***
Высокий гриффиндорец, не торопясь, спускался по бесчисленным ступенькам вниз, где-то рядом мельтешила миловидная когтевранка. Инолла Абрастерсс болтала, не давая и слова лишнего вставить. По большому счёту, Блэк не особо и настаивал. Пуская сигаретный дым, он кивал головой на каждый вопрос. Девушку распирало от радости, сам Сириус Блэк пригласил ее на встречу четвертый раз за три недели. Это рекорд. Может, он влюбился и предложит ей сегодня стать его дамой сердца. Мысли проносились в голове шатенки с молниеносной скоростью. — А куда мы идём? — повиснув на жилистой руке юноши, щебетала когтевранка. Ее лучистые глаза цвета крепкого кофе не отрывались от профиля парня, который чуть скривил уголок губ. — Есть одно местечко, — туманно пояснил Бродяга, не удостоил девушку взглядом. Инолла громко захохотала, будто впервые в жизни услышала самую смешную шуточку. Блэк незаметно закатил глаза. Через время они достигли ванной старост. Огромнейшее помещение было расположено на пятом этаже от статуи Бориса Бестолкового. Спасибо Поттеру за пароль. Абрастерсс внимательно оглядывала всё вокруг, должно быть, она здесь никогда не была. Сириус подошёл к девушке со спины, резко развернув её лицом к себе. Он прильнул к губам, выкрашенным в розовый цвет. Волшебница притянула юношу за плечи, поближе к себе, руки парня задрали светлое платье с рюшами. Когтевранка нехотя разорвала поцелуй. — Ты хочешь прямо здесь? — сконфуженно поинтересовалась Абрастерсс Сириус согласно кивнул, вздёрнув правый уголок рта. Облизав мясистые губы, Инолла бесстыдно стянула платье через голову. Когтевранка была явно готова к такому предложению, учитывая, что помимо нижнего белья на ней не было совершенно ничего. Не стесняясь своей наготы, Абрастерсс опустилась на колени, расстёгивая ширинку Сириуса. Тот, в свою очередь, погладил её по каштановым волосам в качестве одобрения. Открыв рот, Инолла кончиком языка прошлась вдоль члена, ладонями уперевшись в мужские бёдра. Гриффиндорец откинул голову назад, спиной подперев стену. Инолла была мастером в своём деле, и результат не заставил себя долго ждать. Обильно излившись в рот девушке, Блэк стёр большим пальцем своё семя с влажных губ волшебницы. Абрастерсс застонала, покусывая палец гриффиндорца. — Я надеюсь, это не конец, — вульгарно протянула она. Блэк фыркнул, резко развернув когтевранку спиной к себе. Он незамедлительно нагнул её, игнорируя громкий стон. Раздался шлепок, ягодицы волшебницы обожгло от сильного удара. Та довольно застонала и сильнее прогнулась, подставляя зад. Её внушительного размера груди подпрыгивали от каждого движения. — Ах-х-х, — простонала она громко, когда звук ещё одного шлепка рассёк тишину. — Сириус, я хочу тебя, — пошло простонала Инолла. В этот самый момент Блэк ворвался в разгорячённое лоно грубо и болезненно. Ногти когтевранки царапали мраморную плитку пола, покуда из горла вырывались громкие вскрики. Гриффиндорец не был нежен, отчего Абрастерсс заводилась ещё сильнее. От мысли о том, что Блэк жёстко имеет её на холодном полу, волшебница была готова завопить от радости во всё горло. Ладонь Сириуса утонула в каскаде густых волос. Иннола взвизгнула, жмуря глаза. На запястье намотав тёмные локоны её, Бродяга, не церемонясь, потянул девчушку на себя. Инолла была уверена: если она продолжит кричать, да так, чтобы её слышала добрая половина Хогвартса, то Сириус непременно оценит её старания. А может, ещё не раз пригласит на рандеву. — Быстрее! — орала она, пока её ноги не задрожали; глаза не закатились и мышцы вокруг мужского естества внутри неё не начали сокращаться. Но Блэку этого было мало. Как не старался, он всё никак не мог достигнуть пика удовольствия. В мыслях проскользнул мимолётный образ слизеринки. Её алые губы шепчут его имя. Тело извивается, словно она самая настоящая змея. Золотистые глаза закатились. С уст сорвался сладостный стон. — Не останавливайся, — шепчут искусанные в кровь губы. Блэк хрипло простонал, изливаясь в лоно когтевранки, которая всё ещё не могла отойти от приятного экстаза. — Чертовка, — прохрипел он, вспоминая змеиную принцессу.***
Ралина Лестрейндж вернулась в Хогвартс пару дней назад. Всё это время девушка так и не смогла сомкнуть глаз. Её терзали переживания и безрадостные мысли о братьях, друзьях, пожирателях и мародерах. Зарывшись пальцами в волосы, девушка тяжело вздохнула, прикрыв уставшие глаза. Всё было настолько сложно, из-за чего создавалось впечатление, будто нет никакого выхода. Ведь каждое решение влечёт определённые последствия, и рано или поздно она должна будет сделать выбор, каким бы нелёгким он не был. С одной стороны, её братья, ради которых девушка была готова на любые трудности. Ралина сделала бы что угодно, только бы они были в безопасности. Люциус рассказал ей о том, что чистокровные семьи, которые пытаются сохранять нейтралитет, по итогу должны либо примкнуть к Волан-де-Морту, либо умереть мучительной смертью от рук его приспешников. Теперь она понимала, почему Рудольфус так сильно старался уберечь её и Басти от новых потрясений, даже увёз двойняшек в Италию. Сейчас же Лина смутно помнила, как братья украдкой сбегали в ночь из дома. А она и глазом не повела, потому что тогда ей был важнее её проклятый ящик в ванной комнате, который до сих пор