***
«Собери и брось». Вода сомкнулась вокруг свечи, мерцающее пламя оказалось в пузыре воздуха. Медленно выдохнув, Зуко взял нить, отходящую от водяной сети, в правую руку. Осторожно, сосредоточившись, левой рукой провел по основной нити и осторожно высвободил ее. И попытался, в очередной раз, сделать невозможное. «Текучесть и изменение воды. Используй легкий захват. Уверенно…» Протянув левую руку, он обратился к яростной решимости. И толкнул — медленно — вниз. Внутри потемневшего от дыма пузыря пламя погасло до простого свечения у фитиля. «Два вида энергии. О, моя голова». Нет. Он не собирался сдаваться. Пока нет. Зуко свернул сеть, поставив свечу на пол перед собой. Это был тот момент, где все шло не так уже дюжину раз ... «Нежные движения. Как будто гладишь огненную лилию». Вода свернулась, как лепестки, обнажив светящийся красным фитиль. Он не давал ему разгореться, несмотря на порыв свежего воздуха. «Три, два, один…» И отпустил. Свеча снова вспыхнула, отбрасывая золотые блики на воду, все еще свернувшуюся вокруг воска свечи. «...Я сделал это». Вода заколебалась, угрожая упасть. «Не дергай! Это не огонь. Двигайся плавно. Позови это». Одно движение пальцев, и вода собралась в шар на его ладони. Зуко тонко улыбнулся и выбросил воду обратно в кувшин. Затем рухнул спиной на пол своей комнаты, подавляя усталое хихиканье. «Я сделал это!» Конечно, по сравнению с тем, что он видел на Северном полюсе, это было примерно так же впечатляюще, как один бенгальский огонек в разгар праздничного фейерверка. Но это сработало. «Дядя всегда говорил: если не знаешь, что делаешь, начни с малого. Хотел бы я рассказать ему». Ударившись головой о дерево, Зуко поморщился. Он должен был рассказать Айро. Конечно, они вместе работали над планом эвакуации, но он был бы удивлен, если бы не нашлось с полдюжины аспектов, о которых отставной генерал подумал, а он еще нет. Вещи, которые могут зависеть от того, что они оба являются покорителями огня крови Созина. «Я должен сказать ему. Я просто... не могу. Пока нет. ...Мне стыдно». Стыд. Внутреннее смятение. То, что, по мнению дяди, мешало ему обрести спокойствие, необходимое для создания молнии. «Мне стыдно быть покорителем воды. Почему мне стыдно? Я не просил об этом! Я этого не хотел! Духи просто решили поиздеваться надо мной, как они делали всю мою жизнь… Потому что мы дети Созина». Созин-герой. Созин-завоеватель. Созин, который спровоцировал кровавую резню, масштабы которой вызвали у Зуко тошноту. Одно дело — ходить по Западному Храму Воздуха спустя столетие после окончания кровопролития. Совсем другое — встретить Аанга, охотиться за ним по всему миру и постепенно осознать, что когда-то были тысячи таких же покорителей воздуха, парящих по четырем сторонам света. «Как он мог? Как кто-то мог?» Зуко вздрогнул и сел, чувствуя легкую тошноту. Просто думая о том, как они погибли — мужчины, женщины и дети — он чувствовал… стыд. «Мне стыдно быть наследником Созина. Мне стыдно не быть наследником Созина. Я в замешательстве. Это больно». Внутри все болело, как будто он оказался без воздуха в ловушке подо льдом. Его мысли разлетелись, как перья на ветру, он не знал, что делать, это было несправедливо..! «Принц Зуко, — голос Айро, один из многих давних уроков. — Если ты заблудился в пустыне, первое, что ты должен сделать, это сесть». Сесть. Успокоиться. Дышать. Пламя свечи дышало вместе с ним. «Что у тебя есть и что тебе нужно?» Что у него было? Было невозможно… «Сосредоточься, черт возьми!» Все, что у него было — это он сам, и дядя, и пока неизвестная возможная помощь от остальных спрятанных людей в Ба Синг Се. То, что ему было нужно… «Я хочу спасти своих людей». Хорошая цель. Очень симпатичная. Как раз то, что поддержал бы Аватар, будь они кем угодно, кроме Народа Огня. «Аанг — идеалистичный идиот. Что тебе нужно, что ты можешь сделать? Выжить. Сосредоточься на основах». Дышать. Почувствовать сердцебиение пламени… «Мне нужно какое-то место, где некоторые из моих людей могли бы выжить». Все в порядке. Если предположить, что они с дядей смогут сотворить чудо и достаточно долго водить духов за нос, чтобы это сработало, некоторые выживут. Хотя это был бы не тот Народ Огня, в котором он вырос. «В Народе Огня Цзиньхая могли бы вызвать на Агни Кай в тринадцать лет. Я не хочу, чтобы это произошло. Это... неправильно. Не думай об этом». Итак. Одна небольшая группа изгнанников, чтобы поддерживать огонь. Что могло бы не дать Земле и Воде просто раздавить их? «Нам понадобятся укрепления. И мы должны хорошо их обдумать. Из металла, если мы сможем его достать. Из дерева, если не сможем. Датчики толчков, чтобы обнаружить покорителей земли, прокладывающих тоннели. И очень помогло бы наличие других элементов на нашей стороне. Если семья Вэнь присоединится — покорители земли позволят нам построить несколько линий обороны. Мы могли бы даже построить стены, предназначенные для того, чтобы рухнуть». Дыхание и пламя были ровными. Хорошо. «Итак. Как то, что я покоритель воды, влияет на план?» Предположим, что люди, которым он пытался помочь, не возражали против покорителей воды… они знали Амайю. Это не должно быть проблемой. Если бы он был обучен, если бы у него хватило смелости рассказать Амайе и попросить ее о помощи, это могло бы даже стать преимуществом. Перенаправление воды многое упростило. Исцеление спасло бы жизни. «Минус один. — Зуко взглянул на свечу, убеждаясь, что в радиусе нескольких ярдов нет ничего легковоспламеняющегося. — Сейчас. Подумай. Имеет ли значение, принадлежу ли я к роду Созина? Имеет ли это значение для плана?» Пламя взметнулось на фут вверх, прежде чем он смог снова загасить его. Это больно. Вцепившись в