***
Берик-апон-Туид, дом Поттеров В небольшом маггловском городке находился двухэтажный каменный дом. Крыша его имела ярко-красного цвета, маленький дворик сплошь и рядом забит цветами. Юфимия Поттер сама лично этим занималась, не жалея сил. Обстановка внутри дома была поистине теплой и уютной. Мебель светлых оттенков обставлена со вкусом, а из кухни доносился приятный аромат, заставляя рот наполняться слюнями. Джеймс Поттер нервно расхаживал по своей комнате, искоса поглядывая на то, как Сириус Блэк пишет под его диктовку. — Твой Джеймс, — закончил Поттер. — Нет, нет, зачеркни! — Сириус закатил глаза. — Лучше так: «С нетерпением жду твоего ответа, твой Д.П.». — Почему ты сам не можешь этим заняться? — устало выдохнув, Блэк спиной оперся об изголовье кровати. Поттер скривился, присаживаясь подле друга. — Потому что, Бродяга, твой почерк намного лучше моего. К тому же она не отвечает на мои письма, — грустно заметил Джеймс. Сириус заметно нахмурился. Это был плохой знак. — И как часто ты ей писал? Сириус видел лучшего друга насквозь. — Три раза, — Бродяга кивнул. — Три раза каждую неделю, начиная с апреля. Джеймс потупил взгляд, чувствуя, как вспыхивают щёки. С минуту Бродяга молчал, а затем захохотал так, отчего Сохатому захотелось накинуть на себя мантию невидимку. — Перестань ржать, Бродяга! — рявкнул парень, набрасываясь на друга с кулаками. — Я же переживаю! — гриффиндорец попытался уклониться от подушки. — Вдруг она нас уже забыла? — Мерлинова Борода! — Бродяга хлопнул по плечу друга. — Не забудет нас наш змеёныш. — Мы так и не знаем, что именно тогда произошло, — Поттер тяжело вздохнул, упав спиной на мягкий матрас. Сириус задумчиво кивнул. До вечера они просидели в комнате Джеймса, играя во взрывающиеся карты. После спустились к ужину. Флимонт Поттер охотно рассказал о делах Магической Британии, не вдаваясь в подробности. Стоит отметить, что двое мародеров проходили стажировку в Министерстве под руководством Поттера-старшего. К концу лета в гости должны были приехать Люпин и Питер, чего домочадцы с нетерпением ждали.***
Италия, Сардиния Вечер двадцать второго июня подходил к концу. На побережье средиземного моря трое волшебников строили песочный замок. Такое детское занятие для взрослых людей, но кого это волнует. Когда с песком было покончило, молодые люди вернулись на виллу, удобно устроившись на полу в гостиной около камина. — А помните, как Нотт загнал Кроули на дерево во время приёма у Паркинсонов? — весело воскликнула Ралина, отпивая вино из хрустального бокала. Лестрейнджи громко рассмеялись, вспоминая былое. Ну и шуму же тогда они навели. — Точно-точно, Клоти до сих пор не может простить ему испорченный день рождения, — Рабастан откусил кусочек сыра. Рудольфус прыснул, развалившись на мягком ковре во весь рост. В один миг настроение Ралины значительно ухудшилось, навалилась тоска и печаль. Поднимаясь на ноги под удивленные взгляды братьев, девушка оповестила их о том, что направляется в уборную. Добравшись до заветного шкафчика, она моментально распахнула дверцы. Достав ничем не примечательную баночку, Лина закинула в рот сразу две таблетки. Стало легче, но этого было недостаточно. Прислушавшись и убедившись, что она находится одна на втором этаже. Ралина дрожащими руками достала маленький пакетик и вдохнула правой ноздрёй его содержимое, прикрыв левую. Разум затуманился, голова закружилась, а кожу приятно покалывало. Блаженная улыбка расплылась на лице, теперь всё было хорошо. Спустившись обратно к братьям, она присоединилась к их беседе, не переставая шутить и смеяться. Рудольфус не особо обрадовался тому, что сестра так много выпила, хотя отметил, что алкоголь влияет на неё весьма странно. Ралина