One step to Heaven

Мэйсу всегда был внимательным и увлеченным ребенком, поэтому ему не составило труда заметить, как приободрился старший брат после получения сообщения. Альфа, складывая тетрадки в портфель на завтра, терялся в догадках: что же могло так развеселить вечно грустного и задумчивого Тэ-Тэ? Конечно, Тэхён и старался делать вид, что ничего не поменялось, но в воздухе неуловимо повисла красивая, искусно сплетенная паутина, которую Мэйсу ощущал более чем отчетливо. Однако, решив играть по правилам старшего брата, мальчик не докучал пустыми разговорами и не просил всё-всё ему рассказать — он знал прекрасно, что, как только придет время, Тэ-Тэ расскажет все сам. — Ты снова ляжешь позже, да? — сонно спрашивает альфа, потягиваясь в постели, обнимая крепко большую акулу. Игрушка уже успела приобрести запах, отличительный для каждого дома, едва уловимый его обитателями, но такой узнаваемый обычно. — Да, лапочка мой, — поправляет темные пряди густых волос Тэхён, целуя перед сном брата в макушку. — Или ты хочешь помочь мне с горой немытой посуды? — лукавая улыбка тут же появляется на красивом молодом лице. — Я сплю! — сразу накрывается с головой одеялом мальчик, закрывая глаза. — Ну и лис же ты… — цокая тихо больше для вида, чем из-за настоящего недовольства, произносит Тэ, приоткрывая кокон из одеяла. — Хоть для носа щелочку оставь. — Я сплю… — упрямо повторяет альфа, но улыбка, сама собой появляющаяся на лице, выдает его с потрохами. — Лис и врунишка, собственно, что я говорил, — качает головой омега вновь в шутку, вставая с постели. — Точно спишь? — Точно… — отвечает Мэйсу, придавая лицу строгость и серьезность. — Ну хорошо, хорошо. Поверю тебе, — все же подыгрывает Тэ, выключая свет в спальне, бесшумно выходя за дверь. Не нужно и прислушиваться, чтобы услышать тихий скрип кровати — это Мэйсу откидывает одеяло в сторону и ложится так, как ему удобно. Тэ, даже не заходя в комнату, примерно представлял эту умиротворенную картину, навевающую уют, сонливость и счастье. Без дела, однако, омега долго не стоит; гора посуды ждет в раковине, душ уже кричит о том, чтобы его наконец-то помыли, а еще нужно не пропустить «подарок» от Чонгука — орудие убийства. По-хорошему Тэ стоило бы бросить и посуду, и душ, сесть и прочитать присланные материалы, составить план действий и после чётко ему следовать, но подсознательно он настолько боялся того, куда влез, что всеми силами оттягивал время размышлений. Ему казалось, что, пока он не начал обдумывать предстоящее дело, он не переступил порог, не встал на скользкий путь. Сколько же детской, глупой наивности в этих мыслях… Сжимая в пальцах пенную губку, намыливая одну тарелку уже минуты три, омега с невероятным упорством продолжает убеждать себя, что обратный путь не отрезан, что он легко может отказаться от своей затеи, но пока просто не хочет. — В конце концов, — бормотал он себе под нос еле слышно, — я ведь никого еще не убил, даже не придумал, как я буду это делать, верно? В начищенном дне тарелки Тэ видит свое отражение и кивает, будто разговаривая не с самим собой, а с кем-то умным, понимающим и терпеливым. — И вообще… что мешает мне сейчас написать, что я не хочу? И просто уйти? Да ничего, —говорит он еще тише, буквально одними губами, и отражение в тарелке снова кивает, блестя слезами в уголках глаз. Злость на себя, вскипевшая за секунды, заставляет бросить тарелку в раковину, отправить туда же и пенную губку с гневом. «Неужели можно быть таким слабым идиотом, который до конца ни одного дела довести не может? Неужели так сложно взять и постараться для семьи, для Мэйсу? Деньги никогда не бывают лишними, а уж в нашем случае — тем более! Так какого дьявола ты, идиот несчастный, плачешь?» — раздается набатом в голове гневный внутренний голос, и Тэ, понимая, что все сказанное правдиво от начала до конца, смаргивает влагу с глаз, быстро домывая посуду. И почему ему всегда нужен пинок, пусть даже от самого себя? Вслед за посудой чистоту приобрел и душ. Смесители сияли так, что могли служить зеркалами для особо самовлюбленных! Только вот удовлетворения от проделанной работы Тэ не ощутил, потому что средства, помогавшие отсрочить прочтение досье жертвы и планирование убийства, закончились. Подгоняя себя пинками, как совсем недавно, Тэхён проходит в небольшую гостиную, садится на край дивана и открывает сообщение. В бледно-голубом сиянии экрана омега похож на жителя другой планеты: таинственный, бледный, с большими глазами. Пальцы его дрожат от волнения, нога трясется от нервов быстро-быстро, а ведь это только начало! «Боже… — выдыхает омега про себя, — Куда я влез…». Сделав несколько глубоких вдохов, уняв дрожь хотя бы в ноге, Тэхён открывает присланный документ и первые несколько секунд не верит тому, что видит перед собой. Распорядок дня, привычки и хобби, любимые магазины, еда, музыка, адреса мест, где спортсмен проводит больше всего времени, имена его домашних питомцев, родителей и друзей, номерные знаки автомобилей, список побед в соревнованиях — чего только не было в «материалах», причем составлено все было настолько подробно, детально и логично, что, дочитав все это, Тэ был уверен, что знает Ю Сонсу минимум лет пять. С секунду он, скользя еще раз глазами по списку друзей, даже не понял, почему там нет его собственного имени. И откуда у Чонгука вся эта информация? Сколько лет он её собирал? А сколько времени еще составлял так, чтобы все легко запоминалось? Оставалось только поразиться. Переваривая в молчании и темноте прочитанное, Тэхён с ужасом ловит себя на мысли, что убить человека, оказывается, очень даже просто. Сколько вариантов он придумал неосознанно, пока бегал глазами по строкам? Конечно, все зависит от оружия, которое привезут, но ведь можно не только выстрелить с крыши спортивного клуба… а можно намазать шнурки ядом, подсыпать стекла в блюдо, закинуть в плавательный бассейн химикатов. Фантазия омеги уносится все дальше и дальше, и Тэхён, влекомый ею, осекает себя не сразу. И откуда эта кровожадность в