колени, Зуко боролся с гневом, горем и недоумением. Нравится ему это или нет, правда это или нет, но они с Айро оба были объявлены предателями Драконьего Трона. Не имело значения, кем они были. Больше нет. «Любой, кто придет, придет, потому что он этого хочет. Не потому, что верен нам». То же самое было бы и с любым, кто придет позже. А дядя, казалось, был убежден, что люди придут. «Подумай об этом, — Зуко нахмурился. — Спрятанные люди здесь, они сбежали. И они справились. Но они прячутся». «Мы не будем прятаться. Мы не собираемся запускать фейерверки, но и прятаться не будем. Если люди будут знают, что есть место, куда можно пойти, если они поймут, что вы можете создать место, куда можно пойти…» Что произойдет, если Озай умрет, а некоторые из Великих Имен просто не подтвердят свою верность Азуле? «Нужно мужество, чтобы провернуть это. Нужны власть, укрепленные владения и верные люди». В Народе Огня были такие места, как это. Некоторые из небольших, более отдаленных островов, которые предоставили людей и оружие для войны, но в остальном в держались особняком. Как раз те места, которые с наибольшей вероятностью переживут возмездие разгневанного мира. «Если мы сможем справиться с этим, мы будем не одни». Ничто из этого не требовало, чтобы он был принцем Зуко, сыном Озая, внуком Азулона. У них должен быть план. Те, кого они пытались спасти, либо подумали бы, что это хорошая идея, либо нет. Вот и все. Ему пришлось опустить голову и просто дышать. Комната продолжала вращаться. «Не имеет значения, кто я такой. Если план хорош, не имеет значения, наследный ли я принц или просто... просто Ли, беженец». Только это имело значение. И не только для него. «Я не Ли. Хотел бы я быть им. У Ли нет приказов». И все же. Аватара здесь не было. «И если он умен, то никогда здесь не появится. Армия продолжает атаковать этот город, он был бы идиотом, если бы пришел сюда, когда он еще не овладел всеми четырьмя стихиями ....» О. Подождите. Зуко вздохнул, схватившись за переносицу. «Он идиот, но у Катары есть немного здравого смысла. И Тоф звучит довольно надежно, судя по тому, что сказал дядя. Его здесь не будет». А учитывая , что напасть на трех мастеров-покорителей в одиночку — плюс один идиот с бумерангом — было быстрым способом превратиться в окровавленную кучку… и учитывая, что Азула, вероятно, следовала за всей этой идеалистической компанией, как осостервятник на запах трупа... нет. Он был верен. Он был. Но Азула хотела его смерти, и он не собирался сдаваться, завернувшись в подарочную упаковку. Итак, все достаточно просто. Пока он был в Ба Синг Се, он делал все, что мог, для своего народа. Аватару просто придется подождать. «Я гонялся за призраками почти три года. По крайней мере, теперь я знаю, что он реален». Настоящая головная боль. О чем он больше не собирался думать сегодня вечером. Утром у него была работа. «Может быть, они забудут о медведе…»***
Утро пело в его венах, когда Зуко стоял в роскошной берлоге и смотрел на медведя в нелепой зеленой куртке и шляпе. Боско посмотрел на него в ответ. Беспокойно заерзал, морда начала морщиться в оскале… — Сидеть. — Гроуф? — невинно моргая, Боско сел, как будто и собирался это сделать с самого начала. Окутав руки горячей водой, Зуко провел пальцами по коричневому меху, уделяя особое внимание пухлому животу. До сих пор все, казалось, было хорошо. Несколько узлов покалывало его чувства, напоминая о других неразумных приемах пищи. Он растопил их настолько, насколько они ему позволили. «Будь внимателен. Может быть, тебе не придется возвращаться». — Удивительно, как он тебя слушает, — весело сказал Царь Земли. — Даже ни одного игривого маленького укуса! Темные медвежьи глаза устремились на Зуко, язык прищелкнул в предвкушении именно такого укуса. Зуко сверкнул глазами. Язык убрался обратно в рот, как будто его втянули через соломинку. «Правильно. Веди себя прилично. Иначе». — Вы действительно не должны позволять ему кусать людей. — Заглушить его естественные защитные инстинкты? — в ужасе воскликнул царь. — Он мой друг! «У твоего друга достаточно зубов и когтей, чтобы заставить задуматься Унаги. В один прекрасный день кто-нибудь об этом пожалеет». Зуко подавил вздох. — Если позволять страусовым лошадям следовать своим природным инстинктам, они будут убегать каждый раз, когда на поле появится комодо-носорог. — Почему это вообще должно быть проблемой? — озадаченно спросил Царь Земли. — Комодо-носороги живут в Народе Стране. — Верно, — с беспокойством сказал Зуко, чувствуя, что его подслушивают. — Но что, если… — «Черт, что мне сказать, Азула знала бы, что сказать, она заставила Тай Ли поверить в нее… О». — А как насчет бродячих цирков? — выпалил он. «...О, да. Это действительно звучит правдоподобно. Хорошая работа». — Бродячие цирки? — скептически произнес Царь Земли. — Ну, у них есть животные-актеры, и… — когда коричневые брови поднялись еще выше, Зуко вздохнул. — Не берите в голову. С ним все в порядке. Только не позволяйте ему есть то, что не является едой. — Животные-актеры, — Царь Земли усмехнулся. — Ты странный молодой человек. «Ты даже не представляешь». — Что ж, ты можешь идти. — Ваше величество, — натянуто произнес Зуко, опускаясь на колени. И ретировался так быстро, как это было возможно в пределах вежливости. «Ненавижу это, ненавижу это, надеюсь, мне никогда не придется делать это снова…» Фигура в зеленой униформе бесшумно пристроилась рядом с ним. — Цирки? — удивленно сказал Широнг. — Это может случиться, — сказал Зуко, защищаясь. Держался за с Ли, стараясь думать и действовать как типичный беженец. «Беженец, которого они знают, может использовать дао. О, это будет весело».***
