One step to Heaven

Будучи ещё совсем ребёнком Чимин понял, что грубые, хамоватые, порой ужасно пахнущие альфы не его сфера деятельности. Он не скрывался от самого себя, не пытался врать родителям о том, почему у него нет парня, не стремился как-то побороть своё влечение или, что ещё хуже, «перевоспитать» себя. К двадцати одному году у Чимина за спиной был уже достаточно богатый опыт однополых отношений, в которых омега ни разу не пожалел о своём выборе. Даже Чонгук, такой красивый, холёный, сильный, властный не вызывал и половины того возбуждения, которое испытывал Чимин при виде трогательно-нежных омег со слегка потёкшей в конце дня тушью под глазами. Пак и не ожидал, что повод для первого поцелуя с Тэхёном будет столь удачным — даже в самых смелых фантазиях он не мог предположить, что у новоявленного убийцы начнётся подобная истерика, ведь в тренировочной комнате Тэ держался уверенно, даже очень. Утопая в густоте шёлковых волос, в легчайшем аромате, смешанном с запахом пороха, в ласковых губах с привкусом вина, Чимин не сразу осознаёт, что ответа на поцелуй не получает. — Что-то… не так? — отстранившись на пару сантиметров, хрипло задаёт вопрос омега, блуждая пьяным взглядом по чужому, словно испуганному лицу. — Я… Чимин, я не… — Тэхён, стесняясь смотреть в глаза парня напротив, опускает их в пол. — Что ты не? — переспрашивает Пак, уже в душе понимая, какой ответ его ждёт. И как только интуиция, кричащая о том, что Тэхён хотя бы бисексуален, обманула?! — Я не по омегам, извини… — по-прежнему не отстраняясь, проговаривает Тэхён чуть смелее. — Извини. — Тебе не стоит извиняться. Это я виноват, надо было сначала спросить, — Чимин, попадавший в подобные ситуации не в первый раз, дарит спокойную улыбку. — Это ты меня извини. Неловкая пауза висит совсем недолго. Первым к зеркалу отходит Пак, поправляя пиджак легким натренированным движением. Тэхён, ещё чувствующий приятную, но не привлекающую его близость, быстро моет руки, будто стараясь смыть с себя то ли убийство, то ли поцелуй. — Зато ты успокоился, — выждав с минуту, заявляет Чимин довольно, будто это был его хитроумный план, а не дурацкая ошибка. Тэхён замирает с бумажным полотенцем в руках, медленно поворачиваясь в сторону омеги. Сначала на его лице сияет недоумение, но после яркие мазки облегчения делают картину вновь прекрасной. — Так это… ты специально? — через уже пробивающийся смех собственного повторного смущения уточняет Тэ, вытирая руки о полотенце в разы быстрее. — Я просто не знал, как тебя успокоить. Подумал, что это сработает. Как видишь, сработало, — кивает Чимин, подыгрывая мастерски. Остаток обеда проходит более спокойно. Руки Тэхёна не трясутся, голос не дрожит, а в глазах не застывают безмолвные слёзы. Может быть, так успокаивающе подействовал Чимин, а может быть, дало успокоение чувство защищенности от школьного долга. Той суммы, которую увидел Ким на своём счёте, точно хватит, чтобы заплатить за обучение Мэйсу. Так разве не это главное? С удивлением Тэхён замечает, что слушает Чимина с открытым ртом. Приятный голос, поставленная речь, шутки в нужных местах — этот омега просто бог рассказов и историй, от которых не оторваться. Чимин же, видя, что его беседа Тэхёну приятна, останавливаться и не думает. Может, любовников из них не получится, но могут выйти хорошие знакомые или даже… друзья? Хотя в той сфере, где теперь работают оба, даже подобная привязанность может сыграть очень злую шутку. — … так что я едва убежал, — заканчивает очередную мини-историю о становлении своей карьеры Чимин, отпивая вина. — А ты быстро бегаешь? — с интересом в голосе спрашивает Тэ, молчавший почти всё это время. — Как оказалось, да, — с усмешкой подтверждает Пак, поворачивая голову к окну и замирая с бокалом вина в руке. Заметив удивлённый взгляд, обращённый к окну, Тэхён тоже поворачивается в ту же сторону, но ничего в нём важного не замечает. — Что там? — осторожно спрашивает Тэ, всматриваясь в улицу. — Нет-нет, показалось, видимо… — задумчиво проговаривает Чимин, выпивая остаток вина