***
Идя вдоль длинного и тёмного коридора, четверо парней сгорбились в три погибели, стараясь как можно тише шаркать ногами, на цыпочках пробираясь под одной мантией невидимкой. Вдруг дорогу преградила полосатая кошка с длинным хвостом. Протяжно мяукнув, она не сводила своих глаз-бусинок с места, где находились мародеры. Сорвавшись с места, волшебники принялись бежать к башне Гриффиндора. Весельчак Питер не удержался от смешка, а Римус был готов с повинной прийти к Минерве МакГонагалл. Должно быть, они давно перебудили портреты, висящие на стене, хотя те уже привыкли к ночным прогулкам четверых сорванцов. — Отвага и честь! — хором заверещали мародеры, стоило Полной Даме заикнуться о пароле. Проход в стене открылся, и четверо ввалились внутрь, не переставая хохотать. Ребята расселись на диваны, стараясь перевести дыхание. — Ночка выдалась дикая, — растягивая каждое слово, задумчиво проговорил Люпин. Трое его друзей согласно загоготали. — Надо будет обязательно повторить! — Поттер вытащил из кармана брюк карамельную шоколадку, откусив кусок. — Спорим на пять сиклей, Филч до сих пор нас ищет. — Это точно! Навряд ли он нас найдёт, но пусть попытается! С шутки Петтигрю друзья ещё пуще засмеялись. Проход открылся, и внутрь вошла девушка, покачиваясь из стороны в сторону, а у неё в руке была пустая баночка. Мародеры перестали смеяться, внимательно разглядывая волшебницу. — МакКиннон, ты почему так поздно возвращаешься? — нарушил затянувшуюся тишину староста, после чего Марлин оглядела его затуманенным взглядом. — Отбой давно наступил. Блэк поёрзал на месте, в миг ставшим неудобным, косо поглядев на пьяную МакКиннон. — А вы? — заикаясь, спросила Марлин, сползая вниз по стене. Поднявшись на ноги, Сириус подхватил девушку на руки, аккуратно усадив её в кресло. Волшебница благородно кивнула, нехотя убирая руки с его плеч. Как бы ей хотелось прилипнуть к груди Сириуса, ни о чём не говоря. — Я гуляла, — хихикнув, МакКиннон потупила взор. — Марлин, ты пьяна. Лучше отправляйся спать, — посоветовал ей Блэк, и девушка смиренно кивнула, уходя в свою комнату. Сириус устало потер переносицу, тяжело вздыхая. «Неужели она до сих пор страдает?» — про себя подумал гриффиндорец. — Отверг девчонку, а она напивается. — Джеймс по своей дурости нашёл данную ситуацию уморительной. — Эх, Бродяга, скольких же ты погубил? Блэк кинулся на друга с кулаками. В одно мгновение завязалась шуточная война, к которой присоединились остальные мародеры. — Сдавайся! — воскликнул Блэк, заламывая руки друга. — Никогда! — заорал Джеймс. — Поттеры не сдаются! С лестницы спустилась разгневанная рыжая бестия. — Что вы творите? За окном ночь, немедленно по комнатам! — раздала она указания, грозно прикрикнув. — Ступайте, пока я не сняла с каждого из вас очки! — Ты не можешь так поступить с собственным факультетом. — Хочешь проверить, Питер? — поинтересовалась Лили таким тоном, что Петтигрю сел обратно на диван, стараясь лишний раз не шевелиться. — Марш отсюда! Мародеры нехотя поспешили к лестнице. Браня ответственную Лили за неумение веселиться и радоваться мелочам. Та их будто и не слышала. Прямо у двери волшебница окликнула Джеймса: — Поттер, — тот повернулся. — С днём рождения! Гриффиндорец кивнул, едва заметно улыбаясь. Блэк заволок его в комнату, напоследок показав Эванс кончик языка. Вздохнув, Лили потушила огонь в камине с помощью волшебной палочки и отправилась спать. С самого утра Хогвартс стоял на ушах. Ну ещё бы, день рождение одного из мародеров, априори