преследует её в ночных кошмарах. Это действительно страшно. Что, если в один день жизнь её горячо любимых Руди и Басти оборвется? Она ведь не сможет с этим справиться. Её родные и друзья так молоды, а уже стали участниками в бессмысленной войне. Если им нужно будет принять решение, смогут ли они отнять чью-то жизнь? Грудная клетка неприятно сжалась. Прикрыв рот ладошкой, слизеринка сдерживала рыдания. Ведь за тонкой стенкой находятся две её подруги, которые и не догадываются, какое будущее им уготовила судьба. Бёрк заслуживала счастья и любви сильнее, чем кто-либо. Блэк-младший хотел показать ей весь мир, а теперь она будет вынуждена отказаться от Регулуса или же… Или пройти с ним через все препятствия и страдания вместе, рука об руку. Патрисия так чувствительна и нежна. Хватит ли у неё сил не сломаться? Сможет ли эта маленькая девочка остаться собой? Клотильда, её милая Клоти. Волшебница, которая была рядом с самого рождения. Боевая девчушка всегда её поддерживала и защищала. Волевой характер Клоти укреплял Лестрейндж сильнее, чем кузнец закаляет свой самый лучший меч для смертельного боя. Пройдя через страдания и боль в отношениях с парнями, которые её лишь унижали и использовали. Она, наконец, смогла обрести свою тихую гавань в лице Роберта. Он буквально носил Паркинсон на руках, практически целовал песок, по которому та ходит. Изначально Клотильда была уверена, что у них с Ноттом ничего не получится, но спустя пару месяцев девушка уже не смогла представить свою жизнь без этого вечного шутника. И что же теперь? Что её ожидает? Солёные слёзы продолжили скатываться с покрасневших глаз, а сердце болело за друзей. Реджи. У него совершенно нет никакой альтернативы. Его родители вцепились в него крепкой хваткой, а его брат и вовсе не представляет, даже не догадывается, через что придется пройти шестнадцатилетнему мальчику. Его любимая Пэти-Бэти такая чуткая и ранимая, как же он отважится ей обо всём рассказать? Вальбурга Блэк никогда не любила эту очаровательную девушку, считая, что она ветреная и глупая. Однако Регулус был иного мнения всегда. В Пати он видел лишь свет, которого в его жизни было так мало. Роберт, несчастный Роби. Лишившийся материнской любви в годовалом возрасте. Не помнивший лица матери, ее голоса, нежных рук и таких же ярко-зеленых глаз, как у него самого. У слизеринца не было даже маленького колдофото, а всё потому, что его отец уничтожил всякую память о миссис Нотт, будто её никогда и не было. Нотт-старший был самым настоящим деспотом. Безжалостным, жестоким и не имеющим ни одного слабого места. Для Роберта он был личным мучителем, который не ведал пощады и издевался над волшебником за каждую незначительную провинность. Может, именно поэтому он и был таким весельчаком среди друзей и знакомых? И Богартом его являлся вовсе не Абраксас Малфой, а его отец — Нотт-старший. С четырнадцати лет мальчишка кочевал по родственникам. Был готов спать под мостом, только бы не возвращаться в клетку под названием — дом. Выбравшись из тёплой ванны, волшебница подошла к зеркалу, придирчиво оглядывая своё исхудавшее лицо и тело. Как она сможет смотреть в глаза мародером? Как признаться? Лунатик, не заслуживший всех тех мучений, что с ним произошли, вынужден каждое полнолуние обращаться в волка. С трудом выдерживая боль сломанных костей в своём теле. Живущий в страхе за жизнь своих друзей, знакомых и неизвестных ему людей. Он никогда не убивал, но что если… Думать об этом было невыносимо жутко. Тринадцать лет отчаянный гриффиндорец живёт с этой тайной и болью, не опуская рук. А ведь он подвергся нападению оборотня в возрасте четырех лет. Римус был тогда ещё совсем ребёнком. Тот самый монстр теперь мнит себя Упивающимся смертью. Единственный ли он такой? Сириус сбежал из дома потому, что не желал плясать по дудку вздорной матери, которая уже давно поехала головой на почве своей уникальной и чистой крови. Отрекшийся от родителей и единственного брата, чтобы обрести долгожданную свободу. А дальше? На поле боя он будет вынужден наставить палочку против Регулуса, своего младшего братишки. И именно в этот самый момент, он вкусит цену жизни. Джеймс. Бесстрашный и полный отваги волшебник, потерявший родителей и оставшийся круглой сиротой. Будет биться против Пожирателей до самой смерти, ведь именно таким его воспитали Флимонт и Юфимия. А Питер, добрейшей души человек, который не оставит друзей в беде. Отдаст свою жизнь за каждого из них, не раздумывая ни секунды. Как же ей взглянуть им в глаза? Как признаться? Поймут ли они её теперь? Почему идут бессмысленные войны, в которых нет ничего, кроме смерти? Родители теряют детей или же дети остаются сиротами. Армия добра и зла — всего лишь мясо на поле боя. Клотильда растянулась вдоль кровати во весь рост, болтая с Патрисией, которая была в точно такой же позе, но на своей перине. — Роберт хочет познакомить меня со своей тёткой. — А почему не с отцом? — удивлённо спросила Бёрк. Слизеринка чуть скривилась. — Роби не особо ладит с отцом, — небрежно отмахнулась та, на что её подруга понимающе закивала. — Ну, а как у вас с Блэком? — слизеринка не спускала цепкого взгляда с вспыхнувшего румянцем лица подруги. — Регги, — елейно протянула Патрисия. — Он такой милый, обходительный, добрый и вежливый, а