Вопреки всему

Следующее утро встретило Северуса настойчивой головной болью, и никакое зелье не могло этого исправить. Пару часов сна, которые он урвал под самый рассвет, не способствовали полноценному отдыху, и сейчас, стоя под горячими струями воды, он старался прийти в себя, чтобы пережить еще один напряженный день. Учебный год, окончание которого они с Асти так долго ждали, наконец, завершился. Только радости по этому поводу никто не испытывал. Учителя и ученики были шокированы произошедшими событиями, а отец Диггори был госпитализирован в Мунго с сердечным приступом. Сегодня студенты Дурмстранга и Шармбатона покинут замок, а вечером Хогвартс-экспресс увезет оставшихся учеников в Лондон. Школа вновь погрузится в летнюю тишину и полумрак, но былое спокойствие вряд ли окутает замок. Напряжение почти физически витало в воздухе: в тихих перешептываниях, настороженных взглядах и черных траурных флагах под потолком Большого зала. Приведя себя в порядок и застегнув извечный черный сюртук, Снейп вылетел из своих покоев. Перед посещением Большого зала ему нужно было зайти к Дамблдору, и предстоящий разговор с директором никак не способствовал поднятию настроения. Он знал все, что скажет ему старый волшебник, и не желал мусолить эту тему. Однако, натянув на лицо привычную отчужденную маску, все же постучал в знакомую дверь, скрипя зубами. — Здравствуй, Северус, проходи, — Альбус тут же призвал со столика кофейник и чашку, прекрасно зная, что без заветной порции кофеина разговор лучше не начинать. — О чем вы хотели поговорить? — спросил Северус, с иронией наблюдая за манипуляциями Дамблдора. Старик слишком хорошо его знал. — Асти. Снейп поднял на него вопросительный взгляд, давая возможность продолжить и не намереваясь ему помогать. Все так, как он и предполагал. — Я хотел бы попросить тебя увести Асти на несколько дней, — внезапно сказал Дамблдор, откинувшись на высокую спинку резного кресла. В этот раз директору удалось его удивить. — Что значит увести? Дамблдор тяжело вздохнул и придвинул к себе недопитую чашку чая. — Мы долго разговаривали с Асти сегодня утром. Она пришла в себя и рвется в бой, — грустно улыбнулся директор и, заметив взгляд Снейпа, пояснил: — Не хочет сидеть на месте, и я могу понять ее желания, но вижу, как чувства съедают ее изнутри. Ей хочется действовать, строить план, что-то предпринимать, но… импульсивность может помешать ей и… всем нам. — Какие чувства вы имеете ввиду? — раздраженно спросил Снейп, его до тошноты достали эти загадки. — Говорите конкретнее. — Вина, Северус, вина. Тебе ли не знать, какой разрушительной может быть это чувство? — ярко-голубые глаза блеснули за очками-половинками. Дамблдор сложил руки перед собой, постукивая по полированной столешнице. — Ты знаешь, что в ту ночь, когда Том вернулся, Асти выпустила в него смертоносное проклятье? — Нет. Северус действительно не знал об этом. Ему вообще мало что было известно о том, что произошло на треклятом кладбище. Времени разбираться совсем не было. Когда он понял, что Асти осталась в лапах Пожирателей, единственная его мысль была — как вытащить ее живой. Подробности его мало волновали. — Оно не сработало, и, конечно, девочка винит себя в том, что не смогла закончить, что начала, — ровным тоном продолжил Дамблдор, выдернув Северуса из своих мыслей. — Я волнуюсь за нее… в ней бурлит много всего… Я хочу, чтобы она успокоилась и пришла в себя. И дело не в лечебных зельях и помощи колдомедиков, то, что здесь, — приложив руку к сердцу, сказал директор, — куда важнее. Ты можешь ее понять и успокоить. Снейп давно осознал, что директор знает куда больше, чем говорит, но они никогда не поднимали эту тему. Он был благодарен Дамблдору за тактичность и ненавязчивость, но