Кафе "Безумный Шляпник"

…Спустя три часа Гил, смертельно уставший, но, кажется, обретший смысл жизни, вышел из «Шляпника». Вечернее солнце красиво освещало площадь своим ярким, желтым светом. Воздух был свеж, и Гила не покидало ощущение сказки. Его мечта скоро сбудется. Он это точно знал. Постояв немного, он спустился по ступеньками и обернулся. За ним следом спустился Рейм, а затем и Брейк, на ходу закрывающий дверь и решетку на окне. Потом, вняв таки мольбам Рейма, Брейк привстал на цыпочки и выкрутил лампочку из плафона фонаря. Пожав руки, они попрощались с Гилом и отправились вниз по улице, о чем-то переговариваясь. Зарксис вдобавок собирался покормить бездомную кошку по кличке Эмили и поэтому держал в руках пластиковую тарелочку, доверху полную кошачьих вкусностей. Сообщая об этом, он пустил слезу и добавил: «Стар стал, сентиментален…». Гилберт остался. Он, стоя в отдалении, любовался этим заведением и мечтал, чтобы когда-нибудь оно стало его собственным. Мысли о долге и обещаниях сейчас совсем не волновали парня – он был занят раздумьями о завтрашнем дне. Брейк предупредил, что приходить нужно рано, часам к семи, чтобы все подготовить. Сейчас ему показали приготовление нескольких наиболее часто заказываемых пирожных и тортиков, научили пользоваться техникой, поместившейся в небольшой кухне «Шляпника». Как ни сложно было все это запомнить, Гил, однако, был уверен в себе. Эта уверенность возникла словно из ниоткуда - раньше парень ее не чувствовал.Да и потом: если он проиграет... Ведь иначе ему придется выполнить два желания Зарксиса Брейка, а он за весьма короткий период их общения хорошо уяснил: лучше этому не бывать. - Странный человек, этот Брейк, - чуть нахмурившись, пробормотал про себя Гилберт. Его уже раздражала клоунская манера Зарксиса играть на публику, какой бы она ни была. Тут он заметил, что к «Шляпнику» кто-то подошел. Это был молодой человек, чуть ниже ростом, чем Гилберт, одетый в очень легкую куртку и линялые синие джинсы. Светлые длинные волосы были заплетены в несколько мелких косичек. Сверху на голове была надета синяя бейсболка-«американка». Оглядевшись по сторонам, но не заметив Гилберта, парень поднялся по ступенькам и вынул из-за пазухи баллончик с краской. Гил крикнул: - Эй, ты! Что ты там творишь? – и побежал к «Шляпнику». Ему вдруг стало больно за то, что его любимое кафе кто-то хочет изуродовать. Незнакомец застыл и медленно обернулся. - Гил? - Винсент? – изумленный, Гил остановился. Он помнил, что его брат любил менять строгую униформу престижного колледжа на неформалку и слоняться по городу, но застать его здесь и вот так он нисколько не ждал. - Братец! – рассмеялся Винсент и, спустившись со ступенек, быстро обнял его. – Давно не виделись! Как твои дела? - Пусти меня, - отодвинув брата, Гилберт схватил его за плечи и твердо спросил, - Что ты здесь делаешь? Говори. Винсент пожал плечами и отвел взгляд своих разноцветных глаз. - Ну? – более строго спросил Гил. - Ну взял баллончик, хотел нарисовать кое-что… - Винсент неопределенно мотнул головой. - Лучше, - тут его глаза вновь загорелись, - лучше расскажи, как ты поживаешь? Почему не отвечал на звонки? Я так волновался! - Винс, - замялся Гил, - да у меня телефон всего лишь два дня как... - О, какие люди! - раздался у них за спиной знакомый голос. Братья обернулись. Из-за поворота вышел Брейк – наверняка, ходил кошку кормить. – Похоже, Гилберт, ты поймал местную помойную крысу, поздравляю. - Крысу? – повторил