черный огонь

      Камин в кабинете главы не грел от слова совсем: разожженный техниками огонь мягко освещал помещение и потрескивал, но не более. На дворе лето, топить дом было ни к чему, так что камины использовались просто в качестве предмета уюта в интерьере и источника света.       Манон, забравшись в кресло, разгребала поступившую корреспонденцию, иногда скидывая всякий рекламный мусор или уже неактуальные бумаги в огонь. Микайо был за столом, занимаясь отчетами, но скоро устал от этого и теперь просто попивал чай, пододвинув свое кресло на колесиках к окну и наблюдая за тем, как снаружи косят траву.       В руки младшей Мориямы попал странный конверт без единой надписи. Просто белый бумажный прямоугольник. Заинтересовавшись, она отложила оставшуюся стопку на столике перед креслом и принялась распаковывать подобие письма.       «Как оно вообще пришло, если на нем нет даже адреса конечной точки отправки и фамилий?»       Надорвав край бумажного конверта, Манон достала оттуда такой же белый, но меньше обычного по формату лист, свернутый вдвое. Развернула и принялась вчитываться. Тихий смешок заставил брата покоситься на нее через плечо с некоторой заинтересованностью.       — Что там у тебя? — спросил он, после чего глотнул чай, который пару минут назад в очередной раз подогрел. Пока Микайо занимался бумагами, напиток успел остыть, а он ненавидел холодный чай. — Рассылка приколов?       — Похоже на то, — Манон медленно кивнула, не переставая усмехаться письму.       Ее насмешка буквально транслировала всю абсурдность написанного, отчего Морияма едва сдерживалась, чтобы не рассмеяться в голос. Чтобы отправить такое в безымянном конверте, нужно быть максимально уверенным в себе.       — Тебе надо это увидеть.       Микайо не спеша пересек комнату и оказался рядом с креслом, после чего уселся на его подлокотник и взглянул на бумажку, которую Манон повернула, чтобы ему было лучше видно. Текст был написан от руки черной пастой и, судя по всему, пером, потому что чернил в линиях было с избытком — от обычной ручки столько не будет. Глава вчитался в слова, а по ходу чтения небольшого письма несколько раз приподнимал бровь и озадаченно хмыкал.       — Ты тоже это видишь, да? — Манон окончательно передала бумагу в его руки.       — К сожалению, — Мик еще раз перечитал текст с задумчивым видом и смял лист, затем поджег его вызванным в руке огоньком и бросил в большое пламя камина.       — Это — нет?       — Это — нет. Если мы поступим, как они хотят, ох, сколько осуждения получим. Я уже устал слушать нотации от старейшин на встречах!       Текстом странного послания была сделка: информация о проклятых предметах особого уровня в обмен на крупную сумму денег в зарубежной валюте. Причем, речь шла не об обычных талисманах, послабляющих появление проклятий и оставляемых в городе в местах повышенной опасности, а о кое-чем куда более сильном.       Нужно быть законченным дураком, чтобы отправить такое предложение в клан. С другой стороны, этот дурак явно знал, что у них точно есть информация о предметах.       Пускай, выглядело все максимально тупо и наивно, но брат и сестра одновременно поймали себя на мыслях, что все не так глупо, как кажется: скорее всего, это чей-то хитро-выдуманный план, в который их хотят втянуть. Причем, план вряд ли верхушек магического общества: старики бы не стали таким заниматься, когда уже и так все о предметах знают.       Хотя, никто не угадает, что у них на уме. Маразм никто не отменял.       — Тебе вообще не кажется странным, что кто-то просит информацию именно у нас? — скривилась Манон, глядя на пламя камина, где уже догорела бумажка с пришедшим предложением, и закинула туда конверт. — Почему мы-то?       — Многие знают, что сейчас кланом Морияма рулят молодые, несогласные с консервативностью магического общества и желающие немножко перемен маги, — пояснил Микайо, тоже поймав себя на наблюдении за огнем. — И, возможно, считают нас достаточно наивными, юными и несмышлеными, поэтому решают предлагать такие сделки. Еще у меня есть предположение, что это — провокация сверху. Проверяют, купимся ли мы. Если да, то ударят по клану магическим судом — малоприятная процедура.       — Почему-то это звучит как реальный план. Ты явно знаешь толк в подобных провокационных вещах!       — Думаю, это и был план. Но мы только что от него отказались.       — Мне с каждой секундой все больше любопытно: кто это? Отправил нам письмо без каких-либо опознавательных знаков. А если бы мы, допустим, согласились? Куда обращаться должны были?       Мик рассмеялся, по-доброму глядя на сестру с ее догадками. Ему бы тоже хотелось знать, кто решается втягивать их в такие схемы, пытаясь подорвать авторитет или зачем-то проверить. Но они только что сожгли все ниточки, которые могли бы привести к заказчику — и письмо, и конверт. Так что лучше об этом не думать, а мысленно похвалить себя, что не поддались на провокацию.       — Кстати, когда вернется Юджи? — внезапно вспомнил Микайо, повернув голову в сторону Манон, которая под шумок взялась за оставшуюся стопку корреспонденции и продолжила в ней копошиться, скидывая ненужное в огонь.       — Соскучился уже? На завтраке же виделись.       Утром студента забрал Иджичи, который повез их вместе с Нанами на миссию. Пока Юджи еще не был официально воскресшим, то пользовался своим положением на все 110%: по утрам отправлялся на миссии с Кенто, где набирался опыта, а вечерами тренировался с главой клана, с которым пока проживал и чем очень даже доволен.       — Мы бегаем по вечерам, — с гордостью признался Морияма, слегка выпрямившись в спине и приподняв подбородок, отчего Манон не смогла сдержать улыбки. — Думаю, он расстроится, если пропустит это мероприятие.       — Да ты что?       — Ага! На самом деле, отлично, что вы решили спрятать его у меня здесь. Думаю, это пошло Юджи только на пользу. Давно не видел, чтобы у кого-нибудь так загорались глаза после слов «пойдем на тренировку».       Оказывается, не только Итадори пребывал на седьмом небе от счастья в связи с происходящим, но и глава клана тоже поддался этому прекрасному чувству. Микайо достаточно часто остается один: отец в подвалах, занимается оружием, а Марико часто на заданиях в городе, поэтому гости пошли ему только на пользу.       Особенно, такие активные, как Юджи, который на каждое его предложение реагирует максимально положительно, будь то пойти стащить что-нибудь с кухни до обеда (к чему и Манон частенько присоединялась) или навернуть пару кругов вдоль границ огромного барьера имения.       — Тогда, думаю, на следующие каникулы он полностью твой.       — Сам хотел предложить.       — Обрадуешь, как вернется. Только смотри, чтобы он не отъехал от радости. Вторую смерть Сукуна ему вряд ли простит!       Они рассмеялись, параллельно возвращаясь к своим делам. Брат вернулся за стол, прекращая свою паузу, и продолжил разбираться с бумагами, пока Манон разгребала корреспонденцию из уже похудевшей стопки в руках. Ей быстро удавалось отсеять все ненужное, а рука легко выбрасывала это в огонь, поэтому дела шли куда быстрее, чем если бы этим занимался сам Микайо.       После обеда глава сорвался в город по просьбе Марико, чтобы они смогли закончить ее задание и вернуться домой уже вдвоем, а Манон осталась. Уйдя к себе в спальню, она развалилась на кровати и набрала Годжо. Тот все равно практически все эти четыре дня бездельничал, поэтому она была уверена, что не отвлекает его ни от каких супер-важных дел.       Да и к тому же, она знала, что если Сатору увидит входящий запрос на видеочат, то все его дела сразу же станут не такими важными.       — Когда ты вернешься?       — Надеюсь, на днях мы все закончим, и я приеду.       Когда Морияма уехала за пределы колледжа четыре дня назад, Годжо остался один со студентами, готовящимися к Обмену, и, к его удивлению, никто не принимал его помощь в тренировках. Если дело касалось боя, то тут больше рулила Маки, а если колдовства — ждали возвращения Мориямы. Поэтому Годжо просто слонялся по территории, иногда ошиваясь у Сёко, которая, как можно догадаться, тоже частенько гнала его в шею, потому что работы и так невпроворот.       — Можно я приеду завтра? Пожалуйста! — Сатору, сидящий на полу в своей комнате, сложил ладони в умоляющем жесте и придвинул их ближе к камере. — У меня будет поездка в вашу сторону, заскочу на обратном пути. Как тебе?       Манон улыбнулась, лежа на животе и подпирая голову согнутой в локте рукой. Ему явно не сиделось на месте в стенах колледжа, где он остался фактически без развлечений и собеседников. Ему было велено заняться отчетами, которых накопилась целая гора, но Годжо, разумеется, за эти дни даже не дыхнул в их сторону.       — По-моему, тут скоро и правда будет гостиница…       — Ага, пятизвездочная! Ну же, я жду положительный ответ. Или мне позвонить твоему начальству?       — Наладил контакт с главой и теперь при каждом удобном и неудобном случае мне им угрожает… В этом весь ты, Годжо! Ладно уж!       Годжо обрадованно заулыбался и пару раз хлопнул в ладоши, как настоящий ребенок. Морияма приподняла уголки губ в снисходительной улыбке и невзначай перевела взгляд на окно, лицом к которому расположилась на кровати. Глянув на улицу, она вскользь обвела недавно подстриженную сочно-зеленую траву и уставилась вдаль, проследовав по подъездной дороге. Ее глаза приклеились к одной точке, а выражение лица сразу же сменилось.       Огонь. Вдалеке горит самый настоящий огонь. Пожар.       Морияма подскочила и оказалась у окна, пока Годжо начал ей что-то рассказывать в упавшем телефоне, не сразу заметив, что подруга пропала из кадра. Она прилипла к стеклу окна в пол и начала всматриваться вдаль. Затем открыла створку и высунулась на улицу. Подняв глаза к небу, она заметила, как прозрачный барьер едва уловимо поблескивает. В спокойном состоянии завесы этого быть не должно.       