Подаренный звездой

      Рафаэль грузно шел по полумрачным тоннелям, небольшим фонариком освещая путь себе и Майки. Еще прежде его мало что могло отвлекать от задания. Была цель, и с нею была решимость, а все прочие размышления меркли на этом фоне. Но раздражающие раздумья все время норовили возвращать его к мыслям о том, как они там вдвоем совсем одни? А вдруг опять закоротит проводка и свет в логове потухнет? Малец же боится темноты, а девушка вряд ли знает, где лежит запасной фонарик. Должно быть, где-то в доме сохранились свечи, но он и сам не знал, в какой из коробок их искать. Конечно, убежище надежное, но вдруг обогреватель сдох? Такое случалось не раз и достаточно регулярно. Уж вряд ли Анна умеет чинить допотопную технику. Такими тонкими пальцами она едва ли сможет открутить проржавевшие болты, не говоря уже о том, чтобы совладать с починкой самого агрегата. А если прямо сейчас кто-то из них простудился? Зима близится, а под землей холоднее, чем наверху. И дома, как на зло, нет лекарств. Рафаэль припомнил, что где-то в столешнице должна была заваляться пластина с драже от кашля. Ему-то в совокупности с виски это помогало пережить простуду, но что она будет делать?       Он быстрым и уверенным шагом шел по направлению к стальной двери. За ней он сможет утихомирить свою нелепую тревогу. Конечно же, он просто все надумал. Они сейчас спокойно спят, а в доме светло и тепло. Только вот ему не терпелось поскорее в этом убедиться, чтобы после отругать себя за идиотские мысли, мешающие здраво рассуждать. А думать ему было о чем. Для начала — где сейчас Лео и по какой причине отменился его рейс? Люди из правительства ведь не могли разгадать их план? Да, дурацкая была идея обмениваться тайными посланиями через рубрику предложений в газете. Но не могли же они пасти его все шесть лет, зная о том, что он жив! Может ли быть такое, что он где-то просчитался? Либо неверно понял зашифрованный текст?       Зайдя за поворот, он еле удержал себя, чтобы не пуститься на бег к поблескивающей вдалеке круглой рукояти.       «Болван! Возьми себя в руки. Да все там нормально!» — снова Рафаэль мысленно отругал себя за несвойственное ему беспокойство. Да и о ком, собственно, он так переживал? О девчонке и экспериментальном ребенке? Было бы лучше, если бы он их вообще не встречал. Они — единственная причина, по которой правительство может накрыть их всех медным тазом. Государству хватит ресурсов прошерстить всю канализацию на их поиски.       Ему осталось дойти до порога их дома каких-то пару минут, и здоровяк постарался откинуть от себя совершенно ненужные раздумья. С ней и ребенком все хорошо. Иначе быть и не может. Ведь если бы о Перси узнали, их бы давным-давно накрыла облава. Или…       Он резко остановился, а сердце в тревоге пропустило удар. Нет. Не может быть. Донни слишком умен, чтобы попасться. Но вдруг его раскрыли и выпытали местонахождение сто четвертого?       — Что не так? — вяло спросил уставший Майки, остановившись позади Рафаэля.       Здоровяк жестом руки подал знак сохранять молчание и, осторожно переступая, чтобы не издавать лишнего шума, стал подкрадываться ко входу в логово. Медленно приоткрыв дверь убежища, стальная удавка тревоги на миг ослабла и в тихом полумраке Рафаэль быстрее почувствовал, чем понял, что что-то было не так.

