Как кошка Хогвартс обносила. 5-й курс

Весь следующий день, я только и делала, что гонялась по всему Хогвартсу за Макгонагл. Та от такого напора явно была не в восторге и позорно пряталась от меня по различным закоулкам, когда у нее выдавалось редкое окно между уроками. Почему именно за ней, спросите вы? А все очень просто. Дамблдора в школе то ли опять не было, то ли он виртуоз маскировки покруче, чем его заместитель, ибо найти эту бородатую личность я не смогла. Сдается мне, он опять шкерится от Поттера, поскольку думает, что в нем до сих пор есть крестраж. Если не забуду, обязательно расскажу старому параноику, что все его подозрения относительно моего очкастого друга уже не актуальны. А заодно нужно поговорить со стариком за жизнь. Мне тут канон вовсе не нужен, а директор очень даже в состоянии своими виляниями этот самый канон вернуть. Вон, уже розовая мерзость нарисовалась на горизонте и активно трется вокруг разных интересных мест. Но все это второстепенно. В первую очередь, я хотела добиться от руководства школы моего скорейшего перевода на Равенкло, по, так сказать, семейным обстоятельствам. Ну а поскольку одной бородатой вражины на горизонте не наблюдалось, я изощрялась как могла, пытаясь убедить старую кошку, что мое скорейшее исключение из рядов алого факультета принесет небывалую пользу на ниве дисциплины и повысит шанс того, что замок останется цел до конца моего выпуска из школы, практически до ста процентов. Я даже согласна больше ни во что не влипать и сидеть на попе ровно в гостиной сине-желтого факультета, и читать оставшиеся три года исключительно полезные книжки. Но аргументы не прокатывали. По словам моего декана, мы вместе с Гермионой и еще несколькими ребятами составляли то самое ядро, на котором держалась успеваемость родного факультета. И Маккошку, мягко говоря, не прельщало выбрасывать такой туз в рукаве в угоду сомнительному приросту к дисциплине. Да что там говорить. Клала Макгонагл большой болт на дисциплину внутри факультета. Кроме выполнения указов Дамблдора, ей в этой школе было важнее только обставить Снейпа и выиграть кубок по квиддичу. Остальное ее как-то несильно интересовало. Да и пускать демона в моем лице в относительно спокойный и гармоничный мир воронят она явно опасалась. Кто его знает, что я сотворю с этими невинными душами до конца учебного года… Флитвик ей этого точно не простит. Так что мой декан упиралась руками и ногами, пытаясь убедить меня, что я на себя откровенно наговариваю, и вообще без меня факультет теряет некую мифическую самоидентичность, описанную в трудах самого Годрика. Она сама поняла, что сказала? Где я — и где идеалы основателя? Годрик, небось, кроме распития адского количества алкоголя и спонтанных военных походов по пьяни и не отметился ничем. А, ну и на школу скинулся из награбленного. Все это я выложила вредной старушенции, отчего та словила синий экран, а потом стала громко материться. В итоге меня в очередной раз отпинали из учительской под надуманным предлогом. Ну нет, я этого так не оставлю. Меня такой незамысловатой демагогией не проймешь. Решив, что почти дожала декана, я удвоила свои усилия и стала оставлять ей на столе официальные заявления о переводе. В итоге я выбесила Макгонагл настолько, что та стала снимать с факультета балы. Ну вот сплавила бы меня на Равенкло, и проблемы с концом. Но нет, мы же принципиальные… Ну ничего, я тоже могу накидать дерьма в вентилятор, да так, что дохлый василиск в подземельях начнет требовать кислорода. Пришлось подключать Риту Скитер. Никто ее, конечно, никакой статьи писать не просил. Просто за солидную сумму та заявилась в школу и начала задавать наводящие вопросы. Лицо декана стоило видеть. В моем лице та теперь обрела врага всего британского народа. А мне-то что? Я к сестре хочу. Все. Точка. В итоге мне, в качестве редкого исключения, разрешили попросить распределяющую шляпу о переводе. Ничего не подозревающий кусок ветоши мирно прохлаждался на своей полке в кабинете