ещё… Девушку уже было не остановить, однако Клоти внимательно слушала распыляющиеся на мелочи подругу. Порой ей и самой нужно было выговориться. — Его совершенно не волнует мнение матери, — радостно заверещала слизеринка. — Он хочет жениться на мне, — смущённо прошептала блондинка. Глаза Паркинсон полезли на лоб и, подскочив с постели, она подлетела к подруге, окольцовывая её своими руками. Обе радостно завизжали и принялись обсуждать свою свадьбу во всех подробностях. Поэтому и не заметили выходящую девушку из комнаты. Лестрейндж не спеша спустилась по маленькой лестнице вниз, направляясь на встречу к друзьям. Проходя мимо Рабастана и Нотта, она приветливо им улыбнулась. Поглаживая брата по таким же тёмным волосам, как у неё, и пожелала всем присутствующим доброго утра, как и всегда. — Опять меняешь нас на своих гриффиндорцев, — наигранно протянул Роберт, за что получил пинок в голень от брата Ралины. — Разве я могу променять вас? Вы же неповторимые. Нотт довольно улыбнулся и, подмигнув подруге, не стал препятствовать её планам. За скрывшейся слизеринкой из гостиной последовал светловолосый волшебник. Жилки на его лице играли, вена пульсировала на лбу, а крупного размера руки сжались в кулаки. Нагнав Лестрейндж, он грубо толкнул ее к стене, не давая возможности отступить. — Пьюси, — сорвалось с обветренных губ.***
Расположившись за маленьким столиком около громоздкого шкафа с бесчисленным количеством книг, Римус Люпин терпеливо дожидался свою девушку. Рыжеволосая Элла Нортс, студентка с факультета Пуффендуй, вприпрыжку спешила к гриффиндорцу, ярко улыбаясь. Подойдя к волшебнику, она накрыла его глаза своими крохотными ладошками. Губы Люпина расплылись в очаровательной ухмылке. Перехватив ее нежные пальчики своими руками, которые были в сплошных шрамах, он притянул их к своим тонким губам, покрывая каждый миллиметр бархатной кожи поцелуями. — Так не честно, — задорно притянула Нортс, — ты должен был угадать, кто это, — присаживаясь на стульчик рядом с парнем, пояснила девушка. — Ты пахнешь клубникой, Элла, — отозвался Люпин, смотря на пуффендуйку влюбленным взглядом. — И твои ладошки я бы ни за что не перепутал с кем-то другим. Щёки девушки порозовели, что вызвало довольный вздох юноши, продолжающего касаться губами мягких рук Нортс. — Это тебе, — махнув головой в сторону ромашек, смущенно улыбнулся волшебник. — Мои любимые. Где ты их достал? — чуть громче, чем хотела, спросила Элла, после того, как оставила лёгкое прикосновение губ на носу парня, усыпанного еле заметными веснушками. — Их нет в Хогвартсе. — Зато есть в Запретном лесу. — Нортс взволнованно ахнула. — Не волнуйся, я был не один. К тому же со мной все в полном порядке. — Рими, это так опасно, — с тревогой в голосе протянула она, — ты мог пострадать. Лунатик не смог сдержать улыбку. Милая Элла переживает за него и называет Рими. Разве он может ей противиться. — Пожалуйста, будь осторожен! Не хочу, чтобы с тобой что-то случилось, — прошептала Нортс. Гриффиндорец вовлёк волшебницу в нежный поцелуй, стараясь передать через него всю свою признательность и все необъятную гамму чувств, которые его одолевали. Руки девушки поглаживала светлые волосы юноши, пока его длинные пальцы зарылись в рыжие кудри Эллы.***
Окраина Хогсмида Молодой мужчина шёл к каменному домику небольшого размера. С его последней встречи с Мэриэнн Розье прошло ровно пять дней. Он считал. Симпатичная шатенка запала Рудольфусу в душу до такой степени, что он был готов ночевать у ее порога. Отперев деревянную дверь ключом, который ему так любезно вручила волшебница, мужчина прошел внутрь. Оставив свою мантию на низеньком столике в прихожей, он направился на кухню, из которой доносился мелодичный женский голос. Мэриэнн напевала себе под нос, сервируя стол на двоих. Её маленькое платьице очерчивало изгибы прекрасного тела. Шоколадные пряди выбились из причудливой прически, добавляя волшебнице ещё большей красоты. Краем глаза заметив Лестрейнджа, молодая девушка вскрикнула, держась за сердце. — Ты напугал меня, — нахмурив светлые брови, упрекнула она мужчину, на что тот негромко рассмеялся. Подойдя к волшебнице, Рудольфус заправил ее непослушный локон за ухо, попутно оставляя поцелуи на чувствительных губах. — Я ждала тебя, — застенчиво прошептала Розье, понурив голову. — Я пришёл, — Рудольфус уселся за стол с девушкой. Ужин протекал лучше некуда, разговоры на всевозможные темы не скончались. Розье заливисто смеялась, когда Лестрейндж рассказывал об учебе в Хогвартсе. Сама волшебница училась в Шармбатоне, несмотря на то, что прожила всю свою жизнь в дождливом Лондоне. Внимая каждому слову мужчины, Мэриэнна слушала, раскрыв рот, стараясь не перебивать. Предплечье Рудольфуса пронзило неприятное ощущение, из-за чего тот болезненно поморщился. Темный Лорд ждёт его. Извинившись за прерванный вечер, Лестрейндж направился к двери. Розье заботливо подала ему мантию, оставив поцелуй на небритой щеке волшебника. — Мне нужно идти, Мэри, — целуя мягкую кожу рук, прощался мужчина. — Я вернусь. Ты и соскучиться не успеешь. — Я всегда скучаю, Руди, — печально прошептала Розье, нехотя отпуская парня. — Будь осторожен. Из-за того, что оба живут в разных странах, их встречи происходили нечасто. Но это ещё больше подогревало