не могла остановиться, её заразительный смех сменился тяжелыми хрипами. Губы посинели, а лицо стало мёртвенно-бледным. Упав на пол, она сжалась в неестественной позе. Тело пробила судорога, глаза закатились, а изо рта выступила белая пена с желтоватым оттенком. Картина была устрашающей. Не на шутку перепуганный Рабастан боялся пошевелиться. Он так и замер на месте, смотря на сестру округлившимися от страха глазами. Рудольфус, быстро сообразив, подскочил к волшебнице и перевернул её на бок. Перепуганный Раб дотронулся до запястья сестры, смотря на брата своими карими глазами полных слёз. — Она не дышит! Пульса нет! — голос с надрывом дрогнул. Сжавшись в комок, Рабастан раскачивался из стороны в сторону, как бы стараясь успокоиться. Рудольфус ухом прижался к груди Ралины, пытаясь услышать стук сердца. После чего он с треском разорвал блузку сестры на груди, принявшись делать прямой массаж сердца. — Давай же! — кричал мужчина, сдавливая грудь обеими руками. — Давай! Долгие мгновения тянулись, словно часы. И наконец, Лестрейндж хрипло задышала. Содержимое организма вышло наружу, испачкав ковёр. Глаза ничего не видели, а сама она ничего не соображала. Подняв сестру на руки, Рудольфус поскорее отнёс её в ванну. Включив холодный душ, он попытался сбить температуру тела. Передав лейку душа брату, Рудольфус принялся бить Ралину по щекам, стараясь привести её в чувства. — Сколько ты приняла? Посмотри на меня! — приказал Лестрейндж, касаясь лица сестры обеими ладонями. — Что ты употребила? Ралина едва ли что-то соображала. Через миг волшебница постепенно начала приходить себя. Держась за голову руками, она только всхлипывала. — Просто ответь мне на вопрос! — Рудольфус возвысил голос, присев на корточки рядом с сестрой. — Просто ответь мне, где та дрянь?! — Руди, — жалобно протянул Рабастан, ребром ладони стерев влажность на щеках. — Отвечай! — по слогам выговорил волшебник. Ничего не сказав, Лина лишь махнула головой в сторону настенного шкафчика. Рудольфус распахнул дверцы, но ничего, кроме пустых полок не увидел. Он бросил злостный взгляд на сестру, та кивнула, проведя рукой по воздуху. Иллюзия исчезла. Рабастан ахнул. Полки были завалены различными баночками, пластинками, пакетиками и коробочками. Никогда в жизни Рудольфус Лестрейндж не чувствовал такого разочарования, как сейчас. Его сестра уничтожала себя изнутри. — Как… — голос его дрогнул, — как давно ты принимаешь этот яд? — взбешённый Лестрейндж встряхнул сестру за плечи. — Как давно ты губишь своё здоровье? Отвечай! Вдруг девушка истерически рассмеялась. Рудольфус ощетинился, сжав пальцы на её плечах. — Как давно? Не притворяйся, что вас это волнует! — желчно прошипела она, закрывая лицо дрожащими пальцами. — Где ты был, когда мне нужна была помощь? — в порыве гнева Ралина ударила Рудольфуса по лицу. — Где! А ты? Где ты был, когда Пьюси пытал меня? Когда он истязал моё тело тёмной магией! Когда я задыхалась во снах, видя ваши могилы! Рабастан сжался. Из её глаз хлынули горячие слёзы. Сердце Рудольфуса болезненно сжалось, в разы быстрее забиваясь в грудной клетке. Где ты был? Кровь ударила в голову. Ноги подкосились. Истязал моё тело тёмной магией! Ваши могилы. — Вы были мне нужны! — Ралина всхлипнула, не желая смотреть на братьев. Прикрыв лицо руками, девушка упала на колени, не переставая рыдать. Все эмоции как будто нахлынули с новой силой, а она их так долго подавляла. — Я просто хотела, чтобы всё закончилось. — Волшебники не могли и слова выговорить. — Хотела, чтобы вся эта боль ушла! Я просто… — голос дрогнул, — хочу, чтобы моё тело перестало болеть каждую секунду. Рабастан сел подле сестры, обнимая за плечи. Его слёзы стекали вниз по горлу. Внутренности Рудольфуса