Внутри начала растекаться холодная паника. Какой еще огонь за барьером? Вряд ли просто туристы забыли потушить костер в походе в еловый лес. Манон все сильнее чувствовала неладное.       — Морияма! Ты куда убежала? — послышался голос из телефона за спиной. Она уже и забыла о том, что до этого вела беседу с Годжо — все ее внимание теперь было на улице. — Э-эй? Слышит меня кто-нибудь? Мано-о-он?       — Подожди секунду, у меня тут неприятности.       Морияма продолжила разглядывать огонь вдалеке. Он был достаточно невысоким, видно издалека было плохо, но чутье подсказывало, что правда горит.       — Покажи мне тоже!       Манон нервно сжала пальцы в кулаки и закатила глаза. Хотелось просто сбросить разговор с Годжо, потому что нервы начинали натягиваться, а рассказывая всю ситуацию, она потратит много драгоценного времени. Но все-таки подхватила телефон с тумбочки и на ходу переключила фронтальную камеру на основную, наводя ее туда, куда нужно смотреть, чтобы понять.       Сатору прилип к экрану своего телефона, пытаясь разглядеть что-то вдалеке, но то ли плохая связь, то ли камера у Мориямы отстой — он ничего не разобрал из того, что она ему пыталась показать. Да еще и руки у нее дрожали — это он заметил первым же делом.       Нужно подняться выше или подойти ближе, но в одном Морияма была убеждена на все сто — горит точно. У краев барьера полыхает настоящий огонь. Хотя, возможно, с этим тоже поторопилась: барьер подрагивает, чего от обычного натурального пламени не должно быть.       Значит, магический.       — Ничего не видно, мне подарить тебе телефон с хорошей камерой? — скучающе заявил Сатору, перестав вглядываться в экран, где Морияма пыталась показать ему так называемую неприятность. Но через секунду серьезным голосом спросил: — Что происходит, Манон?       — Там пожар, — она продолжала смотреть вперед, чувствуя, как напряжение растет. Часто поднимала взгляд к барьеру и снова улавливала, как он рябит и поблескивает. — Мне надо идти. Я перезвоню, ладно?       — Будь осторожнее с этим. Жду твоего звонка.       Угукнув, Морияма сбросила вызов и швырнула телефон на кровать.       Через пару секунд ее уже не было в комнате — путь лежал в подвал. Она была дома только с дядей, который по обычаю своего дня колдовал над оружием в мастерских. Если кому и решать проблему, то только ей и Минору, ведь кроме них и прислуги дома пока никого из магов нет. Брат так вовремя уехал пару часов назад.       Спустившись в мастерские, Манон ничего толком не объяснила, но заставила Минору оторваться от дела и пойти за ней. Поднялись на третий этаж, находящийся почти под скатом крыши и достаточно высоко. Расположившись у окон холла, оба стали вглядываться. Забрались повыше, поэтому видно было куда лучше, и теперь Манон точно убедилась: огонь, кольцом охватывающий барьер буквально вплотную.       — Не к добру, — Минору задумчиво почесал щетину на подбородке. — Барьер-то выдержит этот пожар, но, думаю, я не один учуял проклятую энергию?       — Не один, — согласилась Манон, рассматривая огонь и закусывая губу. — Я выйду туда.       — Уверена? Можем дождаться Мика и Марико, пойдете вместе. Завеса до этого времени выдержит.       — Они не проедут под барьер, пока он полыхает. Нам надо решить все до их приезда, поэтому я иду точно.       — Если нужна будет моя помощь, подавай сигнал, не думая, — настоял Минору и оглядел профиль своей насторожившейся племянницы. — Но я не уверен, что это все просто так.       — Может, дашь мне что-нибудь из оружия? Пригодится.       — Ты собралась тушить пожар клинком? К тому же, твой лук — моя лучшая разработка. Если что тебе и поможет, так это он.       Морияма зашагала вниз по лестнице, минуя этажи дома, и вышла на высокое крыльцо. На территории под барьером усиление температуры из-за пожара не чувствовалось — все тот же воздух перед грозой с легкой электризацией. Ощущение чужой проклятой энергии и правда было, дядя не соврал, но уловить его Манон смогла только когда окончательно вышла на улицу. Это еще сильнее сгущало краски обстановки.       Не спеша она побрела по подъездной дороге в сторону границы барьера, на ходу заплетая длинные медные волосы в пучок на затылке. Чем плотнее она подходила, тем выше становился огонь вблизи. Как оказалось, это не просто кольцо, обхватившее клановую завесу. Это без пяти минут второй ее купол, если создатель немного усилит интенсивность огня.       Стоя напротив границы, Манон пару секунд рассматривала танцующий за ней огонь и изучала его, основываясь на внутренних ощущениях. Чужой энергией буквально разило. И что пугало сильнее, она где-то ее уже чувствовала.       Вызвав барьер тела, чтобы не причинить себе вреда выходом через чужой огонь, Морияма миновала завесу. Как оказалось, пожар охватил только купол прозрачного барьера — дальше не расходился, а только стабильно налипал на энергетическое уплотнение воздуха.       Она осмотрелась. Никого видно не было. Ровно так же, как не было четких вариантов того, как потушить этот огонь.       