***
За столом около окна, в баре Три метлы, расположились шестеро друзей, неспешно потягивающих сливочное пиво. Как и всегда мадам Розмерта была на высоте. — Так что папуля пообещал мне, что этим летом мы отправимся в Катар, снимем домик и проведём каникулы подальше от холодного Лондона, — довольно сказала Клотильда, смакуя пряный вкус. — Выходит, на летних каникулах мы опять будем врозь? — уныло поинтересовался Нотт, пригубив кружку с пивом. — Ну, а как ты хотел, дорогой Роби? — Завались, Блэк. — Роберт скривился от сокращения своего имени. Дурацкая же у Блэка привычка. — Полагаю, что так или иначе, мы встретимся на приёме у Малфоев, — подтолкнув друга под бок, напомнил Регулус, проигнорировавший выпад в свою сторону. Люциус усмехнулся. Он не особо жаловал балы, но если был представлен повод встретиться с друзьями, то он был обеими руками и ногами за. — Моё пиво закончилось, — заметила Бёрк, бросив взглянув в сторону Рабастана. Лестрейндж удручённо закатил глаза, поднимаясь с места. Сегодня была его очередь быть на побегушках у друзей. — Кто-то ещё хочет? — уточнил Лестрейндж, мельком взглянув в запотевшее оконце. Ребята согласно закивали. В очередной раз закатив глаза, волшебник направился к барной стойке. Мадам Розмерта отвлеклась из-за нарастающего конфликта между пуффендуйцами, позабыв о заказе Лестрейнджа. — Молодой человек, не будет ли у вас огонька? — голос незнакомки вывел Рабастан из оцепенения. Повернув голову в сторону молодой ведьмы, слизеринец замер. Волшебница была обворожительна: тёмная мантия сидела как вторая кожа; бледные руки облачены в кружевные перчатки болотного цвета; на голове, не портя причёску, красовалась шляпка с тремя пёрышками; правильные черты лица и горящий огнём взгляд. А её тонкие губы выкрашены красной помадой. Подобных красавиц он не встречал. — Вы слышите меня? — вторично обратившись к разинувшему рот пареньку, девушка щёлкнула пальцами перед его лицом. Не говоря ни слова, Лестрейндж подкурил её сигарету кончиком волшебной палочки. — Премного благодарна. Выпустив едкий дым в лицо слизеринца, незнакомка благодарно кивнула. Сощурив ярко-зелёные глаза, она внимательно оглядела молодого человека. Он казался ей смутно знакомым, словно они встречались раннее. — У меня такое чувство, как будто я вас знаю? — волшебница сделала долгую затяжку. — Возможно, — уклончиво ответил слизеринец, не сводя глаз с прекрасной незнакомки. — Рабастан Лестрейндж, мисс. Он галантно протянул руку для рукопожатия, не желая прерывать зрительный контакт. — Мариэлла де Гиз, — вложив ладонь в широкую и тёплую мужскую ладонь, девушка ослепительно улыбнулась. Парень оставил невесомый поцелуй сквозь перчатку. — Очень приятно, Рабастан. — Как и мне, мисс, — он держал её ладонь в своей дольше положенного, напрочь позабыв о правилах этикета. — Вы местная? Не поймите меня неправильно, — поправил себя Лестрейндж, — но вы отличаетесь от здешних дам. — Вот как? — Мариэлла наиграно удивилась. — И что же со мной не так? — Вы слишком прекрасны. Она заливисто рассмеялась. «Не ошибся, прекрасна» — строкой пронеслось в мыслях. — Вы льстец, молодой человек! — де Гиз мотнула головой, отгоняя наваждение. — Однако вы правы. Я не отсюда. Пару месяцев назад приехала из Франции. — Даже так? Comment aimez-vous Londres? — слизеринец блеснул знанием языка, не зря же он угробил на него все детство. — Froid et humide. — Словно скисшее молоко скривилась волшебница. — Но вы скрасили этот вечер своим присутствием. — Могу ли я снова вас увидеть? — серьёзно спросил Лестрейндж. — Возможно, Рабастан. Мариэлла загадочно улыбнулась, элегантно поднявшись с высокого табурета, затем она поспешно скрылась за дверью паба, оставив после себя шлейф приятного аромата фиалок. Заказав шесть кружек пива, слизеринец вернулся к заждавшимся его друзьям. Целый вечер Рабастан глупо улыбался, игнорируя шуточки Регулуса и Роберта.***
