Правильно загаданное желание

      Яньли было страшно. Сердце билось как ненормальное, а руки закономерно тряслись — ей предстояла встреча с главой Не.       С главой Не, который страдал и мучился от боли и был… мягко говоря, не в духе.       Это «не в духе» проявлялось в рычании, криках и метании подручных вещей в окружающих. Окружающие с трудом успевали уворачиваться. Терпение главного целителя закончилось, когда в него полетела подушка, брошенная пусть и ослабленной, но все еще тренированной рукой сильного заклинателя. Так и вышло, что фарфоровая подушка, от которой едва успел увернуться целитель, заработав всего лишь ссадину на лбу, стала последней рисинкой, обрушившей гору.       Так что теперь не только целители, но и ученики, включая даже самых смелых, боялись заходить в шатер главы Не. А также слуги, подчиненные и даже брат. Но лечить-то главу как-то было нужно… и тут на глаза главному целителю не повезло попасться ей.       — Дева Цзян, — торжественно начал почтенный мастер Лань, — вы наша последняя надежда. Без вас никак не справиться…       Как-то так получилось, что Яньли, оглушенная такой странной доброжелательностью обычно язвительного и строгого целителя, незаметно для самой себя оказалась перед шатром главы Не с лекарствами в подрагивающих от волнения и страха руках. И эти лекарства предстояло каким-то образом намазать на главу Не раны главы Не и заставить проглотить.       Яньли ощущала себя так, будто ей предстояло выйти на бой с древней тварью и совершить подвиг.       «Ну, не убьет же он меня, вконце-то концов», — думала она, все еще не решаясь откинуть полог и войти в шатер.       — Дева Цзян, мы в вас верим! — раздался сзади тихий прочувствованный голос главного целителя, а потом этот почтенный… господин просто втолкнул ее внутрь.       Она что-то пискнула и едва не упала, пробежав на инерции несколько шагов. Прямо перед ее глазами оказалась рука. Сильная, перевитая венами, с четкими мышцами рука главы Не.       Повеяло разгорающейся злостью, отчего все волоски на теле разом поднялись дыбом, а где-то справа задребезжала на подставке Бася, реагируя на эмоции владельца. Пальцы, до этого расслабленно лежавшие поверх одеяла, сжались в кулак, да с такой силой, что костяшки обрисовались невероятно четко, побелев от напряжения.       Яньли сглотнула и медленно, будто бы против воли подняла взгляд. Глава Не выглядел страшно: лицо налилось дурной кровью, вены на лбу и шее вздулись, глаза покраснели от ярости, а зрачки будто бы пульсировали.       Страх ушел как не бывало. Яньли резко выпрямилась, не глядя отставила куда-то в сторону короб с лекарствами и перевязочными материалами и схватила главу Не за запястье.       — Это что еще так… — рыкнул было мужчина, но тут она пустила по его измученным, перенапряженным духовным венам свою ци, и Не Минцзюэ осекся.       Ядро, только что бешено пульсирующее, буквально выжимающее из себя последнее, вдруг стало замедляться. Духовные вены, еще миг назад готовые взорваться, лопнуть изнутри от собственной ци, с невероятной скоростью проходящей по телу, больше не выглядели такими… раздутыми. Не совсем верное слово, но Яньли не смогла бы сейчас подобрать лучше.       Не Минцзюэ издал какой-то задушенный звук, напоминающий клекот хищной птицы вроде А-Сяневского Уголька, и вдруг обмяк. Тяжелые веки опустились, скрывая выражение глаз, а тело постепенно расслабилось. Яньли продолжала вливать свою энергию, радуясь, что вчера и сегодня не стала пропускать медитацию, заменив ей сон, хотя уже и не помнила, когда в последний раз нормально высыпалась, без кошмаров и необходимости вскакивать, как только позовут.       — Кхм… Вы… — попытался было что-то сказать Не Минцзюэ, но Яньли лишь качнула головой — и тот послушно замолк. Удивительно.       Она присела на край постели, не отрывая своих пальцев от его запястья, закрыла глаза и погрузилась в созерцание рисунка духовных вен главы Не.       Мужчина, кажется, и сам не понимал до конца, что едва-едва избежал искажения ци, побывав на самой грани. Спасло его две вещи: во-первых, он был ослаблен сражением с Вэнь Жоханем, и из-за недостатка энергии ян в теле, как и остальные, сейчас был скорее обычным человеком, нежели заклинателем; а во-вторых, энергия, которой Яньли щедро делилась с ним, отчего-то очень легко усваивалась его телом. Словно так и надо. Смутно вспомнилось, что она читала о чем-то похожем не так давно, но тут текущая спокойной рекой энергия Яньли будто ухнула с высоты, — по крайней мере, ощущения напомнили падение или прыжок с высоты — и она полностью сконцентрировалась, запретив себе отвлекаться.       