директора. Поэтому, когда я в сопровождении своей теперь почти бывшего декана вошла в кабинет, та даже удивилась. Директора-то нет. Но узнав о моих меркантильных намереньях, та начала громко ржать, а затем выдала, что такой на голову контуженой место только на гриффинлоре и нигде больше. Этим поганка окончательно закрыла тему с моим переводом. Вот и сложилось все таким образом, что теперь мне оставалось лишь почаще пробираться на факультет воронов тайком, чтобы увидеть свое бесценное сокровище и послушать, как ей жилось в приюте. Сделала я это практически в первое же утро, когда большая часть учеников еще спала. Понадеялась на то, что раз мы с Алисой так похожи внешне, то и по внутреннему содержанию мы не так уж должны отличаться. Так что, вероятнее всего, сестренка уже сидит где-нибудь в общей гостиной и пытается оценить окружающую обстановку. Дверь меня пропустила без лишних вопросов. То ли Флитвик приказал пропускать по требованию, то ли просто побоялась, что я ее выдерну из петель. Неважно. Главное, цель моего маленького похода, как я и думала, находилась тут и огромными глазами одинокого совенка озиралась вокруг. Луны рядом видно не было. Вероятно, она еще спала, а может знала что я приду и решила не мешать. Потом попрошу ее приглядывать в полглаза за этим маленьким чудом. Учитывая те гадости, что регулярно происходят в Хоге последние несколько лет, дополнительный присмотр будет не лишним. Боясь напугать ребенка, я осторожно села на край дивана. Мой вчерашний эмоциональный порыв мог быть воспринят по разному, учитывая, что девочка до самого последнего момента понятия не имела ни о каких своих родственниках, близких или дальних. Вчерашний день мог сильно выбить маленькую девочку из колеи. Поэтому сейчас, давя в зародыше огромное желание подойти и обнять, я просто пожелала ей доброго утра. Вопреки моим самым худшим опасениям, Алиса, кажется, восприняла новость о родной сестре с явным оптимизмом. Она сама взяла и села поближе, и, немного удивленно смотря на такую непутевую меня синими как само небо глазами, завела разговор. — Привет. Луна рассказала мне, что ты моя сестра… Она также объяснила, что ты обо мне ничего не знала все эти годы. И что мне теперь не стоит переживать, поскольку теперь у меня будет много хороших друзей, у которых я всегда смогу попросить помощи. Я рада. Луна, ты просто чудо! Что бы я, такая непутевая, делала без таких друзей, которые не только простят все мои причуды, но и вовремя поддержат советом. Обязательно отблагодарю ее за помощь. Алиса в это время все также смотрела на меня, видимо, пытаясь найти в нас обеих общие черты. И результаты, видимо, ее радовали, поскольку найти две такие же идентичные моськи — это надо постараться. Будь она чуть постарше, могли бы сойти за сестер-близняшек. Я тоже не уставала поражаться представшему передо мной зрелищу. Мерлин, какие у нее бездонные, почти анимешные глаза! В этом, пожалуй, и состояло то единственное небольшое отличие, которое делало нас хоть сколько-нибудь отличимыми друг от друга. Если у меня они были скорее обычными, и смотрели на все вокруг с легким таким азартным прищуром, то у маленькой пигалицы они выглядели словно распахнутая дверь, сквозь которую она смотрела на мир и была полностью открыта ему. Открыта новым знаниям, друзьям, событиям… Душой нараспашку… Всегда! Чудо. Просто чудо. Ужасно странно было видеть это воплощение невинности, которое смогло пройти сквозь предательство родителей, горнило детского приюта и остаться такой чистой, не имеющей никакого инстинктивного страха перед неизвестным. Я не удержалась и, присев к этому маленькому сокровищу вплотную, все-таки крепко обняла ее во второй раз. — Ты не обижаешься? Откуда-то из-под складок мантии невнятно пробормотали. — Нет, конечно. Ведь ты же ничего такого не знала. Поразительная простота. Человек с комплексами и укоренившимися обидами в лучшем случае просто стал бы игнорировать. А в худшем вцепился бы подобно хищному зверю, не уставая напоминать, чем для него обернулись несколько лет в аду. А тут… Сокровище. Самый настоящий бриллиант. Никому не отдам. А заодно удавлю дегенератов, повернутых на религии, что во второй раз смогли бросить маленькую девочку на произвол судьбы. Так мы и сидели некоторое время вдвоем, пока Алиса не стала рассказывать, как ей жилось в приюте. Все оказалось не так уж и страшно, как мне думалось вначале. Да, мои «дорогие» родственники умудрились отдать родного ребенка в трехлетнем возрасте в гос.