внутренности все равно стянулись в тугой узел. — Северус, — директор добродушно улыбнулся, словно читал его мысли. — Я, конечно, стар, но далеко не глуп, к тому же, я достаточно хорошо тебя знаю… — Ничего ты не знаешь… — Знаю. И то, что сейчас ты чувствуешь ту же вину, мне тоже известно. Вы слишком похожи, даже если ты не хочешь это замечать. Возможно, поэтому вы так удивительно сошлись, — Северус опасно сузил глаза, а Дамблдор на это лишь прыснул в бороду. — Ты нужен ей, а она нужна тебе. Я позволю себе наконец сказать это вслух. Расскажи ей правду. Расскажи, как тебе удалось вытащить ее из поместья Тома. Северус отрицательно покачал головой, постукивая длинными пальцами по белоснежной фарфоровой кружке. Он знал, что это глупо. Слабая попытка оттянуть неизбежное. Возвращение в ряды Пожирателей далось ему нелегко. Он бы никогда не признался ни Дамблдору, ни кому-либо другому, насколько ему было страшно. Северус знал, что у него лишь один шанс вернуть доверие, в противном случае Круцио показалось бы ему детской шалостью. Даже спустя тринадцать лет тело помнило, казалось, даже старые шрамы запульсировали от фантомной боли, стоило ему вновь предстать перед своим господином. Никто и никогда не верил ему. Он избежал суда лишь благодаря заступничеству директора, но даже в то время мало кто верил в его преданность Свету. Он привык к этому, и в какой-то момент ему действительно стало плевать. Косые взгляды, которые были устремлены на него даже на собраниях Ордена Феникса в первую магическую, стали обыденностью. Но сейчас, когда он знал, что его ждет впереди, он боялся только одного — увидеть в теплых медовых глазах ту же тень сомнения. Северус мог выдержать многое, но только не это. — Почему? — выжидательный взгляд Дамблдора прошел мимо него. Снейп упрямо молчал, гипнотизируя взглядом напиток и, кажется, даже не слышал вопроса. — Ты можешь жертвовать собой, не раздумывая, но боишься признаться в очевидном? Верь ей. Асти поймет. Стук в дверь прервал директора на полуслове. После короткой паузы в дверях появилась профессор МакГонагалл. — Студенты в Большом зале, директор. — Да, спасибо, Минерва. Мы сейчас присоединимся. Та кивнула и прикрыла за собой дверь, а Северус поднялся, намереваясь как можно быстрее покинуть кабинет директора. — Северус, — оклик Дамблдора застал его на полпути к выходу. Он тяжело вздохнул, стараясь сдержать поднимающееся раздражение, но все-таки обернулся. — Подумай об этом.

***

Большой зал в этот день не украшали. Привычные флаги факультетов несколько дней назад были заменены на безликие черные полотна, студенты заняли свои места, то тут, то там мелькали голубые мантии студенток Шармбатона и ярко-красные одеяния учеников Дурмстранга. Все собравшиеся выглядели притихшими и подавленными, некоторые девушки комкали в руках платки и украдкой вытирали слезы. Ни заливистого смеха, ни шума сотни голосов, ни звонкого стука серебряных приборов. Директор сидел в резном кресле перед столом преподавателем. В этот раз его лицо не лучилось теплом и улыбкой, он был сосредоточен и серьезен как никогда. Асти стояла по ту сторону двери в Большой зал. Приоткрытая створка позволила ей услышать каждое слово директора, которое глухой болью отдавалось в груди, словно живьем высекая буквы на сердце. Дамблдор не стал врать или замалчивать правду, как того хотело Министерство. Он поведал о произошедшем на кладбище и о том, что на самом деле случилось с Седриком Диггори. Рассказ о возвращении Волдеморта шокировал, но все собравшиеся внимательно слушали директора, лишь изредка бросая испуганные на сидящих рядом друзей. Девушка знала, что директор скажет дальше. Они говорили об этом сегодня утром. Пришла пора открыть миру правду о том, кто такая Астия Остин на самом