Правильно загаданное желание

      — Готова? — серьезно спросил А-Сянь, и Яньли решительно кивнула. — Тогда пробуй.       Она немного неуверенно подняла руки и, стараясь не торопиться, выполнила движение, чтобы сформировать печать, одновременно наполняя ту энергией. В последний момент рука дрогнула — и «бабочка» рассыпалась синеватыми искорками, которые тут же унес ветер.       Яньли расстроенно вздохнула и опустила руки, потупившись.       — Шицзе, — негромко позвал А-Сянь, — не огорчайся.       Она подняла глаза и медленно кивнула; брат тепло улыбался ей, челка распушилась, открывая высокий лоб, а ветерок покачивал хвост и трепал красную ленту. Они сидели в беседке у воды, но холода Яньли совсем не чувствовала — ядро пульсировало внутри, наполняя тело теплом, ци ровно текла по меридианам. Правда, после выплеснутой в пустоту порции энергии, потраченной на заклинание, поток немного замедлился.       Она сконцентрировалась, четко представила А-Чэна, очертила пальцами треугольник с чертой, наполняя заклинание ци, и… «Бабочка», так и не получив послания, снова исчезла.       — Забыла, что хотела сказать? — ухмыльнулся Вэй Ин. Яньли вздохнула и честно призналась:       — Забыла, что вообще нужно говорить.       Брат расхохотался, хватаясь за бока и мотая головой, отчего пряди волос хлестали его по плечам и лицу. Яньли наморщила нос и хлопнула его ладошкой по руке.       — А-Сянь, не дразнись!       — Ладно-ладно, не буду, — пообещал он, но, не удержавшись, снова захихикал.       Яньли нахмурилась, сжала губы, однако долго не продержалась и тоже начала смеяться. И правда, столько стараться, чтобы в самый ответственный момент забыть самое важное — послание.       — Давай еще раз? — наконец успокоившись, предложил А-Сянь. — Не устала? — она помотала головой. — Справишься? — она кивнула и попыталась еще раз.       И на этот раз попытка оказалась удачной, хотя держать в голове образ А-Чэна, помнить нужные слова, одновременно формируя заклинание и наполняя то энергией, оказалось очень непросто. Но она справилась.       А-Сянь одобрительно кивнул и громко хлопнул в ладоши.       — Отлично, шицзе! У тебя получилось! Я так тобой горжусь! Ты молодец!       Слыша слова брата и… наставника? и более того, чувствуя отток сил, который и был главным показателем того, что заклинание получилось и сообщение отправлено, Яньли ощутила небывалое удовлетворение. Она смогла.       — Это действительно потрясающе! — продолжал восхищаться А-Сянь, ни на миг не утратив своей живости.       — Хватит, А-Сянь, — попросила Яньли, все больше смущаясь, и прикрылась рукавом. — Ты меня захвалишь…       Брат осторожно коснулся ее ладони и мягко надавил, заставляя опустить руку.       — Ты просто не понимаешь. Вот прислушайся к себе…       Яньли постаралась сосредоточиться, хотя усталость сказывалась, кутала в тяжелое одеяло — тянуло прилечь и поспать… Она моргнула и заставила себя собраться. А-Сянь коснулся ее запястья — и в тело хлынула такая знакомая ци, которая стала восприниматься практически как своя, родная.       — Чем ближе получатель, тем быстрее к нему дойдет сообщение, — она кивнула, ведь это было очевидно, — но есть также прямая зависимость между потраченной ци и расстоянием.       Яньли нахмурилась, голова уже соображала плохо, пусть интуитивно она, кажется, понимала, о чем говорит А-Сянь.       — Если энергии достаточно и «бабочка» создана без ошибок, то ты сможешь отправить послание, но при этом сразу наступит упадок сил, потому что сначала заклинание устанавливает связь с тем, кому ты собираешься отправить послание, а затем махом забирает нужное ему количество энергии. Поняла?       Яньли пораженно распахнула глаза, осознав весь процесс, а затем спросила:       — Откуда ты так много знаешь про него?       — А, ерунда! — отмахнулся А-Сянь. — Его придумали почти под сотню лет назад, когда была очередная война кланов. Для быстрого обмена сообщениями.       — Я… думала, ты сам придумал, — пробормотала Яньли и виновато потупилась, но брат совершенно не обиделся.       — Я часто что-то придумываю, но это не тот случай, — рассмеялся он. — И вообще, мне больше нравятся талисманы.       — Почему? — с любопытством спросила Яньли. Ей было действительно интересно, ведь заклинания и печати — это так удобно: кроме своего тела и энергии в нем, больше ничего не нужно. Ну, знания еще, но это само собой разумеется. В архиве хранились упоминания, что раньше для особо масштабных формаций вроде защитного купола использовали специальные драгоценные камни, под завязку накаченные ци, без них даже сформировать контур не получалось. А-Сяня очень увлекла идея, когда они наткнулись на эти записи, он провел пару дней практически не вылезая из библиотеки, однако на третий отбросил ее как бесполезную.       Оказалось, что такие камни уже почти не встречаются: месторождение с мощной энергетикой то ли выбрали, то ли оно само выродилось, то ли там поселился злобных дух, а то и божество, которое больше не позволяло добывать кристаллы, но теперь немногие сохранившиеся камни осели в сокровищницах и больше не использовались. Последнее упоминание о применении такого кристалла было зафиксировано почти сто семьдесят лет назад.       А-Сянь, который любил сразу экспериментировать и на практике испытывать новые идеи, моментально охладел, хотя Яньли видела, как его увлекла возможность на самом деле построить защитный купол вокруг ордена. Или хотя бы барьер, как в Облачных Глубинах.       Она даже рискнула предложить ему поговорить с отцом, но А-Сянь отмахнулся:       — Да кто мне доверит такую ценность… — и на этом разговор заглох.       Вынырнув из своих мыслей, она осознала, что брат уже не первый раз зовет ее, и смущенно улыбнулась.       — О, да ты, смотрю, совсем обессилела, — поддразнил ее А-Сянь и, встав, протянул руку, чтобы помочь подняться. — Пойдем, провожу тебя, а то еще споткнешься и упадешь, а меня побьют Цзыдянем.       Яньли кивнула, чувствуя себя подавленно, ведь если такое произойдет, А-Сяня действительно накажут: не усмотрел, не уберег.       — Как думаешь, я не помешала А-Чэну? — с тревогой спросила Яньли. Мысль, что брат мог тренироваться или заниматься еще чем-то важным, а она… Яньли резко остановилась и требовательно посмотрела на А-Сяня. Тот усмехнулся:       — Даже если и так, он никогда не признается.       — А-Сянь!       Брат расхохотался, тряхнул головой и пошел спиной вперед, дразнясь и насмешничая. Его проказливая улыбка и дурачества почти прогнали тревогу, Яньли улыбнулась и зашагала бодрее.       — …сянь тратит время зря: молодая госпожа слишком много о себе думает, раз решилась изучать искусство заклинательства сейчас, — услышали они голос одного из адептов.       Яньли сбилась с шага и замерла. Они с А-Сянем еще не видели тех, кто сплетничал, но уже слышали их. Сразу за углом здания был резной мостик, ведущий к главному залу, площади перед ним и воротам ордена. Через них как раз сейчас и проходили вернувшиеся из города адепты.       Яньли кинула быстрый взгляд на А-Сяня и поразилась тому, какое жесткое выражение приняло его лицо.       — Вот-вот, — поддакнул кто-то, — уже перестарок, подумала, наверное, что раз замуж не возьмут, так хоть проживет подольше.       — Ха-ха, вот бы посмотреть на того простачка, кто позарится на…       На нее будто ледяной водой плеснули. Яньли задохнулась от обиды, стянувшей грудь; на глазах выступили слезы, а дыхание перехватило.       Странный звук заставил ее немного прийти в себя, и она осознала, что А-Сяня рядом нет. Вот только что был тут, и уже исчез. А за углом нарастал шум драки, и Яньли бросилась вперед, в три шага пересекла мостик, миновала главный зал и выбежала на площадь.       Сцена, представшая перед ней, заставила ее тихо охнуть и непроизвольно закрыть рот ладонью. А-Сянь, ее младший брат, жестоко избивал ногами вернувшихся адептов, не гнушаясь также использовать заклинания. Яркая красная энергия, которую он вкладывал в них, буквально кричала о том, насколько А-Сянь зол. Он был в ярости.       Стоявшие на страже ворот адепты, которые сегодня были на дежурстве, застыли, не смея ничего сделать, только смотрели, как первый ученик ордена избивает тех, за кого должен отвечать, и сжимали в руках бесполезные сейчас мечи.       