затянулись в тугой узел. Он ещё никогда не был таким бесполезным. — Прости меня, прости нас. Я не должен был бросать тебя, ни одного из вас, — присаживаясь на колени рядом с двойняшками, шептал волшебник. — Я так сильно ошибался, — Рудольфус молча направил волшебную палочку на шкаф. — Вспыхни. — Нет! — взревела Ралина, пытаясь вырваться из рук брата. — Нет! — Так будет лучше, — Рудольфус снова направил палочку, но уже на сестру. — Отключись, — прошептал он, и Ралина без чувств упала в руки младшего брата. — Ни единая душа. — Никогда, — ответил Рабастан, беря сестру на руки и унося её в комнату. Проснувшись на мягкой кровати в окружении двух братьев с угрюмыми лицами, Ралина напряглась. Во рту пересохло, тело пробивал озноб, а голова и вовсе шла кругом. Боль во всём теле казалось невыносимой. Свесив ноги с постели, она направилась в ванну, с трудом перебирая ногами. Как не прискорбно, но внутри ванны, на месте заветной тумбочки было лишь чёрное пятно. — Где они? — выдавила из себя хриплым голосом Лестрейндж. Никто не ответил, даже не взглянул. — Отдайте мне их! — Ралина подошла к старшему брату. — Пожалуйста, — никакой реакции не последовало. Затем она обернулась на Рабастана, присев на колени у его ног. — Пожалуйста, Басти, отдай мне их. Рабастан вздрогнул, когда ледяные руки сестры дотронулись до него. — Ты чуть не умерла. Я не могу потерять тебя снова, — смотря на девушку, шептал волшебник. — Я не смогу без тебя. Нахмурившись, Ралина отбросила руки брата. Если бы Рудольфуса не было рядом, то у неё получилось бы надавить на определённые точки, заполучив желаемое. Рабастан никогда не мог ей отказать. До сегодняшнего дня. — Убирайтесь! Пошли вон! Вон! — Лина топнула ногой, повысив охрипший голос. — Мне просто нужно немного, совсем немного. Рабастан искоса взглянул на старшего брата. Ещё чуть-чуть и он сделает для неё всё, только бы ей полегчало. — Пожалуйста… — в глазах читалась безысходность. На второй день все чувства обострились. Стало невыносимо терпеть всю ту тяжесть, что её преследовала долгими месяцами. Появилась суицидальные мысли, но в жизнь их воплотить не получилось из-за постоянного надзирания двоих волшебников. Самый сложный период длился на протяжении пяти дней. Так называемая «ломка» забирала абсолютно все силы. В отличие от магглов, реабилитация волшебников происходила намного быстрее. Благодаря физиологии. Июль, 1977 Второй месяц лета подходил к концу. Ралина Лестрейндж успешно шла на «поправку», братья не оставляли волшебницу одну, окружив её заботой и любовью. Это, безусловно, дало свои плоды, и уже в начале августа не осталось желания употреблять то, что наносит такой непоправимый вред не только здоровью, но и окружающим. Себастьян Лестрейндж оповестил своих детей о том, что он вернулся во Францию четыре дня назад. Он безумно скучает по каждому из них и хочет поскорее увидеться.***
Берик-апон-Туид, дом Поттеров Август, 1977 Но не всё было так гладко, как хотелось бы. Беда пришла, откуда её не ждали. Юфимия и Флимонт заболели Драконьей оспой. И чтобы не подвергать опасности жизнь единственного сына, было принято решение отправиться в больницу Святого Мунго на лечение. Джеймс вместе со своим верным другом навещали старших Поттеров каждый день. Вплоть до того, что работники буквально выгоняли обоих под зад пинком. Позже присоединились Питер с Римусом. Друзья поддерживали Сохатого, как только могли. Даже Лили Эванс вместе с Алисой Стоун частенько захаживали к Джеймсу, стараясь поддержать его. Несмотря на их разрыв, они действительно смогли остаться друзьями. Часто девочки занимались готовкой, пока мародеры пропадали в госпитале. Всё закончилось девятого августа. Джеймс Поттер остался круглой сиротой. Волшебник не покидал свою комнату и совсем не ел. Смотря на мучения друга, Сириус Блэк решил написать письмо Рудольфусу Лестрейнджу.***