деле. Эта новость вызвала оживленное перешептывание, волной пробежавшееся по толпе. Даже учителя выглядели потрясенными, особенно профессор Лоуренс, которая прикрыла рот рукой, не сдержав удивленного возгласа. Вот и все. Больше никаких тайн. Асти знала, что это рано или поздно случится, но все равно оказалась к этому не готова. Так странно, вся ее жизнь уложилась в десятиминутный сухой рассказ, простое перечисление фактов. Вот так просто. Никто и никогда не понял бы, что такое жить из года в год в другом мире, в другой стране, потерять себя и обрести заново. Какая на самом деле цена у десятиминутного рассказа длиною в целую жизнь? — Я хочу, чтобы вы помнили, — наконец сказал Дамблдор, обводя внимательным взглядом зал. — Мы сильны настолько, насколько мы едины, и слабы настолько, насколько разъединены. Целью Турнира всегда было создание крепких уз дружбы и доверия, только они могут помочь нам в трудный час. Впереди нас ждут мрачные и тяжёлые дни. Но каков бы ни был ваш путь, какие трудности бы ни встали на вашем пути, помните… Помните вашего друга и товарища. Помните Седрика Диггори, смелого и храброго юношу, который оставался верным до конца. Какой бы сложный выбор не предстояло вам осуществить, помните, что вы не одни. Мы есть друг у друга. И только вместе мы можем справиться. Одинокая слезинка покатилась из глаз Асти, оставляя на бледной коже мокрую полосу. Потом еще одна и еще. Она не могла остановить это и прикрыла глаза, упираясь затылком в холодное дерево. Полированная поверхность не могла ей помочь прийти в себя, но была своеобразным якорем. Земля под ногами качнулась, колени подкосились. Ей казалось, что она падает в бездну, несется вниз на немыслимой скорости, но внезапное холодное прикосновение к щеке вернуло в реальность. Длинные пальцы осторожным прикосновением стерли соленую влагу с ее кожи. В нос ударил едва уловимый, но до боли знакомый запах сандала и можжевельника. Асти не сдерживаясь, всхлипнула и тут же оказалась в кольце родных рук. Слова Дамблдора утонули вдали. Весь прочий мир отошел на задний план. Асти плакала, отчаянно хватаясь за черную мантию, а Северус крепко прижимал ее к себе, разделяя одну боль на двоих.

***

Несколько часов спустя Асти стояла на оживленной платформе в Хогсмиде. Вокруг шумели дети, гремели чемоданы и ухали совы, недовольные тем, что оказались в клетках. Ярко-алый паровоз пускал в воздух белесые клубы пара, а старосты факультетов помогали шумным первокурсникам занять нужные вагоны. Среди всего этого моря снующих туда-сюда детей возвышалась громадная фигура Хагрида и взволнованная профессор Стебль, которая в этот раз вызвалась проводить своих учеников до самого поезда. Горячий душ, ароматное кофе и теплые объятия помогли Асти успокоиться и прийти в себя. Она не хотела, чтобы Гарри видел ее в таком состоянии, пора было заканчивать жалеть себя и утопать в отчаянии. Натянув джинсы и широкую магловскую футболку, она почувствовала себя куда лучше и свободнее, чем в строгой учительской мантии. На ее лице не было и следа прошедшей истерики и переживаний. Ей необходимо было взять себя в руки, и она смогла это сделать. Сейчас Асти шла по платформе с улыбкой, прощаясь с учениками, и, наконец, отыскав в толпе знакомые лица, подошла к группе гриффиндорцев. — Так странно возвращаться… — задумчиво протянул Гарри, когда его сокурсники отправились искать свободное купе, а на платформе остались только Гермиона и Рон. — Кажется, я слышала это в прошлом году, — улыбнулась Асти, а Поттер ответил ей такой же грустной улыбкой. Произошедшие события оставили на них неизгладимый след, как невидимое клеймо, навсегда отпечатавшееся на сердце. Как раньше уже не будет, и каждый из них это понимал. — Из года в год одно и то