праздник. В общей гостиной красовался огромный плакат с поздравлениями имениннику. Команда по квиддичу стояла около лестницы, и как только на ней появился сонный гриффиндорец, принялась распевать песенку в честь капитана. — С днем рождения, наш отважный чемпион!. Ооо, великий наш капитан, гроза веселья и смеха. Поздравляем тебя, вот держи торт и цветы. Раздались аплодисменты, Джеймс Поттер улыбался как никогда ослепительно. Принимая поздравления и подарки со всех сторон, он радовался совсем как мальчишка. Поттер ловко залез на стол и обратился непосредственно к сокурсникам: — Благодарю! Очень признателен. — Он изобразил шутливый поклон. — Этим вечером пройдёт вечеринка, — волшебники одобрительно загоготали, — прямо в этой комнате! Зовите всех своих друзей и запасайтесь хорошим настроением! Под шумные аплодисменты Сохатый спрыгнул со стола. Студенты подходили ближе, хлопая того по спине или обнимая, но были и те, кто намеревался поцеловать счастливого волшебника, например — Энни Пёрл и Анна Колмс. Благо, реакция хорошая, и он сумел вовремя уклониться. В середине дня Джеймс Поттер лично пригласил слизеринскую принцессу в самое сердце Гриффиндора. На что она с превеликим удовольствием согласилась. Не забыв обнять и поцеловать друга в румяную щеку на глазах у всех в Большом зале. И как ни в чём не бывало, смылась в подземелья. Лине пришлось упросить брата, чтобы отправиться в башню Гриффиндора. Без особого желания, но Рабастан всё же согласился. Прихватив с собой давно купленный подарок, слизеринка отправилась на день рождение главного шутника Хогвартса. Музыка грохотала, сливочное пиво и огневиски лились рекой. Старшие курсы веселились от всей души, танцуя, болтая, выпивая и просто хорошо проводя время. Зайдя в тёплую гостиную, запах алкоголя ударил по голове. Пробираясь через толпу, Лестрейндж расталкивала каждого, кто был у неё на пути. Заметив именинника в толпе фанаток, она прибавила ходу. — Джеймс! — громко позвав парня по имени, Лина пыталась перекричать орущих подростков. Поттер тут же обернулся, со всех ног направляясь к подруге со счастливой улыбкой на лице. Подлетев, как золотой снитч, он закружил Ралину над полом. Лестрейндж звонко рассмеялась. — Это тебе, — выбравшись из жарких объятий друга, слизеринка неловко протянула ему подарок. Поттер лукаво глянул на девушку. — Не стоило. — Как только увесистая коробка оказалась в его руках, Джеймс с горящим в глазах восторгом разорвал обёртку. — Не может быть! Ты не могла! — Поттер с долей недоверия глядел на подругу. — Это же… — Магловская гитара, последняя модель. — Девушка довольно улыбнулась, ладонью проведя по бедру. Ралина плюхнулась в огромное кресло напротив, закинув ногу на ногу. Джеймс кинулся к волшебнице, сжимая её в крепких объятиях. Лестрейндж заразительно рассмеялась, окольцевав ладонями друга за шею. Толпа одобрительно зашумела, выкрикивая «поцелуй!». Расплывшись в хитрой улыбке, Джеймс подмигнул Лестрейндж. Изобразив шуточный поцелуй, Поттер губами прижался к щеке слизеринки, скрыв её лицо от глаз студентов. Те повелись и одобрительно засвистели, поздравляя новоиспеченную «парочку», после чего дружно вернулись к веселью. Когда стрелки часов перевалили к четырём утра, гостиная опустела. Пьяный Питер заснул на плече Бурского, с которым провёл весь вечер, тот же уместил свою голову на макушке Петтигрю, тихо похрапывая. Римус Люпин скрылся с миловидной когтевранкой еще два часа назад. Бренча на новенькой гитаре, Джеймс сидел на полу, попутно