Case Closed

В Одессе Костя бывал последнее время слишком часто, намного чаще, чем ему хотелось. Даже сквозь маску чувствовался этот тяжёлый морской воздух. Влажность тут была всегда высокая, но раньше, в другой жизни, Костя ничего не замечал, он сам был пропитан соленой водой и южным солнцем, это было частью его. А сейчас он всё забыл, он от всего отвык, и каждый раз первый вдох по приезду даётся ему тяжело. Костя морщится, маску хочется вообще не снимать, пока легче не станет, если это возможно. Он опирается о ручку чемодана, наблюдает как сонные ребята выползают из их машины. Валька потягивается и тоже вдыхает глубоко. Ему радостно. Костя замечает вспыхнувший блеск в глазах напротив и лучики расходятся, делая лицо светлее. Валька обожал море, юг и солнце. Да какое есть, зато своё. Солнечному человеку – солнечный город. Костя отворачивается, задумавшись. Это чувство радости от приезда было одно из немногих, которое он не мог разделить с ним. Он хватается за ручку чемодана, как спасение. Всё раздражает, а они только приехали. Больше всего раздражает то, что они с Валькой за всю дорогу и словом не перекинулись. Приехали раздельно, и Валька только кивнул в приветствие, никаких обнимашек-рукопожатий, приколов и вопросов о жизни, просто ничего, зеро. Только сидел, притихший, и глазел в окно. Костя тоже не нарушил тишину, хотя она была как будто искусственная, некомфортная. Но ему не хотелось выдавливать из себя какое-то общение, и так не особо в этом преуспевает, а с Валькой тем более. Что-что, а понимать настроение друг друга они научились. Не хочет человек говорить, зачем принуждать. Мало ли какие заморочки. И так непонятно, откуда он всегда черпал энергию и вечный позитив. Костя подозревал, что просто понемногу отбирал у других, приумножая для себя, но не хотел никого обвинять в вампиризме. В конце концов, для Валика ему ничего не было жалко. Тишина была вязкой и надоедливой, приклеилась к ним, как муха на липучку. Они никогда так долго не разговаривали, даже во времена больших ссор. Которые всегда разруливал Валик, потому что «ну как на такого мальчишку злиться?» и все эти его штучки и приставания топили любой лёд. В особенности Костин, которые был не тоньше мартовского в таких случаях. Костя только вздыхает и катит чемодан к входу в гостиницу. Хорошо, что Рома тоже устал, ещё и аллергией мучается, и ему не до съёмок. Светить хмурым лицом на камеру не хотелось. Костя даже облегчённо вздыхает, когда понимает, что жить ему с Ромой этот вечер. Он предпочитает не думать о причинах перестановки, в конце концов, Валька истериками не страдал и вряд ли это все его спланированная акция в попытке что-то доказать. Им нечего больше доказывать друг другу. Остальное время совсем не тянется, а пролетает быстро, почти со скоростью калейдоскопных картинок. Он знает, что их команда – превыше всего, уж так заведено, и он всё сделает, чтобы не испортить дух перед выступлением. Настрой очень важен, для Кости особенно, надо отбросить ненужное, и сделать то, что умеет. Некоторые даже говорят, что он умеет это хорошо. Валька с его партизанскими играми остаются за кулисами одесского зала. Он знал на что шёл, затевая эти недоотношения с коллегой. Теперь справлялся сам. В обычное состояние Костя приходит сильно после финального поклона и отзвучавший заставки, уже на кресле, с бутылкой колы в руке и с Вовой, гудящим над ухом, что хочет в итальянский ресторан. Что, зачем, куда? Их с Валькой молчанка кажется уже комфортной формой игнорирования, но Вова и знать не знает о слове «молчанка», и спорит с Ромой о вкусах паст, и о том, что долго болтаться по улицам сил нет. Костя благополучно прослушал, что же в итоге решилось, его просто понёс их локальный смерч прямиком в атмосферу Италии у Черного моря. Валик продолжал со спартанской стойкостью улыбаться спорам ребят уже по поводу меню, даже не вставляя свои любимые шуточки, которых у него было припасено миллион. О том, что Костя часто спал с открытыми глазами, все привыкли, но притихший Валька…что-то неладно в его королевстве. Он же должен выяснить? Должен, должен. Потом. Мыслями он где-то далеко, пространство занимает спокойная мелодия, такая знакомая, как будто Костя уже знает, о чём там поётся. А если нет, то обязательно добавит в свой плейлист песен, под которые отлично думается. Их общая на троих бутылка белого вина пуста, и Вальки нет - вышел подышать, или навстречу приключениям. Обычно это были синонимы. Костя чувствует, что если не пойдёт следом, то их молчанка будет вечной. Валька находится за углом заведения, Костя идёт на знакомый голос. Знакомый и забытый за это время, весёлый, с нотками флирта в интонациях и совсем немного несерьёзности и сарказма. Костин любимый