одним большим глотком. Спустя ещё полчаса обед плавно подходит к своему завершению. Сердце Тэхёна уже не стучит раненной птицей, стараясь вырваться из груди; даже сознание омеги теперь более-менее ясно. И, хотя в глубине души Ким понимал, что, стоит ему остаться наедине с самим собой, гнусные мысли атакуют вновь, сейчас он был даже рад тому, что всё закончилось так быстро. Чимин ещё раз поздравил с успешным завершением дела, в который раз убедил, что тот поцелуй был только отвлекающим манёвром, сработавшим отлично, оплатил счёт и вышел из ресторана первым. Тэхён вышел позже, вдохнул полной грудью прохладный воздух и не поверил в то, что более над ним не висит кары в виде долга перед школой. Парень отходит от входа, прислоняется спиной к прохладной стене ресторана и закрывает глаза, чувствуя вдруг, как холодные дождевые капли падают прямо на губы, которые недавно так жадно целовал Чимин. Глубокая тишина, образовавшаяся в душе Тэхёна, впервые не отдавала горечью утраты. В эти дни, проведённые в раздумьях и подготовке, омега совсем не думал о гибели родителей, не думал о том, что он виновен в этом, не строил несбыточных планов по спасению папы и отца. Пусть в волнении и тревоге, пусть в тайнах, но все эти дни он ЖИЛ, по-настоящему жил, захваченный азартом, зародившимся где-то в глубине подсознания. Как только Тэ подумал об этом, что-то внутри дрогнуло и оборвалось. Неужели лишить человека жизни, данной высшими силами, оказалось так просто? Парень проводит пальцами по ладоням, но чего-то липкого, горячего, пахнущего железом, не чувствует. Не раскрывая глаз, Ким вновь делает глубокий вдох, совсем не замечая, как тяжелые капли уже стекают с насквозь мокрых волос, скользят по лбу и щекам, щекоча. — Душ всё-таки лучше принимать дома. Ну или в лучшем номере отеля после ночи, полной горячей, жаркой, страстной любви, — уже знакомый голос раздаётся будто бы над самым ухом. В тот же миг дождь почему-то прекращается, хотя барабанящие капли омега всё ещё слышит. Тэхён открывает глаза резко, отстраняясь от стены и чуть не сталкиваясь с Чонгуком, держащим над его головой большой чёрный зонт. Альфа усмехается, проводя медленно взглядом от макушки до груди новоиспечённого убийцы. — А если я фетишист, которому нравится принимать душ под дождём у всех на виду? — обретая необычайную смелость рядом с Чоном, отвечает вопросом омега, убирая мокрые пряди волос от лица пальцами быстро. — Тогда я бы с удовольствием на это взглянул. Более того, я бы даже пожалел, что прервал тебя, но, к счастью, ты не фетишист, — спокойно заявляет Чонгук, продолжая держать зонт над их головами. — По крайней мере, не в этой стезе. Альфа говорит столь уверенно, будто наверняка знает, что на самом деле вызывает в теле Тэхёна необычайный огонь. Ким молчит в ответ, опуская глаза сначала на туфли Чонгука, покрытые каплями воды, потом поднимаясь медленно выше, вновь к лицу. — Давай я подвезу тебя, — не спрашивает, а утверждает альфа. — Домой? — Нет, не нужно, я… — голос Тэхёна звучит далеко не так уверенно, как голос его неожиданного собеседника. — Ты промокнешь до нитки, пока дойдёшь. Мне не нужно, чтобы ты заболел после первого рабочего дня. Я подвезу тебя, — настойчивая просьба столь искусно обернута в вежливость и галантность, что распознать скрытый деспотизм слишком сложно. Словно змея, воля которой подчинена заклинателю, Тэхён кивает, даже не замечая, как оказывается в тёплой машине, салон которой обтянут черной кожей. Слишком резкий контраст температур заставляет омегу поёжиться, плотнее кутаясь в полупромокшее пальто. Молча Чонгук делает «печку» больше, подтверждая свои слова о том, что терять сотрудника он не намерен. На одно мгновение взгляды обоих сталкиваются в зеркале заднего вида, но Чонгук первым переключается обратно на дорогу, только сильнее сжимая руль. Совсем не похожий на того парня из казино, на того хозяина в подвале темного дома, Чон сейчас представал в новой, ещё неизвестной Тэхёну роли. Если бы рядом был Чимин, он бы покачал головой и даже тихо цокнул, но, к счастью