же, — хмыкнул Рон, разрушив напряженную атмосферу. — Ну, ничего, скоро мы заберем тебя в Нору, там и повеселимся от души! Устроим квиддичный матч, может, даже Билл к нам присоединится, я еще ни разу не мог его обыграть! — Звучит интересно, хотя квиддич… — насмешливо протянула Асти, скептически качая головой. Гермиона тут же согласно закивала, поддерживая ее, а Рон проворчал себе под нос, что девчонкам это не понять, и спешно отвернулся, смутившись своим словам. — Что будешь делать ты? — внезапно спросил Гарри, внимательно глядя на Асти, словно пытаясь уловить малейшие изменения в ее лице. От этого взгляда ей стало не по себе. Несмотря на то, что она знала, что Гарри необходимо возвращаться к Дурслям, Асти все равно чувствовала себя немного виноватой. Тяжкий груз вновь упал на ее плечи, но она постаралась не показать своих чувств. — Я пока не знаю, Гарри. Мне нужно немного времени, чтобы разобраться со всем. Поттер кивнул, словно ожидал это услышать, а потом заговорчески улыбнулся и прошептал: — Навестишь меня у Дурслей? Тетя Петуния будет в восторге. — Не будем заставлять родственников нервничать! Под звонкий смех Золотого трио поезд издал протяжный гудок, и те немногие, мелькавшие на платформе ученики заспешили по вагонам. — Нам пора, — заметила Грейнджер, поудобнее перехватывая клетку с пушистым рыжим котом. — Да! Бегите, а то опоздаете, — Асти спешно обняла Гермиону и вмиг ставшего пунцовым Рона, после чего притянула к себе Гарри. Краем глаза она видела обращенные на них взгляды и шепот вокруг, но ей было плевать. — Увидимся через пару недель, Гарри, — шепнула она, сжимая его в объятиях еще сильнее. — Береги себя. — И ты, — оторвавшись от нее, тихо ответил Гарри. — Береги себя и не лезь… куда не следует. — И это говорит мне человек, который десятки раз нарушал правила? Спасал философский камень от злого профессора зелий и брал штурмом Тайную комнату? — Верно, — хохотнул Поттер и взъерошил волосы таким знакомым жестом. — Постоянная бдительность! Паровоз издал третий гудок, и Гарри спешно заскочил в тамбур. Он махал Асти рукой, а когда состав тронулся, поспешил к друзьям. Остин стояла на платформе, пока поезд не скрылся за поворотом, а монотонный гул не стих вдали. *** Войдя в спальню, Асти замерла в дверном проеме, небрежно прислонившись плечом к косяку. Развернувшаяся перед ее глазами картина была весьма забавной. Северус левитировал ее многочисленные платья и блузки в небольшой чемодан, параллельно пробегаясь взглядом по каким-то бумагам. — Что ты делаешь? — спросила девушка, когда футболки аккуратной стопочкой уместились в чемодане. — А на что это похоже? Асти улыбнулась и, оттолкнувшись от косяка, прошла в комнату. По воздуху проплыла вереница нижнего белья и вновь затерялась в недрах расширенного магией чемодана. — Меня выселяют? Северус наградил ее суровым взглядом и парой взмахов палочки отправил следом всю свою одежду, которой было значительно меньше. Чемодан с глухим щелчком захлопнулся и откатился к выходу. — Куда мы направляемся? — с любопытством проследив за его движениями, спросила она. — В наш дом. — Я думала… — Что? — Снейп поднял на нее взгляд и чуть наклонил голову. — Мир не рухнет, если нас не будет несколько дней. Тебе нужен отдых, мне тоже. Альбус вполне сможет обойтись без нашего участия. На лице девушки не отразилось никаких эмоций, но Северус лучше кого-либо знал, о чем она думает. Отложив бумаги, он подошел к ней и аккуратно приподнял ее подбородок, заставляя посмотреть в свои глаза. — Это не бездействие, Асти. Ты ничего не можешь сейчас изменить. Это не твоя ошибка. Остин смотрела в черные омуты, слышала тихие, но уверенные слова и верила. Она всегда ему верила. Неуверенно улыбнувшись, Асти кивнула и потянулась к его губам.