чувства. — Помни, я люблю тебя, — прошептал он ей в губы, растворяясь в дымке трансгрессии. Ошеломлённая волшебница забыла, как дышать. Я люблю тебя. Он только что сказал ей три самых заветных слова, которые мечтает услышать любая женщина и не только. В словах Рудольфуса она не сомневалась ни секунды. Только девушка так и не смогла понять, за что же её смог полюбить такой мужчина, как Рудольфус Лестрейндж. Они знакомы практически год, но кроме поцелуев у них не было ничего. Разумеется, Мэри знала, что тот обручен, однако сопротивляться своим чувствам не смогла. Она так боялась испортить его отношения с Беллатрикс Блэк, отчего порой отнекивалась от встреч с волшебником. И всё же чувства взяли вверх над разумом, за что та себя корила и ненавидела. Такие мужчины, как Руди, не влюбляются в бедных простушек вроде меня.***
Танцующей походкой Поттер шёл вдоль темного прохода, направляясь к входу в гостиную Слизерина, где еще утром договорился встретиться с Лестрейндж. На лице играла задорная улыбка, а сердце так и трепетало в груди, грозя вырваться. — Ты никто! — эхом донесся низкий голос. — Я не раз говорил, что против твоего общения с погаными… — Заткнись! — отрывисто прокричал второй голос, который Джеймс узнал сразу, мигом прибавив ходу. — Не смей распускать свой грязный язык в сторону моих друзей! Глухой звук сотрясался в каменных стенах Хогвартса. Поттер мгновенно настиг парочку. Громадный парень нависал над Ралиной. Его Ралиной. Темноволосая девушка боязливо отвернула голову в сторону, ладонями закрывая лицо. Ещё одни удар. Это кулак Пьюси встретился с бетонной стеной. — Ты будешь делать то, что я тебе говорю! — прокричал он ей в лицо. — Ты моя и принадлежишь только мне! Бледные пальцы сжали горло. Дальше гриффиндорец стерпеть не смог. — Эй, урод! — прикрикнул подошедший Поттер. Со всей дури заехав в челюсть слизеринца кулаком, он повалил того на пол. Пьюси явно не ожидал такого поворота событий. Лестрейндж вскрикнула от неожиданности. С чувством гриффиндорец продолжал избивать теперь уже своего врага номер один. — Джеймс! — повысила голос Ралина, оттягивая парня за плечи. — Он тронул тебя? — повернувшись к слизеринке, быстро спросил парень, осматривая лицо и тело на наличие каких-либо повреждений. Девушка отрицательно мотнула головой. — Ещё хоть раз приблизишься к ней, я разорву тебя на части! — угрожающе проговорил Поттер, возвышаясь над слизеринцем. Схватив Лестрейндж за руку, Джеймс рывком направился в другую сторону. Его всё ещё трясло от злости. А удерживала от срыва только маленькая холодная ладошка в его шершавой руке. Джеймс сжимал её так, как будто она его единственное спасение. Если бы не Ралина, он бы вернулся и переломал бы все кости никчемному слизеринцу. Тишину нарушил хриплый смех. Пьюси с трудом поднялся с пола, под ноги сплюнув сгусток крови. Рукавом рубашки утерев окровавленное лицо, он оскалился. — Она моя невеста, — сипло, но твёрдо произнёс слизеринец. — Поттер, — добавил с ненавистью. Двое тут же остановились. Лестрейндж исподлобья бросила встревоженный взгляд на друга, молясь о том, чтобы он не сорвался и не натворил ошибок. — Джеймс, — прошептала она тихо, дабы услышал её только гриффиндорец. Поттер шумно задышал, с силой сжав пальцы в кулаки. Волшебница чуть вскрикнула, ведь её рука продолжала находиться в железной хватке парня. Расцепив пальцы, Джеймс медленно обернулся, сжав зубы так сильно, что на мгновение ему подумалось, а не останется ли он без них? — Так ты знаешь, — Пьюси едко усмехнулся. Гриффиндорец сорвался с места, молниеносно сократив расстояние, он оттолкнул ненавистника к стене. — Твоя подружка рассказывает тебе все свои секреты? Этелберт намеренно провоцировал Поттера, надеясь ввязаться в драку. — Джеймс, — взмолилась слизеринка. Подскочив к раздражённому другу, она пыталась оттянуть его от безумного слизеринца. — Пожалуйста, пойдём отсюда, — гриффиндорец тяжело задышал, крепко удерживая парня за грудки рубашки. — Я хочу уйти. Обернувшись на перепуганную подругу, юноша заторможенно кивнул. Джеймс разжал пальцы, из-за чего слизеринец грузом упал на холодный пол, держась за сломанное ребро. Поттер отшатнулся, едва устояв на ногах. Лестрейндж мигом ухватилась за его локоть, стараясь увести как можно скорее. Пьюси вновь злобно расхохотался. — Она держит тебя на привязи, — с ненавистью в голосе покричал он им в след, когда двое почти достигли небольшой лестницы. — Под юбку её ты хоть успел залезть? — не унимался Этелберт, насмехаясь над Поттером. Если бы не Лестрейндж, Джеймс бы вновь сорвался с места, как бешеный зверь. Он бы без зазрения совести размазал бы череп Пьюси об каменный пол. — Или ты оставил всё мне? — Этелберт облизал окровавленные губы. Гриффиндорец прикрыл глаза и громко задышал. Его тело окутала до ныне неизвестная ненависть, животная ненависть. Если бы не Ралина… — Этелберт, пожалуйста, — одними губами прошептала Лестрейндж. Ралина не выпускала руку друга из своей, продолжая его удержать на месте, в случае непредвиденных обстоятельств. Резко разворачиваясь, оба покинули проклятый коридор, оставляя слизеринца одного. Этелберт. Пьюси умолк мгновенно. Она снова назвала его по имени, а он не может пошевелиться. Чёртова сука. Кулак с бешеной скоростью врезался в стену, снова, а потом