опустошая бутылку огневиски на пару с Блэком. Лестрейндж приподнялась на ноги, отряхивая короткую юбку от крошек тыквенного печенья, которое её заставила съесть Эванс. Слизеринка не смогла противиться заботливой гриффиндорки, которая переживала, что Ралина голодна. Так глупо, но чертовски мило. — Я пойду, — предупредила она друзей, направляясь к двери шаткой походкой. Двое мародеров перевели затуманенные взгляды на подругу. Джеймс попытался встать, но, не удержав равновесия, плюхнулся обратно на пол, заставляя Блэка рассмеяться. — Не переживай, мой пьяный друг. — Сириус хлопнул Сохатого по плечу, подойдя к девушке. — Я не брошу нашего змеёныша и доставлю её в целости и в сохранности прямиком в подземелья. Поттер одобрительно закивал, отпуская друзей. Как только те ушли, пьяный Джеймс завалился на ковер, заснув в ту же секунду. Волшебники шли, негромко посмеиваясь над шутками друг друга. Где-то поблизости раздались тяжелые шаги. Бегло переглянувшись, двое кинулись наутек. Пробегая коридоры и лестничные пролеты, они остановились в тайном проходе, о котором было мало кому известно. Небольшая комнатка оказалась тесновата сразу для двоих. Поэтому пришлось прижаться поплотнее к друг другу. Переводя сбившееся дыхание, они старались громко не дышать. Заглянув в серые, как грозовая туча, глаза, Лестрейндж потерялась. Сократив миллиметры, она вдохнула аромат мужского парфюма, блаженно прикрыв глаза. Блэк сглотнул. Слишком близко. — Что ты делаешь? — прохрипел волшебник, когда холодные руки девушки коснулись его затылка, притягивая ближе. Лестрейндж облизнула пересохшие губы. Её зрачки были сужены, а вот глаза лихорадочно блестели. Приподнявшись на носки туфель, она губами накрыла рот друга, силясь языком разжать сжатые губы. Сириус вздрогнул, однако его руки уже сжимали тонкую талию, притягивая Ралину плотнее к своей груди. — Мы не должны, — сипло протянул юноша, когда брюнетка чуть отстранилась. — Мы пьяны. — Я так не думаю, — прошептала Лестрейндж на ухо гриффиндорцу, опаляя мочку уха своим тёплым дыханием. Сириус задержал воздух в груди, усилив хватку на талии девушки. Ралина еле слышно застонала, а он почти потерял последние капли самообладания. — Ты хочешь, чтобы я тебя поцеловала? — хрипло прошептала она, переместив свою ладошку на челюсть парня, заставляя того смотреть ей в глаза. — Скажи! — приказала Лина, и волшебник послушался. — Я хочу, — прохрипел он, — хочу, чтобы ты поцеловала меня, прямо сейчас. Бродяга тяжело дышал. Лестрейндж притянула парня ближе, заставляя того согнуться из-за разницы в росте. Облизав его губы языком, Ралина укусила парня за нижнюю губу, заставляя открыть рот, и он повиновался. Её язык проник в его рот. Прошёлся по небу, ряду зубов и, наконец, сплёлся с его языком. Блэк несдержанно рыкнул, опустив ладони на женские бёдра. Легонько толкнув девушку к стене, он навис сверху, не прекращая поцелуй. Лестрейндж довольно застонала, прикрыв глаза, налившиеся свинцом. Переместив свои руки на бёдра слизеринки, он чуть задрал юбку вверх. Ралина закинула ногу на торс парня, сминая его губы в страстном поцелуе. Подхватив Лестрейндж под бёдра, Сириус усадил её на шаткий деревянный стол, устроившись между раздвинутых ног слизеринки. Губы Сириуса переместились на тонкую шею, после себя оставляя багровые влажные пятна. Лестрейндж протяжно застонала, запрокинув голову назад, тем самым давая больше пространства для его дальнейших действий. Сорвав пуговицы на рубашке слизеринки, пылкие поцелуи Блэка перешли