нем взялась?! Благо еще, что это только глупые размышления, а не прямые действия… Самобичевание так и не успело начаться, как телефон завибрировал в руке, оповещая о новом сообщении. Всего одно слово, но кровь прилила к щекам мгновенно, даруя то ли подобие уверенности, то ли пустой адреналин, сейчас совершенно лишний. Бросая телефон, Тэ накидывает джинсовку и обувается, прикрывая за собой дверь квартиры. Телефон, не заблокированный, светящий экраном в потолок, еще транслировал лишь одно слово, прозвучавшее подобно приказу — «Выходи». Уже совершенно другая машина осветила своими фарами пустынную улицу небогатого района Сеула. Ни кошек, ни собак, ни посторонних людей — ни одного случайного свидетеля ночных приключений Тэхёна не было рядом. Прохладный ветер, ровно как и в тот раз, лизнул жадно нежную кожу щек и шеи, заставляя мелко задрожать, закутаться в свободную джинсовку плотнее в попытках сохранить тепло тела. Точно так же, как и в ту роковую ночь, свет фар автомобиля осветил сначала ноги Тэ, потом и его лицо, правда, уже не такое испуганное. Холодный воздух и прохлада улицы с самого детства действовали на Тэхёна плодотворно, распугивали страхи и предрассудки. Тихо шурша колесами по асфальту, черный автомобиль приблизился к парню, замерев. Из открытого окна высунулось лицо, спрятанное под маской так, что видны были только черные, слегка раскосые глаза. —Тэхён? — сухо спрашивает незнакомец, которого Тэ ещё точно никогда не видел. — Да, —коротко отвечает омега, понимая быстро, что неизвестный посыльный торопится. Да и говорить с кем-то чужим в глубокой ночи на пустынной улице тоже не очень-то хотелось. Кивнув, мужчина выходит из автомобиля, решительными и широкими шагами подходит к багажнику, открывает его резко и достает завернутое в черную бархатную ткань оружие — точно такую же, как в тренировочном зале, винтовку. Оставалось надеяться только, что у этой с прицелом все в порядке… — Чего стоишь? Брать собираешься? — недовольно спрашивает человек в маске, впихивая оружие в руки Тэхёна. — Понабирали хрен пойми кого, стоят тупицы безмозглые, сопли жуют. — Хотите поделиться своим мозгом? Ах, простите, я не подумал — делиться ведь тоже особо нечем, — не задумываясь, грубостью отвечает на грубость Тэ, бережно прижимая дорогое оружие к своей груди. Мужчина обернулся, сверкнув злобно глазами, но из машины раздалось недовольное ворчание. Видимо, призыв поторопиться. — Только попадись мне еще раз… —сквозь зубы шипит мужчина, садясь в машину. — Не сомневайся, попадусь, — произносит Тэхён вслед уезжающей машине. И кто дернул его вообще вступить в спор с этим хамом? С другой стороны, будут еще всякие придурки пасть свою раскрывать там, где не надо. Довольный собой, своим ответом и тем, что не побоялся возразить, Тэ, держащий оружие у груди, будто маленького ребенка, проходит в квартиру и выдыхает. В теле и голове чувствуется такое облегчение, будто он не оружие забрал, а с его помощью уже и работу выполнил, деньги получил, заплатил за школу Мэйсу и даже оплатил ему поездку на какую-нибудь экскурсию. В голову ударило невероятной силы счастье, винтовка в руках стала легче сахарной ваты. Тэ настолько давно не был просто счастлив, что сейчас не верил в происходящее. Неужели у Мэйсу будет все? Неужели не придется получать больше писем от директора? Неужели его брат будет ходить в школу с достоинством и гордостью, а не с понурым лицом? Неужели… — Ай…! — закрыв себе рот рукой, Тэхён падает с мечтательных небес на землю. Совсем забывшись и расслабившись, омега выпустил оружие из рук, и то с шумом упало прямо на большой палец левой ноги. Сразу несколько страшных предположений завертелось в голове: вдруг Мэйсу услышал шум и проснулся, вдруг Тэ вообще сломал винтовку, что-то в ней повредил? Конечно, была вероятность еще сильного ушиба, но это такие мелочи в сравнении со всем остальным! Затаив дыхание, по-прежнему одной рукой закрывая себе рот, а второй — придерживая оружие, омега прислушался, стараясь распознать в звенящей тишине квартиры, еще хранившей отголосок вскрика, шаги брата. Прошла целая минута, но ничего, кроме стука собственного сердца, Тэхён не услышал. Можно было выдыхать — хотя бы первое предположение не оправдалось, за что омега уже был благодарен небесам. Конечно, хорошо еще было бы осмотреть оружие на предмет повреждений, но в темноте этого сделать не получится, а свет из гостиной непременно разбудит Мэйсу. Рассмотреть все тщательно можно было бы и на кухне, но где гарантия, что мальчик не выйдет попить воды? И что тогда он увидит? Милого, доброго старшего брата, сидящего посреди кухни с огнестрелом в руках? Нет, допустить этого нельзя, пусть это только один из возможных вариантов развития событий. Решив, что осмотр подождет до ухода Мэйсу в школу, Тэхён заставляет себя выкинуть из головы предположения о том, что он что-то погнул, что-то сломал или разбил. «Не об пол она же ударилась!», — уговаривал он сам себя, пряча оружие между своей одежды как можно глубже в шкафу, при этом стараясь сохранять максимальную тишину. Только когда темная ткань окончательно схоронилась среди маек и брюк, омега при лунном свете рассмотрел свой ушибленный палец; ничего серьезного не было, лишь легкое покраснение, которое к утру спадет. Тэ больше испугался, чем действительно ушибся. Ощутив тепло рядом, Мэйсу прижимается ближе и довольно выдыхает, отпуская акулу, ища во сне руку брата. Тэхён подает мальчику свою ладонь, чувствуя, как альфа слабо её сжимает. Может быть, кто-то и будет против того, что они спят вот так в одной постели, но ничего, кроме теплой семейной любви между этими двумя не было и быть не могло. Тэ видел в брате своего ребенка, за которого теперь нес ответственность, Мэйсу к Тэхёну чувствовал невероятную теплоту и благодарность, а еще понимал, что защита брата тоже на его совести. Пусть Тэ и был старше, но он был омегой, совсем беззащитным, не готовым к тому, что взвалилось на его плечи. Альфа был действительно умным мальчиком и прекрасно понимал, насколько тяжело