Если он вызван чужими техниками, то тут, как с проклятьями у манипуляторов: уровень мага должен быть выше, чем у проклятья, чтобы суметь его контролировать и подчинить. Если уровень проклятья выше, то тут придется попотеть. Благо, у Манон было немного информации, собранной в свое время напрямую от манипулятора проклятьями.       Выставив ладонь, Морияма вызвала на ней пламя и поднесла вплотную к налипшему на барьер огню. Проследила за тем, как он ползет выше, и продолжила вкладывать в него свою энергию. Ее пламя смешивалось с чужим, и Манон чувствовала, как получается его поглотить, заменив своим. Когда энергия до конца перекрыла чужую, а пожар уже полностью состоял из ее пламени, Морияма его отозвала.       Огонь начал тухнуть, сползая с завесы и растворяясь в прогретом им же воздухе.       Справившись, Манон опустила голову и облегченно выдохнула. Пожар больше не накрывал завесу. Основная часть задания выполнена, теперь ее дом не накрывает огненный купол. Но факт того, что он был создан техниками, а не обычным огнем от зажигалки, все еще настораживал.       Здесь был какой-то маг, с чертовски знакомой ей проклятой энергией, который и вызвал все это безобразие.       Стоя на месте, Морияма начала коситься по разные стороны от себя, желая уловить движение создателя, если он еще здесь и не смылся после того, как его техника аннулировалась. Но шлейф следов проклятой энергии, которая чувствовалась, когда огонь еще горел, испарился. Значит, создатель уже далеко отсюда, либо мастерски маскируется и гасит энергию, чтобы она его не заметила. В любом случае, со своей главной задачей Морияма справилась без приключений. Остальное пока не важно.       Еще разок осмотревшись, она шагнула обратно под барьер.

***

      Как Годжо и пообещал, он заехал следующим вечером, возвращаясь с миссии. Морияма уже приготовила для него историю об интересном пожаре, поджигателя которого поймать не удалось, о чем Сатору точно захочет услышать, ведь был очевидцем, как все начиналось. Тогда Манон ему так ничего и не рассказала, пообещав поведать лично, когда он приедет. И слово свое сдержала.       Оба сидели в беседке на заднем дворе, пока Микайо и Юджи отправились на традиционную пробежку. На этот раз она приобрела форму патруля: проверяли, все ли в порядке после пожара за пределами барьера.       — Одновременно я хочу тебя и похвалить, и упрекнуть, что сбросила мой звонок и, не попросив помощи, пошла одна, — начал рассуждать Годжо, откинувшись на спинку плетеного стула в беседке, пока Морияма рядом, с ногами забравшись в кресло-качалку, попивала травяной чай. — А если бы там был маг, который его вызвал? Не думаю, что поджечь такой барьер будет под силу обычному студенту, тут явно кто-то помощнее действовал.       — Мы пришли к мнению, что очень бы не хотели, чтобы поджог был как-то связан с письмом, — призналась она, обвивая пальцами теплую кружку и слегка покачиваясь в мягком кресле. — Уже несколько лет я в клановых делах, но все это до сих пор напоминает мне обычные районные разборки хулиганов. Одни провоцируют других, ругаются, и так далее, вплоть до войн.       — Надо было согласиться на сделку, — неожиданно заговорил Сатору, несколько поразмыслив. Его чай остался практически нетронутым, пока Манон выпила всю чашку и потянулась, чтобы подлить себе еще. — Не обязательно выполнять условия. Так хотя бы можно было узнать, кто за этим стоит, и заодно выяснить, имеет ли к этому отношение поджигатель.       — Это все Мик, — грустно вздохнула Морияма. — Он сжег письмо. Мы предположили, что это провокация сверху. Если это так, то сам знаешь, что будет, если мы хотя бы ответим.       Годжо задумчиво хмыкнул. Она была права: это палка о двух концах.       — Пей чай. Остывает.       Он молча и как-то немного отстраненно кивнул, после чего таки взял чашку в руки и сделал пару глотков уже остывшего чая, но виду, что он потерял свою главную фишку — согревающее тепло, — не подал.       Интересная история заставила его задуматься. Паззл весьма интригующий. Сначала странная сделка, потом вовсе поджог магического барьера, непонятно, зачем. Он, конечно, знал, что Мориямы не в ладах с Зенин, но те бы не стали — слишком много чести. Хотя, сделку они вполне могли предложить: разноцветных ценных бумажек у них куча, а продажа и торговля разными интересными вещами (и людьми, в том числе) все еще их главное пристрастие.       Со стороны дома послышались два мужских голоса, увлеченно переговаривающихся между собой. Микайо и Юджи, вернувшиеся с пробежки, шли в беседку, чтобы перехватить по чашечке травяного чая на сон грядущий.       Манон протянула руку за куском вишневого пирога. Ухватила с круглого блюда два треугольника и разложила на два блюдца. Одно пододвинула к Сатору.       — Госпожа советник, Вы не поверите, что я только что узнал! — нараспев проговорил Микайо, заходя в беседку. Выглядел он достаточно взбудораженным, поэтому хотелось бы верить, что это хорошие новости.       