Cast yourself (You are the spell)

Северус Снейп бледнеет, его лицо теряет всякий цвет, когда аудитория профессоров выжидающе смотрит на него — все они выглядят очень сердитыми. Совсем не похожий на мужчину средних лет, он нервно опускает взгляд в пол, как отчитанный ребенок. «Похоже, я жестоко ошибся», — начинает он, замолкая в поисках правильных слов. Это не имеет значения, потому что кто-то довольно быстро перебивает его. «Вы ошибочно сообщили нам, что они были помолвлены!» Профессор Вектор вскакивает, ее глаза горят. Снейп вздрагивает, робко переводя свой взгляд на нее. «Ну…» — защищается он, тяжело сглатывая, «…да». При этом вся комната становится только громче, остальные профессора предпочитают яростно читать лекции этому человеку, вместо того чтобы понять, откуда он может исходить. Директор Альбус Дамблдор тихо посмеивается из окна своего кабинета, глядя вдаль. На секунду он клянется, что видит две фигуры возле Большого озера, прежде чем списать это на свое воображение. В любом случае, что бы там делал кто-нибудь из его учеников? Он почти смеется над собой — конечно, он, должно быть, становится слишком старым. Дамблдор повелительно поднимает руку и поворачивается к своим сотрудникам, быстро привлекая их внимание и заставляя всех присутствующих замолчать. «Неточности помолвки не имеют значения», — говорит он, деликатно складывая руки вместе. «Я боюсь, что у нас есть более насущные проблемы. Ирма, если ты не против?» Мадам Ирма Пинс кивает, пробираясь сквозь толпу учителей, чтобы встать рядом с директором. Затем она достает листок бумаги из кармана своего белого халата. «Я нашла это, оставленное двумя студентами в библиотеке», — говорит она, разворачивая листок бумаги. Снейп судорожно сглатывает, каким-то образом узнавая кусок пергамента, хотя его края разорваны и зазубрены. «Это…?» — говорит Снейп, замолкая, потому что боится быть правым. Пенсне кивает и медленно протягивает бумагу, давая мужчине время прочитать ее. Секунда — это все, что ему нужно. Снейп отводит взгляд и вздыхает, как будто подтверждая какое-то глубокое подозрение. Он щиплет себя за переносицу. «Кто были эти двое студентов?» он спрашивает, глубокая часть его не хочет знать ответа. «Хоуп Майклсон и Джозетт Зальцман». — Хоуп стоит одна в раздевалке Слизерина в субботу утром, пытаясь завершить свой обычный ритуал перед игрой. До начала матча по квиддичу остается около часа, так что она ожидает, что остальная часть ее команды будет здесь в течение нескольких минут. Это знаменитая игра-соперник между Слизерином и Гриффиндором, и, честно говоря, Хоуп в нескольких секундах от остановки сердца. Все ее тело на пределе, от нервов до покалывающей кожи. Там, где рутина зашнуровывания ботинок и надевания подушечек обычно успокаивает и почти успокаивает, теперь это только еще больше возбуждает ее. Вот как она сейчас стоит — ее спина выпрямлена, когда она безразлично смотрит в шкафчик перед собой, ее мысли далеко от квиддича, а точнее, вместо этого на зимнем балу. Сам бал состоится через две недели, что, по правде говоря, не дает Хоуп много времени на подготовку. По крайней мере, это не дает ей много времени, чтобы мысленно подготовиться. Ей все еще нужно отрепетировать любые возможные предстоящие разговоры со своей семьей, и ей все еще нужно попрактиковаться в своей невыразительной маске перед зеркалом. Нехорошо, если ее отец заметит вспышку боли в ее глазах, когда он неизбежно каким-то образом причинит ей боль. Существует также очевидная загадка — придумать план, как отвлечь ее семью от Джози, которая приводит с собой собственных родителей. Хоуп не думает, что ее отец публично устроит сцену, но опять же, он человек сюрпризов. Чистокровной также нужно назначить свидание. Тьфу. Она не может представить себя идущей с кем-то, кроме Джози. Хоуп отрывается от своих мыслей с прищуренными глазами, чувствуя странное присутствие позади себя. Встревоженная, маленькие волоски у нее на затылке встают дыбом под конским хвостом, и она задается вопросом, почему этот человек еще не дал о себе знать. Конечно, если бы это был кто-то из ее команды, они бы уже высказались и заявили о своем присутствии. На самом деле, она бы услышала, как ее товарищ по команде приближается с расстояния нескольких метров. Хмм… Чистокровка разворачивается как раз в тот момент, когда человек поднимает руку к ее спине, прижимая их обоих к стене шкафчиков. «Я напугала тебя?» Джози хихикает, глаза ее блестят, а лицо слегка раскраснелось. Хоуп вдыхает пьянящий аромат ее духов и вздыхает, но не опускает руки с того места, где они сжимают запястья Джози над ее головой. «Ты пыталась это сделать?» Она прижимается ближе, в ее глазах появляется игривый блеск. Джози в ответ задумчиво прикусывает нижнюю губу, посасывая ее, как будто стесняясь. Хоуп бессознательно облизывает свою собственную, задаваясь вопросом, сколько времени у них будет для себя, если она решит поцеловать Джози прямо сейчас. Не в силах сопротивляться, чистокровка наклоняется вперед, чтобы украсть короткий поцелуй, ее губы нежно встречаются с губами магглорожденной. Это действительно всего лишь целомудренно, просто их закрытые рты скользят друг по другу в течение пары секунд, прежде чем Хоуп отстраняется. Это перестает быть целомудренным в тот момент, когда Джози гонится за ней, все еще держа руки над головой. Хоуп мягко прижимается спиной к шкафчику движением, от которого у них обоих перехватывает дыхание, их бедра сливаются вместе, когда их рты соединяются снова и снова. Хоуп почти стонет, когда брюнетка сжимает свою нижнюю губу между своими, у нее полностью кружится голова и слабеют колени. Это вызывает что-то горячее и густое в нижней части ее живота, и она проскальзывает распутным языком сквозь приоткрытые губы. Все моральные идеи и представления об ожидании, ухаживании, ни к чему не приводят, когда их языки касаются друг друга, наполняя Хоуп мгновенным желанием снять с другой девушки всю ее одежду и трахнуть— «Пожалуйста», — шепчет Джози ей в рот, извиваясь в ее объятиях, пытаясь выгнуться в чистокровную, но Хоуп не позволяет ей. Она прижимается к шкафчикам, ухмыляясь в губы, даже когда снова отстраняется. Ее глаза опускаются, когда она открывает их, опускаясь к месту ниже подбородка Джози, когда она незаметно — то есть не очень незаметно — проверяет ее. Магглорожденная одета в маленькую блузку, заправленную в короткую серую юбку, которая обтягивает ее талию. Погода нехарактерно теплая, так что ее наряд довольно сносный. На самом деле это один из немногих солнечных дней, которые у них были в этом месяце, и, по мнению Хоуп, это идеальный день для полетов. Она отрывает взгляд от длинных ног, по которым они раньше бродили, ее радужки ловят отблеск света возле воротника блузки магглорожденной. Она медленно разглядывает блестящую гриффиндорскую булавку, приколотую к ней, и в животе у нее все сжимается от боли. Серьёзно? Неужели Джози не могла подождать, чтобы надеть это после того, как Хоуп увидела ее? Неужели ей действительно нужно было вот так выставлять это