его брату. Понимал и очень хотел помочь хотя бы отличной учебой и примерным поведением. — Совсем скоро, — шепчет Тэхён, перебирая волосы Мэйсу меж своих пальцев, — у нас все-все будет по-другому, — слабая, но умиротворенная улыбка появляется на лице омеги. — И я обещаю тебе, — продолжает он спустя несколько минут, проведенных в молчании, — что ты не будешь ни в чем нуждаться, не будешь больше белой вороной среди своих одноклассников… Мальчик, будто слыша и понимая все это через сон, чуть хмурится и сжимает руку брата сильнее. Он не раз говорил Тэхёну, что будет рад учиться и в обычной школе, что ему совсем не нужно лезть из кожи вон, чтобы купить новую форму, качественные тетради или первоклассные ручки. Говорил, но старший брат будто бы не слышал. На самом деле Тэ слышал все. Он понимал, что писать верные решения можно и простой ручкой в самой обыкновенной тетради, но он также осознавал и то, что, увидев «нищенское» наполнение портфеля, одноклассники Мэйсу точно ему прохода не дадут. И здесь омега уж точно не ошибался. Утро нового дня выдалось на редкость дождливым. Хмурые оловянные тучи нависли над всем городом, щедро поливая ледяными каплями асфальт, машины и головы прохожих. — Смотри, без зонтика из автобуса не выходи, — повторяет еще раз Тэхён, поправляя на брате осеннее пальто. — И прошу, не обращай внимания на всяких идиотов… — Я постараюсь, — искренне обещает мальчик, целуя брата в щеку. —До вечера! — До вечера, родной! — прощается Тэхён, провожая Мэйсу взглядом к автобусу. По сложившейся традиции они еще машут друг другу, пока автобус не сворачивает за угол. Улыбка тут же спадает с лица, потому что мысли о сломанной винтовке нападают, как предатели, со спины и всей кучей сразу. Не заходя, но залетая в квартиру, бросается омега к шкафу, распихивает свои вещи и достает укрытое тканью оружие. Он уже тянет за край, желая рассмотреть поскорее «подарок», как навязчивые мысли останавливают. «А вдруг кто-то в окне увидит…», — проскальзывает в голове, и Тэхён, положив оружие на постель, плотно зашторивает окна. Комната, и без того не очень светлая от туч за окном, совсем погружается во мрак, размывающий очертания предметов, накрывающий их неясной дымкой. — Да черт… — ругается тихо Тэ, понимая, что тут рассмотреть что-то не получится. Вместе с оружием, пряча, правда, его за спиной, омега перемещается в кухню, где включенный свет не будет вызывать подозрений. Поставив два стула вместе, парень кладет на них винтовку, тянет за край ткани и… замирает. Настойчивый звонок в дверь повторяется, причем звонящий, кажется, явно намерен любой ценой попасть в квартиру к Тэхёну. А если это полиция? Так быстро? Тэ даже не успел ничего сделать! Но где он попался? Или это его соседи видели по ночам? А вдруг кто-то успел все-таки разглядеть в окне спальни оружие до того, как омега зашторил окна?! «Успокойся, — хлестко и звонко требует он сам от себя, — прошло буквально пять минут. С каких пор полиция так обеспокоена своей работой? Не дури, это пришли просто соседи за какой-то ерундой». Светлая мысль подобна спасательному кругу в море паники и страха. Под повторяющийся гул дверного звонка, закрыв дверь в кухню на замок, Тэхён проходит к двери и, посмотрев в глазок, не верит собственным глазам. — Открывай уже, ну. Холодно же, еще и дождь, — требуют по ту сторону двери. Тэ, еще убежденный в том, что у него начались галлюцинации на фоне постоянных переживаний, открывает дверь, и Чимин, занося с собой холод и сырость, проходит в небольшой коридор, стряхивая с пепельных волос крупные капли дождя. — А… что ты тут делаешь? — защелкивая замок, Тэхён осматривает нежданного гостя, моргая часто. — И тебе доброе утро, — закончив беглый осмотр коридора, Чимин поворачивается к хозяину квартиры с ослепительной, чарующей улыбкой. — Пришел в гости, попить чаю, поесть торта. У тебя есть торт? — Нет… торта нет, только чай, — качает головой Тэ, только сейчас сообразив подать вешалку для мокрого пальто Чимина. Благодарно кивнув, Пак вещает верхнюю одежду, в зеркале мельком проверяя, все ли в порядке с волосами и легким макияжем. — Если торта нет, значит, попью чаю. Ну и еще помогу тебе справиться с муками совести. Думаю, ты понимаешь, о чем я. Так где кухня? — Прямо и направо, — хлопая глазами, Тэхён до сих пор не понимает, спит он или бодрствует. Что этот красивый, даже прекрасный омега здесь делает? Пришел по доброй воле? Вряд ли, но тогда... — Тут заперто. Ты не против, я открою? — Чимин, дернув ручку двери, достает из-под рукава пиджака маленькую отмычку, за секунды вскрывая замок и проникая в светлую, уютную кухню. — Как ты… — Тэ, не заставший этого фееричного взламывания замка, смотрит на Чимина, как на приведение. Кажется, что его внешний вид, запах денег и роскоши, принесенный им из каких-то неведомых далей, совсем с этой квартирой не вяжутся. Нет, сказать, что дом Тэ и Мэйсу был убогим, нельзя, но он даже рядом не стоял с домом Чонгука, в котором он принимал недавно омегу. — М? Как я что? — Чимин оборачивается на голос и тут же коленом ударяется о стул, на котором покоится винтовка. — Ты что, оставил это прямо здесь? Я, конечно, думал, что ты рисковый парень, но чтобы настолько… Пак, потирая место ушиба, проходит за стол и таким видом, будто он всю жизнь здесь жил и сейчас пришел не в гости, а к себе домой. Тот пафос, который встретил Тэхёна в подвале дома Чонгука, куда-то испарился, хотя даже при таком дружеском обращении Ким чувствовал, что Чимин на три головы опытнее и мудрее него. — Ты просто помешал мне, я… погоди, почему рисковый? — Тэхён включает электрический чайник и, пока тот закипает, садится напротив за стол, переводя взгляд с Чимина на оружие и обратно. — И… тебя… Господин Чон прислал, да? — Нет, — качает головой Чимин, осматривая деликатными глазами тумбы и навесные шкафы. — Я же сказал, что я пришел немного помочь тебе. Тэхён не мог точно сказать, почему Пак так сильно выделялся среди всей этой обстановки. То ли его идеальная осанка, то ли лоск кожи его красивого лица, то