Четверо мародеров расположились на полу, придумывая план для нового розыгрыша. Потратив с лишним четыре часа, друзья так и не пришли к обоюдному решению. Джеймс верещал, что их идеи детские, Питер поддерживал, напоминая о том, что подобным образом они разыгрывали когтевранцев в прошлом и в позапрошлом году. Римус Люпин перевернулся на спину, устало прикрывая лицо тонким блокнотом. Ещё пять минут, и он может забыть о своём режиме. — Это нам не подходит, действие будет слишком коротким, — возразил Лунатик, поправив ворот свитера. — Тогда что? — Поттер насупился. — Нужно что-то грандиозное! — Предлагаю превратить гостиную Слизерина в нашу, — предложил Петтигрю. — Неплохо, — отозвался Блэк задумчиво. — Однако есть у меня совершенно другая идея. Мы преподадим урок Пьюси. Друзья в замешательстве переглянулись. — Когда мы заделались рыцарями без упрёка и страха? — Сохатый окончательно потерял нить происходящего. — Без сомнений, Пьюси ещё тот… Но я думал, что мы сделаем что-то более масштабное. — Что ты придумал, Бродяга? — пытаясь устранить возможный конфликт, поинтересовался Люпин. Блэк самодовольно ухмыльнулся. — Опозорим его на глазах у всех. Трое гриффиндорцев одобрительно переглянулись между собой, предвкушая грандиозную шалость. — Когда мы этот сделаем? — Римус лукаво усмехнулся, в душе радуясь, что этот долгий день подошёл к концу. — В ночь рождественского бала. Блэк и мародеры принялись расписывать план действий наперёд.***
— Куды мы так торопимся? — бегом догоняя девушку, пыхтел слизеринец. — Нужно успеть отправить письмо Руди до отбоя. Басти, двигайся быстрее! Оказавшись в совятне, Рабастан плечом облокотился на дверной косяк, пытаясь восстановить сбившееся дыхание. Хоть он и был спортсменом, но пешие прогулки, а тем более бег не его стезя. Вот в воздухе равных ему нет, а здесь, на земле, он похуже толстячка Фини. Ралина наскоро привязала письмо к лапке совы, после чего ночная птица улетела прочь. — Вот и всё. — Ты, — Рабастан втянул грудью воздух, — ты могла бы и сама сходить. Слизеринка закатила глаза, спускаясь по ступеням. — Уже поздно и ты бы не отпустил меня одну. — Иногда меня чертовски злит и пугает то, как хорошо ты меня знаешь, — угрюмо пробубнил Рабастан. — От тебя невозможно что-то скрыть. — Я знаю тебя лучше самой себя, — взяв брата под руку, Лина опустила голову на его плечо, не сбавляя шаг. — Кстати о секретах, кто она? — Кто? — Не строй из себя дурачка, ты прекрасно понял, кого я имею в виду. Та волшебница, как её зовут? — Ралина загадочно улыбнулась, приметив румянец на щеках брата. — Мариэлла де Гиз, — с придыханием прошептал Рабастан. — Она очень красивая. — Очень. — Неужели мой дорогой братец влюбился? — издевательская усмешка исказила аккуратный рот. — Ой, заткнись! — отмахнулся Рабастан, ускоряя шаг. — Когда вы встретитесь вновь? — догоняя брата, нарочно умчавшегося вперёд, Ралина не собиралась отступать. — Не знаю, — пожал плечами волшебник. — Ну ты и олух, — отвесив брату подзатыльник, девушка фыркнула. — Не договориться о встречи с такой красоткой, разве этому учил тебя наш старший брат? Рабастан резко остановился, как громом поражённый, с немым вопросом оглядывая сестру, изо всех сил сдерживавшуюся, дабы не засмеяться. Секунда, две, три и тут до него дошло. — Ты подслушивала! — воскликнул он, краснея и бледнея одновременно. — Конечно! «Какой позор!» — удручённо подумал Лестрейндж.Флешбэк
Июнь, 1974
«Перед глазами пронеслось воспоминание. Ему только стукнуло четырнадцать, и, сидя за небольшим столиком, он старательно записывал слова брата в пергамент, выводя завитки. Рудольфус ходил взад-вперёд по комнате, двумя пальцами потирая переносицу. — И запомни самое главное, — важно подняв указательный палец вверх, Рудольфус втянул воздух через нос. Младший брат навострил уши. — Никогда не унижайся перед женщиной, какой бы красивой она не была. Никому не нужны сопляки, даже тебе. Рабастан согласно закивал.» — Ты ужасна! — закипая от злости, бросил слизеринец. Девушка перестала смеяться. Возможно, ей не стоило напоминать о прошлом. — Да ладно тебе, Басти. Я же любя! — закинув руку на плечо брата, Ралина тихо промолвила: — Прости. Брат с сестрой