Let me be your α

      Когда Майкл очнулся, то не сразу сообразил, что же произошло. Он попытался приподняться с кровати, но правый бок пронзила жгучая боль. Тут в сознании парня начали всплывать размытые фрагменты вчерашней ночи: темный коридор, скудный свет луны, комната Корделии, её настороженный, испуганный шёпот, холод стали, разрывающий плоть, алые капли, нежные руки, пытающиеся остановить кровь, а затем тьма…        Майкл снова предпринял попытку встать, но мягкое и настойчивое сопротивление не позволило ему этого сделать. Он откинул одеяло, и увидел аккуратные бинты, стягивающие тело чуть ниже рёбер, сквозь лоскуты поступало пятно, точно такого цвета, какого была вчера его роза на занятии. При этом воспоминании Майкл улыбнулся. Над ухом раздался тихий голос: «Лежи, дорогой, не вставай».       Майкл поднял взор и увидел склонившуюся над ним Корделию. — Мисс Верховная! , — радостно воскликнул парень, — Ты вчера чуть не пострадала из-за меня, но все равно спасла! Ты не перестаёшь меня удивлять! — с какой-то наивностью в интонации произнёс он.       Корделия присела на край кровати рядом с Майклом. Она мягко улыбнулась ему, поглаживая его золотистые пряди волос. Он не на шутку перепугал её за прошедшие сутки: сначала эта потеря сознания, потом ещё ночное «покушение». Когда выбор встал между ней и им самим, он избрал её. Это окончательно сделало Майкла в глазах Корделии.       Он менялся. Это было ощутимо, это было видно. Корделия несказанно привязалась к этому мальчишке. Она чувствовала за собой ответственность за него и его жизнь, словно он не был ей чужим человеком. — Всё в порядке, мой мальчик, — Ласково проговорила она, протягивая ему кружку с ароматным отваром из трав, — Это позволит тебе быстрее встать на ноги.       Майкл неожиданно для себя понял, что ему приятны нежные прикосновения рук Корделии. Что-то похожее он ощущал, когда мисс Мид оправляла складки на его рубашке. Но пожилая женщина никогда не касалась его так. Боялась. Она любила его только как преданный фанатик, не более. Только из-за того, что Майкла породила тьма.        Корделия же его не боялась и переживала за него абсолютно искренне. Хотя, если разобраться, Майкл и сам не позволил бы никому (теперь исключение составляла только Верховная) себя трогать. Корделия принесла ему отвар, который источал на удивление приятный аромат.       Майкл присел, аккуратно, стараясь не разлить содержимое, принял чашку из её рук и сделал глоток. По телу побежали приятные искорки, в озябшие конечности разливалось сладостное тепло, изуродованный бок не саднил. Майкл чувствовал благодарность. Он заглянул в глаза Корделии. В них плескалась радость. Майкл улыбнулся. — Спасибо тебе большое. Ко мне никто раньше так не относился… Я это очень ценю. Прости меня за вчерашнее. Не знаю, что на меня нашло. Но кажется, я смог это побороть. — Вполголоса проговорил он.       Корделия, улыбаясь, покачала головой из стороны в сторону, не сводя глаз с Майкла. Она не могла поверить своему счастью. Ещё месяц назад Майкл был диким, озлобленным юношей, который смотрел исподлобья на всех, не желая принимать ни от кого помощь, скрывая всю боль в себе. А теперь этот парнишка сидел на кровати, с глазами полными невинной доброты и обоятельной улыбкой, попивая травяной отвар. — Милый, мы все заслуживаем тепла и ласки. А за вчерашнее не беспокойся, это был не ты, — она наклонилась и поцеловала его в лоб, — Теперь в тебе больше света, чем зла. Осталось только научиться находить этот баланс. — Она улыбнулась.       Этот юноша как никто заслуживал быть любимым и нужным. И Корделия искренне старалась показать, что он достоин этого.       