ли запах парфюма, терпкий и шлейфовый, то ли приталенный классический костюм, но что-то точно вырывало его из контекста этой комнаты, этой квартиры, этой улицы и этого района. Не было в его взгляде извечного вопроса, присущего всем соседям — как заработать на кусок хлеба. Не было в речи и голосе спешки, резкости и грубости. Чимин среди всей этой обстановки казался глотком свежего воздуха прямиком из мира, в который вот-вот окунутся Тэ и Мэйсу. — Я не совсем тогда понимаю, почему ты вообще решил мне помогать, — не желая лукавить, честно признается Тэхён, отвлекаясь от созерцания собеседника и переводя взгляд на оружие вновь. А если оно сломано и правда? И Чимин это увидит? Какой же стыд, боже… Довольный тем, что им так долго любовались, Пак под столом складывает ногу на ногу, склоняя слегка голову влево. — Все очень просто, Тэхён. Ты показался мне толковым парнем, но слишком добрым для того дела, какое ты для себя выбрал. Может, я и не уберегу тебя от всех ошибок, но от главной — сожаления — уж точно, — откидываясь на спинку стула, так же честно отвечает Чимин. — Ты еще не открывал её, верно? — указывает он взглядом на винтовку. — Не открывал, — потупив взгляд, быстро проговаривает Тэ. Ему почему-то становится невыносимо неловко рядом с Чимином, хотя ничего плохого этот парень и не сделал. — И чего же ты медлишь? Кажется, у тебя есть три дня, один из которых ты уже потерял, — из приветливого и дружелюбного, голос Чимина вмиг превращается в холодный, строгий. — Сколько еще ты будешь бояться даже ткань несчастную снять? — Столько, сколько мне потребуется, — не понимая, почему вдруг разговор так круто поменял свое русло, Тэхён вскидывает решительный взгляд на гостя. — Если ты пришел ради этого, то можешь уходить. — Я пришел тебя предупредить, глупый. Если ты не выполнишь работу в указанный срок, то останешься должен не только школе, но и хозяину. И можешь мне поверить, долг перед школой покажется тебе копейками, — по-прежнему спокойно, но непоколебимо продолжает Чимин, не обращая внимания на взгляды в свою сторону. — Ты уже принял эту работу, так почему сомневаешься теперь? Не кажется ли тебе, что сомневаться следовало раньше, до того, как ты ставил свою подпись? Тэхён хочет возразить, но слов не находит. Чимин ведь абсолютно прав, пусть его мнения никто и не спрашивал. Строить плюшевого мишку, который и муху не обидит, уже может быть просто опасно. — Открой её, Тэхён, — уже мягче просит Пак, не обращая внимания на щелчок чайника. — Ведь тебе все равно придется это сделать… Хочешь, я уйду, оставлю тебя наедине со своими мыс… — Нет! — резко возражает омега, даже не дослушав до конца. Своим появлением Чимин распугал все страхи, своей уверенностью отогнал все сомнения, и теперь Тэ боялся, что, стоит гостю уйти, как совесть накинется на него с новой силой. Сделав глубокий вдох, Тэхён стягивает черную ткань с оружия и сглатывает тихо, рассматривая его внимательно. Абсолютно новое, еще блестящее, целое, чистое, оно отражало в металлических вставках глаза Тэхёна, как преданный любовник. Если откинуть всё остальное и рассматривать оружие только в его первозданной красоте, то эта винтовка была просто великолепна. Видя, с какой неожиданной любовью и неподдельным восторгом рассматривает Ким оружие, Чимин незаметно выдыхает. Не все так плохо, как он думал, но и не так радужно, как представлял себе Чонгук. Когда в тот день Тэ покинул их дом, альфа с удовольствием заявлял, что у этого парня впереди большое будущее, что он еще себя покажет, а Хосоку придется признать его мастерство выбирать людей. Конечно, все это могло быть и правдой, однако наравне с умением в Тэхёне была и жалость, которая могла ой как сильно помешать. — Красивая, правда? — нарушая воцарившееся молчание, произносит наконец Пак, подарив Тэхёну вежливую улыбку. — Да, очень… — проводя длинными пальцами по стволу и курку, кивает Тэ, боясь даже дышать над этой красавицей. — Мне кажется, она очень похожа на тебя. Такая же спокойная с виду, а внутри у нее черти, — с усмешкой продолжает осторожный диалог Чимин, понимая, что пока твердость, с какой он приказывал буквально стянуть черную тряпку, не нужна. — Разве я спокойный с виду? — отвлекаясь от созерцания, поворачивается Тэхён в сторону гостя. — То есть то, что у тебя черти внутри, ты не отрицаешь? — смеется уже тихо Чимин, постепенно расслабляясь. Кажется, от этого парня действительно будет толк. С легкой руки Чимина Тэхён примеряет оружие к себе, перебарывая страх быть пойманным и застуканным соседями. Вместе с Паком Тэ даже придумывает, как лучше будет выполнить первый заказ, где и когда убрать цель, как уйти незамеченным. Будто и не Чимин приказывал полчаса назад. Чай они так и не попили, увлеченные обсуждением, зато, надевая пальто, Чим был уверен, что сделал все, что в его силах, чтобы Тэхён свое первое задание не провалил. — Погоди, я… совсем забыл… как я могу тебя отблагодарить за все вот это? — подавая омеге пальто, спохватывается Тэ. Чимин этого вопроса ждал, и лишь сила воли помогла ему удержать довольнейшую улыбку. — Хм… — делает он вид, что действительно думает, — даже и не знаю… Тэхён переживает, что Чимин сейчас попросит что-то неподъемное, но выданная просьба, мягко говоря, удивила. — Поужинаешь со мной, когда выполнишь свой заказ, — смотря прямо в глаза Тэхёну, заявляет омега. — Ровно в тот же день. — А… Хорошо, только пообедаю, — не веря в свое везение, соглашается живо Тэ. — Что? — уже прикасаясь к ручке двери, переспрашивает Пак. — Пообедаю, потому что вечером мы проводим время вместе с Мэйсу… Мне не с кем его оставить. — Что ж… — Чимин кивает, еще раз осматривая Тэхёна, — тогда пообедаем. До встречи, Тэхён. — До встречи, — провожает его Ким, закрывая за омегой двери. Конечно, это все было странно, но не страннее того взгляда, которым порой одаривал Тэхёна неожиданный гость. «Будто раздеть меня хочет…», — несколько раз ловил себя Ким на этой мысли, но тут же её отгонял. Главное, что теперь он не настолько не уверен в себе, и даже полон некой