Ничто не длится вечно

Глава 41 *** Ворота гаража поехали вверх, и кучка людей с камерами оживилась, выстроилась вдоль подъездной дорожки и на противоположной стороне улицы. Джонни повернул ключ зажигания. Минивэн выехал, посигналил наглому репортеру, выбежавшему прямо перед машиной, и покатил вниз по улице. Джонни тронулся следом. Еще автомобилей пять, припаркованных вдоль обочины, тоже снялись с места и последовали за минивэном. Не слишком приятно было ощущать себя сталкером, но что еще делать Джонни не знал. По расписанию на сайте, у Тимми были запланированы съемки в Макао для какого-то журнала. Убедившись, что машина Тимми направляется в аэропорт, Джонни свернул с шоссе в промзону, срезая путь. Вчера он из аэропорта в призрачной надежде примчался в их квартиру и нашел там картину полной разрухи. Глядя на нее, нельзя было не почувствовать всю ту боль и обиду, что бушевали в душе Чжоу, когда он крушил все, что попадалось под руки. Джонни прошелся по комнате. Полуоторванная штанга косой жирной линией перечеркивала окно, шторы грудой мятой ткани валялись на полу. Под ногами похрустывали черепки посуды. Джонни перевернул диван, собрал диванные подушки, сложил стопкой одеяла. Посмотрел на висящий клок обоев, подобрал с пола кнопку и зачем-то пришпилил его к стене. С белого осколка на него смотрела одним глазом половинка кошачьей мордочки. Джонни порыскал по комнате и нашел вторую половину котика. Рядом обнаружился черепок с бесхвостым китом, но хвост так и не удалось найти. Он выложил кусочки фарфора на кухонный стол, постоял над ними, потом умылся прямо в кухонной раковине и вышел из квартиры. Лю был в Пекине, но Джонни не стал с ним связываться, он вызвал такси. Ко должен был соврать Лю Чжену, что они благополучно прилетели в Тайбэй, просто у Джонни сел телефон, он спит, он в туалете, все что угодно, на что хватит фантазии. Такси привезло его к гостинице, где в подземном паркинге стоял его джип. В своем автомобиле, окруженный своими вещами и знакомым запахом, Джонни ощутил себя почти дома. Он откинулся на сиденье, закрыл глаза и стал думать, как все исправить. Джонни протолкался сквозь толпу фанатов. На него оглядывались, но здесь все собрались ради Тимми Сюй, так что если кто-то и узнал его под маской и темными очками, то не обратил внимания. Без привычного окружения менеджеров Джонни ощущал себя словно голым. Он уже очень давно не появлялся один в людных местах. Что он будет делать, если его действительно узнают, Джонни не представлял. Лоб под кепкой покрылся испариной, но он не решался ее снять. Наконец, в конце прохода показалась высокая фигура ВейЧжоу. Фанатки завизжали, разом поднялись вверх руки с телефонами. Два бугая из охраны шли по бокам, не давая чересчур назойливым слишком приближаться. Их руки то и дело касались, то плеча, то спины Чжоу. Джонни ощутил болезненный укол ревности. Почему два посторонних мужика были рядом и могли в любой момент дотронуться, а он стоял в толпе, так далеко, как чужой… По непонятной причине, ЧжоЧжо пробуждал в Джонни инстинкт защитника. Он всегда был сильный, дерзкий, гордый, и Джонни это знал и видел, но все равно почему-то его хотелось оберегать, держать за руку, заботиться о нем. Вот и сейчас, забыв, что только что чувствовал себя ужасно неуютно в толпе фанатов, Джонни был готов прорваться сквозь людское море, чтобы заслонить Чжоу от назойливых фотокамер, от рук, тянущихся, чтобы схватить, пощупать. Да только Чжоу в нем не нуждался… ВейЧжоу, как и он сам, нацепил маску и темные очки. Взлохмаченные волосы блестели под лампами. Чжоу то и дело нервно откидывал их со лба пятерней. Когда он подошел ближе, Джонни сдернул очки и снял маску, но все напрасно, Чжоу не смотрел по сторонам. Он быстро прошагал мимо, и Джонни, снова нацепив свою маскировку, распихивая фанатов кинулся следом. Попасть на тот же рейс у него не получилось. Ему продали билет на рейс другой авиакомпании, вылетающий двадцатью минутами позже. Скрепя сердце, Джонни проводил взглядом ЧжоЧжо, скрывшегося за дверями VIP-зала, и побежал к своему терминалу. Едва самолет взлетел, и разрешили включить телефоны, сразу позвонил Лю Чжен. Как только он понял, где Джонни, он с каменным лицом попросил: — Одень наушники, пожалуйста. Потому что я сейчас будут орать. Матом. Громко. Долго. — Давай, ты наорешь на меня потом. Лицом к лицу. Когда я вернусь. Вздохнув, Джонни сбросил звонок и временно добавил номер Лю в «черный список». Подумал и внес туда же номера Ко и остальных стаффов из команды. Все два с лишним часа полета он потратил на послание для ЧжоЧжо. Он полчаса придумывал, как сделать так, чтобы Чжоу его наверняка увидел. Потом он голову сломал, пытаясь сообразить, каким должно быть послание, чтобы Чжоу понял, что это для него. Оставшийся час ушел на создание и размещение поста. Перед тем, как по салону прозвучало: «Самолет заходит на посадку. Пожалуйста, пристегните ремни и отключите мобильные телефоны», все уже было готово. Лю, конечно, его убьет, но это будет потом. Сейчас Джонни оставалось лишь ждать. Оба рейса прибыли в Макао практически одновременно. Джонни даже успел увидеть, как Чжоу забирал свою сумку с ленты выдачи багажа. Хорошо, что он сам был с пустыми руками и мог сразу последовать за командой ВейЧжоу на стоянку. Там они сели в микроавтобус, а Джонни остановил первое попавшееся мото-такси, и устроившись за спиной водителя — упитанного мужика в неоново-зеленой майке, приказал ехать следом за ними. Он проводил Чжоу до гостиницы, но не рискнул отпускать своего извозчика. И точно, через полчаса Чжоу с менеджером и стаффом вышли и снова куда-то поехали. Джонни с непонятной ему самому настойчивостью преследовал автомобиль ВейЧжоу. Он и сам не знал, на что рассчитывает. Приехали к ресторану, команда зашла внутрь, а Джонни купил себе и водителю еды на уличном лотке. После ресторана к Чжоу присоединилась еще небольшая компания, похоже фотограф и стилисты из журнала, для которого намечались съемки. Они отправились куда-то, Джонни просто велел водителю не отставать. Мотоцикл ловко лавировал в плотном потоке машин. Белый микроавтобус то скрывался за другими автомобилями, то снова появлялся в поле зрения. Может, конечно, Джонни все себе напридумывал, но он почти физически ощущал, что в нем, спрятанный за затонированными стеклами, находится Чжоу. Он был так рядом, и так недосягаем, что это доставляло боль. Джонни пытался представить себе, чем он занят: пьет воду из бутылки или смотрит в окно, разговаривает или сидит в интернете, увидел ли уже то, что разместил Джонни в своем Вейбо? В самолете, после долгих размышлений Джонни пришел к выводу, что Вейбо самый простой и действенный способ. Обычно, его посты тут же расходились по всей сети. Сотни перепостов, упоминания в новостных лентах других соцсетей, наверняка, где-то он должен попасться ЧжоЧжо на глаза. Команда сначала посетила пляж, потом приехала в крепость Форталеза-ду-Монте, и уже в почти сумерках залезла на маяк в крепости Гуя. Похоже было на