свояченица, — ухмыльнулся он им. — Не могу сказать, что мне приятно видеть тебя в моём доме. — Твоём доме? Твоём доме?! — Вернон покраснел от злости и кричал, брызжа слюной. — Это мой дом! Мой! — О! Ты глубоко ошибаешься, друг мой. — Я никогда не буду другом такому уроду, как ты! — взревел Вернон. — Уроду? — Локи нахмурился на этом слове. Он решил, что отныне оно будет под запретом рядом с ним. Он не хочет больше этого слышать. К счастью, он знал нужное заклинание. Сделав заковыристое движение волшебной палочкой, Локи нахмурился и громко произнёс «урод». — Что ты сделал, ты… — Вернон попытался закончить предложение. — Ты… — Боже, Вернон! Что сделал этот… — Петуния в растерянности запнулась, но всё же исправилась: — Что он сделал с тобой? — О… — Локи выглядел почти довольным, но всё ещё хмурился. — Конкретно с вами — ничего… Пока что, — обнадёживающе прибавил он. — Просто наложил на себя заклинание табу. Никто больше не произнесёт это… ужасное слово в непосредственной близости от меня. — Оставь нас в покое! Я — законопослушный британский налогоплательщик, и у тебя нет никакого права, ты… — крики Вернона вновь прервались. Локи цыкнул. — Кажется, я забыл представиться, Туни. — Я знаю, кто ты! Ты… Ты тот самый парень, с которым сбежала моя сестра! — выплюнула она. — Из-за тебя этот монстр убил её. Ты должен быть мёртв. — Что ж, всё так. Но, по-видимому, ты забыла моё имя. Или это была моя ошибка, и я никогда не представлялся тебе полным именем, — он усмехнулся, наблюдая за их недоумевающими лицами. Только Дадли выглядел так, будто ничего не происходило. Или он попросту был непроходимо туп. — Позволь мне исправить это недоразумение. Я — принц Локи, сын короля Одина и королевы Фригги, второй наследник золотого трона Асгарда, вечного царства богов, столицы девяти миров. Бог хитрости и обмана, — со злой улыбкой он наблюдал, как Дурслей накрывает осознание. Чтобы укрепить впечатление, он создал большой золотой шлем и плащ, подходящие его одежде, и сотворил кольцо зелёного пламени вокруг себя. — Н-но… — заикаясь, попыталась сказать что-то Петуния, но слова застряли у неё в горле. — Ты же просто бесполезный… — Вернон вновь не смог закончить предложение. Все положительные эмоции испарились с лица Локи, оставляя выражение ледяной ярости. А Локи в гневе — зрелище не из приятных. Он мог быть таким же коварным, как и мстительным. Даже за малейшую обиду, принятую близко к сердцу, он мог уничтожить человека. — Воспитывай вы моего сына, как своего собственного, я бы превознёс вас выше всех. Вы стали бы королевской семьёй этого мира. Я бы одарил вас таким богатством, какого вы и представить не можете. Я даровал бы вам землю, процветание и счастье. Относись вы к моему сыну, как к члену семьи, я отплатил бы вам тем же. Вы же сделали его рабом. Вы пытались сломить его. Вы хотели наказать его за то, что он получил при рождении. Вы практически убили его! — закричал он, отпуская пламя и позволяя ему окружить Дурслей. Змеи скользнули в дьявольский огонь, но Дурсли всё ещё были парализованы. — За это я накажу вас. Вы вызвали гнев бога зла и обмана, и наказание будет соизмеримо вашим деяниям. Вы наказывали моего сына, который был под вашей опекой, за его магию! — Локи протянул руку в сторону Дадли. Поток цветного огня окружил его. Бог всмотрелся в сущность мальчика, пытаясь отыскать магическое ядро. Он знал, что оно должно быть, неважно насколько маленькое. Магия Локи нашла свою цель и проникла внутрь. Она медленно текла в центр ядра, заполняя его до краёв и двигаясь дальше, увеличивая его. С ростом ядра запустилась магическая регенерация Дадли в попытках смягчить влияние магии на организм ребёнка. Медленно разгневанный бог отозвал свою магию и с удовлетворением наблюдал, как мальчик рухнул на пол. — Око за око, зуб за зуб, сын за сына, Вернон. — Глаза Локи пылали. — Ты пытался убить моего сына за его магию, ты ненавидел его за неё, так пусть теперь твой сын будет таким же. Я пробудил его магию, запустил регенерацию. Теперь он волшебник, такой же, как и его тётя. — Он почти усмехнулся, увидев ужас в глазах Дурслей. — Теперь же ты столкнёшься с выбором. Ты можешь изгнать ребенка, показывая всем, кто ты есть на самом деле, или можешь сохранить всё в тайне — но на какой срок? — Локи улыбнулся. Но улыбка была не доброй, а жестокой и мстительной — улыбкой бога, который смотрел на беспомощных смертных, послушных его воле. Огонь распространился по всему дому, изменяя комнаты. Та, в которой они находились, окрасилась в красный и золотой, повсюду были изображены львы. Старая комната Дадли стала похожей на подземелья в зелёных и серебряных змеях. — А это послужит напоминанием о том, что здесь были Мародёры, и что мы можем вернуться в любой момент, — напугал он Дурслей ещё сильнее, хотя доносившийся до него запах явно показывал, что сильнее уже некуда. — Если бы вы относились к моему сыну, как к собственному… — Фраза повисла в воздухе. — Посмотрим, как теперь вы отнесётесь к своему. На этих словах он вышел, сопровождаемый Сириусом, улыбающимся от уха до уха. — Это… Идеально, Сохатый! — поздравил он друга. — Мне очень понравился ход с факультетскими цветами. — Спасибо, Бродяга. — Только одного не понимаю — почему ты сделал мальчика волшебником? Разве это не планировалось наградой, если бы они хорошо заботились о Гарри? Локи остановился на крыльце. Римус и Гарри ждали его, но ему нужно было внести кое-какие изменения в охранные чары. — Видишь ли, мой друг, всё зависит от точки зрения. Самый драгоценный подарок может стать проклятием, если ты знаешь, как его подать. И ещё мне нужен кто-то для подпитки чар, чтобы старый хрыч не узнал, что Гарри здесь больше нет. Если нам повезёт, он узнает об этом только при рассылке писем, — усмехнулся Локи. Он достал из кармана флакон с кровью Дадли, которую его змея взяла у мальчика во время его обморока, и вылил содержимое на землю. Взмахом руки он поместил кровь на линию чар. Он перекинул привязку чар с Гарри на новую волшебную кровь, позволяя Дадли, соединённому кровной связью с Гарри, стать источником для охранных чар. Так же он наложил мягкое внушение на семью, чтобы они не вздумали переехать, и заклинание на чулан под лестницей, превращая его в двухуровневый подвал с несколькими комнатами. Он запер его мощным заклинанием, которое сам придумал, и восстановил входную дверь. Он не хотел, чтобы люди начали болтать… Пока что. — Давайте отведём маленького трикстера домой. — С этими словами Локи и Сириус присоединились к Римусу и Гарри, и все четверо исчезли во всполохе зелёного пламени. _____ [1]: в оригинале Лунатик — это Moony, первым словом Гарри было Mooy, но Лили утверждала, что это Mummy.