напоказ? Нос чистокровки вспыхивает, гнев кипит прямо под поверхностью ее кожи. Ее разум переполняют мерзкие мысли. Она понимает, что Джози никогда не подбадривала ее во время матча. Нет. Ни разу. Наследник Майклсона думал, что все изменится, когда они соберутся вместе, но явно нет. Очевидно, не имеет значения, в каком доме находится магглорожденная, поскольку ее преданность совершенно очевидно лежит в другом месте. Сначала шарф Гриффиндора, потом флаг, а теперь это? Неужели она не может понять, что Хоуп сейчас нуждается в ее полной поддержке? Чистокровная издает низкий свист, когда она отступает, качая головой с тихим, недоверчивым смехом. Ее дыхание становится горячим и неглубоким, легкие дрожат в груди. «Ты просто не смогла устоять, да?» Она поворачивается спиной к остальным своим форменным подушечкам, которые удобно свисают с ближайшей скамейки. Она наклоняется и грубо хватает одну из них, отказываясь смотреть в глаза другой девушке. «Я имею в виду, по крайней мере, это не тот гребаный шарф», — продолжает она почти небрежно. В ее сознании вспыхивает образ серо-зеленого шарфа, брошенного в коридоре. Если ее плечи дрожат, когда она обматывает подушечку вокруг левого локтя, она делает вид, что не замечает этого. Как бы она ни старалась, ее губы кривятся в непрошеной саркастической усмешке. Она огрызается: «О нет, должно быть, на улице было слишком жарко, чтобы носить это». «Не будь смешной, Хоуп», — слышит она, но упрямо отворачивается. Она знает, что ведет себя глупо. Она знает, что у нее нет веских причин расстраиваться из-за этого, но она не может перестать чувствовать себя странно преданной. Не должно иметь значения, хочет ли Джози пойти и надеть дурацкую гриффиндорскую булавку. Этого не должно быть, так почему же это происходит? «Посмотри на меня», ” умоляет Джози, снова позади нее, сопровождаемая звуком треплющейся одежды, но Хоуп остается неподвижной, как камень. Ее кровь закипает, превращаясь в расплавленное месиво. «Смотри». Команда нежная, но, тем не менее, это команда. Это заставляет чистокровную хотеть развернуться и выплюнуть извинения за то, что она огрызнулась на другую девушку и предположила. Как бы то ни было, Хоуп слишком вспыльчива и горда, чтобы сделать это. Ее глаза продолжают впиваться в стену напротив, ей не терпится поджечь все, что находится в поле ее зрения. Она закрывает их и видит красную краску на черных веках. Она знает, что это характер ее отца, так почему же она не может игнорировать это? Разве недостаточно признать, что она разделяет с ним этот гнев? Разве этого недостаточно?.. «Смотри. На. Меня». «что?» Хоуп кружится вокруг, вне себя от раздражения. Она мгновенно замирает при виде того, что ее встречает. Каким-то образом, незаметно для чистокровной, Джози удалось расстегнуть верхние пуговицы своей тонкой блузки, обнажив кружевной зеленый бюстгальтер с двумя соответствующими эмблемами Слизерина на чашечках. У Хоуп пересыхает во рту. Ее челюсть отвисает. Ее губы приоткрываются. Ее зрачки расширяются. Она забывает, как говорить, забывает, как двигать мышцами рта, забывает, как составлять слова. Вместо этого она позволяет комнате раствориться в тишине, когда ее взгляд скользит по загорелой коже живота Джози и задерживается на выпуклости ее груди. «…» Тишина в комнате длится достаточно долго, и Джози начинает чувствовать себя явно неуютно. Она ерзает под пристальным вниманием Хоуп, нервно теребя подол расстегнутой блузки. «О», — наконец-то раздается голос Хоуп. Возможно, неправильно поняв ошеломленную нотку в голосе чистокровки, Джози отступает и пытается снова застегнуть блузку. «Что? Тебе это не нравится? О, боже. Было ли это слишком много? Я знала… «Нет, нет», — Хоуп делает шаг вперед, кладя свои руки поверх рук Джози, прежде чем она сможет снова прикрыться. Теперь, когда она еще ближе к другой девушке, она впадает почти в тот же транс, что и раньше. Ее рот снова приоткрывается. Ее глаза темнеют настолько, что Джози краснеет под ее тлеющим взглядом. «О, мой… Мерлин». «Когда ты это получила?» — спрашивает она, задыхаясь, ее большой палец рассеянно проводит вверх и вниз по животу Джози. Она наслаждается тем фактом, что магглорожденная склоняется к прикосновению. «Я сделала это прошлой ночью», — говорит ей Джози, слегка надувшись. Хоуп ловит себя на том, что ей хочется поцелуем стереть это выражение с ее лица. «Я изначально собирался подождать, пока ты не выиграешь игру, чтобы показать тебе, но…» Брюнетка замолкает, возможно, не уверенная в том, что несколько минут назад вспомнила, как Хоуп чуть не закатила истерику из-за глупой гриффиндорской булавки. Так вот, значок Гриффиндора — это самая далекая вещь от мыслей Хоуп. «После того, как я выиграю?» Она улыбается, в уголках ее губ мелькает надежда. Джози радостно кивает. «Да», — подтверждает она, немного смущаясь. Затем она опускает голову вниз, достаточно близко, чтобы ее губы на секунду коснулись щеки Хоуп. Когда она отстраняется, ее собственные щеки приобретают очень приятный розовый цвет. Хоуп не может сказать, смущена ли она, застенчива или что-то еще. Несмотря на это, магглорожденная становится дразнящим. «Я полностью верю в тебя, Хоуп Майклсон». Услышав искренность в этих словах, ее сердце разрывается так, что чистокровной не совсем комфортно, поэтому она изо всех сил старается отойти от серьезности момента. Она отводит взгляд, сглатывая комок эмоций в горле лучшим из известных ей способов. «О, неужели теперь?» — шутит она, снова прижимая другую девушку к стене. Джози позволяет себе попасть в ловушку, в ее взгляде есть что-то покорное и ободряющее, что почти ставит Хоуп на колени. По крайней мере, ее ноги дрожат настолько, что ей приходится опереться ладонью о стену, эффективно загоняя Джози в угол. Чистокровная очень быстро приходит к пониманию, что она очень, очень хочет поцеловать Джози. И она это делает. Она целует кожу под глазами, высокие скулы, опущенный подбородок, надутые губы. Она обнаруживает, что не может насытиться, особенно когда магглорожденная сопровождает каждый поцелуй милым, тихим хихиканьем, в котором усмехается Хоуп. «Мне нравится твой смех», — говорит она ей, ее свободная рука оказывается дома, прижатая к животу Джози. Ничто не сравнится с ощущением магглорожденной рядом с ней вот так, когда их тела так тесно прижимаются друг к другу. Каждое прикосновение пронизывает электричеством ее вены и согревает кожу, и она, не колеблясь, опускает другую руку и оценивающе проводит ими обеими по бокам девушки. Джози приподнимается с первым прикосновением пальцев Хоуп к ткани ее лифчика, нечто среднее между хныканьем и стоном, слетающим с ее губ. Ее голова откидывается к стене, открывая длинную, без отметин шею, на которую устремлены глаза чистокровки. Хорошо. Было бы невежливо оставить его без опознавательных знаков. Верно? Хоуп немедленно движется вперед, почти благоговейно прикасаясь губами к нижней части челюсти Джози. «Я люблю…» — начинает Джози, тяжело дыша и такая чертовски красивая рядом с ней. Ее голова склоняется еще дальше в сторону, почти как