Чонгука и горю Тэ, проницательного омеги рядом не было. Вызывающе ярко, вопиюще дорого выглядела машина Чонгука, завернувшая на нужную улицу, остановившаяся у невзрачного дома. Альфа ставит машину на парковку, и только после этого замки дверей тихо щёлкают, открываясь. — Спасибо, — коротко благодарит Тэхён, уже прикоснувшийся к ручке. — Постарайся впредь или носить с собой зонт, или вовремя вызывать такси, — вместо «пожалуйста» говорит альфа, провожая выходящего Тэ взглядом через зеркало. — Обязательно, — спешно кивает омега, вылетая из машины быстро, хлопая дверью сильнее, чем следовало бы. Но возможности извиниться за этот хлопок у него уже не было, потому что за спиной раздался приглушенный визг шин, оповещающий о том, что Чонгука рядом уже нет. «Ты идиот, — безжалостно укоряет себя омега, шагая к входной двери. — Ещё бы сильнее хлопнул. Не в корыте же ехал…» Правда, только зайдя в квартиру, Тэ понял, что укорять себя надо было за другое. Он ведь хотел поехать в школу к Мэйсу, оплатить счёт у директора, забрать брата из школы и повести его в кафе. С надеждой омега бросает взгляд на часы, но понимает, что Мэйсу уже вот-вот приедет домой и сам. Значит, оплату счетов и походы придётся отложить как минимум до завтра. Мир будто бы не разрушился, не изменился. Младший брат вернулся из школы в привычное время, был встречен крепкими объятиями Тэхёна. Всё было ровно так же, как и всегда, однако чуткое детское сердце всё-таки уловило лёгкий оттенок чего-то нового, доселе неизведанного. Вновь вечером Мэйсу делал уроки за невысоким письменным столом, вновь Тэхён проверял написанное и исправлял местами. Альфа не понимал, что его тревожит, старался разобраться, из-за этого отвлекался от уроков и ошибки сегодня допускал чаще, чем всегда. — Лапочка, у тебя что-то болит? — замечая это, Тэ откладывает от брата учебник подальше, поворачивая его красивое лицо за подбородок к себе, прося смотреть в глаза и говорить правду. — Тэ-Тэ, что-то случилось, да? — отвечает вопросом на вопрос мальчик, смотря в глаза брата и не моргая. — Что? Почему ты так решил, родной? — с волнением спрашивает омега, проводя ласковой ладонью по тёмным густым волосам. — Ты какой-то… не такой, как вчера… Вдруг яркая догадка пронзает пытливый ум альфы. Ну конечно же! Как он раньше не догадался?! — А я знаю, что с тобой, — вдруг заявляет он, заставляя сердце Тэхёна уйти в пятки. — И… что же со мной? — держа лицо по-прежнему заботливо-взволнованным, уточняет омега, прикладывая все силы для того, чтобы заставить голос не дрожать. «Неужели он увидел оружие? Или почувствовал в доме запах пороха? Или ковёр увидел… Но я же прибрал всё… Когда он успел понять…» — Ты влюби-и-и-лся, — с видом знатока заявляет Мэйсу, — и не говоришь мне! Тэ несколько раз моргает, стараясь осознать, не послышалось ли ему. Но стоит только взглянуть на довольное лицо брата, как омега понимает, что тот действительно на все сто процентов убеждён в своей правоте. — В кого же? — заметно выдыхая, Тэхён спрашивает уже с улыбкой облегчения. — А мне же откуда знать? Это ведь ты мне должен сказать, — Мэйсу с ответной улыбкой ласково тыкает пальцем в щёку брата, склоняя голову набок с интересом. — Родной мой, у меня только один альфа на уме — ты, — обнимая брата крепко, шепчет Тэхён, поглощённый радостью того, что Мэйсу ничего не узнал, настолько, что не заметил очевидного звоночка собственного сознания. — Ну вот… — обнимая старшего брата в ответ, ребёнок дует губы. — Это нечестно… — Почему нечестно? — Потому что мне вот лично нравится один мальчик из нашего класса… На Мэйсу тут же посыпались вопросы, которые обычно задаются в подобной ситуации. Что за мальчик, как его зовут, как давно он нравится. Уроки были отставлены в сторону, ровно как и волнения с тревогами. И пусть легли спать они позже обычного, зато этот вечер и Мэйсу, и Тэхён провели замечательно, по-семейному тепло и уютно. Засыпая позже брата, омега даже не удостоил вниманием тот факт, что при слове «влюбился» в его сознании появился прелестный профиль Чонгука.