Прошло уже несколько дней с той самой ночи. Рана Майкла довольно быстро заживала, благодаря уходу Корделии. Парень очень радовался, когда она приходила к нему и приносила еду или отвар, а когда Верховная не могла сама зайти к нему и посылала кого-то из старших девочек, Майкл расстраивался. Хотя с Зои, Куини и Мисти он обращался вежливо и искренне улыбался, когда их видел, ведьмы могли заметить нотку печали в его глазах.        Как только рана почти совсем затянулась, и парень мог вставать с постели и бродить по комнате, он проводил время, глядя в окно, выходившее на оранжерею со стеклянной крышей. То было детище Корделии. Майкл мог наблюдать за тем, как она готовит зелья, ухаживает за растениями. Ему очень хотелось спуститься к ней. Но рана ещё не зажила настолько, что парень мог выходить за пределы этажа. Майкл понимал, что питает к Верховной нежные чувства. Так как примеров для сравнения было не много, в качестве образца он взял свои отношения с мисс Мид, той, кого любил. Чувство было похоже на то, которое он испытывал сейчас, но всё же отличалось. В мисс Мид Майкл видел родительскую фигуру и считал кем-то вроде бабушки. С Корделией всё было иначе. Намного сложнее. Сначала Майкл предположил, что то, что он испытывает к Верховной, было дружескими чувствами. Но вскоре понял: он ошибается. Майкл осознал: это любовь. Именно такая, о которой написано в книгах. Та самая, что является великой силой, но может обернуться ужасной трагедией. Он любил Корделию.       Спустя некоторое время рана Майкла уже почти совсем затянулась, по этому он мог свободно передвигаться, не опасаясь, что она снова начнёт кровоточить. Так что одним прекрасным утром Майкл спустился в столовую, чтобы позавтракать вместе с ведьмами. Он ожидал встретить косые взгляды со стороны младших и новеньких. С Мисти, Зои, Куинни и Мэдисон Майкл успел познакомиться ближе и даже умудрился подружиться.        Ожидания, к радости парня, не оправдалтсь. Девушки дружелюбно пожелали ему доброго утра (Майкл ответил тем же). Во время всей трапезы он не сводил глаз со входа, надеясь, что там покажется Корделия. Но завтрак Верховная пропустила. Майкл несколько огорчился, но, не давая воли невеселым мыслям, решил, что наконец сможет заглянуть в оранжерею. Уж очень ему было интересно, как там все устроено.       Этим утром после завтрака, который Корделия пропустила, Верховная пребывала в своём кабинете, просматривая последние коммунальные финансы за месяц. Мисти аккуратно вошла, предварительно постучав в дверь. Корделия лишь бросила не нее взгляд, улыбнувшись. — Мисти, ты что-то хотела? — проговорила Корделиия. Девушка прошла чуть в кабинет, улыбаясь своей Верховной в ответ. — У нас сегодня с девочками занятие в лесу, вы не хотели бы присоединиться? — аккуратно спросила Мисти, покручивая на своём пальце кольцо.       Корделия подняла на нее глаза, откинувшись на спинку стула. — О, милая, не в этот раз. Нужно разобраться с этим, — она окинула взглядом кипу бумаг, — Да и к тому же не оставим же мы Майкла одного в академии… — Он может поехать с нами, я думаю. Ему будет на пользу немного практики. Девочки только о нем и говорят. — Мисти улыбнулась.       Это стало окончательной точкой — Майкла здесь приняли. Корделия расслабленно выдохнула, дружелюбно улыбнувшись краешком губ. Порою ей и вовсе казалось это чудным сном, от которого она боялась проснуться в реальность. Майкл действительно радовал не только её, но и окружающих. Он был добр к остальным девочкам, а те были добры к нему в ответ. Больше не было косых взглядов и опасений; он стал своим среди некогда чужих. Его рана вот-вот и вовсе исчезнет. Корделия была уверена, что ещё пару дней и не останется даже и шрама. — Я думаю он будет не против. Ты, кстати, уже отнесла ему завтрак? — проговорила Верховная, не сводя глаз с молодой ведьмы. — О, мисс Корделия, сегодня Майкл сам спустился к нам, но мне показалось он расстроился, когда не обнаружил вас с нами. — Мисти как-то лукаво посмотрела на неё. — Значит дела идут на лад. Миртл поедет с вами? — она придвинулась к столу, снова возвращаясь к работе, опуская глаза на листы бумаги.       