изучение локаций для съемки. Несколько раз Джонни казалось, что Чжоу на него смотрит, но тот не снимал темных очков и выглядел очень равнодушным, поэтому Джонни ни в чем не был уверен. Ему хотелось подойти, однако вокруг Чжоу постоянно было кольцо людей, и два охранника терлись рядом. Если бы только Чжоу его позвал, кивнул, просто дал понять, что заметил… На смотровой площадке возле маяка стояли стационарные мощные бинокли для разглядывания городской панорамы, а на цепочках к балюстраде крепились обычные полевые бинокли. Джонни взял один, но направил его не на город, а на верхнюю площадку маяка. Лицо ЧжоЧжо оказалось так близко, словно он стоял в полуметре от Джонни. Изображение вдруг задрожало и смазалось, это у Джонни затряслись руки и слезы выступили на глазах. Господи, да он был готов на что угодно, чтобы только оказаться рядом с Чжоу! Он опустил бинокль, выдохнул, вытер глаза. Всего сутки без сна (и без Чжоу), и нервы совсем ни к черту. Джонни сделал несколько глубоких вдохов и снова поднес бинокль к глазам. Может виной тому были сумерки, но ЧжоЧжо выглядел бледным. Даже губы, всегда ярко-розовые, сейчас едва выделялись на лице. Чжоу облизнул их языком, и у Джонни перехватило дыхание. В груди заболело, настолько сильно захотелось обхватить ладонью его затылок и прижаться губами к этим влажно блестящим бледным губам, засосать их, зацеловать, чтобы они заалели и припухли. Целовать его долго-долго, до головокружения, прижимать к себе, крепко, чтобы чувствовать тепло его тела, вдыхать его выдохи, слышать стук его сердца. Любить его. *** В иллюминаторе был виден конец крыла и необъятное белое море облаков. Тимми впал в состояние какой-то апатии. Ни мыслей, ни чувств. Тоска по Джонни приняла такие крайние формы, что уже даже почудилось, будто он стоял в толпе фанатов в аэропорту. Это окончательно добило и деморализовало. У этой авиакомпании в первом классе были отдельные каюты, и Тимми радовало хотя бы то, что можно два с половиной часа провести в одиночестве. Следующая такая возможность выпадет не скоро. Тимми надеялся, что удастся поспать, но сон не шел. Он смотрел на бесконечную облачную равнину, пустынную, холодную и однообразную, стерильную как медицинская вата. В душе было так же пусто и холодно. Сначала, оставшись один, Тимми было подумал подрочить, чтобы расслабиться. Даже положил руку на ширинку. Но желание не пришло. Он попытался вспомнить, что же его раньше возбуждало, какие тела, позы, сюжеты… Ничего не получалось. На память приходил только Джонни, его руки, губы, его член, его голос… Но сейчас это вызывало не похоть, а только острую тоску, поэтому Тимми прекратил попытки. Кажется, он все же задремал, потому что проснулся, когда уши заложило при снижении. В Макао все закрутилось, тосковать стало некогда, и этому Тимми был рад. Потому что ему вдруг снова показалось, что он видел Джонни. Конечно, просто показалось. Смешно ожидать, что каждый высокий парень в кепке, очках и маске это Джонни! Вот только неоновую майку водителя мото-такси, везущего этого парня, сложно было не заметить. И мотоцикл следовал за микроавтобусом Тимми от аэропорта до самого отеля. Когда немного позже они вышли из отеля, Тимми специально огляделся по сторонам, но мото-такси не увидел. А потом на шоссе преследователи снова нарисовались. К сталкерам Тимми было не привыкать, но эти почему-то нервировали. Позади водителя хорошо было видно плечистую фигуру в черной кепке, но Тимми не разрешал себе поверить в то, что это на самом деле Джонни. В ресторане их встретили парни из журнала и фотограф, за обсуждением рабочих моментов Тимми отвлекся от своих мыслей. Пока ждали десерт, беседа немного увяла, Ян Мин вытащил планшет, чтобы посмотреть новости и проверить сообщения. Если бы не выражение его лица, Тимми вряд ли обратил бы на это внимание. — Что там? — он наклонился к менеджеру, но тот быстро отвернул от него экран. — Ничего. — Ну ладно, — кивнул Тимми и потянулся за своим телефоном. — Я сам посмотрю. — Я же говорю, ничего особенного, — прошипел Ян Мин. — Просто Джонни обновил Вейбо. А тут устроили из этого событие. Вот черт! — вдруг выругался он и выдернул из уха наушник. — Как он посмел тебя так подставить! Тимми нагло отобрал у него планшет и наушник. Менеджер даже почти не сопротивлялся. В коротеньком ролике было нечего рассматривать. Иллюминатор самолета, белые облака за стеклом. На несколько секунд в кадре появляется рука с часами на запястье. Еще чуть-чуть облаков и конец. Все. Тимми нажал на повтор. Теперь он обратил внимание на музыку за кадром. Это была его песня «Найти», последние строки: …И ты понял, что обошел по кругу Землю, чтобы прийти в ту же точку, и найти то, что искал. Ты крепко сжимаешь его руку. Теперь вас двое и, пусть вы стоите на минном поле, весь мир ваш. Ведь всегда остается еще один путь — в небо. Потому что, когда вы вместе, у вас есть крылья… Тимми еще раз нажал повтор. На часах у Джонни было двадцать минут шестого. Только пара тычков в бок заставили Тимми очнуться. Он быстренько вернул Ян Мину планшет и с извиняющейся улыбкой посмотрел на собравшихся за столом. — Сейчас поедем примеримся на локациях, а на рассвете начнем съемки, если вы не против, — повторил свои слова фотограф. — Да, хорошо, — кивнул Тимми. Мыслями он был далеко. Он был уверен, что Джонни выложил это видео для него. И от этого знания в душе словно растаял огромный кусок льда, теперь на сердце было легко и тепло. Глава 42 Как-то на съемках в перерыве они оба сидели рядом и скучали. Тимми пытался поиграть в игру, но она постоянно подвисала, а Джонни лазил в инстаграме. В очередной раз перезагружаясь, Тимми обратил внимание на время. — О! смотри, 520! — толкнул он Джонни. Тот мельком глянул на экран и усмехнулся: — По-моему, это просто 17 часов 20 минут. — Думай как хочешь, — фыркнул Тимми. — А я думаю — я люблю тебя. Тут же он сообразил, что сморозил, и улыбка сползла с его лица. Джонни тоже замолчал, прикрыл глаза и прислонился головой к стене, как обычно прячась в себя. Но Тимми ощущал бедром, как он нервно потряхивает ногой. Изо всех сил сдерживая глупую счастливую улыбку, Тимми вышел из-за стола и скрылся в туалете. Он поплескал себе в лицо холодной водой и посмотрел в зеркало. Бессонная ночь давала о себе знать бледностью и синяками под глазами, но сами глаза сияли совершенно неуместной радостью. Чего я так расцвел? — укорил себя Тимми. Он ведь и так знал, что Джонни его любит. Знал. Просто был обижен и зол, на то, что Джонни бросил его, сбежал даже не выслушав. Это и сейчас бесило. Ладно, за пост в Вейбо, за этот поступок, Тимми был готов частично простить его, но только частично! Для полной реабилитации одного поста было мало. Придя к такому решению, Тимми посмотрел на свое самодовольное отражение, усмехнулся и вернулся обратно к столу. Теперь, глядя в зеркало заднего вида на знакомое мото-такси, Тимми не сомневался, что тот парень в кепке — это Джонни. Он жадно пытался рассмотреть что-то кроме крепкого плеча, обтянутого