***

Домик у моря встретил их привычным теплым ветром, шумом набегающих на песчаный берег волн и шелестом листьев в роще. Асти прикрыла глаза, отдаваясь этим звукам и запахам. Казалось, за год здесь ничего не изменилось, мир вокруг рушился, а морской пейзаж оставался неизменным, только досочки, ведущие к дому, сильнее утонули в золотистом песке. Едва переступив порог дома и оглядев небольшую уютную гостиную, Асти улыбнулась. — Здесь был Тинки? — Да, — ответил Северус, разжигая в украшенном ракушками камине огонь. Несмотря на теплую погоду, в доме было ощутимо прохладно. — Он не мог остаться в стороне, как ты понимаешь. Проверь холодильник. — А что там? — Есть у меня подозрения. Открыв дверцу небольшого холодильника, Асти рассмеялась. Полочки ломились от свежеприготовленных блюд и продуктов. Та же участь постигла кухонные шкафы и маленькую полочку около окна. Она даже обнаружила свои любимые миндальные круассаны из пекарни в Хогсмиде и пару бутылок эльфийского вина. Еды было так много, что можно было не один раз накормить сборную команду по квиддичу. — А я говорил ему не трогать кухню, — проворчал Северус, впрочем беззлобно. — Смотри, тут твоя любимая лазанья, — лукаво улыбнулась Асти, прислонившись бедрами к столешнице. В ее руках было керамическое блюдо, и она с удовольствием вдохнула пряный аромат томатов и свежей зелени. Северус же в ответ закатил глаза и пошел наверх, ворча себе что-то под нос. Асти рассмеялась. Маленькая гостиная была такой же, как запомнила ее девушка много лет назад. Зеленый диван с мягкой обивкой, россыпь разноцветных подушек, плетеный коврик и морские пейзажи на белоснежных отштукатуренных стенах. Вся обстановка вокруг была пестрой и немного небрежной, полная противоположность консервативным комнатам в Хогвартсе. В каждой маленькой детали здесь сквозила жизнь и свобода, и, обведя это разнообразие красок взглядом, Асти улыбнулась. Наконец она почувствовала, что вернулась домой. На душе стало спокойно, кажется, впервые за эти дни. Побродив немного по первому этажу, она направилась наверх, намереваясь принять душ и освежиться. В спальне стоял раскрытый чемодан, а, судя по звукам воды из ванной, Северус решил сделать то же самое. Немного подумав, Асти стянула с себя футболку, джинсы и на цыпочках прокралась к двери. Ванная была маленькая, если не сказать крошечная. Здесь едва уместилась небольшая душевая кабина, умывальник, круглое зеркало и навесной шкафчик, который в скором времени заполнится многочисленными баночками. Северус стоял к ней спиной и не видел ее. Запотевшие стенки кабинки делали его силуэт расплывчатым, теряющимся в клубах влажного пара. Асти аккуратно открыла дверь и нырнула внутрь, тут же обвивая его талию руками. — Что ты делаешь? — притворно проворчал Северус, переплетая с ней пальцы и оставляя на костяшке нежный поцелуй. — А на что похоже? — проворковала Асти, чуть прикусывая кожу на плече. Северус развернулся. Его взгляд скользнул по обнаженному телу и мурашкам, что покрыли бархатную кожу. Горячая вода приятно согревала, но не могла сравниться с обжигающим взглядом угольно-черных глаз. Их губы встретились на полпути, и ничего больше не имело значения. Здесь были только она и он.