на ключицы, сжимая бёдра. Стон сорвалось с распухших губ, когда Блэк оттянул лямку чёрного бюстгальтера, нежно целуя кожу на плече. Лестрейндж зарылась пальцами в тёмные волосы гриффиндорца, принимаясь покрывать шею парня мокрыми поцелуями. Сириус против не был, наоборот, ему нравится её напор. Добравшись до мочки уха, Лина прикусила кожу, вызвав мурашки на теле Блэка. Из-за её действий Сириус протяжно простонал, от удовольствия закатив глаза. Он хотел её. Хотел, как никого раньше. Чёртова слизеринка была непохожа ни на одну из тех, кого он успел поиметь. Шершавая ладонь поглаживала оголённую кожу на животе девушки. Левая рука продолжала сжимать бедро, оставляя еле заметные следы от ногтей на нежной коже. — Не останавливайся, — шептала Лина. Блэк стянул чёрный прозрачный лифчик вниз, оголяя небольшую упругую грудь с затвердевшими от холода сосками. Взгляд Сириуса окутала пелена возбуждения. Серые глаза стали темнее, а ткань штанов неприятно сдавливала пах. Он был так сильно возбуждён, лишь целуя её. Ралина вновь застонала, когда влажный язык коснулся её соска, слегка терзая его. В то время, когда пальцы правой руки сжимали второй сосок, оттягивая в стороны. Внизу живота нарастало приятное напряжение. Руки девушки судорожно потянулись к брюкам парня в поисках пряжки ремня, не нарочно коснувшись паха пальцами. Сириус неосознанно рыкнул в складку её шеи, но Лестрейндж было уже не остановить. — Я так сильно хочу тебя, — шептал он ей на ухо, в перерывах целуя. — О, Мерлин, как же ты хороша, — протяжно простонал Блэк после того, как Лестрейндж разорвала пуговицы на его темной рубашке. — Ралина… Лина покрывала грудь парня смазанными поцелуями, попутно кусая кожу, отчего Сириуса била мелкая дрожь. Руки парня вовсю шарили по стройному телу, провоцируя её стоны. Волшебница дышала с ним в унисон, ощущая доселе небывалую страсть, овладевшую рассудком. Упав спиной на стол, её руки притянули Блэка ближе. Их губы вновь нашли друг друга. — Лина, — простонал гриффиндорец, не в силах совладать с вожделением. Удержав запястья волшебницы в одной своей ладони, он наклонился к вздымающийся груди, посасывая и целуя всё ещё твердые соски. Её бюстгальтер давно валялся где-то в углу, а рубашка волшебника была неисправно разорвана. Ралина сладко стонала, выгибаясь навстречу губам Блэка. Дойдя до впалого живота, парень бросил взгляд в её сторону. Она была прекрасна. Длинные спутанные волосы свисали на пол со стола; опухшие от поцелуев губы искусаны в кровь. Глаза закатились, а рот приоткрылся, издавая желанные для слуха гриффиндорца стоны. Она была его. Сегодня она принадлежала лишь ему. Продолжив путешествовать по телу волшебницы, Сириус мимолётно коснулся влажного белья костяшками пальцев, оставляя поцелуи на внутренней стороне бедра. Руки девушки давно освободились от хватки Блэка. Закусив тонкие пальцы, Лестрейндж пыталась сдержать громкие стоны, извиваясь на деревянном столе от рук, губ и языка Блэка. — Пожалуйста, — заскулила она. Сириус потянулся к прозрачной резинки, поддев её двумя пальцами. — Джеймс… пожалуйста, — простонала Лестрейндж, не в силах сдерживаться. Внутри всё оборвалось. Она пьяна и видит не его… а Джеймса. Вскочив на ноги, Сириус отвернулся, пытаясь не смотреть на полуголую и возбуждённую Ралину. «Она пьяна» — упрямо напоминал он себе. — Почему ты остановился? — разочаровано спросила Лестрейндж, спрыгивая со стола. Она подошла к нему со спины, подладив ладони на напочвенные плечи. — Я что-то сделала не так? — прошептала