Гилберт. Винсент же оскалился: - Ах, как я счастлив Вашему появлению, господин Шляпник! Как Вам погодка? - О, не надо формальностей, любезный, зачем? Мы ведь хорошо друг друга знаем, не правда ли? – мило улыбнулся Брейк. – Познакомься, Гилберт, это наш вшивый ненавистник и террорист. Имя все еще не известно. - Брейк, это мой брат, Винсент, - сказал Гил. Лицо Зарксиса вытянулось, как если бы ему сказали: "А теперь посмотрите сюда. Вот это ваш надгробный камень". Он вначале не поверил, но увидев, как серьезен юноша, тотчас же нацепил маску презрительного безразличия, но глаза выдавали его брезгливое отвращение. - Ну что ж, тогда это отличный случай, чтобы попросить твоего брата больше не портить наше кафе. - Ваше кафе? - фыркнул мальчик, абсолютно расслабившись в руках брата. - Мистер Шляпник, Вы явно хотели сказать «нашу помойную дыру». Гилберт совсем по-другому взглянул на Винсента. - Винс, - тихо позвал он. Когда тот вновь повернулся к нему, Гил все тем же голосом сказал ему: - Возможно, я вскоре буду здесь работать. Мне очень нравится это место. Пожалуйста, не порть его больше. Винсент долго вглядывался в глаза брата, затем, как и обычно, покорным голосом сказал: - Для тебя, брат, я сделаю все, о чем только ты попросишь. Я больше не буду мешать существованию этого кафе. Как бы пафосно не прозвучали его слова, Гил знал, что Винс говорит правду. - Спасибо, Винсент, - Гил убрал руки с плеч мальчика, и тот передернул ими. Затем опять запихнул баллончик за пазуху и, приобняв на прощанье Гила и намеренно проигнорировав Зарксиса, двинулся в противоположную от «Шляпника» сторону. - Надо же, - присвистнул Брейк, подходя к брюнету, все еще смотрящему вслед брату. – Я и не думал, что у тебя все пройдет так гладко. Тот промолчал. Зарксис внимательно окинул его взглядом и вдруг улыбнулся. - Знаешь, - тут он похлопал Гила по плечу, - я приглашаю тебя к себе домой, прямо сейчас. Чашка чая и пирожки. Тебе, пожалуй, надо расслабиться и настроиться на завтрашний день. Гилберт тяжело вздохнул и ответил: - Ну, если только я не буду тебя стеснять… - О, а мы уже и на «ты»! И когда только успели? – широко и немного неестественно улыбнулся Брейк, возвращаясь к своей прежней манере. По дороге к дому Брейка они почти не говорили. Только раз Зарксис, задумчиво глядя на Гила, сказал: - Не люблю, - а нет, постойте, как раз люблю, - вмешиваться в чужие дела семейные, но дам тебе один совет: держись от своего младшего брата на расстоянии. Он у тебя… несколько странный. - Если бы ты пережил то, что пережил в детстве мой брат и я, ты бы так не говорил, - хмурясь, ответил Гил. - Может быть, - согласился Брейк. – Но его странная покорность тебе и его… поведение в «Шляпнике» вызывают у меня странное желание задушить мальчика, как крысу. И тебя заодно. Такое чувство, что тебе больше заняться нечем, как нянчится с ним. Не знаю, что там у вас произошло, но, - Брейк покачал головой, - он уже слишком взрослый и живет своей жизнью. Гилберт пожал плечами: - Не знаю. - Поверь, Гилберт, старшему товарищу, который едва тебя знает и лезет в твои дела, даже не разобравшись хорошенько, – такой совет точно не пройдет даром. Гил усмехнулся, и тема была исчерпана. Дом Брейка находился не так далеко от кафе. Это был достаточно новый девятиэтажный дом с хорошей парковой зоной неподалеку. Мужчины поднялись по лестнице на второй этаж, и Брейк постучал в светлую железную дверь. - Кто там? – спросили из квартиры. - Милая, открывай, это