шли в полном молчании до тех пор, пока Рабастан не решился задать вопрос: — И что мне теперь делать? — хриплый голос свидетельствовал о том, что незнакомка не оставила его равнодушным. Лестрейндж на мгновение задумалась. Не хотелось давать советы без должного опыта, но и молчать Ралина не стала. — Если ты ей правда понравился, а я уверена, что так и есть, то она ещё не раз зайдёт в наш паб. Рабастан облегчённо выдохнул. Несмотря на то, что брат с сестрой являлись двойняшками, — сходств было крайне мало. Рабастан — высок и широкоплеч, имеет тёмного цвета глаза довольно узкой формы. Нос с горбинкой; высокие скулы и лоб; волевой подбородок, в точности как у отца. Волосы его были тёмными и кудрявыми, а кожа на свету отдавала бронзой. В то время как Ралина являлась обладательницей невысокого роста и стройного телосложения. Талия и округлые бёдра чётко виднелись сквозь одежду. Золотистые глаза казались огромными; нос вздёрнут кверху; чуть пухлые губы кораллового оттенка. Волосы её были длинные и тёмные, как ночь, а кожа бледная, как мел. Тоже самое относилось и к характерам. По своей натуре Лестрейндж-младший являлся обладателем лёгкого нрава. В нём привилегировали такие черты, как: коммуникабельность, острый ум, интуиция, сдержанность и твёрдость в принятии каких-либо решений. На первом месте всегда — семья. Данная черта характера относилась ко всем Лестрейнджам, видимо, передавалась по генетике. Хотя был один грешок — стремление к сиюминутным удовольствиям, что случалось часто, особенно с возрастом. Ралина же напротив — взбалмошная особа, впадающая из одной крайности в другую. Порой излишне нестабильна в проявлении эмоций и, как вишенка на торте, — язвительна. Однако прозорлива и умна. Обладательница живого воображения. А также вспыльчива и горда, что не раз играло с ней злую шутку.***
Поздним вечером, после отбоя, трое молодых студентов занимались приготовлением одного сложного зелья в классе зелий. Джеймс Поттер повыше закатал рукава рубашки, осторожно нарезал плоды сумасшедшей ягоды, краем глаза следя за соком ягоды. Сириус Блэк периодически помешивал зелье в котле, контролируя температуру. В это же время Ралина Лестрейндж измельчила клобук монаха в серебряный порошок. Смахнув капельки пота со лба, девушка подошла к котлу, осторожно сбрасывая в него аконит. — Продолжай помешивать каждые две минуты, — дала указания слизеринка Блэку. Посмотрев в сторону измученного Поттера, девушка подошла к нему. — Дольки слишком толстые. Забрав из рук гриффиндорца нож, волшебница в три раза тоньше нарезала плоды ягод. Поттер довольно выдохнул, радуясь тому, что его работу закончили за него. Когда с зельем было покончено, трое молодых людей залезли на школьный стол, дрыгая ногами взад-вперёд силясь хоть как-то скрасить ожидание. Молчание затянулось. Не выдержав, Джеймс заговорил первым, прежде прочистив горло. — А как мы узнаем: работает оно или нет? Сириус напрягся, а вот Лестрейндж задумалась. — Мне кажется, его нужно протестировать, — осторожно начала девушка. — И как же мы это сделаем? — раздражённо воскликнул Блэк. — Найдём оборотня и попросим побыть его нашим подопытным кроликом? Поттер прыснул, рукавом рубашки протирая заляпанные стёкла очков. Ралина в очередной раз за вечер закатила глаза, совсем не разделяя чувства юмора гриффиндорцев. — Нет. Как вам известно, я являюсь старостой Слизерина. Порой я частенько составляю расписание дежурств, по этой причине я заметила одну закономерность, — гриффиндорцы мигом напряглись. — Ваш друг, Римус готов дежурить в любое время, кроме полнолуния, — Ралина помедлила. — Быть может, я ошибаюсь, но это наталкивает на определённые мысли. Сириус сжал губы. Воцарилась гробовая тишина. Никто не знал, как правильно отреагировать. Если мародеры поведутся на провокацию, то тайна их друга будет раскрыта. Сдавшись, Блэк вскочил с места. — На какие же мысли тебя это натолкнуло? Хочешь вытянуть из нас информацию, чтобы рассказать потом своим поганым слизеринцам? — Бродяга, — предостерегающе протянул Сохатый, на