Италия, Сардиния Целый день молодые люди неторопливо прогуливались по улочкам города. Они заходили во всевозможные магазины, небольшие музеи и, конечно же, в кафе за мороженным. Лето выдалось на удивление славным, не беря в расчет начало и середину. Ралина Лестрейндж полностью пришла в норму благодаря любящим её людям. Мариэлла де Гиз пару раз навестила Рабастана. Незаметно для всех он покидал виллу и проводил ночи с девушкой под открытым небом. Они разговаривали, целовались и занимались любовью под звёздами. Рудольфус же удостоился лишь пары писем от несравненной Мэриэнн Розье. В них она писала о том, как сильно тоскует и ждёт встречи. Рассказала и о том, что её дела в лавке наладились. Так же волшебница желает прекрасного времяпрепровождения в жаркой Италии. На что Рудольфус пообещал, что обязательно отвезёт Розье туда, куда она захочет. Ближе к вечеру, когда солнце зашло за горизонт, Лестрейнджи находились в гостиной комнате. Рудольфус по просьбе сестры читал маггловский роман вслух, пока её голова лежала на его коленях. Рабастан уместился на огромном ковре, лёжа вниз животом и рассматривая журнал под названием «Мир волшебника». К полуночи в открытое окно залетела маленькая сипуха тёмного цвета, в её клюве находилось письмо желтоватого пергамента. Рабастан вытянул послание, протягивая крекер ночной птице. — Руди, неужели твоя подружка решила тебе написать, — весело поинтересовалась Ралина. — Это тебе, Лина, мне зачитать? — осторожно спросил Лестрейндж. Получив одобрительный кивок, он прочистил горло. — Ралина, случилось несчастье. — Рудольфус нахмурился. — Пожалуйста, приезжай по адресу Берик-апон-Туид четыре, как можно скорее. Сохатый нуждается в тебе. Бродяга. Сжав пальцы в кулаки, Лина ссутулила плечи. — Ты никуда не поедешь, — заявил мужчина, отчего Ралина резко обернулась в его сторону. — Я не могу отпустить тебя, — пояснил он, — не после того, что произошло. — Руди, просто так бы Сириус не написал, наверное, случилось что-то серьезное. — Лина выжидающе смотрела на мужчину. — Я нужна им, нужна ему. — Прохладная ладонь опустилась на мужское плечо. — Пожалуйста. — Дай непреложный обет. Лина сглотнула. — Руди, — Рабастан вскочил на ноги. — Дай непреложный обет, что не станешь губить себя, — Рудольфус силой удерживал руки сестры в своих. — Поклянись, и я отпущу тебя. — Я не понимаю, — прошептала Лестрейндж. — Ты умирала на наших глазах Я не переживу, если ты… Если с тобой что-то случится. Поклянись. Ралина перевела взгляд на Басти, тот выжидающе кивнул. Всё ради Джеймса. Ралина сглотнула, кивая. — Иди сюда, Басти. Кивнув, слизеринец достал волшебную палочку из заднего кармана брюк, сцепляя руки Ралины и Рудольфуса красными нитями. Рабастан чувствовал волнение сестры на себе. — Клянёшься ли ты, Ралина Лестрейндж, оберегать своё здоровье от воздействия губительных веществ? — сильнее ухватив сестру за предплечье, Рудольфус задал первый вопрос. — Клянусь. — Клянешься ли ты больше не принимать того, что может тебе навредить ни при каких условиях? — Клянусь. Нити на запястьях обоих вспыхнули и также резко исчезли. Лина отдернула руку, кожу неприятно щипало. — Я подготовлю для тебя порт-ключ, к пяти утрам он будет готов. Рудольфус поцеловал сестру в щёку, молча уйдя на верхний этаж. Той ночью Ралина так и не смогла заснуть. Ранним утром Лина стояла посреди той самой гостиной, в которой под покровом ночи дала непреложную клятву старшему брату. Если бы отец узнал, убил бы троих разом. Прощаясь с братьями, Ралина обняла каждого, целуя в обе щеки. Она обещала, что будет писать каждый