Вопреки всему

В этот раз перемещение длилось дольше обычного. Черный смог окутывал пространство, то тут, то там мелькали странные тени и незнакомые лица, будто она неслась сквозь само время. Асти приземлилась посреди тёмного немноголюдного зала, освещённого лишь несколькими факелами по периметру. В центре около десятка людей в тёмных плащах и скрытыми за серебряными масками лицами. Пожиратели Смерти. Внутри у Асти все похолодело, нервно оглядевшись, она нашла Северуса чуть поодаль, рядом с темноволосым юношей, со смутно знакомыми чертами лица. — Друзья, — высокий холодный голос заставил ее вздрогнуть и резко обернуться. Воландеморт вышел в центр зала, прокручивая в длинных пальцах волшебную палочку. Высокая фигура в темно-сером плаще, заостренные, некогда красивые черты лица и жуткие красные глаза. — Сегодня мы собрались в этом зале, чтобы принять в наши ряды двух последователей. Они неоднократно доказали свою верность и преданность нашим общим идеалам и стремлениям. Окинув пронзительным взглядом, собравшихся полукругом людей он сказал: — Северус Снейп. Асти обернулась в тот момент, когда Северус прошел мимо твердой походкой и, выйдя в центр, послушно склонил голову. — Мой Лорд. — Готов ли ты верно служить мне, Северус? — тихо прошелестел Воландеморт, заставляя Асти подойти ближе, чтобы не пропустить ни слова. — Да, мой Лорд. — Протяни руку. Северус вытянул вперёд левую руку, закатывая рукав белоснежной рубашки. Коснувшись кожи волшебной палочкой, Воландеморт зашептал что-то на латыни. Разобрать слова было невозможно. В следующее мгновение Северус дёрнулся, сильнее сжимая губы. На белоснежной коже стали проступать контуры черной метки. Медленно, мазок за мазком — контур черепа и извивающая змея. Снейп задрожал, но продолжил крепко сжимать зубы, изо всех сил сдерживая крик. Тонкие струйки крови потекли по коже, мелкими каплями покрывая каменный пол. Превозмогая боль, Северус качнулся и, не выдержав, упал на колени. Картинка перед глазами дрогнула, и Асти закрыла рот рукой, сдерживая собственные слезы. Тишину зала нарушил душераздирающий, отчаянный крик, перед глазами все поплыло, и Асти рухнула на колени. Чёрный дым закружился вокруг, унося ее в следующее воспоминание. Узкая улочка между двумя кирпичными домами, выложенная мокрой от дождя брусчаткой. Рядом пять человек в тех же чёрных плащах. Остин вытерла мокрое от слез лицо и осмотрелась, что есть сил вглядываясь в лица людей. Она изучила множество газетных вырезок прошлых лет и узнала двоих — Лестрейндж-старший и Долохов. Северус стоял чуть поодаль с равнодушным лицом, покручивая серебряную маску в руках. — Идём, — грубый мужской отклик заставил ее вздрогнуть. Пожиратели, надев маски, двинулись к дороге, и Асти, с трудом поднявшись с колен, бросилась за ними. Завернув за угол, они прошли несколько десятков метров и остановились у непримечательного дома. Один из мужчин взмахнул палочкой, снимая простенькие защитные чары. А второй с размаху ударил по двери, выбивая ее с петель. Дальше все происходило слишком быстро. С узкой лестницы выскочил невысокий мужчина с круглым животиком. — Хэлен, хватай Лолу и уходи! Хэлен! — закричал он, тут же получив в грудь Круцио. Истошно завопив, он упал на пол, содрогаясь в болезненных конвульсиях под громкий гогот людей в масках. Со стороны лестницы раздался шум, двое Пожирателей тащили сопротивляющуюся женщину с копной белых волос и девочку подростка, в нескладной разноцветной пижаме. Асти сжала пальцы, так, что ногти с силой впились в кожу, противный ком