решимости. Осталось привести план в действие, и на это оставалось всего два дня… Еще день Тэ потратил на приготовления. Проводив Мэйсу в школу, омега поехал к спортивному клубу, где обычно занимался Сонсу, осмотрел его хорошенько, прикинул взглядом, откуда будет удобнее совершить выстрел. Решив, что стрелять он будет с крыши здания слегка левее, Тэхён осмотрел и это здание хорошенько, но не просто так, а под видом студента-архитектора. Насмотревшись в интернете мастер-классов по рисованию, он теперь даже якобы что-то отмечал карандашом, хотя все, что он делал на самом деле — высчитывал угол полета пули. Обходя все высотное строение, парень замечает с обратной стороны пожарную лестницу, начинающуюся от первого этажа и спокойно ведущую на десятый. Выглядела она, конечно, хлипенько, но все же лучше, чем ничего. В своем «скетчбуке» Тэхён делает лишь несколько пометок вместо грандиозного рисунка здания в перспективе: прийти на час раньше положенного, подняться наверх, потом спуститься и сделать спокойный вид. До прихода Мэйсу из школы оставалось еще много времени, которое Тэхён решил использовать для тренировки сборки винтовки. Тащить её наверх в таком виде, в каком омега её получил, было бы равносильно огромному баннеру с надписью: «Я убийца». А вот взять, скажем, небольшой чемоданчик, соорудить образ а-ля «еду в аэропорт» — идея неплохая, даже хорошая. Только бы не оплошать и не выдать себя глупыми эмоциями… В квартире раздавались тихие щелчки пазов, мерно тикали часы; в такт им неспешно билось сердце Тэхёна, когда он уже в двадцатый раз собирал и разбирал оружие, оттачивая навыки, чтобы руки все делали без помощи головы. Парень прекрасно понимал, что завтра — последний день, отведенный на выполнение работы, и облажаться он не имеет права. У него только один шанс, одна пуля и один день на то, чтобы доказать всем, включая себя, на что он способен. Любые муки совести Тэхён тушил сразу, рубил на корню, не позволяя этой гангрене разрастаться и отравлять разум, нарушать его чистоту. Сокрушаться, ненавидеть себя и плакать он будет позже, тогда, когда Мэйсу полетит с классом в разные страны, когда он будет счастлив и доволен, когда наконец-то будет кушать не то, на что хватило денег, а то, что искренне хочется. От сытой, полной эмоций и чувств жизни, не ограниченной ничем, кроме собственной фантазии, Мэйсу и Тэ отделял лишь один несчастный выстрел. Легкое нажатие на курок — и все мечты станут реальностью. — … и не забудь зонтик в школе! — просит Тэхён, продолжая махать брату, провожая его. — Хорошо! — с улыбкой кивает Мэйсу, даже не подозревая о том, что сегодня их с братом жизнь изменится навсегда. — Будь умницей, родной! — дает еще один наказ омега, опуская руку только тогда, когда автобус поворачивает. Едва скрылся он из виду, как Тэхён тут же рванул в дом, переодеваясь быстро в простую свободную рубашку темного цвета, накидывая сверху уютный свитер, надевая просторные брюки. Кажется, в самолетах летают именно в чем-то подобном — чтобы было удобно и тепло, ничего не жало и не давило. Чемодан, с которым раньше отец летал по командировкам, Тэхён вытаскивает с поразительной силой из шкафа, отмахивая белого ангела со своего плеча, только открывшего рот, чтобы еще попытаться отговорить. Разобранную винтовку парень кладет на дно небольшого чемодана, вторым слоем идет коврик из коридора, ну а сверху прикрывают все майки и джинсы — вещи, которые якобы омега взял с собой в дорогу. Может, Чимин бы и посмеялся над этой педантичностью, но Тэхёну было явно не до смеха. Совсем недавно ленящиеся, теперь стрелки часов буквально летели, время неминуемо утекало сквозь пальцы. Несколько раз Тэхён менял свой маршрут, пересаживался на автобусах и метро, порой ехал несколько станций назад. В голове не было ничего, кроме тягучей пустоты, липкой, как клей, тянущейся, как расплавленный сыр. — Тоже в аэропорт? — раздается вдруг чей-то голос над ухом. Тэ поднимает глаза и видит перед собой пожилого приятного мужчину в деловом костюме. — Да, в аэропорт, — тут же с улыбкой отвечает парень. — Лечу к парню в Америку. Ложь эта соскочила с языка так легко, прозвучала так правдоподобно, что Тэхён ужаснулся сам себе. С каких пор он умеет вот так претворяться? Кто его этому научил?! — Я слышал, что там сейчас тоже дожди почти везде. Правильно сделали, что тепло оделись, — с доброй усмешкой кивает мужчина. — Удачи Вам. — Вам тоже, — желает Тэ, провожая выходящего из вагона метро взглядом. Неизвестно, что занимало теперь мысли больше: проявившаяся способность врать так легко или то, что обман действительно удался. Свой последний день на земле Ю Сонсу начал так же, как начинал его всегда: сначала пробежка с собаками, потом плотный, насыщенный белком завтрак, поездка в спортивный клуб и тренировка. Надевая плавательные очки, молодой парень даже не подозревал, что ощущает их приятный холод на своем лице в последний раз. Тренер сегодня был особенно доволен своим подопечным, вырвавшим совсем недавно золотую медаль из лап другого спортсмена, сына влиятельного бизнесмена. — Давай! Давай! — подгоняет тренер Сонсу, щелкая на секундомере небольшую кнопочку. — Сколько там? — выныривая из воды, переводя дух, спортсмен фокусируется на циферках секундомера и расплывается в довольной улыбке. В этом красивом парне таланта, ума и обаяния было поровну. Он мог проплыть трассу, получить первое место, а потом с легкостью поддерживать светскую беседу на вечеринке в честь прошедших соревнований. От его темно-карих, почти черных глаз, густых вьющихся темных волос, очаровательной улыбки и ямочек на щеках без ума были многие, но все свои победы Сонсу посвящал лишь одному человеку — своему папе, который первым поверил в него, поддался на уговоры и привел заниматься в секцию плавания много лет назад. Папа Сонсу был тем, кто любил сына вне зависимости от побед или поражений, от лучшего или худшего результата. Он просто был счастлив от того, что сын занимается любимым делом, улыбается и хочет жить. Но все эти сантименты Тэхёна