подношение, давая Хоуп больше пространства для работы»…Твой рот.» Чистокровка немного отступает, с любопытством склонив голову набок. «да?» Она многозначительно поднимает брови, ухмыляясь розовому оттенку щек Джози. Очевидно, что девушка не собиралась этого говорить. Она еще раз нежно целует ее в подбородок, проводя губами по уху Джози. «Где ты хочешь мой рот?» Возможно, слишком запыхавшаяся, чтобы ответить, магглорожденная запускает пальцы в волосы Хоуп и распускает конский хвост, направляя ее губы вниз к сладкому месту у точки пульса. Почти сразу же чистокровная засасывает кожу в рот, и ответный стон, который она получает, более чем грязен. «Ты такая красивая», — шепчет Хоуп, словно по секрету, прижимаясь губами к ее горлу. Охваченная своим желанием и забыв о всяком чувстве благоразумия, она скользит руками по бокам Джози, чтобы собственнически погладить ее грудь через материал лифчика. Эффект мгновенный — магглорожденная вскрикивает с приглушенным вздохом, ее голова склонилась над плечом Хоуп, а бедра подались вперед. «Надеюсь». «Ммм», — напевает чистокровная у ее ключицы, когда она обнаруживает еще одно чувствительное место, их тела так восхитительно прижаты друг к другу, что Хоуп может поклясться, что в этот момент она слышит музыку. Не раздумывая ни секунды, она поднимает колено, чтобы раздвинуть ноги Джози, и проскальзывает между ними, непристойно высоко задирая маленькую юбку вокруг талии. Магглорожденная реагирует почти безумно, опуская пальцы с волос Хоуп, чтобы вцепиться в ее шею сзади. «Боже», — выдыхает Джози, слегка приподнимая голову чистокровки. Хоуп в изумлении открывает глаза, но нескольких морганий, которые она успевает сделать, более чем достаточно, чтобы поймать тяжелые веки Джози. «Поцелуй меня». Их губы встречаются в том же самом торопливом, интенсивном темпе, когда Хоуп втягивает их в устойчивый ритм, подталкивая бедром вверх, в то время как Джози опускает бедра вниз. Их рты делают то же самое; за исключением того, что магглорожденная тратит время на то, чтобы снова зажать нижнюю губу Хоуп между своими. По какой-то причине это возбуждает Хоуп, и она с жаром прижимается к губам Джози, прикусывая их, когда у нее появляется такая возможность. Она мгновенно пускает кровь, пробуя алый и медный вкус, когда ее язык проводит по этому месту в знак извинения. Ей это чертовски нравится. Ей нравится в этом все. Ей нравится, как они близки, нравится, как их тела идеально прилегают друг к другу, нравится, какая горячая кожа у Джози под кончиками пальцев, нравится вкус магглорожденной… Чистокровная одобрительно рычит, когда Джози снова прижимается к ее бедру, сладкий звук за сладким звуком покидает губы магглорожденной и входит в губы Хоуп. Это никак не избавляет ее от невыносимой боли между ее собственными бедрами. Во всяком случае, звуки, которые издает другая девушка, только усугубляют ее маленькую проблему. Тепло тепла Джози, прижатого к ее бедру, тоже не очень помогает, посылая мурашки по спине и прямо к ней— Затем кто-то ахает. Это не Джози. И это определенно не Хоуп. Глаза пары резко открываются друг на друга, и в обоих выражается одинаковая паника. Хоуп опускает колено между бедер Джози, ее тело наклоняется вперед со смесью страха и унижения. Она медленно поворачивает голову в ужасе, расслабляясь, когда ее взгляд падает на одну Розу Никот. Слава Мерлину, на самом деле, что никто другой не был здесь, чтобы поймать их. В уединении своей головы Хоуп напоминает себе поблагодарить Роуз позже и, возможно, посчитать ее счастливые звезды после. Затем чистокровная медленно убирает руки с внутренней стороны блузки Джози, прижимая ладони к стене по обе стороны от Джози, когда она подается вперед и пытается сохранить часть скромности девушки. Ее попытка охватить их обеих напрасна. «Никот, немного уединения, пожалуйста?» — спрашивает она с оттенком раздражения в голосе, а также с поразительно глубоким оттенком. Она бесплодно прочищает горло, ненавидя, каким грубым иногда может быть ее голос. Особенно после поцелуя с Джози… «конечно». Собственный голос Розы звучит приторно-сладко и невинно, но в нем тоже есть что-то испуганное. Добавлю, что, несмотря на согласие с просьбой Хоуп, она остается прикованной к месту. «Что, Роза?» «Просто, — очень неохотно начинает девушка, — остальная команда сейчас в пути». Немного ехидно она добавляет: «И твоя попытка по-быстрому переспать перед игрой со своей девушкой определенно не ко времени». Джози взвизгивает и густо краснеет — темно-красная от верхушек грудей до щек. Но в то же время ее плечи опускаются более спокойно, как будто она понимает, что Роза — союзник, а не враг. Магглорожденная отталкивает Хоуп — которая все еще пытается сдержать сдавленный стон, вырвавшийся у нее сквозь зубы, которая все еще пытается отогнать образ «быстрого секса перед игрой» — и начинает застегивать свою тонкую рубашку обратно. Хоуп наблюдает за происходящим в трауре, довольно откровенно уставившись на Джози, пока магглорожденная не морщит лицо и не бросает на нее многозначительный взгляд, чтобы она остановилась. Хоуп хмурится, но отступает назад, встречаясь взглядом с Розой. «Думаю, я у тебя в долгу», — говорит она, изобразив благодарную улыбку, когда Джози с большим трудом пытается разгладить юбку рядом с ней. Хоуп колеблется всего мгновение, прежде чем любезно протянуть руку, чтобы помочь ей. К сожалению, ее рука помощи оказывается на ягодицах другой девушки, что заставляет Джози подпрыгнуть примерно на фут в воздух и отмахнуться от нее свирепым взглядом. Хоуп надувает губы, когда Роза в основном смеется ей в лицо. Она забывает, что Роза даже находится в комнате секундой позже, когда магглорожденная наконец поворачивается к ней, весь остальной мир тает, когда голубые глаза встречаются с карими. «Я увижу тебя позже?» Джози улыбается с почти ободряющим выражением лица, и Хоуп тупо кивает. Она заставляет себя сомкнуть губы, заставляет себя не раскрывать рот, как идиотка. Тем не менее, Джози Зальцман слишком красива, чтобы не пускать слюни, и надеюсь, что Майклсон слишком большая идиотка, чтобы не вести себя как таковой. «Тогда ладно». Как раз в тот момент, когда Хоуп думает, что они могли бы обняться или поцеловаться на прощание, Джози направляется к заднему выходу. Однако она двигается не очень быстро и медлит, как свет от заклинания через несколько мгновений после того, как оно было наложено. У Хоуп кружится голова, как от удара. «Удачи», — добавляет магглорожденная без малейшего колебания, опустив глаза в пол. «Для вас обоех, я имею в виду». «И…» Сердце Хоуп замирает, наблюдая, как Джози смотрит на Роуз с ужасающей искренностью. Роза смотрит в ответ, ее лицо ничего не выражает, линия подбородка тщательно очерчена. «спасибо». Губы Розы заметно подрагивают, легкая дрожь пробегает по краю ее щеки, прежде чем она смотрит на Хоуп и позволяет себе слегка улыбнуться. «Всегда пожалуйста». Чистокровная тяжело вздыхает, чувствуя странное облегчение. — Хоуп садится на свою метлу, наблюдая за головами своих товарищей по команде перед