Ничто не длится вечно

Глава 16 *** Бешеный график предпраздничной недели совершенно вымотал, так что хотелось только одного — упасть хоть где-нибудь и заснуть, чтобы никто не трогал часов пять-шесть. О большем даже мечтать не было сил. — Сейчас перекусим, ЧинЧин смокинг тебе уже подготовила, переодеваемся и в Концерт-Холл, — Ян Мин был до противного бодр и активен. — А что у нас там? — зевнул Тимми, плюхнулся на пассажирское сиденье и отвернулся к окну. — Ты что, забыл? Новогодняя вечеринка канала «***», там ты премию «Музыкальное открытие года» той певичке, Чжань ЧжиЛан, вручать будешь. Не могу поверить, что ты забыл! — Не хочу, — снова зевнул Тимми. — А я могу не пойти? Я заболел? Отравился? Умер? — Не можешь, — отрезал менеджер. — И, поверь, ты хочешь туда… Тимми приоткрыл один глаз и посмотрел на Ян Мина, тот гадко ухмылялся. — Я хочу? — Хочешь-хочешь! Я знаю, кто еще получил приглашение от канала, и он наверняка примчится туда, чтобы на тебя поглядеть. — Точно знаешь? — Тимми даже выпрямился в кресле. — Точно. Мне его менеджер звонил. Тимми вытер взмокшие ладони о колени. Сердце стучало как сумасшедшее. Большое фойе было заполнено людьми, в глазах рябило от черно-белой гаммы смокингов, на пестроту женских платьев Тимми даже не обращал внимание. Сейчас его интересовал лишь один человек, Джонни, но как раз его разглядеть в этом людском водовороте не получалось. На глаза то и дело попадались знакомые лица, приходилось раскланиваться, улыбаться. От этих чертовых вежливых улыбок уже тошнило и сводило скулы. Чжань ЧжиЛан висела на локте и восхищенно попискивала — ей все эти светские сборища пока были в новинку. Тимми даже немножко ей завидовал, когда-то они с Джонни тоже как два восторженных щенка с раскрытыми ртами глазели на всех этих знаменитостей «из телевизора» на первых своих светских мероприятиях. Уже давно светская тусовка перестала казаться ему небожителями, а блеск и мишура перестали вызывать волнение. Сейчас Тимми волновало одно — неужели Ян Мин обманул? Толпа неспешно перетекла в зал и потянулась тягомотина с награждениями, поздравлениями всяких высоких гостей и выступлениями приглашенных звезд. Слава богу, хотя бы петь сегодня Тимми не должен был. Стоя на сцене рядом с ЧжиЛан, он вглядывался в зал, пытаясь сквозь световую завесу софитов разглядеть одно лицо в море лиц. Конечно, безнадежно. Оставалось верить, что Джонни где-то там, что он сам его найдет. Официальная часть закончилась, началась банкетно-фуршетная. Публика растеклась по холлам и банкетным залам, Тимми со скучающим видом, висящей на локте Чжань ЧжиЛан и бокалом шампанского в руке, шнырял в толпе, все еще не оставляя попыток найти Джонни. И, в конце концов, ему повезло. Но первым, кого он увидел, был Ван ТаЛу. Его сияющую улыбку на все тридцать два зуба сложно было не заметить даже с противоположного угла большого зала. А следующее, что увидел Тимми, это руку Лу, вольготно лежащую на широком плече Джонни. И только потом беззаботную улыбку этого мерзавца, обнимающегося с другим мужиком на виду у всех. Перед глазами все заволокло красным туманом. Тимми и сам от себя не ожидал, что так заведется. Он одним глотком опрокинул в себя шампанское, отцепил от себя ЧжиЛан и двинулся через зал. Внутри все клокотало. Не разбирая дороги, чудом избегая столкновения с людьми, Тимми решительно шагал, уговаривая себя не калечить Лу. Он уже преодолел две трети расстояния, когда вдруг Джонни повернул голову и встретился с ним взглядом. В один момент его лицо будто осветилось изнутри. Тимми с размаха налетел на стол, уставленный бокалами с шампанским, стекло переливчато зазвенело, на него начали оборачиваться. Он с дурацкой виноватой ухмылкой помахал перед собой поднятыми ладонями в извиняющемся жесте, обогнул стол и нашел глазами Джонни. Тот, чуть заметно двинул бровями и указал взглядом в сторону дверей. Тимми кивнул и повернул к боковому выходу из зала. *** ВейЧжоу шел впереди по длинному дугообразному коридору, по пути заглядывая в двери. Одни были закрыты, за другими, очевидно, кто-то находился, ВейЧжоу кивал, что-то говорил, шел дальше. Джонни держался на расстоянии, но так, чтобы не упустить его из вида за изгибом коридора. Наконец, Чжоу открыл очередную гримерку, сунул голову внутрь, огляделся и вошел, оставив дверь приоткрытой. Джонни быстро преодолел десяток метров и зашел следом. Его тут же припечатало к стене, прижало горячее тело. ЧжоЧжо целовал его лицо, шею, терся щекой о щеку, шумно выдыхая в ухо. — Сука, не могу видеть тебя с ним! Убить готов… — Кого? Меня? Лу? — со смешком поинтересовался Джонни. — Не знаю, — тоже засмеялся в ответ Чжоу. — Кого-нибудь. Просто не могу этого видеть! — Не ревнуй… — Все понимаю, — перебил его ВейЧжоу. — Понимаю, но ничего с собой поделать не могу. Ты только мой, ты же обещал. Джонни тоже уже не мог больше. Он обхватил ладонями лицо Чжоу и приник губами к его рту. Господи, это было такое счастье! Такое упоение снова чувствовать его вкус, прикосновения его языка, дрожь его и своего тела. Губы обхватывали и отпускали, посасывали и гладили, язык скользил по зубам и деснам, дразнил самым кончиком и проникал глубоко в рот. От полноты ощущений голова шла кругом. Руки Чжоу соскользнули с плеч Джонни и завозились с пряжкой его ремня. Это было вовремя — брюки словно стали малы на пару размеров. — Ах! — выдохнул Джонни, когда ладонь Чжоу обхватила его член. — Подожди, — вдруг пробормотал он, вынимая член из его руки и отстраняясь. — Что… — недоуменно начал вопрос Чжоу, но Джонни прервал его: — Сейчас. На ходу придерживая расстегнутые брюки, он шагнул к гримировальному столу у стены, широким жестом отгреб в сторону тюбики и склянки, повернулся и дернул к себе Чжоу. Неизвестно, что там видел в его лице ВейЧжоу, но смесь восхищения и желания в его глазах только подстегивала. Джонни расстегнул и сдернул вниз его брюки. Вышло так быстро и ловко, как будто он каждый день раздевал кого-то. Джонни стиснул в ладонях задницу Чжоу, дурея от этого ощущения и от того, как притерлись друг к другу два члена. Чжоу сам развернулся в его руках и оперся локтями о стол. Джонни задрал его смокинг и рубашку, лизнул позвоночник, от копчика до лопаток, куда достал. Чжоу зашипел и выгнулся. Разворошив гору баночек на краю стола, Джонни выудил банку кольд-крема. Его так трясло, что о какой-то предварительной подготовке и речи не шло. Мазнул себя, мазнул Чжоу и вставил, изо всех сил стараясь не торопиться. И все равно, ВейЧжоу снова зашипел сквозь зубы и ткнулся лбом в стол. — Прости, — пробормотал Джонни, хотя никакого раскаяния он не чувствовал. Он ощущал только возбуждение, которое, как это ни странно, становилось все сильнее. Джонни смотрел на себя в зеркало и не узнавал. Они видел себя всяким на экране, но вот таким — никогда. Сумасшедшие глаза, щеки, пылающие подростковым румянцем… В этот момент Чжоу поднял голову, посмотрел в зеркало и встретился с ним глазами. Как тогда в лифте. Чжоу поймал его взгляд и не отпускал. От этого внимательного пристального взгляда у Джонни было чувство, что его сердце сейчас — и всегда — в ладонях ЧжоЧжо, и он может сделать с ним что угодно. Сжать в кулаке и выбросить, как ненужный мусор. Держать осторожно, как живую птицу. Забрать и унести с собой. Отдав ему свое взамен. — Не ревнуй больше, — глядя Чжоу в глаза, проговорил Джонни, прежде чем кончить. — Я весь твой, разве не видишь? *** Как он мог без этого раньше? Как он жил без Джонни? Как обходился без секса