Порыв ветра донес до Яньли металлический запах свежей крови и сливового вина, которое пили скорчившиеся на камнях адепты — вот почему они позволили себе говорить все это: они были пьяны.       Она очнулась, когда троица на земле уже даже не стонала, а А-Сянь все еще продолжал наносить удар за ударом. Бросившись вперед, Яньли повисла на плечах брата и крикнула:       — А-Сянь, ты покалечишь их! Прекрати!       В зрачках его, когда А-Сянь обернулся, плескалась ярость — черные, почти вытеснившие серый цвет радужки, оставив только светлый ободок по краю, они будто затягивали во тьму, где были только холод, злость и обещание мучительной смерти.       — А-Сянь… — растерянно позвала Яньли и обхватила его лицо руками, продолжая снова и снова повторять его имя. — Пожалуйста…       Она уже плакала, чувствуя, как по щекам, быстро застывая, текут слезы, но не знала, что нужно сделать, чтобы помочь ему. Не знала, что сказать, чтобы вернуть его.       В этот момент появился отец, следом за ним — матушка с искрящимся и готовым к бою Цзыдянем в сопровождении Иньчжу и Цзиньчжу, затем появились старшие адепты и слуги, помощники отца и площадь перед главным залом стала очень людным местом.       — Шицзе, все, не плачь, не плачь, все уже закончилось… — мягко уговаривал ее А-Сянь, и Яньли только сейчас осознала, что рыдает, некрасиво кривя рот и заливая плечо брата слезами. Она смущенно отстранилась, утерла тыльной стороной ладони глаза и хрипло выдохнула:       — Ты в порядке?       А-Сянь натянуто улыбнулся, нисколько не похоже на свою обычную широкую улыбку, и кивнул. Яньли перевела взгляд на скорчившихся на земле адептов, которые сейчас больше напоминали куски мяса, и отвернулась, борясь с подкатившей к горлу тошнотой.       — А теперь отвечай, что здесь произошло! — грозно потребовала матушка… Госпожа Юй. Именно сейчас она была госпожой ордена, и Яньли непроизвольно отступила, будто бы пытаясь спрятаться. А-Сянь, наоборот, шагнул вперед и решительно произнес:       — Эти мра… твар… — он поперхнулся, покосился на нее, но все-таки собрался и закончил почти прилично: — Эти гуевы дети посмели оскорбить шицзе.       — И поэтому ты их едва не убил? — подал голос отец, и у Яньли странно сдавило в груди. Она бросила быстрый взгляд на отца, закусила губу, но сразу же постаралась взять себя в руки.       — Да! Дядя Цзян, вы просто не слышали, что они говорили своими грязными ртами, — горячо возмутился А-Сянь и закрыл ее спиной, будто бы защищая от всех.       Моментально вспомнились злые жестокие слова этих адептов, и Яньли, не сдержавшись, всхлипнула, позволив себе на миг зажмуриться. Побыть слабой.       — Что ж, в кои-то веки я согласна с тобой, — внезапно бросила Юй Цзыюань и мрачно усмехнулась, Цзыдянь как-то хищно шевельнулся, а потрескивающие молнии засверкали ярче.       — Моя госпожа? — отец склонил голову набок и сложил руки за спиной, спокойно глядя на нее.       — Твою дочь оскорбили, твой… сын твоего лучшего друга заступился за нее, наказав обидчиков, и ты еще не согласен? — тонкая бровь изогнулась, и в этот момент Яньли ощутила редкое тепло по отношению к женщине, которая ее родила.       — Это не так. Провинившиеся будут изгнаны из ордена… завтра же на рассвете, — помедлив, бросил отец, знаком показал старшим адептам поднять пострадавших и приказал: — В темницу их.       А после молча удалился в сопровождении Линь Ву.       Юй Цзыюань недовольно поджала губы, резко хлестнула Цзыдянем по камням, выбивая крошку, свернула артефакт в кольцо и удалилась в сопровождении своих служанок.       Яньли только теперь смогла расслабиться, когда родители удалились. Моментально стало неуютно: чужие взгляды — любопытные, жалостливые и, наоборот, презрительные, даже злые, все нарастающий шепот и слова… Слова были хуже всего. Яньли низко опустила голову и ухватилась за край рукава А-Сяня.       Тот все понял без слов, обнял ее за плечи и потянул вперед, прямо через залитую кровью площадь. Ступая по светлой кладке, кое-где треснувшей от удара Цзыдянем, залитой лужами крови, Яньли чувствовала себя такой же, как эти камни: грязной и разбитой на куски.