джинсовкой. Мотоцикл лавировал между автомобилями то и дело скрываясь из поля зрения. И каждый раз Тимми думал, а вдруг он ошибся, это какой-то посторонний мужик, и больше он его не увидит. Но вот снова в просвете между глянцевыми боками машин мелькала неоново-зеленая майка таксиста, и Тимми облегченно выдыхал. На пляже, в крепости Форталеза-ду-Монте и в крепости Гуя, в толпе зевак, собирающихся поглазеть на айдола Тимми Сюй, маячила высокая фигура Джонни. Он снял всю свою маскировку, очки, маску, кепку. Отросшую челку трепал ветер, а сам Джонни неотрывно смотрел на Тимми. Сохранять невозмутимое равнодушное лицо было неимоверно трудно. Еще труднее было держаться, когда хотелось про все забыть, на всех наплевать. И оказаться в объятьях Джонни, и сжать его в своих объятьях, зарыться пальцами в волосы и поцеловать его так глубоко, чтобы у него ноги подкосились. Спасали темные очки. Так Тимми мог безнаказанно отвечать на его прожигающий взгляд, не опасаясь быть пойманным. Несмотря ни на что, Тимми еще не был готов простить его так быстро. *** — Снимай, снимай! Ой, он в нашу сторону смотрит! Хорошенький какой! На сцене он такой секси, а в жизни милашка, ух, затискала бы! Джонни злобно покосился на двух восторженно пищащих девиц. Я вам затискаю! Чжоу тем временем, снял темные очки, приподнял край майки, обнажая плоский живот над поясом брюк, протер стекла, посмотрел их на просвет, еще разок протер и водрузил очки обратно на нос. Люди вокруг Джонни прилипли к экранам своих телефонов, фиксируя на камеры каждый жест. Джонни заскрипел зубами. Он ведь это нарочно, да? Чего ж тогда совсем футболку не снял? И штаны заодно? Гаденыш! Как он смеет выставляться перед всеми? Эй! Ты же мой, сам говорил, так что это МОЕ тело! Никто не может на него смотреть, кроме меня! Конечно, ничего такого вслух Джонни не произнес. Все, что он мог, только сжимать кулаки в бессильной ревности и злости. И тут ЧжоЧжо, скользящий взглядом то ли по толпе, то ли поверх нее, на мгновенье остановил взгляд прямо на Джонни. Его глаз не было видно за темными стеклами, но Джонни мог поклясться, он смотрел ему в лицо. Дыхание перехватило, и сердце замерло. Пара секунд, Чжоу отвернулся, но Джонни успел заметить, как дрогнул его подбородок и плотнее сжались губы. Чжоу сел в автомобиль и уехал. Зеваки постояли еще немного и начали расходиться. Джонни не знал, куда ему идти. Водитель мото-такси, что возил его целый день, сказал, что с него на сегодня хватит, и уже укатил, получив свои честно заработанные деньги. Напоследок он спросил: — Парень, я вот все смотрю на тебя, ты так похож на одного киноактера, ты случайно не он? Джонни принужденно рассмеялся: — Вы не первый, дяденька, кто мне это говорит. Правда, я похож на Джонни Хуана? И он принял дурацкую горделивую позу, выпятив грудь вперед. Таксист хохотнул и похлопал его по руке: — Похож-похож! Тоже красавчик! Небось девки за тобой бегают, а ты вон фанатом парня заделался. Поет он, конечно, хорошо, но что ты себе какую-нибудь певичку не мог выбрать и за ней гоняться? Джонни пожал плечами и не стал отвечать. Он уселся на каменный парапет у подножия маяка и оперся плечом о ствол древней пушки. Устье реки Чжуцян закат окрашивал в алые тона, которые быстро становились все темнее, словно сгущающаяся кровь. Ниткой огоньков вдали протянулся мост, набережная внизу засияла разноцветьем вывесок и уличной иллюминации. Ведь Чжоу увидел и узнал? Джонни сейчас жалел, что не стоял с включенной камерой, как все те дураки. Тогда он мог бы пересмотреть, как все было, попытаться понять. Хотя, почему не мог? Джонни хлопнул себя по лбу, проклиная свою недогадливость, и достал телефон. В новостях не было ничего интересного. Простой поиск в сети тоже ничего не дал. Да и на фан-сайтах Тимми Сюй сегодняшних снимков и видео не находилось. В конце концов, Джонни догадался оплатить премиум-аккаунт на том неофициальном тайваньском сайте, где когда-то оставлял комментарий под фото ЧжоЧжо в желтой рубашке. Еще немного стараний, и он нашел видео из крепости Гуя. Снято было с другого ракурса, такое ощущение, что кем-то из сопровождения Чжоу. Пару раз Джонни даже увидел в кадре свое лицо с влюбленными глазами. Он точно также выглядел рядом с Чжоу на видео десятилетней давности. ЧжоЧжо был тогда для Джонни словно магнит — притягивал со страшной силой, хотелось быть к нему поближе, смотреть на него. Да, собственно, и сейчас ничего не изменилось. Качество съемки было не слишком высоким, но дорожку волосков на животе Чжоу, когда он задрал майку, можно было отлично рассмотреть. Тот, кто снимал это, был к ЧжоЧжо совсем рядом. Джонни снова почувствовал, как потянуло в груди от досады и ревности, но он приказал себе успокоиться и досмотреть. Вот Чжоу надел очки, поправил волосы, обвел взглядом зевак. Точно! Все-таки Джонни не почудилось. Чжоу и правда задержался взглядом на нем. Камера смотрела на профиль Чжоу, и можно было, хоть и с трудом, проследить направление взгляда. И то, как обозначилась тень под скулами, когда он стиснул губы, тоже было ясно видно. А еще Джонни рассмотрел, как дернулся его кадык и сжались кулаки. Детка, ты все еще зол на меня? Что мне сделать, чтобы ты меня простил? С наступлением темноты, количество гуляющих возле маяка ничуть не уменьшилось. Наоборот, мимо то и дело проходили парочки, раздражая и дразня Джонни своими откровенными проявлениями чувств. Почему им было можно то, что они с Чжоу позволить себе не могли? Вот прошла пара влюбленных мальчишек. Они тискали друг друга на ходу, смеялись, делали селфи, прижимаясь щеками, останавливались, чтобы поцеловаться. Джонни проводил их взглядом и поднялся с парапета. Ночной ветер нес с собой влажную свежесть, сидеть на одном месте становилось холодно. Не задумываясь о направлении, Джонни шел по улицам, то залитыми неоновым светом и запруженным туристами и ночными гуляками, то почти пустынными и слабо освещенными. Он сворачивал наугад, срезал через проходные дворы, полчаса брел по дорожке через какой-то парк. На встречу ему прошла пара мужчин в возрасте. Они негромко разговаривали и держались за руки. Под светом фонаря, Джонни увидел их взгляды, устремленные друг на друга с такой любовью и нежностью, что комок в горле встал. Как же он хотел держать Чжоу за руку. Всю жизнь, до самой старости. Возле огромных светящихся фасадов казино и баров было светло как днем, но казалось, что еще глубокая ночь. Однако, стоило свернуть в проулок, который привел Джонни на набережную, как стало заметно, что утро вот-вот наступит. Небо уже мерцало серым, как садящаяся световая панель, а вода казалась жидким металлом. Слабо доносилась музыка, не заглушая плеск волн. Ветер гнал по тротуару несколько мятых бумажек и стаканчик из-под кофе. Джонни вспомнил то, самое первое, видео, которое ЧжоЧжо прислал ему, тот пластиковый стаканчик на полу, который упал со стола, когда они занимались сексом… любовью. Батарея в телефоне почти села, так что Джонни решил сделать не видео, а фото. Он подобрал со скамейки рекламную листовку, старательно помял ее, немного порвал, потер о землю в нужных местах и кинул на тротуар. Ветер подхватил ее и потащил. Джонни чертыхнулся, поковырялся в клумбе, добыл несколько камешков. С такими утяжелителями бумажки и стаканчик ветер уже не осилил. Джонни, глядя в экран, составил композицию и сделал снимок. Сиреневое рассветное небо, уходящая в дымку набережная, чуточку замусоренная. Внимательный зритель увидит на мятом грязном флаере цифры 58 и 7. 