Следом за ним плелся Итадори, который улыбнулся своим сенсеям и поприветствовал их приподнятой ладонью, после чего уселся в плетеном кресле по соседству с Манон.       — Прямо-таки не поверю? — хмыкнула она, облизнув сладкую вишневую начинку с большого пальца. Глава тем временем занялся тем, что наполнил две чашки — для него и для Юджи, — чаем и принялся за пирог.       — Именно. Письмо со сделкой припоминаешь?       Манон и Сатору коротко покосились друг на друга. Моментально обоим стало интересно послушать, к каким умозаключениям пришел глава во время пробежки.       Младшая Морияма кивнула, потому что такую абсурдную историю не забудешь еще долго. Годжо тоже заинтересовался, потому что был в курсе, пока Итадори, принявшийся за свежий вишневый пирог, не совсем догонял, о чем тут вообще идет речь. Да и не хотел особо. Уж больно вкусную выпечку тут готовят.       — Так вот, все члены семьи получили такие письма. Даже Марико на съемную квартиру пришло, хотя фактически она живет здесь.       — Надеюсь, никто не согласился? — Манон с подозрением покосилась на главу.       — А вот этого я не знаю, — Микайо натянул улыбку, от которой у нее пробежали холодные мурашки. — У нас все еще есть Муто.       — Боже, этот старик! — Сатору приложил ладонь ко лбу так, будто его прошибла сильнейшая головная боль, и потер лицо, свободное от отложенных на стол очков. Каждое упоминание старого знакомого вызывало у Годжо именно такую реакцию, ведь он знал, что это означает.       Муто стал темной лошадкой всего клана, когда его выгнала его же сестра — Мива. Как рассказывали старшие, тот слишком много выпендривался, за что и получил. А теперь, будучи вне всех дел, он активно пытался заставить всех не забывать, что он, вообще-то, тоже к клану принадлежит, и не нужно списывать его со счетов.       Поэтому собравшиеся сразу поняли, что имел в виду глава: движимый все тем же желанием показать, что чего-то еще стоит, Муто мог бы вполне согласиться на предлагаемую сделку. Даже не поняв, что это — конкретная ловушка. Буквально коробка с протянутой на палке ниткой, которая захлопнется, если под нее забраться, а под самой коробкой в качестве приманки лежит пачка или две «зеленых».       — Если он в это влезет, то у нас будут серьезные проблемы, — прокомментировала Манон, после чего глотнула чай. От неприятных мыслей аж в горле пересохло.       — Не все так просто, — помотал головой Микайо, подливая себе еще чая, ведь первая чашка кончилась как-то быстро. — Благодаря нашей бабушке, он принадлежит к клану только на правах фамилии. Сейчас он — сам-себе-на-уме-маг. Так что, если он все-таки влезет, то мы особо не получим. Не настолько сильно, как, к примеру, если бы влезла ты или отец.       — Или ты, — добавил Годжо, отчего глава усмехнулся:       — Если бы я, то нас бы тут всех прихлопнули, не только меня. Всех по родовой линии, кто еще по счастливой случайности жив!       — Вы, ребята, — причина, по которой я терпеть не могу огромные семьи! — Сатору обвел пальцем парочку Мориям, которые как-то одинаково с укором на него посмотрели. — Но, если вам интересно, кто пытался сделать из твоей сестры и отца барбекю, пока тебя не было, Мик, то стоит ухватить хотя бы одно письмецо.       Юджи удивленно приподнял брови, зависнув с открытым ртом и куском пирога. Сладкая вязкая начинка капнула ему прямо на светлую футболку. Таких подробностей студент не знал. Знал только что-то вроде на подобии: «просто Манон тренировалась, пока нас не было, вот и все». Немного шокированный подробностями Итадори перевел глаза на младшую Морияму, но та лишь протянула ему салфетку, жестом прося не придавать значения услышанному.       — Тоже думаешь, что это связано? — уточнил Микайо, поднося чашку к губам, после чего без колебаний сделал глоток горяченного чая. — Мы говорили об этом, но так ни к чему дельному не пришли.       — Это потому что ты письмо сжег, — напомнила Манон, с укором покосившись на брата. Тот закатил глаза. — Завтра попрошу переслать одно нам. Попробуем найти способ откликнуться.       — Э-нет! — прервал Сатору, активно помотав головой. — Завтра я забираю тебя в колледж. Господин глава, держу в курсе!       — Это с какой стати?       — У нас куча детей к Обмену готовятся, — Годжо пару раз щелкнул пальцами рядом с ее лицом. — Ждут, пока ты вернешься. Когда я сказал, что они могут обратиться ко мне, то получил такие же осуждающие взгляды, каким вы вдвоем на меня только что посмотрели.       Морияма хохотнула, после чего перевела взгляд на смеющегося Микайо с немым вопросом. Тот глотнул чай, запивая пирог, и с лукавой улыбкой заговорил:       — Езжайте. Раз ты там нужна, то я не могу держать тебя тут насильно. Тем более, если Годжо не справляется, то тебе точно надо там быть.       — Стебешь меня, да, босс? — ухмыльнулся Сатору.       — Немного если. И вообще, ешьте пирог. Остывает же! Иначе мы с Юджи сами все съедим!

