— Дядя Ваня, я хочу сока.
— Конечно, малыш.
Ваня долил в стаканчик с щенячьим патрулем остатки персикого сока из графина.
— Ребятки, я пойду взять ещё напитков, но их вам принесёт уже Влад. Окей?
— Окей! — в один голос закричали несколько малышей, после чего раздался громкий детский смех.
Ваня натянуто улыбнулся из-за усталости и ушёл на пятнадцатиминутный перерыв в слабоосвещенную служебную комнату. Расстегнув верхнюю пуговицу на рубашке, которую обязаны были носить все работники, он завалился на стул. Хотелось курить. А ещё спать, но Янковский знал, что скорее всего уснуть не сможет. Все эти сладкие запахи тортов и конфет выбивали последние силы, заставляли тошноту подкатить к горлу.
Желудок отчаянно требовал еды, но Ваня думал, что, съев маленький кусочек какой-то пищи, ему станет ещё хуже, поэтому он даже не пытался поесть.
Сигареты тоже было нежелательно доставать в помещении, особенно в детском заведении. Поэтому, Янковский включил мобильник, намереваясь проверить уведомления. Пару сообщений в классной беседе, кто его вообще туда добавил? Эсэмэски от Серёжи, которые Ваня просмотрит, как будет дома. Вот в принципе и все.
Прикрыв глаза, парень решил ненадолго расслабиться. До конца смены оставалось полчаса.
Жаль, Ваня не взял с собой блокнот. Как-то отвык после лета, когда скетчбуки были всегда при нем, ведь рюкзак в течении дня не занимали никакие учебники.
Когда Янковский ни рисовал, ни курил и ни пытался как-то себя отвлечь, он погружался в воспоминания, которые иногда были не особо приятными.
Почему-то сейчас парень вспомнил, как впервые попал в это кафе.
Два года назад, когда Ване было пятнадцать, он в серьёз задумался над тем, чтобы найти работу. Отец тогда стал в открытую намекать об этом, мол, ему надоело давать деньги сыну, которые он тратил на бесполезные книги и кисточки. Пора бы уже и самому зарабатывать. В то время Янковский впервые попробовал сигареты. Одна из них выпала из упаковки «Парламента» отца, когда тот уходил из дома. Ваня взял её, покрутил в пальцах и решил попробовать закурить.
Захватил куртку, перед тем как выйти на улицу. Было одиннадцать часов вечера, на дворе ни слуху ни духу, поэтому притаившись между деревьями, парень впервые зажёг фитиль и вдохнул табачный дым. Закашлял, но попробовал ещё раз. В голову что-то ударило, мир закружился, Ваня только больше затянулся, оседая на землю. Так и продолжил сидеть на мокрой траве, ощущая затылком кору дерева, морщился от неприятного покалывания в носу.
Как раз в этот момент порывистый ветер пригнал к ноге Вани листовку о приёме на работу. Детское кафе «Дом волшебников» — гласили красные буквы на рекламе. Докуривая сигарету, Янковский вчитывался в текст, а на следующий день пришел после школы в это кафе. Поинтересовался, не занята ли должность, конечно возраст парня затруднял положение — он ведь сам ещё ребёнок, но Ваня наплел чушь, которую бы сказал любой подросток: нужно больше денег, решил работать, с детьми умеет находить общий язык. Ваня пообещал, что не будет отлынивать от работы, пропускать смены, заверил, что учёба хуже не станет, а главное маленькие гости «Дома волшебников» точно не будут скучать.
Со следующего дня Ваня стал раздавать еду на днях рождениях.
По началу получал конечно не так много, как хотелось бы, но главное на одежду, еду и школьные принадлежности хватало, а этого достаточно. За два года работы здесь Ваня пропускал по минимому, поэтому смог, если можно так сказать, подняться по карьерной лестнице от простого официанта до аниматора. Обычно разноска блюд с переодеванием в нелепые костюмы для сценок чередовались между собой, но иногда Ваню срочно вызвали на работу, чтобы подменить Нолика или Волка из «Маши и Медведя». В последние пару месяцев Янковский даже начал работать в ночную смену, самое спокойное время, когда от него требовалось только натирать полы до блеска, собирать разбросанные по всему помещению шарики из бассейна с горкой, мыть перепачканные соусом и шоколадом тарелки с ложками.
Благодаря этому всему в свои семнадцать лет Ваня начал получать кругленькую сумму денег, поэтому он решил продолжать работать в кафе ещё минимум три года.
— Земля вызывает Ваню, — парень открыл глаза и наклонил голову в сторону двери.
