***
— Будь здесь и не подходи к нему, — шепнула девушка, пододвигая к Перси листы и карандаш, а сама вернулась к плите, помешивая густую кашу и стараясь не издавать лишнего шума. Время близилось к полудню, а оба мутанта все еще не проснулись: Рафаэль в своей комнате, а Майки на диване. — Пялиться на кого-то, пока тот спит — странновато, не находишь? — послышался сонный голос мутанта. Анна удивленно оглянулась. Место за столом, где сидел Перси, было пустым, а из-за спинки дивана показалась голова в оранжевой маске. Он протяжно зевнул и взглянул на девушку, застывшую с ложкой в руке. — Что у нас на завтрак, крошка? — поинтересовался мутант, игриво вздернув надбровную дугу. А услышав в ответ от Перси «каша», да еще и «геркулесовая», недовольно скривился, наигранно скуксившись, чем вызвал приступ радости у ребенка. Но, протерев глаза, он согласно кивнул мальчику, — Ну что же, каша так каша. В это же время, привлеченный шумом, из своей комнаты вышел Рафаэль. Он оглядывался по сторонам, не обращая внимание на вмиг подлетевшего и повисшего на его ноге ребенка. Мутант был без привычной банданы на голове и, судя по всему, как раз искал ее. Внимание девушки привлек глубокий и продолговатый шрам на височной доле здоровяка. Анне и раньше удалось разглядеть на нем множество отметен от былых ранений, но она совсем не ожидала, что и голова будет так же испещрена рубцами. — Чего засуетился? Шрамы украшают мужчину, — хмыкнул Майки и по-свойски хлопнул девушку по плечу, заметив ее пристальный интерес. — Моя работа, — он горделиво выпятил грудь, складывая на ней руки. — Да ты мне чуть башку тогда не снес, — недовольно покосился здоровяк на весельчака. — Но ведь не снес же, — ответил улыбчивый мутант. Анна не понимала, о чем идет речь: почему один гордился, с какой хирургической точностью выстрелил из оптической винтовки в голову другому. Рафаэлю пришлось, хромая на одну ногу, дойти до дивана, поскольку Перси не собирался отказываться от любимой забавы: вцепившись, передвигаться исключительно на конечностях отца. Здоровяк нашел забытый отрез красной ткани и поспешно завязал на голове, скрывая половину лица, будто бы стыдясь. Или же он просто не хотел, чтобы его разглядывали. Тем не менее, как только он затянул узелок на затылке, Рафаэль подхватил Персивальда на руки и усадил его за стол. С появлением в жилище нового члена семьи Рафаэлю пришлось раздобыть четвертый стул, а хитрый ребенок тут же подвинул свой, желая, чтобы папа сидел рядом с ним. Они молча завтракали. Здоровяк, помешивая ложкой кашу, так и не испробовав ее, первым нарушил тишину, сказав: — Донни не выходит на связь. — Угу, — Майки мельком взглянул на часы, — наверняка все еще протаптывает ковер у начальства. Да уж. После моей утраты ему будет непросто объясниться… — А Донни, это кто? — спросил ребенок, обращаясь к Майки. — Тот, кто приложил ручонки к твоему созданию. Вроде бы и шутливый ответ показался девушке ехидным. Уж как-то странно забавляло Майки, что Перси считает здоровяка отцом. Ребенок недоверчиво посмотрел на весельчака и непонимающе обратился к Рафаэлю: — Пап? — Да не слушай ты его, — нетерпеливо отозвался здоровяк. — Еще успеешь устать от этой балаболки. Майки, когда запланирован его выход? — Скоро. Но сначала нужно решить вопрос с Синим… Ой, только вот не начинай снова, — отмахнулся мутант, уловив сердитый взгляд Рафаэля. — Пока все идет по плану, и умник знает, что делать. — Да? Что-то я в этом очень сильно сомневаюсь, — Раф недовольно отодвинул от себя тарелку, уставившись на брата. — Допустим, он подстроит гибель Синего, а сам, как думаешь, он выберется после? Там что, по-твоему, олухи сидят? Стоит тому пропасть, и Донни уже никогда не выпустят! Сколько, думаешь, ему еще придется там сидеть и выжидать, пока ослабят поводок? Еще шесть лет, как вам? Ну уж нет! Это из-за Лео мы там оказались, пусть он и разгребает. Пусть хоть… вообще не возвращается. — Ну что за пессимизм? — умудренно и добродушно покачал головой Майки, одаривая Рафаэля обнадеживающей улыбкой. — Донни у