587 — извини меня. Немного коррекции, и фотография отправилась в вейбо и инстаграм, время публикации 5:10. ЧжоЧжо поймет. Глава 43 *** Сила была, воля была, с силой воли обнаружились большие проблемы. Тимми еле сдерживал себя, чтобы не проверять каждые пять минут обновления на страницах Джонни в соцсетях. Он рано лег в надежде хоть немного поспать до работы, но вместо этого лежал и пялился в экран. В Вейбо Джонни удалил свое видео, а старые записи Тимми уже засмотрел до дыр и комментарии под ними мог пересказать чуть ли не наизусть. В половину первого он заставил себя выключить и убрать планшет. Будильник стоял на три, времени на сон практически не оставалось. Тимми представлял, как придется попотеть визажисту, чтобы превратить его из ожившего мертвеца в подобие человека. Он закрыл глаза. На мысленном экране замелькали картинки. Джонни с невозмутимым лицом на старых фото из инстаграма… Джонни в толпе фанатов в аэропорту, глаза сверкают из-под козырька кепки… Джонни возле маяка в Макао, волосы треплет ветер… Кто бы знал, какими трудами далось Тимми равнодушное выражение. Зато как позабавил горящий ревностью взгляд Джонни в ответ на провокацию. Наверное, все зубы в порошок стер. Так-то! Нравится ревновать на пустом месте — ревнуй! Тимми улыбнулся. Но как же все-таки сексуально выглядел Джонни с взлохмаченной челкой и насупленными бровями… Тимми придавил ладонью пах, потер, сжал. Интересно, Джонни еще в Макао? Наверное, нет. Удивительно, что он вообще здесь оказался. Неужели только ради него? Господи, неужели Джонни прилетел в Макао для того, чтобы встретиться и попросить прощения? Нет, нет. Это было бы слишком сказочно. Наверняка просто совпадение. Ведь иначе он бы подошел? Или не рискнул бы после всего? Тимми двигал рукой по члену, представляя, как круто было бы поцеловаться с Джонни. Прямо там, на виду у всех, возле древней чугунной пушки, чертова фаллического символа. Да все равно где, просто поцеловаться. Сомкнуться губами, сплестись языками, зарыть пальцы в ежик на затылке, ощутить запах Джонни. Рука двигалась все быстрее… Прижаться бы сейчас к Джонни. Он такой приятный на ощупь, плотный, но не твердый, а упругий. Кожа всегда теплая, гладкая, но не скользкая, а бархатистая как замша… Чеееерт! Почему ты не здесь, Кит? Долгий вдох сквозь сжатые зубы… Перед закрытыми глазами брызнули разноцветные искры. Тимми выдохнул и обессиленно провалился в черноту. Знобило то ли от предутренней свежести, то ли от недосыпания. Пока визажист трудился над ним, Тимми старался не закрывать глаз. Стоило опустить веки, как он проваливался в сон, как в бездонный колодец. Пара прожекторов освещали импровизированную гримерку, фотограф пересматривал свои заметки и отдавал указания ассистентам. Стилисты, подключив к генератору утюги и отпариватели, подготавливали костюмы. Ян Мин дремал в раскладном шезлонге, закутавшись в плед. Все как обычно. — Если хочешь кофе, глотни сейчас, пока я губами не занялся, — обратился к Тимми визажист Микки Ву. Они с Тимми были ровесниками и уже не в первый раз работали вместе. Поэтому держались по-приятельски. — Так давай, что спрашиваешь? — зевнул Тимми. Микки окрутил крышку термоса и налил ему крепкого черного кофе без сахара, Тимми сделал глоток, и его передернуло. В желудке поднялась вязкая волна, подкатила к горлу. Он зажмурился, перетерпел приступ тошноты и допил в несколько глотков. В голове немного прояснилось. Над городом розовым заревом вставало солнце. Чтобы поймать свет, снимать приходилось очень быстро, пока оно не поднялось слишком высоко. Тимми чувствовал себя не человеком, а марионеткой, которую крутили и вертели, переодевали и заставляли принимать разные позы. Хорошо, хоть не требовалось показывать никаких эмоций, стандартное холодно-задумчивое выражение вполне устраивало фотографа. Взгляд в небо, взгляд в землю, взгляд в сторону, взгляд в камеру. Следующий образ! Когда закончили, Тимми даже не обрадовался. Он все еще был в образе бездушного манекена. Он минуту постоял. Никто не тормошил его с переодеванием, не тыкал спонжем в лицо, не стаскивал обувь с ног. Макао тонул в утреннем тумане. По небу тянуло легкие перышки облаков. Небосвод был пронзительно-синим, каким бывает только весной и только по утрам. Тимми проследил взглядом за облаком, похожим на крючок или на английскую букву J и очнулся. Он достал из рюкзака планшет и включил. Сразу открылся инстаграм. Буквально несколько минут назад в 5:10 Джонни разместил фотографию. Тимми развернул ее на весь экран. Собственно, фото было в духе Джонни. Пустынная набережная в сизой дымке, снятая с уровня тротуара. Справа серая как асфальт плоскость воды. Травинки между плитками, какой-то мусор, небоскребы вдали. Едва Тимми успел сохранить себе картинку, как Джонни удалил пост. Ровно в 5:20. Блин, детский сад! Тимми улыбнулся и покачал головой. 510 — я зависимый от тебя. 520 — я тебя люблю. Интересно, фотография тоже с ребусом? — Эй, отомри! — Микки со смехом постучал его по плечу. — Идем переодеваться и мейк смывать. Еще чуть-чуть и поедешь отсыпаться. Завтра следующая локация. В машине Тимми снова открыл фотографию. В чем тут секрет? Что хотел сказать Джонни? Небоскребы посчитать? Вряд ли… Море слез? Да ну, что за глупость! Что еще? Трава… Одноразовый стаканчик… Бумажки какие-то… Что? Куда смотреть? Блин, Джонни, ну если это окажется просто бессмысленная фотка, убить тебя мало. Что за стаканчик? От кофе вроде, ну и что? Бумажки. Фантик от конфеты, какая-то обертка, кусок картонки из МакДональдса, мятая рекламка… Так… Там номера телефонов, но уж слишком порвана и запачкана бумажка, не разобрать, кроме нескольких цифр. Ага. Цифры! Семерка и пятьдесят восемь. 