— Привет, Надь.
— Привет. Как видишь, я сегодня по раньше пришла, Владимир Николаевич отпускает тебя, сказал, что ты на прошлой неделе Матроскиным выходил за место Кирилла. Можешь прямо сейчас собираться, мы все доделаем.
— Как скажешь, спасибо. Сегодня дети были особо активными, — Ваня сложил ладонь в «пистолет» и сделал вид, что стреляет себе в голову.
Девушка понимающе улыбнулась, закрывая дверь.
Всё вещи были при себе, поэтому Янковский, лишь накинув рюкзак, вышел с чёрного входа. Рука сразу соскользнула в карман джинс, где лежали пачка сигарет с зажигалкой. Почувствовав знакомый вкус на языке, Ваня расслабился. Голова начала болеть.
По дороге домой парень зашёл в магазин, купил продуктов по мелочи: пакет молока, упаковку яиц, сливочное масло и немного конфет «Красная шапочка». Уже минут через пять подходил к своему дому, но не переходя дорогу, повернул влево, к соседней многоэтажке. Третий подъезд, минутное поднимание по лестнице, связка ключей, два поворота замка:
— Баба Лен, ты дома?
— Дома, дома, а где ж мне ещё быть?
Пока Ваня развязывал шнурки на кроссовках, к нему подошёл крупный рыжий кот, с белыми лапками, начал головой тереться о щиколотку парня.
— Привет, привет, Мандарин, — Янковский погладил кота, перед тем как встать с корточек.
— Я тут купил немного продуктов, — Янковский занёс на кухню пакет. Бабушка, стоявшая рядом с ним грустно кивнула сама себе.
Ваня вздохнул.
— Баба Лен, мне не трудно, честное слово. Я же работаю. Деньги есть. На еду хватает, так что не надо каждый раз говорить о том, чтобы я приходил к тебе с пустыми руками.
Лена махнула рукой, приобнимая парня и быстро целуя его в щеку.
— Сядь хотя бы поешь немного, я как раз блинов напекла. Отказы не принимаются!
— Ты как всегда, — приподнял уголки губ Ваня, все же садясь за стол.
— Чай налить?
— Давай. Одну ложку сахара.
— Помню-помню. Ну ты бери, блинчики то. Специально готовила, чтобы тебя порадовать.
Приятно чувство наполнило грудную клетку. Серёжа и бабушка Лена — вот близкие, самые лучшие люди.
В вазочку, что находилась на столе, Ваня высыпал конфеты, купленные в магазине, и только после этого свернул один блин в треугольник, начал есть.
Через три минуты на столе стоял чай, из холодильника баба Лена достала, приготовленное летом, варенье для блинчиков.
— Бери ещё, проголодался за весь день, поди как обычно не ел ничего.
— Ну почему же не ел? Я завтракал и в школе обедал.
Конечно, он не будет говорить, что это были лишь кофе и сок.
— Ну все равно, кушай. Как первый день прошёл? Как школа новая?
На кухню зашёл Мандарин, остановился у порога, пошевелил хвостом. Мяукнул, и после того, как Лена шикнула на него, мурлыкнул раз-второй, начал облизывать лапу.
Оторвав взгляд от кота, Ваня сделал большой глоток чая и посмотрел на лицо пожилой женщины, тускло освещенное слабым кухонным светом.
— На выходных зайду к тебе лампочку поменять, уже перегорит скоро. Школа… Нормальная. Большая очень, но вроде неплохая.
— Серёженька как? Давно уже не заходил.
— Он в конце лета уезжал с родителями, придём в ближайшее время. А так… Сегодня на первый урок опоздал, — Ваня издал смешок. — Сеню в садик отводил, а она где-то котёнка разглядела, пришлось себе забрать. Вот смотри.
Ваня протянул бабе Лене телефон с включённым видео, отправленное Серёжей. В кадре рыжий котенок, совсем ещё малыш, пытался схватить лапками ладонь хозяйки, Сеньки. Девочка смеялась, то щекоча питомца, то поднимая руку к верху, пока оператор подбадривал сестру и периодически говорил: «Давай, Безымяныш, цапай, цапай!»
— Да, вот и они наконец то обзавелись котом, — по-доброму засмеялась бабушка.
— Ага. Кстати, первым уроком, на который Серёжа опоздал, была математика, и он похоже с этого года учит ее.
— Да? Это что-ж, понравилась она ему?
— Математика навряд ли, но вот учитель — да. Дмитрий Юрьевич. Добрый и объясняет неплохо. По понедельникам у нас с ним курсы будут по подготовке к ЕГЭ.