день. Нехотя, но им пришлось отпустить её. Оказавшись на пороге двухэтажного дома, Лестрейндж бесшумно отворила дверь. Внутри было тихо, наверно, все ещё спали. Пройдя по коридору, она заметила просторную гостиную, в которой как раз сопели три мародера. Поднимаясь по скрипучей лестнице, слизеринка старалась не издавать лишних звуков. Ступая по второму этажу, она заглядывала в каждую дверь, встречающуюся ей на пути, покуда не добралась до нужной. Дернув дверную ручку на себя, Лина оказалась в небольшой комнате. Внутри оказалось довольно темно из-за плотных штор, не позволяющим солнечным лучам пробраться внутрь. На кровати, расположенной у стены, лежал молодой волшебник, тупо устремив взгляд в потолок. — Уходи, Бродяга. Я не хочу никого видеть. Голос Джеймса звучал до того отстраненно, из-за чего Лине подумалось, будто она ошиблась домом. — Даже меня? — Ралина подошла к изголовью кровати, присев на ее край. Поттер приподнялся на локтях, прищурившись, дабы получше разглядеть подругу. — Это правда ты? — спросил он сипло, отказываясь надевать очки. — Если вдруг ты сон, то прошу, не исчезай, — прошептал Джеймс, протягивая руку к лицу Лестрейндж. Она перехватила его ладонь, крепко сжав в своей. Поттер прикрыл глаза. — Я писал тебе, — грудная клетка девушки сжалась. — Ты не ответила ни на одно письмо. Тая обиду, Поттер повернулся к ней спиной. — Я ничего не получала, — прошептала Лестрейндж, боясь дотронуться до друга. К горлу подкатил ком горечи. Она хотела встать с кровати, немедленно покинув комнату, но сдавленный голос друга её остановил. — Не бросай меня, — протянул Джеймс. Ралина мигом прилегла на кровать подле него, обняв со спины. — Не брошу, — прошептала она ему на ухо. Джеймс накрыл холодные руки девушки своими горячими.***
Сириус Блэк проснулся раньше всех, во всяком случае, он так считал, судя потому, что Петтигрю на пару с Люпином всё ещё храпели на диване. С каждым днём ему становилось хуже. Видя мучения лучшего друга, Сириус задавался вопросом, что бы он чувствовал, если бы его родители умерли бы прямо сейчас. Грустил бы? Ответа он не знал. Бродягу привлёк приятный запах, доносящийся из кухни. «Должно быть, Эванс здесь» — пронеслось в его мыслях. Но когда он вошёл внутрь, то увидел совсем не то, чего ожидал. Лестрейндж готовила в фартуке миссис Поттер, попутно нарезая овощи на деревянной досточке. Блэк облокотился на дверной косяк, следя за манипуляциями подруги. Её длинные волосы, заплетённые в тугую косу, доходили до поясницы. Алое короткое платье прикрывало округлые бёдра, оставляя место воображению. А её стройные ноги… Сириус был готов наблюдать за ней вечность. Как бы хотелось бы прямо сейчас… — Не ожидал тебя здесь увидеть, — Блэк сдул со лба прядь. Волшебница подпрыгнула от неожиданности, едва не выронив нож. Ему определенно удалось её напугать. — Сириус, — протянула Лина, нахмурив брови. — Ты напугал меня. Проигнорировав слова подруги, Сириус развязной походкой подошёл к шкафчику, находившемуся за спиной слизеринки. Не удосужившись подождать, пока Ралина отойдёт в сторону, Сириус открыл дверцу, доставая пачку овсяного печенья, которое, по правде, терпеть не мог. Их лица разделяли пара сантиметров. Лестрейндж громко сглотнула. Блэк отметил, что её щёки вспыхнули. — Я трансгресировала утром, — выдавила из себя слизеринка, когда Сириус всё же отошёл в сторону. — Джеймс обещал, что спустится на завтрак. — Мы можем поговорить?! — он нагло оборвал её на полуслове, глядя куда-то мимо неё. Лестрейндж кивнула. — Наедине. Бродяга шустро покинул дом, в два счёта оказавшись на крыльце. ралина семенила за ним следом. Она видела, как он сжимал кулаки, ускоряя шаг. Сириус злился, и Лестрейндж это прекрасно понимала. — Какого