подкатил к горлу, мешая сделать вдох. Открыв ближайшую дверь, Лестрейндж затащил туда бездыханное тело мужчины и ударил несколько раз по лицу, заставляя того прийти в себя. — Картер, смотри на меня, сукин сын, — пророкотал Лестрейндж, встряхнув его еще раз. — Теперь ты готов говорить? — Пожалуйста, — прохрипел Картер, — Не надо. — Нам нужна информация, Эрни. Картер дёрнулся и, заметив в углу скрючившуюся жену и дочь, замотал головой. — Я ничего не знаю, клянусь, не знаю. — Неправильный ответ, — заметил Рудольфус и с размаху ударил его ногой по лицу. Раздался противный хруст, и из носа хлынула кровь, заставляя Картера заскулить от боли, а Лестрейнджа растянуть губы в противной ухмылке. — Мой господин не намерен спрашивать дважды. Ты говоришь нам адрес Ордена, сейчас либо… — его голова повернулась в сторону девочки, что отчаянно хваталась за рукав матери. Один из Пожирателей схватил миссис Картер за волосы и вытащил на середину комнаты. — Может, Эрни будет разговорчивее, если загнем его женушку раком? — прохрипел Пожиратель, похотливо поглаживая трясущуюся женщину. Лестрейндж усмехнулся под громкий гогот соратников и крикнул: — Нет! Эйвери, Мальсибер развлекайтесь, — кивком показав в сторону девочки. — Лола! — крик Картера утонул в хохоте Пожирателей и истошном вопле его жены. Женщина дёрнулась, пытаясь спасти дочь, но в тот же момент получила оглушающее заклинание и с глухим стуком врезалась в противоположную стену. Остин обернулась, и в руке одного из Пожирателей увидела длинную черную палочку. — Северус, — выдохнула Асти. В это время двое мужчин схватили Лолу и выволокли из комнаты, несмотря на ее слабые попытки сопротивляться. За стеной раздался глухой удар и стук, после чего слабые женские крики и возня. — Пожалуйста, не надо. Пожалуйста. Асти закусила губу, стараясь заглушить боль, терзающее ее нутро. Она понимала, что они сделают с девчонкой, и физически не могла справиться с нахлынувшими эмоциями. Мистер Картер корчился на полу, сотрясаясь от рыданий, и все повторял: — Лола, Лола... Пронзительный женский крик за стенкой был прерван новым глухим стуком. — Молчи, сука. Все прочие звуки будто погасли, даже рыдания Картера затихли. В миг наступившей тишины Асти услышала тихий, ритмичный скрип старого дивана. — Давай, — протянул Лестрейндж, вдоволь насладившись происходящим, и кивнул Снейпу, равнодушно стоящему в дальнейшем конце комнаты. Северус приблизился к ним и, подняв палочку, направил её на мужчину. — Легилименс. Комната поплыла, растворяясь в черных клубах дыма, открывая Асти очередную картину прошлого. Тёмное помещение трактира Кабанья голова было непривычно многолюдным. Она стояла возле столика Люциуса Малфоя и Северуса. — Не начинай, — протянул Люциус, сканируя цепким взглядом темное помещение. — Какого Мерлина мы тут потеряли? — процедил Снейп, методично постукивая пальцем по деревянной поверхности. — Наблюдаем, Северус, наблюдаем. Здесь полно интересных посетителей, всегда можно услышать чего-нибудь весьма занятное. Северус недовольно цокнул и потянулся к стакану. — Смотри! — воскликнул Малфой. — Что этот старый интриган тут делает? — ответил Снейп, гипнотизируя удаляющуюся спину Альбуса Дамблдора. — Вот и узнаем, — они синхронно поднялись и двинулись в ту же сторону. Легко лавируя среди посетителей, они беспрепятственно прошли на второй этаж и остановились у неприметной двери, откуда доносился скрипучий, чуть заикающийся женский голос. Асти подошла ближе, стараясь лучше расслышать. — А-Альбус. Я благодарна за встречу. — Сивилла, я