учреждение, полностью признав таким образом свою полную несостоятельность как родителей. Но то ли по глупости, то ли по какому-то божественному провидению, сдали они Алису в тот самый приют, в котором в свое время проживала и я. Преподобная мать Агнесса, беглым взглядом отметив знакомые черты лица и хорошо узнаваемый платиновый цвет волос, не только озаботилась дать ей такую же фамилию, но и определила девочку под особый контроль, а затем после того, как та подросла, и в особую группу для одаренных. Контингент там отличался ярко-выраженными склонностями к определенным видам искусства, был более тихим и склонным к самоанализу, нежели многие их собратья по корпусу. Поначалу монахиня даже беспокоилась, не прогадала ли она с выбором, учитывая немного беспокойный характер ее буйной сестрички, но увидев, что малютка не подает никаких признаков агрессии и не лезет без спросу во все щели, перестала так тщательно присматривать и задавать наводящие вопросы. Многое становилось ясно по оговоркам, допущенным в ходе этого импровизированного монолога. Жилось девочке нормально. Не с большим комфортом, но и не в тех условиях, где приходится регулярно показывать клыки и зубы, чтобы тебя не дергали. Она, подумать только, умудрилась даже выиграть какой-то художественный конкурс, организованный при Британском музее. Там просто нужно было отослать свою работу письмом, что и сделала сестра Агнесса, увидев ярко-выраженный талант ребенка к рисунку. Собственно, ради формальной справедливости, работы были отправлены доброй половиной группы, но победа закономерно досталась той, ради кого это все и затевалось. А затем, спустя семь с половиной лет, к ней пришла МакГонагл в своей любимой остроконечной шляпе и твидовом пиджаке. Та нервно сглотнула, когда увидела мою копию, смотрящую на нее глазами самого простого ребенка, ожидающего первого в своей жизни самого настоящего чуда. Но все же декан ало-знаменного факультета смогла взять себя в руки и отвести любопытствующую пигалицу в сторону Косого переулка. Узнавать у гоблинов какие либо подробности о происхождении будущей ученицы она не стала, видимо решив, что в школе скоро и так все станет ясно, а денег, выделенных из фонда для малоимущих, более чем хватит для стандартных закупок. Так что по итогам Алиса была одета довольно просто, но прилично, а ее палочка из кипариса с волосом единорога пророчила ей большие успехи в ритуалистике и колдомедицине. Нужно будет обязательно сделать солидное пожертвование приюту. Хотя выразить мою благодарность местным сестрам за то, что сберегли самого дорогого мне человека, одним золотом невозможно, но пусть хотя бы так я смогу помочь им с тем валом проблем, с которым они сталкиваются ежедневно. Мы многое обсудили и еще больше обсудить хотелось, но в гостиную воронов закономерно стали стягиваться ученики, спешащие на завтрак, поэтому пришлось прерваться до вечера. Тепло попрощавшись и оставив сестренку мило общаться с Луной, я побежала в свою башню, дабы прихватить все, что мне было нужно для сегодняшних уроков. Утреннее принятие пищи прошло стандартно. Я, как всегда наедаясь на пару дней вперед, подмигивала сестренке, описав вкратце всю ситуацию друзьям. Те очень удивились, услышав немного упрощенную историю Алисы. Амбридж из-за учительского стола подозрительно зыркала в нашу сторону. Директор один единственный раз взглянув на Поттера, быстро смел все из тарелки и свалил восвояси. Снейпа не было. Первым уроком у нас, как ни странно, значился ЗОТИ. Зайдя в кабинет, оснащенный