ещё и ещё. Этелберт. — Это слабость. Не ведись у неё на поводу, — продолжая избивать бетон, настраивал себя волшебник. — Лестрейндж — твоя чёртова слабость. — Кричало сердце. — Тогда её нужно уничтожить. — Отозвался разум. Добравшись до первого попавшегося заброшенного кабинета, гриффиндорец метался из угла в угол. Слова мерзкого слизеринца до сих пор крутились в голове. Под юбку её ты хоть успел залезть? Как он только посмел говорить в таком тоне о Лестрейндж? Где его аристократическое воспитание и манеры? Или ты оставил всё мне? Поганый Пьюси не заслуживает столь прекрасного создания в лице Ралины. На эмоциях Поттер свернул несколько парт. Волшебница встала напротив него, заслонив ни в чём неповинную мебель своим телом. Он прерывисто дышал, глядя в бегающие карие глаза напротив. Её холодные ладошки потянулись к его горящему от гнева лицу. Блаженно прикрыв глаза, юноша попытался восстановить напрочь сбившееся дыхание. — Джейс, не калечь себя, — умоляла Лина, аккуратно обрабатывая раны парня своим крохотным платочком с зеленоватым отливом. — Мне больно видеть твою кровь. Гриффиндорец со свистом втянул грудью воздух. — Ты не можешь выйти за него! — безапелляционно заявил Поттер. — Он ужасен. Ты не заслуживаешь такого к себе отношения! — ладони Поттера обнимали ее лицо. — Никто не заслуживает. — Джейс, — уныло протянула Лестрейндж. Этот взгляд он знал лучше всех, Ралина не отступится. Несмотря на боль и проблемы, она останется стоять на своем. — У меня нет выбора, — гриффиндорец хотел было возразить, но слизеринка его опередила: — на кону жизнь моего отца, — в её глазах блеснули слёзы. После её слов Джеймс отшатнулся. — Наши родители заключили непреложный обет, — сглатывая ком в горле, пролепетала она. Сократив расстояние юноша сжал в своих сильных объятьях хрупкое тело. — Я не могу рисковать. Продолжая держать Лестрейндж в своих руках, разум Поттера лихорадочно искал хоть какой-нибудь выход, но в голову не приходила абсолютно ничего стоящего. «Пора» — пронеслось в мыслях слизеринки. «Я должна ему во всём признаться, и будь что будет». — Поттер, — гриффиндорец напрягся. Его фамилия из уст волшебницы не значила ничего хорошего. — Мне нужно тебе рассказать что-то очень важное, — зажмурившись, произнесла Лина. Волшебник громко сглотнул, выпуская подругу из крепких объятий. — Пойдём со мной. И двое направились к башням старост, где жила девушка. Порой она всё же возвращалась в комнату к своим лучшим подругам, не в силах справиться с одиночеством. — Серебро и слёзы, — негромко произнесла волшебница. Пожилой мужчина с портрета кивнул, открывая проход. Волшебники зашли внутрь. Общая комната старост Слизерина была в разы меньше по сравнению с общей гостиной Слизерина, хоть мебель и была практически неотличима, камина всё же не было. Джеймс смиренно последовал наверх по лестнице за волшебницей, вертя головой в разные стороны. Для себя он отметил, что башня Гриффиндора в разы лучше. Пройдя в комнату Ралины, гриффиндорец заинтересовано огляделся. Вещи осторожно сложены, никакого беспорядка, не то, что у него. Присев на край высокой кровати, Ралина похлопала по месту рядом с собой. Юноша сел, не отрывая взгляда от девушки, руки которой заметно подрагивали. Поттер накрыл их своей горячей ладонью, та вздрогнула. — Джеймс, — Лестрейндж прочистила горло, — я буду говорить, а ты не перебивай меня, пожалуйста. — Не на шутку напряжённый волшебник смиренно кивнул. — Не так давно я пережила смерть матери и… Он не знал о случившемся, да и из мародеров не знал никто. — И тогда в моей жизни появились маленькие маггловские штучки. — Лестрейндж стыдливо прикрыла глаза. — Может, ты заметил моё странное поведение, — это был не вопрос, однако он кивнул. — С прошлой зимы я практически ничего не помню. Кроме лиц Руди и Басти, перекошенных в гримасе ужаса. — Лина, — глухо позвал её Поттер, девушка замотала головой. — Нечего не говори. — Ралина взглянула на него своими печальными глазами, сердце юноши защемило. — Летом мы уехали в Италию, возможно, поэтому ваши письма до меня не доходили, что весьма странно. — Джеймс снова кивнул. — Тогда, — слизеринка набрала грудью воздух, комкая края юбки темно-зеленого цвета. — Руди спас меня, потому что, кажется, у меня случилась остановка сердца. Немаги называют это — передозом. Я не сильно в этом разбираюсь. Взгляд девушки опустился на носы темненьких туфель. Время остановилось, а в голове волшебника крутилось лишь одно: Передоз, остановка сердца. — Я не помню, что было ни тогда, ни после. Оба продолжали хранить молчание. Обескураженный услышанным, гриффиндорец не мог пошевелиться, все происходящее казалось кошмаром. Она умирала, а ты не знал. — Когда до нас всё-таки дошло письмо, в котором Сириус просил приехать, Руди заключил со мной непреложный обет. Глаза Джеймса полезли на лоб, его руки сильнее сжали маленькие ладошки. Все казалось таким нереальным. Непреложный обет. — Чтобы у меня больше не было возможности вредить самой себе и я согласилась. Согласилась, чтобы вернуться к тебе. Вернуться к тебе. Поттер не мог поверить. Она дала нерушимую клятву ради него. — С того времени многое поменялось. — Ралина поёрзала на месте. — Волан-де-Морт пополнил ряды своих сторонников, в которые входят мои братья и пара друзей, — быстро