Неконтролируемое падение

Профессор работал всю ночь. Пытался работать. Из головы не шел вечерний визит Цзышу, а вместе с ним чувство какого-то приятного томления не оставляло шансов сосредоточиться. Плечи и кожа до сих пор хранили память прикосновений и лёгкого невесомого поцелуя. Учащенное сердцебиение при мысли об этом он списывал на теплые чувства к Чжоу Цзышу, на безмерную благодарность за то, что тот так добр к нему. Профессору необходимо было объяснить эти чувства для самого себя, и он объяснял их так. С трудом доделав учебный план на год, он посмотрел на время. Через четверть часа начиналось общее собрание по вопросам грядущего учебного семестра, но профессор не спешил. Два прекрасных бутона ещё плавали в вазочке на столе — он остановил на них взгляд и улыбнулся. Он хотел что-то отправить Цзышу с утра, но памятуя о том, что тот сказал о возвращении шиди, не знал, будет ли это уместно. Он так же проигнорировал лёгкий укол в сердце при воспоминании о господине Вэнь, раскрыл ладонь, чтобы создать свое обычное послание, но не успел. Ректор, проходя мимо его кабинета, зашёл сам, затем увёл его к себе и почти до самого обеда не оставлял в покое. Конечно, когда Шэнь Вэй вернулся, на столе уже была корзинка с ягодами, прикрытыми тем самым бутоном Глории Дэй, которую они обсуждали. Кажется, тогда профессор сказал, что существует красная, но сейчас уже не был уверен. Он улыбнулся своим мыслям и, проверив на этот раз, чтобы поблизости никого не было, создал свое послание, иероглифы тёмными линиями легли на пергамент: «Будет ли приемлемо просить вас встретиться со мной за чашечкой чая сегодня вечером?» Полуживой от усталости Кэсин, появился в поместье с рассветом, и Цзышу погрузил его в сон-восстановление, после которого тот встал и отправился на кухню готовить поздний завтрак. Цзышу присоединился к нему — они теперь так редко виделись, что когда, наконец, сходились вместе, не отходили друг от друга ни на шаг. В кухне-то их и нашло письмо-посланник. Цзышу увидел его на секунду раньше, и этого хватило, чтобы принять решение — он доверился безукоризненному воспитанию и сдержанности профессора. Когда и Лао Вэнь увидел нечто непонятное на кухне, Цзышу кивнул и письмо раскрылось: «Будет ли приемлемо просить вас встретиться со мной за чашечкой чая сегодня вечером?» Чуть ли не по слогам прочитал Лао Вэнь, пытаясь вникнуть в смысл избыточно вежливой фразы, Цзышу в это время старался спрятать улыбку и совладать с собой. — Это что, профессор прислал? — догадался Кэсин. — Профессор, — кивнул Цзышу. — И часто он тебя на чай зовет? — с притворной грозной ревностью спросил Лао Вэнь. — Первый раз, — совершенно честно ответил Цзышу и тут же добавил. — Если хочешь, я останусь. Но Лао Вэнь мотнул головой. — Нет, нет, так лучше. Если тебя не будет рядом, я не буду отвлекаться, и медитация пройдет успешней. Цзышу кивнул, соглашаясь с решением, и Лао Вэнь тут же вернулся к шутливому тону. — Что тебя так все время тянет на старых монстров, а? Цзышу было что сказать Владыке Долины Призраков по существу этого вопроса, но своему шиди он ответил. — Да это просто ты не любишь дедов! — Не люблю, — четко подтвердил шиди. — Особенно Цзин Ци Бэйюаня, — и он агрессивно тыкнул ножом в сторону Цзышу, заставив того удивленно уставиться на нож. — Как бы я хотел, чтоб Бэйюань вернулся, — в сердцах вырвалось у Цзышу, и, видя как Лао Вэнь вспыхивает нешуточным гневом, тут же добавил. — Чтоб забрал У Си и катился в Нянцзин или куда еще! Лао Вэнь еще раз угрожающе качнул ножом, мол, смотри у меня, и вернулся к нарезке овощей. А Цзышу вытерев руки, ушел отправлять профессору ответ, рассудив, что хоть и в приглашении нет подробностей, но он вполне привычно придет в кабинет, а там они рассудят, где чаепитие