с ним? Тимми не знал ответа. Все тело покрывали мурашки, будто он оказался в мороз на улице, а каждая фрикция посылала по телу горячую волну. Столкновение этих противоположных ощущений было мучительно и прекрасно, мучительно-прекрасно. И лицо Джонни, его ускользающий взгляд из-под век, и несколько прядей, прилипших к мокрому лбу, и то, как он дышал открытым ртом… От оргазма отделяло несколько движений, несколько секунд. В этот момент Джонни стиснул пальцами его бедра и выдохнул: «Не ревнуй! Я весь твой, разве не видишь?» И его лицо было таким, что Тим поверил — Джонни принадлежит ему, он только его, только он может сделать Джонни хорошо или больно, больше никто. И от всего этого Тимми накрыло. Потом они приводили друг друга в порядок, подтягивали, отряхивали, застегивали. Тимми была приятна забота Джонни, то как он аккуратно прошелся расческой по его волосам, как отер салфеткой вспотевшее лицо и легко поцеловал брови и губы. И ему самому нравилось, как Джонни послушно поворачивался, когда он оправлял на нём смокинг, как задрал подбородок, позволяя перевязать бабочку и расправить воротничок. Тимми едва удержался, чтобы не оставить ему засос на горле, и почему-то подумалось, что Джонни не возражал бы. Они встали друг напротив друга, осмотрели, все было в порядке. Джонни был прекрасен и ослепителен, Тимми потянулся к нему с последним прощальным поцелуем. Он отвел руки в стороны, подальше от соблазна, но все равно не выдержал, обхватил ладонями лицо Джонни, подался вперёд. Сладкое, почти болезненное, томление пронизало все тело до самых пяток. Как будто и не было только что этого сумасшедшего секса. — Что же ты со мной делаешь, детка? — обреченно простонал Джонни, и, как ни странно, именно это немножко отрезвило Тимми. С тяжелым вздохом он отстранился, закрыл лицо руками. — Это не я с тобой, это ты со мной, — пожаловался он. — Хочу тебя, хотя бы на одну ночь! — Ты будешь в Пекине? — спросил Джонни. — Да, еще неделю. Родители приедут на праздники. — Я что-нибудь придумаю, обещаю! — Джонни быстро ткнулся губами Тимми в переносицу и пихнул его к двери: — А теперь иди! Тимми нажал ручку и дверь подалась наружу. — Она что, не заперта была? — в голосе Джонни слышалась смесь ужаса и смеха. — Бля-я-я… Джонни остался в гримерке, а Тимми вышел и зашагал в сторону зала. Когда стали слышны музыка и гул голосов, он остановился. Ему показалось, что едва он появится в дверях, все взгляды будут на него, и все сразу поймут, с кем он был, и чем занимался. Даже задницу засаднило, хотя до этого все было нормально. Противное чувство тошноты подкатило и не отпускало. Тимми достал телефон. — Я хочу уйти. — А ты разве ещё здесь? — голос менеджера с трудом прорывался сквозь музыку. — Я думал, ты сбежал. ЧжиЛан тебя потеряла, трубку ты не брал. Не срослось? — Я еще здесь, — Тимми намеренно проигнорировал последний вопрос. — Но очень хочу уйти. Пусть подгонят машину. Ян Мин, видимо, переборщил с шампанским, потому что до Тимми донеслось невразумительное хихиканье. Потом менеджер Ян взял себя в руки и серьезным голосом пообещал заняться этим вопросом. Снова дурацкое хихиканье, и Ян Мин отключился. А Тимми задумался, стоит ли ждать машину. Спустя час он все еще бродил из зала в зал с нетронутым бокалом шампанского в руке, и кипел от раздражения. Самое гадкое, менеджера нигде не было видно, и трубку он тоже не брал. Смех и веселье вокруг набирали силу, народ налегал на выпивку и, похоже, всем, кроме Тимми было хорошо. Его то и дело останавливали, приходилось улыбаться и вежливо «отплевываться» дежурными шутками и комплиментами. — Оп-па! Кто это у нас тут? Тимми развернулся и едва не сшиб с ног Ван ТаЛу, как и все кругом, тоже не совсем трезвого. Он ухватил его за руку, удерживая от падения, и парень навалился на него всем немаленьким весом. — А ты вблизи очень даже ничего, — Ван ТаЛу похлопал Тимми по плечу, не спеша отстраняться. — У вас с ним, правда, что-то есть? — С кем? — Тимми изобразил непонимание, хотя в желудке похолодело. — Ну, значит показалось, — парень пьяно махнул рукой. — Ты же меня знаешь? Даррен Ван, тоже играю Бай ЛоИня, как ты когда-то. А Гу Хай все тот же. Ван ТаЛу громко захохотал, будто сказал бог весть что смешное. Тимми попытался освободить рукав из его хватки, но не получилось. — А он классно целуется, — Ван ТаЛу заговорщицки подмигнул. — Ну ты же в курсе. Тимми молча сражался с его цепкими пальцами. Он точно знал, что отвечать не стоит. — Или тогда он еще не очень был? Опыта не хватало? Так и ты же еще пацан был. Не, ну что-то же между вами было, не поверю, что не было! Он же со всеми бабами, с кем снимался, с теми и спал. С тобой спал? Он так целуется, что не поверю, что с мужиками не может. Скажи, ведь он спал с тобой, почему со мной не хочет? Тимми беспомощно оглядывался, надеясь, что на них никто не обращает внимание. От откровений Ван ТаЛу ему одновременно было горько и сладко на душе. Горько от того, что кое-что уже не изменить, и сладко от того, что отныне Джонни принадлежит только ему. — Мне уже пора, — осторожно сказал он и в очередной раз попытался выдернуть рукав их хватки Вана. Тот вдруг наклонился к самому лицу Тимми и сказал совершенно трезвым голосом: — Я знаю, что между вами что-то еще есть. Он сегодня пошел за тобой, я видел. После этого заявления он спокойно развернулся и ушел, оставив Тимми стоять возле полупустого стола с закусками. Торчать здесь больше не осталось никаких моральных сил. На ходу набирая менеджера Яна, Тимми двинул к выходу. Телефон Ян Мина не отвечал, Тимми толкнул тяжелые стеклянные двери и оказался на улице. В свете фонарей сыпался мелкий снежок. Он поднял воротник смокинга, втянул голову в плечи и пошагал в сторону проезжей части. — Праздник весны, блядь, — пробормотал Тимми, выдыхая облачка пара. Он смотрел на шоссе, по которому проносились редкие автомобили. Как отсюда уехать, он не представлял. Нехотя, Тимми снова полез в карман за телефоном. Мимо прокатил здоровенный черный джип. Внезапно он резко затормозил и сдал назад, остановившись прямо напротив Тимми. За тонированными стеклами ни фига не было видно, но парень уже так замерз и отчаялся, что был готов залезть в любую машину, однако остатки здравого смысла заставляли его неподвижно стоять на тротуаре. Стекло опустилось, и знакомый голос произнес: — Подвезти? Глава 17 — Подвезти? Больше не раздумывая, Тимми открыл дверцу и залез в салон. Внутри было тепло, пахло кожаными сиденьями, кофейной отдушкой и еще чем-то приятно-лесным. — Куда тебя? — спросил Джонни, нажимая на газ. — Твоя? — не отвечая на вопрос, поинтересовался Тимми. — Моя, — кивнул Джонни. — В прошлом году купил. — Я думал, ты уже уехал. Не видел тебя там, — Тимми погладил ладонью замшевую поверхность «торпеды». — Зато видел Ван ТаЛу. Он по тебе сохнет, знаешь? Джонни хмыкнул, помолчал, потом коротко глянул в сторону Тимми. — Знаю. Поэтому не стал в зал возвращаться. Он нас видел? — Засек, как ты за мной пошел, — Тимми смотрел на профиль Джонни, на то, как мелькает на его лице свет фонарей. — А ты где был все это время? — Сидел в машине. Доставал Лю Чжена. Завтра сможешь провести со мной ночь? — голос Джонни звучал нарочито буднично, как будто он спрашивал о погоде, но сердце Тимми забилось чаще. — А ты сегодня со мной? — ответил он вопросом на вопрос. — Уже скоро утро. — Тем более. Джонни направил машину на какой-то съезд с шоссе, припарковался и развернулся к Тимми. — Ты не ответил. — Потому что ответ подразумевается