***

На следующий день, как Тэхён и планировал, он поехал в школу вместе с Мэйсу. Понятливый альфа сразу догадался, что старший брат, видимо, едет к директору. Единственным, о чём переживал альфа, была сумма оплаты его обучения в школе. — Будь умницей, — обнимая Мэйсу у входа в кабинет директора, просит Тэхён, поправляя в последний раз его волосы. — Обещаю, — кивает мальчик, убегая после в сторону своего класса. Тэ провожает его взглядом, делая глубокий вдох. Большая холодная дверь директорского кабинета, кажется, похожа на дверь в Ад. — Входите! — раздаётся из-за неё почти сразу, стоило Тэхёну постучать. Как-то неловко втянув голову в плечи, ссутулившись, омега проходит в ненавистный ему кабинет, тихо здороваясь. В большом широком кресле на колёсиках восседал альфа средних лет, столь полный, что, кажется, из кресла его достают эвакуатором. Из-за заплывших жиром щёк почти не видно было глаз, поэтому напоминал он уродливую бородавочную жабу. Крупная родинка над бровью только усиливала это сходство. — Ах, господин Ким…— несколько разочарованно, с оттенком пренебрежения протягивает мужчина, умудряясь растянуть последнюю букву фамилии. Создается впечатление, будто он долго жевал клей, а потом этот самый клей склеил ему губы, вынуждая мычать. — Господин Ди, я пришёл… — Во-первых, присаживайтесь, — медленно произносит директор, перебивая. Тэхён послушно сел на неудобный стул, на котором обычно до этого терпел всяческие унижения в свой адрес из-за просроченной оплаты. — Во-вторых, по какому Вы вопросу? — Вы присылали недавно письмо, — пытается продолжить Тэхён, но его вновь перебивают. — Ах, письмо… — кивает многозначительно толстяк, которого омега уже ненавидит всем сердцем. — И что же. Полагаю, Вы вновь хотите попросить отсрочку? Понимаете ли… Гнусавый голос звучит будто где-то далеко-далеко. Тэхён уже не слушает эту длинную тираду про то, что школа и так терпит убытки, что на каждого школьника отсрочку давать нельзя, что ни к чему хорошему это не приведет. Омега занят другими мыслями: почему он, имея на счету нужную сумму и даже больше, продолжает терпеть подобное отношение к себе? Почему в этом, пропахшем табаком кабинете, он ведёт себя так жалко, хотя перед лицом тех, кто запросто мог его убить, смелости было куда больше? — ...ну и вообще, отсрочка даётся не больше двух раз, а сколько раз брали Вы? Кроме того… — Послушайте, — отрывая взгляд от дубового стола, устремляя тёмные глаза прямо в глаза директора, перебивает уже Тэ, — какое право Вы имеете со мной так разговаривать? Я не намерен терпеть это хамство более, господин Ди. Если это продолжится, то я подыщу для своего брата школу получше, уж поверье. Это первое. Человек-жаба, не ожидавший подобного выпада, часто заморгал, не веря собственным ушам. — Второе, — продолжает омега, — я пришёл не для того, чтобы выслушивать Ваши жалобы на плохое финансирование, на нехватку денег на новые шторы или тому подобное. Я пришёл сюда, чтобы оплатить выставленный счёт. От Вас мне нужны только реквизиты, но никак не пресловутое нытье. Давайте не будем тратить время друг друга. — Реквизиты… — повторяет директор, не понимая, действительно ли перед ним сидит Ким Тэхён, а не кто-то иной. — Реквизиты. И быстрее, пожалуйста, — повторяет Тэхён требовательно. Уже через пару мгновений перед парнем оказываются нужные бумаги. Остается только войти в приложение банка, отсканировать код и подтвердить операцию отпечатком пальца. — Класс, где учится Мэйсу… — теперь уже голос Ди робкий, какой-то неуверенный, — на каникулах собрался поехать в Японию… Деньги сдали все, кроме Вашего брата… — Почему тогда передо мной только один счёт? — спрашивает тут же Тэхён с таким видом, будто совершенно очевидно, что Мэйсу также поедет в Японию. — Конечно, сейчас, — суетится тут же мужчина, подавая через секунды ещё горячий лист со вторым счётом. Выходит из кабинета директора Тэхён с высоко поднятой головой, прямой спиной и расправленными плечами. Достаточно он выдержал унижений в этом месте, достаточно и Мэйсу вытерпел от своих одноклассников. В ближайшие же выходные они пойдут