Осколки Найт Вэйла

Стиву Карлсбергу не повезло родиться в ноябре. Стив Карлсберг не сделал ничего плохого. Он не потрясал кулаками в сторону чёрных вертолётов. Не ходил в собачий парк. И уж совершенно точно никогда не говорил хоть что-нибудь ужасное о местном радио. Возможно, он верил в горы и никогда в жизни не колдовал, но эй, кто мы такие, чтобы судить? Но каждый новый день – или ночь, зависит от точки зрения, конечно – преподносил Стиву множество не слишком приятных сюрпризов. Гороскопы всегда сбывались. Кто-то мог бы сказать, что это неплохо, но только не Стив, потому что ему не повезло родиться в ноябре. Грозный знак Скорпиона поджидали предсказания вроде «сегодня вы сломаете ногу ПРЯМО НА УЛИЦЕ УРОБОРОСА» или «попрощайтесь со своим котом». Стив избегал улицы Уробороса, но всё равно каким-то образом оказался у «Тако Терри», где и ухнул в свеже разрытый котлован. Стив любил своего кота, но так и не успел с ним попрощаться – тот исчез в Шепчущем Лесу и никогда уже не возвращался. Ему также снились неправильные сны. Стив был уверен, что другие не слушают целую ночь, как поёт бензопила, или как ревут крокодилы в канализации. Сны со звуком были запрещены Городским Советом, и Стив частенько попадал в здание суда. Новый закон ещё никак не мог вступить в силу – нужно было подождать полнолуния и необходимого сочетания планет – и потому его всякий раз отпускали. К тому же, единственную камеру в тюрьме занимал наконец-то пойманный Хайрам МакДэниелс. А к Хайраму МакДэниелсу нельзя было подселить соседа, ведь он был пятиголовым драконом и занимал почти всё пространство, от решётчатого окошка до прогнившего дощатого пола. Однажды Стив Карлсберг увидел во сне настоящее лицо Найт Вэйла. Проснулся в холодном поту и не спал до утра, в любую секунду ожидая стука в дверь. Но никто не пришёл – должно быть, отказали жучки, которых запускали в сны по всему городу. Стив молился, чтобы забыть увиденное, и тогда к нему явился один из ангелов, которых, как известно, не существует. Длинными когтями он накорябал на кафеле в ванной что-то вроде «Вкручивать по часовой стрелке» и исчез в столбе света и звуках небесного хора. А ещё Стива преследовала навязчивая идея. Ему казалось, что он один, совсем один в этом безумном месте чувствует, что что-то не так. Он закрывал ворота собачьего парка, которые имели привычку раскрываться с пронзительным скрежетом. Длинные фигуры в капюшонах рядам стояли на самой границе, но Стив помнил, что на самом деле их там нет. Он заклеил малярным скотчем пространственно-временную дыру, из которой лезли птеранодоны, но вряд ли кто-либо это заметил. Он вылил целую кастрюлю испортившегося супа прямо на Подземный Город и выиграл надвигающуюся войну. Иногда ему казалось, что он делает это из-за паранойи. В другие моменты он понимал, что пытается заслужить прощение Найт Вэйла – ведь что-то же он сделал не так? Поверил в те же горы, например? Стиву Карлсбергу не повезло родиться в ноябре. Может быть, этого было достаточно. Он много не понимал и чувствовал, что один догадывается, какая вокруг творится чертовщина. Однажды он подумал, что тот учёный в белом халате, который теперь никогда не ходит в парикмахерскую, тоже о чём-то догадывается. Но Стив побоялся заговорить с ним, ведь на радио близился очередной гороскоп, а медицинская страховка уже трещала по швам. Может, Стив Карлсберг и не сделал ничего плохого, но Найт Вэйл продолжал над ним насмехаться. Наверное, потому, что это было забавно. Зато Стив до конца жизни помнил, как именно нужно вкручивать электрические лампочки.