нас мозговитый. За эти годы ему удалось заработать себе неплохую репутацию. Он для них типа свой парень в доску. Весь такой важный, сидит в своем кабинете и возглавляет группу ученых. — Да, только вот один промах, и от него тут же избавятся. Все его регалии и выслуга не помогут. — Не куксись, бро, с тобой же все прошло отлично, не забыл? — указательным пальцем, направленным на Рафаэля, он сымпровизировал выстрел и сдул с него несуществующий дым. — Нет, не забыл. Но лучше бы не меня тогда выдернули первым. — Так было надо, ты же знаешь. Лео бы не пошел первым, Донни нужен там до окончания операции, ну а я бы тут точно одичал один. Слушай… — Майки серьезно посмотрел на брата, перестав скрываться за маской веселья, — еще немного усилий, и клан Хамато вновь воссоединится. Уедем в закат и забудем про всю эту чертову дичь. Как в старые добрые времена: будем только мы четверо, никаких тебе убийств и самопожертвований, войн и сражений. Наконец-то мы сможем просто жить, Раф. Никому и ничем не обязанные. — Не будет уже никаких старых и добрых времен. — И вот опять ты грусть-тоску нагоняешь, — Майки откинулся на спинку стула, хитровато прищурившись, — но я знаю, чем тебя порадовать. — Мутант пошел к своей сумке, извлекая из нее небольшую металлическую тубу. — Как увидел у одного из вояк, сразу же подумал о тебе. Будем надеяться, что уцелела… — откупорив крышку, он извлек стеклянную бутылку с коричневатой жидкостью внутри, подставляя ее под свет потолочной лампы. — Ну? Как тебе презент с далеких жарких стран? С появлением второго мутанта, чуть меньших габаритов, чем Рафаэль, но при этом не перестающего быть достаточно большим для скромного в размерах жилища, в доме стало ощутимо теснее. Рафаэль предпочитал колотить грушу в своей комнате или сидеть и ждать напротив моноблока, ожидая его оживления, лишь по ночам выбираясь в тоннели. Майки облюбовал себе диван, просвещаясь на тему всех новинок кино, пропущенных за годы отсутствия. А Анне оставалось контролировать контекст включаемых фильмов, категорично отвергая все, что выше возрастного рейтинга ее сына. Впрочем, на удивление девушки, новоиспеченный дядя был не против смотреть вместе с Персивальдом детские каналы. С наступлением ночи, Анна укладывала сына спать, затем тихо выходила из комнаты, проходилась по убежищу и включала ночники. — Зачем? — неожиданно для девушки спросил Рафаэль, занимая диван вместо Майки. Тому, вероятнее всего, удалось приватизировать себе комнату здоровяка, о чем половину вечера непрестанно и талдычил. — Ему тревожно, когда нет света, — решилась пояснить девушка. — Странно. Бесстрашный не боялся темноты, — Рафаэль задумчиво повертел стакан в руке, окатывая прозрачные стенки янтарной жидкостью. — Расскажи мне о нем, — девушка прикрыла за собой дверь, где спал сын, и приблизилась к мутанту. — О Лео? — Нет, о Перси. — Умник уже сказал все, что тебе нужно было знать, — в один глоток он опустошил содержимое стакана, еле заметно скривившись. — Он ведь копия кого-то из вас? — она осторожно присела на край дивана, боясь лишним движением спугнуть откровенность захмелевшего громилы. — Не просто копия, а модифицированный образец лучшего из нас, — ядовито выплюнул Рафаэль. — Но для чего создавать таких, как вы? Здоровяк нахмурился и покосился на девушку, но та вряд ли имела в мыслях что-либо дурное. В ней он не заметил ни брезгливости, ни отвращения. — Разве не ясно? Представь себе десятки тысяч вот таких, как мы. Человечество найдет себе новый путь продолжить решать конфликты силовым путем, но на этот раз за счет нас — расходного материала. Ни тебе потерь среди людских солдат, ни возведения парков и аллей скорби, ни монументов о славном подвиге героев. Так лишь натравят друг на друга мутантов, и дело с концом. А сила будет за тем, сколько модифицированных уродов в строю. Рафаэль потянулся за виски, вливая остатки в стакан. С сожалением оглядев пустую бутылку, он грузно вздохнул, прикрывая глаза. Анна дождалась, пока здоровяк сделает глоток, и снова задала вопрос: — Как он там