Даэдрические притчи

Как-то раз Аэдра Дибелла и Даэдра Мефала поспорили, кто красивее. Дибелла сказала: - Мои волосы белее чистого света, глаза ясны, как сияние Магнуса, руки тоньше виноградной лозы, а лицо прекрасно, как первый миг творения мира. Смертные души при виде меня теряют память. Я красивее! Мефала сказал: - Мои волосы сверкают, точно чёрное пламя, а глаза - точно пламя красное, мой стан гибче дерева, а взгляд острей запретного наслаждения. Смертные души при виде меня приходят в неистовство. Я красивее! И оба пошли к Аэдра и Даэдра узнать, что те думают на этот счёт. Сначала они спросили Аэдра, и все Семь сказали, что Дибелла красивее. Потом они спросили Даэдра, и восемь сказали, что Мефала красивее, Меридия - что красивее всё же Дибелла, Молаг Бал и Мехрун Дагон ничего не сказали, поскольку не разбирались в красоте, а Джигаллаг был так занят своими чертежами, что всё пропустил. А Мора в это время гулял по мирам в облике человека с разрисованными веками и вернулся как раз в разгар спора. Мефала и Дибелла пришли к нему и попросили их рассудить. Мора задумался. Он долго смотрел на них обоих и никак не мог принять решение. Но потом наконец принял. Он взял цветок лилии, принесённый им из какого-то мира, поднёс к свету и спросил: - Аэдра и Даэдра, скажите по правде, какая сторона лилии красивее - та, что обращена к свету, или та, что обращена к тени? - Трудно ответить на свой вопрос, - сказали ему, - поскольку две стороны, это правда, но лилия одна, и как её разделишь? - Верно, - сказал Мора, - в самом деле одна. И он взял Ножницы Беспространствия и разделил лилию на две - ту, что видна на свету, и ту, что видна в тени. И первую, цвета сияющего Магнуса, он отдал Дибелле, а вторую, цвета тёмного пламени - Мефале. И оба приняли дары и тут же украсили ими волосы, и остались весьма довольны. С этих пор, собственно, смертные знают белую лилию как символ Дибеллы, а красную - как символ Мефалы. И те, кто поклоняются Мефале через вожделение, зовутся Красными Лилиями, а те, кто чтит Дибеллу - Белыми. Только Молаг Бал и Мехрун Дагон ничего не поняли и сказали, что Мора слишком мудрёно выражается.