Огранка

Я стояла перед дверью твоей студии. Мысль о том, что вы уехали от меня на край земли, казалась настолько безусловной, что мне даже не пришло в голову искать вас в самом очевидном месте. Янка только горестно вздохнула, когда увидела мои вытаращенные глаза в ответ на свое сообщение, где вы находились все эти дни. По лестнице я взлетела одним махом, а на площадке застыла, как окаменела. Мне было страшно. Понятно, что разговор с тобой будет совсем не таким, как с Янкой, разницу ваших характеров я прекрасно сознавала. Кроме того, в памяти то и дело всплывали слова Кэт, и мне очень хотелось знать, что она имела в виду. Но сейчас меня терзали другие сомнения – позвонить или открыть своим ключом? Наконец я потянула связку из кармана… Сначала мне показалось, что в квартире пусто – настолько было тихо. Я зашла в крохотную кухню. Ты стояла у окна и курила, приоткрыв форточку. Не оглядываясь на меня, тем не менее поздоровалась: – Здравствуй! Я видела, что ты идешь. Твой голос был лишен привычных мне интонаций. – Мы можем поговорить? – Можем. Ты загасила сигарету и, наконец, повернулась. Не только голос, но и вся ты лишилась какой бы то ни было эмоциональности. Сейчас ты более всего была похожа на статую. Неизменно прекрасную, но абсолютно неживую. У меня всё похолодело внутри. Я никак не ожидала увидеть что-либо подобное, настолько твоя открытость была привычна для меня. Сейчас от неё не осталось и следа. И, тем не менее, я подошла и взяла тебя за руку: – Наташа… Ничего не изменилось. Ты оставалась мраморным изваянием. Но хотя бы не вырвалась и не отстранилась. Твои тонкие пальцы неподвижно лежали в моей ладони. Наверное, самым правильным было уйти, но правильность совсем не в моем характере. Меня свербило разобраться, что же произошло и как это исправить. И я начала с самого начала. – Наташа, а почему ты так испугалась того, что нам могла рассказать Кэт? Что такого было в твоей жизни, что мы не смогли бы понять? Почему ты согласилась на все ее условия? – Что? – ты, сощурившись, посмотрела на меня, явно не ожидая подобного начала разговора. – Ты же поехала с ней, потому что испугалась. Чего? Ну прислала бы она нам какие-то там фотографии, неужели бы мы не стали разбираться? Кому бы мы больше поверили – тебе или ей? Я бы ей рожу еще начистила! А уж Янка бы точно мне накостыляла за мои фокусы, а уж никак не тебе! – Ты же ничего не знаешь! – ты вдруг вырвала свою руку из моей, вытряхнула из пачки сигарету, и резко, порывисто закурила. – Не знаю. Поэтому и прошу рассказать. – Думаешь, о таком легко рассказывать? Тем более тебе! – Ну что, что такого ты могла сделать? Не порноактрисой же ты была! – высказала я самое абсурдное из пришедших мне в голову предположений. А ты дернулась от моих слов, как от удара и вскинула на меня глаза. Ну не смотри, не смотри ты так на меня! Я тону в твоих карих омутах! – Нет, но это была слишком откровенная приватная фотосессия. Даже не совсем фотосессия… Хотя итоговые варианты изображений, которые я видела, были откадрированы, но я уверена, что существовали и полноразмерные оригиналы. И мне совсем не хочется, чтобы они где-то всплыли. Я поймала себя на мысли, что, несмотря на трагичность ситуации, очень хотела бы увидеть эти снимки. – Ты можешь рассказать подробнее? Я всё равно не понимаю. Ты, сжав губы, смотрела в окно, видимо, принимая решение, потом вскинула голову, притушила сигарету, и на выдохе начала: – Хорошо. Тем более что в сложившихся обстоятельствах терять уже нечего. Не могу сказать, что я не обратила внимание на эти слова, но прерывать тебя побоялась. – Мы познакомились, когда я поругалась с родителями и ушла жить к одной своей приятельнице, чтобы показать, какая я взрослая. Кэт с кем-то пришла на одну из наших вечеринок, где собирались толпы малознакомого народа – такую роскошь, как отдельная квартира, мы использовали по полной. Мне нравились эти извечные полупьяные сборища, хотя я и уставала от обилия людей, и тогда убегала на балкон. Там мы и столкнулись с Кэт. Она курила, облокотившись на перила, и обернулась на мои шаги. Я только отметила, какие у нее красивые темные глаза, а она сразу прилепилась ко мне взглядом. Когда я достала сигарету, она щелкнула зажигалкой, давая прикурить. Я наклонилась к ее рукам, и почему-то вдруг вспомнила, как мы курили с тобой, сидя на перилах беседки в саду. Вы совсем не похожи, и меня удивила такая мысль. Но может быть именно она стала причиной того, что мы быстро сошлись. У нее был странный круг знакомств. С одной стороны этакая полубогема, привычные мне тусовочные компании, в которых мы бывали чаще всего, но иногда попадались совсем другие. Квартиры, поражающие своей роскошью, куда мы ходили какими-то странными путями, и