***

Остин проснулась посреди ночи, рвано хватая пересохшими губами воздух. Мокрые пряди неприятно липли ко лбу, а сердце отбивало бешеный ритм, едва не выпрыгивая из груди. Снова этот страшный сон: безликие темные фигуры, леденящий душу шёпот и размеренный звук капающей воды. — Асти, — прикосновение к плечу, заставило ее вздрогнуть и обернуться. Она почти не видела лица Северуса в полумраке спальни, но первобытный страх отступил, стоило увидеть его темный силуэт. — Это просто сон, Асти. Она тут же уткнулась ему в грудь, переводя дыхание и прижимая руку к сердцу. Просто сон. Еще один сон. — Что тебе снилось? — тихо спросил Северус, перебирая пальцами спутавшиеся волосы. — Я не знаю… Но я уверена, что уже видела это раньше, — Асти отодвинулась и постаралась заглянуть ему в глаза. — Это с той ночи. Я знаю. Но ведь… я не должна помнить. Сними это, Северус, я не могу так. Что бы там ни было, я готова пережить это, но… — Что ты видишь? — перебил ее Снейп, чуть придерживая за плечи. Он знал, что она не должна была помнить. Это было странно. — Ничего конкретного. Фигуры, тени. Ни лиц, ни слов. И… капли воды, жуткое эхо монотонных ударов воды о камни. Я точно их слышала. Северус нахмурился, он прекрасно понял, о чем она говорит. — Позволь я посмотрю. Асти кивнула, толком не зная, чего ждать. Северус потянулся к палочке на тумбочке и включил приглушенный свет в маленьком торшере у окна. Он выглядел сонно, но сосредоточенно. Посмотрев на нее долгим взглядом, Снейп тихо сказал: — Смотри мне в глаза. Не бойся. Легилименс. Он ворвался в ее сознание мягко и осторожно, словно легкое дуновение ветерка. Асти чувствовала его присутствие и старалась расслабиться, позволяя беспрепятственно лететь по ее сознанию. Все закончилось слишком быстро. Северус вынырнул из ее головы и нахмурился еще сильнее. Он явно что-то обдумывал, и Асти это совсем не нравилось. — Что такое? — встревоженно спросила она. — Люциус не совсем… стер твои воспоминания, — помедлив, ответил Снейп. — Он как бы спрятал их, укрыл за своеобразным барьером. — Зачем? Этого хотел Волдеморт? — Нет. Не он, — Северус откинулся на подушки, погружаясь в свои мысли, а девушка продолжала сидеть неподвижно, обдумывая услышанное. Наконец, он поднял на нее взгляд и сказал: — Если бы я не знал Люциуса, то решил бы, что Обливиэйт наложил дилетант, но Малфой в состоянии безукоризненно стереть память. А значит… — Что? — перебила его девушка. Неизвестность и непонимание сводило с ума хуже пытки. — Это значит, что он оставил тебе шанс вспомнить все. Малфои всегда преследуют свои интересы. В интересах Люциуса… оказать тебе некую услугу. — Скользкий ублюдок, — прошипела Асти, комкая в руках одеяло. — В случае чего, думает, я замолвлю за него словечко? Северус не ответил, но ей это было не нужно. — Ты уберешь это? Я не могу так… Снейп молчал, смотря на нее отрешенным взглядом, но все-таки кивнул в знак согласия. Он не мог осудить ее за желание вспомнить. Ей и так было известно все, что произошло той ночью. Северус хотел оградить ее от боли и оттянуть неизбежное. Разговор, который они не завели до сих пор лишь по чистой случайности. — Сейчас? — сжав в руке черное древко, спросил он. Асти кивнула и нерешительно улыбнулась. Впрочем, улыбка быстро пропала с ее лица, когда она проследила взглядом взмах волшебной палочки.