587. Что это? Прости меня? Да? Джонни извинился? Настроение резко улучшилось, даже спать расхотелось. Конечно, Тимми давно уже не злился на него, простил почти сразу. Но сам факт того, что Джонни попросил прощения, настолько радовал, что трудно было не улыбаться во весь рот. Ян Мин подозрительно покосился на него, заглянул в планшет, посмотрел на фото и вопросительно поднял брови. Тимми улыбнулся еще шире. Наверное, со стороны он напоминал сумасшедшего, но ему было наплевать. Если полчаса назад ему больше всего на свете хотелось спать, то сейчас он хотел встретиться с Джонни. И уж точно не спать. К сожалению, сколько Тимми не всматривался в зеркало заднего вида, никто не преследовал их машину. Возле гостиницы дежурили три репортера, но и только. Тимми разочарованно вздохнул. Наверное, Джонни уже уехал. Ну что же, через несколько дней гала-концерт, на котором они обязательно встретятся. И тогда уж точно, он просто так Джонни не отпустит. *** Деньги и обаяние решают в этом мире все. Ну или почти все. По крайней мере, Джонни с помощью улыбки и нескольких купюр без особого труда выяснил в каком номере остановился Тимми Сюй — люкс на восемнадцатом. В холле на третьем этаже окна смотрели на парковку, поэтому дежурить рядом с репортерами нужды не было. Он убедился, что подъехал тот самый минивэн, и Чжоу из него вышел, бегом спустился по лестнице вниз и остановился за колонной возле лифтов. ВейЧжоу, его менеджер и ассистент, здоровенный шкаф под два метра ростом, подошли буквально через десять секунд. Менеджер Ян, продолжая разговор по телефону, нажал кнопку, а Чжоу чему-то мечтательно улыбался. Лифт подъехал, троица вошла, но прежде чем дверцы успели сомкнуться, Джонни шагнул в кабину. Ассистент дернулся от неожиданности, Ян Мин хмыкнул, а ЧжоЧжо распахнул глаза и приоткрыл рот. Он выглядел таким удивленным и счастливым, что Джонни захотелось, наплевав на остальных, просто притянуть его к себе и поцеловать. Но в этот момент отмер ассистент и оттеснил его в угол. Джонни не рвался устраивать потасовку в этой тесноте. Он боялся не за себя, а того, что Чжоу может задеть по касательной. — Да, ты был прав, — сказал в телефон менеджер Ян. — Он здесь. Да, сейчас. И он протянул трубку Джонни. Уже догадываясь, в чем дело, Джонни приложил телефон к уху. — Ах, ты, сученок! — раздался рев Лю Чжена, такой громкий, что его могли слышать все в кабине лифта, а может быть и на этажах. — Только попробуй сейчас оттуда съебаться! Оставайся на месте, слышишь, паразит? Я буду через час, чтобы ты был там! — Ага, — сказал Джонни и нажал на сброс. Он вернул трубку Ян Мину и выразительно посмотрел на бугая-ассистента. Тот нехотя убрал руку, и Джонни наконец сделал то, о чем мечтал вот уже столько дней. Он шагнул к Чжоу, прижимая его к стенке, и поцеловал. Чжоу выдохнул ему в рот и прикрыл глаза. Поручень по периметру кабины заставлял его прогибать спину и еще плотнее притискиваться к Джонни, его руки легли на шею и затылок, язык пробрался в рот… В реальность его вернул даже не звуковой сигнал открывающихся дверей, его Джонни услышал, но пропустил мимо сознания, а настойчивое похлопывание по плечу. Он раздосадовано оглянулся. Менеджер стоял в дверях, не давая створкам сомкнуться, а ассистент нависал над Джонни с выражением укоризны на широком лице. ЧжоЧжо с хулиганской улыбкой обвел глазами эту картину и потянул Джонни за руку на выход. Возле двери номера он обернулся к своему менеджеру: — Вы знаете, где нас найти. Обещаю, через час он все еще будет тут. Чжоу втащил Джонни в номер и пинком захлопнул дверь. — Ты меня простил? — это был вроде как вопрос, но интонация получилась утвердительная. Чжоу все равно кивнул в ответ. — Я тебе все объясню. Я аккаунт не специально удалил, это случа… ЧжоЧжо прихлопнул ему рот ладонью и, прижимаясь грудью, посмотрел в глаза: — Потом объяснишь. Его дерзкая мальчишеская улыбка заводила неимоверно. Джонни втянул приоткрытым ртом кожу на ладони, засосал, лизнул. Дыхание Чжоу стало тяжелее. Он медленно двинул руку вниз, но Джонни поймал ртом его пальцы и удержал. Они были холодные с шершавыми подушечками и гладкими ногтями. Улыбка сползла с лица Чжоу, и на нем появилось голодное выражение. — Пойдем… — хрипло проговорил он, кашлянул и повторил: — Пойдем в кровать. Джонни согласно моргнул и пососал его пальцы. ЧжоЧжо облизал губы и повторил: — Пойдем. У нас времени мало. В спальне Чжоу принялся стаскивать с Джонни джинсовку, расстегивать ремень, тянуть вверх край майки. Торопливые, судорожные движение, тяжелое дыхание, горящий взгляд. Он был такой несдержанный, такой сексуальный, такой трогательно-неуклюжий, охрененно желанный. — Стой, стой, не торопись, — притормозил его Джонни. — Сейчас. Я быстрее сам разденусь. Джонни скинул куртку и стянул через голову майку. Чжоу следил за ним черными расширенными зрачками. Подрагивали крылья носа, и язык нервно облизывал пересохшие губы. Джонни сглотнул. — Можно я тебя раздену? — попросил он. — Меня сегодня уже раз двадцать одевали-раздевали, — хохотнул ЧжоЧжо. — Кто? — напрягся было Джонни, потом до него дошло, — Ааа, фотосет… Тем более. Пожалуйста! Чжоу улыбнулся и развел руки в стороны в приглашающем жесте. Джонни расстегнул молнию его ветровки и, аккуратно поднырнув под куртку ладонями, снял ее с плеч. Чжоу встряхнул руками, заставляя куртку упасть на пол. Под ней была клетчатая рубашка на кнопках. Ее Джонни решил оставить напоследок и сначала перешел к ширинке. Чжоу прикусив губу, наблюдал за его действиями. Трусы потянулись вниз за узкими джинсами, но не снялись, просто сползли на бедра. Джонни опустился на колени, потерся лбом о пах, ЧжоЧжо охнул. Джонни искушающе глянул на него снизу вверх, взялся было за резинку трусов, но отпустил и принялся снимать с Чжоу кроссовки и носки. Может это и смотрелось со стороны смешно, но ему нравилось. Ему так хотелось поухаживать за ЧжоЧжо, позаботиться о нем, что даже вот такая совершенно несексуальная ерунда, как снимание носков, приносила удовольствие и заводила. Спущенные до колен штаны выглядели нелепо и до дрожи провокационно. Джонни выпрямился, развернул Чжоу и прижал его спиной к себе. — Хочу тебя, охренеть, как хочу тебе вставить, — пробормотал он между поцелуями в шею. — Но у меня нет смазки. Сомневаюсь, что и у тебя найдется. — Откуда? — горестно протянул Чжоу. — Может что-то в ванной будет подходящее, крем или гель какой-нибудь? — Если не найдем, ей-богу, завалю и оттрахаю всухую, — Джонни куснул его за позвонок, Чжоу дернулся как от удара током, зашипел и прогнул спину. Джонни потерся стоящим членом о его задницу и толкнул Чжоу к кровати. Тот шмякнулся лицом вниз и так и остался лежать, выставив на обозрение круглые ягодицы, обтянутые серым трикотажем. А у Джонни и без того возбуждение зашкаливало, и чуть ли не пар из ушей валил. — Дразнишь? — выдохнул он. — Я уже на грани, честно! Глава 44 *** Его уже столько раз раздевали чужие руки, хватали за ноги и за руки, расстегивали ширинку, стягивали штаны, но Тимми ничего не чувствовал. А сейчас его прошибло дрожью уже от того, что Джонни потянул вниз язычок молнии на куртке. Джонни просто снимал с него куртку, но его прикосновения были как ласка, заставляли предвкушать большее. Тимми так по нему соскучился, что сдерживать себя от того, чтобы не лапать, не прижиматься, было неимоверно трудно. Но взгляды Джонни были такими жаркими, что в груди пекло. А эти моменты были такими сладкими, что хотелось растянуть их подольше. Джонни безжалостно дразнил и искушал, пока не оказалось, что он и сам едва сдерживается. Осознание того, что Джонни хотел его, любил его, наполняло Тимми счастьем. Тем более, что он даже не прикладывал никаких усилий, чтобы завести его. Не смотрел соблазняюще, не принимал сексуальных поз, не делал никаких таких жестов, как он это умел и применял на