уже не волновали. Взбираться с тыла здания по этой хрупкой лестнице с чемоданом аж на десятый этаж оказалось крайне непростой задачей, с которой, однако, Ким всё-таки справился. Сердце его билось ровно, до выхода Сонсу с тренировки оставалось еще около получаса, поэтому Тэ, расстилая небольшой коврик, чтобы не испачкать одежду о грязь крыши и так не выдать себя, думал только о том, как бы не упустить спортсмена из виду. Ветер здесь ощущался куда сильнее, чем внизу, поэтому омега мысленно поблагодарил себя за удачную идею надеть хотя бы свитер. Только заболеть ему еще не хватало после всего этого… — Завтра в это же время! И не опаздывай, — хлопает тренер Сонсу по плечу. — Вы же знаете, я не опаздываю, — с улыбкой отвечает спортсмен, стряхивая с лица капли воды. — Знаю, знаю. Ну, до завтра, — мужчина окидывает взглядом своего подопечного, протягивая ему руку. — До завтра, — пожимает руку Сонсу. Парень принимает душ, смывая с себя остатки хлорированной воды, в раздевалке уже выпивает жадными глотками бутылку воды и довольно потягивается. Сегодня просто прекрасный день, а еще сегодня он задумал повести папу в ресторан, подарить ему цветы и вообще уделить ему время, ведь из-за тренировок перед предстоящими соревнованиями даже увидеться получалось редко. Переодеваясь в обычную одежду, Сонсу пишет папе, чтобы тот сегодня вечером ничего не планировал и готовился к сюрпризу. Тэхён собрал винтовку, примерился еще раз к ветру, прицелился пару пробных раз и выдохнул. Время «свидания» с Сонсу неумолимо приближалось, и с каждой истекавшей минутой сердце омеги замедляло ход, отказывалось работать. В груди что-то беспощадно кололо, будто душа, светлая и пока еще чистая, не желая участвовать во всем этом, стремилась покинуть бренное тело. Однако не только Тэ ждал роковой встречи. Абсолютно простая машина серебристого цвета, припаркованная не столь далеко от спортивного центра, но достаточно для того, чтобы не вызывать подозрений, также молчаливо ожидала нужного времени. — Он этого не сделает, — без тени сомнения заявляет Хосок, сидящий за рулем. — Значит, за него это сделаешь ты, — безапелляционно отвечает ему Чонгук, постукивая пальцами по подлокотнику пассажирского сидения. — Зачем Вы вообще взяли его? Видно же по нему, что он ничего серьезного не сделает… — Хосок, не расстраивай меня. Разве ты не знаешь, сколь сильными бывают братские узы? Ради Мэйсу он и из винтовки убьет, и задушит, уж поверь мне, — усмехаясь, возражает ему альфа. Во всей этой жертвенности, которую Тэ проявил ради денег для брата, сам Чон не видит ничего, кроме глупой привязанности, хотя эту самую привязанность сложно переоценить, раз ради Мэйсу Тэхён сейчас собирается с мыслями и духом где-то на крышах одного из зданий. — Ты видел его? — вдруг спрашивает Чонгук, поворачиваясь к Хосоку. — Нет, — проводя пальцами по рулю, признается альфа. — А Вы? — Тоже нет… — веселости в голосе Чона поубавилось. А вдруг Тэхён действительно сдрейфил и не пришел? Взгляд больших карих глаз уже в который раз падает на небольшие карманные часы, которые омега прихватил из дому. Уже с минуты на минуту из спортивного комплекса выйдет Сонсу, и все закончится так же быстро, как началось. Решая, что пора, Тэ ложится удобно, примеряясь к прицелу, наводя его ровно на нужную точку. «Всего лишь выстрел, один выстрел и все, — проносится в его голове, —ты справишься, столько раз справлялся. Просто представь, что это неживая мишень, манекен». Тэхён закрывает глаза на секунду, делает глубокий вдох и забывает о том, что он на крыше, что ветер безжалостно треплет его волосы, забирается под одежду и холодит до мурашек. На выдохе омега проводит подушечкой пальца по курку, будто действительно становясь с оружием единым, неразрывным целым. Как и учил отец. — До завтра, — прощаясь с омегой на ресепшен, Сонсу машет ему рукой. — До завтра. Ты к которому часу придешь? А то я тут только до двенадцати дня, — с улыбкой спрашивает молодой парень, предлагая жестом спортсмену жвачку. — Я к десяти буду, — отрицательно покачав головой в ответ на предложение, Сонсу еще раз машет рукой. — Тогда точно до завтра. — До завтра, — омега кивает, продолжая теперь вбивать в базу данных новых клиентов их центра. Закидывая спортивную сумку на плечо, Сонсу толкает дверь спортивного центра и вдыхает полной грудью прохладный, даже холодный воздух. Как же хорошо после запаха хлорки почувствовать нечто пусть и слегка загазованное, но приятное! Парень уже поворачивает направо и намеревается двинуться в сторону дома, как среди шелеста ветра будто улавливает свое имя, оборачиваясь в непонимании. Заметив жертву, Хосок в машине заметно напрягся, рассматривая соседние крыши, но никого не находя. Неужели и правда ему придется делать еще и работу за того идиота никчемного, которого взяли только из-за его смазливого личика? Чимин, откровенно говоря, на вкус Хосока был красивее, так еще и работу свою делал более, чем хорошо. — Не нервничай, — приказывает Чонгук рядом, также прекрасно видя Сонсу и не замечая никого на крышах. Не может быть, чтобы в своих просчетах этот дьявол во плоти ошибся! — Я не нервничаю, я прос…—Хосок замолкает, видя, как спортсмен вдруг оборачивается, будто его позвали. Тут уже напрягается и Чонгук, сжимая в пальцах несчастный подлокотник посредственной машины, которая не выделяется из толпы. Может, Тэхён выбрал другое время для убийства? Но когда? Вечером он с братом, днем дальше Сонсу находится дома, куда попасть крайне сложно… Да быть не может, чтобы другое время было более удобным, чем сейчас! — Заткнись! — повышает в нервах голос Чонгук, выдыхая рвано. Он терпеть не мог ошибаться, а теперь именно к этому все и шло. — Не дыши даже! Хосок замолкает послушно, сжимая в пальцах руль. Его ледяной взгляд еще раз обводит все крыши соседних зданий, но удобной кажется альфе только одна. По крайней мере, для себя он бы выбрал именно её. Но и там никого нет, об этом говорят Хосоку не только глаза, но и шестое чувство. Все тело Тэхёна становится словно