проговорила она, но голос всё же предательски дрогнул. Тёплая ладонь перестала сжимать холодные ладошки. Шокированный гриффиндорец вскочил с места, попятившись назад от волшебницы. Лестрейндж поднялась следом, подходя к парню. Поттер выставил руку вперёд, и она остановилась, неверующим взглядом скользя по его искажённому лицу. Как по щелчку, внутри всё оборвалось. — Они убийцы! — в отчаянии воскликнул парень. Ралина прикрыла рот дрожащими руками. По впалым щекам скатились соленые слезы, отчего в глазах неприятно защипало. — Твоя семья грёбаные Пожиратели! Лина замотала головой. — Пожалуйста, не говори так, — просила она, уже не сдерживая горьких слез. — У них не было выбора, они… — Малфой тоже, да? — Джеймс с трудом дышал. — Ты знала, что он Пожиратель! Но всё равно умчалась к нему! Подходя ближе к волшебнице, не унимался Поттер. Всем телом содрогаясь в рыданиях, Ралина не могла выговорить ни слова. — Когда ты узнала? — прошептал Джеймс, массируя переносицу. Лестрейндж продолжала хватать грудью воздух. Не удержавшись, Джеймс встряхнул её за плечи, требуя ответа. — Пару дней назад. Дрожащая рука потянулась к лицу друга, тот снова отскочил подальше. Не удержавшись на ногах, волшебница упала на колени. Из-под опущенных ресниц Лестрейндж следила за разгневанным парнем. Он метался по комнате, как загнанный в клетке зверь. — Джеймс, — позвала она скрипучим голосом. — Не смей! — повысил голос Поттер, грозя ей пальцем. — Не произноси моего имени! Глаза слизеринки округлились от услышанного. Это был не он, не её Джейс. Всё кончено. Строкой пронеслось в мыслях. Джеймс смерил её разочарованным взглядом, сам себя убеждая в её невиновности. Руки сжались в кулаки, а разум лихорадочно путался в мыслях. Ралина ни в чем не виновата, это не её вина. Он хотел опуститься на колени, крепко притянув её к своей груди. Он не мог. Идеалы, которые в него с рождения вкладывал мистер Поттер, крепко засели в мозгу. Ты красивая, — сказал он ей ещё в прошлом году. Я не брошу тебя, — шептала она, обнимая волшебника. Поттер изнутри закусил щеку. — Зачем ты мне всё это рассказала? — его голос был жёстче школьных стульев в кабинете чар. — Зачем? — повторил парень, но намного мягче, присаживаясь около неё на корточки. Волшебница боялась взглянуть в его глаза, нутром чувствуя разочарование, которое одолевало ее друга. Поттер мотнул головой, терпеливо выжидая ответа. — Ралина, — позвал её Джеймс тихо, почти не слышно. Лестрейндж боязливо взглянула на парня покрасневшими от слёз глазами. Они больше не отдавались тем золотом, как раньше. Внутри Джеймса всё болезненно сжалось. Он виноват, по его вине она находится в таком состоянии. — Я не хочу, чтобы между нами были тайны, — прохрипела Лина, по-прежнему дрожа. — Ты сказал, что моя вера — это твоя вера. Я верю тебе Дж… Не смей произносить моё имя. — Я верю тебе. — Глаза её снов наполнились слезами. — Я пойму, если ты уйдёшь, я ни в чём тебя не виню. — Девушка потянулась к волшебнику, но тут же отдернула руку, боясь обжечься. — Если ты захочешь это кому-то рассказать, например, друзьям или Министерству, то я не стану тебе мешать. — Хочешь, чтобы я сдал твоих родных? — Поттер не поверил своим ушам. — Если ты считаешь, что это правильно, — тут же отозвалась Лина. Смуглыми пальцами Джеймс прикоснулся к заплаканному лицу Ралины, заботливо стирая с щек слёзы. Лестрейндж не шевелилась, опасаясь того, что все вот-вот закончится, и он непременно встанет и уйдет. — Я никогда так с тобой не поступлю, Ралина. Поднявшись на ноги, он сутуло направился к двери. — Джейс, — позвала его девушка. Тот напрягся, хоть и остановился, не в силах повернуться к ней лицом. Встав на ноги, слизеринка прохромала к Поттеру, останавливаясь от него в нескольких дюймах. Он прикрыл глаза, ощущая теплое дыхание у затылка. — Перед тем, как ты уйдёшь, — начала она, прожигая спину гриффиндорца взглядом. — Сделай для меня кое-что напоследок. Касаясь рукой напряжённой спины парня, волшебница оказалась перед его лицом, заслонив собой дверь. Он вздрогнул. — Поцелуй меня, — прошептала она хрипло. Ралина глядела в бесстрастное лицо волшебника, хоть глаза её всё ещё были на мокром месте. Поттер обошел девушку, скрываясь за деревянной дверью. Сердце Лестрейндж разбилось на миллионы осколков, когда он ушёл. Закрыв руками лицо, она громко зарыдала. Казалось бы, слёзы уже давно должны были бы иссякнуть, но они хлынули с новой силой. Она рассказала ему абсолютно всё, а он бросил её. Ушёл, даже не взглянув. Такой боли она не чувствовала даже тогда, когда её пытал Пьюси. Взгляд суетливо бегал по комнате в надежде зацепиться хоть за что-то, дабы сломать и уничтожить. Выплеснуть всю ту горечь, что есть мочи. Весь её мир рухнул в одночасье. Она потеряла его, потеряла своего Джеймса. Теперь он больше на неё не взглянет, не заставит громко смеяться на глазах у всех в Большом зале, не коснётся её ладоней своими горячими руками. Его не будет рядом, теперь она для него умерла. Всхлипы смешались с едва различимыми хрипами, голос осип. Воздуха в лёгких стало не хватать, и Лестрейндж начала задыхаться. Лучше бы она умерла прямо здесь на холодном полу в пустой комнате. Только бы не видеть его разочарования, не чувствовать его ненависти. Зачем ей этот мир и жизнь, если ее отважного