***

      Прошло чуть больше суток с того момента, когда мутанты ушли из дома. Девушка в очередной раз с трудом приоткрыла массивную дверь, заглядывая в мрачный тоннель. В нем дули прохладные порывы ветров, мерно стекали сточные воды, падающие с верхних люков, доносилось далекое перестукивание поездов, мчащихся во все концы города, но не было ни одного намека на звук знакомых шагов.       — А папа скоро вернётся? — спросил Персивальд, поглядывая из-за ее спины, и с тем же напряжением вслушивался в пустоту коллектора.       Анна желала бы дать ответ. Не только ребенку хотелось узнать о том, как долго им еще предстояло ждать возвращение Рафаэля с остальными братьями.       У нее было множество вопросов, которые не покидали девушку с тех пор, как здоровяк ушел из дома. Она закрыла дверь и погрузилась в тревожные раздумья. Ее чуть ли не ежеминутно посещали гнетущие мысли: вдруг что-то пошло не так, братьев схватили и у них нет возможности вернуться? И если это произошло, то как скоро люди из правительства допытаются о существовании Персивальда и об их местоположении? Тогда ей с сыном придется бежать. Но куда? К подруге детства Энни? И как долго они смогут у нее прятаться? И чем ей теперь зарабатывать на жизнь, если она официально числится погибшей, а все ее документы, удостоверяющие личность, можно смело выбрасывать в помойку?       Анна включила для ребенка телевизор и вернулась на кухню, по привычке засыпая молотый кофе в электрический кофейник. Она не любила этот напиток, но Рафаэль поглощал его литрами. Аппарат замигал лампочкой и загудел, подавая под напором горячую воду, проходившую через фильтр и наполняющую черной струйкой стеклянный сосуд. И только сейчас она заметила, что абсолютно на автомате готовила порцию кофе для того, кто может не вернуться домой.       Она выудила из найденной коробки несколько пожелтевших от времени листов бумаги и села за стол, по памяти воспроизводя черты грубого и хмурого лица, наполовину скрытого маской. Ей как раз необходимо было хоть чем-то занять свои руки, чтобы отвлечься от чувства, что на кону находятся не только жизни мутантов, но и ее с сыном тоже. Пока рядом с ними есть Рафаэль, который заботился о них в меру своих сил, у нее все еще оставалось время придумать, что делать дальше и как заново начать свою жизнь, рухнувшую в один миг.       Спустя часы девушка, изрисовав все листы и вымотавшись томительным ожиданием, протерла уставшие глаза и обратилась к сыну, чтобы пойти укладываться спать. Перси упрямо отказывался покидать гостиную. Ребенок хотел дождаться отца, предпочитая встретить его первым, а для этого наотрез не желал слезать с дивана. Шесть лет материнства сделали из Анны практически профессионального парламентера, прокачав ее навыки переговоров до уровня, способного уболтать даже самого упертого и непоседливого ребенка.       Ее сын обладал гибким умом и любил стратегию. Выражалась она во всем: начиная от игр и заканчивая планированием их дня. Ведь неважно, кто ты и сколько тебе лет, но всегда приятно, когда твои желания учитывают. И шаг за шагом, строя вместе с ним план по встрече отца, она подводила Перси к принятию логичного и обоснованного варианта: лечь в итоге спать в кровати, клятвенно пообещав, что вне зависимости от времени прихода Рафаэля и его братьев, они обязательно услышат, поскольку дверь их комнаты будет открыта, и, проснувшись, они выйдут их встретить. И сомневающийся ребенок стал постепенно поддаваться уговорам.       Прервавшись на полуслове, девушка замерла. Послышался скрип проворачиваемой рукояти двери. Анна, не осознавая всей своей радости, вскочила с места и замерла в ожидании.       Дверь открылась, логово наполнил тонкий запах гари, улыбка медленно сползла с ее лица, и она, так и не сдвинувшись с места, непонимающе оглядывала двух мутированных черепах. Ни одного из них она не видела прежде, но тот, кто стоял сейчас перед ней, определенно был тем, кого в беседах называли Лео — вылитой копией ее сына. За покрытой сажей телом в нем различались такие же синие глаза, черты лица и даже узор на пластроне, наполовину скрытый полузастёгнутой курткой. Этот орнамент она ни с чем бы не спутала.       В том же замешательстве и даже с толикой подозрения на нее в ответ смотрел мутант, словно совершенно не ожидал увидеть здесь постороннего. Взгляд Синего перешел на ребенка, и что-то в нем неуловимо изменилось. Она не до конца поняла значение перемены, но прямой зрительный контакт с сыном смутил девушку. Поддавшись сработавшим инстинктам, Анна сделала шаг в сторону, загораживая собой Перси от Лео. И вновь встретившись с такими же синими глазами, как и у ее ребенка, она поняла, в чем крылась возникшая в ней тревога — с его стороны это было вовсе не любопытством, он смотрел на них, как на угрозу.       — Должно быть, — нарушил напряженное молчание второй мутант, голос которого она тут же узнала, только вот ранее он был принят ею за человека, ведущего с ней беседы посредством моноблока, — Анна, — кратко заключил он.       — Где папа? — выглянув из-за мамы, серьезно спросил Персивальд, но голос ребенка дрогнул на одном из слогов, и он встревоженно нахмурился. Вопрос черепашонка озадачил мутантов, заставив их мельком переглянуться друг с другом.       И Донни, деликатно поправив перепачканные гарью очки, ответил, осмотревшись:       — И правда, где он?       Мутант скинул рюкзак с плеч, в задумчивости поджал губы, о чем-то размышляя, пока протирал линзы очков салфеткой, найденной на кухонном столе. Затем он быстро прошел к моноблоку, заклацал по клавиатуре и погрузился в одному ему известные поиски. Второй же, осмотрев периметр помещения, молча стянул с себя черную куртку, видимо, специально пошитую под нестандартные размеры владельца и плотно облегающую его торс и панцирь, и аккуратно сложил ее, положив на край дивана. Его бесстрастное, не выдающее никаких эмоций лицо, снова обратилось к девушке и ребенку.       Анна не могла перестать смотреть на мутанта, изучая до жути знакомый узор его синей радужки глаз и вспоминая, о чем тогда говорил Рафаэль: Персивальд — его модифицированная копия, но она и представить не могла, что они в реальности будут настолько похожи. Пройдет всего-то один десяток лет, и ее ребенок вырастет точно таким же, как он. Но для девушки их сходство пока было лишь внешним. К тому же ребенок отчего-то не спешил контактировать ни с одним из пришедших мутантов.       — Засек, — хмыкнул Донни, довольно улыбаясь своим успехам и смотря на записи с камер видеонаблюдения, — так-так, кажется, наш грубиян угнал фургончик… — его пальцы ловко забегали по клавиатуре, открывая на обозрение еще несколько окон с видеозаписями дорожного движения. — Машина съехала с трассы, значит, они решили пройтись пешком через лес к аэропорту.       — Но разве вы не должны были встретиться там? — ошарашенно спросила Анна, выйдя из ступора, но все так же продолжая скрывать позади себя ребенка от синих холодных глаз.       — А? — отвлекся мутант, обернувшись, и, на удивление девушки, беззаботно пожал плечами. — Да, но планы внезапно поменялись.        — Но… как же они? Они ведь вас там ждут, они же отправились вас спасать! — она указала на дверь, не понимая, почему только ей одной сейчас так тревожно и страшно за судьбу Рафаэля и Майки, в отличие от двух других братьев. Черепаха в очках своей простодушностью и спокойствием лишь только злил, а молчаливый гость, не спускающий с нее взгляда, в довесок изрядно прибавлял к ее чувствам и панику.       Она совсем не знала этих новых мутантов и, судя по их безразличию, совершенно не хотела узнавать.       — Собственно, одно не дает мне покоя, — задумчиво проговорил Донни, не обращая внимание на взвинченность девушки, — почему они все еще там, ведь уже давно должны были понять, что рейс отменен? Чего они ждут?       — Вас! — Анна повысила голос, надеясь, что хоть кто-нибудь из них поймет всю опасность, в которой находится Рафаэль с младшим братом.       — Но нас там нет, тогда в чем смысл? — непробиваемое спокойствие умной черепахи заставило Анну осечься. Она замерла с приоткрытыми губами, не в силах произнести ни слова от переизбытка чувств, а Донни, в свою очередь, как ни в чем не бывало продолжил: — На подобные случаи есть регламентированный протокол: возвращаться на базу до дальнейших указаний, а в нашем случае — в убежище.       — Постойте. А если они не могут вернуться? Если у них возникли проблемы и им нужна помощь? Куда им податься? Это же Нью-Йорк, тут кругом люди, а вы так сильно выделяетесь на их фоне.       — Не стоит нас недооценивать, — добродушно улыбнулся мутант, поправляя сползшие на переносице очки в тонкой оправе. — Вы правы, наш город густо населен, и вместе с этим в нем есть множество входов в коллекторы, где мы всегда можем укрыться. Вы даже не представляете, насколько разрослись эти подземные лабиринты за время существования мегаполиса. Многие ответвления даже не указаны на картах, что в некоторых случаях является и моей заслугой. Например, — он широким жестом руки обвел полукруглый свод потолка, — данное техническое помещение я смог удалить из всех баз данных, как и многие другие. Пришлось изрядно потрудиться, попутно взламывая системы пожаротушения, чтобы затопить и архивы с бумажными носителями. Так что нам есть где теперь потеряться. И уж за кого не стоит переживать, так это за нашего здоровяка и сорвиголову.       — Получается, мы просто будем ждать их возвращения? — растерянно проговорила Анна, непонимающе оглядывая братьев Рафаэля.       — Совершенно верно. И потому не выпить ли нам по чашечке чая? Так сказать, скоротать время ожидания?       Но ни чай, ни праздные вопросы о том, как они здесь поживают, не ускоряли бег минутной стрелки на часах. На все безобидные вопросы Донни девушка отвечала сухо и коротко, не желая посвящать никого из них в историю своей жизни. Отдать ему должное, мутант настаивать не стал, как и не был против их раннего ухода в свою комнату. И только там девушка окончательно убедилась, что Рафаэль был ее наименьшим злом, и будь он рядом, ей было бы гораздо спокойнее.