Широнг продолжал идти рядом с молодым человеком, наслаждаясь неожиданной тишиной. Ли не пытался объясняться или защищаться. Он только что предложил возможное, хотя и не очень правдоподобное объяснение — и закрыл тему. «Интересный парень». Наполовину из Туманного Болота, согласно отчету о драке в чайной. Чего не было в его официальных документах. Но, казалось, что в Ли и его дяде было довольно много такого, чего не было в их бумагах. «Родной город указан как Таку. Правильно». Таку больше не было. На самом деле ничего не было, кроме полусумасшедшей травницы и этой проклятой Крепости Похай с ее трижды проклятыми Юянь. Что делало его идеальным местом, чтобы указать в документах людей, пытающихся что-то скрыть… ну, возможно, что-то похуже, чем родственники из Туманного Болота. «Он действительно выглядит, как они. Бедный ребенок». Хотя это может пригодиться. Как и покоритель воды. Особенно учитывая особую ситуацию в Верхнем Кольце. «Аватар Киоши оставила нас готовыми справиться с любой стихией. Но это не то же самое, что иметь кого-то, кто может ее чувствовать». Конечно, в настоящее время ситуация находилась под контролем. Но никогда нельзя было сказать, что будут делать дети в этом возрасте. И мысль о четырнадцатилетней мастере-покорительнице воды, разгуливающей по его городу, заставила Широнга похолодеть. «И все же. Ли не покоритель земли. Если мы собираемся сделать исключение, он должен доказать, что стоит того». Что ж. Пришло время выяснить, насколько плохо Ли реагировал на мины-ловушки. Широнг слегка приподнял пальцы в перчатках… Маленький матерчатый мешочек выскользнул из левого рукава Ли. Подросток машинально поймал его, затем остановился и повернулся, чтобы с поклоном протянуть ему. — Я не сломал ни одну. Они выглядели так, словно на их изготовление ушло много времени. Пораженный Широнг взял его и сделал более жест открытой ладонью. Какими бы крошечными они ни были, каждая бусинка все равно должна откликнуться. Ничего. Ни малейшего намека на землю в воротнике или подоле. — Ты нашел их. Единственная бровь Ли приподнялась. — А я не должен был? Широнг смерил молодого человека взглядом и криво улыбнулся. — Пойдем со мной. Он провел их сквозь стены и коридоры в одну из небольших каменных комнат, которые его коллеги-агенты использовали для личных бесед. Положил мешочек на низкий столик, где уже лежал длинный сверток. — Как ты их нашел? — Я обратил внимание на цвет, — лицо Ли было серьезным, но в его взгляде небольшая тихая гордость боролась с настороженностью. — Потом я почувствовал что-то в подоле. Поэтому, когда вернулся домой, я проверил. — Он потер ткань между пальцами. — Вода… вы должны чувствовать, что вы делаете. У меня не было большой практики, но я знаю это достаточно хорошо. «И ты все еще не спрашиваешь, почему, — отметил Широнг. — Ты этого хочешь. Я вижу, как сильно ты этого хочешь. Но ты знаешь достаточно, чтобы опасаться нас. Так что ты ждешь, как бы тяжело это ни было». Настороженный, но не испуганный. Интересно. — Я удивлен, что кто-то с твоими навыками владения мечом хочет быть целителем. — Мастер Амайя — хороший учитель, — спокойно сказал Ли. — Я могу покорять воду. Я не могу ничего с этим поделать. Я должен научиться контролировать это. — Сардоническое фырканье. — Или меня не пустят ни в одну чайную Ба Синг Се. А мой дядя любит чай. «Наблюдательность, хорошие навыки владения клинком и язвительное умолчание». — Мне говорили, что женщин из Северного Племени Воды не учат боевому покорению воды, — спокойно сказал Широнг, доставая из сумки тубус для свитков с синим колпачком. — Это позор. Ли стоял неподвижно, словно заледенел. Только его глаза на бледном лице горели зеленым огнем. «Я так и думал. Ты настоящий боец. Ты знаешь, что это такое. И ты это хочешь. — Широнг не сводил взгляда с подростка. — Ты хочешь это, но ты знаешь, что за это придется заплатить. А некоторые цены слишком высоки. Ты ведь не из тех, кто попадает в такую ловушку, не так ли? Если то, о чем я прошу, слишком много, если ты веришь, что это приведет к большему, чем может вынести твоя душа, — ты выйдешь прямо в эту дверь». Хорошо. Хорошо. Слабовольным покорителям не место в Дай Ли. Они могли бы быть достаточно хороши для Внешней Стены, где все, с чем они столкнутся, были людьми. Внутри стен, где бродили недовольные и беспокойные духи… нельзя послать человека, управляемого его собственными желаниями, против камуи. Это была бы настоящая бойня. — Ты любишь этот город, Ли? — Я здесь всего несколько дней, — тихо сказал подросток. Все еще глядя на него, а не на свиток. — Но у тебя здесь есть люди, о которых ты заботишься, — спокойно сказал Широнг. — Люди, которых ты хочешь защитить, — он поднял руку, призывая к терпению, когда мальчик настороженно сделал шаг назад. — Это не угроза. Я не знаю, кто пытался убить тебя в прошлом, кроме этого молодого идиота Джета, но я бы никогда не стал угрожать твоему дяде. Семья — это очень важно. Иначе зачем мы сражаемся? За честь? Гордость? — агент покачал головой. — Оставь это молодым дуракам, которые не знают жизни. Ты знаешь, что важно. Ты защитил свою семью и оставил в живых молодого идиота, чтобы тот учился на своих ошибках. — Он усмехнулся. — Мало того, ты так вопиюще очевидно показал ему, что он был неправ, так что он может просто остепениться и стать порядочным гражданином. Что было бы лучше для всех. Ли медленно выдохнул, все еще настороженный, как уличная карликовая пума. — Чего вы хотите? — Хочу? Я хочу, чтобы те, у кого есть сила защитить этот город, также обладали необходимыми навыками, — Широнг протянул ему свиток. — Это взаймы, а не в подарок. Мне нужно, чтобы ты вернул его обратно. Рука Ли сомкнулась вокруг свитка — крепко, но не