каменным, недвижимым и неживым. Только острый взгляд его, зацепив нужную фигуру, фокусируется на этой небольшой точке, цепляясь за нее, как за единственный шанс. «Повернись, давай же… будь хорошим мальчиком перед смертью…», — просит Тэхён мысленно и, когда просьба его каким-то чудом исполняется, мешкает лишь полсекунды, после живо спуская курок. Пронизывая толщу ветра, кружась в диком смертельном танце, пуля летит не просто в цель, но именно туда, куда хотел Тэ — в глаз. Время останавливается, сжимается до крохотной точки и не двигается более. Не успевая понять, почему резко стало очень больно, не осознавая, почему земля уходит из-под ног, а силы, которых еще секунду назад было очень много, теперь стремительно таят, Сонсу делает свой последний вдох, особенно ярко чувствуя привкус бензина и влаги в воздухе. Словно пораженный неведомой страшной болезнью, парень падает на асфальт, не успевая ни позвать на помощь, ни подумать. И ужин с папой, и цветы для него, и время, проведенное с ним — все это остается где-то там, в далеких планах, которым уже никогда не суждено сбыться. Сердце парня совершает последний удар, мозг отключается и гаснет, как экран выключенного ноутбука. Понимая, что на свободный уход есть не более, чем пять минут, Тэхён быстро встает и, по-прежнему держа эмоции на кнопке «выкл», разбирает винтовку, запихивает её в чемодан, следом отправляет испачканный коврик и только потом прикрывает все вещами. Времени так неумолимо мало, просто чертовски недостаточно… Хосок быстро моргает, но спортсмена перед собой уже не видит. С секунду альфа не понимает, что произошло, но тут же слышит довольный смех рядом с собой. — А я говорил! Говорил, что он это сделает! — ликует Чонгук, едва ли не ладоши от радости потирая. — Но как… откуда… — по-прежнему не понимая, как все произошло, недоумевает Хосок, приподнимаясь чуть на сидении, чтобы разглядеть упавшее у дверей спортивного центра тело. — Предлагаю тебе у него самого спросить, — откидываясь на сиденье с таким видом, будто только что испытал оргазм, альфа закрывает глаза. — Понаблюдай, может, заметишь его. Почти безлюдная в предобеденный час улица вдруг наводнилась людьми. Не замечая еще тонкой струйки крови, вытекающей из пробитого глазного яблока, прохожие стекаются к лежащему на земле человеку, пока еще не узнавая в нем известного спортсмена. Мертвого известного спортсмена. — Господин, Вам плохо?..— первым подбегает студент университета, расположенного неподалеку. — Может, скорую вызвать или… — Что там? — спрашивает его друг, чуть отставший, но ответа так и не получает. Тихо вскрикнув, первый студент падает в обморок от вида крови и трупа, сильно ударяясь головой об асфальт. — Что случилось-то? — Кому-то плохо? — Вызвать врача? — нарастает постепенно общий гул, и толпа, образующаяся вокруг входа в спортивный центр, растет. В общей давке что-либо понять сложно, практически невозможно, но тут, как очаги воспаления, начинают проноситься верные предположения. — Убили! — Вызывайте полицию! — Кого убили?! — Полиция кого-то убила?! Хоть Чонгук и не слышал всех этих восклицаний, но прекрасно знал каждое из них наперед. В этом хаосе, который вот-вот начнется, альфа чувствовал себя королем и хозяином, плавал в нем, как рыба в воде и всегда хотел большего. Хосок, заводя машину, бросает на хозяина осторожный взгляд. — Едем-едем, — не открывая глаз, с упоеньем отвечает Чонгук на немой вопрос. — Ты Тэхёна так и не видел? — Нет, — выворачивая руль, выезжая с парковки неспешно, признается альфа. Выигранного из-за непонимания времени хватает Тэхёну для того, чтобы спуститься и слиться с толпой. Потерянный, такой же испуганный, как и остальные, омега делает вид, что шел мимо и привлекся общей толпой. — А что случилось?.. — спрашивает он с таким лицом, будто и правда не в курсе, будто действительно просто шел своей дорогой к метро. — Не пойму сам, — оборачивается к нему молодой мужчина, подошедший тоже не столь давно, чтобы в общем шуме понять суть происшествия. — Черт, я опаздываю на самолет… — как истинный охотник до сплетен, негодует Тэ. — Если что-то важное, то по телеку покажут, — встревает тут же подросток, сбежавший с уроков и нарвавшийся на такую шумиху. Тэхён, сделав вид, что размышляет, кивает все-таки. Самолет, как ни крути, дороже мелкого обморока или чего-то там еще. Толпа, охваченная еще азартом и непониманием, отпускает Тэ так же легко, как и приняла в себя минуту назад. Просачиваясь поближе к дороге, где народу было не так много, и путь к метро был свободен, Тэхён, еще держащий эмоции в узде, уже хочет выдохнуть, как в проезжающей мимо серебристой машине замечает довольное лицо Чонгука. Сталкиваясь глазами со взглядом альфы, Тэ чувствует, как по его коже пробегает настоящий мороз; глаза напротив просто не могли быть глазами человека, иначе откуда в них столько упоения, столько алчности, столько сытости и жажды одновременно? Но в довершение ко всему этому Тэхён увидел отчетливое движение губ, мимолетное, как и вся встреча. Но этого мига хватило, чтобы прочитать четкое «браво», сказанное с неподдельным удовольствием. Домой Тэхён возвращается на автопилоте. Руки и ноги его деревянные, лицо непроницаемо, будто все залито анестезией. Все случилось на самом деле так быстро, будто и не выходил никуда омега из дома, будто и не убивал невинного парня, у которого впереди было еще много побед, свершений, свадьба и много-много детей от любимого человека. Словно не было этого взгляда Чонгука, самодовольного, уверенного, восхищенно-кровожадного, будто не было его похвалы, брошенной словно случайно. Точно так же не существовало и холодного ветра, который щекотал поясницу и лохматил волосы. Все продолжало жить дальше, даже не заботясь о том, что на одного человека на земле стало меньше. Как в тумане Тэхён разбирает чемодан, закидывает в стиральную машинку испачканный коврик, винтовку в разобранном виде прячет по разным углам квартиры так, что найти её можно или специально обыскивая жилище, или зная, где что лежит. Омега снимает уже свой свитер, по-прежнему не отдавая себе отчета в действиях, как в кармане штанов вибрирует телефон. — Алло?