тоже рад встрече, но боюсь, мне нечем вас порадовать. Со следующего года я планирую исключить прорицания из основной программы и … — Н-Но как же, Альбус. Асти услышала тихий вздох директора. — Сивилла, прорицания довольно неточная и слишком туманная наука, и научиться этому невозможно. Есть ряд великих прорицательниц, но это дар, а не наука, — голос Дамблдора сквозил вежливостью и скептицизмом. — Я… я… — Мне пора, в школе много дел… — голос директора утонул в скрипе отодвигающегося стула. Внезапно Трелони захрипела, с шумом втягивая воздух. «Грядут времена, когда появятся те, у кого хватит могущества победить Тёмного Лорда… рождённые львами, бросающими ему вызов ежеминутно под знамением огненной птицы …» Голос Сивиллы изменился, стал глухим, будто она находилась в трансе. Асти по инерции прижалась к двери, пытаясь услышать больше. Со стороны лестницы раздался шум, Северус и Люциус отскочили в сторону, скрываясь в тени большого шкафа. В коридоре появилась высокая фигура бармена, он достал что-то из кладовой, и с шумом спустился вниз. Но драгоценные минуты были утеряны. «… тот, кто достаточно могуществен, чтобы победить Тёмного Лорда, родится на исходе седьмого месяца под знаменем Огненного дракона, воссоединяясь со своей противоположностью, что живет среди нас уже половину десятилетия…» Голос провидицы перешел на рык, и она шумно закашлялась. — Альбус, что-то случилось? — прохрипела Сивилла. Но ответа Асти уже не расслышала, Люциус потянул Северуса к выходу, и узкий коридор рассеялся в клубах дыма. Высокий холм у подножья горы освещал только тусклый свет луны. Ветер трепал волосы Северуса, пока он кутался в широкую мантию, озираясь по сторонам. Внезапно раздался треск, и рядом с ним материализовалась высокая фигура Дамблдора. — Что потребовалось твоему хозяину? — тут же спросил Альбус. — Ничего, я пришел по собственному желанию. — И могло понадобиться от меня Пожирателю смерти? — Я знаю о пророчестве. Дамблдор не мигая смотрел на Северуса, будто оценивая правдивость его слов. — Кому еще о нем известно? Северус поморщился и процедил: — Малфой и Темный лорд. — Для чего ты поделился со мной этой информацией, Северус? Твой хозяин не оценит подобной дерзости. — Он считает, что речь идет о детях кого-то из Ордена. Он не знает… не понимает, о ком речь, — сбивчиво начал Снейп. — Поэтому решил уничтожить всех. Члены Ордена в опасности. Спрячьте их. — Кого? — Спрячьте Лили. — Вот она — истинная причина твоего визита? — Спрячьте Лили, — повторил Снейп с гримасой отчаяния. — Что я за это получу? Северус дернулся как от удара, непонимающе глядя на директора. — Что угодно. Фигуры растворились в клубах дыма, и Асти рухнула в следующее воспоминание. Дамблдор сидел за столом в своем кабинете, глядя снизу вверх на стоящего перед ним Северуса. — Завтра на рассвете. Дом Хэнкинсона. Будет нападение, уведите их в безопасное место. — Я понял. Северус качнулся и повернулся в сторону выхода. Его мантия была в грязи и темных пятнах крови. Дамблдор, казалось, этого не замечал. — Северус? Снейп обернулся. — Я хочу предложить тебе должность преподавателя зельеварения. Дай Воландеморту понять, что хочешь получить это место. Думаю, он оценит энтузиазм, и ты сможешь беспрепятственно приходить в школу, не вызывая подозрений ни у кого. — Шпион под боком. Как удобно, — хмыкнул Северус и поморщился, придержав рукой ребра. — Я понял. Клубы дыма окутали кабинет директора, толкая Асти дальше. С первого взгляда она узнала место и ахнула в ужасе. Дом в Годриковой впадине и зияющая