съемках. Тогда фотографы и режиссеры заходились в восторге. А сейчас он был такой как есть, некрасивый, неуклюжий и нелепый, с синяками под глазами и прыщами, в перекошенной рубашке и сползших трусах, стреноженный узкими джинсами, но Джонни смотрел на него с таким желанием, что на все было наплевать. Я уже на грани — сказал Джонни, но Тим и сам был на грани. Он приподнял бедра, чтобы облегчить давление на напряженный член, и Джонни зарычал. Это был даже не рык, а какое-то животное урчание, неконтролируемый звук, и от него все волоски встали дыбом, и по телу разбежались сладкие мурашки. И Тимми тоже не мог себя контролировать. Бедра сами дергались навстречу руке Джонни, которая мяла задницу, терла в складке между ягодиц, не утоляя, а только увеличивая нетерпеливый зуд. Член вжимался в матрас, руки комкали одеяло. Тимми кусал губы, стараясь не стонать слишком громко и слишком развратно, но у него не особенно получалось. — Не надо, не сдерживайся, — с придыханием проговорил Джонни, и Тимми почувствовал влажный поцелуй на пояснице. Рука Джонни забралась под резинку, кожа к коже, горячо и бесстыдно, потом и вовсе сдернула трусы. Теперь уже Джонни покрывал поцелуями ягодицы. То просто мокро прикасаясь губами, то слегка прикусывая зубами, то засасывая кожу, и заставляя Тимми вздрагивать и извиваться. Влажные следы сначала были горячими, потом остывали, потом снова начинали гореть, возбуждающе, крышесносно. Теплая струйка слюны стекла между ягодицами, а следом за ней Тимми почувствовал упругие касания языка. Это было так стыдно, так неловко, но настолько охуенно приятно, что прекратить это не было ни сил, ни желания. Тимми жмурился, сжимал в кулаках одеяло. Перед глазами плыли какие-то огненные круги, лицо горело, голова кружилась, шум крови в ушах заглушал все, почему-то кроме тех смущающих и возбуждающих звуков, что раздавались сзади. — Бляяя, — не выдержав, простонал он. — Не могу больше! Джонни оторвался и одним движением перевернул его на спину. Тррррак — одна за другой расстегнулись кнопки, когда Джонни дернул в стороны полы рубашки. Тимми смотрел на него сквозь туман в глазах. На лбу Джонни выступила испарина, щеки пылали румянцем, на покрасневшей груди блестел пот. Он облизал губы и, наклонившись, поцеловал сосок. Руки Тимми сами взлетели и зарылись в его влажные от пота волосы. Он спускался поцелуями вниз, прошелся языком по линии ребер, заставив Тимми дернуться и бессильно хохотнуть от щекотки, покружил вокруг пупка, и, наконец, лизнул член по всей длине от основания до головки. Горячее дыхание дразнило так, что Тимми непроизвольно двинул вверх бедрами, и член царапнуло зубами. Но Джонни тут же исправился, обхватил губами, втянул в рот, в мокрую обжигающую глубину. Всего лишь член, но ощущение было, будто каждое нервное окончание в теле опалило огнем. И Тимми окончательно потерял контроль над своим телом. Он пришел в себя уже после сокрушительного оргазма. Джонни лежал рядом, уткнувшись лицом ему в шею и, кажется, спал. Тимми осторожно тронул пальцами его щеку. Джонни выдохнул, но не пошевелился. Тимми приподнялся и медленно потянул из-под него свою руку, но Джонни не дал ему освободиться. — Еще минутку, ЧжоЧжо, детка, — пробормотал он, не открывая глаз, и притянул его обратно к себе. — Я не ухожу, я только штаны хотел снять, неудобно, — оправдался Тимми. — Через минуту, ладно? Я так скучал. Мне так не хватало этого, — Джонни теснее прижал его к своей груди и закинул ногу, не давая возможности двинуться. — Чего этого? — Этого, — и Джонни потерся носом об его ухо. Ему не надо было больше объяснять, Тимми и так понял, о чем он. Ему тоже этого не хватало — просто близости, ощущения тепла, объятий и чувства единения. Джонни сунул нос в его волосы и шумно вдохнул. — Как будто домой вернулся, — сказал он. Тимми обнял его крепче, погладил спину. Ложбинка позвоночника была еще влажной от пота. — Ты только меня не нюхай, — виновато шмыгнул ему в шею Джонни. — Я двое суток не мылся, грязный и вонючий. — А пошли в душ, — предложил Тимми. — Или ванну наберем. — В душ. На ванну времени нет. Скоро Лю заявится. — Да ну их нафиг. Подождут, — хмыкнул Тимми. — Никто не умрет, если ты задержишься еще немного. — Ну, разве что я. Когда, наконец, выйду. Лю меня по стенке размажет тонким слоем. — Я тебя защищу… защитю… короче, пошли мыться! Тимми со смехом освободился из захвата Джонни, кое-как стянул с ног джинсы и вскочил. — Ты мне тогда сказал подкачаться, помнишь? Я качался. Видно? — он согнул руку, напряг бицепс, потом повернулся спиной и, подражая культуристам, поднял вверх согнутые руки, чтобы выявить рельеф спины. Джонни заржал и хватанул его за задницу: — Вижу-вижу, отлично подкачал! — Говнюк! Кенгуру похотливый! — с показным возмущением дернулся Тимми, уворачиваясь от его рук. — Я тебе не эти мышцы показываю! — Но у тебя реально классные ягодичные мышцы, — поднял брови Джонни и поморгал глазами, изображая невинность. — Я тебе комплименты отвешиваю, а ты недоволен. А как моя бицуха? Он поднялся и тоже согнул руку, демонстрируя внушительный бицепс. — Рельефа маловато, — ехидно заявил Тимми, похлопав его по животу, и тут же предусмотрительно отскочил, чтобы не схлопотать по заднице. — А что такое? Я за конструктивную критику! Он отбежал за кровать, но Джонни как настоящий спецназовец, кувыркнулся по постели и настиг его. Быстрый захват, и они в обнимку упали на спружинивший матрас. — Мы мыться пойдем? — спросил Джонни, прижимаясь грудью и заглядывая в лицо. — Конечно, — ответил Тимми, потянулся и поцеловал его. *** — Мой сахарок, — сказал Джонни, заглядывая ему в глаза. А Чжоу вдруг быстро-быстро заморгал и опустил взгляд. — Ты чего? — Ничего, — помотал головой Чжоу и растянул в улыбке плотно сомкнутые губы. На выдвинутом вперед подбородке обозначились бугорки и ямочки. — Не смей реветь, принцесса, — хмыкнул Джонни и поцеловал его в этот дрожащий подбородок. Потом в сырые ресницы, и в кончик носа, и снова в подбородок. — Кто ревет? — попытался увернуться ЧжоЧжо. — Иди ты! Он шмыгнул и завозился, пытаясь спихнуть с себя Джонни, но Джонни обнял его крепче и перекатился по кровати так, что Чжоу оказался сверху. — И куда мне идти? — Мыться! — нашелся с ответом Чжоу. — Разве мы в душ не собирались? Он снова дернулся в попытке встать, попал локтем в бок. Ноющие ребра взорвались болью, и Джонни не удержался, охнул. — Ой, прости! — ЧжоЧжо прижал ладонь к больному месту, и уперся локтем о кровать, снимая груз своего веса с тела Джонни. — Работал без дублера? То-то я смотрю, весь в синяках. Ладно, пошли, я тебя сам помою, бережно! Чжоу легко поднялся и протянул ему руку. Джонни с опозданием сообразил, что Чжоу еще не видел, что у него под штанами. — Может я сам быстренько, а ты меня в постели подожди? Похоже, в присутствии Чжоу его актерские способности давали сбой. Тот сразу насторожился, приподнял вопросительно бровь. — Ммм? — Не, ну если ты тоже хочешь помыться… — пошел на попятный Джонни. — Только не пугайся тогда. — Чжоу