слишком. — Я покажу это мастеру Амайе и спрошу, считает ли она это подходящим для изучения, — убрав свиток в сумку, он официально поклонился. — Конечно, — легко сказал Широнг, возвращая поклон. Проводил молодого человека обратно в главные коридоры и молча взгромоздился на удобную стену, чтобы посмотреть, как он уходит. Вскоре после этого под ним тихие шаги остановились. — Ну что? — сухо сказал Лонг Фэн. Ухмыльнувшись, Широнг бросил мешочек с бусинами ему в руки. Лонг Фэн озадаченно взвесил шуршащий мешочек. Поднес его к уху, потряс и вскинул голову, чтобы с изумлением посмотреть на Широнга. — Все. До. Одной, — сказал Широнг с большим удовлетворением. Его предводитель нахмурился. — Даже опытный покоритель земли... — По-видимому, может чему-то поучиться у параноидальных пальцев, — пожал плечами Широнг. — Хм, — главный секретарь кивнул. — Что ты ему пообещал? — Ничего. Лонг Фэн выгнул бровь. — Этот мальчик и раньше имел дело с манипуляторами, сэр. С опасными. Один намек на ловушку, и он исчезнет. — Он внутри Неприступного Города, — сухо сказал Лонг Фэн. — Куда он пойдет? — Он что-нибудь придумает, — Широнг поерзал у стены, размышляя. — Вы ничего не обещаете брошенной карликовой пуме, сэр. Вы оставляете еду и оставляете окно открытым. И ждете. — У нас есть десятки нетерпеливых кандидатов, — спокойно сказал Лонг Фэн. — Почему мы должны ждать этого? — Помимо причин, которые вы изложили ранее, сэр? — «Покоритель Воды. Уроженец Царства Земли. Уже обучен быть опасным. Вся известная здесь семья, так что в его интересах сотрудничать». — Он не горит желанием. А это значит, что если его убедить, то таким он и останется. Он изобретателен, упорен и скрупулезен. И он знает, что такое держать себя в руках. Даже когда есть то, чего он очень сильно хочет. Лонг Фэн стоял неподвижно, полузакрыв глаза, обдумывая это. Кивнул один раз. — Я полагаю, что под ожиданием ты подразумеваешь, что твоя работа с ним не будет противоречить твоим другим обязанностям? — Маловероятно, — Широнг посмотрел вниз. — Поступило ли сообщение, о котором я должен знать? — Нет, — но Лонг Фэн все еще хмурился. — Они утверждают, что какое-то время скитались. Если этот мальчик обладает теми качествами, которые нам нужны, почему армия до сих пор не забрала его? — Его дядя, — спокойно ответил Широнг. — Кто еще будет присматривать за стариком, у которого нет другой семьи? Я сомневаюсь, что Джет был первым, кто напал на них. — Хм, — главный секретарь кивнул. — Продолжай работу.***
«Дай Ли пытаются завербовать меня». Направляясь по оживленным улицам Среднего Кольца ранним днем на первый урок с Цзиньхаем, Зуко попытался — снова — разобраться в ситуации. Он смотрел, как разыгрываются политические игры и ведутся переговоры, сколько себя помнил. Широнг действовал тонко, гораздо больше похоже на лейтенанта Джи или даже на дядю, чем на шумного змеехорька вроде Чжао. Но недостаточно тонко. Он знал, что только что произошло. Это просто не имело смысла. «Дай Ли пытаются... О, черт. Скажи дяде — скажи Амайе! — и постарайся не думать об этом. Беженец не понял бы, что только что произошло. Верно?» Он не знал. И это было отрезвляюще и пугающе одновременно. Как могли люди провести всю свою жизнь, не зная смертельного танца лордов и дворян? «Как я могу сойти за нормального, когда я даже не знаю, что это такое?» По крайней мере, из всей этой неразберихи вышло что-то хорошее. Дядя был прав. Они не думали, что он из Народа Огня. Широнг никогда бы не предложил этот свиток врагу.... «За мной следят». Зуко вырос в городе, прежде чем был изгнан в дебри мира. Он знал эту игру. «Во-первых, иди вместе с толпой». Иногда этого было достаточно, чтобы сбить с толку неумелого преследователя. Смешение с десятками других людей превратило четкую цель в одного зверя в стаде комодо-носорогов. Если его хвост не следит конкретно за ним, в частности… «Да». Зуко незаметно оглянулся и уловил волнение в толпе, когда кто-то протиснулся мимо кучки счастливо болтающих женщин, вышедших на рынок. Люди между ними скрывали, кого он искал, но их неодобрительные взгляды и испуг.... «Мужчина. Вероятно, моложе их. Вероятно, вооружен. ...О, черт». Впереди, странное колыхание занавески в лапшичной привлекло внимание Зуко. Никто не выходил только что, и ветерок с улицы не должен был дуть в ту сторону, что означало, что ветерок должен был прийти откуда-то еще… да! Ускорив шаг, Зуко улыбнулся и пристроился рядом с другой группой женщин, которые покупали сухую лапшу на ужин. Вежливо обошел вокруг края разноцветных платьев, когда они остановились, чтобы в последнюю минуту обсудить достоинства северной озимой пшеницы по сравнению с южной летней. Пристроился по другую сторону от величественной пожилой матроны, опустив голову, как будто ему и в голову не приходило опережать старших. И исчез в крошечном переулке рядом с магазином. «Поторопись, в любую минуту он поймет, что ты не с ними…» Переулок был настолько узким, что по нему можно было карабкаться, как по каменной трубе. Неуверенный в том, насколько прочным был его бурдюк с водой, Зуко устоял перед искушением, пальцы и ботинки нащупали опору на земляной каменной стене. Один этаж, второй, третий — крыша! Он встал на плитки из умбровой глины, осторожно и тихо ступая, чтобы не сдвинуть ничего, что могло быть закреплено не слишком надежно. Прокрался в самую лучшую тень, какую только смог найти и которая скрывала бы его, но все же позволяла ему смотреть. Даже сверху можно было безошибочно различить двойные крюкообразные мечи. «...