картинами различных странных чудовищ, я сперва увидела слизеринцев. Они уже успели рассесться за парты и все бы ничего, но в отличие от предыдущих лет, когда Малфой занимал место в первых рядах, ситуация кардинально изменилась. Теперь блондин был вынужден ютиться на Камчатке в компании верных прихлебал. На секунду мне даже стало его жалко. Вряд ли Драко может даже в приступе пьяного бреда назвать их товарищами. Для этого, в понимании бледного хорька, нужно как минимум быть равным ему самому по финансам и политическому влиянию. Ни тем, ни другим туповатые телохранители по определению не являлись. Собственно, они и не претендовали на большее, чем место охраны. Свитой Малфоя всегда были Теодор Нотт, Пэнси Паркинсон и Блейз Забини. Сестры Гринграсс, к слову, всегда держались от этой компании немного в стороне, предпочитая иметь свой ближний круг и выгодные знакомства. Сейчас же ситуация кардинально поменялась. Вокруг аристократа отчетливо сформировался круг отчуждения, на границах которого все слизеринцы, кроме, пожалуй, редких полукровок, демонстрировали четко различимое пренебрежение бывшим серебряным принцем. Видимо накануне имело место быть собрание факультета, на котором новые лидеры высказались Малфою по поводу предательства идей темного лорда и за несоответствие идеалам Салазара Слизерина в частности. От этого Хорек нехило загрустил, поскольку о его некогда нерушимый авторитет незатейливо, но совершенно обоснованно вытерли ноги всем коллективом. И даже Снейп с этим ничего сделать не смог. Могу поспорить, Малфой сейчас чуть ли не проклинает своего отца, который так изящно, одним движением умудрился все безвозвратно пролюбить. Дурачок. Не понимает этот недалекий подросток, что Люциус Малфой всегда выбирает сторону победителя, а временные трудности в лице проблем его сына в школе за аргумент вообще не идут. Тут главное сохранить семью и состояние. Впрочем, не было особо заметно, что сестры Гринграсс бойкотируют будущего родственника. Они все так же продолжали с ним здороваться и даже иногда перекидывались с ним короткими, ничего не значащими фразами. Возможно именно сейчас в глазах Дафны будущий жених начал поступать правильно, даже если это идет вразрез с интересами большинства. Тем самым он показывал свою силу и способность отстаивать свою единственно правильную точку зрения. Бревенчатоголовый этого, казалось, не замечал и продолжал пребывать мыслями и душой на самых глубоких уровнях депрессивного плана. Надо бы ему шепнуть вскользь, чтобы не тупил, а то натворит делов и похоронит в зародыше шанс на счастливый брак. Ибо союз, где супруга ни во что не ставит своего суженного, называется таковым лишь на бумаге. Шум гомонящих студентов был прерван вошедшим в кабинет новым учителем по ЗОТИ. И это было легко объяснимо. Новый человек — новые порядки. По Гермионе, к примеру, было видно, что она вся находится в предвкушении чего-то необыкновенного. Девушка убрала со стола все, что может помешать ей вести конспект, и впилась хищным взглядом в ничего не подозревающего преподавателя. Поттер с остальными тоже наблюдал с интересом. Для них эти ежегодные перестановки в кадровом составе уже стали поводом для черного юмора. Причем зло шутили про постоянные перемены в образовании не только гриффиндорцы но и многие со Слизерина. Многие в своем красноречии доходили до того, что в голос заявляли о том, что скоро на уроках по защите их будут учить только самому необходимому, то есть как случайно не выколоть себе палочкой глаз. Верховный маг вышел на небольшое пространство перед партами. Одет он был в классический магловский смокинг черного цвета, отчего производил двоякое впечатление. С одной стороны чувствовалась бешенная энергетика и способность задавить харизмой либо авторитетом практически любого, с другой — подчеркнуто немагический внешний вид побуждал воспринимать его как какого-то залетного профессора по магловедению, отчего у многих начала шустро разыгрываться мигрень. Вероятно, именно такого