***

За окном было мрачно, несмотря на раннее утро, в комнате продолжал царить полумрак. Ветер трепал светлую занавеску на приоткрытом окне, а море бушевало, пенистыми волнами разбиваясь о дальние скалы. Асти сидела на кровати, глядя на свои руки. Воспоминания вернулись к ней быстро, затопив сознание, как набежавшая на берег волна. Северус неотрывно следил за ее реакцией, ожидая чего угодно, но не этой давящей тишины. Минуты медленно утекали, словно специально растягивая ход, но ничего не происходило, кроме надвигающийся за окном бури. — Как… — наконец тихо прошептала Остин, тут же запнувшись на полуслове. В голове словно выключили тумблер, эмоции исчезли, оставляя только холодный рассудок. — Что ты показал Волдеморту? Почему он отпустил меня? Вот он вопрос, ответ на который он так долго оттягивал. — Темный Лорд поверил в мою преданность, я убедил его в своей лояльности. Показал наши взаимоотношения с Альбусом, его доверие, которое возросло за эти тринадцать лет, но не стало безусловным… также я предоставил некоторую ценную информацию, что узнал за эти годы, — его голос звучал отрешенно, а взгляд был пустым. Снова проклятые ментальные блоки. — Мне удалось убедить Темного Лорда в том, что твоя быстрая смерть сейчас не принесет ему никакой пользы. Поттера станут охранять еще больше, к тому же… мое положение пошатнется. А верни я тебя обратно… — То сможешь заручиться доверием директора, — закончила за него Асти. — А при необходимости всегда можешь привести меня к нему… — Верно. Он долгое время исследовал мой разум. Мне пришлось показать ему искаженные воспоминания о наших взаимоотношениях, показать твою зависимость от меня и убедить в том, что играть с тобой куда выгоднее, чем просто уничтожить. К горлу подкатил противный вязкий ком. Слушать холодную речь о собственной жизни было больно. Но это была их реальность. — Он поверил? — Темный Лорд никому не верит. Я не знал наверняка, получится ли, но времени на план не было. Единственной целью было вытащить тебя живой. Решения пришлось принимать быстро. Он не доверяет мне полностью, однако решил, что в моих словах есть смысл. — Значит, сейчас… — Асти сглотнула. Этот вопрос давался ей тяжелее всего, будто сами слова противно царапали горло. — Ты вновь в рядах Пожирателей? — Да. — Вновь двойной шпион? — Да. Асти медленно подняла на него взгляд. На глаза набежали слезы, отчего медовые глаза будто остекленели. Она отчаянно замотала головой, в детской попытке отрицать действительность. — Если бы я не попала в ловушку… — Нет. Нет, — Северус поймал ее руку и сжал. — Даже тогда я бы все равно вернулся к нему. Мы знали это с самого начала. — Мы? Это ты и Дамблдор? — моментально вспылила Асти. — Это была его идея? Северус не ответил. Отвернулся к окну, сжимая губы так, что они побледнели. — Это опасно… — всхлипнула Асти. — Каждый раз, каждый чертов раз, когда ты пойдешь к нему — это вероятность того, что ты никогда не вернешься. Снова пытки, снова страх… Пожалуйста, Северус, еще не поздно…. — Поздно. Это необходимо. Если мы хотим покончить с ним навсегда. Ты это знаешь. И я это знаю. Асти всхлипнула еще раз, по щекам побежали слезы. Все ее нутро противилось этому. Страх за Северуса был сильнее всего. Одна только мысль, что ему придётся не раз явиться на вызов, отдавалась в сердце тупой болью. Он приблизился к ней и аккуратно обхватил ее лицо ладонями, заглядывая в глаза. — Ты веришь мне? — Почему ты… — Я не хороший человек Асти, я уже говорил это однажды. Я совершал ужасные вещи, это не забыть и не смыть, что бы я не делал. И главное сейчас… это повторится. Я просто хочу знать. Ты доверяешь мне? Что бы не испытывала сейчас Асти, как бы сильно ей ни хотелось укрыться от надвигающегося ужаса, в нем она не сомневалась ни секунды. — Абсолютно. — Только это для меня имеет значение.

Конец третьего тома.