в магазины, купят новую форму и обувь, осеннюю одежду, накупят кучу всего для поездки в Японию, о которой так мечтал альфа. Убивать — грешно и ужасно, но быть убийцей и при этом позволять вытирать об себя ноги — ещё ужаснее. Тэхён ждёт окончания уроков брата в торговом центре неподалёку, уже присматривая кое-какие вещи, которые бы очень пригодились Мэйсу. Особенно омеге понравился школьный костюм глубокого бордового цвета, который бы прекрасно подошёл под тёмные волосы и глаза альфы. Когда же уроки у младшего брата закончились, Тэхён, как и обещал себе вчера, повёл его на обед в ближайшее кафе, о котором раньше можно было и не мечтать. Конечно, Мэйсу хотел спросить, откуда вдруг появились деньги, но быстро догадался, что, должно быть, деньги Тэхёну подарил его возлюбленный, которого фантазия мальчика нарисовала тут же принцем на белом коне. День, полный новых впечатлений, будто бы не собирался завершаться. Стоило небольшой семье вернуться домой, как в почтовый ящик тут же было доставлено письмо, обернутое чёрной кожаной лентой, больше напоминающей мини-плеть. Благо, Мэйсу в это время как раз принимал душ, поэтому интересного послания не заметил. Догадываясь, от кого могла поступить столь эпатажная весть, Тэхён развязал ленту медленно, и та упала прямо под ноги, обвиваясь вкруг них, как змея. Дорогая бумага, пропитанная чернилами, запах древесно-удового парфюма — всё это только лишний раз убедило в том, что писал Чонгук:

«Некрасиво было бы приглашать на столь важное событие по телефону. Надеюсь, твой брат не открыл это раньше тебя. От лица всего моего коллектива я поздравляю тебя с новым этапом твоей жизни и спешу пригласить на вечер, устроенный в твою честь. Так как это твой праздник, то дату и время ты волен выбрать сам. Надеюсь, до скорой встречи, Ким Тэхён. P.S. Ты наверняка заметил, что все, кто принадлежит к моей семье, носят отличительный знак. Напиши также, когда тебе удобно будет попасть на тату-сеанс.»

Чудом услышав, что шум воды в ванной комнате прекратился, Тэхён спешно прячет письмо в карман своего пальто. Туда же спустя секунду помещается и лента-змея, которая словно обожгла руку. — Тэ-Тэ, я хотел с тобой кое о чём поговорить… — одетый в уютную домашнюю пижаму, Мэйсу как раз выходит из душа. — Да, родной? О чём? — очень мастерски делая вид, что ставит книгу обратно на полку, Тэхён оборачивается. Вместе они садятся на диван в гостиной, и омега замечает, как блестят глаза брата. Смесь счастья и неверия сплетается воедино, порождая яркий огонь. — Мне сказал классный руководитель, что… — мальчик не знает, как подступиться. Ему и стыдно, что он сам не сказал о поездке в Японию, ему непонятно, откуда вдруг брат нашёл нужную сумму, ему страшно, что этот «возлюбленный» будет обижать Тэхёна, считая его своей вещью… — Что ты поедешь в Японию с классом? — помогает омега, беря руки брата в свои. — Да, поедешь. Только почему ты мне сам не сказал о том, что вы вообще куда-то собрались поехать? Голос Тэхёна звучит так спокойно и ласково, так легко, что тревоги потихоньку отступают из детского сердца. — Я не сказал, потому что это дорого… а ты работаешь много… и… — Я ведь и работаю для того, чтобы у тебя всё-всё было, милый, — говорит Тэхён правду, успокаивающе поглаживая ладони брата. — Ты… правда…правда?.. — выдыхает тихо Мэйсу, доверчиво прижимаясь к брату, такому уютному, теплому, доброму и нежному. — Конечно, мой лапочка. И на выходных пойдём в магазин, купим тебе новую форму, посмотрим новую куртку… Ты ведь не поедешь в новую страну во всём старом, верно? Улыбка Тэхёна обезоруживает. В конце концов, старший брат уж наверняка знает, что и как нужно делать. И каким бы был Мэйсу, если бы на всё это смотрел недоверчиво? — Верно… — переползая на колени к Тэ-Тэ, кивает часто альфа, обнимая его за шею крепко. — Спасибо тебе… — Я всё-всё для тебя сделаю, слышишь?.. — тихо шепчет Тэхён, поглаживая единственного родного человека по спине, вдыхая его неяркий, но уже ощутимый запах. — А я сделаю всё-всё для тебя, Тэ-Тэ, — вторит ему мальчик, не отпуская брата из объятий. Крепких, благодарных.