собой, когда они вылетают на поле. Обычные крики и шипение приветствуют их в ту секунду, когда они взлетают в небо, три четверти трибун не могут удержаться, чтобы не показать, как сильно они ненавидят Слизерин. На тревожный взгляд Хоуп, трибуны выглядят такими же переполненными, как и всегда. Учительская будка тоже полна, и издалека Хоуп едва может разглядеть нелепую большую, заостренную фиолетовую шляпу Дамблдора. Оглядываясь по сторонам, она видит, что у большинства студентов разные оттенки краски для лица и майки, но сегодня утром, похоже, консенсус таков: К черту Слизерин! На самом деле, одна часть стадиона выкрашена в зеленый и серый цвета; остальная часть полностью блестящая — золотая и ярко-красная. Хоуп на самом деле вынуждена отвести взгляд, опасаясь потерять зрение и навсегда ослепнуть. Она закатывает глаза, когда крик становится только громче, глубоко вдыхая. Чистокровная медленно позволяет напряжению в узловатых мышцах ее спины раствориться, когда она вдыхает чистый воздух. Затем она опускает ручку своей метлы, ускоряясь к своему обычному месту во время представления квиддича — в начале очереди. Она ведет свою команду по полю для квиддича, ее глаза тайно обшаривают трибуны в поисках Джози. После их третьего круга она узнает брюнетку в секции Гриффиндора, как только она подходит к логову львов. «БУ!» Джози и остальные кричат, но когда Хоуп ловит ее взгляд, магглорожденная подмигивает в ее сторону. Грудь чистокровки мгновенно наполняется чем-то похожим на удовлетворение. У нее возникает внезапное желание закричать о своей любви к Джози в небо, чтобы все знали, что Джози принадлежит ей, а она — Джози. Подумав об этом лучше, она решает промолчать, только самодовольно ухмыляясь, когда летит обратно в середину, где они начнут игру. Игроки Гриффиндора уже выстроились в круг посреди поля — слизеринцы всегда представляются последними во время этих матчей. Когда Хоуп подплывает к своему месту напротив Искателя Гриффиндора, Пола Маттиаса, он смотрит на нее сверху вниз и презрительно прищуривается. Они вдвоем мягко начинают подниматься в небо, оба хотят одержать верх, оба хотят показать другому, что они ниже их. Внизу мадам Хуч отпускает квоффл. «…И Слизерин получает первый мяч». Хоуп вскидывает голову при знакомом голосе Клары Рэндалл, ее глаза следят за коробкой диктора с плохо скрываемым огорчением. Конечно же, она находит Алиссу Чанг и Клару, сидящих вместе, каждая с рукой на микрофоне. Какого хрена? С каких это пор матч по квиддичу должны комментировать два человека? Хоуп проглатывает комок беспокойства в горле, надеясь, что Клара решит быть профессионалом в этом вопросе. Она действительно не разговаривала с девушкой со времени их свидания в Хогсмиде, но она уверена, что они закончились достаточно дружелюбно, верно? Неправильно. В течение первых нескольких минут Кларе и Алиссе удалось обрушить ярость на Слизерин с язвительными замечаниями и осуждающими, небольшими комментариями здесь и там, слова первого были немного более сдержанными. В какой-то момент Алисса называет Хоуп однолистным луком, и чистокровная не совсем уверена, что означает это конкретное оскорбление, но она знает, что в этом не может быть ничего хорошего. Несмотря на это, она изо всех сил старается уделять внимание игре, но не может удержаться, чтобы время от времени не оглядываться на Джози. Магглорожденная имеет явное притяжение к ней, что Хоуп позволяет себе попасться без сопротивления, поэтому ее глаза продолжают скользить по брюнетке на протяжении всего матча. Отвлекаясь в сторону, Хоуп довольно быстро обнаруживает, что ее команда работает лучше, чем когда-либо. Роуз Никот проделывает чрезвычайно большую работу, блокируя попадание каждой отдельной цели в сообщения. Добавим, что Джо Виктуар и Райан Кларк составляют неплохую пару, поддерживая команду с точки зрения очков и передач. Через тридцать минут после начала игры счет 140-0 в пользу Слизерина. В основном это связано с полной неспособностью вратаря Гриффиндора Милтона Грисли заблокировать один гол. Хоуп никогда раньше не видела, как он играет в команде, поэтому быстро приходит к выводу, что он подменяет их обычного вратаря Джона Блейка, которого нигде нет. Это скрытое благословение, потому что Милтон действительно отстой в игре. Довольно быстро, просто чтобы посмеяться над ним, секция Слизерина начинает скандировать: «Грисли — наш король!» Хоуп ухмыляется, когда ее глаза ловят табло, уклоняясь вправо как раз в тот момент, когда слева от нее появляется бладжер. Он пролетает мимо нее куда-то вдаль, и она странно наклоняет голову, оглядываясь в поисках его источника: Загонщик Гриффиндора Рафаэль Уэйт. Хм. На самом деле нет причин преследовать ее, поэтому чистокровная рассеянно задается вопросом, зачем ему пытаться ударить ее, когда ее преследователи и хранитель должны быть его главными целями. Что угодно. Это случается с ней почти каждый game…so почему это так беспокоит ее сейчас? Ее глаза с любопытством косятся на мальчика, только чтобы засвидетельствовать тот самый момент, когда Майя Мачадо замахивается битой на бладжер, от которого Хоуп только что увернулась, катапультируя его в сторону Рафаэля. Это ударяет его прямо в спину, заставляя его морщиться от боли. Затем он роняет свою собственную биту, падая на десять футов вниз, прежде чем, наконец, схватится за ручку метлы и выровняется. Охотник за Гриффиндором Марли Циммер ловит биту под собой, в замешательстве подняв голову в сторону суматохи. Похоже, поняв, что произошло, она в отместку сжимает челюсть и терпеливо ждет, когда бладжер взлетит в ее сторону. Когда это происходит, она машет битой и посылает мяч в сторону Майи. К сожалению, Майя слишком занята смехом и аплодисментами Пенелопе, чтобы заметить это. Она поворачивается всем телом к бладжеру как раз в тот момент, когда он грубо сталкивается с ее локтем, выворачивая сустав под странным углом. Тошнотворный щелчок громко раздается по всему полю, и брат Мачадо с криком падает на землю. Глухой звук, который издает ее удар о траву, еще хуже. «О-о-о», — безразлично воркует Алисса Чанг из кабины комментатора. «Циммеру разрешено это делать?» Клара шепчет рядом с ней, не очень тихо. «Вероятно, нет». Алисса щелкает ворсинкой между ногтями — движение почти небрежное. «Но это не значит, что Мачадо этого не заслужила». Клара задумчиво напевает. В соседней ложе для персонала профессор Снейп встает со своего места, его лицо нехарактерно выразительно. Хоуп ясно видит гнев, написанный на его лице, когда он призывает мадам Хуч наказать Гриффиндор. Он также пользуется моментом, чтобы жестоко критиковать ее судейские навыки. Пенелопа так же возмущена. «Свистни в свисток, старая ведьма!» — кричит она, подлетая к тому месту, где Хуч висит посреди поля, наблюдая за матчем. Эти двое начинают горячо спорить, но чистокровная ничего не слышит. Вместо этого она сосредотачивается на Майе. Хоуп, не раздумывая, бросается к ней и слезает с метлы. Остальная часть ее команды делает то же самое, все, кроме Розы, которая продолжает защищать