***

      Следующим утром оба вернулись в колледж раньше начала занятий, поспав всего пару часов уже по обычной причине — болтали допоздна в комнате прежде, чем уснуть. Все, кто видел приехавших сенсеев и их полусонное состояние, надеялись, что тишина на территории продлится как минимум до полудня, но, видимо, не в этот раз.       Фушигуро Мегуми уже давно уяснил, что все неприятности начинаются именно в тот самый момент, когда «сижу, никого не трогаю». Особенно, если у тебя двое сенсеев, с которыми ты по счастливой — или не очень, — случайности с детства и в которых это детство иногда проигрывается, начисто стирая цифры в графе возраста в документах.       Он лениво поднял глаза, когда дверь в комнату смачно хлопнула. Не знай Мегуми, что дверь практически новая, сделал бы предположение, что она могла бы без проблем слететь с петель от такого обращения. Но та выдержала профилактические удары по Итадори, так что после такого еще точно поживет.       В комнату буквально влетела Морияма — запыхавшаяся и слегка перепуганная. Даже, можно сказать, словившая панику.       Манон торопливым взглядом пробежалась по комнате студента, стараясь успокоиться и внешне не выдать своей паники, из-за которой сердце внутри нее колотится, едва не пробивая ребра. Она установила руки на талии и буднично улыбнулась, продолжая зачем-то как ни в чем не бывало рассматривать комнату.       — Мегуми, как оно? — поинтересовалась она, продолжая улыбаться, после чего подошла поближе к кровати, где Фушигуро занимался изучением какой-то книги или учебника — разбираться в том, что именно он читает, некогда было.       — У Вас все в порядке? — спросил ученик, слегка подняв бровь.       Он пока не догонял, зачем эта фурия в фиолетовой юкате влетела к нему, если просто так никогда не заходит, чтобы лишний раз не тревожить. Позвонит, если нужно, но не придет точно, потому что сама незваных гостей особо не любит. Можно смело сказать, что Морияма заходит в жилище Фушигуро раз в год, в то время как Годжо ошивается тут постоянно.       Кстати, о нем…       — Будет нет, если Годжо меня найдет, — улыбка быстро сползла с ее лица, плечи поникли, а сама Манон сгорбилась, выстраивая жалобное лицо в предчувствии западни. — Можно я тут у тебя немного посижу?       — Морияма-сенсе-е-ей! — в эту же секунду в коридоре раздается голос Годжо, который уже обнаружил проблему и вышел искать Морияму, которая, он был точно уверен, в ней и замешана. — Чертовка! Ты где?       Манон не придумала ничего лучше, чем добежать до кровати своего подопечного и упасть на пол, заползая под нее со стороны окна. Затем стянула один край покрывала так, чтобы ее не было заметно со входа, и притихла.       — Мегуми, спасешь зад своего преподавателя от другого преподавателя, и проси, что хочешь, — затараторила она, когда Фушигуро к ней заглянул, свесившись с этой самой кровати, на которой сидел. Студент все еще не догонял, что здесь происходит.       — Ну… ладно? Посидите тихо, я его спроважу.       Морияма тише воды ниже травы сидит под кроватью, зажимая себе рот ладонью, чтобы вот-вот не чихнуть из-за количества скопившейся под ней пыли, и гасит свою проклятую энергию. Меньше, чем через минуту после раздавшегося по коридору клича, в комнату заходит Годжо и быстренько ее осматривает на наличие Манон. Фушигуро же быстро проводит параллели между ним и зашедшей ранее девушкой: оба упорно делают вид, что им, собственно, тут ничего и не нужно, и они просто мимо проходили.       — Приветик, Мегуми, как жизнь? — Сатору улыбался по тому же сценарию, который Фушигуро уже где-то видел.       — Что-то случилось? — сделав вид, что занят чтением книги и гостям не особо рад (что правда), студент поднял глаза.       — Потерял свою Зажигалку. Она тут у тебя не пробегала?       Морияма под кроватью мысленно выругалась. Глупое прозвище, которое он приклеил к ней еще в годы студенчества, преследовало ее вместе с Годжо. И сколько бы замечаний сама Зажигалка по этому поводу не сделала, он стабильно пропускал их все мимо ушей.       — Поищите у Кугисаки, они постоянно друг друга прикрывают.       В комнате на пару секунд установилась тишина. Что происходило снаружи, Морияма не видела, наблюдая лишь ботинки Годжо, которые обозначали его присутствие в комнате. Манон уже начала мысленно его прогонять, потому что впитывать в одежду пыль с пола под кроватью ей уже не нравилось — придется переодеваться.       