пройдет. Вечером Цзышу проводил шиди на склон в пещеру с живописным видом. Лао Вэнь стал обычным человеком, и ему надо было медитировать и использовать специальные техники, чтобы не состариться и не покинуть Цзышу раньше времени. Эти медитации работали только на склонах горы Четырех сезонов и проводить их надо было в определенные лунные дни, как только луна всходила на небо (а это бывает и днем) и до тех пор пока она его не покинет. Цзышу всегда провожал шиди в пещеру и возвращался обычно в таком раздрае, что, не желая оказываться в пустых комнатах, напивался вдрызг или работал в саду и огородах до изнеможения. Но сегодня… сегодня не его губах была мягкая еле заметная улыбка, а мысли занимал выбор чая. Наверное, профессор что-то заготовил для гостя, нашел что-то интересное, но это лишь означает, что нужно пополнить его запасы, потраченные на гостя. Цзышу остановил свой выбор на белом Пуэре с цветочно-сухофруктовым вкусом и простом, мягком на вкус, но не по воздействию, Юннаньском красном чае. К Юннаньскому взял с десяток бутонов чайной розы. Завернув и запаковав это всё, довольно просто и безыскусно, Цзышу отправился к профессору. Портал привычно вывел в коридор Университета. Цзышу поймал себя на мысли, что, почему то, волнуется… Профессор так и не смог нормально взяться за работу. Ходил по кабинету, занимался чем угодно, только не тем, чем нужно, стараясь отвлечься от предстоящего ужина, но, в конце концов решил, что предпочтительнее будет ужинать дома, а не на рабочем месте, тем более, что по отношению к хорошему другу… по отношению к Цзышу… это было крайне не вежливо, ужинать в кабинете. Ещё в обед он купил продуктов, подготовил всё необходимое и вернулся в кабинет, чтобы дождаться его. Сердце гулко стукнуло в грудь, когда он почувствовал присутствие Цзышу. Кончик перьевой ручки, которой он выводил иероглифы в рабочем журнале, дрогнул, и профессор отложил все дела, поднял голову и посмотрел на дверь в ожидании, когда та откроется. Цзышу тихо постучался и вошел… И тут же встретился со взглядом профессора от которого екнуло сердце, а к щекам хлынул румянец. Чтобы выиграть секунды, Цзышу отвернулся, закрывая дверь и лишь потом поприветствовал. — Добрый вечер, профессор Шэнь, надеюсь, я не заставил вас быть на работе дольше необходимого? — Добрый вечер, — тот встал из-за стола улыбнулся и смущённо поправил очки, — нет, конечно, нет… — опустил взгляд и выдержал небольшую паузу, в которую поправлял вазу с бутонами, и так идеально стоявшую на столе. — Я подумал, что здесь не совсем удобно ужинать, поэтому приготовил ужин дома и, если вы не против, я приглашаю вас в свою квартиру. Цзышу еще никогда не передвигался по современному городу и перспектива этого его немного пугала. К тому же одет он был в привычное серое ханьфу… Но он поднял взгляд на профессора и кивнул. — Конечно, я последую за вами. Профессор подошёл к Цзышу и встал напротив, протягивая обе руки открытыми ладонями вверх. — Позвольте ваши руки… — и увидев недоумение, успокаивающе улыбнулся, — ничего страшного, я просто хочу, чтобы мы оказались на месте как можно скорее. Полагаю, добираться через весь город было бы не совсем удобно. Цзышу, стараясь унять вдруг расшалившееся сердце, внешне спокойно вложил руки в ладони Шэнь Вэя и легко непринужденно улыбнулся, показывая, что ничего не боится. На краю сознания пробежала мысль, что если профессор считает-почувствует пульс (а Цзышу бы считал) то никого его мнимое спокойствие не обманет. Цзышу улыбался, но профессор хорошо знал, что чувствуют те, кому он подаёт вот так руки, открывая чёрный портал, от звука которого многих бросало в дрожь, но Цзышу, кажется, действительно сильно доверял ему. Профессор впервые коснулся его ладоней в таком жесте, но задумался