сам собой. Да. Думаешь, я смог бы сказать тебе «нет»? Тимми отстегнул ремень безопасности и потянулся к Джонни. Мелькнула мысль о том, что, сколько бы он ни целовался с Джонни, ему все равно будет мало. А потом все мысли вынесло из головы. *** Машина это была его территория. Как будто ЧжоЧжо вдруг пришел к нему домой, в его спальню. От этой мысли даже пульс зачастил. Джонни пытался казаться спокойным, но это удавалось с трудом. А уж когда ВейЧжоу потянулся с поцелуем, от спокойствия не осталось и следа. Кровь ударила в голову, в член, и стало наплевать, что они в машине, и рядом шоссе, и кто-то может увидеть… Он нажал кнопку, и спинка пассажирского сидения поползла вниз. ВейЧжоу рассмеялся, ему тоже это кое-что напомнило. — Да! — с вызовом сказал Джонни, наваливаясь сверху. — Ты против? — Неа, — помотал головой Чжоу и принялся выдирать его рубашку из-под пояса. — Покачаем машину? — с вызовом приподнял бровь Джонни. — У меня отличная подвеска. — Испытаем на тебе? — прищурил глаза Чжоу и сжал его ягодицу. — Запросто, — ответил Джонни. Он сам не понял, как и почему это стало так просто. Но ему реально не пришлось переступать через себя, как это было в первый раз. Он так хотел ЧжоЧжо, что стало неважно, кто там семе, кто уке, лишь бы было хорошо, лишь бы с ним. Вот и пригодился защитный крем для рук, который ему всучили в магазинчике на заправке еще осенью. — Мы когда-нибудь будем пользоваться нормальной смазкой? — усмехнулся Чжоу, выдавливая крем себе в горсть. — Ей, богу, я сегодня зайду в аптеку и куплю. И плевать, пусть смотрят, но мне моя задница еще дорога. И твоя… Он навис над Джонни, упираясь ладонями ему в грудь. Он напряженно всматривался в его лицо, словно ища в глазах, в мимике малейшие признаки того, что что-то идет не так. Но все шло как надо. Джонни сцепил ноги у него за спиной и расслабился. В этот раз Чжоу не спешил, его движения были медленными и плавными, и машина мягко покачивалась в такт фрикциям. Джонни не заметил, в какой момент его начало уносить, словно теплая вода утаскивала в омут, кружила и давала чувство невесомости. По лицу ЧжоЧжо стекал пот и капал с кончика носа на лицо Джонни. Его глаза сияли, тяжелое дыхание вырывалось из приоткрытого рта. Джонни отер ладонями его лоб и щеки, Чжоу повернул голову и поцеловал его в середину ладони, лизнув языком. Это было так сексуально, так классно, что Джонни всего пробрало дрожью. В середине груди стало обжигающе-горячо, и этот жар начал распространяться по всему телу. Рука Чжоу пробралась между их телами и сжала его член. Джонни обхватил ВейЧжоу за шею и притянул в поцелуй. Солоноватый привкус пота и скользкий язык, гладкие зубы, мягкие губы, шершавый подбородок, прерывистое дыхание и всхлипы в такт толчкам… Бля-я-я! Джонни уже не мог это сдерживать! Фейерверк искр взорвался перед глазами, пах свело почти болезненной судорогой, и он кончил, выстреливая спермой на свой живот и живот Чжоу. Сразу следом за ним, с громким стоном кончил и ЧжоЧжо. — Ты такой классный, — пробормотал он Джонни в ухо, упав на него всем весом. — Когда ты кончаешь, у тебя такое лицо… что я бы влюбился, если бы уже не любил тебя. — он лизнул мочку, заставив Джонни вздрогнуть, и добавил: — А еще во время оргазма, у тебя задница сокращается, это так охуенно! Я от этого сразу кончил. Чжоу тихо заржал, а Джонни поднял руку и легонько хлопнул его по затылку, потом подумал и еще раз шлепнул, но уже по голой заднице. — Ах ты, говнюк! — ВейЧжоу заворочался, чтобы дать сдачи, но Джонни вовремя успел зафиксировать его в захвате. — Пусти, ты у меня сейчас получишь! Точно получишь! — Я уже получил, — поддразнил его Джонни и поцеловал в нос. Чжоу фыркнул и с новой силой принялся вырываться. В этот момент откуда-то донеслась мелодия. — Мой телефон, — застыл Чжоу. Джонни отпустил его, и они принялись оглядываться в поисках источника звука. Салон представлял собой картину разорения. Повсюду валялась кое-как снятая одежда — мятые рубашки, смокинги, потерявшие парадный лоск, наполовину вывернутые брюки, на руле висели трусы, на «торпеде» комки носков, на сиденье одиноко скучал чей-то ботинок. Чжоу изогнулся, выудил из-под сиденья свой телефон и глянул на экран. — Менеджер. Я отвечу. Джонни кивнул. Ночь подходила к концу. *** — Ну и где ты? — А где, собственно, ты? — этот наезд возмутил Тимми. — Я час тебе дозванивался, а потом ушел. — Куда ты ушел? Что за номера ты откалываешь? Где ты? — по голосу чувствовалось, как Ян Мин стремительно трезвеет. — Дома, — соврал Тимми. — Меня подвезли. — Кто? — Какая разница? — Он? Ты соображаешь, что творишь? — Нет, — Тимми посмотрел на Джонни. Тот надевал ботинки и делал вид, что разговор его не касается. Покончив со шнурками, он приподнял бедра и выгнулся над сиденьем, чтобы подтянуть брюки и застегнуть ширинку. Тимми сглотнул. — Просто знакомый. Я ему сказал, что мой менеджер напился, он и предложил подвезти. — Еще бы тут не напиться, — пробурчал Ян Мин. — Я, может, отмечал окончание своей карьеры. — Ты собираешься увольняться? — Тимми поинтересовался скорее автоматически, сейчас его больше интересовало другое — пальцы Джонни и мелкие пуговки на рубашке действовали на него как термоядерное порно. — Расстегивайся, — скомандовал он, зажав микрофон ладонью. — Не собираюсь я увольняться, но ты так себя ведешь, что скоро и так все закончится. Не будет ни твоей, ни моей карьеры, — донеслось из телефона. — Не гони волну, все будет хорошо, — проговорил Тимми, не отрывая от рук Джонни горящего взгляда. — Позвони мне утром, тогда пообщаемся. Он нажал отбой и бросил телефон на сиденье. — Я же сказал — расстегивайся. Я еще не готов тебя отпустить. Он протянул руку к Джонни, расстегнул пуговицу на его брюках и дернул вниз молнию. Ширинка уже топорщилась. — Пять утра, — сказал Джонни, подаваясь навстречу его руке. — Полчаса, — Тим посмотрел ему в глаза. — Всего полчаса, пожалуйста! — Нас могут увидеть, — вздохнул Джонни, притянул его к себе и сполз вниз по сиденью. Потом он все же подвез Тимми, высадил в квартале от дома на тихом безлюдном перекрестке. Небо над домами уже светлело. — Мой менеджер свяжется с твоим, — сказал Джонни на прощанье. — У меня два мероприятия сегодня, потом вечером ужинаю с родителями, а ночью я весь твой, — улыбнулся ему Тимми, быстро поцеловал и вылез из машины, пока соблазн задержаться еще не стал слишком велик. Поспать удалось часа два, но он не чувствовал никакой усталости, удивляя ассистентов уже привыкших за последние дни к его вялому виду. Он вполне искренне улыбался на благотворительном базаре и даже покружил в вальсе старушку из публики, вызвав бурю восторгов. Ян Мин подозрительно поглядывал на Тимми, но ничего не говорил. А Тимми со все возрастающим беспокойством ждал, когда тот скажет, что ему звонил менеджер Джонни. Спрашивать первым он пока не хотел. На кинопремьере семейной комедии пришлось задержаться, юная актриса, исполнительница главной роли, расплакалась от волнения и не хотела выходить на встречу к зрителям. Стоя за сценой, Тимми кусал губы, стараясь не смеяться, глядя, как толпа взрослых дядь и теть щебечет вокруг пятилетней ревущей крохи в розовом платьице. В конце концов, он растолкал народ, взял малышку на руки и начал шепотом петь ей на ушко детскую песенку. Девочка стала плакать потише, прислушиваясь, а потом вытерла нос ладошкой и начала подпевать — все-таки она была актриса, хоть и маленькая. Допели они уже хором, раскланялись под аплодисменты, малышку у него