Начало. Часть Первая. (черновое название)

На следующий день. Мелина предавалась изнурительным тренировкам с мисс Даулинг, внимательно наблюдающей каждое изменение её магии. Устойчивый стул, на котором располагалась девушка, стол, измученный в дерзких и резких, в неспешных и нерасторопных действиях, позволяли концентрироваться, журналист, за прошедшие недели, наконец, лучше контролировала волшебство, но стремиться стило ещё к бо́льшему. Фара, склонив голову, довольно кивнула, поглядывая за достижениями ученицы. – Намного лучше, чем в прошлые занятия. Темноволосая, полагая, что время тренировки подошло к концу, устало, однако жизнерадостно улыбнулась. – Да, слушайте, у меня есть небольшой вопрос, как долго продлится обучение? Женщина остановилась возле окна, прикрытого занавеской. Недолго наблюдая за учениками, она вновь обернулась к Мелине. Директриса, вероятно, точно полагала, чего та желает. – Наши воспитанники учатся четыре года, чтобы усвоить основные азы магии, а с тобой мы работаем по ускоренной программе, думаю, за полгода управимся. Долгие, тянущиеся полгода, которых у девушки не было, как и говорила Гриффин. Её методы, эффективные, быстрые, точные, впрочем, чрезмерно опасные, рискованные, щекотливые и коварные. Журналист страшилась прибегать к ним. Противоречие накладывалось на другое. – Всё это время я буду находиться здесь? Мисс Даулинг, обойдя стол, аккуратно оправив мирно лежавшую свору папок, размышляла о будущих словах, и, подойдя к темноволосой, благодушно, с пониманием, но отговоркой улыбнулась. – Я знаю, чего ты хочешь, поэтому предупрежу с самого начала, Мелина, сражаться с Валтором, в твоём положении, сравнимо со смертью, с поражением, даже не думай о подобном, – Убедившись, что смысл сказанного возымел влияние, продолжила, – Вернёмся, расскажи, что знаешь о семье. Девушка опустила голову, тема оказалась неприятной, но верной для размышлений. – Ничего, кроме имени, вышитого на белом одеяле, в раннем детстве меня приютила семья, которая не могла иметь детей, а когда мне исполнилось десять, они разбились в автокатастрофе. Фара прониклась к ней, и боялась связать сердце с печальной историей ещё одного человека. Боялась не оправдать надежд, беспокоилась не оказать помощь, поддержку, когда те нужны как никогда. Она сдержанно кивнула, останавливаясь только на истории, только на важном. – Думаю, здесь всё несколько сложнее, – Фея оглянулась, сосредоточившись на ином, – А что насчёт ощущений, что испытываешь, когда используешь магию? Журналист пожала плечами. Она не предполагала, что стоит говорить женщине, в действительности, нельзя дать чувству единой характеристики, кроме той одной, которая настораживала, пугала. – Вероятно, всё, как у всех, но меня беспокоит, что иногда, в особенные моменты моего состояния, волшебство совсем не подвластно контролю. Директриса нахмурилась, тяжело опустившись в кресло, было видно по состоянию, как происходящая канитель забирала силы немолодого человека, однако стойкий, уверенный голос продолжал держать планку серьёзности. – Оно неподвластно и сейчас, я наблюдала за тобой, на счастье, ты не эмоциональна, именно поэтому магия настолько благосклонна и великодушна. Тревога, что ужасное может произойти в любое время, выбивала из привычной колеи, разбрасывала мысли, вынуждая укрепиться страху прочно на душе, сердце. Впрочем, существовали другие вопросы. Она, без опасений, прямо вскинула голову. – А как тот парень? Зорко сверкнув взглядом, пройдясь по Мелине, мисс Даулинг поняла, о ком речь. – Сносно, он быстро поправляется. Не ясно, что повлияло на восстановление, ведь воздействие Валтора очень сильно, – Фара скрепила руки в плотный замок, – Знаешь, почему он приходил к тебе? Напряжение, исходившее от женщины, ощущалось и отражалось на девушке: стало душно, закружилась голова, но та вовсе не тревожила своим состоянием. – Насколько я поняла, он, как и мы, хочет выяснить природу моих способностей, и не выбирает способы, чтобы завести меня в ловушку, он желает забрать эти силы. Директриса усмехнулась улыбкой, одновременно казавшейся тревожной, однако какой-то естественно простой. – Валтор сильный, сложный, впрочем, никто не позволит ему совершить задуманное, мы выиграем и сейчас. Возникло желание отвести мисс Даулинг дальше от волнения и смятения, на периферии сознания появился вопрос, мучающий журналиста сильнее всего. – Да... Слушайте, мне сложно спрашивать о таком... Но я должна, – Взгляд, обращённый на Фару, ясно выражал вопрос, – Скажите, почему вы помогаете? Женщина удобнее уместилась в кресле, расслабившись, будто давно придумала ответ, словно знала, что вопрос прозвучит. – Ты девушка, попавшая в беду, и... Темноволосая перебила, медленно поднявшись, наивно опасаясь правды. Правды, что вещал демон при встрече. – Нет. Мисс Гриффин сказала, я неудобна Совету. Моя магия неудобна. Точнее то, что может последовать при неосторожном её использовании. Валтор говорил, вы скрываете меня от всего остального мира. И станете утаивать важную информацию. Дыхание сбилось, директриса, удерживаясь за край стола, поднялась, с напряжённым вниманием поглядывая на Мелину, внезапно застопорившуюся. Даулинг точно понимала, что делать и схватила девушку за плечи, не крепко, впрочем, вынуждая поведать правду. – Что ещё говорил тебе этот человек? Журналист безмолвно кричала: чего вы так испугались? О чём забеспокоились? Остерегалась, что речи Валтора правдивы. – Ничего. Ничего такого. И Фара уверовала, отступив на шаг назад. В глазах плескались потрясение и забота. – Ну конечно. Подобраться к тебе проще, если настроить против, посеять зёрна сомнений. Пойми, он одурачивает. Сбивает с толку. Валтор всегда поступал подобным образом, так подло. Сейчас вряд ли мне удастся переубедить тебя в обратном, ведь только время покажет истинность намерений каждого из нас. Недоверие мучило женщину, вызывало потайные чувства, отрицательные и тёмные, злые, которые невольно поднимал мужчина одним упоминанием. Директриса устало уселась в кресло. Принимая в свои объятия, предмет мебели накренился, оглушая неестественную тишину комнаты. Темноволосая чувствовала себя лишней, ненужной, ощущала свою неправоту, пускай понимала: мисс Даулинг примет её, что бы ни случилось, и, всё же, почему поступала совсем не так, как велел разум? – Я, пожалуй, пойду в комнату. Мелина покинула кабинет Фарагонды. Прикрыв осторожно дверь, девушка осталась на томительные секунды рядом, словно прислушиваясь, и, зажмурив взор, она корила себя, корила за то, что неспособна признаться в реальном порядке вещей, в котором Валтор лгал ей. Женщина, сидевшая за столом, не сдвинулась с места, а после ухода ученицы, спрятала лицо в ладонях. Не́когда, подобная ситуация произошла с Блум, недоверие рыжеволосой оправдывалось, и, директриса не могла отделаться от мысли, что, чем дальше погружалась в историю темноволосой, тем больше сходств она замечала с прошлым.