***

Две с половиной недели протекли легко и спокойно. Более не приходило ни писем, ни заказов. По поводу последнего Тэхён в душе переживал, но здравый смысл убеждал его в том, что причина затишья кроется в нём самом. И тот костюм, и ещё несколько теперь висели в шкафу, привлекая внимание своей новизной и качеством. Потихоньку покупались новые вещи и для поездки, которая неумолимо приближалась. На то письмо, перевязанное чёрной лентой, Тэхён ответил на следующий же день в СМС, но никаких указаний далее не получил. Понимая, что вечер-посвящение не завершится в девять вечера, омега выбрал один из вечеров, когда Мэйсу будет в Японии, когда не будет переживать и не спать ночью от того, что брата нет рядом. Примерно ту же дату Тэхён выбрал и для татуировки, хотя до сих пор не верил в то, что так легко решился на подобное клеймо, которое, однако, выглядело стильно. Школьный автобус подъехал к остановке. Любопытные лица одноклассников Мэйсу высовывались из окон, ведь каждый хотел посмотреть, где живёт их странный одноклассник, который вдруг из грязи стал более-менее нормальным человеком. Тэхён выносит небольшой чемодан, передаёт его молодому классному руководителю и ставит свою подпись в обходном листе, пока Мэйсу выходит из квартиры. — Прошу, будь осторожен и внимателен. Если с тобой что-то случится, я не переживу, — обнимая крепко брата напоследок, шепчет ему Тэхён. — Ты тоже будь осторожен, — просит в ответ альфа, обнимая Тэ в ответ. Автобус скоро трогается с места — до отправления самолёта остаётся не столь много времени, а забрать нужно ещё многих детей. Тэхён, провожая яркий транспорт взглядом до поворота, делает глубокий вдох, закрывает глаза и сглатывает. Неужели их с Мэйсу жизнь наконец-то идёт так, как должно? Неужели в их холодильнике есть не самые дешёвые, но желанные продукты? Омега возвращается в опустевший дом, прикрывает входную дверь и осматривается внимательным взглядом. Без Мэйсу всё выглядит пустым и серым, лишённым жизни. Холод пробирается тут же по светлой коже, заставляя её покрыться мурашками. Тэ, стараясь отвлечься от мыслей, перестилает постельное бельё, делает небольшую уборку, но всё это практически не помогает. В голову, как назло, лезут мысли обо всех авиакатастрофах, о маньяках, которые распространены в Японии… Только к вечеру, когда Мэйсу пишет, что они прилетели и уже заселились в отеле, сердце Тэхёна немного успокаивается. На следующий день объявился и Чонгук, скинувший адрес тату-салона, где Тэ уже ждут с нетерпением. Решив не терять времени даром, омега быстро принял душ, сделал лёгкий макияж, оделся и поехал в салон, до конца не осознавая, на что он решился столь легко, поддаваясь будто гипнозу со стороны Чонгука. — Ким Тэхён? — молодой мастер-омега, только услышав звон колокольчиков над дверью, вышел из глубины студии, приветливо улыбнувшись. — Да, это я, — кивает Тэ, вешая пальто на любезно предложенные плечики. — Господин Чон предупредил о Вашем приходе, — проверяет запись омега ещё раз, после осматривая мельком клиента. Совсем и не похож на того, кто будет иметь дело с Чонгуком… Хотя тот парень, кажется, Чимин, тоже выглядит далеко не как одного с Чоном поля ягода. — Чай, кофе? — предлагает мастер, пока Тэхён, осматривающий студию, присаживается на специальное кресло. — Чай, если можно, — просит Ким, несколько робко рассматривая приготовленную тату-машинку с совсем небольшой иглой. Тату-студия больше напоминала место, где можно набить сердечки или плюшевых мишек, но никак не кобру в половину руки. Дело, конечно, было не в обстановке, которая как раз была нейтрально-приятной, а в самом мастере, совсем не создающим впечатление того, кто мог бы набить что-то подобное. Но, стоило омеге начать, как все сомнения развеялись. Стало абсолютно очевидно, что этот молодой парень может и кобру, и дракона набить хоть на попе, если заблагорассудится. Чувствительный к боли, Тэхён сначала жмурился каждый раз, когда игла прикасалась к