забрали и увели умывать и переодевать. Но в аэропорт встретить родителей Тимми уже не успевал. Ян Мин отправил туда ассистентов, а о том, что хотел, от него услышать Тимми, не сказал ни слова. *** Съемки телешоу растянулись на целый день. Ближе к семи вечера, Джонни начал поглядывать на часы. Ему казалось, что время замедляется. То, что ему казалось получасом, на деле оказывалось всего семью минутами. Снова объявили перерыв в съемке, подбежала гримерша с пудрой, осветители передвигали свои здоровенные прожектора, таскали по площадке бухты кабеля. Ассистент режиссера репетировал с публикой в зале, махая табличками «смех», «разочарованное гудение», «аплодисменты», ведущая заучивала свой кусок текста. А Джонни нервничал, хотя в подобных телешоу участвовал уже не первый раз. Впрочем, нервничал он не из-за съемок, а из-за Лю Чжена, который куда-то пропал. А ведь должен был уже что-то сообщить, по крайней мере сказать, что ничего не вышло. Джонни напряженно высматривал его по всей площадке, стараясь не слишком крутить головой, чтобы не мешать гримерше. Очень хотелось непрофессионально вытереть лоб рукавом, но он сдерживался. Наконец, позади операторского пульта появился Лю, и помахал рукой. Как назло, в этот самый момент объявили об окончании перерыва, снова врубили софиты, и Джонни перестал что-либо видеть за пределами съемочной площадки. Когда режиссер произнес: «Снято! Спасибо всем», уже было около девяти. Не дожидаясь гримеров, он сам наскоро постирал грим салфетками и выскочил из гримерной. Лю расхаживал по коридору с телефоном у уха. Продолжая неторопливо идти, он поднял руку, делая знак подождать минутку, но Джонни уже не мог ждать. Он преградил Лю Чжену дорогу и выразительно на него посмотрел, давая понять, что если тот сейчас же не поговорит с ним, то будет хуже. Менеджер у Джонни был не из пугливых, поэтому он проигнорировал угрозу, обошел Джонни и пошагал дальше, односложно дакая в телефон. — Блядь, Лю! — взорвался Джонни и лупанул кулаком по стене. — Не порть стены, они тут картонные, пробьешь — платить придется, — спокойно отреагировал менеджер Лю. — Чего ты психуешь, все пучком. — А сказать сразу, слабо? — по инерции рыкнул на него Джонни. — Нашел квартиру? — Нашел. Не сам, конечно, попросил Ко. Теперь он думает, что я бабу себе завел. Подставился из-за тебя, засранец. Это трепло Ко все по секрету раззвонит же, до моей дойдет наверняка… Как с женой буду объясняться, а? — Лю Чжен выпятил подбородок и ткнул Джонни под ребра. — Менеджеру Яну адрес уже сообщил, не дергайся. Вот еще ключи держи, а это от машины, на стоянке у студии поищи. — Машины? — не понял Джонни. — Ну блин! — в притворном удивлении поднял брови Лю. — Ты тупой или прикидываешься? Ты что, на своем джипе хотел туда прикатить, мол, все посмотрите, где я ночую? Или может на метро? — А, ты об этом, — кивнул Джонни, хотя, если честно, он о таких нюансах даже не думал. — Давай, пошли поужинаем в здешнем ресторане, и покатишь. — Нет, не хочу. Я лучше сразу поеду, — отказался Джонни. — Ну, как хочешь, — Лю понятливо усмехнулся. — Только навигатор включи. Квартирка стремная, совсем не пентхауз, но в такой и палева меньше. И расположена, хоть от центра и не далеко, но в таких ебенях, сам не доберешься. И хоть в Макдрайв заедь по дороге, ты ж сегодня только завтракал! Последние слова он уже прокричал вслед Джонни, который почти скрылся за поворотом коридора. — Ладно, — Джонни высунул голову из-за угла и помахал Лю рукой с зажатыми ключами. — Спасибо! Улыбку, растянувшую губы, он уже не мог контролировать. Глава 18 *** Задремывать он начал еще в кинотеатре, но крепился. А в машине Тимми сморило окончательно. Ян Мин опустил спинку сиденья и накрыл его пледом. Из-за того, что не пришлось ехать в аэропорт, образовалось полтора-два часа свободного времени. Несмотря ни на что, все-таки Ян Мин любил своего подопечного и по-своему переживал за него. Он припарковал машину возле гостиницы, где забронировали номер родители Тимми, и, открыв ноутбук, занялся своими делами. Тимми проснулся от того, что менеджер тряс его за плечо. Сначала он испуганно подумал, что заснул прямо на премьере фильма, но, оглядевшись, понял, что находится в машине. — Где мы? Что у меня сейчас? — он энергично потер ладонями лицо, пытаясь прийти в себя. — Расслабься, просто ужин с родителями, — усмехнулся в ответ менеджер. — Я тебе в навигатор адрес вбил, чтобы ты не заблудился. И еще вон там, на стикере продублировал. Утром не проспи, в одиннадцать тебя ждут в «***-***-центре», тебе надо будет еще домой заехать, так что рассчитывай время. Большой мальчик, сам все понимаешь. Ну все, я убежал, у меня еще дела. Не дожидаясь, пока ошарашенный Тимми хоть что-то скажет, Ян Мин открыл дверцу и вылез из машины. — Я понял, спасибо, — пробормотал Тимми ему вслед. Он протянул руку, отлепил стикер и прочел адрес. Он понятия не имел, где это, но там его ждал Джонни, и Тим улыбнулся. — Сынок, когда же ты женишься? — мама отложила палочки и посмотрела на Тимми. Он весь ужин с тоской ждал этого вопроса, традиционного при встрече с родителями. — Не знаю, мам, не знаю, — пожал он плечами, стараясь улыбаться естественнее. — Я не тороплюсь. — Ты не торопишься, но, милый, мы с папой не молодеем. Нам хочется успеть понянчиться с внуками, пока мы еще не превратились в немощных стариков. — Да ладно, мам! Вы еще молодые, никто и не скажет по вам, что у вас взрослые дети! — Ох, льстец! — засмеялась мама, и Тимми уже было подумал, что отвлекающий маневр удался, но не тут-то было. — Малыш, и все же, когда ты нас познакомишь с будущей невесткой? Неужели ты ни с одной девушкой не встречаешься? В желудке противно сжалось. Что Тимми мог сказать? «Мама, я встречаюсь, но не с девушкой»? «Мама, у вас не будет внуков от меня»? «Мама, я люблю парня, помнишь Хуан ЦзинЮя»? — Нет, мам, у меня нет времени на серьезные отношения. — Ты должен об этом подумать, ЧжоЧжо. Тебе тридцать, уже не мальчик, — вступил в разговор всегда молчаливый отец. — Сейчас, конечно, другие времена, но в этом возрасте уже пора заводить семью. — Я подумаю, пап! — покаянно кивнул головой Тимми. Еще неделю назад он расстраивался, что родители не захотели остановиться у него, в доме, который он снимал в Пекине. Но сейчас их выбор оказался к лучшему. Проводив их из ресторана в номер, Тимми боялся только одного — что мама позовет его посидеть с ними. Это было, конечно, ужасно, что он не хотел провести время с родителями, но сейчас Джонни был единственный, о ком он мог думать. Часы тикали, отсчитывая драгоценные минуты, которые они могли подарить друг другу. Тимми едва дождался, когда мама поцеловала его на прощанье. Только дверь номера захлопнулась, он развернулся на каблуках и рванул к лифту. Нужный район оказался весь застроен однотипными высотками. Тут и днем легко было запутаться между одинаковыми домами, а уж в темноте и подавно. Слава богу, навигатор исправно командовал, где поворачивать, поэтому Тимми вскоре уже въехал в подземный паркинг многоэтажки, сияющей огнями окон. Навигатор показал дорогу к парковочному месту квартиры 27 °F. Лифт на 27-й этаж тащился как-то уж очень медленно. Тимми нетерпеливо переступал с ноги на ногу, словно хотел побежать, едва двери откроются. Он посмотрелся в зеркало, пригладил взъерошенные волосы, отряхнул пальто. Наконец, лифт остановился, еще долгих две секунды ожидания пока двери не разъехались в стороны. Квартира F, последняя в коротком коридорчике. Тимми замер перед