эффекта хитрый колдун и хотел добиться, появившись в таком образе. Более того, его внешний вид должен был породить совершенно конкретные вопросы, которые еще прозвучат, а затем распространятся по школе со скоростью бури. — Здравствуйте, меня зовут доктор Стивен Стрэндж. С этого дня я являюсь вашим новым учителем по ЗОТИ. Можете обращаться ко мне профессор, доктор или мистер Стрэндж. Все это одинаково приемлемо. — Учебная программа, как некоторые из вас правильно подумали, будет существенно отличаться от той, что вы проходили раньше. Мы будем изучать с вами некоторые методы усиления энергетических каналов, техники концентрации, очистки сознания, медитации и, возможно, изучим некоторые специфические приемы колдовства, которые несомненно пригодятся вам в опасной ситуации. Тем не менее, все это не избавит вас от сдачи теории по классической защите и письменных работ в срок. От ее успешного освоения зависит ваша оценка на экзамене. Моя основная задача научить вас как трезво мыслить в любых опасных ситуациях и усилить свои духовные оболочки до уровня, когда это неизбежно скажется на вашем потенциале. У кого-то из вас есть вопросы? Он на секунду замер в ожидании, будто не сомневаясь, что эти самые вопросы последуют. И действительно, со стороны как Слизерина, так и Гриффиндора, взмыли вверх несколько рук. Предпочтение в этот раз было отдано первому. — Да, мистер… — Роули, сэр. Эдриан Роули. Я обратила более пристальное внимание на говорящего. Похоже, один из новых лидеров курса, который успешно занял место Малфоя на зеленом факультете, успешно найден. Слишком самоуверенная рожа у подростка и немного пренебрежительная поза в присутствии преподавателя лишь подтверждали мои догадки. — Сэр, вы упомянули, что к вам можно обращаться «доктор». Вы имеете отношение к целительству? Слизеринец явно хотел вывести нового преподавателя на тему его происхождения и его возможной профнепригодности. — Обозначение доктор, мистер Роули, в данном случае действительно имеет отношение к врачеванию, а не к какой-либо научной степени, как это широко принято в Британии и США. — Но в таком случае, почему бы вам не именоваться правильно? — И какое же наименование по вашему мнению является корректным? Слизеринец гадко улыбнулся. — Целитель, естественно. Но я что-то не припомню ни одного целителя с таким именем. Но Стрэнджа такая уловка ни на секунду не смутила. Кажется он сам желал, чтобы все претензии были высказаны. — Может это потому, мистер Роули, что я никогда и не являлся целителем? Титул «доктор» в моем случае имеет отношение только к магловской нейрохирургии и ни к чему больше. По кабинету разнесся целый вал шепотков. Среди невнятных фраз можно было пару раз четко различить слово «магл». Похоже, сейчас будет бесплатный цирк. — То есть вы магл, профессор? — Истинно так, мистер Роули. Самый настоящий магл в классическом понимании с точки зрения среднестатистического волшебника. Класс еще больше загомонил. Уровень шума уже солидно выбивался за рамки приличий. При волшебнике что аристократы, что маглорожденные, пусть и по разным причинам, не позволили бы себе такую степень неуважения к преподавателю, но это если он маг. А при человеке, лишенном магии… Лишь немногие в лице сестер Гринграсс, Блейза Забини, Малфоя и пары полукровок не поддались общему настроению и оставались спокойными. Забини так вообще, смотря на этот парад "юмора", скривился так, будто разом съел целый лимон. Особенно косо он зыркал на Нотта, который вместе с остальными выпускал остроты. Панси Паркинсон, уже не обращая внимания на Малфоя, вовсю подпевала новым лидерам факультета, хихикая и показывая пальцем в сторону преподавателя. Гриффиндорцы пусть и обладали более шебутным характером, но видимо из принципа не стали организовывать хаос и ожидали закономерного продолжения урока. — Так чему вы сможете нас научить? Со стороны Слизерина, уже никого не стесняясь стали задавать вопросы с места. Стрэндж лишь поднял бровь. — Прошу вас встать и представиться