она так сладко, отчего в штанах Блэка вновь стало тесно. Прикоснувшись оголённой грудью к спине парня, волшебница оставляла поцелуи и засосы на бледной коже. Сириуса предстал перед выбором. Она не в себе. Она хочет тебя, ты хочешь её, так возьми. Ты не должен ей пользоваться. Возьми её на этом чёртовом столе, прямо сейчас. Она твоя подруга. Она твоя. Мысли путались, а тело не слушалось. — Сириус, — шептала Лина, касаясь его своей грудью, тонкими пальцами, губами и языком. — Оденься и отправляйся свою комнату, — отрезал он жёстко, собрав все силы в кулак. Лестрейндж сглотнула. — Это было ошибкой. Накинув порванную рубашку на оголённую грудь и спустив юбку обратно на бёдра, она ушла, оставив Блэка одного. Облокотившись лбом на каменную стену, волшебник тяжело дышал. Заметив что-то тёмное в углу, он наклонился. В руке была тонкая ткань тёмного цвета, её лифчик. Поднеся бельё к лицу, Блэк вздохнул приятный аромат цветов. Заскулив, Сириус запихнул приятную материю в карман спущенных штанов, покидая тайный проход.***
На следующий день, как ни в чём не бывало Лестрейндж сидела за слизеринским столом, смеясь с шуток Блэка-младшего. Ничто не выдавало её вчерашнее поведение. Сириус Блэк сжимал вилку в кулаке. Смотря, как Малфой касается её руки, шепчет на ухо, а она довольно улыбается. Неужели она не помнит, как целовала его ночью? Как просила не останавливаться. Венка на лбу гриффиндорца пульсировала. Не останавливайся, — шепчет она, выгибаясь, точно змея. Пожалуйста, — сладко стонет от его поцелуев. — Бесит, что слизняк всегда рядом с ней, — проследив за взглядом друга, заметил Сохатый. Сириус резко обернулся на лучшего друга. Джеймс… Выскочив из-за стола, Бродяга чуть ли не бегом направился в уборную на втором этаже. Ослабив хватку галстука, Блэк облокотился на умывальник двумя руками, тяжело дыша. Не останавливайся… — умоляет. Кровь ударяет в пах. Рука тянется к ширинке, расстёгивая её. Пожалуйста… — её голос срывается в сладких стонах. Глаза закатились, а рука прошлась взад-вперёд по затвердевшему члену, ускоряясь с каждым разом. Перед глазами её обнаженное тело, кожа пахнет цветами, исцелованные губы искусаны в кровь. На шее багровые пятна, им оставленные. С губ Сириуса сорвался долгий и громкий стон, тело пробила судорога. Он кончил лишь от воспоминаний о чёртовой змеиной принцессе, пока она сидит за столом в общем зале и смеётся с шуток чёртовых слизеринцев. Вязкая жидкость стекала по руке и члену. Не останавливайся… Смыв с себя все следы, Сириус отправился в класс ЗОТИ, довольно улыбаясь. Она была его. Если она ничего не помнит, то и он постарается забыть. Забудет ли?***
Большой зал Апрель, 1977 В конце апреля студенты шестого курса сдавали письменный экзамен, который сочетал в себе все предметы вместе. В этом году работа оказалась несложной. Поэтому многие довольно скоро покинули Большой зал, сдав тест экзаменатору. Счастливая слизеринка выпорхнула из зала, направляясь прямиком к Чёрному озеру, где её давно заждались мародеры. Завидев друзей, Лестрейндж бросилась бежать, преодолевая расстояние за считанные секунды. — Я сдала! — радостно закричала она, бросившись в объятия Питера. Смеясь, оба начали прыгать на месте от переизбытка чувств. — Наконец-то всё закончилось! Укладываясь на траву ближе к Поттеру, Ралина беззаботно улыбалась, подставляя лицо солнечным лучам. — Не хотелось бы тебя расстраивать, но оценку ты узнаешь к концу июня, — оторвавшись от игры в карты с Сириусом, оповестил подругу Люпин. Поттер