Ты слышишь?

      Ирма находит его совершенно случайно. Он курит (чего не делал уже много лет) и морщится, пуская слабые дымные облачка. Над головой скрипит старая мельница, на голову иногда сыпется мелкая древесная труха.       — Эй?       Кэйа не реагирует.       Ирма, чуть застыв в задумчивости на месте, вскоре осторожно подходит к нему, присаживается рядом на скамейку. Кэйа, кажется, замечает ее только сейчас, чуть скашивая взгляд.       — У Розарии отвратительные сигары.       Он прокручивает в пальцах затухающий бычок и, не метясь, бросает его в урну. Промазывает. Вздыхает. Чертыхается. Встаёт с места, подбирает бычок и уже аккуратно бросает его в мусорку.       Ирма напряжённо следит за каждым его движением, не понимая, что именно ей не нравится.       — Не спрашивай, — фыркает, взмахивая ладонью, и приобнимает Ирму за плечи. Она уютно приваливается к его боку, утыкаясь носом в альберихову шею.       — Почему не спросил махорки у Хоффмана? — мягко бурчит, мажет губами по чужим волосам и прикрывает глаза. Кэйа выдыхает, роняя голову на грудь, и грустно улыбается.       — Ты же знаешь, она у него отвратная, — хрипло смеётся, трепля Ирму по плечу, пробегаясь пальцами по рукаву пыльной рубахи. — Ты вернулась раньше. Почему?       Ирма пожимает плечами и ласково хмыкает, щипая Альбериха под ребра. Капитан смешно ойкает и почти-осуждающе смотрит на Ирму. В чужой взгляд ощутимо возвращается жизнь.       — Сходим сегодня куда-нибудь? К примеру, м-м-м, — Ирма задумывается постукивая себя пальцем по губам, — в Долину Ветров?       — Как год назад? — Кэйа подпирает кулаком щеку, наваливаясь локтем на колени. В синем глазе искрится смешинка и смазанная облегченная надежда.       — Да, — Ирма пихает его локтем в бок. — Я вернулась только ради этого, — замолкает. — Ради тебя, — добавляет, чуть подумав, и улыбается.       Кэйа шумно вздыхает через нос и откидывается на спинку лавки, пытаясь сдержать смущённый смех в груди.       — Ты… ты невозможная, — вдыхает чуть сипло и благодарно-ласково смотрит на Ирму без возможности скрыть это за хитрым прищуром. — Чудовище.       — Стараюсь ради тебя, прохвост, — хихикает Ирма и поднимается с места.       Вместе с ней вверх взмывает и тепло. Кэйа тянется за ним, утыкаясь носом в чужой бок. От висящего на бедре Глаза Бога тянет горелым жаром; стекляшка потрескивает и фонит, чувствуя противоположную стихию совсем рядом. Кэйа шутливо щелкает ногтем по гладкой алой поверхности, и от железки отлетают разозленные искры.       Ирма успокаивающе кладет стертую мечом ладонь на кэйину макушку, ероша матерински волосы.       — Золото.       Кэйа проводит ладонью по лицу и охает от неожиданности, когда Ирма внезапно хватает его за запястье и дёргает со скамейки.       — Если мы хотим все успеть, надо поторопиться, лодырь, — Ирма задорно улыбается и быстрым шагом срывается с места. Кэйе приходится второпях ее нагонять.