Черт возьми». Он предпочел бы, чтобы за ним последовал Дай Ли. Не то чтобы Зуко хотел, чтобы за ним кто-то следил. Но Дай Ли знали Амайю. Вероятно, они также знали, что семья Вэнь была ее давними пациентами. Если ее ученик посещал их... Ну, что в этом странного? Но если бы Джет увидел Мэйсян или Цзиньхая... «Он искал Народ Огня на секретном пароме. Почему бы ему не поискать их здесь?» Цзиньхай только начал покорять. Если Джет напугает его — полетят искры, вот уж точно. «Я не позволю этому случиться». Правильно. Он просто ускользал, кружил вокруг, оставляя Джета кипеть на улице... «Нет». Не только его собственный вспыльчивый характер. Ли тоже ощетинился, словно свинобраз. «Я ученик Амайи. Я имею полное право ходить по этим улицам. Это он должен прятаться, а не я!» Не самая осторожная реакция. Но иногда осторожный план не был самым разумным. «Я Ли. Ученик Амайи. Покоритель воды из Царства Земли. И я не сделал ничего плохого. Я должен вести себя соответственно». Ладно. Вести себя как оскорбленный, невинный подросток. Но Джет был вооружен. «Он никогда не жил в городах, — подумал Зуко. — Если ты не Великое Имя, ты не ходишь вооруженным, если только не ищешь неприятностей…» Вода плеснула, когда он откинулся в тень, и Зуко замер. «Я вооружен». «Подумай об этом хорошенько. Если нагреть воду, то я смогу покорить ее огнем, но если он все еще думает, что мы — Народ Огня, то не стоит этого делать. А значит, я застрял с тем, что едва могу использовать… он идет!» Деревенский он или нет, но, похоже, Джет наконец заметил переулок. Сжав кулаки, он вошел в него. Ослабив крышку на своем бурдюке с водой, Зуко обернул руки прохладой. На мгновение ему показалось, что сердитый подросток пройдет мимо. Но откуда бы он ни был, у Джета, должно быть, был некоторый опыт слежки, борец за свободу взглянул на стену и напрягся… Бросок! Вода попала точно в цель. Зуко дернул, и кожа лопнула. Сжимая все еще вложенные в ножны крючковатые мечи, Зуко впился взглядом в Джета. — Почему ты преследуешь меня? Жуя очередной стебель пшеницы, Джет свирепо посмотрел на него в ответ. — Может быть, ты не заметил, но это свободный город. «Это? В этом так много неправильного». — Прекрасно, — вода вернулась в бурдюк, Зуко встряхнул мечи. — Удачи тебе когда-нибудь найти это снова. — Да, почему бы и нет? — мрачно сказал Джет. — Вы убиваете, сжигаете и убиваете, почему бы и не красть? — Ты все еще… — Зуко выругался себе под нос, борясь с искушением рассыпать искры. «Плохая идея». — Ты что, слепой? Я покоритель воды! — Твой дядя — нет, — карие глаза сузились, глядя на него. — Я знаю, кто он такой. «Я не должен убивать идиота». — Я уже сказал тебе... — Твоя мать была из Туманного Болота? — презрительно сказал Джет. — Жена его брата? Если он вообще твой дядя. Хотя я думаю, что это не ложь, покоритель огня ни за что не стал бы подбирать какого-то сироту, который выглядит так, будто проиграл в огненной дуэли... «Не. Убивать. Его». Мир подернулся красной дымкой. Ему хотелось что-нибудь сломать. Много чего. Предпочтительно кости Джета… На губах Джета появилась ухмылка, когда он слегка сменил позу. «Он ждет, когда я спущусь туда. Я так не думаю». Гнев не утихал. Во всяком случае, он горел еще жарче. Но он был покорителем огня. Он мог бы держать огонь голыми руками, если бы захотел. И он будет держать себя в руках. Сейчас. — Меня от тебя тошнит. Ухмылка сползла с лица Джета. — Ты сказал, что хочешь начать все сначала. Хочешь второй шанс. И ты собираешься приставать к старику, который работает в чайной? — глаза Зуко сузились. — Что за борец за свободу нападает на мирных жителей? Есть стена, на которой нужны люди, защищающие ее! Защищать невинных людей, пытающихся выжить здесь! Ты хочешь сражаться с Народом Огня? — он ткнул пальцем в сторону Внешней стены, маячившей далеко вдалеке. — Иди и сражайся там! — И позволить счастливой семейке предателей ускользнуть? — усмехнулся Джет, напрягая мышцы, чтобы прыгнуть и взобраться на стену. — Я не думаю, что... — Никогда. Не называй. Моего дядю предателем. Внезапно насторожившись, Джет отступил на шаг, почти к противоположной стене. Зуко заставил себя дышать, вода обвилась вокруг его руки, как щупальца осьминога. «Я не… неважно. Используй свой гнев. Не позволяй ему использовать тебя». — Вот в чем все дело, да? У меня все еще есть семья. А у тебя нет. Ты ублюдок. — Что ты можешь знать об этом? — набросился на него Джет. — Ты никогда ничего не терял из-за этого Народа Огня... — Что, черт возьми, заставляет тебя так думать? — «Не убивай его. Амайя будет разочарована, если ты убьешь его». — Я потерял своих родителей! — Мама умерла, а отец хочет только, чтобы он был опозорен или мертв. — Я потерял свою сестру! — Возможно, Азула всегда была злом, он не знал. Но потеря мамы привела к тому, что она получила одобрение Озая, и он ничего не мог сделать, чтобы остановить это. — Я потерял все, что у меня было! — «Моя честь. Моя страна. Мой трон». «Дыши. Двигай воду. Не дай ей испаряться». — Я потерял все, — сказал Зуко более спокойно. — Кроме моего дяди. И ты хочешь навредить? — он уставился вниз, пригвоздив карие глаза своими. — Позволь мне рассказать тебе кое-что о Племенах Воды, Джет. Самое важное, что есть на свете, — это семья. А дядя — моя семья. Взгляд Джета переместился на танцующую воду. — Конечно, используй покорение, чтобы выпутаться из неприятностей. Ты не можешь победить меня в честном бою. И ты это знаешь. Зуко позволил себе ухмыльнуться, огонь все еще полыхал в его венах. — Это не сработает, — сказал он почти ласково. — Я же сказал тебе. Семья. Это значит, что я не обязан драться честно. — Его ухмылка стала шире, показав слабый блеск зубов. — Мне вообще не нужно драться. Теперь Джет стоял спиной к стене, его лицо медленно бледнело, а плечи прижимались к камню. — Держись от меня подальше, — сказал Зуко смертельно тихим голосом. — Держись подальше от моего дяди. Вода снова спряталась в бурдюк, он повернулся и направился по крыше, оставив мечи позади. — Или что? — вызывающе бросил ему вслед Джет. Фыркнув, Зуко шагнул в слепое пятно, образованное трубой и веревкой с развевающимся бельем, и исчез. «Ты не дурак. Сам разберешься». Хотя он не был до конца уверен насчет того, что он не глуп. Для парня, который думал, что ублюдки из Народа Огня — убийцы, Джет, казалось, сильно рисковал, полагая, что они будут вести себя как цивилизованные люди. «Может быть, он одумается. Может быть». На данный момент он отделался от сердитого подростка. Пора использовать это с пользой.***