прыснул в кулак, за что получил в плечо от слизеринки. Не оставшись в долгу, юноша взъерошил безукоризненную причёску Лины. Но и то не испортило ей настроения. — Дорогой Лунатик. Мне достаточно того, что вся суматоха подошла к концу, и я могу спокойно отдохнуть, — парировала Ралина. Римус закатил глаза, проиграв вторую партию Блэку. — А где Николас? — оглядываясь по сторонам в поисках когтевранца, поинтересовалась Лестрейндж. — Он ушёл, — ответил Питер беззаботно. — А тебе какая разница? — подозрительно прищурив глаза, спросил Поттер. Лестрейндж не уловила долю ревности во взгляде и в голосе Джеймса, чего не скажешь о мародерах. Блэк цокнул, сверля слизеринку требовательным взглядом. Она на него не обратила никакого внимания, собственно, как и всегда. — Хотела спросить, что у него получилось в пятом задании. — Лестрейндж пожала плечами. Поттер кивнул сам себе. В таком случае есть резон интересоваться, где находится красавчик когтевранец. — Желчь броненосца, — невзначай ответил Люпин. — Только не говорите, что никто из вас этого не знал. — Волшебники дружно засмеялись, Римус закатил глаза. — Вы безнадёжны, — выдохнул он, улыбаясь. Делясь экзаменационными ответами, ребята не заметили, как к их компании подошли пятеро слизеринцев. Глаза Бёрк и Паркинсон блестели от слёз, в то время как Нотт и Регулус стояли рядом с Малфоем с опущенными вниз головами. Лестрейндж приветливо улыбнулась. Но, поняв, что что-то не так, нахмурилась. — Лина, — позвал её Малфой. — Рабастан ждёт тебя в кабинете директора. В глазах Люциуса плескались волны сожаления. — Что с моим братом? — Лестрейндж поднялась с земли. Она чувствовала неладное. Вот только друзья молчали, не в силах посмотреть на девушку. Сорвавшись с места, Ралина побежала к замку. Поттер хотел было последовать за подругой, однако рука Малфоя-младшего остановила его. — Уйди с дороги, — прорычал Петтигрю, вставая рядом с Джеймсом. Люциус пропустил слова гриффиндорца мимо ушей. Ещё утром он бы не упустил возможности выбить всю дурь из гриффиндорцев, но сейчас у него не было никакого желания смотреть в их сторону. Что уж говорить о разговоре. — Вы ей не нужны, — строго начал Малфой. Мародеры нахмурились, угрожающе смотря на слизеринца. — Никто из вас ей сейчас не поможет, — туманно пояснил Люциус, уходя с остальными слизеринцами. Переглянувшись между собой, гриффиндорцы ринулись к кабинету директора. Массивные двери открылись, впуская девушку в кабинет. Это была круглая просторная комната, полная еле слышных странных звуков. Множество таинственных серебряных приборов стояло на вращающихся столах — они жужжали, выпуская небольшие клубы дыма. Стены были увешаны портретами прошлых директоров и директрис, которые мирно дремали в позолоченных рамах. В центре находился громадный письменный стол на когтистых лапах, а за ним на полке — потёртая, латаная-перелатаная Волшебная шляпа. — Проходите, мисс Лестрейндж, — поприветствовал её директор Хогвартса. — Прошу вас, присаживайтесь, — указал волшебник на стул, девушка послушно села. Её брат сидел точно на таком же стуле, опустив голову на колени. Пламя в камине вспыхнуло, из него тут же показался высокий мужчина. Вид его был изрядно потрепанным, создавалось впечатление, будто он постарел лет на десять, а то и больше. Ралина ещё никогда не видела брата в таком плачевном состоянии. — Я оставлю вас, — похлопав рукой по плечу Рудольфуса, директор вышел, оставляя Лестрейнджей наедине. — Я забираю вас домой, — сказал старший брат хрипло. Рабастан