Учим вместе любовь

Заслужить секунду доверия не значит быть его достойным.

Чонин осторожно наблюдает за одной из самых редчайших бабочек, которые он только мог увидеть в лесах своей родной страны. Бабочка с узорами цепляющими, длинными, сидит на цветке, махая периодически крылышками. Такие длинные, ярко-зелёного цвета, ближе к салатовому, где у границ линии синие индиго, в качестве рисунка необычный узор, который нужно обязательно рассмотреть поближе, как он её поймает. Вот, какое совпадение всё-таки. Приехал даже не ради своей работы, а ради отдыха, но как только разгрузил некоторые вещи и палатку, так тут же заметил прелестнейшее создание в сантиметре от своего уха. Сейчас чуть-чуть и ему удастся её поймать, захватив в одну из своих, он ожидает, самых лучших коллекций. Это будет ажиотаж, сенсанция, поскольку такой вид до того не был открыт. Губы его чуть приоткрывается, прежде чем он делает движение в сторону её. Но вдруг свист поднимается страшный, момент упускается, Чонина трясёт немного, а после падает мужчина, уронив неосторожным действием своим сумки и необходимое. Глаза погружаются в темноту, ноги теряют равновесие сильнее. Когда просыпается он, то видит перед собой лишь очаровательную женщину, улыбающуюся мило. Мужчина окутан в тёплом одеяльце на траве, пока она на пеньке читает книгу. Глаза её сосредоточены, темны, внимательно сканируют каждую строчку, не замечая его пробуждения. На ней длинное белое платье, чей подол кажется воздушным, парящим без ветра сам по себе, а распущенные волосы ласково струятся по плечам. Чонин приглядывается к книжке, после вздыхая. Так это его! Почти одна из самых первых, про то, как он собирал жуков и других насекомых для изучения и собирательства с самого детства. — Так что, — она резко захлопывает предмет, поднимая раздражённые глаза на него, — ты хочешь сказать в своё оправдание? Ким застывает, глядя на внезапно такое чёткое лицо, что даже больно становится. За что ему должно быть стыдно? Он трудится во имя науки и это то, чем нравится заниматься. Открывать, рассказывать, учиться — вот настоящее богатство. — А что, я должен? — с вызовом глядит, медленно поднимаясь. Она смотрит на него, но позволяет двигаться, удивлённо рассматривать сплошные деревья вокруг, что не видно ни кусочка за листвой. Они в каком-то вакууме лесном? — Ты хотел убить мою душу, — вторит нежный голос совсем так, словно говорит другое, например, «клубничные кексы вкусные», аккуратно вставая самой. — Душу? Женщина вздрагивает плечами, грустно усмехаясь и вытягивает ладонь, чтобы в тот же момент на неё опустилась бабочку, которую до того не было заметно. Чонин вздыхает и взглядом будто гипнотизирует редкий экземпляр. А на сумасшедшую, загнавшую его в лес галлюцинацию ему наплевать. — Что ты делаешь? — спрашивает она, наклоняя голову в бок, видя, как исследователь делает неопознанный шаг. И вдруг голова его взрывается! «Что ты делаешь?» «Что ты делаешь?» «Что ты делаешь?» «Что ты делаешь?» «Что ты делаешь?» «Что ты делаешь?» «Что ты делаешь?» Фраза заполняет мозг так, что он вспоминает её в панике широко раскрытые глаза и руку на колене, когда он повернул налево, ускоряясь. Слишком быстро, неправильно, можно было уступить, но теперь её последняя фраза собирается стать его. «Что ты делаешь?» «Что ты делаешь?» «Что ты делаешь?» «Что ты делаешь?» «Что ты делаешь?» «Что ты делаешь?» «Что ты делаешь?» — А-а-ай! — он падает ниц на колени перед нею, довольно улыбающейся. Голова раскалывается так сильно, что боль распространяется по всему телу. Внезапно: — Кто тебя послал? — говорит голос, не подходящий холодным чертам женского лица. Его мозг скандирует без остановки мысль, что когда женщина касается его запястья со злостью свободной ладонью, то застывает с широко раскрытыми глазами: — Что? — отпускает. — Мне жаль, — и боль потихоньку прекращается, позволяя вспотевшему до того коллекционеру отдышаться и в изумлении уставиться в эти карие глаза. — Кристал? — робко спрашивает, пытаясь понять помогла ли ему вера про ныне дух её, что следит за его успехами. Всегда следила бы. Она кусает губу, будто не может решить, однако заявляет гордо: — Я принимаю тот образ, который больше всего желает видящие, — улыбается, пронзая этим словно его ноющее сердце. — Вы кто? — Хранительница данного леса, — ранит и даёт пощёчину. Не может быть. Бабочка медленно поднимается, крыльями захватывая взгляды. Она останавливается около лица Чонина, изумлённо наблюдающего и протягивающего ладонь в приглашающем жесте. «Галлюцинация» молча наблюдает, позволяет, и бабочка садится на кожу, что покрывает мурашками мужчину. Он наблюдает, а потом, как в замедленной съёмке, закрывает другой ладонью насекомое, придавливая его внутри, чтобы ощутить слизь и прочее на руках. — Нет! — кричит образ, потихоньку теряя форму, нечеловечески взмахивая руками, зрачки темнеют и кожа деревенеет, из-за чего виновник не может отвести взгляда. Если Кристал рядом с ним нет, то и пусть не будет её образа, ведь так это будет лишь одобрять его глупую веру в волшебство и её… Её любовь к нему, ведь наверняка она во время аварии успела его возненавидеть. Последним, что он видит, являются ветки и корни деревьев, что плетутся в его сторону и захватывают тело, сжимая сильно. Тело бабочки падает на почерствевшую землю, впитываясь внутрь.