чёрта ты не выходила на связь?! — Блэк сорвался, стоило им подойти к клёнам, росшим на заднем дворе. — Ты хоть понимаешь, как он истерзал себя?! Он писал тебе! Сириус зажал слизеринку между стволом дерева и своим телом, тяжело дыша в её лицо. Ралина глядела на него, не моргая, лихорадочным взглядом следя за каждой эмоцией. — Я…у меня был сложный период, — Ралина неопределённо повела плечом. Бродяга покраснел от злости, буквально вдавливая слизеринку в ствол жёсткого дерева. — Сложный период? У него родители умерли, а у тебя сложный период! Ты в своём уме?! — Сириус до боли сжал её запястье. Лестрейндж вспыхнула, словно спичка. Никто не имел права с ней разговаривать в таком тоне, даже друзья. — А у меня мать умерла! — в том же тоне парировала Ралина. Из-за слов, в гневе сорвавшихся с губ, гриффиндорец отшатнулся, как от пощечины. — Я не разговаривала ни с кем месяц! Мне тоже было тяжело и до сих пор… Мой брат заключил со мной непреложный обет, чтобы я смогла приехать, как только получила твоё письмо. Глаза Сириуса полезли на лоб. Он не знал этого, а если бы знал, то не стал бы разбрасываться глупыми обвинениями. Блэк прикусил язык, он и так наговорил много лишнего. — Хочешь знать, почему?! Да потому, что я принимала маггловскую дурь на протяжении полугода! — сипло прохрипела Ралина. — Думаешь, мне было легко?! — Зачем? — единственное, что сумел выдавить из себя Блэк. — Потому что чёртовы издевательства Пьюси не кончаются. Потому что он рассказал мне то, что после окончания Хогвартса я стану его женой. Потому что… Судорожно глотая ртом воздух, Лина не замечала слёз, прихлынувших к глазам. Ей так сильно не хотелось в это верить. Казалось, если она перестанет об этом думать, то этого не произойдёт. — Моя мать была больна, а я не знала. И когда она умирала, меня не было рядом, я не успела попрощаться… Захлебываясь в горьких слезах, невнятно мямлила Ралина. Сириус притянул ее в свои объятия, стараясь унять нарастающую истерику. Ее била крупная дрожь, а он ничего не мог поделать. — А потом… потом у меня случился передоз или что-то типа того. — Волшебник окаменел. — Это было ужасно, — шептала она ему в шею, в то время как он гладил её по спине и голове, прижимая к себе всё ближе. — Самое ужасно то, что Руди и Басти всё видели. — Ралина периодически запиналась. — Если бы не Руди… Не знаю, что произошло бы. Я такая дура! Сжимая воротник рубашки Бродяги, Лестрейндж воскликнула. — Ралина, — протянул Блэк, не зная, что сказать. — Я не знал. Лестрейндж подняла свои золотистые глаза на гриффиндорца в немой просьбе. Он всегда понимал её без слов. И это раз не стал исключением. — Я не расскажу. Обещаю тебе, никто не узнает, — сильнее обхватывая тело волшебницы, горячо шептал юноша.***
За обеденным столом царила довольно приятная атмосфера. Благодаря присутствию друзей, Поттер постепенно возвращался к жизни. Время мчалось вперед с неимоверной скоростью. Поэтому Петтигрю вместе с Люпином отправились в Косой переулок, закупаясь школьными принадлежностями. На следующий день компания отправилась в маггловское кино. Фильм был не самым интересным, зато компания что надо. Пару раз заходила Лили, проверяя, живы ли друзья. Лестрейндж проснулась в холодном поту, как и каждую ночь до этого. Кошмары никуда не делись. Зайдя в комнату друга, она присела на кровать. — Джеймс, — к сожалению, он ее не услышал. Вздохнув, Ралина уместилась рядом, стараясь сохранять дистанцию. Правда, наутро она проснулась от того, что крепкие руки уж больно сильно сжимали талию. Поттер тихо похрапывал ей в ухо, носом зарывшись в волосы. Лестрейндж улыбнулась, прижимаясь плотнее к гриффиндорцу. С ним всегда было тепло. — Ал…а — невнятно простонал Джеймс, видя сон.