стойки ворот квиддича, пока игра продолжается. «Похоже, что Мачадо вышла из игры», — должным образом отмечает Клара. «С такой скоростью Майклсон может присоединиться к ней». Хоуп опускается на колени перед стонущей Майей, беспокойство морщит пространство между ее бровями. «Ты в порядке?» — спрашивает она, когда пара профессоров и мадам Помфри начинают спускаться с трибун. «О, да!» Майя кусается, стиснув зубы от боли. Хоуп смутно замечает слезы, бегущие по ее щекам. «Я просто плачу от удовольствия!» «Моя вина», — сглатывает Хоуп, успокаивающе проводя пальцами по волосам Майи, пока девушка бьется на земле, держась за локоть. «Не волнуйся, Помфри скоро будет здесь». «Смотри, — указывает Алисса своей подруге, — твоя старая любовь помогает твоей новой игрушке. Как мило.» Хоуп поднимает голову и хмурится. Что, черт возьми, это должно означать? «Только между нами», — Алисса заговорщически понижает голос, но Хоуп и весь стадион все еще слышат ее громко и ясно. «Кто лучше целуется?» Шепот и смешки обрушиваются на толпу, жужжание игры отступает на задний план. Хоуп хмурит брови, подозрительно переводя взгляд с Майи на Клару. «Майя», — признается Клара с озорной усмешкой на лице. Шумные смешки и кудахтанье заполняют весь стадион, и Хоуп не может не думать, что все это было заранее спланировано. Она горько хмурится, румянец молнией вспыхивает на ее шее. Что угодно. Хоуп чертовски здорово целуется. Она не позволит этому добраться до нее. Чистокровная оглядывается на Майю, которая очень явно избегает ее взгляда, поскольку звуки боли продолжают срываться с ее губ. Хоуп снова поднимает взгляд на гриффиндорскую секцию трибун, ее глаза находят Джози, выражение лица которой довольно трудно прочесть. Вокруг нее все ее друзья продолжают хохотать. Тем не менее, магглорожденная остается пустым. Хоуп не может понять, что Джози думает по этому поводу. Она не может сказать по короткому промежутку между ее нахмуренными бровями, она не может сказать по надутым губам, и она определенно не может сказать по теням в ее темных глазах. Хоуп, нахмурившись, отводит взгляд. В рекордно короткое время Помфри достигает пары, уступая всем товарищам по команде Хоуп. Она начинает быстро осматривать Майю. «Хм… да…девушке, скорее всего, нужно немного Скеле-Гро, — говорит она, доставая палочку. «Ее рука слишком нестабильна, чтобы закончить игру. Я предлагаю немедленно привести ее в мой кабинет…» Удовлетворенная, Хоуп оборачивается, чтобы послать неумолимый взгляд своим друзьям. «Что вы все делаете?» Один за другим все они теряют цвет лица и бледнеют. «Нам еще предстоит сыграть в игру», — прямо заявляет она, кивая головой в небо. «Поднимайтесь туда». «Но…» — пытается Джо. «Но ничего», — вмешивается Хоуп, делая паузу, наблюдая, как охотник в золотом и красном приближается к столбам ворот с квоффлом. К счастью, Роза блокирует его, прежде чем он сможет войти. «Посмотрите сами, Никот там одна, пока мы все стоим здесь и ничего не делаем. Это семь против одного. Мне нужно повторяться?» Все они быстро качают головами, садятся на метлы и отстреливаются в быстром темпе игры. Итан медлит, нервно поглядывая на свою сестру, пока профессор Снейп накладывает на нее успокаивающее заклинание и левитирует ее успокоенное тело. «Очевидно, ты можешь пойти с ней», — добавляет она, зная, что на самом деле он не нужен Слизерину, чтобы закончить игру. По крайней мере, он не забил столько голов, как Джо или Райан. Он благодарно кивает и следует за своей сестрой с поля, и только тогда Хоуп позволяет себе сделать выдох, который она задерживала. Каким-то образом, посреди всего этого, ее глаза снова находят Джози, которая, как она быстро замечает, уже смотрит прямо на нее. Магглорожденная добродушно улыбается, что-то успокаивающее и ободряющее растягивает ее губы. Хоуп улыбается в ответ, забывая, что в данный момент она находится в середине реальной игры. Она почти даже машет пальцами, прежде чем опомниться. Чистокровная кивает девушке, почти незаметно, прежде чем бросить взгляд на небо и расправить жесткую линию ее плеч. Однако небольшая передышка, которую она получает от ободряющего взгляда Джози, длится недолго. «Хоуп!» — кричит Роза с поста хранителя, что-то в ее голосе испуганное. Хоуп оборачивается как раз вовремя, чтобы заметить ловца Гриффиндора, несущегося к земле, совершенно ясно увидев снитч. «Похоже, что искатель Гриффиндора Пол Маттиас пронюхал о снитче, — говорит Клара, — Хоуп Майклсон, похоже, очень отстала от него». Чистокровная рычит на это и взбирается на свою метлу с рекордной скоростью, стреляя вслед за мальчиком в полном отчаянии. Она достигает его за считанные секунды, благодаря своей превосходной метле, но рука Пола уже протянута в поисках снитча. Хоуп тоже протягивает руку, чувствуя, как ужас впивается в ее кожу, словно тысячи солнечных лучей. Капелька пота стекает по ее лбу, дыхание прерывистое. Два искателя находятся достаточно близко, чтобы столкнуться друг с другом, и они сталкиваются. Хоуп пытается врезаться в него боком в паршивой попытке сбить мальчика с метлы, а в ответ Пол протягивает руку к ее лицу. Острый кончик его локтя попадает ей прямо в висок, отчего кровь мгновенно хлещет у нее из носа. Ее зрение затуманивается от слез, и она закрывает лицо обеими руками. Это неправильный ход, потому что ее метла выходит из-под контроля, посылая ее по спирали к единственной пыльной части поля. Ее ноги первыми касаются земли, и она отскакивает на пару футов назад, прежде чем мир вокруг нее замирает. Она оказывается распростертой на земле, ее одежда покрыта грязью, а лицо в крови. «И Пол Маттиас ловит снитч», — объявляет Алисса с немалой долей радости. «Это делает счет 150-140, при этом Слизерин проигрывает на десять очков». «Сокрушительно», ” добавляет она, помимо сарказма, ее тон подразумевает, что она, на самом деле, вообще не испытывает сочувствия к Слизерину. Трибуны взрываются на три части радостными возгласами и на одну часть стонами. Хоуп моргает, открывая глаза в оцепенении, облака в небе удваиваются в ее затуманенном зрении. До сих пор не совсем ясно, что ее команда только что проиграла. Наконец ей удается встать, когда она видит двух Паулов, возвышающихся над ней, с одинаковыми злорадными ухмылками на лицах. Она снова моргает, и два Пола превращаются в одного, но она не чувствует себя менее угрожаемой. Он что-то говорит, это совершенно ясно, хотя его слова приглушены, и она ничего не слышит. Пока она не сможет. «…чувствуешь, что проигрываешь, Майклсон?» Пол ухмыляется еще шире, скрещивая руки на груди и глядя на нее сверху вниз. Хоуп яростно сводит брови, делая шаг вперед, чтобы они могли стоять нос к носу и нос к носу. Откровение о том, что Гриффиндор победил, бросает огонь в ее вены. Весь объем ее крови воспламеняется. «Это был незаконный шаг», — бормочет чистокровка себе под нос, свирепо глядя на него. Он даже не пытался скрыть то, как откровенно ударил ее, но Помфри все равно не назвала это оскорблением. Хоуп повышает голос, уловив его предыдущие слова. «Каково это — выиграть с разницей