что тот отмахнулся и не думая придержать язык за зубами. — Ты этого ждёшь, верно? Втёрлась к нам в доверие, чтобы что? — под тяжёлым взглядом перепуганная девушка сжалась. — Тебе не удастся навредить кому-то из нас! В замешательстве слизеринка глянула в сторону Поттера, тот отвел взгляд. Она надеялась, что он её поддержит, к сожалению, этого не произошло. Слова Блэка больно ранили ранимую волшебницу. Соскочив с парты, Ралина мигом направилась к двери, не обращая на дрожь в коленках. — Проваливай! — прокричал ей вслед Сириус. — Предательница. Предательница. Столь оскорбительное слово, словно острие кинжала полоснуло по сердцу. Волшебница замерла на месте, не оборачиваясь к парням, чтобы не расплакаться у них на глазах. Ралина еле-еле держалась, сжимая пальцы в кулаки. — Я не хотела сболтнуть лишнее, я просто… — голос дрогнул. Сильнее закусив щёку изнутри, Ралина старалась подавить эмоции. — Я просто хотела помочь ему. — Ребром ладони она стерла с щеки слезу. — Зелье готово, можете снять с огня. Осознав свою ошибку, двое бросились за Лестрейндж, выкрикивая её имя, эхом проносящееся по коридорам замка. Ралина нехотя остановилась, парни сделали то же самое. Учащённое дыхание наравне с напряжением сотрясало воздух. Троих разделяло буквально пару метров. — Знаете, не зря наши факультеты постоянно враждуют. Нам всем лучше больше не общаться, — Лестрейндж смахнула слёзы с глаз, не заметив, как на лицах Сириуса и Джеймса промелькнули отголоски боли. — Мне жаль. Волшебница развернулась и молча ушла. — Ралина! — крикнул вслед Поттер одновременно с Блэком. Она не остановилась. От безысходности Сириус несколько раз ударил в стену кулаком, разбивая в кровь костяшки. Это его вина. Зачем он только рот открыл? И наговорил же он ей гадостей. — Мы такие идиоты, Бродяга. — Мы всё исправим, вот увидишь.***
Декабрь, 1976 Зима в этом году подкралась незаметно, и уже в начале ноября выпал первый снег. Волшебники мгновенно поменяли тонкие мантии на более утеплённые. На дорогах было скользко, сплошной гололед, который являлся причиной многочисленных травм и переломов. Как между студентами, так и профессорами. Поэтому мадам Помфри была наготове. Волшебницы прогуливались вдоль магазина Шапка-Невидимка, рассматривая всевозможные платья и ткани. Клотильда воротила нос, Патрисия намеревалась примерить всё, что держит в руках, а там немного-немало двадцать-тридцать штук. Лестрейндж сидела на светло-розовой софе, листая глянцевый журнал. — Дорогая, ты бы хоть одним глазком взглянула, — упрекнула девушку Паркинсон, но та в ответ промолчала. Пати попыталась одёрнуть подругу, легонько ударив её по руке. — Ну что? Она же не будет грустить вечно, прошли почти два месяца! Эти гриффиндорцы не стоят её мучений. — Клоти! — настаивала Бёрк, глядя упрямо. Паркинсон недовольно закатила глаза. Лестрейндж поднялась на ноги, слизеринки уставились на неё в ожидании. — Вы правы! Нет больше смысла грустить и убиваться. Они сделали свой выбор, переубеждать я никого не собираюсь. Так что лучше помогите мне с платьем. — Слава Мерлину и Моргане! — Клотильда возрадовалась, всплеснув руками. Ралина улыбнулась по-настоящему за многие недели, проведенные в печали. Девушки обняли подругу. — Для начало, нужно определиться с цветом, затем с фасоном и… — воодушевилась Паркинсон, на что Бёрк звонко хихикала. — Сбавь обороты, юная леди. — Но, Лина! — от негодования взвыла Клотильда. На выходку подруги девушка закатила глаза, ухмыльнувшись уголком рта. — Только без фанатизма! Паркинсон кивнула. Так и пролетели долгие три часа. Не успев снять одно платье, девушки тут же запрыгивали во второе, а потом в третье, пятое, десятое, двадцатое и так до бесконечности. Определившись с выбором, волшебницы отправились в бар Три метлы, чтобы отпраздновать этот день кружечкой содовой с вишнёвым сиропом.***
