*1990 год*
*Дом Элай, Элизы*
Бабушка и дедушка с самого утра ругались на кухне. Причину ссоры Элай и Элиза не знали. Однако стало известно, что у обоих настроение испортилось, когда все сели завтракать. — Бог мой, Элай, прошу тебя, — устало вздохнула бабушка. — Сядь ровно. Любая, уважающая себя девушка, всегда должна иметь прекрасную осанку. Ни один парень на тебя не посмотрит, если будешь выглядеть, как шахматный конь. Элай отвела взгляд, но выпрямилась. Элизабет же молча поела, помыла за всех посуду и предложила Элай погулять вдвоём, развеяться. Элай согласилась. Переодевшись, девушки вышли из дома. — Куда пойдём? — спросила Элиза и вдруг пошёл дождь. — Куда угодно, но не домой, — ответила Лис, заметив, как бабушка снова стала ругаться. — Тогда, как насчёт библиотеки? Элай удивлённо посмотрела на подругу, затем пожала плечами. Девушки побежали к библиотеке.*Дом Эштона Вуда*
Эш вошёл в гостиную и увидев в комнате обоих родителей, вопросительно изогнул бровь. — Присядь, милый, — сказала мать. Рыжеволосый кивнул и сел в кресло. — Мы нашли для тебя хорошую девушку, — начал отец. — Прям сразу? — мать повернулась к мужу. — Конечно, он не ребёнок и долго ходить вокруг, да около, мы не можем. — Мам, пап? — Эштон усмехнулся. — Любовь по расчёту? Мы же не в Средневековье. У меня уже есть избранница. — Тем не менее, она не подходит для нашего рода, — ответила женщина. отец кивнул и протянул сыну фотографию какой-то девушки: — Её зовут Камилла. — Да хоть Виктория! — нахмурился Эш. — Я не изменю решения, я люблю Алексу. — А ты уже жениться собрался? — возмутился отец. — Это... Подождёт, но новую девушку я себе не ищу. Эштон встал и направился — Камилла, между прочим, твоя подруга детства... — крикнула вслед женщина. — Между прочим, у Камиллы есть парень. Я всё сказал, — Эш вышел из комнаты. Женщина нахмурилась, дёрнула щекой, после чего глубоко вздохнула и спокойно произнесла: — Ничего, домашний арест его успокоит. — Домашний арест? Он уже не ребёнок. — Ребёнок, пока он живёт в нашем доме, он — ребёнок. Отец только кивнул.*Вечер*
Дождь. Он лил долго, не переставая. Даже, когда солнце уже село за горизонт, дождь продолжал идти. Бабушка и дедушка уже не ругались, к счастью для Элай и Элизы. Элизабет дошивала одежду, Элай спала. Время тянулось медленно и скучно. Лишь только тогда, когда стемнело, бабуля позвала девушек ужинать, а затем подруги разбрелись по комнатам, чтобы продолжить дела, а затем подготовиться ко сну.*2017 год*
— Я же говорил: аккуратнее! — прошипел Крис, обрабатывая ранки на теле Джессики. Брюнетка недовольно зашипела, когда ватка с йодом коснулась её ссадины. Алекса покачала головой. — Как так получилось? — спросила она. — Я просто упала... — начала врать Джесс. На деле, она нарвалась на драку. Вот и получила. — Ага, прямо на Джона Брайта, — саркастично кивнул Ануин. — Заткнись! — понизив голос, прошипела Джесс, но её шипение резко сменилось стоном — Кристофер стал расстирать синяки какой-то заживляющей мазью. Кареглазый нахмурился. — Потерпи, милая, осталось немного... — голос парня прозвучал, как можно нежно и Джесс стала таять. Серьёзно, его горячие руки касаются её покалеченного тела, стараются аккуратно обработать ранки, а ещё... От Криса чертовски приятно пахнет. Она, вроде, говорила это раньше, да? Ануин усмехается, когда Джесс наваливается на него, опускает руку с пластырем и утыкается носом ей в волосы, вдыхает их запах. Для неё реальность будто перестала существовать и плевать, что Алекса стоит рядом и может это видеть. Алекса издаёт смешок, но Джесс всё равно.*1990 год*
Бабушка и дедушка снова ссорились и, чтобы не слушать этот конфликт, Элиза и Элай ушли гулять. Они даже сходили в кино и немного погуляли с Беверли и Неудачниками, пока не наткнулись на Грету. Блондинка тоже их заметила, она подошла к Элизе и хмыкнула. — Ну, приветик. — сказала она, глядя в глаза Элизабет.*2017 год*
*Дом семьи Вуд*
— Твою мать! — Эштон ударил рукой по стеклу, упёрся лбом в окно и прикрыл глаза. Родители действительно не пошутили, когда заперли его в его же комнате. Выход в туалет только под присмотром, как и еда, и какие-то развлечения. Он словно силит на карантине, только полностью здорово. Рыжеволосый постучал пальцем по стеклу, вздохнул, развернулся спиной и сполз вниз. Достал телефон и стал писать Алексе: Эш: Я под под домашним арестом.*Дом семьи Ануин*
— Но я люблю её! — крикнул Крис матери, на что та лишь покачала головой. — Я ничего не имею против, но ты видел её? Она же чёртова сатанистка! — Опять, — Крис закатил глаза. — Вкус музыки не влияет на религию. Пойми уже, наконец! — Так объясни! — Хватит с меня! — Крис покачал головой, поднялся в свою комнату, хлопнул дверью, отчего мать вздрогнула, а затем пошла готовить ужин.*1990 год*
*В парке*