жил? — Отдельные боксы для каждого образца. Тесты, опыты, эксперименты, — он пожал плечами и отвернулся, погружаясь в свои раздумья. — А потом? — вынужденно спросила девушка у замолчавшего мутанта. — Всех бракованных на утиль, — равнодушно пояснил здоровяк. — Всех сто трех? Янтарные глаза обратились к Анне, внимательно разглядывая ошарашенную ответом девушку. По ее чертам легко было прочесть каждую мысль. Эмоции сменялись на неверие, затем испуг, а после на сокрушительное сожаление. В полумраке комнаты он засмотрелся на склонившееся опечаленное лицо хрупкого создания. И совершенно ее не понимал. Вполне миловидная, ладно сложенная и юная. На кой ей было нужно обременять себя заботой о чужом ребенке, да и к тому же мутанте? Ей бы, как и остальным другим ровесницам, прожигать свою молодость, строить карьеру, бегать по свиданиям да устраивать вечеринки, а не прятаться в глуши. — Так зачем тебе нужно было возиться с ним? — не удержался от вопроса Рафаэль. — Взыграл сиротский синдром или захотелось завести экзотическую зверушку? Ярко выстрелившая эмоция гнева отчего-то позабавила здоровяка. И он даже не думал скрывать ухмылку, наслаждаясь бушующим штормом, переливающимся в больших и по-прежнему наивных глазах. — Он не зверушка, — строго отчеканила девушка, — его зовут Персивальд, ему шесть лет, и он активный и любознательный ребенок. Ему нравится читать комиксы, есть пиццу и вишневый пирог. Он добрый и храбрый. И он мой сын. — Вот как? — не переставал ухмыляться Рафаэль, замечая, что пылкая Анна его совершенно не боялась и активно отстаивала право на существование ребенка. — И отвечая на твой вопрос, мне, так полагаю, заботиться о сыне было нужно по тем же причинам, что и вашему отцу. — Ха! — звучно рассмеялся Рафаэль, продолжая с весельем рассматривать озадаченную девушку. — У тебя, что ли, тоже есть заклятый враг, которому ты хочешь воздать за счёт Перси? — Что? — искренне недоумевала девушка, совершенно не понимая причин веселья. — Да ничего, — он махнул головой, пряча ухмылку за ободком стакана. Приободренное настроение здоровяка нервировало Анну. Он словно бы не верил и потешался над тем, что она заботилась о ребенке; не понимал, через что ей пришлось пройти и ради чего она это делала. Но тот, кажется, опять погрузился в свои раздумья, не обращая на нее внимания. — Спасибо, что спас его… снова, — она и не думала благодарить мутанта. Слова признательности выходили с трудом. Но в действительности девушка понимала, что, если бы не Рафаэль, она бы никогда не встретила Перси, а в ту ночь нападения могла навсегда потерять своего сына.Часть 5
23 октября 2021 г. в 14:36
Здоровяк не находил себе места, то и дело поглядывая на часы. Его не отвлекали от размышлений ни телевизор, ни игры Перси, размахивающего детским деревянным мечом, найденным где-то в хламе сваленных в комнате вещей. Прошло три дня, а некий Майки, упомянутый в беседе, так и не объявился. Ко всему прочему, Рафаэлю придавало беспокойство и то, что тайный голос не выходил на связь. Сколько бы он ни передавал сообщений, по ту сторону моноблока так никто и не откликнулся.
— Черт! — тут же весело повторил Перси за чертыхающимся Рафаэлем.
Здоровяк поднял голову и посмотрел на мальца, улыбавшегося ему во весь рот.
— Ну и чего веселишься? Неправильно же бьешь, — он кивнул на тренировочное оружие, — так только мух отгонять. Стань в стойку, меч назад, шаг вперед, разворот и удар.
Ребенок, воодушевившись кратким наставлением, послушно встал в позу, отрабатывая нападение на стул. Казалось, Рафаэля совершенно не смущало, что мебель в его доме была подвержена атакам маленького меченосца. Он наблюдал за ребенком с высоты своего роста и опыта, как тренер за учеником.
— Эй, Д’Артаньян, кто так тыкает катаной? Это же не рапира. Секи, а не коли… Ну вот, уже неплохо, — похвалил здоровяк, удовлетворившись результатом, — а теперь… — он подошел, желая показать Персивальду очередной прием, но на полпути резко замер, оглянувшись ко входу, а жестом руки остановил ребенка, прислушиваясь, — В укрытие.
