Жалок?!

      — … Мне все равно.       Три слова, сказанных с такой легкостью, воздействуют на Скуало, как красная тряпка на быка. Он подрывается с места, отчего стул отлетает в противоположную сторону и, врезавшись в стенку, переворачивается, он хватает Его Высочество за грудки и швыряет в стену; пара картин срывается с петель, и рамы разбиваются при столкновении с полом.       — Ах ты, паршивец! — Орет Скуало, сжимая форменную ткань куртки принца в кулаках.       Бельфегор равнодушно смотрит на озверевшего Скуало, на вздутые вены на висках и на побелевшие костяшки рук.       — Нет, — рычит Скуало, — Ты не принц, и даже не королевский отпрыск. Ты отродье, чертово королевское отродье! — Буквально по слогам выплевывает Скуало в лицо Бельфегору. И слова бьют по больному, ранят что-то такое в душе принца, отчего он крепче сцепляет зубы и сжимает пальцы в кулаки, — Фран! Фран, этот хилый мальчишка закрыл тебя собой, и вот твоя благодарность?! Ты жалок, Бел!       Чем-то таким оказывается гордость.       Глаза у Скуало горят холодным адовым пламенем, кажется, что один взгляд, и Бельфегор будет мерзнуть и гореть заживо одновременно. Оскал, поистине дьявольский оскал хранителя дождя Варии не предвещает ничего хорошего. Бельфегор нервно сглатывает, но продолжает стоять ровно, не вырываясь; но Скуало подмечает нервное движение кадыка вверх-вниз.       — И сейчас ты смеешь говорить, что тебе все равно?! Тебе все равно? — Скуало бьет кулаком по стенке с такой силой, что винтажная люстра делает пару покачиваний в разные стороны, — я объясню тебе, что значит «все равно».       Он дергает Бельфегора за капюшон и тащит к огромному аквариуму в углу второй переговорной комнаты. Скуало резко хватает Бельфегора за шею, и в следующую же секунду Бельфегор захлебывается водой. Испуганные рыбки расплываются в разные углы прозрачного прямоугольника.       Бельфегор руками хватается за края аквариума и пытается поднять голову, чтобы вдохнуть хоть чуть-чуть воздуха. Но Скуало крепко прижимает руку к шее принца и держит голову Его Высочества под водой столько, сколько сочтет нужным.       — «Все равно?!»       Скуало не дает возможности принцу сказать и слова, он в очередной раз яростно опускает голову принца в аквариум с водой. Бельфегор захлебывается и вертит головой в разные стороны; пшеничные волосы принца напоминают светлые извивающие водоросли. Скуало смотрит на искаженное, размытое водой отражение принца. Он одновременно и жалеет Бельфегора, и пытается донести до него то, что сам яростно отрицает принц. Бельфегор слишком напуган, и принц-потрошитель внутри него туманит ему сознание, пользуясь слабостью офицера Варии.       Скуало обматывает капюшон форменной куртки Бельфегора на кулак и жестко, ни капельки не щадя Его Высочество, дергает Бельфегора и отшвыривает его в стену. Бельфегор больно ударяется головой; на светлых обоях остается темный след от воды и капли с мокрых волос скатываются и разбиваются о темно-бордовый паркет. Он инстинктивно прикладывает левую руку к ушибленному месту, а правой рукой оттягивает ворот полосатой кофты и дышит-дышит-дышит. Бельфегору кажется, словно вода забила ему все легкие, и боль после удара на этом фоне даже не чувствуется. Единственное, что хочется сейчас Бельфегору – это знать, что он не жалок.       — Бел, — Скуало присаживается рядом с принцем на корточки и как-то по-отцовски наставляет, — пойми, сейчас не время винить ни себя, ни других. На нас могут напасть в любой момент, семья Эльферерро ждать не любит, да и не будет, когда здешняя крыса расскажет им последние новости. На стороне Эльферерро преимущество: они могут напасть внезапно, в любой момент, а Вария лишилась сильной защиты в лице Франа. Мы стали в какой-то мере беззащитными, без иллюзий Франа нам будет тяжело отстоять Варийский Замок, плюс чертов Босс шляется черти где, — рычит Скуало. — Пойми важную вещь, Бел: не отказывайся от того, что тебе дорого, — «Не отказывайся от Франа, Бел, ведь он тебе дорог» - буквально говорит Скуало.       — Слушай внимательно, — хрипло произносит Бельфегор, до сих пор сплевывая остатки аквариумной воды, — я убью его.       — Что?!       — Скуало, пойми, я убью его. Потрошитель внутри меня, — Бельфегор кладет ладонь на свою грудную клетку, — убьет его. Он знает, он все знает. В этой ситуации мне остается только усыпить его, — почти шепчет Бельфегор.       Скуало не желает слушать оправдания, хоть он и прекрасно все понимает. А еще он понимает, что Бельфегор намного сильнее: он может подавить в себе принца-потрошителя. Но из-за того, что он напуган, он не понимает своего превосходства, он не ощущает той власти, которую имеет над ним… он не может дать ему отпор и защитить Франа.       