об этом лишь тогда, когда мгновение спустя они оказались в широкой прихожей его квартиры, и пальцы Цзышу выскользнули из рук. Шэнь Вэй вздохнул и, чтобы продлить прикосновение, дружески похлопал Цзышу по плечу. — Прошу вас, проходите пожалуйста, я завершу приготовление ужина, это не долго, — и оставив гостя скрылся на кухне. Цзышу был ошарашен происшедшим, он… просто не представлял, что так можно. И был очень благодарен профессору за то, что тот оставил его одного, давая время прийти в себя. Комната, куда прошел Цзышу, была очень маленькой, но уютной. Удивившись такому скромному жилью, он вспомнил, что в этом мире это норма — люди живут кучно. Цзышу сел на мягкий диван — уж что-что, а в мебели тут толк знают — и прислушался к действиям профессора Шэня. Тот вышел из кухни некоторое время спустя, и расставил всё на столе. Впрочем, пришлось сделать несколько заходов. Цзышу с неким удивлением смотрел на изысканно-просто сервированный стол, иногда переводя взгляд на профессора Шэня, выверенными движениями расставляющего посуду с едой. Как вот это всё в нём сочетается? Цзышу кольнуло понимание собственного несовершенства — он и профессор — это все равно что ограненный сапфир и коричневая полированная яшма… — Кажется, я обещал вам фрикадельки, — произнес профессор. — Я позволил себе приготовить их с лапшой и зеленью, ещё сделал пару овощных салатов. Только не уверен, что именно мы будем пить. Я мог бы приготовить чай или… у меня есть хорошее вино, если хотите. Правда, это вино абсолютно точно уступает тому, к которому вы привыкли. — Чай… — ответил Цзышу и достал из рукава два свертка, — на ваш выбор. Спасибо, профессор Шэнь, вы очень внимательны и добры, — он улыбнулся одной из своих обезоруживающих улыбок… Профессор встретился взглядом с Цзышу и не смог не ответить на улыбку. Цзышу улыбался так солнечно, что у другого человека не было никаких шансов сохранить лицо. — За что вы меня благодарите? Я не сделал ничего особенного, это всего лишь ужин… а вот ваш чай это действительно нечто особенное... и раз вы позволяете мне выбрать, давайте Юнаньский красный чай. — Они оба ваши, профессор Шэнь. А у вас тут… жаровня есть? Как тут чай заваривать? — оглянулся Цзышу в поисках мини-жаровни. — Надеюсь, вы позволите мне отплатить такой малостью и заварить чай? — Да, конечно. Здесь всё иначе, но я покажу, как этим пользоваться. Пойдёмте на кухню. Профессор провёл гостя и кратко объяснил, как пользоваться плитой, чайником, уточнил детали и достал всё необходимое для приготовления чая в современных условиях. После чего позволил Цзышу взять всё в свои руки, отошёл и сел за кухонную стойку, подперев рукой подбородок. Заклинатель в ханьфу на кухне был необычным зрелищем, пожалуй, этот стиль одежды в своём мире Шэнь Вэй видел многие столетия назад, и сейчас это отчего-то грело душу. Цзышу сконцентрировался на заварке чая — технический прогресс пошел на пользу многому, но не этому священнодействию. Наконец, поставив чайничек и мини-жаровню на поднос, он обернулся и увидел профессора с улыбкой глядящего на него. Цзышу тоже улыбнулся немного смущенно и кивком предложил покинуть эту махонькую кухню. Профессор вышел вслед за ним, сел за стол и протянул второй набор палочек гостю. Хотел что-то сказать, но не нашёл слов и промолчал. Получив палочки, Цзышу без лишних слов принялся наполнять тарелку Шэнь Вэя в первую очередь, а потом свою — как того требовали правила хорошего тона. Кивнув друг другу, они, наконец, положили первый кусок в рот. Ах… это было божественно. Нет, Цзышу был уверен, что содержание не уступает внешнему виду — столь изысканно выглядящая еда обязательно должна быть вкусной — но вот эта тонкость и умеренность вкуса… Это было настолько в стиле профессора… Цзышу даже