Правда, только после того, как отобьется от преследования или ответит по заслугам — тут уж как повезет.       — Да, толково звучит, — немного поразмыслив, заключил Годжо и неторопливо зашагал к двери. — Прогуляюсь до нее.       Сделав вид, что не почувствовал заученную наизусть энергию Мориямы, которую та старательно пыталась загасить, он вышел, а Манон, удостоверившись в этом, вылезла из-под кровати, брезгливо отряхивая юкату от пыли, которая мелкими частицами запарила в воздухе.       — Ну и пыльно у тебя там! Ты хоть протирай иногда…       — Незачем, — Мегуми незаинтересованно мотнул головой, окончательно откладывая свою книгу (или справочник) на тумбочку. Почитать уже вряд ли получится, пока его дергают туда-сюда.       Он был уверен, что сенсеи — не последние на сегодня, кто захочет заглянуть к нему в гости. Стоит задуматься об установке внутреннего замка или щеколды на дверь.       — У меня под кроватью обычно никто не прячется. Так что случилось?       — Пообещай, что не будешь ржать, — Манон указала на него пальцем, нахмурив брови.       — Обещаю?       — Я сломала очки Годжо, — смущаясь, выдала Морияма и виновато опустила взгляд. — Случайно! Они выскользнули из рук, пока он был в душе, и я смылась. Не хотела, честно!       Мегуми достаточно сдержанно улыбнулся, но не засмеялся, как и пообещал. Отношения этих двоих были похожи на ураган, поэтому подобные ситуации, вроде пряток друг от друга или догонялок по всей территории, были не редкостью. Иногда казалось, что примерять звание сенсеев им еще рановато — стоит пару лет «доходить» в студентах. Или школьниках.       — Ладно, я твоя должница! Подумай, что хочешь, пока я в бегах.       Морияма выбралась из комнаты Фушигуро и тихонько прокралась на улицу, обходя здание общаги, чтобы окончательно затеряться на территории. Стоило еще немного побегать, потому что попадаться под руку этому «дураку в повязке» пока не хотелось. По крайней мере, не пока он еще злится за случайно сломанную пару очков.       Можно добраться до Сёко — та точно ее где-нибудь спрячет, дав пересидеть эту бурю, и спровадит Годжо, если тот заявится, чтобы расплатиться с Мориямой по счетам. Да и надо поразмыслить, какие доводы привести в свое оправдание, если он ее все-таки поймает.       Но Годжо появился беззвучно и незаметно, используя свою телепортацию, и прижал ее к стене общаги, придавливая всем телом и ставя колено между ног, тем самым отрезая все пути к побегу.       — Руки бы тебе обломать!       — Не угрожай. Правда ведь страшно!       — Сломала мою любимую пару парадно-выходных очков и смылась. Нехорошо получается!       — Прости, я куплю тебе новые, две пары! — затараторила Морияма, подняв голову и состроив максимально жалостливое выражение лица.       На самом деле, угробленную пару очков ей было совсем не жалко — она уже сбилась со счету, сколько у Годжо таких одинаковых на каждый день. Как он их вообще различает? И вообще, кто их такими хлипкими делает? Не сумели даже пережить один полет на пол.       — Только не бей!       — Да не буду я тебя бить, — с ухмылкой признался Сатору, придвинувшись к ее лицу. Он почувствовал, как ее глаза быстро бегают по ткани его черной повязки. Когда он ее надевает, с ним невозможно общаться, особенно, когда привык смотреть в глаза собеседнику. — Но наказание ты все-таки должна понести: проведешь две теории вместо меня.       — Жестоко! — нахмурилась Манон, наклонив голову чуть вбок.       Годжо в точности ее отзеркалил:       — Око за око!       — А теперь, может, отпустишь меня? Ты меня, напомню, всем весом прижимаешь. Не самый комфорт!       Она попробовала дернуться, чтобы выбраться, но Годжо сильнее надавил, заставляя ее стоять на месте в том же положении, в которое поставил сам. Ни шагу влево, ни шагу вправо.       — Ты забрала у меня очки, я заберу кое-что у тебя. Мы должны быть в расчете.       — У меня брать-то нечего!       Что он задумал, понять было невозможно. По глазам — не увидишь. На лице — ничего. В голову не заберешься — телепатия бы очень пригодилась. Знакомое чувство западни. За ее спиной — стена здания общежития, перед ней — Годжо, что выше на голову по факту и почти на две из-за торчащих вверх белых волос.       Итак, первое правило западни — д…       Мысли в ее голове сразу же оборвались, а начавшая раскручиваться тактика сразу же замерла и рухнула, звякнув всеми шестеренками, которые только начали собираться в план по самоосвобождению. Ощущение еще было схоже с единовременным обесточиванием мегаполиса.       