Колокольчик, висевший на двери в баре, звякнул, осведомляя о прибытии новых посетителей. Внутрь вошли четверо мародеров, стряхивая с волос снег. Громко смеясь, молодые люди уместились за столиком рядом с камином. Римус Люпин вместе с Питером Петтигрю отправились к барной стойке, намереваясь заказать четыре кружки сливочного пива. Лестрейндж отвернулась в сторону, стараясь не пересекаться взглядом с гриффиндорцами. За окном уже давно стемнело, и только рассеивающийся жёлтый свет от фонарей освещал дорогу. Джеймс Поттер прожигал бывшую подругу взглядом, сколько же времени прошло с их последней встречи, а им так и не удалось поговорить нормально. Каждый раз Лестрейндж находилась в компании брата, трех подруг или всех друзей разом. Слизеринцы и близко не подпускали гриффиндорцев к своей змеиной принцессе. Особенно Люциус Малфой, следовавший за девушкой по пятам. Наблюдая за кислыми физиономиями двух друзей, Римус Люпин вызвался помочь им. Например, правильно составить письмо с извинениями. Однако всё это было безуспешно. Лестрейндж оказалась слишком гордой, чтобы стерпеть такое унижение и простить обидчиков. Поттер на пару с Блэком присылали слизеринке шоколадные конфеты, внутри которых находились маленькие записки с извинениями, но и это не дало никакого результата. Встретившись мимолётным взглядом с Ралиной, Поттер чуть из штанов не выпрыгнул, ведь это был такой шанс. И уже было поднялся с места, как обзор заслонила спина платинного блондина, губами прильнувшего к щеке подруги. Поникший Джеймс плюхнулся обратно на деревянный стул, залпом опустошая содержимое кружки, кою любезно принесли Римус и Питер. — Не расстраивайся, Сохатый. — Хлопнул по плечу друга Люпин. — Попросите прощение в Рождественскую ночь. — Как же! Этот паршивый слизняк ни на шаг её от себя не отпускает. — Сириус скривился, в последнее время это вошло в привычку. — Дамы! — приветливо улыбнулся Малфой близким подругам. Присев за столик рядом с Лестрейндж, Люциус довольно ухмыльнулся, через плечо заметив недовольные взгляды двух гриффиндорцев. Стянув кожаные перчатки с длинных пальцев, юноша небрежно бросил их на деревянный стол. — Дорогой мой друг! — радостно воскликнула Патрисия. Встав со стула, слизеринка пошатнулась, после чего оставила смачный поцелуй на щеке блондина. Люциус хрипло рассмеялся, нечасто можно застать Бёрк в таком состоянии. — Сколько она выпила? — Её так понесло после двух кружек медовухи, — пожала плечами Паркинсон, усаживая Патрисию на место. На действия подруги Бёрк недовольно надула губы, скрестив на груди руки. Ей не хотелось сидеть на месте. Патрисия желала танцевать и пить, пить, пить. — Где мой Реджи? — вскакивая с места, закричала Бёрк. — Тише ты! Он скоро придёт, правда? — Поворачиваясь в сторону недавно пришедшего слизеринца, девушка сощурила глаза, Малфой согласно закивал. — На нас все смотрят, не позорься! — гаркнула Клоти. Патрисия сжалась, оскорблено вытянув лицо. — Святой Мерлин! Где носит этого чертового Блэка! — Кажется, ты хотела сказать чертовски прекрасного Блэка, — Регулус самодовольно усмехнулся. — Реджи! — Пьяная Бёрк кинулась на шею к парню. Пошатнувшись, тот устоял на месте. — Я так скучала! — Пожалуй, нам пора. — Регулус неуверенно рассмеялся, придерживая подругу за талию. Паркинсон заботливо накинула пальто на хрупкие плечи Патрисии. — С тобой хоть куда. Ты ведь знаешь, что я люблю тебя. — Конечно, принцесса, — улыбка застыл на лице Регулуса. Я тоже люблю тебя. После ухода друзей Клотильда ушла к барной стойке со словами — «Мне срочно нужно выпить!». После чего без предложения оставила двух друзей наедине. Малфой отпил из кружки горячий кофе, бросив взгляд в сторону Блэка с Поттером, затем намеренно придвинулся ближе к Лестрейндж. — Нашла платье на бал? — наклонившись к мочке уха девушки, вполголоса прошептал Люциус. Он искоса взглянул на гриффиндорцев. Те явственно прибывали в бешенстве, отчего Малфой победоносно улыбнулся. Глупые гриффиндорцы ничего не могут сделать, вот и бесятся от своего бессилия. — Да, хочешь пригласить меня на этот чёртов бал? — Ралина мило улыбнулась, наперёд зная ответ. — Хочу, — голос так и сочился железной уверенностью. Девушка заливисто рассмеялась, из-за чего несколько прядей упали на лицо. Малфой всегда отличался прямолинейностью, — ей это нравилось. — Можно было сразу меня об этом спросить, а не отпугивать каждого, кто подойдёт ближе трёх метров, — язвительно заметила Ралина, пригубив кружку с пивом. Люциус отпустил хриплый смешок, закинув руку на спинку стула подруги. Слизеринцы просидели еще около часа, после чего благополучно отправились обратно в Хогвартс, по дороге распивая песни группы Странных Сестричек.***