прикрыл глаза, наслаждаясь. — Да… — наконец, произнес он — Стоило пережить… У Си, чтобы иметь возможность так наслаждаться. Спасибо… — Вам правда понравилось? — профессор испытал невероятное смущение, но он знал, что ни при каких условиях не покраснеет. — Пожалуй, фрикадельки относительно новое блюдо для меня, и я могу не верно уловить пропорции нужного вкуса. — Они прекрасны, — совершенно серьезно сказал Цзышу, — и этот салат их идеально дополняет, а этот освежает впечатление и цикл удовольствия можно повторить. Профессор Шэнь, вы в прошлых жизнях были императорским поваром? — лукаво улыбнулся он. — Боюсь, это просто многолетний опыт. Всё же было множество возможностей исследовать каждое блюдо довольно долгое время, — профессор смотрел, как ест Цзышу, и не мог отвести взгляд. Какое-то чувство заставляло его наблюдать за этим бесконечно. Чжао Юньлань никогда с таким упоением не ел его еду (хотя это было всего несколько раз), а Цзышу… по сути, он не дал подробной оценки, но его вид говорил без слов. Сердце ёкнуло, и профессор, наконец, опустил взгляд, внезапно осознав, что пялиться вот так на человека, который ест, просто некрасиво. — Профессор, не отставайте, — шутливо подбил локтем локоть Цзышу. На что тот смутился ещё сильнее и стал увлечённо есть. Хотелось начать разговор, но слова всё ещё не шли. Почему было так легко разговаривать раньше, и так сложно сейчас?.. — Как поживает ваш шиди? Он вернулся? — это было совсем не то, о чём следовало говорить, но слова сорвались прежде, чем профессор обдумал последствия. — Да, — кивнул Цзышу, — вернулся. Он должен в определенные дни обязательно быть на нашей территории и медитировать, чтобы… у него было время на его свершения и на меня, — грустно улыбнулся он. — Он хочет преобразовать Долину. Хочет сделать ее приютом для обездоленных девушек и раскаявшихся преступников. Хочет, чтобы жители Долины вершили правосудие… — Цзышу вздохнул. — Я не знаю как втолковать этому мальчишке, что благими намерениями устлана дорога в ад. Я бы хотел, чтобы он всегда был рядом со мной, чтобы забыл о Долине, как о страшном сне. Но что тогда он будет делать? Кто-то из мудрых когда-то сказал что ветер, запертый в доме, превращается в сквозняк. Это про Лао Вэня. — И помолчав добавил. — Спасибо, профессор, мне надо было это кому то рассказать… — Конечно. Вы можете делиться со мной. Я полагал, это должно быть взаимно, раз однажды вы выслушали меня. В любом случае я всегда готов выслушать вас и помочь, — вздохнул и отложил палочки, — Да, пожалуй запертый ветер однажды может стать ураганом. Людям, которые нам дороги, следует позволять идти за своим сердцем и… отпускать их, если они того желают. Я, к сожалению, очень долго этого не понимал, — профессор отвернулся и посмотрел в окно, где чёткая линия света жёлтого фонаря ложилась на стекло и проникала в комнату, сливаясь с верхним освещением. Цзышу потянулся и накрыл руку профессора ладонью — она оказалась на удивление горячей… Тот вздрогнул и обернулся, но руки не убрал, только взглянул в глаза. — Прошу прощения, — сказал он, — я… задумался. Не стоит портить такой хороший вечер печальным разговорами. Цзышу постарался поймать взгляд, но профессор, извиняясь, опустил глаза. Оставалось только легко мимолетно сжать горячую руку и, с улыбкой взявшись за палочки, наложить профессору в тарелку лучшие кусочки. — Я надеюсь, — произнес Цзышу, — что когда-нибудь смогу показать вам не только сады, но и склоны. Поверьте, то, что там растет, удивит даже вас. Профессор благодарно кивнул и снова взял палочки. — Я с удовольствием осмотрю ваше поместье в любое время, — ответил он, — но, конечно, когда время будет у вас... А мы не забыли с вами про чай? — добавил он. Цзышу с улыбкой уставился на профессора. — Профессор