— поднимает он трубку, даже не подумав о том, кто может звонить. — Слышал, ты справился. Поздравляю, — слышится на том конце голос Чимина. — Предлагаю отпраздновать, тем более, ты мне должен обед. — Хорошо, давай, — безжизненно отвечает Тэхён. Не проходит и получаса, как он, с лицом, белее снега, сидит в одном из дорогущих ресторанов напротив Чимина, свежего и улыбающегося. — На тебе совсем нет лица. Вот, выпей, — подвигает он ближе к Тэхёну бокал с вином прекрасного рубинового оттенка. — Чимин, я… — нервы потихоньку сдают, более не выдерживая наплыва страха, беспомощности, жалости, совести, нерешительности. — Я убил его… — одними губами проговаривает омега, до сих пор в это не веря. — Я знаю, Тэхён, — Чимин свято верит, что его спокойный тон и ласковое прикосновение к руке Тэхёна помогут собеседнику справиться, но… — Я убил, боже… он такой молодой, такой красивый, такой счастливый… у него собаки дома, у него папа, у него друзья и будущее, которого теперь нет из-за меня… Я убийца, боже… — медленно, но верно, Тэ приближается к опасному берегу, рискуя себя выдать. Слезы появляются в его красивых глазах, мелкая дрожь пробивает, как электрический ток, все тело. — У него столько… Возможностей, столько стремлений, а я… я убил его, Чимин… я убил… — настоящая паника блестит лихорадочным огнем в глазах. — Тихо. Замолчи, — шикает на него Чимин, вставая и за руку заставляя встать омегу. — Идешь сейчас за мной, понял? — Я убил… — как в бреду продолжает бормотать Тэ, безвольной куклой удаляясь за Чимином в сторону уборных. Закрывая плотно двери за собой, Чимин включает сразу все краники воды. — Умойся, — приказывает он. — У него собаки, папа… друзья… — по десятому уже кругу, словно умалишенный, лепечет Тэхён. Чимин, не выдерживая этого, удивительно сильным для хрупкого омеги движением заставляет нагнуться к раковине и умывает сам, не боясь намочить часы, которые стоят как хорошая квартира рядом с центром города. — Пусти! — приходя немного в себя, Тэхён сопротивляется и дергается, но хватка у Пака оказалась железной. — Замолчи, — требует он, продолжая остужать алые щеки ледяной водой, от которой его собственная рука также покраснела. — Отпусти!!! — брыкается Тэхён сильнее, не будучи хозяином собственных действий. Чимин выдыхает шумно, явно начиная злиться. — Может, хватит? Убил и убил, чего ты сопли развел? — держа крепко парня за плечи, спрашивает он вдруг неожиданно строго, как тогда, в кухне. — Неужели ты не привык еще, что в мире очень мало справедливости? Что или ты кусаешь, или тебя съедают? Ты хочешь жить хорошо и богато, помогать своему брату и ни в чем не нуждаться, но при этом быть всегда хорошим. Так не бывает, поверь мне и пойми это сейчас, пока не поздно, пока не натворил непоправимого. Своими причитаниями и покаяниями ты никого не воскресишь, только больше внимания к себе привлечешь. Прекрати ныть, возьми себя в руки и пойми, что мир не делится на черных и белых. Все серые, абсолютно все. Ты сделал это ради брата, сделаешь еще раз и еще, не надо убеждать себя в обратном. И, если уж пришел на эту работу, выбрал этот путь, то будь добр, не позорь самого себя своими слезами и истериками, Тэхён. Взгляд Чимина, его строгий, еще более холодный, чем ледяная вода, голос, его уверенные прикосновения — все это вынуждало прекратить причитать. — Если не будешь убивать ты, убьют тебя и Мэйсу быстро, без оглядки и сожаления. Чем раньше ты это поймешь, тем быстрее достигнешь своей цели, тем проще будет твоя жизнь, — продолжает Чимин уже несколько спокойнее, мягче. — У того парня могло быть все, что ты перечислил, но ты убил его, чтобы это все было у тебя. Не надо сокрушаться о мертвых, думай о живых, Тэхён. Холодная вода и взгляд Чимина приводят в чувство. Совесть и раскаяние еще стучали в мозгу во все двери, но ручьи слез уже не катились по щекам. Чимин был совершенно прав: не убери Тэ того спортсмена, Чонгук с легкостью бы ворвался в их дом и убил бы их с Мэйсу в этот же день. — Его бы все равно убили. Не ты, так кто-то другой, — уже тише добавляет Чимин, ласково прикасаясь к прохладным от воды щекам Тэхёна. — Так порадуйся тому, что у тебя все вышло, что ты не попался и получил свои деньги. — Ч-что? Какие… деньги?.. —переспрашивает Ким. — Ты разве не смотрел свой счет? — уже с мягкой и поощрительной улыбкой спрашивает Чимин, ласково касаясь большим пальцем губ Тэ, даря так незатейливую ласку. — Проверь сейчас, удивишься. Повинуясь этому магнетическому парню, омега достает телефон, открывает приложение банка и несколько раз моргает, не веря количеству нулей на своем счете. В жизни он бы столько не заработал, даже внуки бы его, работая денно и нощно, столько бы не накопили. — Приятный бонус, не правда ли? —видя шок на лице парня, спрашивает уже лукаво Чимин. — А хочешь… еще более приятный бонус? Тэхён обновляет приложение, но там по-прежнему просто огромная сумма. Блокируя телефон, прибирая его обратно в карман, он несколько непонимающе хлопает глазами. — Какой… еще бонус?.. — осторожно спрашивает Ким, отошедший постепенно от той истерики, в какой мог забиться совсем еще недавно. Слова Чимина, звучавшие как пощечина, действительно уберегли от страшного. — Закрой глаза, — просит Пак, все еще лукаво улыбаясь, как змей-искуситель. Не в силах сопротивляться, Тэхён прикрывает глаза, и в тот же миг чувствует невероятно мягкие, бархатистые, чувственные губы на своих губах, еще холодных от недавнего умывания. Пусть шанс похвалить первым Чимин и упустил, зато в более пикантном соревновании с Чонгуком он явно пока лидирует, мягко, плавно, но настойчиво проводя языком по прохладным губам омеги, чувствуя терпкий, новый для себя вкус. «Еще прекраснее, чем на вид…», — довольно хмыкает Пак про себя, опуская руки на талию Тэхёна и слегка сжимая, заставляя прижаться ближе к себе. Чувствуя ответ на свой поцелуй, Чимин ликует. Определенно, это приятнее, чем все деньги на его счете…