Твоё самое страстное желание

Музыка била по ушам. Это притом, что играла какая-то классическая композиция. Чайковский, или, может, Бах? Старк не разбирался в этом, но он был гениален в другом. Благотворительный вечер, который затеяла Пеппер, проходил по стандартному сценарию. К Тони подходили люди, которых он должен был знать, они благодарили его за «неравнодушие», чуть ли в ноги не кланялись. Мужчина же посылал всем свои дежурные улыбки, кивал, и говорил, как же важно сейчас оставаться задействованным всюду. Только вот из пяти десятков человек Тони лично знал, от силы, человек десять. Это в лучшем случае. По факту же Старк вообще не смотрел с кем говорит. Все его мысли были заняты текущим проектом, над которым он работал в тайне от всех. Даже Пеппер была не в курсе. К слову, она сейчас торопилась к Тони, быстро перебирая длинными ногами на шпильках. На её лице отражалось волнение, губы были поджаты, словно она была чем-то разочарована. А с другой стороны зала крался Хэппи, явно намереваясь перехватить Поттс. Тони усмехнулся такому раскладу, сделал последний глоток виски и со стуком поставил стакан на стойку. И Пеппер и Хэппи оказались у него единовременно. Каждый из них решил важным обозначить своё присутствие. Старк поморщился. — Хватит, — рявкнул он, и пара гостей обернулись. — По очереди. Пеппер. — Там журналисты приехали. Ты должен сказать пару слов, — женщина нервно оглядывалась по сторонам. — Нет, — отчеканил мужчина. — Хэппи. — Приехал ещё кое-кто, кого ты должен увидеть, — друг бросил взгляд на чёрный ход, у которого всё так же толпились гости. Поттс сильнее поджала губы: — Тони, есть вещи поважнее твоих похождений! — Похождений? — Старк уловил ревностные нотки в голосе женщины. И слово «похождения» явно наталкивало на мысли, что Хэппи оповестил Тони о женщине, о которой знала и Пеппер. И ей не нравился тот факт, что Тони мог бы с этой женщиной пересечься. Только Старка не волновало кому и что не понравится. Он кивнул другу и медленно шагнул в толпу, пробиваясь к обозначенному месту. У самой двери никого не было. Тони пришлось выйти на улицу, чтобы сделать пару глотков свежего воздуха. И он понял, что указывал Хэппи совсем не на дверь. Он имел ввиду террасу. Там в шубке из белого меха стояла женщина. О, да, Старк знал её. Знал слишком хорошо, слишком близко. Он ведь лично высылал ей приглашение на это подобие бала. Единственная, кому он лично написал и отвёз эту бумажку. Он был уверен, что Пеппер вряд ли отправит это приглашение, слишком уж она была одержима им. Но, увы, места в сердце инженера хватало лишь для работы и той, которая сейчас стояла к нему спиной. — Пеппер не изменяет принципам: чем помпезнее — тем правильнее, — её голос ласкал слух, а ладошка, сжимавшая бокал, сжала его сильнее, мужчина это заметил. — Ты бы сделала по-другому, — кивнул Тони и подошёл ближе. В свои тридцать эта дама выглядела бесподобно. Старк всегда поражался, как она могла совмещать в себе эту хрупкость и тот стержень, который воткнула ему в зад в последнюю их встречу три года назад. Да, кусочек этого стержня инженер ощущал всегда, когда рассматривал записи их совместного проекта. — Ты ещё злишься на меня за тот вечер? — Тони подошёл почти вплотную к девушке. — Я же здесь, — хоть лица её мужчина и не видел, он знал интонации её голоса наизусть — она улыбалась. — Если бы я злилась на тебя, прислала бы корзину белых роз. Старк рассмеялся и коснулся женского плеча со словами: — Я больше не был в той лаборатории. Без тебя там нечего делать, нет никого, кто смог бы затмить твой интеллект по части генетики и цитологии. Парочка генных инженеров даже чуть всё не испортили. После этого я заморозил проект. — Я не вернусь, Тони, — шатенка развернулась лицом к инженеру. Её губы, в сантиметре от губ мужчины, были цвета сливового вина. Лёгкий румянец на щеках делал её на пару лет моложе. Внешне, по крайней мере. — Я никогда не был достоин тебя. Я с каждым днём убеждаюсь в этом всё сильнее. И с каждым прожитым месяцем, с каждой женщиной, побывавшей в моей постели, я понимаю, что с тобой не сравнится никто. А значит я никогда не буду счастлив. — Тони-Тони, — лёгкая улыбка тронула полноватые губы. — Ты бываешь счастлив лишь в одном случае… Когда работа не стоит на месте. Я всегда была лишь средством достижения целей. И, возможно, любовницей, даже немного другом. Но ты никогда не полюбил бы меня настолько, чтобы сделать выбор в мою сторону, а не в сторону работы. Я ушла лишь поэтому, — длинные холодные пальцы коснулись мужской щеки.