Он извлек из-за пояса саи и стал медленно подкрадываться к двери. Перси замешкался, не понимая происходящего, а Анна подскочила к ребенку, сгребая в охапку и укрывая собой.
— Дом, милый дом, — по ту сторону послышался приглушенный голос, а за ним скрип открывающегося стального полотна. Через порог ввалился мутант, еле стоя на ногах и тяжело дыша. Он взглянул на Рафаэля и с усмешкой произнес: — Ну здравствуй, брат. Заждался?
— Майки… — облегченно выдохнул Раф и тут же подбежал к нему навстречу, подхватывая под руку и помогая дойти до дивана.
— Кажись, ребро сломал, — со стоном опустившись на сидушки, он отдышался, стер с лица испарину и краем глаза заметил девушку, удивленно переводя на нее все свое внимание. Широкие губы растянулись в слащавой улыбке, а гость, обращаясь к Рафаэлю, спросил: — Пока меня не было, завел себе подружку? Мадам, — он галантно кивнул и подмигнул Анне.
— Ты как? — не удосужив ответом, здоровяк продолжал осматривать мутанта, убеждаясь, что тот был не ранен. Лишь несколько ушибов, местами порванная камуфляжная одежда песочного цвета да пара сплющенных пуль, застрявших в нагрудном бронежилете.
— Лучше не бывает. Подпортил им статистику. Теперь самолеты не самый безопасный вид транспорта.
— Хвост был?
Майки махнул головой, устало прикрывая глаза.
— Никто не выжил. А вот Донни теперь разгребать последствия… Служебное расследование, кипа бумаг, должно быть, там все на ушах стоят, ох… — он зашипел от боли, прижимая руку к пострадавшему боку, и поудобнее устроился на диване.
— В этом он мастак. Считай, Губка Боб, что ты уже проживаешь на дне океана, — здоровяк похлопал по колену Майки, впервые открыто и радостно улыбаясь.
— Знаешь, Раф, я так соскучился… — мутант глубоко и медленно вздохнул, осматривая скромную гостиную и наслаждаясь увиденным, а после ностальгирующей паузы продолжил: — по твоей стряпне. Ха! Кто бы мог подумать, да?
— Отдыхай, сейчас сварганю поесть, — здоровяк от души рассмеялся и засуетился.
Мутант в оранжевой повязке на лице вновь обернулся к девушке, прищурился и разглядел в ее объятиях черепашонка, любопытно смотрящего в ответ.
— Опа-на… племяшка? — хмыкнул гость, удивляясь не меньше самой девушки. — Эй, когда ты успел пристроить свой «тюльпанчик»?
— Не неси чушь, Майки, — буркнул Рафаэль, поставив на электрическую конфорку кастрюлю и вывалив в нее содержимое консервной банки, томатный соус и пачку сухих макарон.
— Погоди… — Майки подозрительно нахмурился и пригнулся чуть ближе, сморщившись при этом от боли. — Белоснежка, ты ли это? Или, лучше сказать, Сплинтер младший-младший? Смотри-ка, до чего же похож…
— Хорош. Не лезь к пацану, — хмуро предупредил Рафаэль, шумно перемешивая ложкой свое фирменное блюдо, регулярно подаваемое им на стол.
— А ты мой дядя, да? — лучезарно улыбнулся Персивальд, не веря своему счастью. Черепашонок пытался выбраться из кольца маминых рук и дотянуться до обретенного родственника, но Анна не намерена была подпускать ребенка к мутанту.
— Ну-у… — протянул Майки, натянуто и фальшиво улыбаясь, и обратился к Рафу, не переставая с подозрением разглядывать мальца: — ты же вроде телеграфировал, что Белый сгинул.
— Сам так думал до недавнего времени, пока Донни не прислал наводку.
— Ага, ясно, — закивал Оранжевый и с неизменной полуулыбкой на губах спросил у девушки: — А кто же тогда эта прекрасная леди?
— Моя мама, — включился в разговор счастливый Перси, от переизбытка радости переминаясь с ноги на ногу.
— Да неужели? Хотя… чему я удивляюсь? — Майки снова откинулся на спинку дивана, усмехнувшись в потолок. — Наш батя так вообще был крысой.
До глубокой ночи два мутанта сидели в гостиной. Сквозь закрытую дверь Анна мало что могла уловить из их разговора, лишь обрывки фраз. Как оказалось, они не виделись очень долгое время. И одно было определенно ясно: их таких, как Рафаэль — четверо, и все они приходятся друг другу братьями.