в десять очков?» Ухмылка Пола слегка спадает, прежде чем вернуться в полную силу. «Держу пари, так же хорошо, как было бы, если бы я надрал тебе задницу». Внутренне Хоуп закатывает глаза от неубедительного ответа. Она, честно говоря, ожидала большего. Затем чистокровка изгибает уголок губ в осторожной усмешке. «Почему бы тебе не попробовать?» На его лбу заметно вздувается голубая вена. Она обнаруживает, что искренне хочет взять из него кровь. «Осторожнее, Майклсон», — насмехается мальчик, опасно приподнимая обе брови. «Я не против подраться с девушкой». «Ха», — невесело смеется она, все больше осознавая свое окружение, когда отрывает взгляд от искателя и оглядывается вокруг. Ее окружают товарищи по команде, у всех одинаково раздраженные взгляды. Чистокровка небрежно вытирает немного крови, капающей ей в рот. «Это то, что я собиралась сказать». Тупому болвану требуется мгновение, чтобы понять это, но когда он это делает, реакция очень внезапная и заметная. Как она и ожидала, это замечание бьет его прямо в женоненавистническую, сексистскую грудь. Похоже, он не может смириться с оскорблением, когда его называют девушкой. Его челюсть сжимается, улыбка полностью исчезает с его лица. Его собственные губы растягиваются в оскале, обнажая кривые нижние зубы. «Ты думаешь, что ты смешная?» — спрашивает он с ноткой раздражения в голосе. Она мило кивает, что только приводит его в бешенство. «Ну, я думаю, что ты ни на что не годная дочь хладнокровного убийцы…» При упоминании об отце Хоуп теряет всякую сдержанность и набрасывается на Пола, но один из ее товарищей по команде оттаскивает ее назад. Когда она оборачивается, чтобы стряхнуть их, она встречает умоляющий взгляд Джо Виктуар. Райан стоит рядом с ней, его собственные глаза прожигают дыру в Поле, прежде чем они резко расширяются. Хоуп поворачивается всем телом, чтобы найти причину. Достаточно удивительно, или, может быть, совсем не удивительно, что Пенелопа Парк подняла свою биту за спиной искателя Гриффиндора с явным намерением причинить вред. За считанные секунды Хоуп ясно видит, что многие из ее товарищей по команде пришли в ярость — возможно, из-за того, что они проиграли свою последнюю совместную игру в этом сезоне. Сама Пенелопа даже не колеблется, прежде чем замахнуться битой прямо на голову Пола, который, спотыкаясь, идет вперед с опущенной от удара шеей. Пользуясь случаем, пока он отвлекается, Роуз Никот прыгает мальчику на спину, обхватывает его ногами за талию, обнимает руками за шею, а затем сжимает хваткой удава. Остальная часть команды Гриффиндора вскоре присоединяется к борьбе, когда их драгоценный искатель начинает багроветь от недостатка кислорода. Джо отпускает Хоуп с короткими извинениями, когда начинает бороться с противоборствующим преследователем. Сам Милтон Грисли обвиняет чистокровку в том, что, по ее мнению, может быть неуместным чувством долга. Она достаточно плавно обходит его стороной. «Переключиться?» Хоуп поднимает голову на Роуз, указывая большим пальцем за ее спину на Милтона, который почти дезориентирован. Он, кажется, не может понять, что от его атаки было легко уклониться. Роза кивает, убирая руки с шеи Пола и падая на землю с легким стуком. Искатель барахтается и ловит ртом воздух, но Хоуп не позволяет ему проникнуть в легкие, вместо этого хватается за заднюю часть шеи и ударяет коленом в туловище. Полный хаос царит вокруг чистокровки, когда она тщательно разбирается с искателем Гриффиндора. Например, Пенелопа Парк каким—то образом умудряется разбить свою биту в щепки, ударяя ею людей, а Райан Кларк — вечный импровизатор — использует свою метлу в качестве импровизированной биты. Хотя это не значит, что Гриффиндор не ведет себя так же грязно. На самом деле Рафаэль Уэйт только что поднял золотой снитч, оставленный забытым на земле, и теперь пытается засунуть его Райану в горло, когда слизеринец бьет его своей метлой. Все они игнорируют мадам Хуч, которая в настоящее время истерично дует в свой свисток — безрезультатно — хотя, казалось, она не могла вспомнить, как это было раньше. «Ешь грязь, говнюк», — ругается Джо, вдавливая голову случайного охотника в траву, дико хихикая с садистской ухмылкой на лице. Хоуп оглядывается и сама хихикает, что доказывает досадную ошибку. Ее отвлеченное внимание позволяет Полу повалить ее на землю, отчего у нее кружится голова. После того, что кажется минутами борьбы, профессор МакГонагалл спускается с трибун, торопливо подбирая юбку своей мантии. «ХВАТИТ!» — кричит она, привлекая всеобщее внимание. Кулак Пола, удерживаемый в футе от лица Хоуп, замирает, и искательница Гриффиндора поспешно слезает с нее с того места, где они спутались на земле, когда все спешат успокоиться. «Пятьдесят баллов от Слизерина и Гриффиндора одинаково!» — продолжает она, морщины на ее лице становятся более заметными, когда она устало трет глаза. Хоуп слегка заикается, не в состоянии полностью осознать, что только что произошло, сквозь плотный стук ее черепа о мозг. «Поздравляю, вы все только что потеряли свои привилегии в Хогсмиде!» «Гриффиндор, возвращайся в свою гостиную», — строго говорит она, прежде чем бросить взгляд на других студентов на поле. Хоуп хмурит брови, ей не очень нравится решительный блеск в глазах женщины. «Слизерин, в мой кабинет. Сейчас же!» — Хоуп топает ногой перед кабинетом профессора МакГонагалл, испытывая глубокое чувство дежавю. Она не может не вспомнить, когда в последний раз она заслужила свое место здесь, когда они с Джози чуть не попытались убить друг друга на дуэли. Эй, а что вообще случилось с дуэльным клубом? Хоуп отмахивается от своих мыслей, реальность утра, наконец, погружается в нее. И все же она не может поверить, что они действительно проиграли. Это кажется не очень реальным, но все же ясно, что большая часть ее команды теперь держит голову в руках. Собственные руки Хоуп сжаты по бокам, гнев пульсирует во всем ее теле. Если бы только она была немного быстрее, немного быстрее, чем, возможно, смогла бы добраться до снитча раньше Пола. Она не может поверить, что вообще позволила ему увидеть это. Ее отец счел бы ее жалкой. Он был бы смущен, услышав об этом, и определенно был бы вне себя от гнева. За все годы, проведенные в Хогвартсе, он ни разу не проиграл ни одной игры, будучи капитаном. Это просто еще одна вещь, на которую он может надеяться, когда скоро приедет на бал. «Почему так долго?» — наконец говорит Пенелопа, нарушая тишину. Это правда. Прошло целых десять минут с тех пор, как МакГонагалл притащила их задницы с поля для квиддича в свой кабинет, и она все еще не позвала их внутрь. «МакГонагалл, вероятно, позволяет нам тушиться, чтобы мы могли сойти с ума от беспокойства», — предполагает Роза, нервно проводя рукой по волосам, плечи опущены в знак поражения. Хоуп воображает, что она особенно расстроена, так как раньше играла в удивительную игру — и все впустую. «Нет», — качает головой Хоуп, решив высказать свое собственное мнение. «Я говорю, что у нее есть время подумать о подходящем наказании». «Это так