«Покоритель огня. — Ожидая у входной двери, Суйинь нервно теребила свои манжеты. — Ли — настоящий покоритель огня. И он собирается помочь». Она была не вполне уверена, как к этому относиться. С одной стороны, облегчение было достаточно сильным, чтобы сбить ее с толку. Она больше не будет одна, пытаясь не дать огню вспыхнуть и разлететься искрам. Не то чтобы она была совсем одна, но Чжиа была так занята своими занятиями, друзьями и своим покорением... и не давала Мину совать свой нос не в свое дело. Что было большой помощью. Действительно. С другой стороны, какой-то мальчик, которого она не знала, собирался учить ее младшего брата. Конечно, Амайя поручилась за него, и в его поведении было меньше от уханья синеносой мартышки, чем у Мина, но что она на самом деле знала о нем? Помимо того факта, что он был покорителем огня... И он хотел, чтобы она тоже тренировалась. «Я ведь даже не покоритель!» Никто из них не слышал, что мама и папа сказали друг другу после того, как папа в режиме «профессора» вернулся из клиники Амайи. Но они могли слышать его тон. В нем была злость, удивление, и прямо посреди всего этого раздался один странный «бум». А ее папа вышел из спальни, потирая голову, и выглядел очень задумчивым. Словно наткнулся на раскопках на артефакт неправильного периода. А мама вышла чуть позже, выглядя одновременно странно застенчивой и удивленной. Ее одежда была немного растрепанной. И не таким образом. После этого папа очень серьезно спросил ее, согласится ли она пойти на этот первый урок с Цзиньхаем. Просто чтобы узнать, что она думает. Что ж. Что она думала, так это то, что Мин был на волосок от взрыва, когда узнал, что первый урок Цзиньхая состоится, пока он сам будет на занятиях. Как будто папа и мама не могли справиться с одним подростком, покоритель огня он или нет. По крайней мере, Чжия отнеслась ко всему этому здраво, попросив Суйинь рассказать ей все лакомые кусочки, которые она пропустит, пока будет на уроке поэзии. «Хотя я не уверена, что смогу вызнать все, что она хочет знать, — с сомнением подумала Суйинь. — Конечно, я могу спросить о семье и о том, каково это — работать с Амайей, но кое-что еще…» Раздался стук в дверь. С застрявшим в горле сердцем, Суйинь посмотрела в глазок. «Зеленый. Пугающе зеленый. Почти как Дай Ли, но на нем нет шляпы…» Ли поднял глаза, и она почувствовала прилив облегчения. И старалась не смотреть на шрам. — Могу я войти? — Д-да, подожди… — сглотнув, она на ощупь открыла дверь. Закрыла ее после того, как он бесшумно вошел внутрь. — Эм, мы думали... подвал? — она набрала полные легкие воздуха и позвала: — Мама, папа! Ли здесь! Суйинь оглянулась как раз вовремя, чтобы увидеть, как Ли убрал руки от ушей. — Ты отлично справишься с уроками дыхания, — сухо сказал он. — Спасибо? — Это был комплимент? Не очень похоже. Но это и не звучало зло. Странно. Ее родители спустились вместе с Цзиньхаем, и Суйинь увидела момент, когда Цзиньхай заметил Ли. Ее младший брат просто засиял, его глаза были широко раскрыты, яркие и полные надежды, как будто мама вернулась домой после долгого дня общения с другими профессорскими женами. Ли поймал маленького мальчика, когда тот налетел и обнял его, выглядя ошеломленным, как будто его только что ударили. — Что-то не так? — Ты пришел! Ты действительно пришел! — Цзиньхай отодвинулся достаточно, чтобы посмотреть вверх, его ярко-зеленые глаза были полны сомнения, когда он прикусил губу. — Ты был как из духовой сказки. Я не знал, по-настоящему ли ты настоящий. — Я настоящий, — тихо сказал Ли. Посмотрел на их родителей. — Профессор. Госпожа. — Было бы разумно спуститься вниз, — прямо сказал ее отец. — Идем? Суйинь закрыла за ними новую подвальную дверь, гадая, как долго продержится эта. И что именно сделал Ли, чтобы разбить камень так, как, по ее мнению, мог только покоритель Земли. Это было бы так круто.... «Продолжай мечтать. Не покоритель, помнишь? — Суйинь села на старый футон, который ее мать притащила в подвал. — Просто слушай и будь внимательна. Не похоже, что ты научишься хоть чему-то, кроме как помочь Цзиньхаю…» — Первое, что вам нужно знать, — прервал ее мысли Ли, устанавливая полукруг из пяти незажженных свечей перед собой, — это то, что у каждого есть ци, и каждый может научиться перемещать ее. «Подожди. Что?» — Ци — это то, что Амайя использует, чтобы лечить людей, верно? — подпрыгнул Цзиньхай, когда Ли усадил его. — Да, — кивнул Ли. — Это то, что все покорители используют, чтобы воздействовать на свою стихию. И воины тоже это используют. Хотя я думаю, что многие из них не знают, что именно они делают. Воин, который знает, — невероятный боец. Много лет назад мастер Пиандао из Шу Дзинга ушел из армии и вышел в отставку. Кто-то решил, что его нужно вернуть, и за ним послали сотню солдат, чтобы убедить вернуться. Он победил их всех, — у Ли на лице появилась легкая, кривая улыбка, когда он посмотрел на ее родителей. — Он мечник. Не покоритель. — И вы действительно встречались с этой легендой? — с сомнением спросил ее