Вернувшись сознанием в то место, где почувствовала что-то странное, она еще раз прошлась по нему ци, и поняла, что это разрыв. Все-таки разрыв. Причем недалеко от сердца.       По-хорошему следовало залатать в этом месте вену, но у нее было ничтожно мало опыта в этом, Яньли всего раз довелось делать подобное, и то под присмотром наставника, так что чувствовала она себя неуверенно, однако глава Не вряд ли подпустит кого-либо к себе, учитывая его нестабильное состояние.       Яньли колебалась, и это колебание очень чутко уловил Не Минцзюэ.       — Дева Цзян? — хриплым от напряжения голосом позвал он, и Яньли вскинулась, моментально утонув в его взгляде.       Смутившись, она вопросительно наклонила голову, чуть не забыв продолжать передавать энергию. Все-таки глава Не, Не Минцзюэ, был очень красив, пусть и выглядел сейчас не лучшим образом: растрепавшиеся волосы, запавшие покрасневшие глаза, царапины и синяки, но… Казалось, все это лишь придавало ему мужественности.       — Дева Цзян, примите мою благодарность… — начал он, но сразу же замолк, будто не зная, что сказать дальше.       Яньли молча кивнула и опустила голову, чувствуя, как горят щеки, и уши, и даже лоб! Как назло, перед глазами оказались грудь, слава всем богам, прикрытая одеялом, и широкие, перемотанные бинтами плечи… Которые стоило бы уже сменить. Как и простыни, и подушку… вместо которой глава Не сейчас использовал часть своего повседневного облачения, судя по цветам. Возможно, даже торжественного, решила Яньли, рассматривая жесткую от вышивки ткань.       Встрепенувшись, она зажмурилась и сосредоточилась, проверяя состояние мужчины. Кризис, к счастью, миновал, но все равно нужно как-то уговорить его на осмотр главным целителем. Наверное, можно попросить Цзэу-цзюня…       Вспомнилось вдруг, что у ордена Цинхэ Не были только лекари. Да, хорошие, — возможно, лучшие — но до целителя обычному лекарю никак не дотянуться: не хватит ни запаса энергии, ни знаний, как создавать и применять сложные исцеляющие конструкты, ни умений проводить энергетические манипуляции.       Открыв глаза, Яньли посмотрела на главу Не, поймав его на ответном разглядывании, смутилась — опять! — и сказала:       — Сейчас я сделаю лекарство, и вы его выпьете, потом сменим повязки, и я позову слуг. И вы мне кое-что пообещаете.       Каким-то чудом голос не дрогнул, зато глава Не моментально закрылся: взгляд стал острым, челюсти сжались, а глаза сощурились.       — Хм?       — Вы пообещаете мне, что поедите — это раз, — лицо Не Минцзюэ снова неуловимо изменилось, но Яньли уже слишком вымоталась, чтобы пытаться понять мелькающие на нем эмоции.       — А что второе?       Она моргнула, не сразу осознав, о чем ее спрашивают, разозлилась на себя и гораздо резче, чем собиралась, ответила:       — Вы позволите осмотреть себя главному целителю — моих умений недостаточно, чтобы оказать главе Не необходимую помощь.       — И все? — снова прищурился Не Минцзюэ.       — Да… — слегка растерянно отозвалась Яньли.       Глава Не внезапно невесело рассмеялся:       — У этих… — он запнулся, поджал губы, и виновато глянул на нее, Яньли догадалась, что чуть было не услышала брань в исполнении главы Не — вот было бы неловко. — У этих ваших… целителей, — буквально выплюнул он, — хватает наглости отправить вместо себя хрупкую девушку, но нет смелости прийти и настоять на своем.       Она не знала, что на это ответить, поэтому промолчала. Не Минцзюэ молчал тоже; было чуть неловко и очень странно.       — Ну хорошо, дева Цзян, — вздохнул наконец он, — так уж и быть, исключительно из уважения к вам. Я обещаю.       Яньли подняла глаза, увидела, что он говорит серьезно, и широко благодарно улыбнулась, не став заботиться о воспитании, ведь так улыбаются только простолюдинки. Но было все равно, ведь это обещание Не Минцзюэ ощущалось как самая настоящая победа. Тот самый подвиг.       — А теперь, — вкрадчиво заговорил низким голосом Не Минцзюэ, — не соблаговолит ли дева Цзян отпустить этого недостойного главу?       — А?       Яньли правда сначала не поняла, потом, проследив за его выразительным взглядом, тоже опустила голову и… осознала, что так и держится, обхватив пальцами, за запястье главы Не. Широкое, теплое, с сильными мышцами — оно так приятно, как-то очень правильно ощущалось в руке, что она и не замечала ничего… странного или предосудительного.       Изнутри моментально поднялась волна жара, затапливая все тело, даже глаза запекло.       — Ой… — пролепетала Яньли, и тут Не Минцзюэ захохотал.