Они карие

Сережа с раздражением отшвырнул журнал: — Ненавижу желтую прессу. — Пашин журнал таковой можно назвать с натяжкой, — усмехнулся Олег и посмотрел на обложку. «Самый завидный жених России встретил соулмейта». Павел постарался на славу, позируя для этой фотографии: каштановые волосы идеально зачесаны назад, желтые глаза, как показалось Олегу, подведены, чтобы еще больше выделяться на аристократически-бледном лице. Что уж врать, Павел был хорош собой: высокий, худощавый, вполне во вкусе Олега, но под рубашкой угадывались контуры мыщц. — Поэтому они разместили вот это без моего согласия? — фыркнул Сережа, развернулся в кресле к Олегу и сложил руки на груди. — Разве не ты у нас стремишься отстоять свободу слова? — Олег… — начал было Сережа, но только лишь откинулся на спинку и устало прикрыл глаза. — Кто же знал, что она сыграет против меня самого? — Я уверен, что Сережа осознает ценность соулмейт-связи и мы с ним будем счастливы вместе, — процитировал Олег кусок из Пашиного интервью. — Ты готов осознавать ценность связи? — Не начинай. Ты ведь знаешь, что теперь меня заваливают просьбами дать интервью, высказать что я думаю по этому поводу. — Как будто раньше тебя этими просьбами не закидывали, но смотри, вы с Пашей даже популярнее новостей о Чумном докторе. — Просто он давно не проявлялся, но я очень надеюсь, что его очередное выступление переплюнет новость о моем соулмейте. — Думаешь, чужая смерть предпочтительней? — Олег изогнул бровь. — Ты и сам знаешь, я считаю, что Гречкин получил по заслугам. Неужели ты думаешь иначе? Олег неопределенно пожал плечами. Нельзя сказать, что он сам не был готов убить, вполне даже готов. Он не особо рассказывал Сереже о службе в армии и работе наемником, но воспоминаний оттуда осталось предостаточно. Там вопрос стоял: либо ты, либо тебя. Выполнение задания, путь к цели, когда не видишь препятствий. Олег убил бы и сейчас, если бы Сереже угрожала опасность. Это вроде как его работа, хотя тут Олег понимал, что не стоит лукавить, потому что за Сережу он убил бы даже без прикрытия в виде «должностных обязанностей». Что касалось правосудия и Гречкина, то тут все виделось сложнее. Знать, что человек виновен, желать ему возмездия и привести наказание в действие самому — разные вещи. От рук Гречкина пострадал чужой человек, но если бы близкий? Если бы Сережа? То вполне возможно, что Олег и сам примерил бы на себя костюм Чумного доктора. Взгляд невольно упал на раскрытую статью журнала. Сережа говорил, что чувствовал холод, а это означало смерть. Убил бы Олег Пашу, чтобы предотвратить это? Ответ был однозначным, но Олега он совершенно не пугал.