микс. Разговор уже явно заканчивается, Валька в окружении каких-то шкетов со скейтами, которые стоят, разинув рты. Небось слушают очередную охуительную небылицу. Ещё бы, небылиц в кармане у Вальки было чуть ли не больше, чем правдивых историй и дурных шуток. Он сам огромная небылица для Кости. Случился однажды и к чему это привело? Костя тихо подходит, устраивается рядом, плечом к плечу, как ни в чем не бывало. Валька замечает, его взгляд как будто вспыхивает. Что, прошел проверку на «найди меня, если сможешь?» - О, погнали со мной? И протягивает скейт. Костя скептически смотрит, в его дружочке говорит вино, отсутствие здравого смысла и вечная любовь к дурным приключениям. В Косте говорит просто дурная любовь. Ко всему вместе. Заболтанные мальчишки остаются без двух своих скейтов, зато удостаиваются фирменного подмигивания и явно не против такого положения вещей. Костя осознаёт себя уже в позиции догоняющего, длинные полы очередной, миллионной, гавайской рубашки маячат впереди. По брусчатке ехать - то ещё удовольствие, но по трамвайным линиям, которые режут весь город на сечения – не лучше. - Блять, по брусчатке, серьёзно? Валька оборачивается, хохоча, набирая ещё больше скорости. - Сейчас выедем на бульвар. Костя не думает о том, что их должны хватиться, и о том, что за полночь рассекают по городу, а ранний подъём никто не отменял, и том, что их могут узнать, и том, что не дай боже, он встретит каких-то людей из прошлого. Это город прошлого, которое должно там и оставаться. В этом прошлом не было шального Вальки, с его приколами и неуёмной энергией. Там как будто не было ничего. Костя думает только о том, что он должен догнать это цветное пятно впереди. Он включает упорство, и ему это удаеётся. Едут наравне, асфальт всё ещё неровный, но плевать. Ему так легко, как не было давно. Валька только кидает взгляды и тоже счастливо улыбается, протягивая руку. - Сможем, а? Костя хватается, подстраиваясь под скорость, стараясь сохранить баланс и не слететь с доски ногой. Благо, сегодня в обуви, подходящей под такие поездки. Рука у Вальки тёплая, как и всегда, он сам по себе воплощение тепла и счастья; крепкая, и держит уверенно. Костя знает, что его не отпустят. Они на скорости въезжают на бульвар, останавливаясь у перил с неплохим обзором на море. Валька тормозит, и Костя тоже, разрывая их священное касание. Валька каким-то понтовым движением ставит скейт к стене. Костя не знает, что Валька не умеет делать. И откуда он всё умеет – не знает тоже. Он много не знает о нем, хотя, возможно, подобрался ближе всех. И это даёт ему право спросить. - Что за ерунда с молчанкой? Валька только облокачивается о парапет, свешиваясь вниз. Вино хорошо его кружит до сих пор, вот что значит Италия, а не бодяженная хрень в большинстве супермаркетов. - Проверка. Костя даже забывает дышать от возмущения. Он открывает и закрывает рот, не зная, что именно сказать, чтобы просто не начать истерику в центре города. - Ты охуел или да? Пожалуй, не худший из возможных вариантов. Валька перестаёт играться с покачиванием на грани, и поворачивается спиной к морю, а лицом к Косте. - А я смотрю, тебя задело. Костя понимает, что повёлся, просто как малое дитя. Как всегда, ведётся, уже тысячи раз такое было. И внутри злость на себя и на стоящего человека напротив, с его этой улыбкой, ямочками, тёплым взглядом и всем остальным. Невозможный. - Да пошёл ты. Косте хочется треснуть его этим скейтом, или уехать красиво в другую сторону, показав смачный фак напоследок, и пока он размышляет над этим нелёгким выбором, его уже сгребают в объятия. Тесные и тёплые, но комфортные. Костя машинально мнет рубашку на спине, сгребая в кулаки. Он скучал невообразимо, до тёмной тоски, которую ничем не закрыть, так невозможно скучать. По нему скучали тоже, видимо, судя по дыханию на шее, и тому, с какой силой обнимают. И к чему это всё было? Ревизор хренов. - Не хочу тебя отпускать. Хватило. Маленький триумф. Костя только крепче хватается за чужую рубашку. В воздухе пахнет морем, цветами и немного алкоголем. Дышать уже не так тяжело, как утром, Костя снова привык. Позже, они всё-таки садятся на парапет, держась друг за друга, на всякий пожарный, и смотрят на огни порта. В такие моменты он не помнит прошлого, есть только то, что сейчас. И никакой тишины между ними. Лишь касания украдкой в неверном свете фонарей большого города. У Вальки шальной взгляд, и кусачие поцелуи в шею. Он сжимает запястья практически до следов, и всё норовит забраться под футболку, на поясницу. У него полный карт-бланш на подобные действия. Костя думает, что больше не сможет быть без всего этого шума, поиска приключений и выдумок. Ему это нужно, словно питательная сила. Этот шум вокруг. Их общий шум.