в воздухе Черная метка. Асти не видела свой дом с той страшной октябрьской ночи. Некогда красивый коттедж был полуразрушен и зиял темным пятном на фоне звездного неба. Войдя внутрь, Асти не сдержалась. До боли знакомая обстановка, перевернутый стол у камина, рассыпанные по полу шахматные фигуры и ее кукла, заляпанная сажей. На глаза набежали слезы, и она прикусила губу, чтобы не разрыдаться в голос. Тело отца в неестественной позе лежало у подножья лестницы. Очки съехали набок, а пустые глаза смотрели в потолок, погаснув навсегда. Асти всхлипнула и закрыла рот рукой, внутренности стянуло в тугой узел, а к горлу подкатила тошнота. С трудом оторвав взгляд от отца, она увидела, как Северус поднимается по лестнице, его шатает из стороны в сторону, и он медленно движется вверх, держась за стены. На негнущихся ногах Асти последовала за ним. Тело Лили лежало посередине комнаты, волосы разметались по полу, а пронзительно-зеленые глаза смотрели в никуда. Северус упал на колени и прижал к себе ее тело, сотрясаясь от рыданий. Это была последняя капля. Колени подкосились, и Асти рухнула на пол, захлёбываясь собственными слезами. Крик Северуса утонул в ее собственном, она смотрела на трясущегося мужчину и сжимала руки, оставляя на ладонях красные следы от ногтей. Все что угодно, лишь бы заглушить боль внутри. Никогда она не видела столько боли и отчаяния в одном человеке. Северус рыдал, прижимая к себе хрупкое тело Лили, с отчаянием сжимая ее плечи. Глаза горели безумным огнем, он походил на загнанного в угол, раненого зверя. Голова Асти безвольно опустилась, она не могла больше смотреть на это, слезы градом катились по бледному лицу, пока клубы дыма вновь не унесли её прочь. Гостиная Северуса, такая, какой она ее запомнила. Он сидит в кресле у камина, прокручивая в руке бокал с рубиново-красной жидкостью, и сверлит недобрым взглядом Дамблдора, расположившегося напротив. У Асти нет сил подняться, она так и сидит на полу у их ног. Голова кружится, в глаза будто насыпали песка. Это слишком много. Слишком больно. — Я хочу, чтобы ты сблизился с Асти, хочу, чтобы она тебе доверяла, могла обратиться за советом, — сказал Дамблдор. — Ей нужен наставник, человек, к которому она сможет прийти и попросить о помощи. Я практически не сомневаюсь, что она что-то скрывает, но помешать этому не могу. Ей нужно доверять хоть кому-то. Ты поможешь мне, Северус? Это ради ее же безопасности. Асти вскидывает голову, неверяще глядя на директора. Соскочив на ноги и не слушая продолжение диалога, она старается вырваться из замкнутого круга чужих воспоминаний. Зажмурившись, Остин пробует аппарировать, но вихрь черного дыма уносит картинку в небытие. Пространство вокруг затянуто круговоротом темных спиралей. Асти изо всех сил старается преодолеть пространство, пока мимо, словно яркие вспышки, мелькают фрагменты воспоминаний. Чей-то смех, крик и незнакомые лица. Пару раз она видела свое лицо, мелькающее в калейдоскопе памяти. Внезапно она чувствует, как грудь сжимается в тиски, и она со всей силы падает на деревянный паркет, разбивая колени в кровь. Залитая ярким солнечным светом комната и тихий шум прибоя за окном. Асти не в состоянии подняться, просто лежит и беззвучно плачет. Тишину дома нарушает пронзительный женский крик, полный боли и отчаяния. Остин со всей силы ударяет по полу ладонью, раз за разом, чтобы почувствовать хоть что-то кроме глухой боли, разрывающей внутренности. *** Солнце стояло в зените. Настойчивый солнечный зайчик танцевал на светлом паркете, пока Асти равнодушно