Шэнь, — он чуть доверительно склонился, — мне нормально, я при дворе крутился. Но как другие люди переносят вашу королевскую вежливость? — со смехом спросил он. — А чай… пожалуй, да, первая заварка готова. Профессор смущённо поправил очки, он всегда это делал таким образом, чтобы скрыть глаза, поскольку тогда у него было время справиться с эмоциями и решиться на ответ. — Полагаю, меня немного боятся, — ответил он. — Во всяком случае студенты держат довольно большую дистанцию, хотя, я уверен, что никаких личных или других причин для этого нет. Цзышу разлил чай по чашечкам. — Студенты — пусть боятся! — тоном опереточного мудреца произнес он и ослепительно улыбнулся. Профессор принял чашку, сделал небольшой глоток и тут же отсалютовал ей. — Я уже говорил, как восхитительно вы готовите чай? Сегодня подтвердилось, что и условия приготовления не влияют на эту способность. Цзышу польщено улыбнулся и тоже отпил. Да, ему удалось спасти чай и заварить нормально. Роза и черносливовый дымок… Отлично. Смакуя чай, Цзышу бросил мимолетный взгляд на профессора, и его внезапно словно молнией прошило желание увидеть этого человека без одежды. Он аж глаза закрыл и попытался вдохнуть, что вышло с трудом, чтобы справиться этим наваждением. Шэнь Вэй уловил едва заметное выражение глаз Цзышу, мимолётную эмоцию… восхищение? Участие? Благодарность? Он не знал и даже не был уверен, хотел ли знать, однако от мысли об этом у него дрогнули руки, и он срочно сделал ещё один длинный глоток чая, чтобы не выронить чашку и не пролить чай на себя. Кое-как совладав с собой, Цзышу почувствовал опустошение, у него больше не было сил натянуть маску добродушного весельчака, но и как-то выдать себя он не мог… взгляд помимо воли прикипел к профессору… Шэнь Вэй поставил чашку. Невозможность отвести взгляд от Цзышу пугала и вдохновляла одновременно, сердце ускоряло темп, мысли разбежались, а единственная оставшаяся была о том, что Цзышу очень красив. Словно сотканной из лунного света кожи хотелось касаться, и профессор едва сдерживал себя, чтобы не потянуться к его щеке… Почувствовав… Почуяв… Сам не понимая что… Разрешение действовать?.. Наверное, да. Цзышу скользнул на пол, на одно колено, оказываясь лицом к лицу с сидящим в низком кресле профессором. Он застыл, не смея сделать следующего шага. Это действие Цзышу словно оборвало какую-то тонкую нить, державшую тяжесть собственных запретов и внутренних блоков Шэнь Вэя, и он, наконец, позволил себе… а скорее бессознательно сделал… коснулся щеки Цзышу внешней стороной полусогнутых пальцем и медленно провёл вниз. Ощущения его не разочаровали. Это было похоже на касание лепестка распустившейся розы... Рука замерла у уголка губ и большой палец невольно очертил изгиб нижней губы. Вблизи Цзышу был настолько прекрасен… настолько, что мысли о последствиях даже отдалённо не обнаружили себя. Цзышу поймал губами его палец и потянулся к груди Шэнь Вэя надежно укрытой рубашкой на пуговицах. Пальцы будто сами знали, что им делать. Цзышу расстегнул несколько пуговиц и, наконец, коснулся горячей кожи у сердца, почувствовав, как сильно оно бьется. Быстрые и сильные удары… Цзышу не смог вдохнуть от этого ощущения, а на глаза навернулись слезы. Дыхание профессора сбилось от прикосновения прохладной ладони. Возможно, ему следовало остановиться, всё обдумать, но он этого уже не мог… Чувство к Цзышу, которое он испытывал сейчас не было жгучим желанием обладать, не было страстью, что вспыхивает ярко и поспешно угасает… это был ровный тёплый огонь, возникший из дружбы, благодарности, надежды… Шэнь Вэй снова провёл пальцем по губам Цзышу и в стремительном и внезапном порыве, не давая себе шанса начать сомневаться, обнял ладонью щёку Цзышу, склонился и поцеловал… Тот