дверью. А вдруг Джонни еще нет? Не давая себе возможности запаниковать раньше времени, Тимми быстро нажал кнопку звонка. Дверь моментально открылась, будто Джонни ждал его на пороге. *** Квартира оказалась небольшой студией, довольно обшарпанной и скудно обставленной. Тут не было даже кровати, лишь убогий раскладной диванчик. Впрочем, Джонни на это было наплевать, он был готов спать и на полу, лишь бы с Чжоу. Единственной симпатичной деталью квартиры был эркер, застекленный от пола до потолка. Сквозь огромное окно открывался вид на ночной город, залитый огнями. Джонни кинул пакеты из KFC на стол в кухоньке и плюхнулся на диван. Он не знал, во сколько освободится ВейЧжоу. Попробовал посмотреть телек, но выключил через десять минут — начало раздражать. Поэтому он вытянул диван на середину комнаты, сел перед эркером, как перед экраном, и просто созерцал городской пейзаж. Тысячи светящихся окон, за которым шла какая-то своя жизнь. Может быть, где-то тоже кого-то ждали, где-то уже дождались, а где-то прощались, может даже навсегда. Сегодня Джонни не хотел думать о прощании, хотя и понимал, что не получится продолжать подобные отношения долго. В конце концов, придется выбрать. Между славой и позором. Между карьерой и личной жизнью. Между любовью тысяч и любовью одного. Сейчас Джонни выбирал одного. Он знал, что сейчас Чжоу тоже выбирал его, но что будет дальше? Шум подъехавшего лифта вывел его из раздумий. Он поднялся и подошел к двери. С той стороны тоже раздались шаги. Когда Джонни уже занес руку над кнопкой камеры домофона, прозвучал громкий короткий звонок. Джонни распахнул дверь. ВейЧжоу с поднятой рукой выглядел разрумянившимся, взволнованным и слегка испуганным. В общем, ужасно сексуальным. Джонни ухватил его за лацканы пальто, дернул на себя, пнул ногой дверь и прижал к ней Чжоу. Тот с готовностью закинул руки к нему на плечи и ответил на поцелуй. В груди уже привычно сдавило и запекло. Хотя, нет, привыкнуть к такому невозможно! Каждый раз, каждый гребаный раз Джонни поражался, как это может быть настолько хорошо?! Просто поцелуй! — Урони меня куда-нибудь, ноги подкашиваются, — жалобно попросил ВейЧжоу, и Джонни счастливо рассмеялся. Он усадил Чжоу на диван, где недавно сидел сам, и опустился на колени между его ног. Чжоу сразу потянулся к нему, но Джонни удержал его, подтолкнул, заставляя откинуться на спинку, и расстегнул на нем брюки. Джонни действительно нравилось это делать, нравился вкус ВейЧжоу. Он попытался расслабить горло и взять глубже. Головка ткнулась в гортань, и сразу пустой желудок откликнулся спазмом. Но одновременно по телу прокатилась волна мурашек, поднимая дыбом все волоски. Джонни попытался еще раз, и еще. Эти ощущения и то, как стонал Чжоу и скреб ногтями обивку, приводили его в восторг. Он намеренно не касался себя, потому что чувствовал, что от этого кончит почти сразу, а ему хотелось еще. Чжоу выгнул шею, схватил его за волосы, не давая отстраниться, и рот Джонни наполнился спермой. Он сглотнул, и от движения его горла еще раз сдавившего член, ВейЧжоу всего протряхнуло дрожью. Потом они обыскивали квартиру в поисках хоть чего-нибудь напоминающего смазку, потому что оба про нее за целый день так и не вспомнили. — Ну ладно, сегодня обойдемся без траха, — заявил Джонни, заваливая Чжоу на разложенный диван. — Мне и так хорошо. А завтра я точно про смазку не забуду. — А мне хотелось, — вздохнул ВейЧжоу, утыкаясь носом в подушку. Он немного полежал так, потом поднял голову. — Кит, а ты думал про секс, ну, про настоящий секс, когда мы с тобой в одной кровати спали? Джонни посмотрел на его ягодицы, обтянутые белыми трусами. — Однажды я дрочил на твою задницу. Тогда на Чжоу тоже были белые трусы. Они смотрелись серым пятном в слабом свете из окна. Джонни не спалось, а ВейЧжоу спокойно сопел носом в подушку. В комнате было тепло, и он спихнул одеяло в ноги. Джонни приподнялся на локте и долго разглядывал его задницу, пытаясь понять, что в ней такого, почему она как магнит притягивает его руку, так что приходится волевым усилием удерживаться, чтобы не лапать. А потом, оглянувшись на пушистый затылок Чжоу, он все же не выдержал и осторожно положил ладонь на круглую ягодицу. Она оказалась гладкая под трусами и упругая как резиновый мячик. У Джонни сразу встал. И сейчас, когда он вспомнил об этом, у него снова стоял. Чжоу с интересом смотрел то на его стояк, то в его лицо, ожидая продолжения. — Ты спал. А я лежал и думал про тебя. Ты во сне расслабил булки, — Джонни чуть стиснул ягодицу ВейЧжоу, и он напряг мышцы. — Нет, не так… ну правда, не напрягай! — Чжоу расслабился, и Джонни удовлетворенно погладил его зад. — Я боялся тебя разбудить, поэтому просто дрочил одной рукой, а вторую положил тебе на попу. Я ей даже шевельнуть не рисковал, думал, с ума сойду, до чего мне хотелось сделать вот так. Джонни скользнул рукой между ягодицами, проминая тонкий трикотаж, и ребром ладони потер в ложбинке. Чжоу длинно выдохнул и прогнул спину, приподнимая бедра навстречу руке. — Твою мать! — с выражением прохрипел он, пряча лицо в подушку. — Твою мать! Его приподнятая задница лишала Джонни последнего самоконтроля. Он яростно дрочил себе, второй рукой продолжая мять и поглаживать ягодицы Чжоу. Тот постанывал, упираясь лбом в подушку. Внезапно он поднял покрасневшее лицо и посмотрел на Джонни затуманенным взглядом: — Вставь мне! Пожалуйста, вставь мне! Хоть на слюну, хоть так. Я больше не выдержу, умираю, как хочу тебя! Он ухватил руку Джонни и облизал пальцы. Более откровенного намека не требовалось. Джонни стянул с его задницы трусы и мазнул слюной между ягодиц. Добавил еще своей слюны и пропихнул в Чжоу палец. Тот подался навстречу: — М-м-м-м-м… У Джонни яйца поджались от одного только этого стона. Он перевернул ЧжоЧжо на спину, и теперь мог видеть его лицо. — Кончи для меня, детка. — Заткнись. Щеки Чжоу горели румянцем, приоткрытые губы были ярко-красные, припухшие. Джонни не знал, что ему хочется больше, увидеть, как изменится это лицо во время оргазма или поцеловать этот рот. Чжоу смотрел на него сквозь ресницы и дышал со всхлипами, выгибая шею, когда пальцы Джонни касались простаты. Он дрочил себе, не попадая в такт, приостанавливаясь, пытаясь снова, пока Джонни, наконец, не отцепил его пальцы и не положил их на свой член. Дрочить друг другу оказалось классно. Продолжая двигать обеими руками, Джонни не отрывал взгляда от лица Чжоу. Взгляд Чжоу уплывал, глаза сами закрывались, дыхание становилось все чаще, и он был такой красивый, что заболело в груди. «Он мой, он любит меня!» — напомнил себе Джонни, наполняясь счастьем от этой мысли. Пальцы сильно сжало сокращающимися мышцами, Чжоу громко застонал и кончил в руку Джонни. *** За окном было темно, и Тимми не понимал, который час. Его вырубило после оргазма, а сколько он проспал? За ночь комната остыла, тощее одеяло почти не грело, и Тимми порядком замерз. Рядом посапывал Джонни, от звука его дыхания в тишине комнаты было так уютно. Тимми подсунул руку ему под плечи, подтащил чуть ближе, сам придвинулся поплотнее, согреваясь от его тепла. Он снова посмотрел в окно, пытаясь уловить признаки начинающегося утра. Так не хотелось, чтобы оно наступало! Тимми казалось, что он мог бы пролежать вот так рядом с Джонни хоть целый день, даже без секса, просто валяться, лениться, болтать о чем-нибудь. Всегда хочется того, что ты не можешь себе позволить. Интересно, а чего хочется Джонни? Он посмотрел на его спокойное расслабленное