отец. — Да, — признал Ли. — Очень давно. — Подросток опустил глаза, печально улыбаясь. — Я отчасти надеюсь, что он не помнит. Я был мелким паршивцем, — он легонько ткнул Цзиньхая в плечо. — Даже младше тебя. Цзиньхай посмотрел на него. — Я не паршивец! — Ты уверен? Я был в твоем возрасте. — Ли пожал плечами. — Просто помни, у каждого есть ци. Людям, которые не являются покорителями, приходится много работать, чтобы научиться двигать ее, но они могут. И так ты научишься… — Ли снова взглянул на ее родителей и слегка покраснел. — Извините. Я думал, дверь крепче. — Ух ты! — выдохнул Цзиньхай. Суйинь подняла свою челюсть с пола. — Я... могла бы научиться делать так? — Если ты будешь практиковаться, — Ли кивнул. — На это уходят годы. Я тренируюсь с четырех лет. — С четырех? Мы не начинаем учиться самообороне в школе, пока… — Мэйсян внезапно застыла, широко раскрыв глаза. — ...Мой лорд. — Нет! — обожженный глаз Ли был почти таким же широким, как здоровй, а его лицо побледнело. — Нет, пожалуйста. Я никому не лорд. — Он опустил взгляд, темные волосы были недостаточно длинными, чтобы скрыть боль. — Больше нет. «Лорд? — ошеломленно подумала Суйинь. — Ли — дворянин?» Он был совсем не похож на высокомерных сопляков из Верхнего Кольца. Она встречала их достаточно, чтобы знать. — Мамочка? — Цзиньхай обеспокоенно переводил взгляд с одной на другого. — Это сложно, любимый, — Мэйсян улыбнулась ему. — Но если ты когда-нибудь попадешь в беду и не сможешь найти нас, найди Ли. Он позаботится о тебе. Это то, что делают семьи, как у него. Ли сухо сглотнул. — Я польщен вашим доверием. — Мне нужно будет поговорить с Хоцзинем, — уныло сказал Мэйсян. — Он, наверное, дергается, как крольгуру, сам не зная почему. — А? — растерянно сказал Ли. — Позже, — твердо сказала она. Сделала прогоняющее движение. — Продолжайте. — Хорошо, — осторожно сказал Ли. Посмотрел на Суйинь и Цзиньхая, притягивая их своим взглядом. — Медитация учит концентрации и сосредоточенности. А в покорении огня ци исходит от дыхания. Итак, мы собираемся начать с дыхательной медитации. — Мы будем дышать? — встревоженно сказал Цзиньхай. — Я все время дышу! — О, неужели? — Ли подмигнул ему и ущипнул фитиль свечи… Он вспыхнул, превратившись в пламя. На этот раз Суйинь удержала челюсть, когда Ли зажег остальные свечи. Это были маленькие язычки пламени. Обычные, по сравнению с шепчущимися ужасными историями об огненных шарах, которые могли снести человеку лицо, или огненных кинжалах, которые прожигали броню и сжигали сердце дочерна. Но то, как небрежно он это сделал... «Как папа, который сдвигается настолько, чтобы обнажить слой земли. Просто… точно». Ли выпрямился, приняв официальную позу для медитации. Не слишком отличающиеся от тех, которые, как она видела, использовал ее отец, хотя руки Ли лежали на коленях, а не были сцеплены перед ним. — Ты можешь дышать так? — Ли медленно и размеренно вдохнул через нос, а выдохнул через рот. Тихо. Почти беззвучно. И пламя дышало вместе с ним. — Итак… а где моя свеча? — спросил Цзиньхай. Если бы она не была сосредоточена на дыхании, Суйинь ударила бы себя по лбу. — Ты получишь ее, когда я и твои родители решим, что ты готов, — спокойно сказал Ли. — Дыши. Нет, сядь ровнее. Прямо. Ты сейчас очень много думаешь, и это заставляет тебя еще больше нервничать, что нехорошо для огня. Мы пытаемся все уладить. Вдыхай через нос, выдыхай через рот... Это были самые изнурительные пятнадцать минут, которые Суйинь когда-либо видела. Она не была уверена, что было более впечатляющим: то, что Ли продолжал подталкивать Цзиньхая вернуться к работе, ни разу не потеряв самообладания… Или что свечи ни разу не дрогнули, поддерживая ритм дыхания Ли. — Это трудно, — пожаловался Цзиньхай, задыхаясь. — Да, это так. — Быстрый выдох, и все свечи разом погасли. — Спроси своего отца, что нужно, чтобы научиться покорять землю так же хорошо, как это делает он. Это очень тяжело. А для того, чтобы научиться, требуется время. — Ли встал и потянулся, затем снова присел на корточки, чтобы посмотреть Цзиньхаю в глаза. — Но ты же хочешь убедиться, что никто снова не обожжется, верно? — ...Да, — Цзиньхай вытянул ноги и скользнул взглядом по лицу Ли, любопытным и немного испуганным. — Это то, что случилось с тобой? На мгновение Ли замер как вкопанный. Сделал медленный, контролируемый вдох. — Это... сложно. Взрослые вещи. — Он посмотрел вдаль, видя что-то еще. — Покорители огня могут сосредоточиться на цели и не продумать все до конца. Иногда это даже хорошо. Однако во многих случаях это может привести к действительно большим неприятностям, — Ли криво усмехнулся. — Это одна из причин, по которой мы медитируем. Таким образом, ты можешь выбросить весь шум из головы и подумать. Потому что огонь не хочет думать. Он нападает. Он горит. Он не хочет ждать. Так что тебе придется думать вдвое усерднее, чтобы не влипнуть в неприятности, — его улыбка смягчилась. — Это одна из причин, по которой мы так сильно любим наших родителей. Если огонь становится слишком жарким, они хватают нас за шиворот и оттаскивают. — Потому что покорители огня плохие, — прошептал Цзиньхай, опустив глаза. — Кто тебе сказал?.. — взгляд Ли на мгновение стал жестким. Он стряхнул его. Обменялся взглядом с родителями Суйинь, которые выглядели одновременно сердитыми и пораженными, Мэйсян прикрывала рот рукой. — Ты не плохой, — твердо сказала Суйинь. — Ты мой младший брат. Ты просто еще не знаешь, что делаешь. Помнишь мамины рассказы о Мине, когда он забрался на крышу и начал разбрасывать черепицу. Папе потребовалось несколько часов, чтобы все вернуть на место. — Но он боялся меня, — глаза Цзиньхая были влажными, Суйинь видела, как он сдерживает