наблюдала за его движениями. Кожу стянуло от бесконечных слез, а опухшие глаза нещадно щипало. Она не могла заставить себя встать, чувство прохладного пола под щекой было единственным ориентиром, за который она цеплялась, единственным якорем ее реальности. Когда тело затекло, она, собрав себя по кусочкам, поднялась и, пошатываясь, на негнущихся ногах вернулась в спальню. Не убранная после ночи пустая постель, россыпь косметики на тумбочке и несколько фотографий в деревянных рамках, что Асти таскала с собой. На смену истерике и пустоте пришла паника. С остервенением она призвала чемодан и принялась скидывать вещи. Книги, косметика, куча тетрадей и папка с рисунками полетели сверху на ворох разноцветной одежды. Собрав за рекордное количество времени чемодан, Асти уменьшила его и положила в карман. Окинув полупустую комнату взглядом, она развернулась и бросилась к выходу. Руки тряслись нервной дрожью, а сердце бухало как заведенное. Открыв входную дверь на крыльцо, она столкнулась с Северусом. В руках он держал бумажный пакет с домашней выпечкой из пекарни в соседнем городке. Придержав ее за плечи, спасая от падения, он с полувзгляда заметил ее состояние. — Что случилось? Асти отшатнулась от него, широко распахнув медово-карие глаза. — Не тронь меня. — Что случилось? — нахмурился Северус. Асти открыла было рот, чтобы ответить, но слова застряли в горле. Сказать все было сложнее, чем она думала. Будто, если она произнесет это в слух, это станет правдой. Настоящей. — А вот интересно, когда ты трахался со мной, ты представлял мою мать? Представлял Лили? — выплюнула Асти. Северус дернулся как от удара. Лицо стало каменным, а между бровей залегла морщина. — Я все знаю. Знаю о ней, о тебе. Я… как ты мог… — слезы сами покатились из глаз, хотя казалось, взяться им уже было неоткуда. — Скажи мне, что стало причиной? Почему ты подпустил меня все-таки, вопреки своим моральным принципам? Что? Я так сильно на нее похожа? Или двойной шпион выслуживался перед Дамблдором? Он же хотел этого, хотел чтобы ты со мной сблизился?! Скажи! — слова против воли слетали с языка. Она не думала, бросаясь обвинениями, хотела задеть, хотела сделать больно. Так же, как было больно ей. — Какая удача, неправда ли? Молчание Северуса ранило больнее любых слов. — Ну же, скажи… — Асти в два шага оказалась рядом и схватила за грудки, встряхивая его, — Скажи хоть что-нибудь, твою мать! Почему так? Почему? Потеряв реальность, она еще несколько раз грубо встряхнула его, но он и не пытался ее остановить. Асти смотрела на него опухшими от слез глазами, будто ища ответы в глубине его глаз, но не нашла. Отпустив его, она попятилась назад, врезавшись спиной в резной столбик веранды. — К черту. Всех вас… Всех… — пробормотала Асти и, развернувшись, бросилась прочь. Преодолев утопающую в песке дорожку из досочек, она выскочила на пустынный пляж и с громким треском аппарировала прочь. *** Когда оцепенение спало, Северус с размаха открыл дверь и в несколько шагов влетел на второй этаж. Омут памяти на рабочем столе сиял голубоватым светом. Он чертыхнулся и ударил кулаком по стене, разбивая костяшки. Спальня была пуста, распахнутые дверцы шкафа и вереница пустых плечиков. С маленькой тумбы у кровати пропали все книги и куча магловских баночек, в предназначении которых Северус никогда не разбирался. Она ушла. Схватив со стола резную вазу, он со всей силы швырнул ее в стену, разбивая вдребезги. Следом отправилась настольная лампа и маленький табурет. Зарычав, Снейп одним взмахом палочки снял