во сне лицо. Раньше ему тоже всегда хотелось узнать, о чем он думает, когда на его лице вот такое спокойное выражение. У Джонни очень подвижное лицо, на нем легко отражаются эмоции, но, когда он не хочет, ни за что не догадаться, что у него в душе. Тимми не удержался и поцеловал его в висок. От его волос приятно пахло, и Тим замер, вдыхая этот запах, пытаясь запечатлеть его в памяти. Джонни вздохнул во сне и повернулся на бок, утыкаясь лицом ему в шею. Рука легла на грудь, ладонь накрыла сердце. И Тимми положил поверх свою ладонь. В следующий раз он проснулся от звука будильника. Противный писк доносился откуда-то снизу, и Тимми спросонья не мог сообразить, где его телефон. — Под диваном, — не открывая глаз, пробормотал Джонни. Будильник на время заткнулся, и Тимми решил, что может себе позволить еще пять минут полежать рядом с Джонни. Вставать не хотелось даже несмотря на то, что мочевой пузырь уже напомнил о себе. — Давай на все забьем, — сказал Джонни и поцеловал его в шею. И Тимми тут же захотелось забить на все, кроме него. — Давай когда-нибудь так и сделаем, а? ЧжоЧжо, давай? …Нет, не слушай меня, бред несу. Не слушай. Вставать пора. Сейчас твой будильник опять заголосит. Будильник действительно снова запищал, Тимми поднялся, выудил из-под дивана свои вещи, нашел телефон и отключил звук. Джонни повернулся лицом в подушку. Тим смотрел на него несколько мгновений, а потом пошел в туалет и умываться. Ни зубной щетки, ни даже полотенца тут не было, поэтому он просто ополоснул лицо и вытерся бумажными салфетками. Все равно, предстояло заезжать домой, там сможет нормально умыться и принять душ. Когда он вернулся в комнату, Джонни уже был полностью одет, диван сложен и придвинут к стене. Как будто ничего и не было. Комната сразу стала чужой и пустой. — Возьми вторую связку ключей, — Джонни подошел и вложил их ему в руку. — Не спросил тебя, сможешь ли ты сегодня прийти. Сможешь? Я приеду, во сколько бы ни освободился. Буду тебя ждать, даже если не придешь. Не обещай, я все равно буду ждать. — Я постараюсь. Я тоже не знаю, во сколько освобожусь, но я постараюсь. — Тимми сжал в кулаке ключи, мотнул головой. — Я приду. Обязательно! — Хочется тебя поцеловать, но у меня зубы не чищенные, — улыбнулся Джонни. — Да плевать, у меня тоже, — Тимми не смог удержаться от ответной улыбки и притянул его за шею к себе. — Я с тобой мятным драже поделюсь. И он продемонстрировал белую горошину, зажатую в зубах. Джонни рассмеялся и поцеловал его. Их языки немножко поборолись за драже, потом конфета была забыта. Тимми оказался прижат к краю стола, его руки сами полезли под свитер Джонни, заскользили по гладкой спине, по ложбинке позвоночника и вниз, под пояс брюк. Еще немного, и он точно забил бы на все, но менеджер Ян, будто чувствовал, когда нужно позвонить. Тимми со вздохом сожаления опустил руки, достал телефон и сбросил звонок. — Черт! Я должен идти. — Иди. — Иду. — Ну иди уже, блин! — Иду. — Еще одно слово, и ты никуда не пойдешь. Я обещаю. Тимми прикусил губу и вздохнул: — Все. Иду. Но вечером я буду. Обязательно. — Иди, — Джонни не отводил глаз от его лица. Тимми еще раз вздохнул, отвернулся, подхватил со стола ключи и, не оглядываясь, вышел из квартиры. Всю дорогу до дома, он думал над словами Джонни. Это были просто слова, произнесенные спросонья, ничего не значащие, или же он действительно готов все бросить ради того, чтобы быть вместе? Сейчас, как никогда, Тимми хотелось бы залезть в голову Джонни и узнать его настоящие мысли. Впрочем, тут в своих бы разобраться. Тимми и про себя не знал, готов ли он хоть чем-то пожертвовать. Почти десять лет он карабкался по этой крутой лестнице, чтобы оказаться на вершине, и ему еще есть, куда подниматься. Один неверный шаг, на узких ступеньках так легко поскользнуться, и он покатится вниз, хорошо, если живым останется. Тимми стало страшно. Ему не хотелось, категорически не хотелось выбирать между Джонни и сценой. Глава 19 В зеркале отчетливо отразилось красное пятно над ключицей. Стрелка настроения заметалась между досадой и удовольствием. Тимми нравился этот «привет» от Джонни, но, блин, его надо было как-то спрятать. Он в растерянности замер перед полками. Выбор одежды никогда не был его сильной стороной. В этом он всегда полагался на других. Его максимум — джинсы и футболка, лучше белая, чтобы точно не ошибиться, ведь белое подходит ко всему. Джонни с первой встречи показался ему очень стильным парнем. Даже простые майки на нем так круто сидели! Тимми невольно хотелось ему подражать, но он не решался. Когда они вместе выбирались на шопинг, Тимми терялся. Он хватал то одну вещь, то другую, то третью, но не мог сделать выбор. Зато, как только Джонни снимал что-то с вешалки, он понимал, что ему хочется именно эту шмотку. Джонни смеялся и требовал зарплату стилиста, помогая ему подбирать штаны и рубашки. А Тимми потом все равно таскал его свитера и толстовки, хоть они и были ему велики. Сегодня по расписанию стояло мероприятие в «***-***-центре», конкурс талантов, где нужно сидеть в жюри, слушать бездарей и периодически выдавать остроумные реплики, а в перерыве еще и обед с родителями. Оставалось только надеяться, что к ночи он еще будет в силах шевелиться. Тимми потер пятнышко засоса и вытащил наугад какую-то рубашку. Если застегнуть воротник, то видно не должно быть. Он завозился с пуговками и… черт! Неужели теперь с ним всегда так будет? Пальцы Джонни, полы рубашки, расходящиеся в стороны, обнажающие грудь… Картинка вспыхнула перед глазами так ярко, что дыхание перехватило. В паху моментально потяжелело. Тимми зажмурился и помотал головой. Не думать, не сейчас! Второй раз за это утро помог звонок Ян Мина. Менеджер словно чуял, когда надо напомнить про работу. — Доброе утро, если тебе, конечно, удалось поспать, — в его голосе слышалось легкое ехидство, но Тимми не обиделся. — Удалось. Доброе. — односложно ответил он, пытаясь сообразить, что лучше, свитер или пиджак. — Тебе сегодня целый день сидеть. Сможешь? — еще раз подъебнул Ян Мин. — Смогу, — огрызнулся Тимми, а потом, кое-что вспомнив, добавил: — Если ты уж так переживаешь за мою задницу, то у меня к тебе просьба — купи мне хороший лубрикант, ладно? Ян Мин закашлялся и положил трубку. Тимми усмехнулся себе в зеркале, расправил лацканы пиджака и подумал, что ему есть, ради чего прожить этот длинный день. *** Все утро Джонни продремал, пока над ним колдовали косметологи и маникюрши, подготавливая его к крупным планам — во второй половине дня предстояли съемки для известного бренда косметики. Голова была свободна, но Джонни старался ни о чем не думать. Мысли о Чжоу его возбуждали, а раздумья о будущем выборе приводили к депрессии. Так что он старательно гнал их из головы. Но они упорно возвращались. Как бы они с Чжоу ни хотели этого избежать, в будущем все равно придется выбирать. Нельзя бесконечно прятаться и шифроваться, изредка пересекаться на каких-то мероприятиях, пару раз в год тайком встречаться на съемных квартирах, а все остальное время делать вид, что все замечательно. Джонни знал — он точно так не сможет. Сначала ему казалось, что это больше, чем ничего, пусть хоть иногда, но встречаться. Но теперь, когда он понял, насколько тяжело любить на таком расстоянии, не имея возможности просто созвониться в Лайн в свободную минуту, сказать «доброе утро» по телефону, встретить в аэропорту, сходить куда-то вместе… Делать все то, что могут делать все остальные пары. Лучше оборвать