коже, но быстро понял, что это совсем не больно. Дважды по одному и тому же месту мастер не проходился, слишком долго на одном участке тоже не работал, прекрасно понимая, что это может доставить дискомфорт. Сначала на руке было что-то непонятное. Тэхён даже боялся, что получится совсем не так, как было у того парня-секретаря, но решил не лезть и не мешать. Стараясь думать о том, как хорошо сейчас Мэйсу в стране, где он всегда хотел побывать, омега даже не сразу замечает, как из невнятных линий-набросков рождается змея, готовая к прыжку. На светлой коже чёрные тонкие линии выглядят столь благородно, эстетично и прекрасно, что Тэхён, когда мастер заклеил всё плёнкой, ещё несколько минут не верит своим глазам. Кажется, что прошёл всего час, хотя в действительности работа заняла часов девять. — Что-то не так? — замечая долгий взгляд на татуировке, спрашивает мастер, разбирающий машинку. — Она такая красивая… — тихо выдает Тэхён, боясь даже дышать в сторону этого произведения искусства. Омега улыбнулся будто бы даже смущенно. Неважно, сколько лет ты работаешь в той или иной сфере. Похвала всегда приятна. — Приятно было быть у Вас первым, — с усмешкой замечает мастер, помогая Тэхёну одеться так, чтобы не задеть пленку и татуировку. Ким усмехается и уже достаёт карту, чтобы оплатить работу, но омега отрицательно качает головой. — Мы договорились с господином Чоном, поэтому оплата не требуется. — Но… — Рекомендации по уходу я Вам дал, плёнку можно будет снять дня через три, — продолжает спокойно омега. — Крем Вам в подарок. В руках Тэхёна оказывается какой-то успокаивающий и увлажняющий крем с травами. Сколько бы он ни старался дать мастеру хотя бы на чай, тот отказывался и даже пригрозил обидеться, если Ким продолжит. Пришлось смириться. Опьянённый тем, что теперь на его теле есть такая красота, Тэхён едет домой словно не на такси, а на какой-то небесной колеснице. «Интересно, как Мэйсу к этому отнесётся…— проносится вдруг в голове омеги, и радость от татуировки слегка стихает. — Надеюсь, ему тоже понравится…». Однако дома, когда все дела уже были сделаны, когда вся посуда была осторожно вымыта, Тэхён в который раз поймал себя на мысли о Чонгуке. Почему-то каждый вечер он думал о странном поведении альфы, который то говорит о душе после секса и фетишах, то пропадает на несколько дней кряду. Если бы кто-то спросил Чона о том, нарочно ли он вёл себя так, он бы слукавил, сказав, что нет. Каждое его действие было выверенно невероятно точно, как в шахматах. Каждое слово, которое он сказал Тэхёну, призвано было заострить внимание на собственной персоне, заставить думать о себе как можно чаще. И этого желания Чонгук достиг. Он умел и любил контролировать людей и их чувства. Его любимой забавой было угадывать следующие шаги противников и союзников. Ещё с первого взгляда на Тэхёна в том прокуренном казино Чон понял, что этот парнишка может ой как сильно пригодиться, и дело тут не только в его меткости. Вернее, не столько… Разве не хотелось этому человеку, больше напоминающему сына дьявола, прижать Тэхёна к себе, скользнуть горячими руками по его талии и позвоночнику, впиться в губы грубым, кровавым поцелуем? Хотелось, причём ой как сильно хотелось. И лишь железная воля и желание обладать всецело не позволяли бросить всё, приехать в пустую квартиру и наброситься на омегу прямо с порога. О выбранном дне вечера-знакомства почти сразу после Чонгука узнал и Чимин. — О, завтра? — уточняет он с таким видом, будто новость, произнесённая Чонгуком на общем собрании, для него действительно новость. — Пятница… Хороший выбор. — Ещё б дольше тянул, — скептически хмыкает Хосок, который вообще-то завтра хотел заняться куда более важными делами. — Я понимаю твоё нетерпение, — повернувшись к Хо, снисходительно улыбнулся Чонгук, — мне тоже не терпится узнать у него, где он так научился попадать в глаза. Признайся, это ведь ты по ночам тренируешься в зале? Хосок посмотрел на хозяина таким