Девушки носились по комнате, в поисках украшений, туфель, заброшенных под кровать, или косметики. — Моя левая стрелка длиннее правой! — Паркинсон стёрла с лица неудачный макияж. — Я не могу найти свои туфли! — Они под моей кроватью, — отозвалась Бёрк, пытаясь застегнуть молнию на платье. Слизеринки подбежали к зеркалу в полный рост, придирчиво друг друга осматривая. Клотильда была в платье изумрудного оттенка, доходящего ей до бледных щиколоток, с глубоким декольте, удачно подчеркивающим все её достоинства. Патрисия надела нежно-голубое воздушное платье со струящейся в пол юбкой. Золотистые локоны струились волнами по стройным плечам. Небольшой каблук добавлял пару сантиметров в росте. Легкий макияж приятно оттенял голубые глаза. Лестрейндж облачилась в чёрное длинное платье с крохотными золотыми звёздами на юбке. Спина была открыта, добавляя девушке изящества. А её прозрачные перчатки чёрного цвета прекрасно сочетались с нарядом. Каждая из них была прекрасна. В общей гостиной под приятную музыку и дым сигарет слизеринцы ожидали своих партнёрш. Закуривая сигарету, Нотт как бы невзначай поинтересовался: — А с кем Рабастан придёт? Друзья, как один пожали плечами. В последнее время Басти был скрытен, вполне возможно этим вечером он и вовсе не появится. Мало кто знал, но практически каждую ночь Рабастан Лестрейндж сбегал в маггловскую гостиницу через портал в виде серебряного ключа, который держал при себе постоянно. Те ночи он проводил вместе с молодой волшебницей Мариэллой де Гиз, пока её законный муж дни и ночи находился в Министерстве Магии в надежде на повышение. Их брак был ошибкой. Рабастан влюбился сразу, как только взглянул в те прекрасные зелёные, горящие светом жизни глаза. С ней он был собой, не нужно было переживать за мнение окружающих, следить за каждым движением и словом. Он был счастлив, как никогда в своей жизни. Кроме Мари не нужен был целый мир. Вот и сейчас, пока его сокурсники прихорашивались в честь рождественского мероприятия, Рабастан отправился к де Гиз. Пары кружились в танце в Большом зале. Музыка гремела, оглушая преподавателей и самих студентов. Сегодня веселились все, позабыв о ссорах и невзирая на политическую ситуацию, вложившуюся в Магической Британии. Упивающиеся смертью все чаще давали о себе знать, совершая нападки на деревни магглов и вырезая их, как скот. Многие семьи пострадали. Лозунг Упивающихся смертью гласил — «Последний же враг истребится — смертью» Министерство старалось не афишировать действия тёмных волшебников под предводительством Волан-де-Морта, который является темнейшим магом двадцатого века. Но сегодня этот день принадлежит им — студентам. Выпивка лилась рекой, пёстрые платья привлекали взгляд, а с каждым новым треком музыка грохотала все громче. Даже профессора не остались в стороне, покачиваясь в такт ритму. Ничто не могло испортить сегодняшний вечер. Ралина Лестрейндж танцевала с Робертом Ноттом. Давно она не была так счастлива и беззаботна. Прическа напрочь испортилась, а макияж поплыл, но это абсолютно никак не влияло на настроение. Этой ночью волшебники не сходили с самодельного танцпола. Питер вместе с Николасом недавно покинули праздник, уединившись в гостиной Когтеврана. Их отношения перешли на новый уровень, но кроме поцелуев дело дальше не продвигалось. Однако этого было достаточно для того, чтобы назвать этот год лучшим в жизни обоих. Они были влюблены. Влюблены в друг друга. Влюблены в эту жизнь. Об их тайне никто не знал. Это был их маленький секрет, с размером в целый мир. Лили Эванс не сводила глаз с волшебника в тёмной