все сразу. Возвратиться к тому, что было до этого года, до той гребаной встречи в лифте. Какое-то время будет больно, а потом привыкнешь. Даже боль может стать привычной. Все это он уже один раз прошел — выжил же! Если бы дело касалось лишь одного Джонни, он бы не задумываясь бросил эту свою жизнь. Иногда ему хотелось сделать это, и не ради Чжоу, а для себя. Последние пару лет он напоминал себе хомяка, бегущего в колесе. Однотипные роли, телешоу, как под копирку, фотосессии, презентации, акции, мероприятия. Кругом одно и тоже, те же лица, те же позы, те же слова. Порой он задумывался, чем бы он занимался, если бы не начал работать моделью, а потом не стал актером. Возможно, получил бы какую-нибудь техническую специальность, как многие его одноклассники. Или сделал карьеру в спорте, открыл бы свою школу джиу-джитсу. Или стал бы фотографом, это Джонни тоже всегда нравилось. В принципе, он еще не настолько стар, чтобы не сделать все это. Допустим, техника его не особо прельщает, но фотографировать или открыть спортивную школу, он вполне может. У него уже достаточно денег, чтобы не задумываться о них, можно и просто жить на доходы с акций, спасибо Лю Чжену. Страшно бросаться в омут с головой, начинать что-то новое, но Джонни был уверен, что у него хватит сил, что он справится, как бы ни было тяжело. Конечно, Лю останется без работы, но он не пропадет. Родители… да, для них это может стать шоком, но, хоть Джонни не был с ними так уж близок, он думал, что мама и папа со временем поняли бы его. А все остальное он переживет. Но все дело было в том, что отвечать он мог только за себя. А отношения — это два человека. И отвечать за ЧжоЧжо Джонни не мог. Он видел, что Чжоу его любит, такое сложно не увидеть. Но так было и раньше, а потом они оба выбрали карьеру. Сейчас они оба повзрослели и чего-то достигли. И сейчас между ними опять вспыхнуло что-то — любовь или влюбленность? Как долго это продлится, чего на самом деле Чжоу хочет в будущем? — Джонни, это только крем для рук, сделай лицо попроще, помилее, не надо такое серьезное выражение, улыбнись! Поменяй наклон головы! Покажи мне тюбик, покрути его, отлично! В перерыве позвонил Лю Чжен. Он кивнул и велел надеть наушники. Его обычно добродушное и спокойное лицо выглядело взволнованным. Он влез в самый объектив, так что щеки в экран не помещались. Это было бы смешно, если бы не его серьезный взгляд. Едва Джонни впихнул наушник в ухо, Лю сразу поинтересовался: — Когда вы с Ван ТаЛу успели разосраться? Позавчера вроде все тип-топ было. — Понятия не имею, — пожал плечами Джонни. — Вроде не ссорились. — Тогда я не вдупляю. Он сегодня в интервью одной тайваньской станции кое-что ляпнул про тебя. — Что именно? — напрягся Джонни. — Да, открытым текстом ничего не сказал, к словам не придерешься. Но намекнул, что роль Гу Хая тебе не просто за талант дали, а, мол, ориентация у тебя такая, что и с девочками, и с парнями можешь. И что, мол, у тебя и сейчас кто-то есть. Ты ему, что, говорил что ли? — Я на больного похож?! — Ну на здорового ты тоже последнее время не тянешь. Я этого говнюка Лу урою. Я уже его менеджеру звонил, но он, видать, понимает, что его пацан налажал, трубку не снимает. Но я все равно их достану. Главное, тут даже опровержения не потребуешь. Он, сволочь, так расплывчато-туманно выражался! Если докапываться, скажет, что он вовсе такого в виду не имел, а раз мы так поняли, то, видимо, это правда. Лю озадаченно почесал переносицу. Джонни молчал, переваривая информацию. Вспомнились все эти щенячьи взгляды Лу, его якобы шуточный флирт, и то, как он пытался напоить Джонни на позавчерашней вечеринке. — Я поговорю с Лу. — Да уж разберись с ним. Морду только не бей, вам через неделю снова на съемки, а потом еще фанмиты, — Лю усмехнулся, потом хитро подмигнул: — Ты сам-то как? Хоть поспать удалось? — Я отлично, лучше всех, — Джонни невольно разулыбался и понизил голос: — О! Слушай, там шаром покати, ни зубной щетки, ни полотенца. А к себе заезжать я не хочу, долго. Ты можешь для меня купить всяких таких мелочей? — Блин, если я еще раз Ко напрягу, меня точно из дома выгонят, — заржал Лю. — Вот перееду в ту квартирку, что делать будешь? — Через пять дней можешь переехать, — хмыкнул Джонни и вдруг осознал, что у них действительно осталось всего пять ночей. Так мало! — Да ладно, кто там захочет жить после вас, тем более, я знаю, чем вы там занимаетесь. Эй, что с лицом? Бодрее, тебе еще работать. Джонни, чувак, ну ты чего? Фак, вот тебя зацепил этот парень! Ты в него правда что ли? Джонни кривовато улыбнулся и кивнул, отводя глаза. — Ох, бля… — выдохнул Лю. — Все, не думай об этом! Иди поешь, а то перерыв скоро закончится. Все, до связи! Поздно вечером, усаживаясь в машину, Джонни обнаружил на сиденье объемистый пакет. Среди разнообразных упаковок с зубной пастой, гелем для бритья, шампунем, одноразовыми бритвами и прочим выделялся баллончик с наклеенным ярко-розовым стикером. «Интим-гель» значилось на этикетке. «Береги задницу; -)» было нацарапано на бумажке. Глава 20 *** Редкие действительно талантливые исполнители выделялись на общем грязно-сером фоне, как бриллианты среди навоза. Но именно их сегодня Тимми слушал со смешанным чувством зависти и горечи. Он понимал, что эти ребята идут вслед за ним, наступают на пятки. Стоит зазеваться, спихнут с дороги и обгонят. Раньше он не слишком об этом задумывался, но в последние дни Тимми не раз и не два приходила в голову мысль, что будет, если его связь с Джонни выйдет наружу. Из разряда самых популярных в Азии айдолов после пары месяцев бурного обсуждения в СМИ он скатится ниже некуда. После такого скандала он разве что в маленьких барах сможет играть, развлекая местных выпивох. Все рекламные контракты будут разорваны. Все, кто усиленно зазывал его в свои телешоу начнут делать вид, что знать его не знают. Желтая пресса устроит охоту за пикантными кадрами. Все, кому не лень, будут потешаться над ним и отпускать плоские шуточки про педиков. От карьеры Джонни тоже останутся одни головешки, и ему тоже придется пройти через все это. Сможет ли Джонни простить ему такое? Последними в отборе были два мальчика лет по восемнадцать-двадцать, трогательно-неуклюжих, забавных и неказистых. Но вот они запели, и сердце Тимми сделало перебой и застучало быстрее. Мальчики смотрели друг на друга, и их взгляды говорили так же красноречиво, как слова песни. Когда-то и они с Джонни точно так же смотрели друг другу в глаза и пели те же слова — «если бы я не встретил тебя, какой была бы моя жизнь?» Наверное, он бы встретил кого-то другого и жил самой обычной жизнью. Наверное, Тимми бы никогда не почувствовал того счастья, что ощущал рядом с ним, и той тоски, когда Джонни далеко. Наверное, ему бы не пришлось стоять перед выбором. В глубине души он хотел выбрать Джонни и боялся. Боялся, что Джонни выберет не его. — Это прекрасная песня Терезы Танг, но, мне кажется, в вашем случае она не подходит. Это ведь песня о любви, — откашлявшись произнесла пожилая актриса, сидящая справа от Тимми. Один из мальчиков, сделал шаг, встав рядом с другом, и взял его за руку. Второй оглянулся на него с благодарной улыбкой и вздернул подбородок. — А мне понравилось исполнение, — произнес в микрофон Тимми. — Видно, что выбор песни был не случаен, и вы вложили душу в пение. Не скажу, что все звучало идеально, но в целом это было очень неплохо. Я скажу «Да». Он увидел, как на мгновение чуть сжались переплетенные пальцы, и мальчики