мистер. — Калеб Флинт… доктор… — фраза в контексте всего сказанного теперь звучала как откровенное издевательство. Магический рассизм в полный рост, как он есть. То, что у Маркуса Флинта есть младший брат, для меня, если честно, стало откровением, ну не помню я такого типа в каноне. Но то, что он является тем еще говном, удивило меня не меньше. Все же я привыкла к более тонким оскорблениям и попыткам втоптать в грязь. Да что там говорить, к Люциусу Малфою я привыкла, вот что. Тот мог собеседника так загрузить метафорами и аллегориями, что последний бы еще благодарил его после этого, не понимая толком смысла всего сказанного. Мда, зажралась я окончательно. Хотя по сравнению с этой неотесанной обезьяной даже Драко казался изящной хрустальной вазой на витрине фешенебельного бутика. — Что ж, мистер Флинт, кажется, я понял суть вашего вопроса. Позвольте попросить вас об одолжении. — И каком же? Мелкий засранец все не унимался и продолжал снисходительно лыбится. Кажется, сейчас кого-то сильно унизят. — Прошу выйти на этот замечательный помост и атаковать меня любым из знакомых вам заклинаний. Кажется, кое-кто смог всех удивить. Сам Флинт уже не выглядел таким уверенным. Ведь возможность устроить мокруху прямо на первом уроке по защите с перспективой загреметь в Азкабан его точно не радовала. Тем не менее, кажется, компромисс был найден, и подросток уверенно встал перед верховным магом Земли. Не хватало только фразы «самоубийца, идущий на смерть, приветствует тебя». Не дожидаясь команды, он с ходу выпустил заклинание из нижнего положения, думая, что это будет очень весело, унизить преподавателя перед целой кучей народа. — Ступефай. Светящийся красным светом сгусток энергии устремился к голове противника, но не долетев пары сантиметров, разбился о странного вида щит и осыпался на каменный пол кучей ярких искр. Все неаристократично разинули рты. Стрэнджа окружал непроницаемый барьер сотканный из миллиона странных символов, смахивающих на санскритские. Сама я этим языком, конечно, не владела, но эти каракули от других подобных могла отличить. Калеб так и стоял с открытым ртом и не понимал как реагировать. — Щит Вишанти. Очень полезная штука, при встрече с враждебно настроенным волшебником. Способен отразить даже аваду, а заклинаний, которые способны его пробить, попросту не существует. И нет, это не артефакт, мистер Флинт. Щит Вишанти это высшее заклинание, способное защитить от порождений тьмы, вплоть до архидемонов из инфернальных вселенных. — Но ведь этого не может быть… — у слизеринца, кажется, действительно поломалась вся картина мира. Впрочем, в этом он был не одинок. Большинство студентов, что со Слизерина, что с Гриффиндора замерли в немом изумлении, пытаясь осознать то, что они сейчас увидели и услышали. Для многих это стало настоящим откровением. Даже маглорожденные, как бы они не хотели себе в этом признаться, пусть и не сразу, но со временем начинали ставить себя на ступень выше маглов, поэтому у них на пятом курсе уже проскальзывало некое пренебрежительное отношение к обычным людям, как к неким неполноценным существам. И пусть ступень эта была маленькой, но от этого она не переставала существовать. Маглы, вроде как и волшебники, могли ходить, думать и разговаривать, но им не были подвластны материя и энергия, щедро разлитая по миру. Жалкий побитый кирпич, который годился лишь на выброс, у них не превращался по одному их слову в изящный кубок, или анимированную животинку, способную слушать и исполнять волю хозяина. Маглы не могли исчезнуть из видимого спектра, не могли летать по воздуху усилием воли, не могли обмануть чувства и повелевать чужим разумом. Поэтому они всегда были ниже. На одну маленькую ступень, которая стоила целой пропасти. — Позвольте уточнить, что же вас так удивило? — Стрэндж явно решил добить побледневшего опоннента. — Ты… Вы же магл. Простецы не умеют колдовать. — Почему вы так решили? — Э…? — Кто может помочь мистеру Флинту ответить на этот несомненно сложный вопрос? В