не дёрнулся, наперёд зная мотивы старшего брата. Ралина нервно озиралась на обоих, те молчали. — Что происходит? — вполголоса прошептала волшебница, не в силах вынести давящую тишину. Ответа не последовало, лишь тихий всхлип сорвался с уст Рабастана. По телу пробежали морозные мурашки, а к горлу подкатил ком горечи. Ралина съежилась, ссутулив плечи. — Руди. Мужчина подошёл ближе, садясь на колени у ног сестры. Беря её холодные ладошки в свои, Рудольфус заметно поник. — Ты же знаешь, что мама долго болела? — уточнил он тихо, смотря на Ралину с болью в глазах. Она кивнула. — Сегодня ночью… — голос его дрогнул. — Сегодня ночью её не стало. Не стало. Грудь девушки неприятно сдавила незримая тяжесть. Всё происходящее казалось нереальным. Какой-нибудь злой шуткой Мерлина. — Нет, — прохрипела она, отрицательно качая головой. — Она не могла, мама обещала, что встретит меня на станции. Она обещала… Она… — закрыв лицо руками, Ралина зарыдала. Почему это случилось сейчас? Почему она умерла? Почему? Рудольфус притянул сестру в объятия, стараясь хоть как-то унять её боль. Это было бесполезно. Потеря матери ни с чем несравнима. Горечь от утраты пожирает тебя изнутри до тех пор, пока ты не перестаешь дышать. Даже Круцио не обладает такой силой, как известие о смерти дорогого тебе человека. — Я не успела попрощаться! — рыдала волшебница. — Я не успела… Сердце ускорило темп, болезненные спазмы сдавливали грудь, рёбра и все органы вместе. Тело пробивала судорога, а руки тряслись. Её сопли смешались со слезами. Из горла Лестрейндж вырывались сдавленные крики, переполненные горем. Волшебница вырывалась из рук брата, который держал её в железной хватке. Поглаживая чёрные волосы, Рудольфус шептал то, что она не слышала из-за собственных криков. Рабастан сполз со стула, обеими руками обнимая брата и сестру, которые так и сидели на полу. Агония боли не кончалась и не ослабевала. Пришлось звать мадам Помфри, которая влила умиротворяющий бальзам прямо в рот Лины. Когда волшебница отключилась, Рудольфус поднял сестру на руки, исчезая вместе с ней и братом в пламени камина. — Ах, Альбус, что же будет с бедными детьми? — утирая слёзы, проговорила Поппи. — Пока они есть друг у друга, — директор приобнял плачущую женщину за плечо. — Ничто им не навредит.***
Май, 1977 Обратно в школу волшебники так и не вернулись. Похороны прошли как в тумане. Единственное, что удалось запомнить, это то, как двое держали её за руки, пока гроб с телом матери медленно опускался на самое дно земли. Отец старался не покидать комнату, которую делил с почившей женой. Практически месяц семья хранила молчание, даже домовые эльфы старались не попадаться на глаза. А сад, который так любила Селестина Лестрейндж, видимо, умер вместе с ней. Из-за этого у её дочери вновь началась истерика, после которой она попыталась хоть как-то оживить цветы. На помощь Ралине пришли братья. Благодаря общим стараниям многие растения вернулись к жизни, чем хоть немного ослабили боль каждого. Июнь, 1977 Спустя время семья начала возвращаться к жизни. Боль не утихала, однако становилось легче, когда рядом находились близкие люди. Привычка Ралины никуда не делась. И теперь в её шкафчике, который находился в ванной комнате, была целая полочка со всевозможными баночками таблеток, трав и порошков. Так было намного легче. В начале июня дети отправилась в жаркую Италию. Пока отец предпочёл пожить какое-то время у старшего брата — Филиппа Лестрейнджа в Лондоне. Это лето принадлежало им троим.