— Эх, опять эти экзамены, ЕГЭ, проверки… На придумывали, а вам мучайся, — женщина подлила кипятка кружку Янковского.
— Сдадим как-нибудь, не в первой уже…
Ваня смотрел на уличный фонарь, свет которого прерывисто мигал каждые пару секунд.
— Ты все же, как мамка, решил историю и обществознание?
— Ага, решил, готовлюсь.
Бабушка вздохнула, поджимая губы.
— Похож ты на неё, Вань.
— Знаю.
Следующие несколько минут на кухне стояла тишина. Только Мандарин причмокивал языком, лакая воду. Ваня отхлебнул ещё немного чая, который начал остывать и развернул «Красную шапочку». Конфета его детства. Откусил где-то половину и вновь вернулся на тринадцать лет назад, когда перед новым годом мама принесла ему целый пакет таких конфет. Вкус изменился с 2007, когда фабрику производства этих конфет закрыли, но все ещё чувствовались сладкий арахис и слегка горьковатая глазурь.
— Уже знаешь учителя по истории?
— Угу, — Ваня проглотил вафлю. — Тихон Игоревич, наш классный руководитель.
— Хорошо преподаёт?
— Да, мне нравится. Он добрый.
«А ещё у него кудряшки на голове», — мысленно добавил Ваня.
Поговорив ещё минут двадцать с бабушкой, Янковский бросил взгляд на настенные часы. Пол девятого.
— Баб Лен, я пойду. Уроков нам не задали, но просто устал очень сильно.
— Давай я тебе с собой блинчиков заверну.
— Нет, нет, не надо. Себе оставь, на завтрак съешь.
— Ты и съешь на завтрак. Не спорь, сынок.
Лена уже сворачивала блины, для того, чтобы положить их в контейнер. Только после того, как свернула штук восемь, успокоилась.
— А коли не съешь, в школу возьмёшь, Серёже дашь. Он в детстве любил эти блины.
— И сейчас любит, я уверен. — улыбнулся парень. — Спасибо, баба Лена.
— Да не на чем, — пожилая женщина обняла Ваню, а потом, разглядывая его вблизи, сказала:
— Совсем вырос!
— Не узнать, — тихо дополнил Ваня.
Напоследок погладив Мандарина и накинув капюшон толстовки, Ваня вышел за дверь.
— Пока, баба Лен.
— Давай, Ванюш. Спокойной ночи. Приходи, как время будет.
— Приду конечно.
На улице уже окончательно стемнело. Лишь фонари одиноко освещали маленькие островки вокруг себя, придавая какое никакое ощущение присутствия жизни сейчас, в тихие часы ночи.
Идти в толстовке после дождя, который шёл несколько часов, было не самым лучшим решением Вани. Обычно ему нравилось не спеша брести до дома в темноте, прячась от чужих глаз и даже от самого себя, но сейчас холод переборол все традиции Янковского. Парень за пару минут добежал до своего подъезда, и резво открыв дверь, юркнул внутрь.
По приходе домой, Ваня сбросил с себя холодную одежду, решив помыться перед сном. Горячая вода ударила по коже, заставив мурашки появится на ней. Это все равно было лучше холода. Спустя минут пять стало слишком жарко, но парень не собирался делать воду более приятной для тела. Пальцы на ступнях уже давно покраснели, как и впалый живот, над которым Ваня держал лейку душа. Тяжёлый вздох вырвался изо рта, нужно было помыть волосы.
Ещё десять минут под горячей водой и Ваня цокнул, когда ноги столкнулись с мерзлым кафельным полом. Стекло запотело, парень провел ладонью по нему и увидел свое усталое отражение.
Как он собирается пережить этот год?
В любом случае, уже поздно. Кровать была очень заманчивым предложением, поэтому Ваня, быстро ответив на сообщения Серёжи, уткнулся в подушку и сразу уснул.
***
— Сука, я проспал.
Такое случалось далеко не первый год, но Янковский все никак не привык относится к этому спокойно. Пришлось резко сокращать распорядок обычного утра, пакетики кофе так и остались непритронутыми, сигарету тем не менее Ваня выкурил. Нервно, большими затяжками, голова заболела точно, как в первый раз.
От чего-то не хотелось опоздать в школу. Не то хотелось поговорить с Серёжей, а может с Сашей или Любой, может, Ваня не хотел узнавать гнев Аллы Фёдоровны, если он опоздает, а возможно, была и
другая причина.