приподнял и вторую бровь. — И глупых вопросов не задавай! — Кхм! — многозначительно кашлянул Чжоу. Джонни поднялся и пожал плечами: — Рабочие моменты съёмочного процесса. Он быстро заскочил в ванную и закрыл за собой дверь перед носом у Чжоу. — Эй! Ты уже совсем обнаглел? Постанывая и морщась, он быстро стянул с себя джинсы и трусы. В зеркале отразились багровые пятна на внутренней стороне бедер. В одном месте содралась корочка с поджившей царапины, и по ноге потекла тонкая красная струйка. Джонни стер кровь ладонью и накинул на себя банный халат. Ничего, спустя почти неделю, вид был уже получше. Он открыл дверь. Чжоу с надутым видом валялся на кровати. — Иди сюда, мальчик, — изображая маньяка, ласковым голоском позвал Джонни. — Я тебе кое-что покажу… И дам конфетку… — Конфетку? — подыграл ЧжоЧжо. — Вкусную? — Ооочень, — сексуально протянул Джонни и поманил его пальцем. Чжоу попытался сделать заинтересованное лицо, не выходя из роли, но не выдержал и заржал: — Мда, ролевые игры — это не мое! — потом посерьезнел, — Ладно, показывай, что там у тебя. Он пихнул Джонни к туалетному столику, раздвинул полы халата и ахнул: — Ни хера себе! — он поднял на Джонни ошарашенный взгляд. И тут же в его глазах заплясали смешинки, — Стесняюсь спросить, кто же это тебя так? — И совсем не то, что ты подумал, испорченный мальчишка, — притворно надулся Джонни. — Это было дерево! — Тебя изнасиловало дерево? — прижавшись и ласково поглаживая его бедро, проникновенным голосом спросил Чжоу. Тут уже пришла очередь Джонни заржать. Время от времени Джонни поворачивался, дотягивался и покусывал Чжоу ухо. Его голова лежала у Чжоу на плече, а спиной он чувствовал его твердые соски и полунапряженный член. Ноги Чжоу обнимали его бока и смешно упирались ступнями в бортики ванны. Джонни пригладил ладонью мокрые волоски на его коленке. — Я ехал в аэропорт и писал тебе сообщение с извинением, а машину тряхнуло. И я ткнул куда-то не туда. И аккаунт удалился. — Ладно, — Чжоу потерся щекой о его висок. — Забыли. — Не злишься больше? Я тебе кружку новую купил. В Японии. Я правда тогда еще не знал, что ты ту разгрохал… — Я психанул. — Ты ж мой нервный… Джонни положил ладонь ему на щеку, повернул к себе и поцеловал. Под спиной тут же отвердел член. Чжоу поерзал, вывернулся из-под Джонни, зашарил руками по телу. — Полегче, полегче, — притормозил его Джонни. — Пойдем лучше в кровать. Секс в ванне это пошло. И травмоопасно. — А в новелле у Гу Хая и Бай Ло Иня был секс в ванне. — Мы не они. Весь диалог проходил между поцелуями. Джонни понимал, что следовало бы вылезти, но не мог себя заставить оторваться от ЧжоЧжо. Как ни крути, ласкать друг друга в теплой мыльной воде, где руки скользили по коже, а вода давала обманчивое, но такое приятное ощущение невесомости, было очень сексуально. Вот только мыло отдавало горечью на губах. — Давай все-таки вылезем. Тут неудобно. — Удобно. — Нет, — Джонни попытался подняться, но не сумел. — У тебя что, уже есть опыт? — сразу напрягся Чжоу. — С кем это ты в ванне трахался? Джонни мысленно застонал. Вот ревнивец! — Это тыщу лет назад было. С девчонкой одной. Она тогда носом в воду клюнула, чуть не захлебнулась, — и, видя застывшее лицо Чжоу, поспешно добавил, — Ну не ревнуй, а? Это и правда очень давно было! Еще до встречи с тобой. Мы с ней вместе в рекламе спортивной одежды снимались. У нас даже романа не было, секс на одну ночь. Я даже имени ее не помню! — Джонни потянул к себе Чжоу, прижал, преодолевая сопротивление, — Детка, ты мой единственный… Обнаженное тело Чжоу, угловатое и жесткое, теплое и скользкое, красивое и сексуальное… держа его в объятиях, Джонни начинал дрожать от желания. Он гладил мокрую спину, плотные ягодицы так удобно ложились в ладонь, будто специально подогнанные по его руке. Чжоу притерся животом, спутывая лобковые волосы, обжигая членом. Соски задевали за соски, и от этого протряхивало, словно от слабых электрических разрядов. Вдруг Чжоу уперся руками в плечи Джонни, встал, вылез из ванны, прошлепал мокрыми ногами по кафелю, открыл шкафчик над раковиной. Он полминуты пялился на аккуратные ряды гостиничной косметики, а потом принялся изучать содержимое многочисленных флаконов и тюбиков. — Что сидишь? — он обернулся и посмотрел через плечо на Джонни, — Сам нудил: в кровать, в кровать… О! я не знаю, что это, но, по-моему, подойдет. — А у тебя от него раздражения не будет? — У меня прямо сейчас от твоего занудства раздражение, — фыркнул ЧжоЧжо, — И чем дольше ты будешь тянуть, тем сильнее я буду раздражен… И тогда, возможно, раздражение будет у тебя… Конечно, крем неизвестного назначения ни в какое сравнение не шел со смазкой. Через пару минут он впитывался, кожу начинало тянуть, и приходилось выдавливать на член новую порцию из тюбика. Но они так соскучились друг по другу, что ощущений это не умаляло. Джонни кончил слишком быстро, так быстро, что и сам еще не успел осознать. В голове, в груди, в паху просто будто взорвалось что-то, оглушая, ослепляя, размягчая кости и оплавляя нервы. Он кончил, вбиваясь в Чжоу так, будто хотел вогнать себя в него целиком, и обессиленно упал на его спину. Они некоторое время полежали, склеенные общим потом. Джонни выдыхал после оргазма и поглаживал член Чжоу, который почти прилип к животу от мощной эрекции, пока не почувствовал, что его собственный член снова напрягся внутри Чжоу. — Второй раунд? — спросил тот, приподнимая голову от подушки. — Давай. Я тоже хочу кончить. Он поиграл внутренними мышцами, и у Джонни чуть искры из глаз не посыпались. Он зарычал и возобновил фрикции. Чжоу стонал, запрокидывал голову и выгибал спину. Джонни было неимоверно, нестерпимо хорошо. И одновременно в груди болело от того, что всего через пару часов они снова будут слишком далеко друг от друга. — Сильнее, — выстонал Чжоу, и Джонни почти распластал его по кровати неистовыми толчками. — Люблю тебя! Люблю тебя! — признания выплескивались вместе со спермой, Джонни словно кончал этими словами, словно именно они были высшим проявлением оргазма. Глава 45 *** В какой момент их вырубило, Тимми и сам не понял. Вот только что они лежали и обнимались, и он еще думал, что надо пойти в душ. И вдруг он проснулся от того, что кто-то настойчиво и неугомонно барабанил в двери, и звонил телефон. Он отклеил щеку от груди Джонни и огляделся. Телефон лежал с другой стороны кровати, чтобы достать надо было подниматься. Джонни, не открывая глаз, протянул руку, пошарил по тумбочке, нащупал аппарат и протянул его Тимми: — Скажи им заткнуться. Но Тимми не стал никому ничего говорить, он просто отключил телефон. Подождут. Ничего катастрофичного не случится, если Джонни еще побудет с ним. Он полежал немного, прижимаясь к его теплому телу, чувствуя, как щекотной волной снова поднимается возбуждение. Закинул на Джонни ногу, ощущая бедром его напрягшийся член, потом приподнялся, перетек и устроился сверху, прижавшись грудью. Джонни с нажимом погладил его спину и оставил ладони на заднице. Внутри все еще