быстро обменялись взглядами. От этого у Тимми на душе странно потеплело. Дуэт получил еще одно «да» от именитого продюсера и прошел в следующий тур. Когда Тимми наконец оказался в своей гримерной, там его уже ждали родители и менеджер. — О! Привет, как вы здесь оказались? — удивленно спросил он у мамы. — Нас Минцзы пригласил, а ты, дрянной мальчишка, даже не догадался, — мама любила Ян Мина нежной любовью и созванивалась с ним чаще, чем с собственным сыном. — Мы сидели в зале, было ужасно интересно. Кстати, мне очень последний дуэт понравился. Мальчики просто милашки. И песня Терезы Танг такая красивая! Они замечательно пели, зачем ты их критиковал? А помнишь, ты с этим мальчиком, ЦзинЮем, вы ведь тоже ее исполняли! Он ведь теперь известный актер, да? Может быть им эта песня тоже принесет удачу… Мама продолжала тараторить, Тимми, уже почти не вслушиваясь, смывал с лица грим, время от времени кивая в паузах. Он хотел поскорее оказаться в той маленькой квартирке с окном во всю стену. И чтобы там был «этот мальчик, ЦзинЮй», Джонни. Хотя бы до утра. — У тебя такой усталый вид, сынок, ты не слишком много работаешь? — Тимми даже удивился, когда папа вклинился в бесконечный поток маминой речи. Он благодарно посмотрел на отца: — Да ничего, пап, это просто праздники, на них всегда много работы. Потом полегче станет. Поеду домой, посплю и все будет нормально. Тимми искоса взглянул на менеджера, тот мимолетно ехидно ухмыльнулся, но поддержал: — Да, езжай, а мы еще в ресторан поужинать, согласны? — он повернулся к родителям Тимми с обворожительной улыбкой. — Спасибо! — одними губами сказал ему Тимми из-за маминой спины. Он вспомнил, что толком не обедал и тем более не ужинал, только когда заезжал в подземный паркинг. В животе сразу заурчало. Тимми почти уже собрался разворачиваться и ехать куда-то за едой, когда увидел торговый автомат возле лифта. Там, конечно, вряд ли найдется что-то вкусное, зато не надо тратить далеко не лишнее время. В автомате оказался скудный набор шоколадных батончиков и напитков в банках, из того, что хотя бы напоминало еду, имелась сухая лапша в пластиковых стаканах и унылого вида сэндвичи. Тимми постоял в раздумьях и выбрал лапшу. Бонусом к двум упаковкам лапши в лоток выпало почему-то три пары одноразовых палочек и два стика растворимого какао. Рассовав все это богатство по карманам и нажав кнопку вызова лифта, Тимми вспомнил, что опять забыл про смазку. С досады он выругался и пнул стенку. — Что стена тебе сделала? — раздался за спиной голос Джонни. Настроение сразу взметнулось до максимальной отметки. Тимми развернулся уже сияя во все тридцать два зуба. — Я снова кое-что забыл, — сообщил он Джонни. — И, кажется, я догадываюсь, что, — заржал тот. Двери лифта открылись, и они ввалились туда разом, будто боялись, что не успеют. Джонни прижал его к зеркалу, затрещала в кармане пластиковая упаковка лапши, и поцеловал прямо в улыбающийся рот. Если в прошлый раз Тимми казалось, что лифт едет слишком медленно, то сейчас он прибыл на этаж удивительно быстро, они даже поцелуй закончить не успели. Пока Джонни подрагивающими руками пытался попасть ключом в замочную скважину, Тимми, не отрываясь, смотрел на него. В голове снова и снова прокручивалась строка песни «…умоляю, не позволь мне оставить тебя…» *** Сначала Джонни хотел отказаться от лапши, но запах бульона раздразнил его. Он уже и не помнил, когда в последний раз ел такое. Когда-то в далекой юности дешевый рамен — это было все, что он мог себе позволить, чтобы уснуть не голодным. Желудок испортил, лечиться потом пришлось. От одной порции ничего не случится, утешил себя Джонни. Сам он про еду даже не подумал. Только взял со стола, накрытого для общего ужина после съемок, нераспечатанную коробку из кондитерской, даже не глянул, что внутри. ВейЧжоу приподнял крышку из фольги и потыкал лапшу палочкой. — Мне кажется, можно уже есть. Вид у него был действительно голодный, Джонни почувствовал себя виноватым — ну почему не позаботился об ужине? Чжоу отодрал фольгу и потянул носом: — Офигеть! Запах детства! — засмеялся он. — Мы с пацанами на репетиции по очереди покупали пожрать. А эта хрень самое дешевое, что могло быть, так что ее покупали чаще всего. Он подцепил палочками кучерявую прядь лапши и шумно втянул в рот. Джонни завороженно наблюдал, как он это делает, будто никогда не видел ничего более интересного. Щеки Чжоу втянулись, а губы вытянулись трубочкой, поросячий хвостик вермишелины крутился между ними, пока не исчез. Джонни прикрыл глаза и выдохнул. Надо самому приниматься за еду, а то доесть свою лапшу ВейЧжоу не удастся. — Хорошо, но мало, — удовлетворенно заключил Чжоу, допил остатки бульона и метким броском отправил стакан из-под лапши в мусорник. — Надо запить, а то такой вкус во рту, тараканов дыханием можно травить. Давай кипятка, у нас еще вот какое чудо есть. Он вытащил из кармана два блестящих пакетика. — А у меня десерт припасен, — Джонни жестом фокусника водрузил на стол коробку из кондитерской. — Я, правда, понятия не имею, что там. Но, судя по весу, хотя бы не пустая. — Люблю сюрпризы, — утешил его Чжоу и подвинул к себе картонку. Он поднял крышку и сунул нос внутрь: — Ого! — Что там? — Джонни перегнулся через стол. — Тебе нравится? — На двоих там мало, — нагло заявил Чжоу, отодвигая от него коробку. — Ну и ладно, не очень и хотелось, — Джонни сделал вид, что обиделся. — Так и быть, я поделюсь, — милостиво согласился ВейЧжоу. — Делай какао. — Ты уверен, что это можно пить? — Джонни с подозрением потряс пакетик, внутри шуршало. — Не уверен, — засмеялся Чжоу. — А у нас есть выбор? — Э-э-э… кипяток? Джонни вытащил из подставки кулера два стаканчика, высыпал в них коричневые крошки, пахнущие шоколадом и залил кипятком. Аромат стал сильнее, и пахло не так уж плохо. — Отлично, — кивнул Чжоу. — То, что надо к нашему десерту. Он выдвинул коробку на середину стола. — Кексы? — заглянул в нее Джонни. — Круче! Это шоколадные лава-кейки. Там внутри жидкий шоколад. Я у них ел такие, очень вкусно! Он взял ложечку и проломил верхушку одного из кейков. В трещину, как лава из вулкана полез шоколадный крем. Чжоу озорно посмотрел на Джонни, приподнял бровь и облизнулся. Ну, в игре бровями Джонни не было равных, он двинул бровью в ответ, ухмыльнулся и отобрал у Чжоу ложечку. Тот безропотно отдал ее и приоткрыл рот, выжидательно глядя то на Джонни, то на кейки. Джонни зачерпнул крем и поднес ко рту Чжоу. Он аккуратно прихватил губами ложку и поднял взгляд на Джонни. В горле встал комок. Почему-то это выражение на лице ВейЧжоу, эти губы и этот взгляд разжигали даже сильнее, чем вид его голой задницы. Джонни медленно вытянул ложечку. На губах остались следы шоколада и, прежде чем Джонни сумел среагировать, показался розовый язык и слизнул их. И рот опять приоткрылся в ожидании. Джонни коварно улыбнулся, и следующая ложка шоколада досталась не Чжоу. Тот проводил ее заинтересованным взглядом и снова облизал губы. Джонни зачерпнул крем вместе с бисквитом и наклонился над столом. Лицо Чжоу оказалось близко-близко, так, что ощущалось его дыхание. Джонни мазнул шоколадом по его губам и отправил ложку в свой рот. Чжоу поднял брови домиком и посмотрел Джонни в глаза. — Не дразнись, — сказал он тихим низким голосом. — Дай мне. И у Джонни горячей судорогой свело низ живота. Он свободной рукой подтянул Чжоу к себе за шею и лизнул испачканные губы. — Мало, — выдохнул ВейЧжоу, сам взял его лицо в ладони и поцеловал.