воздух дернулась пара рук, но первой, конечно, была Гермиона. — Да, мисс… — Грейнджер, сэр. — Прошу мисс Грейнджер. Почему же маглы не могут колдовать? — Эм… у них нет магического ядра? — И вы абсолютно правы. У обычных людей нет магического ядра, способного накапливать и перерабатывать энергию тонких планов. Маг, в классическом понимании этого слова, наиболее приспособлен для таких… манипуляций. — Именно поэтому вместо ядра обычные люди научились использовать меридианы и духовные оболочки. Ваш покорный слуга не является исключением. Верховный маг взмахнул рукой и смокинг, в который он был одет, начал медленно выцветать и терять свою прежнюю форму, превращаясь в то самое одеяние, что было мне хорошо знакомо по фильмам. Позади у доктора развевался левитационный плащ. Еще один изящный взмах, и преподаватель взмыл к потолку, отчего многие уронили свои челюсти на парты. Но вот пальцы профессора складываются в немыслимую фигуру и его образ делится на десяток точных копий. Затем все они спустились на пол, а профессор как ни в чем ни бывало стал прохаживаться между рядов в десятке обличий, говоря слова, которые у многих отпечатались на подкорке на всю оставшуюся жизнь. — Никогда не недооценивайте того, кто более слаб, чем вы. В попытке превзойти свои недостатки простые люди обратились к таким разделам знаний, что помогли им значительно расширить пределы их духовных возможностей. Пусть этот путь тяжел и таит для некоторых множество опасностей, но желающий вполне способен его осилить. Прошедший его до конца, способен противопоставить силам тьмы опыт тысячелетий экспериментов с духовными измерениями. — В отличие от обычных волшебников именно маглы стоят на страже местной реальности и не пускают сюда орды чудищ из параллельных измерений. Хорошо обученный человек умеет перемещаться из одного места в другое сквозь любые барьеры, использовать различные щиты, атаковать противника и создавать боевые артефакты. Он может перенести себя и противника в иную плоскость реальности, чтобы не порождать масштабных разрушений в физическом мире. Он может при желании отделить душу живого существа от тела, не причиняя ни одному из них никакого вреда, а затем вернуть ее обратно. — И сейчас, мистер Флинт с радостью продемонстрирует нам это явление. Никого не спрашивая, профессор легонько толкнул парня лицевой стороной ладони в грудь, от чего тот безвольной куклой осел на пол. Но еще до того, как тело коснулось пола, оно было подхвачено энергетическим жгутом, который медленно опустил его на поверхность и не позволил ушибиться при ударе. Ученики смотрели на все происходящее глазами размером с блюдце и не знали как реагировать. Сейчас, на их глазах, рушились все их устои. Особенно не повезло в этом нелегком деле чистокровным. Их-то вообще с детства воспитывали в твердом убеждении, что простецы это нечто вроде скота, который по какому-то недоразумению умеет говорить. Но вот перед ними стоит странный во всех смыслах человек, который вытворяет без палочки, не произнося ни слова, совершенно необыкновенные вещи. И если после демонстрации защитного барьера они просто сильно удивились, то вот позже… Я смотрела на все это и лыбилась. Слизеринцы явно сильно перебздели, когда увидели левитацию без палочки. Ведь на это был способен только их любимый Темный Лорд. А это интереснейшее раздво… нет, удесятерение… Что это было? Фантомы? Физические иллюзии? Материализованные клоны из параллельных реальностей? А как они выпали в осадок, когда Стрэндж отправил Флинта вздремнуть без палочки? Многие даже после усердных тренировок не могут применить аваду, а тут вроде как обещали вернуть душу в тело и даже без единой царапинки и дополнительного пробега по неизвестным вселенным. Тем временем монолог учителя продолжался. В нем он объявил малую часть своих целей на этот учебный год. — Моя задача обучить вас, как работать с некоторыми энергиями, в том числе и в своем теле. С их помощью вы значительно расширите свои возможности, к примеру, сможете