гриффиндорца не будет рядом. За окном раздался гром, молния сверкнула в тёмных тучах. Дождь хлынул с неистовой силы. Казалось, что и небо плачет вместе с ней. Лестрейндж так сильно боялась своих чувств к взбалмошному гриффиндорцу, из-за чего прятала их далеко внутри себя, до сегодняшнего дня. — Не бросай меня, — шептала она, как в бреду. — Только не ты, пожалуйста. Пелена горьких слёз затмила глаза. Тело переставало ее держать, и если бы не сильные руки, то она бы непременно встретилась бы с каменным полом. — Если я это сделаю, то уже не смогу покинуть тебя, — прошептал ей куда-то в шею Поттер. Ралина шокировано распахнула глаза, ничего перед собой не видя. — И не надо, — только и смогла вымолвить волшебница. В ту же секунду губы Джеймс встретились с её вкуса спелой вишни. Прижимая к широкой груди миниатюрную волшебницу, Поттер зарылся одной рукой в её длинные волосы, пока вторая покоилась на тонкой талии. Притягивая её всё ближе, чтобы Лестрейндж могла чувствовать, как быстро бьётся его влюбленное сердце. Руки Ралины поглаживали грудь, потом плечи и шею парня. Дрожащие бледные пальцы оттянули волосы волшебника на затылке. Горячие языки встретились друг с другом, как старые любовники. Губы сминали друг друга, не в силах насладиться поцелуями. — Лина… Его язык терзал её, не давая глотнуть кислорода, которого отчаянно не хватало. Лестрейндж томно вздохнула, когда разгорячённые губы перешли на ее тонкую шею. — Джейс, не бросай меня, — шептала слизеринка, боясь отпустить его. — Никогда в жизни. Ловко подхватив волшебницу под бёдра, он опустился с ней на двуспальную кровать из тёмного дерева с вырезанными ножками. Лина в предвкушении закусила нижнюю губу, томно выдыхая. — Я не смогу с тобой расстаться, — жарко шептал волшебник, нежно касаясь своими губами её шеи, ключиц и волос. В это время его пальцы накрепко были сплетены с её. — Джейс, — застонала его слизеринка, не отпуская рук. Разорвав поцелуй, Поттер завалился на спину. Если бы он продолжил, то уже не смог бы совладать со своим желанием. Лестрейндж смотрела на него затуманенными глазами, тяжело дыша. — Ты уйдёшь? — спросила она тихо, боясь услышать ответ. Поттер в немом вопросе взглянул на Лестрейндж, его густые и тёмные брови нахмурились. Перевернувшись, юноша навис над девушкой, та негромко ахнула. — Неужто ты всерьёз рассматриваешь такой вариант? — с ухмылкой на губах поинтересовался Поттер, держа обе её руки в своих по бокам от слизеринки. Её ноги скрестились на его пояснице. — После такого я просто обязан на тебе жениться, — стараясь развеять атмосферу, проговорил гриффиндорец в лицо волшебницы, опаляя её своим жарким дыханием. Он жадно припал к нежным устам. Глаза Лестрейндж закатились, а стройные ноги сильнее прижались к волшебнику, отчего тот протяжно застонал. Джеймс целовался лучше кого-либо. — После всего я уже не смогу уйти от тебя, — прохрипел гриффиндорец в мягкие волосы, лёжа на спине, пока голова слизеринки покоилась на его широченной груди. — Я на всё согласна. Только не покидай меня. Светлые глаза снова наполнились жгучими слезами, отдавая мутной пеленой. Лестрейндж задыхалась. Холодные губы, опухшие от слёз, побитые костяшки юноши. Джеймс потянулся к уголкам её глаз, стирая потоки слёз своими губами. — Прошу, не плачь, я не могу этого вынести. Энергично закивав, Ралина прильнула к нему ближе. С неимоверной любовью пальцы волшебника перебирали темные пряди густых волос, пока его грудь, на которой уместилась Лестрейндж, мирно вздымалась и опускалась. Девушка давно уснула, а Джеймс не мог поверить в свершившееся. Быть может, это сон? Джеймс Поттер не знал. Его губы всё ещё горели от пылких неумелых поцелуев слизеринки. И лишь в одном волшебник был уверен: чтобы не произошло, свою Ралину он никогда не отпустит. — Джейс, — сквозь сон прошептала Лестрейндж, после чего её губы расплылись в ласковой улыбке. Поттер крепко прижал к груди слизеринку. — Моя красавица, — тихо, почти неслышно прохрипел Поттер, касаясь губами волос девушки, носом вдыхая аромат цветов полной грудью. Молодые люди заснули на тёмно-зеленых простынях, не выпуская друг друга из объятий.***
Астрономическая башня Двое волшебников удобно расположились на мягком покрывале. Слизеринец кормил гриффиндорку клубничным кексом, любовно стирая капли джема в уголках её губ. Девушка лучезарно улыбнулась, освещая мир вокруг своей обворожительной улыбкой. Северус невесомо поцеловал Эванс, та в ответ обхватила его шею веснушчатыми руками. — Как прошёл твой день? — полюбопытствовала Лили, в перерывах целуя слизеринца. — Не мы ли провели целые выходные вместе? — усмехнувшись, Снейп накрутил длинную рыжую прядь волос на бледный палец. Эванс густо покраснела, смущённо отведя взгляд изумрудных глаз в сторону. С ним прилежная гриффиндорка забывала обо всём на свете. — Лили, — несмело позвал её слизеринец, оторвавшись от вкуснейшего лакомства, девушка внимательно глянула на парня. — Я не стану сражаться на его стороне. Повисла тишина. Оба застыли, словно мраморные статуи в саду Лестрейнджей, не разрывая зрительного контакта. В одно короткое мгновение волшебница кинулась на шею к слизеринцу, весом своего тело повалив его на спину. Северус опешил, прохладными ладонями инстинктивно ухватив её за талию. Эванс радостно хохотала в ухо оробевшего старшекурсника, целуя счастливого Снейпа в щеки. — Это самая лучшая новость! — возбуждённо воскликнула она, продолжая улыбаться во все зубы. — Почему ты передумал? Как только радость от услышанной новости утихла, Лили всё же решила поинтересоваться, из-за чего Северус вдруг передумал. За свою недолгую жизни она провела с ним достаточно времени, узнав все грани характера мрачного слизерница. На её памяти Северус был единственным, кто никогда не меняет своих решений, даже в том случае, если они выходят ему боком. — Ты, Лилс. — Пожал плечами волшебник. — Это всё ты, цветочек. Снейп не выпускал любимую из крепких объятий. Влюбленные просидели до самого утра, встречая первый ноябрьский рассвет.***