я – Серый Волк. Я привел гостя! Пирожки готовы? Дверь открыли. На пороге стояла маленькая девочка в розовом костюмчике. Глазки у нее были большие, светло-карие, а нос очень напоминал брейковский. - Папа! – радостно запищала она и, подпрыгнув, повисла у Брейка на шее. - Привет, -просто ответил тот. Гил с удивлением наблюдал за тем, как изменилось поведение этого человека – словно маску сбросил. Из раскрытой двери по левую сторону маленького коридорчика вышла женщина. Она была почти такого же роста, как Брейк или даже выше. Женщина вытирала полные руки о фартук. На ней было легкое красное платье в белый горошек. Волосы подобраны в пучок, на босых ногах – педикюр. Она выглядела немного моложе Зарксиса и, несомненно, приходилась ему женой. - Здравствуйте, -, улыбаясь, она поприветствовала гостя. – Проходите ,пожалуйста, сюда. Извините, здесь небольшой беспорядок… Чай будет через десять минут. - Подожди-подожди, - Брейк зашел в дом, разулся и, дождавшись, пока войдет Гил, закрыл за ним дверь и представил ему свою семью: - Гилберт, прошу знакомиться. Моя жена, Шелли Брейк, (Очень приятно! – женщина пожала ему руку) и моя малышка, Шерон Брейк, - указывая на все еще висящую у него на шее девочку, представил ее Зарксис. – А это Гилберт Найтрей, мой ученик и возможный следующий хозяин нашего кафе. - Пожалуй, в таком случае я подам чай в сервизе, который ты привез из Китая, - пошутила женщина и отправилась на кухню. - Не стой на пороге, Гилберт, проходи в зал, располагайся. Я сейчас подойду, - Зарксис снял с себя малышку, чмокнул ее в нос и что-то шепнул на ушко. Малютка кивнула и побежала в зал. Туда же отправился и Гилберт. В зале и впрямь был небольшой беспорядок, но это скорее объяснялось тем, что Шерон только что играла тут в кукол. Здесь стояли два мягких кресла, низенький кофейный столик и большой диван, новенький телевизор, компьютерный стол и два книжных шкафа. Один был наполнен детскими книжками, другой вмещал в себе английские детективы, классику в ее объемных старинных томах и томики стихотворений и сонетов Бернса, Гете, Шекспира и иных знаменитых поэтов. Комната была выполнена в сиреневых тонах, мебель – той же гаммы, а на потолке висела люстра с фиолетовыми плафонами. На стенах висели черно-белые фотографии: маленькая девочка с большой плюшевой собакой;два светловолосых паренька, чуть нахмурившись, стоящие под деревом; Брейки на море; Брейки с коляской и старой женщиной, сидящей на лавочке... Картинки жизни, которые немногое могут рассказать о людях, встретившихся ему на жизненном пути. Юноша отметил про себя, что было бы интересно узнать о них хоть чуточку подробнее. Гилберт подошел к фотографии , висящей над диваном. На ней были запечатлены Брейк, Шелли с младенцем Шерон на руках, старая женщина,сидящая в плетенном уличном кресле, немолодой уже мужчина, стоящий позади Брейка и положивший руку ему на плечо.Рядом с ним стояла невысокая темноволосая женщина, явно ждущая ребенка. Все они были где-то в саду, среди цветущих белых вишен. В комнату вбежала девочка и, подойдя к Гилу, сказала: - Это мы у бабушки были. Вон я, - ткнула она пальчиком в сторону младенца, - только я ничего не помню. Гилберт поддержал разговор: - Конечно, ты же совсем маленькой была. - Но теперь-то я большая, - возразила малютка, - а все равно ничего не помню. Гилберт улыбнулся. Эта милая серьезность маленькой девочки придавала ей какой-то особый шарм. "Вырастет из нее, наверное, настоящая