Морияма почувствовала прикосновение чужих губ к своим. Следом холодные пальцы на обоих запястьях, которые подняли ее руки вверх, смыкая над головой, чтобы вариантов выбраться стало еще меньше. Глаза закрылись то ли рефлекторно, то ли из-за испуга. Он только что ее поцеловал. И на пару секунд отстранился, но не далеко — Манон все еще чувствовала его дыхание своей кожей.       Дал отреагировать. Или привыкнуть.       Морияма сглотнула ком в горле, пытаясь восстановить дыхание, которое конкретно сперло от неожиданности. Распахнув глаза, она начала бегать ими по черной повязке в паре сантиметров от своего лица, чтобы хоть что-то понять. На лице Годжо опять не было ни одной эмоции, которую можно было бы прочесть. А она еще думала, что хорошо его знает.       Воздух вокруг явно стал тяжелее, потому что восстановить дыхание у нее почти не получилось.       Морияма облизнула губы, отчего Годжо расплылся в ухмылке.       — Знаешь, — слегка хрипло проговорила она, опустив глаза. Между ними было не так много места. — Ты вынуждаешь меня сломать тебе еще одну пару очков.       Он явно понял контекст, как реакцию на произошедшее. Которая, к его удивлению, оказалась положительной, если Годжо все правильно понял. Но, если судить по тому, что Манон его еще не отлупила и не сделала ни одной попытки поджечь, то он вполне верно угадал. И от этого даже полегчало — как камень с плеч, потому что решиться было крайне трудно.       Потенциальных исхода у этой затеи изначально было два: либо вся дружба, выстроенная за столько лет, рухнет за секунду из-за одной только попытки, либо все закончится более-менее хорошо, пускай и жутко смутит обе стороны.       На этот раз она сама подалась вперед насколько это было возможно, ведь ее все еще держали по всем фронтам, и ему нужно было сделать буквально микродвижение, чтобы все повторить.       И он его сделал — они снова поцеловались. Мягкое соприкосновение губ пустило по телам электрический ток. Хватка на руках Мориямы, закрепленных над ее головой, стала не такой крепкой, а вторая рука Годжо скользнула по поясу фиолетовой юкаты, окончательно прижимая к себе и сокращая оставшееся мизерное расстояние.       Он знал, что она все еще любит Гето. Сколько бы лет не прошло, Су никогда не уйдет из ее головы, каким бы образом не приходил и как бы больно этим не делал. Будь то видение чужих техник, давящее на голову и говорящее больные восприятию слова, будь то сон, в котором он все еще рядом. Даже если по факту мертв.       Но для Годжо все было куда тяжелее. Всегда находиться рядом, прекрасно зная, что ближе Мориямы для него нет, оберегать ее и одновременно гасить все непривычное тепло, которое она внутри него вызывает. Переживать за нее больше, чем за себя.       Сатору никогда раньше так не влюблялся. Не думал даже, что когда-нибудь его мысли займет кто-то один, при этом находясь буквально в шаговой доступности — за соседней стенкой в общаге или на расстоянии меньше вытянутой руки перед глазами. И даже не понял, когда именно это произошло, хотя в одном уверен был точно — крайне давно.       И теперь он ее целовал, спрятавшись за зданием студенческой общаги рядом с чьими-то окнами. Потом придется серьезно об этом поговорить, и высока вероятность того, что разговор закончится неприятно. Но сейчас думать об этом не хотелось. По крайней мере, не пока она отвечает на поцелуй, тихо мыча, если он случайно в порыве ее укусил или сжал запястья сильнее рассчитанного.       Когда они отстранились, стоило перевести дух, прежде чем заговорить. Сатору медленно отпустил ее затекшие руки и дал прийти в себя — и, может, даже уйти, пока есть возможность, — но она не уходила и все еще стояла между ним и стеной здания.       — Где ты спряталась, когда убежала? — спросил Годжо, когда Морияма дрожащими пальцами поправляла ослабившийся пояс своей юкаты.       — Мегуми меня прикрыл.       — Маленький лгун… На самом деле, я почувствовал твою энергию в комнате. Ты плохо ее загасила, и я успел уловить. Но все равно дал поверить, что ты меня провела.       — И теперь Мегуми еще лгун? — Манон заулыбалась, подняв голову и слегка прищурившись. Годжо не смог не улыбнуться в ответ и даже рассмеялся. — Значит, у него был хороший учитель.       Она почувствовала на себе его взгляд через повязку. Таково его свойство. А потом он наклонился и осторожно поцеловал ее в лоб, едва прикоснувшись.       Морияма прикрыла глаза, стараясь не стать лужицей от приятного чувства.