Ты слышишь?

      — Господин! Эй, господин, постойте!       Сяо медленно останавливается на месте, всем своим видом показывая, насколько же ему неприятна встреча с человеком.       Ветер рвано колышет его волосы и оборванные куски штанин. Под грудью снова схватывает тупой болью медленно зарастающая рана. Сяо сжимает пальцами тяжёлое копьё, чуть наваливаясь на него, — силы иссякали с завидной скоростью. Он оборачивается и угрожающе щерится: перед ним вырастает призрак — настолько слабый и нестабильный, что Сяо по-колючему смешно. В голове проскальзывает усталое «может, плюнуть?», и Сяо даже почти ведётся на это.       — Не хотите… Не хотите купить цветов?       Призрак — девчонка – перед ним мелкий, сухонький, с дрожащими по-старушачьи руками. Грудь ходит ходуном после быстрого бега с корзиной травы наперевес. Глаза у девчонки огромные, как у косули, и ресницы пугливо дрожат. Сяо сурово хмурится, впериваясь сухим взглядом в почти полную корзину. Девчонка прижимает к себе руки и в надежде хлюпает носом.       — Возвращайся в свою деревню.       — Ее только что уничтожили монстры, господин.       Сяо коротко вздыхает, согласно покачивая головой.       — Возвращайся.       «За ту грань» неожиданным комом застревает в горле, и Сяо тяжело сглатывает. На языке кисло и остро от боли и поднимающейся желчи.       — Не могу, господин.       Сяо бы сейчас с удовольствием убился головой о толстый ствол кедра.       «Где только эти хваленые человеческие экзорцисты, когда они так нужны?»       Перед глазами мельтешит ярость, и Сяо напряжённо прикрывает веки, наваливаясь сильнее на древко копья. Дерево натужно трещит под его весом.       Девчонка моргает наивно, доверчиво и поджимает в полуулыбке бледные губы-ниточки.       — Хорошо, если не хотите покупать цветы, — девчонка тихо вздыхает и теперь уже полноценно улыбается: — тогда я отдаю Вам их так. Вы заслужили.       Сяо опешивает от того, как смело и уверенно в его грудь тюкается худенькая корзинка. Он поднимает суровый взгляд на девчонку перед собой и отодвигает ладонью предложенную вещь. Разворачивается на пятках и кидает через плечо смазанное «Не нужно. Возвращайся».       Сяо зелёной мерцающей вспышкой растворяется в изумрудной листве, тратя последние силы на это, а за спиной раздается еле слышный расстроенный выдох.       «Глупая», — качает Сяо головой, тяжело пристраиваясь на развесистой ветке дерева, и свешивает вниз гудящие усталостью ноги.       Девчонка, повздыхав немного, приземляется на землю под Адептом, разглаживает маленькими ладонями старый-старый, уже сто раз перелатанный сарафан.       — Ничего страшного, Сиси, ну и что, что он не захотел брать цветы…       Сяо без удовольствия для самого себя принимает участие в тихом монологе-лопоте. Он был бы и рад уйти в другое место, но силы после тяжёлого боя восстанавливаться будут долго и до неприличия неприятно. В другой раз физическим мучениям Сяо был бы и рад, но… но, знаете, сейчас явно не та ситуация.       — Ну и что, Сиси, не вижу в этом ничего страшного!       Лепет на мгновение становится чересчур уж громким, и Сяо чисто приличия ради мельком смотрит вниз. Вдруг с этой непонятной девчонкой что-то приключилось? Сиси взмахивает дерганно руками и брякает что-то неразборчивое в воздух. Сяо корит себя за чрезмерное любопытство и неспособность уйти отсюда прямо сейчас.       «Еще и без царя в голове. Угораздило», — еле слышно цедит сквозь зубы и сильнее вжимается спиной в теплую толстую кору.

***

      Сиси громко вздыхает и надувает расстроенно губы. Цветы под боком как будто издевательски колются, и девчонка резко отпихивает их от себя.       — Все из-за вас, негодные, — бурчит, шмыгая носом, и приваливается спиной к стволу дерева.       Кора неприятно царапает непокрытые плечи и лопатки, и Сиси плаксиво морщится, подтягивая колени к худой груди.       Щебет птиц в мертвенно-убийственной после бойни тишине немного (совсем малость) расслабляет. Сиси внимательно вслушивается в непонятное чириканье и ласково улыбается. Любопытный красно-коричневый воробей приземляется прямо подле босых ступней, шустро и пугливо перепархивая с место на место. Сиси пытливо, почти жадно, следит за ним и периодически поджимает пальцы на ногах, когда пташка осмеливается клюнуть ее в ноготь. Это веселит, и Сиси смеётся в кулак. Воробей, конечно, пугается и улетает куда-то на дерево напротив. Сиси плаксиво вздыхает и выпрямляет ноги.       Сверху раздается какой-то слишком уж ужасный мучительный хрип. Сиси с испуганным визгом подскакивает, прижимает ладони к лицу, и смотрит на высокие ветки.       Тишина натягивается тугой струной.       — Такие розыгрыши несмешные! — девчонка вопит обиженно и топает ногой по земле. — Кто там такой смелый? Вылезай живо, мерзкий!       Сиси, конечно, храбрится, а у самой коленки мелко-мелко дрожат и грудь сводит от страха. Девчонка испуганно кусает щеки изнутри и сильнее вдавливает ладони в лицо, надеясь, что так ее паника не будет заметна.       Птицы, будто почувствовав перемену обстановки, сами испуганно затихают на деревьях и перестают извечную чехарду на ветках. Мимо ног прошмыгивает пушистая огненная белка, и Сиси, напряжённая, с оглушительным визгом шарахается в сторону от нее. Падение на бок выходит чересчур неудачным, на глаза сразу же наворачиваются крупные круглые слезы, и Сиси, причитая, стыдливо утирает мокрые глаза грязными ладонями.       — Ну все, Сиси, — девчонка всхлипывает, похлопывая себя по щекам. — Что ты ревешь, глупая? Это всего лишь белка! Как тебе не стыдно, Сиси!       Сяо коротко вздыхает, мучительно прикрывая глаза. Как же его, черт возьми, так угораздило застрять с этим странным призраком?       Девочка растерянно опускается обратно на землю, прислоняясь усталой спиной к стволу. Она что-то тихо напевает сквозь сомкнутые губы, и Сяо с ошарашивающим удивлением узнает мотивы, отдаленно похожие на материнскую колыбельную. От этого клонит в сон, — такой родной, незнакомо-забытый, уютный, — но в груди во всю вскипает агрессия: кто такая эта девчонка? Откуда она вообще могла знать...       Сяо усиленно хмурится, пытаясь развить злобу на дурную Сиси, но глаза мутнеют, рана вспыхивает усталой болью, сон застилает голову плотным туманом. "Ничего ведь не случится, если я..." — Сяо приваливается виском к стволу дерева и прикрывает глаза. Сон сразу скрепляет рассыпающееся сознание, убирает кровавые всполохи и черную вязкую жижу в сердце. Дышать становится легче.       Сиси, видимо отсидевшись вдоволь, разнеженно потягивается и нехотя поднимается на ноги; вприпрыжку убегает к небольшой просеке неподалеку, все еще насвистывая что-то.       Это была первая встреча.