взглядом, будто хотел уничтожить его на месте. Чонгуку было достаточно и этого — ясно, что он попал ядом в цель. — А я всё думаю, чего это ты ещё злее, чем обычно… — протягивает Чимин, складывая под столом ногу на ногу и встречая такой же взгляд Хосока спокойно, с усмешкой. — Ещё у всяких малолеток я не спрашивал советов, — холодно возражает Хо. — Всё когда-то бывает впервые, — продолжает снисходительно Чонгук. Ей-богу, если бы он не был тем, кто достал Хосока из грязи и нищеты, альфа бы придушил его. С трудом высидел Чимин остаток «совещания», на котором решалось, кто какой заказ возьмет. Лишь по счастливой случайности вызвался быть исполнителем Хосок, словно желавший доказать всем вокруг, что он может и лучше, чем какой-то там малолетка Тэхён. — Что же, если на этом всё и нет вопросов, то все свободны, — произносит Чонгук, задумчиво рассматривая что-то в телефоне. Тихий скрежет отодвигающихся стульев и хлопок двери оповестил о том, что в кабинете никого не осталось. Чонгук отвлекается от телефона и блокирует его. Сначала в темноте экрана исчезают тёмно-карие глаза, а потом, буквально через миллисекунду, пропадет и маленькая родинка на носу. Не упуская возможности провести день с Тэхёном, Чимин направляется прямиком к нему, стуча в дверь настойчиво. Ещё не до конца проснувшийся омега подходит к глазку, моргая несколько раз. — Доброе утро… — произносит Тэхён ещё хриплым со сна голосом. — Доброе. Я уверен, что ты абсолютно не готов к завтрашнему дню, поэтому сейчас ты и я едем по магазинам, — заявляет омега, проходя в уже знакомый коридор. Одного взгляда на домашнего, уютно-сонного, слегка растрепанного Тэ хватает, чтобы внутри вновь вспыхнул огонёк надежды на большее, хотя в тот день в туалете ресторана каждый из них понял, что дальше дружбы их отношения зайти не могут. Несмотря на то, что Пак также проявлял нотки лидера, Тэхёну с ним было легко. Он чувствовал, что может отказаться, что может склонить на свою сторону. Но самым главным было то, что он ощущал это лёгкое командование над собой. Если за Чонгуком он шёл, как за гипнотизером, то здесь ситуация была совсем иной. Рядом с Чонгуком омега был сзади, с Чимином же — наравне. — М… повернись-ка… — задумчиво просит Пак, на руках у которого висит еще тысяча и один костюм. — Нет, не то, — цокает он, качая головой. — Как-то в ногах, согласен, — рассматривая себя в зеркало, кивает Тэ, принимая из рук Чимина очередной наряд. Впервые со дня смерти родителей Тэ чувствует себя омегой. Падким на украшения и красивые одежды, туфли. Омегой, который может провести весь день в торговом центре и салоне красоты, а после заехать с покупками в какой-нибудь дорогой ресторан и посидеть в приятной компании за бокалом вина и вкуснейшей пастой. — Я уверен, завтра ты будешь выглядеть просто волшебно, — Чимин не лукавит, уже представляя, как будет смотреться Тэхён в тёмно-синем костюме, подчёркивающем все его достоинства, коих немало. — Если бы не ты, я бы даже не подумал, что мне не в чем было пойти, — расслабленно отзывается Тэ, делая глоток вина и прикрывая глаза. О такой жизни он даже и не мечтал. Тем более не думал он, что когда-нибудь позволит себе весь день провести за покупками и процедурами вроде маникюра, педикюра и массажа. — Кстати, — отпивая из своего бокала, Чимин усмехается, — совсем забыл сказать. Хосок немного завидует тому, что ты попал прямо в глаз. — Он? Мне? Мне кажется, он меня ненавидит… — отставляя бокал и приступая к пасте, хмурится Тэ. — Он всех ненавидит, — пожимает плечами Чимин, рассматривая невероятного Тэхёна в приглушенном свете ресторана. — Так что это его обычная реакция. — И даже тебя?— Пак отрывается от любования, смотрит на Тэхёна внимательно с пару секунд, а после тихо смеётся. — Уж меня он ненавидит больше всех, будь уверен. Поддаваясь смеху Чимина, смеётся тихо и Тэхён. Сегодня у него был просто прекрасный день, ну а завтра всё будет ещё лучше. И даже капли сомнения не было в этом убеждении.