люди там были совершено иные. И один раз именно в таком месте Кэт отозвали в сторону, а когда она вернулась, мы быстро собрались и ушли. По дороге домой она была непривычно молчалива, от моих вопросов отмахивалась, и я в конце концов перестала спрашивать, что случилось. Но несколько дней спустя она сама напомнила об этой истории, и сказала, что я очень понравилась одной из находившихся там дам, и та предложила хорошо заплатить, если я соглашусь на откровенную фотосессию. Кэт ни о чем меня не просила, просто сообщила, как факт. У нас тогда было плохо с деньгами. Сходить в гости, чтобы поесть, было обычным делом. Я училась, только начала подрабатывать фотографией. Кэт в основном занималась какими-то делами, не приносящими доход, но сдавала квартиру, которая досталась ей в наследство. По крайней мере, мне она так говорила, она умела быть удивительно скрытной в некоторых вещах. Но в целом мы справлялись, как многие из наших друзей. И тут у меня украли технику. Причем это произошло в такой компании, что я даже не предполагала, на кого можно подумать. И почти сразу в квартире Кэт случилась большая авария, жильцы съехали, и надо было делать ремонт. Мы оказались совсем без средств. Мой отец, у которого я могла попросить помощи, был в отъезде, а мама сказала, что я могу вернуться жить домой, но денег она мне не даст. Вернуться домой значило расстаться с Кэт, этого я категорически не хотела. Выход оставался только один. Я изо всех сил старалась не перебивать тебя, но тут не выдержала: – Но ведь можно было у кого-то всё же занять денег! – Да особо не у кого было. Да и потом пришлось бы отдавать, а с каких доходов? У меня в голове зароилась целая куча возражений, но я глянула на тебя и поняла, что должна молчать во что бы то ни стало. А ты продолжила: – Как только я согласилась, нам перезвонили на следующий день. – Постой, а Кэт? Как она тебя отпустила? При её-то ревнивости? – Да, Кэт бы не согласилась отправить меня одну. Она была рядом. Более того, именно она меня раздевала, ну и всё остальное... По сценарию, который был озвучен, я была этакой безвольной куклой. Нам практически прописали каждый кадр. – А кто снимал? – Я не была знакома с этим фотографом. И потом никогда её не видела, хотя в нашей среде многие знакомы, тем более, по тому, как она работала, было понятно, что она профи. Помещение было темным, за исключением очень небольшого круга света. Мы были втроем, но в один момент мне показалось, что рядом появился кто-то еще, я дернулась, но Кэт тут же остановила меня, прижав своим телом: «Не бойся, тебя никто не тронет! Ничьих рук, кроме моих, ты не почувствуешь!». Я всячески постаралась отрешиться от ситуации, другого выхода у меня не было. И в общем-то мне это удалось. Но когда в конце я лежала, приходя в себя, то вдруг услышала, как кто-то сказал «спасибо» и вышел из комнаты. Меня как будто ударили. Я кое-как оделась, мы быстро ушли, и меня страшно удивляло, что Кэт при этом была в приподнятом настроении, и всё повторяла: «Не переживай, теперь всё будет хорошо!». А я не знала, как отмыться. Кстати, вскоре действительно наступила белая полоса. Оказалось, что в аварии, в результате которой пострадала квартира Кэт, были виноваты новые собственники, что-то накосячившие со своим ремонтом, и они оплатили все расходы. А спустя какое-то время Кэт принесла мою технику – сказала, что наткнулась на нее в комиссионке и выкупила. – Неужели тебя не удивило такое стечение обстоятельств? Тебя просто обманули! – Ты же не считаешь меня дурой, зачем же так говоришь? Конечно, я стала подозревать, что случайностей в этой цепи событий было мало. Но я предпочла забыть об этом. На полученные деньги мы жили почти полгода. И я не отказалась от них, не ушла от Кэт. Мы были с ней вместе еще пять лет. – Но ведь она просто продала твои фотографии той, кто пускал на тебя слюни! – Примерно так. Надеюсь, теперь ты понимаешь, что это не те факты, которые мне хотелось бы обнародовать? Всё время, пока ты говорила, ты смотрела в окно и не оборачивалась. А я изо всех сил старалась ничего больше не сказать. Меня разрывало. С одной стороны я готова была убить Кэт, считая её источником всех бед. А с другой в моей голове были только картинки, оживавшие от твоих слов, и они заставляли меня судорожно сжимать бедра. Я представляла себя сразу во всех ролях – и на месте снимающего подобные сцены фотографа, и неизвестной мне поклонницы твоей красоты, наблюдающей за происходящим из темноты, и уж больше всего этой проклятой Кэт, касающейся твоего тела. И, конечно, я сорвалась и застонала. – Бэла? – ты обернулась ко мне, и наши глаза встретились. Конечно, ты сразу поняла, что со мной происходит. На мне всегда всё было написано. – Ты сошла с ума!