всхлип. — Я тоже не люблю, когда в меня летят каменюки, — сухо сказал Ли. — Он научится жить с этим. Цзиньхай всхлипнул, и Суйинь сдержала вздох. Конечно, у ее младшего брата были причины расстраиваться, но это не поможет! — Хочешь увидеть кое-что красивое? — предложил Ли, возвращая свечу к жизни. — Знаешь, есть причина, почему Амайя учит меня. Уже почти разрыдавшись Цзиньхай подозрительно посмотрел на него. Моргнул и чуть не уперся спиной в Суйинь, когда Ли окутал ладони пламенем свечи, золотым и зеленым, которое обвило его руки, как… «Как вода Амайи», — ошеломленно поняла Суйинь. — Вы можете потрогать, — тихо сказал Ли, взглянув на них обоих. — Оно не обжигает. Зачарованная, она протянула руку вместе с Цзиньхаем. Оно было теплым. Оно немного щекотало, как вода Амайи, и ткнулось в нее, чтобы посмотреть, не нужно ли что-нибудь исправить. Кроме этого, это было как завернуться в одеяла холодным утром. Просто — тепло. — Ты целитель, — выпалила Суйинь. — Как? Я никогда не слышала о... — она оборвала себя, не желая забивать уши Цзиньхая тем, что ей довелось слышать. — У моей мамы был секрет, — признался Ли. — Я узнал это это только несколько недель назад, — он позволил огню вернуться к свече, потускнев до обычного ярко-желтого цвета. — Огонь не плохой, Цзиньхай. Важно то, что ты с ним делаешь, — он встал и помахал им обоим рукой. — Теперь мы работаем над падением. Профессор Тинчжэ тихо кашлянул. — Мне казалось, вы собирались заняться тушением огнем? — Так и есть, — заявил Ли. — Это связано. Вы меняете положение своего тела при падении, чтобы не пораниться. И это часть того, как вы меняете энергию пламени, чтобы оно погасло. — Немного нелогично, — задумчиво произнес Тинчжэ. — Я привык к тому, что покорение используют для разрушения… хотя, я полагаю, это разрушило бы энергию огня. — Он наклонил голову. Ли кивнул в ответ и посмотрел на двух младших детей. — Вот так. Смотрите, — он быстро опрокинулся на футон, приземлившись с мягким стуком, прежде чем снова вскочить на ноги, легко, как кошкосова. — Видишь? Цзиньхай уставился на него. Суйинь икнула. — Не волнуйтесь. Я здесь, чтобы поймать вас. Снова и снова они падали, пока у Суйинь не показалось, что у нее слишком перехватило дыхание, чтобы двигаться. Но это было не совсем так. Ли заставил ее упасть еще дважды, прежде чем поднять ее с футона и усадить Цзиньхая рядом со свечой. — Теперь мы попробуем самую сложную часть. Дыши. Почувствуй свое сердцебиение, — он дождался неуверенного кивка ее брата. — Потянись наружу. Не руками, а своими чувствами. Потянись к пламени. Это как маленькое сердцебиение. Чувствуешь это? — Ух ты, — выдохнул Цзиньхай. «Этого я не могу сделать», — с тоской подумала Суйинь, наблюдая за происходящим. Мерцало ли пламя, когда Цзиньхай сосредоточился на нем? Она не была уверена. — Повторяй за мной, — Ли протянул ладонь, держа ее ровно. Цзиньхай повторил за ним, взглянув на спокойное лицо Ли. — Теперь, — тихо сказал Ли, — надави вниз. Точно так же, как подталкиваешь свое падение на футон, чтобы не было больно. Вниз и наружу. — Но оно живое! — Цзиньхай в ужасе опустил руку. — Нет! Я не причиню ему вреда... — Цзиньхай! — голос Ли не сорвался, но он отрезал панику, как нож. — Ты всегда можешь разжечь еще один огонь. — Н-но... — Огонь повсюду. В лампах. В свечах. В печах. В самых разных местах. Здесь много огней. Но у тебя только одна мама. Один папа. Чжия, Мин, Суйинь — они не смогут остановить огонь, если он выйдет из-под контроля! Ты — можешь. Ты должен, — Ли уставился смертельно серьезным взглядом на ее младшего брата. — Я знаю, это больно. Я знаю, что ты этого не хочешь. Но это и есть то, что значит быть ответственным. Иногда нам приходится делать то, чего мы не хотим, потому что мы нужны нашей семье. — Он положил руку на плечо Цзиньхая. — Ты понимаешь? — ...Думаю, да, — прошептал Цзиньхай. — Хорошо. Теперь повторяй за мной. — Ли снова протянул руку. — Вниз... и наружу. Пламя замерцало. Опало. Затухло, струйка серого дыма зазмеилась вверх. Цзиньхай разразился слезами. — Хорошо, — твердо сказал Ли. Поднял глаза и с тревогой поманил Мэйсян к себе. — Все хорошо, Цзиньхай. Это как раз то, что тебе нужно было сделать, — он отступил, позволив обеспокоенной матери подхватить своего сына и сказать ему, какой он храбрый и умный. Прислонился спиной к стене подвала, проводя дрожащей рукой по влажным черным волосам. — Ох, как же я рад, что это закончилось... Суйинь не вцепилась Ли в горло, но она смотрела достаточно пристально, чтобы дать ему понять, что она хотела этого. Папа в режиме профессора маячил у нее за спиной, и этого было достаточно, чтобы напугать любого здравомыслящего подростка. — Почему мой брат плачет? — Тушить огонь больно, — Ли перевел усталый и серьезный взгляд с нее на отца. — Отчасти это из-за покорения. Наша энергия находится в пламени, и когда ты начинаешь, ты не можешь втянуть ее обратно достаточно быстро, чтобы не навредить. Но отчасти это... духи. Мы любим огонь, Суйинь. Убить его — все равно что... все равно что вскрыть себе живот. Это кажется неправильным, — он сделал глубокий вдох и выдохнул. — Но мы все учимся тушить огонь. Мы должны это сделать. Тинчжэ долго изучал его и кивнул. — Вы сможете прийти завтра снова? — Я уже спрашивал мастера Амайю, — кивнул Ли. — Да. — И это настоящая боль? — Тинчжэ поднял седую бровь. Ли вздрогнул и схватил свечу с пола. — Извините… Я не привык к тому, что могу помочь... Подержишь? Вздрогнув, Суйинь схватила вновь зажженную свечу и поднесла ее к Ли, пока он водил этим странным огнем над Цзиньхаем, приглушая рыдания до икоты. — Знаешь, что действительно поможет? — сказал Ли, и огонь погас. — Мы пойдем греться на солнышке.