леди" - подумал он уже тогда. Но только спросил: - А сколько тебе лет? - Семь, скоро в школу пойду, - девочка мило улыбалась. – А ты? - М… Что я? – не понял Гилберт. - Ну, сколько тебе лет? - Мне скоро будет двадцать один. - У, какой ты ста~арый!.. – протянула девочка. – Даже старее моего папы! - Правда? А сколько ему лет? – удивился Гилберт. - А это тайна за семью печатями, правда, Шерон? – в комнату, улыбаясь, вошел сам хозяин дома. Он успел одеться в свободный домашний костюм и теперь невероятно гармонировал с обстановкой. – Но если тебя интересует, то моей жене тридцать семь. - Тридцать четыре! – донеслось из кухни. Шерон захихикала. Папа явно был ее кумиром. - А моему мужу уже… - мстительно начала Шелли, входя в комнату и неся поднос с китайским сервизом, но ее перебил Зарксис и взял из рук поднос. - …Неизвестное количество лет. И ты забыла пирожки! – Зарксис поставил поднос на столик и вышел из комнаты; Шелли, тут же склонившись над ухом Гила, прошептала: (Где-то громко завизжали тормоза , засигналили машины) Гилберт удивленно воззрился на Шелли. - Неужели?..- только и мог вымолвить он. - Да-да, именно так, - кивнула она и усадила себе на колени Шерон. - Что, уже рассказала? – хмуро спросил Зарксис, входя в комнату и неся злополучную выпечку. – Ну, будем надеяться, что те, кто нас подслушивает, не узнали ничего, и их психика не травмирована. - Пап, ты о ком? – широко открыла глаза Шерон. - Не обращай внимания, Шерон, я попросту шучу, - засмеялся Брейк. – Давайте лучше пить чай!.. … - Итак, Вы, Гил, хотите приобрести нашего «Шляпника»? – ставя чашечку на блюдце, поинтересовалась Шелли. Гилберт, немного помолчав, ответил: - Да. Да, я очень хочу быть его хозяином. Зарксис еле заметно взглянул поверх чашки на Гила. В нем явно что-то изменилось: появились и решимость, и уверенность в себе. «Наверное, его собственная жизнь просто наконец-то вышла на первый план» - подумал Брейк, а вслух сказал: - Но для начала он должен выдержать завтрашний день на кухне «Шляпы» в одиночку. - Что ты сказал, Зарксис Брейк? – очень натянуто переспросила Шелли. Она явно хорошо представляла себе - даже лучше, чем сам Гилберт, - что значило этому парню завтра не пройти испытание. Но Брейк не сдавал позиций ни перед кем, хотя в его голосе и промелькнули немного защищающиеся нотки. - Понимаешь, если он сможет это сделать завтра, то «Шляпник» точно останется в хороших руках. Сейчас он держит нас с тобой на месте, но если он окажется во владении у какой-нибудь крысы, то это будет еще хуже. Правильно? Помолчав, Шелли подвела итог: - Хорошо. Договорились. И, встав, чтобы отнести поднос, она добавила: - Я бы очень хотела, чтобы «Шляпник» не пропал зря. …Час спустя Гилберт шел домой. Они мирно побеседовали, и Гилберт ушел раньше, чем успел надоесть Брейкам. Шелли звала его в гости, а Шерон даже обняла на прощание. Стоя на лестничной площадке, Зарксис пожал ему руку и сказал: - Знаешь, у меня такое чувство, как будто я уверен в том, что выиграешь пари. - Это был способ поддержать меня? Заркс пожал плечами: -Что-то около того. Но не особо расслабляйся. Хотя, конечно, твои благодарности мне как повару не прошли даром для моего склонного к лести сердца,.. - Спасибо, - улыбнувшись,(перебил) поблагодарил его Гил. – Ну, я пошел. Мужчина чуть усмехнулся и продолжил: - До завтра! В семь часов ты должен быть уже у «Шляпы». «Завтра… Интересно, как оно изменит мою жизнь?» Гил шел по улице и точно был уверен в том, что победит.