обходиться без палочки при ежедневном колдовстве. Мы с вами научимся концентрации и медитации, техникам по укреплению тела… Перемежал он теорию эффектными демонстрациями, в виде различных щитов и иллюзий. Ученики были все во внимании. Теперь, когда перспективы обучения у такой нестандартной личности были расставлены по полочкам и тщательно разжеваны, вопросы от интересующихся сыпались как из рога изобилия. — А ставить такие щиты вы нас научите? — А раздваиваться? — А как вы применили те щупальца? Но как всегда самый логичный вопрос был от Гермионы. — Профессор, вы сказали, что существуют параллельные реальности, из которых к нам иногда рвутся опасные существа. Можете рассказать о них что-нибудь? Стрэндж одобрительно кивнул. Похоже он оценил прозорливый ум и наблюдательность девушки. — Этот раздел, мисс Грейнджер, мы будем проходить в течении всей второй половины первого семестра. У вас еще будет возможность в полной мере оценить то огромное количество кошмарных существ, которые мечтают нанести вред нашему миру. Некоторые из них просто не прочь перекусить человечинкой, другие разрушают своим присутствием саму ткань пространства, порождая хаос и неся гибель всему живому. Поверьте, вы обязательно выучите этот перечень наизусть а знания по нему продемонстрируете лично мне на экзаменах. Возможно, я даже достану для практической демонстрации одну из таких тварей. Разумеется, она будет относительно безобидной. Без одной ноги ведь вполне можно жить, не так ли? Все нервно сглотнули после таких новостей. Молодым волшебникам, привыкшим сдавать экзамены на лукострусах и пикси, вряд ли мечталось о встрече с тварями поопасней оборотней. Далее следовала теория, теперь уже в виде конспекта. Впрочем, доктор не забывал периодически демонстрировать нечто новое. Признаться, мне самой было немного интересно, как верховный маг Земли вытворяет все эти трюки. Обязательно попрошу у него несколько книжек из Камартаджа, ну или пару частных уроков. Очень уж хотелось провернуть при Торе тот трюк с самозаполняющимся бокалом. Вот он офигеет, когда увидит. Тем временем доктор продолжал что-то говорить, пока я выводила в тетрадке красивые каракули, попутно пребывая в мечтах о халявном алкоголе. — В некоторых особых случаях… Фраза прозвучала очень неожиданно, выбив меня из отвлеченных мыслей, а в мою сторону весьма говоряще посмотрели. — … возможно даже повернуть время вспять… Но игры с такими материями требуют просто колоссальных знаний и опыта, иначе есть риск погубить вселенную. Ой, чувствую это не к добру. Тут явно был намек на камешки и что гранаты ребенку не игрушка. Похоже, меня будут дополнительно учить. Причем делать это на совесть, невзирая на мои меркантильные хотелки и плотное расписание. За что мне это?! Мерлин, я скоро точно стану как канонный Рон Уизли, который шарахался от книжек как от огня. Правда там аллергия на знания была так сказать естественной, а у меня она явно выработается искусственно. Хм. Может отдать Стрэнджу обратно волшебный зеленый камешек и избежать очередных репрессий на ниве образования? Но спустя секунду сама поняла какую глупость сморозила. Нет! Ни за что! Да я, если надо будет, все тома Владимира Ильича Ленина наизусть цитировать буду, но камешек не отдам. Мое! Тем временем урок подошел к концу, и не смотря на все просьбы некоторых гриффиндорцев оставить все как есть, душу Флинта вернули в тело. Тот поднялся, отряхиваясь от пыли, и крупными глазами смотрел на учителя. Позже я слышала краем уха, как он рассказывал приятелям, что наблюдал за всем происходящим со стороны, а профессор пару раз ему подмигнул, хотя другие его абсолютно не видели и не ощущали. Сам парень ничего со своим состоянием не мог сделать. Учитель подхватил со стола журнал и перешел к раздаче баллов. По итогам более половины Гриффиндора получила по балу, в то время как Слизерин, обогатился только семью бриллиантами в свою копилку. Цифра странным образом совпала с количеством людей, которые вели себя пристойно на уроке.