мантии, который стоял в окружении своих сокурсников, негромко с ними общаясь. Как бы сильно она хотела сейчас подойти к нему и заставить танцевать вместе прямо до потери пульса. Но она была не одна, рядом стоял Джеймс Поттер — её парень вот уже второй год, совершенно не обращающий на неё внимания ни в эту ночь, ни в последние полгода. Хоть их отношения давно зашли в тупик, но признать этого никто не решался. Боялись того, что вся та влюбленность, которая была, безвозвратно иссякнет навсегда, не только к друг к другу, но и к окружающим их людям. Что, если человека, которого они полюбят, разлюбят так же быстро? Как быть тогда и что делать? Собравшись с духом, Сириус Блэк подошёл к своей бывшей подруге. Лестрейндж сделала вид, будто совершенно не замечает только что подошедшего к ней гриффиндорца. Разворачиваясь, чтобы уйти к друзьям, слизеринка наткнулась на Поттера. — Окружили, — невесело усмехнулась девушка, поглядывая на обоих из-под опущенных ресниц, густо накрашенных тушью. Рано или поздно им пришлось бы поговорить. Но она не была готова к этому прямо сейчас. — Ты бегаешь от нас, — начал Блэк, отчего Лестрейндж закатила глаза. — Я погорячился… — Мы! — поправил друга Поттер. — Мы погорячились, мне не следовало… — Нам! — вновь несдержанно воскликнул Джеймс, поправив очки в золотой оправе на переносице. Сириус поглубже вздохнул, сдерживаясь, только бы не отвесить лучшему другу смачный подзатыльник. — Мы погорячились, и нам не следовало разбрасываться необоснованными обвинениями в твою сторону, — Сириус недолго помолчал. — Ты этого не заслужила. — И мы просим у тебя прощенье, — подытожил речь друга Поттер. Напустив на себя серьёзный вид, Лестрейндж продолжала держать обоих в напряжении. Гриффиндорцы ещё сильнее занервничали. — Скажи хоть что-нибудь, — взмолился Поттер, чувствуя, как потеют ладони. — Вы меня очень сильно обидели, — гриффиндорцы стыдливо опустили головы. — Но так как maman учила меня проявлять милосердие, я принимаю ваши извинения. — За долгое время, она вновь им улыбнулась. На радости Поттер приподнял слизеринку, кружа её над полом, после чего и Блэк обнял волшебницу. — Ну, хватит! — У нас есть для тебя подарок! — торжественно провозгласил Джеймс. — Я не люблю сюрпризы и подарки, давайте без этого. — Поверь мне, этот тебе понравится, — обняв девушку за талию, негромко сказал Блэк. Поттер фыркнул и, подойдя поближе к Ралине, также приобнял её, ладонью нарочно пройдясь по оголённой спине. Закусив губу, Лестрейндж ощутила мурашки, овладевшие её телом. Джеймс кивком головы указал в сторону, обращая внимание девушки на середину зала. Этелберт Пьюси вместе с тремя своими прихвостнями важно вышагивал вдоль зала, звучно стуча каблуками начищенных туфель. Как вдруг лицо его скривилось и позеленело, из открытого рта выпрыгнула лягушка, потом ещё одна, ещё и ещё… Студенты разразились хохотом, даже некоторые учителя прыснули. Держась за живот, слизеринец согнулся пополам, лягушки продолжали выпрыгивать, громко квакая. Спохватившиеся друзья слизеринца окружили его, поднимая под руки. Как вдруг штаны Пьюси рвутся пополам, показывая мужские боксеры с гербом Гриффиндора. Этелберт скрылся за лестницей с тремя своими подручными. Лестрейндж не смогла сдержать смеха, как и все находящиеся в этом зале. — Ваша работа? — сквозь смех спросила Ралина. — Работа сильных и отважных гриффиндорцев! — ответил за всех подошедший Римус Люпин, изрядно выпивший. — Это было бесподобно! — Лестрейндж обняла друзей за плечи. Веселье продолжалось, несмотря на поздний час.***