Три года назад

Тони смотрел на женщину, поворачивающую ручки микроскопа. Она сидела в лаборатории, которую он открыл специально для её удобства. Аккуратные стопы еле доставали до пола: шатенка сидела на высоком стуле в одних стрингах и в рубашке Старка. В той самой, которую она стянула с него полчаса назад после похода в ресторан. — Вот здесь, — шепнула сама себе и на мгновение оторвалась от микроскопа, делая пометки в рабочем блокноте. Старк всегда поражался: он мог предоставить ей все технологии мира, которые она потребует. Кое-что она действительно просила для исследований, но когда дело касалось записей — никакой электроники, только бумажные носители и авторучка. Из небрежной косы, собранной наспех, выбивались непослушные пряди. Сквозь тонкую ткань рубашки можно было рассмотреть спину и позвонки. Никакого лишнего белья. И Старк стоял в дверях уже почти пятнадцать минут. — Ты решила засесть тут на всю ночь? — подошёл ближе и положил руки на хрупкие плечи. Всё-таки не выглядела шатенка на двадцать семь. Солнечная, почти детская улыбка. Ярко-голубые глаза, искрящиеся интересом. Ямочки на щеках, какие чаще всего ассоциируются с пухлыми малышами. Она вся такая натуральная, красивая, очаровательная в своей простоте. И она была невероятно умной. Тони даже мог бы назвать её гениальной в ущерб собственному эго. — Я не могу понять, почему у меня не получается связать нейроны, — вздохнула и откинулась на грудь Старка спиной. — Глаза болят, — потёрла пальчиками закрытые веки. — Всё, хватит с тебя, идём в спальню, я хотел кое о чём с тобой поговорить, — Тони постарался, чтобы его голос прозвучал без имеющейся нервозности, но от шатенки не скрылась та самая рычащая нотка, которая присуща мужчине в те моменты, когда он был чем-то недоволен. Она благоразумно молчала всю дорогу до спальни. Молчала, когда мужчина закрыл дверь и стянул с себя брюки. Молчала, когда он кивком головы указал ей на постель. Молчала, когда он, запустив пальцы в тёмные пряди, вздохнул и отвернулся от неё. Но когда Тони достал из шкафа сигары, женщина не смогла молчать. — Что случилось? — Дай мне минуту, — Старк закурил. — Всего минуту, — повторил шёпотом. — Чёрт… В общем, котёнок, ты сейчас можешь, конечно, обложить меня по полной, и будешь права хотя бы потому, что я посмел тебе сказать об этом… — Старк, это уже не смешно! — Мне тоже, — резче, чем планировал, рявкнул Тони. — Ладно, не будем тянуть кота понятно за какие части тела. В бухгалтерии недосчитались достаточно большой суммы. — Может, дело в документации, — пожала плечами шатенка. — У меня есть информация, что эти деньги были переведены через твой оффшорный счёт на счёт другому человеку, — продолжать Старк не стал. Он затаил дыхание, ожидая, когда рванёт терпение женщины в его рубашке. До неё постепенно доходил смысл сказанных мужчиной слов. — Погоди… Ты что, думаешь, это я загребла себе твои деньги? — оскорблённым шёпотом спросила голубоглазая. — Старк, — голос стал твёрже, — да ты морально прогнил окончательно! Ты трахал меня утром! Я работаю с тобой уже столько времени, мы спим в одной постели, я признавалась тебе в любви! Я сбежала с собственной свадьбы, когда ты просто сказал, что тебе одиноко! — женщина не могла угомонить ярость, закипающую в крови. — И ты сейчас предполагаешь, что это я? Да ты просто… у меня слов нет! Она ушла в тот же вечер. А Тони не стал оправдываться. Она проплакала всю ночь. Старк выпивал ещё неделю. Она решила начать жизнь заново. Он не смог простить себе тот вечер.