антиаппарационный купол и с тихий треском исчез. Он искал ее. Метался между домиком у моря, Коуквортом и Йорком, и так по кругу. Дырявый котёл, Хогсмид, дом мисс Фоули, любимая кофейня в центре Лондона, приёмная комиссия в Министерстве магии, Хогвартс — все места, где она могла появиться. Он, как одержимый, аппарировал раз за разом, в слепой надежде найти ее. Через неделю после порции огневиски, он голыми руками разнес гостиную в Коукворте, чтобы потом аппарировать и встретить рассвет на их балконе, глядя на мольберт с набросками морского пейзажа, который Асти так и не закончила. Дни сменялись неделями, но каждый его день был похож на предыдущий. Его персональный ад. Он искал. Ее квартира в Нью-Йорке, дом Алекса, озеро Салтон-Си, Центральный парк, любимый итальянский ресторанчик на Манхэттене. Вечерами, напившись в хлам, он перебрал в голове воспоминания прошлого учебного года. Ее запах был в каждой комнате его дома, запасная щетка в ванной, любимая кружка на кухне, давно засохшие полевые цветы в вазе. То тут, то там живые напоминания короткого присутствия в его жизни. Заколка под кроватью, россыпь подушек на диване, которые она купила на антикварном рынке за пару дней до своего исчезновения, старые пергаменты, исписанные до боли знакомым округлым почерком. Так пролетело лето. В тишине преподавательских покоев стало ещё хуже. Никто больше не врывался в его гостиную с лукавой усмешкой. Ее звонкий смех и улыбка, от которой его сердце всегда пропускало удар, стояли перед глазами Северуса как наваждение. Кресло, в котором Асти любила сидеть у него на коленях, стол, на котором они предавались безумству, отмечая ее выпускной, дверной проем и маленький спектакль на его день рождения. Среди бесконечных свитков пергамента лежал ее подарок — портрет на плотном листе бумаги. Сколько раз он хотел его разорвать в клочья, но не мог. Их единственная фотография плотно поселилась во внутреннем кармане сюртука. Недели сменились месяцами, и наступило Рождество. Как и год назад, он аппарировал в Коукворт и всю ночь просидел с бутылкой Огденского, испепеляя взглядом ёлку. Это была не та елка. Чувство вины, как старая подруга, вернулось к нему с новой силой. Северус винил себя, что не остановил Асти, когда она сбежала, что не рассказал правду о Лили, когда была возможность, что не сказал ей самое главное. Малфои пытались ему помочь, сначала они выяснили, что она так и не появилась в приемной комиссии и не пошла учиться в Аврорат. Римус получал от нее короткие весточки, но не видел ее лично. На письма Дамблдора она не отвечала. Все, что было известно, — она покинула страну, и где она — не знал никто. — Все кончено, Северус, смирись. Она не вернётся. Прошло девять месяцев, нужно идти дальше, — сказала Нарцисса весной, когда Снейп после долгих уговоров согласился приехать на выходные в мэнор. И он шёл дальше. Снова по кругу. Дом у моря, квартира в Нью Йорке, любимая кофейня… В первый день летних каникул Северус стоял на пороге летнего домика. Легкий ветерок трепал его тяжелую учительскую мантию. Море было спокойным, почти полный штиль, полная противоположность бури в его душе. В этот вечер он без помощи магии разгромил этот дом, ободранные костяшки, разбитая посуда и мебель. Лишь на втором этаже, покрытый слоем пыли, стоял тот же мольберт с пожелтевшим от времени пейзажем. Он искал ее все это время, магические ритуалы, связи, зелья поиска и сотни писем, возвращаемые уставшими совами назад. Он перестал искать ее в мае 1991 года. Почти два года спустя.

Конец первого тома...