было мокро от смазки и спермы, поэтому Тимми, недолго думая, направил в себя его член. Джонни дернулся, прикусил нижнюю губу и распахнул глаза. Почему-то непрерывный стук и глухо доносящиеся крики из коридора, осознание того, что их ждут за дверью номера, добавляло возбуждения, остроты ощущений. Тимми ухмыльнулся и замедлил темп движения. Томительно, тягуче-сладко вверх, чуть задержался, и так же медленно вниз. И опять — мееедленно вверх, и мееедленно вниз… Прерывистые всхлипывающие вздохи Джонни были лучшей наградой. Тимми пытался не отпускать взгляд, но не выдерживал, жмурился от невыносимого наслаждения, и видел отражение своих ощущений на лице Джонни. Сердце колотилось как сумасшедшее и, казалось, сейчас выскочит из груди. Внизу живота росло тяжелое, душное напряжение. — Ты такой… такой охуенный… — задыхающимся голосом выговорил Джонни. Его руки, обхватившие ягодицы, заставляли Тимми наращивать темп. Он хотел потянуть время, но не мог, у него не получалось. Тело само ускоряло движения. — Ахрр… — зарычал Джонни, оскаливая зубы. — Медленнее, детка, а то я сейчас кончу. — Я пытался… но я не могу… — слабо хохотнул Тимми. — Я тоже сейчас… В ответ Джонни обхватил его член, и Тимми вскрикнул от острого ощущения тесноты и трения. — Подожди… давай вместе… Но Тимми уже не в силах был ждать и не мог ничего контролировать. Его накрыло оргазмом как взрывной волной, подхватило, выкрутило, забросило куда-то в безвоздушное пространство и уронило обратно, Джонни на грудь. Он полежал немного, не в силах двинуть ни рукой, ни ногой, ни даже пальцем, слушая как постепенно замедляется бешеный стук сердец, своего и Джонни. — Больше не стучат, — сказал Джонни. И Тимми нахмурился — нет, все нормально, стучат, и с запозданием сообразил, что Джонни не про сердца, а про менеджеров за дверью. Там и правда стихло. — Надо бы телефон включить, — вздохнул он. — Надо, — согласился Джонни. Но ни один из них даже попытки не сделал пошевелиться. — Тебе не тяжело? — Нет. Мне хорошо. Лежи. — Давай сразу в душ сходим, а потом включим. — Ага. И они остались лежать дальше. Во второй раз Тимми проснулся от того, что хотелось отлить. Притом хотелось так сильно, что пришлось освободиться из объятий Джонни и срочно бежать в туалет. Потом он подумал, что раз он уже в ванной, то помыться не помешает. Пока он регулировал напор и температуру, на шум воды приполз заспанный Джонни. Несмотря на то, что он был обнажен и вся его мощная фактура была на виду, он показался Тимми трогательным как маленький ребенок. Он подошел сзади и пристроил голову к Тимми на плечо. — Ты мойся, а я еще посплю, — пробормотал он с закрытыми глазами, и у Тимми сильно и больно потянуло в груди. Он повернул лицо и поцеловал его куда пришлось, куда-то в мокрую бровь, или в переносицу. Джонни поднял руки и обхватил его, обнял, прижимая к себе спиной. Сверху хлестала прохладная вода, не давая открыть глаза. — Мы не надолго расстаемся. Скоро увидимся в Пекине, — губы пощекотали ухо. — Да, — кивнул Тимми. *** — Ты же взрослый мужик, что же ты ведешь себя как сопляк невменяемый? Я же тебя всего на сутки без присмотра оставил, и ты такую хрень вытворил! — в полголоса кипятился Лю Чжен. — Неее, в гробу я видел такую работу! Увольняюсь нахер, ищи себе другого менеджера. Только кто захочет с тобой связываться? А? Мы с Ян Мином уже новый проект придумали, а вы с Тимми Сюй делайте что в голову взбредет, хоть на сцене трахайтесь. — А ты не завидуй, — сказал Джонни, и Лю поперхнулся, замолчал, захлопал глазами, а потом заржал и двинул Джонни кулаком под дых, но не сильно, для вида. — Говнюк ты! И за что я тебя только люблю, не понятно, — отсмеявшись помотал головой Лю. — Ладно, давай теперь серьезно. Надо много чего обговорить. Пошли куда-нибудь посидим. Джонни оглянулся на дверь спальни, оттуда доносился разговор на повышенных тонах — Чжоу и его менеджер тоже выясняли отношения. Лю Чжен проследил его взгляд и хлопнул по плечу: — Да успеешь попрощаться, ты же не прямо сейчас в самолет. Джонни дернул плечом и пошел к выходу. — Дело в следующем, — начал менеджер, когда они устроились в отдельном кабинете ресторана. — Тут много чего порешалось, пока ты пропадал. Тебе с хорошего или с плохого начать? Хотя, как по мне, оно всё не особо хорошее. Всё проблемы создает. — Да уж начни с чего-нибудь, — с набитым ртом отозвался Джонни. Он вдруг обнаружил, что чертовски голоден. — Нуууу… — протянул Лю, осматривая стол и выбирая, что положить себе в тарелку. — Ты хотел петь с Тимми? Будешь. Контракт уже составили, детали обговорили. Кроме записи песни у вас еще общая промо-фотосессия и клип. Плюс ты участвуешь в последнем концерте тура в Шанхае. Но это ближе к осени. — Хорошо, — кивнул Джонни. — А плохое? — А это что, хорошее по-твоему? — хмыкнул Лю. — Знаешь сколько проблем создается? А сколько шума в СМИ будет? А еще Джей-Ди фандом поднимется… Кстати, с ними как раз и вторая новость связана. — Какой фандом? Джей-Ти? — Нет, дорогуша! Джей-Ти, ЮЧжоу, это уже давнишняя история, хотя, скорее всего, после выхода песни они вновь оживут, ходячие мертвецы, блядь. Нет, сейчас актуальна другая пара Джей-Ди! Джонни Хуан-Даррен Ван! — Чего? — скептически скривился Джонни, а потом вспомнил топик на форуме, который он читал, и слова Ко, что фанаты их уже поженили, и нахмурился уже всерьез. — Так и что за новость? — Тебе ведь Чай ДжиДан говорила, что продюсеры другого актера искали на роль Бай Ло Иня? — Говорила. — Больше не ищут. Провели мониторинг в сети — Джей-Ди фандом такую силу набрал, как минимум пара миллионов фанов по всей Азии, там одних только китайский фанатских сайтов больше сотни, такая движуха, страшное дело! До выхода драмы еще ждать и ждать, а они уже готовы. Арты делают, фанфики пишут, клипы монтируют… Короче, посчитали, прикинули, и решили, что лучше оставить актерский состав. Я знаю, ты не хочешь с ним работать, но придется. Иначе буча будет, тебя твои же фанаты с говном съедят. Джонни отложил палочки. Непроглоченный кусок говядины встал в горле. Два сезона и дофига парных сцен, половина из них интимные. Как с этим разбираться, и как это ударит по ЧжоЧжо? Он же с ума сойдет от ревности! — Блин, да не делай такое лицо! — возмутился Лю. — Думаешь тебе трудно будет? А представь, как мне? Это же на меня ляжет — разбираться с этими гребаными фандомными войнами, с папарацци, со всей этой херней! Тебе только в интервью не лажать и улыбаться фанатам. А основная грязь-то через меня идет. Если к концу года мы еще будем живы и на плаву, то, считай, ты везунчик, каких мало. Но до этого придется попотеть и потерпеть. А Джонни сидел и вспоминал фанатские войны почти десятилетней давности, когда фандом ЮЧжоу поделился на противоборствующие лагеря, и сколько яда тогда лилось и на Чжоу, и на него самого. Неужели не избежать повторения? Зачем Чжоу написал ту песню? Такую, что Джонни не смог отказаться от желания спеть ее вместе с ним? Зачем именно сейчас Лу вылез со своей любовью? Черт! Почему все так сошлось?