Во всяком случае уже через десять минут Ваня втискивался в битком забитый автобус. Наушники в ушах держались крепко, оставалось только молится, чтобы они не выпали на половине дороги.
Только попробуйте хоть кто-то загрустить в этот день.
Моё надгробие поставьте сразу набекрень.
Как жизнь я прожил эту наперекосяк…
Встречайте утро танцем на моих костях.
Выскочив на нужной остановке, Ваня уже было ринулся к пешеходному переходу, но почувствовал толчок в бок и столкновение с землёй. Голова загудела, перед глазами неприятно расплывалось.
— Бля, извини меня, — кто-то протянул руку. — Я не хотел, случайно получилось.
Ваня снова стоял на ногах.
— Ты как?
— Нормально вроде. — Янковский пару раз моргнул, и правда стало лучше.
— Ещё раз прости, я тебя не заметил.
— Ничего, тоже что ли опаздываешь? — Ваня ускорил шаг, пока горел зелёный сигнал светофора.
— Ага, — парень был высокого роста, наверное почти как Серёжа. Растрепанные волосы и заспанные глаза говорили о том, что он — очередная жертва мира снов в тяжёлое утро учебного дня. — Я Юра.
— Ваня. Ты из?
— Одиннадцатого «Б».
— Я в «А» классе. Думаешь, нам влетит?
— Влетит? Нет, навряд ли. У вас же классный Тихон Игоревич? — дождавшись кивка, Юра продолжил. — Он за первые… два опоздания ничего не делает. Ну а мне Дмитрий Юрьевич пальцем пригрозит и скажет, что если на неделе я ещё раз приду после звонка, то буду учиться ходить к семи утра. Хотя, может быть за лето они и поменяли свою методику воспитания. Насколько я знаю, проводить над нами опыты они точно не собираются.
— Хоть что-то…
Парни вошли в школу.
— У тебя на щеке царапина, — шикнул Юра. — Ещё раз извини.
— Пустяк. Ладно, ещё увидимся?
— Конечно, удачи.
— И тебе.
Пока Ваня убирал наушники в карман, Юра свернул из раздевалки в холл.
— Здравствуйте, Тихон Игоревич!
О черт, ему настолько повезло?
— Привет, Юр. Опаздываешь?
— Совсем не много. Только не говорите Дмитрию Юрьевичу, я ему сам скажу.
— Как пожелаешь, — с ноткой улыбки ответил Тихон Игоревич.
Да, Ване действительно супер повезло опоздать в школу именно в тот день, когда Тихон решил первым уроком прогуляться в холле, вместо того, чтобы тихо-мирно сидеть в своём кабинете.
— Здравствуйте, — резко выдал Ваня.
— Ещё один опоздавший? Вы с Серёжей подменяете друг друга? — без доли злости поинтересовался учитель. — Сегодня нашёл Безымяныша номер два или Безфамильца номер один?
— Вы не отгадали, — хихикнул Ваня. — В первый и последний раз, клянусь.
— Да не пугайся ты так, — издал смешок Тихон. — Лучше скажи, где ты так щеку расквасил?
Ваня провел рукой по царапине и слегка сморщился от боли.
— Неудачно из автобуса вышел.
— Юра что ли толкнул?
— А вы как догадались?
— Ты не первый, — вновь улыбнулся педагог. Когда Тихон Игоревич уловил растерянный взгляд ученика, дополнил:
— Спроси потом у Юры, думаю, он расскажет. Так, а сейчас иди в медпункт, пусть обработают твоё неудачное падение.
— Нет, я не пойду, мне не больно совсем. И так уже на пять минут опоздал, а у нас урок с Аллой Фёдоровной.
— К ней я схожу, предупрежу, что ты в непредвиденные обстоятельства попал, а ты поднимайся по лестнице на второй этаж, найдёшь белую дверь между сорок вторым и сорок третьим кабинетом и прямо туда. А если не пойдёшь, мне не трудно тебя и под ручки повести.
Ваня смутился, молясь, чтобы его лицо не покраснело и Тихон Игоревич не заметил.
— Извините за опоздание, ещё раз.
— «Ещё раз» скорее всего подойдёт для следующего раза, если он будет конечно, — подшутил мужчина. — Ничего, с кем не бывает. Давай, давай, поговорить можем на перемене, а теперь марш в медпункт.
Янковский кивнул, и взлохматив волосы, бросился к лестнице, чуть не упав на третьей ступеньке.
— Осторожней, хотя бы нос не разбивай!
— Как скажите, Тихон Игоревич, — все-таки покраснел Ваня.