— Ты чёртова лесбиянка! — зашипела Грета, глядя то на Элай, то на Беверли. — Тебя это волнует? Живи своей жизнью. — вступилась Элиза. — Волнует. Никто не терпит здесь таких, как вы. Никто. — Кин усмехнулась. — Мы преподадим вам урок. Она хлопнула в ладоши и девушек окружили ещё две девушки. Беверли, Элизабет и Эльмира случайно прислонились друг к другу спинами. — Что нам делать? — спросила Элиза, оглядывая врагов. — Драться? — Сбежать уже не получится, так что... Возможно, — кивнула Элай. Она переглянулась с Марш и получив кивок, стали готовиться к нанесению ударов. Грета Кин и её подруги подходили всё ближе. Грета попыталась ударить первой, но её руку перехватила Беверли, посмотрела ей в глаза, вспомнила, как перед прошлыми летними каникулами на неё вылили хорошее такое содержимое мусорного ведра в женском туалете. Немного противно было это всё отмывать. Вот же сучка. Перехватив руку Греты, Беверли нахмурилась, ударила девушку свободной рукой в лицо. Грета упала. В это время Элизе удалось повалить одну из подруг блондинки и несколько раз ударить в лицо. Элай же действовала головой, несколько раз обхитрила врага, заставив ту покалечить саму себя. Подруги блондинки быстро отвязаись, но Грета старалась биться до конца. Однако, когда выяснилось, что троица выиграла, поднялась с земли и побежала прочь. — Вот так! — крикнула ей вслед Элиза. Грета обернулась и девушки одновременно показали ей средние пальцы.*2017 год*
*Джессика*
Она вернулась в комнату, подумала о себе, устроила небольшое самокопание и вспомнила о своей жизни. Она прокрутила в голове самые тяжёлые моменты и её захватила такая ярость, что девушка кинула в стену книгу. — Не стоило так делать, — прошептала себе брюнетка, заметив, как стена чуть посыпалась. Краш-фетиш. Она узнала о нём совсем недавно и имела уже достаточно информации. Поначалу, смотрела только видео, визуально кайфовала, расслабялась. А затем... Затем она решила опробовать самой. Но не с продуктами питания, не с игрушками, нет... Она решила опробовать себя в уничтожении одушивлённых предметов. Ведь смотреть видео так скучно, а причинять боль вживую, куда интереснее. Особенно, наблюдая, как течёт кровь и как жертвы просят о помощи. Чудесное чувство, когда осознаёшь, что только от тебя зависит чья-то судьба, чья-то жизнь. Ну, разве, это не весело? Прокручивая в голове песню "abcdefu", голубоглазая переоделась, собрала рюкзак, вытащила велосипед и отправилась на край Дерри. На краю была дорога, где часто проезжали машины, а также небольшой лес, в которой она и пошла. Каким-то образом поймала некоторых птиц, нашла более-менее гладкую землю. В ней закипала ярость. Ярость к тем, кто когда-либо сделал ей больно. Она собиралась мстить, но не людям, а животным. Не самый лучший способ, конечно, но она не придумала ничего лучше. Девушка вытащила из рюкзака тушки вороны, голубя, воробья, какой-то крысы и веточку ягод. Джесс огляделась, чтобы понять, что её никто не заметит, перешнуровала кроссовки. Она вздохнула. Для разминки взяла ягоды, положила на гладкую поверхность, улыбнулась. — Идите к чёрту, мрази! — и с этими словами нога в кроссовке резко раздавила ягоды. Она размазала подошвой кашицу по траве, слегка потопталась и пошла за живыми тушками. Ей нравилось так снимать напряжение. Действительно, помогало.*В это время*
*Алекса Канасияме*
Селфхарм. Или самоповреждение, если дословно. Причинение боли самому себе. Где-то проскакивала тема мазохизма и садомазохизма. Алекса сдавленно выдохнула, упёрлась лбом в стекло и нанесла ещё порез. Что-то тревожило её, выгрызало изнутри. Она всегда держалась хорошо. Холодно, стойко и уверенно. Ни у кого бы и мысли не возникло бы, если бы в один прекрасный момент она бы сорвалась и нанесла бы порезы при других. Все четверо знали о проблеме Алексы и пытались как-нибудь помочь ей. Иногда это помогало. Однако... Однако, через пару дней всё начиналось заново. Она почти не делилась со своими переживаниями. Как и Джессика, всё держала в себе, а весь негатив вымещала редко, в особых случаях, когда кажется, что проблемы поглотят тебя, заставят зайти за черту. Ещё год назад ей диагностировали депрессию. Она справляется. Справляется, но может сорваться. В отличие от Джесс, только на себя, пока подруга чередует различные способы снятия стресса. Пока Джессика утверждает, что в порядке и никакие специалисты ей не нужны. Справились её родители, она тоже справится. И плевать, что именно взрослые навязали ей такое мнение. Она будет действовать самостоятельно, в одиночку. Просто... По-другому не умеет. Услышав шаги недалеко от себя, Джесс и Алекса огляделись, убралась за собой, отмыли ножи и подошвы кроссовок. Канасияме спрятала нож, села на кровать, как ни в чём не бывало, а Кэт села на велосипед и помчалась обратно. Когда Элай, Элиза и Джесс ехали домой, у всех четверых засветились кулоны. Это знак: у подруг всё хорошо.*Несколько дней спустя*
— Мы всё переделали. — вздохнула Элизабет, глядя на ливень за окном. — Ну, вот, а лето близится к концу, — грустно произнесла Элай. – Жаль. Девушки посмотрели в окно и случайно заметили Алексу и Джесс, что тоже смотрели в окно, прямо на них. Кивнув друг другу, все четверо хором произнести: — Так чем займёмся? — и переглянулись.