Мисти только молча кивнула, ожидая окончательного вердикта. — Боюсь, что в этот раз вам придётся без меня, — Корделия подняла глаза на Мисти, — Но в любом случая я буду ждать захватывающего рассказа о том, как прошла практика. — Хорошо, тогда я пойду предупрежу Майкла. — Проговорила ведьма и вышла из кабинета.       Сейчас жизнь напоминала прекрасную сказку. Майкл учился доброте, поддерживая хорошие отношения с её ученицами, а её дорогая Мисти снова была с ней. По началу молодая ведьма честно признавалась Корделии, что Майкл пугал её и говорила, что от него исходил запах смерти. От того та и ушла вместе со Стиви Никс. Но прослышав о всех тех событиях, Мисти вернулась, чем очень обрадовала Корделию. Она посчитала, что её дорогой Верховной пригодится помощь и еще одна пара глаз в обуздании характера Антихриста. Тем более Мисти безумно скучала по ней.       Корделия снова принялась работать с бумагами, высчитывая сумму коммунальных услуг за этот месяц. Сразу после в её планах было спуститься в теплицу, чтобы закончить свои дела с рассадой целебного растения. Ведь ей пришлось пожертвовать всем единственным кустом, чтобы вылечить Майкла как можно быстрей и приглушить его боли.       Хоть она и была могущественной ведьмой, но предпочитала полагаться на целебность растений.       В оранжерее было тепло и душно, горели ультрафиолетовые лампы, царил полумрак. В дальнем углу стоял стол с кучей химической посуды и пара табуреток. Майкл обошёл помещение и осмотрел зелёных, и не только, жильцов. Ему приглянулось растение с красными листьями.        Затем парень подошёл к столу и присел на один из табуретов. Тут в его ногу ткнулось что-то.       Майкл наклонился и увидел черную кошку. Она терлась об него и мурлыкала. В памяти всплыли эпизоды из детства, в которых были запечатлены его встречи с четвероногими. Для последних, к сожалению, такие столкновения оборачивались гибелью.       Вспомнив об этом, Майкл чуть было не заплакал. Теперь он понимал, что не обязательно было убивать каждое живое существо, не важно, приносило оно ему пользу или нет.       Майкл взял кошку на руки и усадил к себе на колени. Новая знакомая, к удивлению парня, не зашипела и не стала отбиваться, как это бывало обычно, а свернулась клубочком. Майкл неуверенно провел рукой по чёрной, как смоль, ластистой шерстке. Он понимал, что этому живому существу нравятся его действия. Майкл почесал кошке за ухом, и кошка уснула прямо у парня на коленях. Он сидел, стараясь не двигаться и не разбудить нового друга, чуть дыша. — Полночь не с каждым так дружелюбна. Ты ей понравился. — Проговорила Корделия.       Всё это время она стояла на входе, облоктившись боком о дверной косяк, наблюдая за этой картиной. Сегодня она предпочла надень излюбленные широкие брюки с завышенной талией и рубашку с узорами, рукава которой, в обычной манере Корделии, были закатаны по локоть. Она не ожидала увидеть Майкла здесь, думала, что он уехал с остальными.       