Ноябрь, 1977 Лестрейндж медленно открыла глаза, просыпаясь после спокойного сна. Жилистые руки гриффиндорца окольцевали слизеринку вокруг её спины, настолько плотно притянув к своей груди, от чего она слышала его спокойное сердцебиение. Довольно улыбнувшись, Ралина из-под опушённых ресниц наблюдала за спящем парнем. Лицо его было умиротворенным. По этой причине ей не удалось скрыть трогательную улыбку, хотя она не особо и старалась. Тонкие женские пальцы пригладили непослушные волосы волшебника. — Привет, — сонно протянул Поттер. — Привет, — тем же ответила Лестрейндж и потянулась к манящим губам, с чувством их целуя. Поттер застонал от наслаждения. Ловко перевернувшись, он подмял Лестрейндж под себя. — Если я буду просыпаться так каждое утро, то ты от меня не избавишься. Вздёрнув густые брови и плутовато улыбнувшись, волшебник окинул замешкавшуюся слизеринку страстным взором. Ралина плавилась от взгляда карих глаз с чуть зеленоватой радужкой. Облизав пересохшие губы, Джеймс наклонился к бледной шее, опаляя своим горячим неровным дыханием. Лестрейндж застонала от пылких поцелуев Джеймса, дугой прогибаясь в спине. Сладострастный стон слизеринки свел Поттера с ума. Горячие руки парня проникли под хлопковую рубашку, поглаживая мягкую кожу. Тёплая ладонь Поттера властно накрыла грудь девушки, касаясь затвердевших сосков. — Ралина, — простонал он, когда слизеринка оседлала мужские бёдра, покрывая матовую кожу оголённой груди жгучими поцелуями. Руки Сохатого машинально спустились на узкие бёдра Лестрейндж, притягивая её ближе к своей возбужденной плоти. Девушка сладко застонала, почувствовав эрекцию гриффиндорца. — Остановись, — прорычал Поттер, от неимоверного наслаждения закатив глаза, но не убирая рук с округлых бёдер Лестрейндж. — Или, клянусь Мерлином, я не сдержусь и трахну тебя в твоей сексуальной юбочке. Лестрейндж громко сглотнула, против воли смущаясь из-за слов Джеймса. Он был как никогда серьёзен. Слезая с колен, Ралина мигом поправила до неприличия задравшуюся юбку. Обо всём позабыв, гриффиндорец рывком скрылся в ванной комнате, не до конца захлопнув дверь. Они чуть. Подумала волшебница, стыдливо закусывая нижнюю губу. Не стерпев, Лестрейндж боязливо последовала вслед за парнем. Им нужно было поговорить, можно сказать, жизненно необходимо. Тихонько приоткрыв дверь, Ралина затаила дыхание. В этот короткий момент все мысли смешались в кашу, ничего после себя не оставив. Джеймс стоял к ней спиной, левой ладонью опираясь на раковину, пока правая рука энергично двигалась. Вверх-вниз. От глубоких стонов Поттера коленки девушки стали ватными. — Лина, — хрипло протянул Сохатый, содрогаясь всем телом. Через зеркало, расположенное на стене, слизеринка против воли увидела закатившиеся карие глаза, вздымающуюся грудь и его пульсирующий член. Порозовев от дикого смущения, Лестрейндж мгновенно прикрыла дверь. Её ноги всё все ещё дрожали, а во рту пересохло. Спиной опираясь на дверь ванной комнаты, слизеринка изо всех сил пыталась восстановить сбившееся дыхание. Это она довела его до такого состояния. Изнутри закусив щеку, Ралина издала хриплый выдох, перед глазами видя картинки. Возбуждённый Поттер был чертовски сексуален и притягателен. На ватных ногах пройдя за плетёную ширму, волшебница стянула с себя помятую одежду, надев новое платье на тело. Лестрейндж стыдливо прикрыла глаза, до боли кусая пухлые губы. Её нижнее белье было влажным, если не мокрым. Неловкость вперемешку с неконтролируемым желание овладела ей целиком. Откинув грязные мысли в сторону, Ралина присела на высокую кровать, ладонью пригладив смятую простынь. Дверь резко распахнулась, чудом не встретившись со стеной. Из маленькой ванны вышел довольный гриффиндорец, не стесняясь покрытой засосами груди. Лестрейндж сглотнула, закидывая ногу на ногу, тем самым стараясь унять нахлынувшее возбуждение. Образ Джеймса все еще стоял перед глазами. — Ну что, идём на завтрак? — как ни в чём не бывало, предложил счастливый Поттер. Слизеринка бегло кивнула. Поднявшись с места, Ралина направилась прямиком к выходу, проходя мимо гриффиндорца. Неожиданно её спина встретилась с деревянной дверью, а сама она изумлённо ахнула. Руки Поттера сжали тонкую талию большими пальцами, чуть надбивая на рёбра. — Думаешь, я отпущу тебя, не украв поцелуй? — Сохатый губами припал к её искусанным. Язык ласково играл с девичьем ртом, пока пальцы слизеринки зарылись в его темные волосы. Разорвав страстный поцелуй, оба тяжело задышали. — Идём, — его ладонь стала её. Глаза Ралины вновь заблестели золотом.