несправедливо», — скулит Джо, прислоняясь к статуе. «Как она может наказать нас, а не Гриффиндор?» «Она их глава дома», — без необходимости объясняет Пенелопа, скрещивая руки на груди. «Ага». Затем девушка оборачивается с того места, где она стоит лицом к ряду дверей, пристально глядя на Хоуп, что-то в ее глазах определенно решительное. «Если что, — добавляет она, — ты должна ворваться туда и взять всю вину на себя». Роза и Джо замирают, уже чувствуя надвигающуюся драку. Райан, который изучает нарисованное растение в углу, смеется себе под нос. «Взять всю вину на себя?» Хоуп ощетинивается, не в силах скрыть хмурую гримасу, растягивающую ее губы. Она скрещивает руки на груди и повторяет позу Пенелопы. «Ты начала драку». Ее голос слишком хриплый от эмоций, чтобы быть ровным, и ее доводы не очень убедительны, учитывая засохшую кровь, покрывающую всю нижнюю часть ее лица. Надеюсь, что рано или поздно это действительно нужно будет убрать… «Ты проиграла нам игру!» Пенелопа срывается, взрываясь яростью и горем. В углу Райан поднимает глаза и перестает смеяться. Сама Хоуп отступает назад, шок пронзает ее черты, как холодный ветер. Она не думала, что кто-то действительно вызовет ее за это. Чувство вины пронзает ее, как приступ головокружения. «Простите?» — выдыхает она, и стук в голове, который она слышала раньше, возвращается гораздо сильнее. «С таким же успехом ты могла бы и не появляться», — продолжает Пенелопа. Хоуп внезапно становится очень, очень слабой. «Вот так играть в искателя. Ни для кого не секрет, что ты был отвлечена. По-моему, я ни разу не видела, чтобы ты искала снитч. «На что ты намекаешь?» Чистокровная кусает внутреннюю сторону щеки, сопротивляясь порыву отвести взгляд. Нет. Она не покажет слабости. «Что твое внимание было в другом месте», — немного неохотно отвечает другая девушка. Затем она теряет всякую видимость осторожности. «Я имею в виду, давайте посмотрим правде в глаза, ты были больше заинтересована в трибунах, чем в игре. Ты, кажется, не могла оторвать взгляда от секции Гриффиндора, и я думаю, что ты позволила этим чертовым львам добраться до тебя. Я также думаю, что ты настоящая лицемерка, раз читаешь всем нам лекции о том, как оставаться сосредоточенным, когда ты даже сама не могла с этим справиться. Мы все сегодня работали так усердно, как никогда раньше. Ради Мерлина, Нико заблокировал более трех голов — без обид — а Кларк и Виктуар забили по шесть каждый. В то время как ты даже не потрудилась заметить, что Матиас видел снитч. Хороший искатель всегда должен знать, по крайней мере, об этом. Ты несешь ответственность перед этой командой, Майклсон, и ты подвела нас». «Не смей, блядь, говорить со мной об ответственности», — рычит Хоуп, едва сдерживаясь, ей просто не терпится начать еще одну драку. На середине небольшой речи Пенелопы она уже была так близка к тому, чтобы разорвать другую девушку на куски. Тем не менее, часть Хоуп знает, что Пенелопа права — что в ее словах действительно есть доля правды, даже если девушка не знает реальности ситуации. Чистокровная была слишком занята, глядя на гриффиндорскую секцию на Джози на протяжении всей игры. Она позволила себе отвлечься на магглорожденную, и она позволила комментариям Клары и Алиссы добраться до нее. Она понимает, что она лицемерка. Оглядываясь назад на игру, Хоуп не может вспомнить ни одного случая, когда бы она активно искала снитч. Она может по-настоящему вспомнить только образ улыбки Джози, успокаивающей тогда, но только насмешливой и дразнящей Надежды сейчас. Как она могла позволить этому случиться? Как она могла допустить, чтобы тяжелая работа ее команды пропала даром? Ей следовало быть лучше. Может быть, если бы она не отменила тренировку прошлой ночью, то поймала бы снитч. Может быть— Ей тоже не следовало связываться с Джози так скоро перед матчем. Да. Если бы она предпочла вместо этого потратить это время на планирование стратегий и размышления о квиддиче, ее команда выиграла бы. Если бы ее голова была в игре, а не в канаве, она бы поймала снитч, и ее команда выиграла бы. Двигаясь вперед, она не позволит этому случиться снова. Она никогда не отменит тренировку из-за чего-то такого детского и глупого, как свидание. Она будет отдавать предпочтение своим товарищам по команде — своим друзьям, которых она знает много лет, — перед кем-то, кого она встретила всего два месяца назад… «Тем не менее, она выиграла все наши другие игры!» — кричит Роза, вытягивая руки перед собой и яростно жестикулируя. Хоуп наконец выходит из задумчивости, только чтобы обнаружить, что Роза и Пенелопа сейчас спорят. «Ты не можешь позволить этому единственному совпадению определить ее способность руководить нами!» «Да, я могу!» — немного раздраженно заявляет Пенелопа. Из угла доносится глубокий, тяжелый вздох. «Это действительно не так уж серьезно», — протягивает Райан, и в его взгляде есть что-то такое, что Хоуп не может полностью истолковать. Пенелопа закатывает глаза, готовая ответить, но Райан не дает ей заговорить. «Хотя для таких детей, как вы, проигрыш может показаться концом света», — продолжает он, отклоняясь от растения, которое он рассматривал. Его глаза, кажется, снова темнеют, когда он бросает на них еще один непонятный взгляд. «По большому счету, вы быстро увидите, что квиддич не имеет большого значения». Он довольно небрежно смахивает пятно грязи со своего плеча. Все остальные предпочитают игнорировать вопиющее, оскорбленное выражение лица Джо, которая планировала профессионально играть в квиддич после окончания школы. «По крайней мере, не по настоящему». Хоуп обнаруживает, что ей не очень нравится атмосфера превосходства и всеведения, которую излучает мальчик. Она подавляет глубокое желание закатить глаза, как это сделала Пенелопа. «Да», ” он понижает голос, почти задумчиво. Его глаза ни на что не смотрят, и это первый признак того, что его поглощают мысли. Когда он говорит, его голос похож на шероховатость гравия по песку. «Я думаю, ты увидишь это очень, очень скоро». «Какого хрена ты затеял на этот раз, Клейбой?» Пенелопа стонет, раздраженно прижимая ладонь ко лбу и прислоняясь к стене. «Майклсон», — говорит Райан — так, так внезапно, что у Хоуп перехватывает дыхание. Все головы поворачиваются к ней. Мальчик наклоняет свой собственный в сторону, и Хоуп думает, что теперь она может читать его просто отлично. «Ты уже можешь это видеть. Не можешь?» Хоуп удерживает его взгляд, мантра слабости, слабости, слабости, отдающаяся в ее голове, как пульс. Когда она вдыхает, воздух кажется одновременно слишком горячим и слишком прохладным. Маливор Кларк проявил к тебе интерес. Хоуп замирает, разрываясь между тем, чтобы сказать Райану, что она видит это совершенно ясно, и сказать ему, чтобы он отвалил. Как раз в тот момент, когда она решает сделать последнее, из коридора доносятся две пары шагов, одна пара явно легкая, а другая явно нет. Профессор Снейп и Итан появляются почти из воздуха, молодой мужчина следует за старшим. Снейп глубоко хмурится, его повседневная мантия развевается позади него. Сам