Майкл, не оборачиваясь, подозвал Корделию: — Вот как, мисс Верховная… Как интересно могут быть устроены живые существа. Разные характеры и предпочтения. Внезапно он ощутил лёгкое дыхание Корделии над ухом. Он поднял взгляд от треугольной кошачьей головы и встретился с искрящимися, похожими на тёмный янтарь, глазами Верховной. И застыл, как завороженный. Корделия улыбнулась ему и, склонившись, забрала кошку с коленей Майкла. Она открыла какой-то деревянный шкафчик, что стоял рядышком и достала оттуда кошачий корм. Женщина насыпала небольшое количество в кошачью миску. Кошка сразу оживилась и, подбежав к своей посуде, принялась есть.       Майкл внимательно наблюдал за Корделией. Когда их взгляды встретились во второй раз, внимание Майкла привлекли её полные губы. От Корделии, как ему кащалось, исходило мягкое свечения, а её аромат туманил рассудок… Майкл осознал, чего хочет.       Он поднялся со стула и уверенно подошёл ближе к Корделии. Та в ответ лишь заинтересованно прислушалась, думая, что он хочет ей что-то сказать. Майкл аккуратно приложил свои ладони к нежным, как лепестки роз, щекам женщины и накрыл её манящие губы своими. Он не знал, что он делал, но чётко осознавал, что хотел этого.       Секундное оцепенение прошло так же мимолётно, как и наступило. Корделия мягко оттолкнула Майкла, положив свои ладони ему на плечи. Она удивлённо посмотрела на него, вскинув брови, не зная как толком реагировать. Майкл было снова потянулся к её губам, но Корделия придержала его. Майкл медленно опустил свои руки от её лица, не разрывая зрительного контакта.       Они стояли совсем близко друг к другу, а руки Корделии сжимали плечи Майкла. В его глазах застыл немой вопрос, на который Корделия поспешила ответить. — Нет, Майкл, я люблю тебя. Но ты, по-видимому, не правильно трактуешь, — снова повисла неловка пауза, — Я люблю тебя как человека, как друга, но не так, как это воспринял ты. — Эти слова давались ей тяжело, ведь сейчас вся картинка сложилась у неё в единый кадр: Майкл действительно был влюблён в неё всё это время.       Корделия не знала: не замечала ли она этого или просто не хотела замечать.Так или иначе, но он был ребёнком. Внутри стало мерзко, от мысли о том, что Майкл мог не так понять её заботу и слова.       В горле у Майкла застрял ком, а сердце забилось где-то в горле, забивая своими ударами уши. Майкл хорошо знал это чувство. Пожалуй, даже слишком. Было очень обидно, хотя причина была понятна лишь смутно. Корделия любит его иначе. С одной стороны — чего Майкл ещё ожидал? А с другой — ему хотелось взаимности. — Значит, ты не видишь во мне мужчину? — с некой обидой спросил Майкл, — Значит любишь только как друга.. — Голос надломился и дрогнул.       Корделия приоткрыла чуть-чуть рот, в замешательстве смотря в его глаза. Она действительно не знала что делать и что говорить в подобной ситуации, но твёрдо уверяла себя в том, что это небольшое помутнение незрелого рассудка. Что это всего лишь мимолётная влюблённость, в которой он не разобрался, восприняв как любовь.       Она видела в нём ребёнка. Маленького, потерянного, жаждущего внимания и заботы. Всеми своими действиями Майкл говорил о том, что он ещё ребёнок.       Он посмотрел на Корделию взглядом, полным печали и обиды. Под ногами опять крутилось что-то пушистое. Раньше бы Майкл не задумываясь ударил. Но срываться на Полночь не хотелось. Она тут совсем не при чем.       Не дождавшись ответа Корделии, он молча развернулся и вышел из оранжереи, оставив Корделию в одиночестве. Быть может просто не хотел его услышать, ведь сам и так понимал, что она скажет. Просто не хотел делать себе больнее. В другое бы время он разозлился, разнёс бы всё, но теперь он молча, со слезами на глазах, вышел, потопив боль в себе. Он снова был одинок.       От этого осознания Корделии стало тяжко. Она облокотилась задом на стол, немного опустив голову. Полночь тёрлась теперь у её ног, явно чувствуя беспокойство хозяйки. — Ах, Майкл, ты совсем запутался, — тихо проговорила она.