Январь, 1977 Многие студенты на следующий день после праздника покинули Хогвартс, отправляясь домой к семьям. Все, кроме Лестрейнджей, и у каждого была на то своя причина. Рабастан не хотел расставаться с де Гиз, а Ралина хотела наверстать упущенное время с мародерами. Оказалось, что зелье, которое они приготовили, очень помогло Люпину. Молодой человек лично признался в этом слизеринке, долго благодаря за помощь. После чего Ралина еще раз всех заверила, что даже под Круцио не раскроет тайну нового друга. Проводив друзей ещё ранним утром, девушка возвращалась с библиотеки после отбоя. Внезапно сильная рука закрыла рот волшебницы, толкнув ту в давно заброшенный класс. Кубарем влетев в помещение, слизеринка упала на каменный пол, содрав в кровь правое колено и руку, на которую опиралась при падении. За спиной раздались тяжёлые шаги нескольких пар обуви. Лестрейндж резко обернулась. — Здравствуй, дорогуша. Этот голос, знакомый до дрожи в пальцах. Волшебница попыталась встать, но тело её не слушало. Липкий страх въелся в кожу, вытеснив всевозможные мысли. Остался только ужас, плясавший в золотистых глазах. Пьюси. — Скучала по мне? — растягивая каждое слово, слизеринец оскалился. Лестрейндж затряслась всем телом, именно сегодня она решила не брать с собой волшебную палочку. Зря… Грубо схватив волшебницу за волосы, Этелберт приблизился к её лицу, опаляя щёки неровным дыханием. — Давно пора преподать тебе урок. Замахнувшись ладонью, он отвесил слизеринке смачную пощёчину такой силой, что та перевернулась на живот. Струйка крови вытекала из порванной губы. Кожа пылала, словно адский огонь. Его прихвостни гнусно засмеялись, предвкушая шоу. Этелберт пихнул ногой Лестрейндж в бок, после чего она перевернулась на спину. В глазах потемнело, девушка жалобно заскулила. — Ты не представляешь, как сильно я хотел проучить тебя. Думаешь, я не знаю, что произошедшее на балу — дело рук твоих поганых дружков! Решили опозорить меня? — громогласный голос звенел в ушах. — Не на того нарвались! Слизеринец снова зарядил ногой в ребро Лестрейндж, девушка непроизвольно ухватилась за больное место. Опьянённый жестокостью и властью, Этелберт ухватился за тонкую шею волшебницы, вдавливая её тело в каменный пол. Глаза Ралины налились кровью, ногти царапали сомкнувшиеся руки на шее. Из горла вырывались тихие всхлипы. — Знаешь, что я узнал этим летом? — не унимался слизеринец, причиняя боль волшебнице. — Оказывается, мой полоумный папаша на пару с твоим заключили непреложный обет! Когда мы закончим Хогвартс, то свяжем себя узами брака друг с другом! Пьюси был безумен в своей ненависти настолько, что даже его дружки переглянулись в замешательстве и страхе, однако один из них все же протянул свой волшебную палочку, следуя договоренности. — Ты станешь моей женой! — ослабив хватку, Этелберт тяжело задышал. Воспользовавшись моментом, Лестрейндж отпрянула, жадно глотая ртом воздух. — И тогда никто тебе не поможет! Если бы ты знала, как сильно я тебя ненавижу! А сейчас я хочу кое-что попробовать! Спину девушки пронзила нестерпимая боль, которая отдавалась волной по всему телу. Пронзительно закричав, Лестрейндж затряслась всем телом. Волшебный кнут оставлял после себя глубокие порезы на спине, доставляя несусветную боль. Слёзы непроизвольно стекали с глаз волшебницы, пеленой застилая глаза. Мучаясь в агонии, Лестрейндж кричала. Пот выступил на воспалённом лице и теле. Пьюси не успокоился, продолжая глумиться. В его глазах она никогда не была такой беспомощной. Власть опьяняла покруче огневиски. — Круцио! — воскликнул он что есть мочи. То, насколько сильным было тёмное заклятье, можно было сделать лишь один вывод — Этелберт Пьюси ненавидит Ралину Лестрейндж всем своим существом. Боль была совершенно невыносимой, кости, казалось, вот-вот расплавятся, а голова разлетится на куски. Рот был наполнен кровью, создавалось ощущение, что внутрь льётся раскаленная лава. Глаза бешено вращались в глазницах, и волшебница хотела только одного — чтобы эта мука прекратилась… забыться… умереть… Сознание стремительно быстро покидало Лестрейндж, но невыносимая боль продолжала содрогать тело крупной дрожью. Этелберт дураком не был. Он не собирался марать свой фамилию грязью в том случае, если Лестрейндж расскажет о произошедшем, в чем он серьезно сомневался, — поэтому воспользовался волшебной палочкой одного из товарищей, в чьей верности был уверен. — Советую тебе помалкивать… В один момент всё закончилось. Погружаясь во тьму, Лестрейндж потеряла связь с реальностью.