Итан все еще в своей форме для квиддича, как и остальные члены его команды. Говоря о его команде, все они поворачиваются, чтобы посмотреть на приближающуюся пару. Хоуп рассеянно задается вопросом, знает ли он, что они уже проиграли матч. Она думает, что, может быть, он так и делает, когда его лицо морщится от такой мелочи, что никто не может смотреть ему в глаза полностью. «Что вы, ребята, сделали?» — громко шепчет он, проходя мимо них, все еще следуя за Снейпом, когда мужчина входит в кабинет МакГонагалл. Профессор захлопывает за собой дверь прямо перед лицом Итана, фактически заманивая его в ловушку и оставляя дуться вместе с остальной группой. «Как Майя?» Пенелопа оттолкнулась от стены, к которой раньше прислонялась, в ее тоне сквозила озабоченность. «Спит», — говорит Итан, обычный свет в его глазах немного померк. И все же он кажется почти… небрежным. Почти пренебрежительно. «Она сломала руку или что-то в этом роде». «Какой ты замечательный брат», — невозмутимо произносит Джо, достаточно тихо, чтобы Итан сделал вид, что не слышит ее. Он открывает рот, с надеждой кусает, намереваясь спросить— «Мы проиграли», — отвечает измученная Хоуп. Итан сглатывает и отводит взгляд, быстро моргая. Чистокровная на мгновение представляет, что он пытается не плакать. Чистокровная почти уверен, что — между концом игры и сейчас — все они так или иначе проиграли эту конкретную битву. «Войдите», — голос МакГонагалл зовет их в ее кабинет мгновением позже, дверь волшебным образом распахивается сама по себе. Хоуп входит последней. «Мы сказали, что ты можешь сесть?» Снейп бьет Пенелопу по голове случайной книгой, когда она пытается сесть. Она хмурится, но встает, с отчаянием глядя на удобное кресло, в котором планировала устроиться поудобнее. «Честно говоря», — начинает МакГонагалл, ее пристальный взгляд сурово обводит студентов. «Ваше поведение было ужасающим. Это школа магии, а не бойцовский клуб.» Профессор делает паузу, поправляя какой-то фиолетовый предмет на своем столе. «И ради Салазара, девочка». Снейп вздыхает, взмахивает палочкой и проводит ею по лицу Хоуп, очищая ее кожу от засохшей крови и грязи. У нее хватает порядочности выглядеть пристыженной. «Хотя мы понимаем сильные эмоции, которые могут возникнуть в результате такой… деморализующей потери», — продолжает МакГонагалл, поджимая губы. «Это не оправдание для того, чтобы затевать — довольно—детскую драку со своими сверстниками. По этой причине мы должны дисциплинировать вас всех соответствующим образом». «Вы собираетесь соответствующим образом дисциплинировать свой собственный дом?» Хоуп заговаривает, находя слова женщины немного неразумными. Неужели МакГонагалл действительно так слепа? «Не похоже, что Гриффиндор полностью невиновен во всем этом. Как насчет их наказания?» «Вы можете быть уверены, что Минерва разберется с командой Гриффиндора в свое время», — добавляет Снейп, наклоняя голову в сторону профессора Трансфигурации. «Могу ли я быть уверен, что вы не сомневаетесь в своем собственном главе дома, мисс Майклсон?» «Конечно, сэр». Хоуп стискивает зубы, изо всех сил стараясь не смотреть открыто на мужчину. Снейп издает только жужжащий звук в глубине горла. Хоуп раздраженно проводит языком по зубам, успокаивая ногу, прежде чем снова перестает постукивать ногой. Ее терпение действительно на исходе. «После каждой игры стадион имеет тенденцию оставаться — позвольте мне быть ясным — в полном и абсолютном беспорядке. Мусор и спортивная атрибутика засоряют трибуны, осколки метел загрязняют поле…» Чистокровной не нравится, к чему все идет. «Обычно», — добавляет МакГонагалл. «Сотрудник остается и использует множество чар для уборки, чтобы убрать за вашими одноклассниками. Сегодня вы пятеро сделаете именно это. Конечно, за исключением того, что ты не можешь использовать магию.» Пенелопа громко ругается. «Передайте ваши палочки, пожалуйста». «У нас их нет», — вмешивается Роза, прежде чем Хоуп успевает по глупости порыться в кармане в поисках палочки, которой у нее нет, забыв, что она хранила ее в своей сумке ранее. Десятилетия назад Министерство магических игр и спорта постановило запретить использование волшебных палочек на поле после смертельного инцидента с жалящим заклинанием в грудь. «Мы убрали их в раздевалку перед матчем». «правильно». МакГонагалл кивает. «С этим покончено, ваше наказание закончится, когда вы закончите уборку стадиона. Не считайте нас наивными. Профессор Снейп и я обсудим вашу работу, когда вы закончите. Если мы обнаружим, что хотя бы один дюйм пространства был упущен или оставлен без внимания, этот инцидент будет передан директору школы. И мне хотелось бы думать, что мое представление о дисциплине предпочтительнее его». Пенелопа и Хоуп быстро кивают, их глаза встречаются в согласии. Похоже, что один и тот же пример приходит на ум им обоим: В ту злополучную ночь на четвертом курсе, когда они решили пропустить одно из задержаний МакГонагалл, только чтобы провести следующие выходные, сортируя вручную коллекцию желейных бобов Дамблдора по цвету. «У кого-нибудь есть какие-нибудь вопросы?» Она не дает им ни секунды, чтобы задать какой-либо вопрос. Хоуп тихо хихикает, на ее лице появляется недоверчивая ухмылка. «хорошо. Если это все… Я предлагаю вам пятерым отправиться в путь при первой же возможности, если вы хотите завершить свою задачу до наступления темноты.» После явного увольнения все направляются к выходу из комнаты, каждый преследуемый своими собственными отдельными мыслями. Хоуп, еще раз, выходит за дверь последней. Она усмехается себе под нос, когда ее друзья выходят в коридор снаружи, все уныло идут в одну шеренгу. Выполнить нашу задачу? Как будто это какой-то проект после школы? Она совсем не так представляла себе свой день. С самого раннего утра она думала, что проведет его, празднуя со своими товарищами по команде и Джози. Вместо этого она будет собирать с ними мусор, и она не знает, когда в следующий раз увидит магглорожденную. Она отстраненно задается вопросом, празднует ли Джози со своими друзьями из Гриффиндора. Она также задается вопросом, был ли это план другой девушки с самого начала — отвлечь чистокровную, чтобы она плохо играла в матче и обрекла свою команду на поражение. Следующие несколько минут Хоуп погружается в эти опасные, полные жалости к себе мысли. Она бесцельно следует за другими своими товарищами по команде, когда они начинают поездку на стадион для квиддича, замедляясь в нескольких футах позади них в раздумье. Неужели все ее товарищи по команде теперь ненавидят ее? Ненавидит ли ее Роза? Неужели Роза думает, что она их предала? Неужели Хоуп бездумно позволила себе поставить девушку выше своей команды? Как только чистокровка огибает пустой коридор, чья-то рука сжимает ее руку мертвой хваткой и тащит в ближайший чулан. Она немедленно борется со своим похитителем. «Немедленно отпусти меня, или я лично прослежу, чтобы ты провел остаток своих дней в Азкабане…» Слова Хоуп обрываются, когда она понимает, что ее похититель — не совсем похититель, а Джози Зальцман.