Офицер дождя Варии дает Бельфегору смачную пощечину и говорит последний на сегодня совет:       — Будь сильным, Бел. Ты – хранитель кольца Урагана, ты способен уничтожить все на своем пути. И если защита Франа – твоя цель, то принц-потрошитель внутри тебя – твоя преграда. Уничтожь его, не дай ему тебя поглотить, и даже не ради себя, а ради того, кто не побоялся прикрыть твою спину. На этом все, Бел, остальное - решать тебе. Но помни, ты нужен ему и ты нужен Варии.       Скуало встает и направляется в сторону опрокинутого стула.       Бельфегор внимательно слушает шаги Скуало, считает про себя: пять шагов до стены, скрип от перевернутого стула, еще один шаг, и Варийская Акула садится в кресло, закидывая ноги на стол. Он нажимает на кнопку внутреннего коммуникатора и что-то говорит: Его Высочество не может разобрать слов.       Бельфегор глубоко дышит (так глубоко, насколько это позволяют изрядно вымученные легкие) и на пару секунд закрывает глаза. Он чувствует, как Потрошитель внутри него подчиняет своей воле его тело, как он туманит сознание и застилает разум, словно ставит ряд грязных зеркал, которые заставляют Бельфегора блуждать и не находить выхода. Режим принца-потрошителя схож с погружением на дно кровавого моря, только его тело касается дна, как Потрошитель выходить на охоту, а после всего – Бельфегор просыпается на багровых волнах, которые слабо его укачивают, от Потрошителя не остается и следа, лишь вкус собственной крови еще ощущается на губах. И, кажется, только сейчас Бельфегор понимает, это не кровавое море, это его собственная кровь. Единственный выход не дать второй личности захватить его собственное тело – это остаться на плаву и разбить этот зеркальный мир внутри себя.       Бельфегор чувствует, как его убаюкивают волны безумия, но он знает теперь, что делать. Он знает, он сильнее Потрошителя.       Бельфегор не слышит чужих шагов в комнате, в этот момент он ведет внутреннюю борьбу с самим собой ради единственно верной цели – уберечь Франа.       Луссурия входит во вторые переговорные апартаменты почти бесшумно и сразу же направляется к Скуало, шепчет тому что-то на ухо, отчего Скуало сжимает кулаки и впивается ногтями в кожу. Луссурия уверенно, но горестно кивает с кривой усмешкой, как бы подтверждает свои слова и говорит «это действительно правда».       — О господи! — восклицает Луссурия, когда видит мокрого Хранителя кольца Урагана Варии, — Скуало, что…       — Мера профилактики, — обрывает его Скуало и сам бросает мимолетный взгляд на Бельфегора, — если он усвоил урок, он все сделает правильно.       Бельфегору кажется, что он идет по острым осколкам, которые больно впиваются в кожу. Он не знает, сколько он и куда идет, но уверен – в конце его ждет самое страшное испытание: кровавое море и зеркала – лишь начало.       — Ну, здравствуйте, Бельфегор!       Варийский принц сразу узнает этот голос, он поднимает взгляд и видит перед собой себя же, полностью залитым кровью. Это и есть истинный образ Принца-Потрошителя.       — Бел, мы с тобой одно целое, — второе «я» встает прямо напротив Бельфегора, — ты не можешь отказаться от меня, ведь я – это ты, а ты – это я. Мы один большой неразрывный элемент. Наше безумие дает нам силы, наше сумасшествие – это наш образ жизни.       — Ошибаешься, — лжеБельфегор хмурит брови, — ты – лишь часть меня, ты порождение моей слабости и моего безумия. Мы никогда не были с тобой одним целым. Ты родился в моменты моего отчаяния, когда я только-только попал в Варию. И сейчас ты моя преграда.       — Неужели, — принц-потрошитель кривит губы, — тот полудохлый иллюзионист тебе важнее и дороже собственного «я»? Ты можешь отказаться от «меня», чтобы только спасти… его?       — Чтобы спасти его, я откажусь от чего и кого угодно.       — Жалок, Бельфегор. Ты стал пленником человеческих эмоций.       Бельфегор кладет ладонь на грудь лжеБельфегора, и тот, посмотрев последний раз на принца, рассыпается и становится массой ярко-красных мелких крупиц.       «Это конец, — думает Бельфегор, протягивая руку вперед, но яркие частицы исчезают раньше, чем касаются теплой кожи, — конец».       Теперь Бельфегор осознает, он свободен. Он – бушующий Ураган, внутри которого не осталось ни страха, ни сожаления. Он освободился от самого себя, преодолел собственные страхи, теперь он – идеальный жестокий и беспощадный Ураган, который свободно бороздит небесные просторы.       И эти метаморфозы не остаются незамеченными: Скуало смотрит на Бельфегора с животным оскалом и понимает, он превзошел самого себя, а Луссурия, прикрыв рот ладошкой, внимательно изучает изменения и тоже понимает, сейчас Бельфегор – это безжалостная и беспощадная свобода.       А сам Бельфегор чувствует себя по-настоящему живым.       Принц Варии встряхивает волосы и, на ходу снимая куртку, чтобы выжать капюшон, подходит к старшим Офицерам. И все трое понимают, сейчас слова ни к чему, все и так предельно ясно: у них общая цель – защитить то, что дорого, будь то напарник, сама «Вария» или место, которое они могут назвать домом, «Варийский замок».