ответил на поцелуй жадно, будто путник в пустыне, получивший воду. Не осознавая что делает, Цзышу обнял профессора и поднялся на ноги вместе с ним, желая оказаться в крепких объятиях, сливаясь воедино. Для Шэнь Вэя всё в этом моменте свелось к одному единственному человеку, к губам, которые он целовал, к рукам, которые его обнимали. Теперь это было похоже на наваждение, на воздух, которым Шэнь Вэй не мог надышаться. Его руки обхватили талию, сминая ткань ханьфу… Цзышу каким-то образом сорвал пиджак с профессора и бросил на пол, желая лишь добраться до кожи, ощутить ее под руками, иметь возможность касаться губами… Потом разорвал поцелуй, чтобы целовать шею, мягко поддерживая затылок… Ничего, ничего не было кроме этого человека… — Цзышу, — срывающимся шёпотом произнес Шэнь Вэй. Он только сейчас подумал, что это неправильно, что между ними так много всего, что стоит остановиться, чтобы после никому не было больно. В общем-то, к боли профессор привык, его пугала не собственная боль, а чужая, и он более всего на свете боялся причинить боль или стать её причиной… Но губы, касающиеся шеи, эти завораживающие поцелуи не позволили ему ни остановиться, ни сказать что-либо против. Впрочем, останавливаться было поздно… он потянулся к поясу ханьфу и на ощупь попытался развязать его… Поняв что, что-то делают с поясом, Цзышу дернул завязки и потянув отбросил. «Только не останавливай, только не останавливай меня» — умолял он взглядом, расправляясь с пуговицами рубашки. Наконец ненавистная полетела на пол, и Цзышу замер на мгновение, увидев то что хотел… Крепкие плечи, сильные руки и… старые, едва заметные шрамы… Он снова прильнул к губам в поцелуе… Словно желая стереть всю прошлую боль, руки нежно скользили по обнаженному телу… А поцелуем он словно обещал, что все будет хорошо, что боль ушла и не вернется. Профессор ощущал Цзышу таким хрупким, таким невесомым… руки блуждали по телу, хаотично находя и стягивая слои одежды с плеч. Нет, он не только не мог остановиться, но и не хотел этого… Спустив с плеч Цзышу последний слой одежды, невольно замер и задержал взгляд на шрамах, оставленных гвоздями… но лишь на мгновение, в следующий момент провёл пальцами по ключицам вниз, мягко и осторожно касаясь шрамов, словно эти прикосновения могли так же залечить раны Цзышу, как залечивали его собственные… Нежные скользящие прикосновения горячих пальцев словно выбили дух из Цзышу. Неосознанно спасаясь от этой ласки, он прижался к Шэн Вэю своей вдруг ставшей такой чувствительной кожей, к его груди, в которой колотилось сердце. Сердце Цзышу тоже норовило покинуть грудную клетку и, пытаясь хоть как-то успокоиться, Цзышу уткнулся носом в шею Шэнь Вэя, продолжая скользить руками по спине… Кончиками пальцев прошелся по длинным мышцам вокруг позвоночника… Оказалось, что шея была самым чувствительным местом… дыхание Цзышу, обжигающее кожу сводило с ума. Шэнь Вэй запрокинул голову, ощущая, как тугой узел завязывается в солнечном сплетении… Это чувство было неожиданно новым, и всё, что ещё оставалось подвластным его контролю, обрело свободу… Ханьфу Цзышу упало на пол и свернулось у ног лёгкими волнами. Шэнь Вэй провёл ладонями по плечам, обхватил пальцами подбородок и снова поцеловал в губы… чуть более требовательно, чем до этого. Цзышу ответил на поцелуй, словно обещая выполнить все его желания, но руки оставил не плечах Шэнь Вэя. Сейчас они еще оба, считай, были одеты — легкие штаны на Цзышу и скрепленные поясом брюки на Шэнь Вэе… Для профессора поцелуй был захватывающим, рушившим всё… абсолютно всё, что он знал и хотел до этого момента, но он медлил, не решаясь продолжить, страшась за чувства человека в его руках… он боялся сделать что-то неправильное, оскорбительное… В какой-то момент почувствовав, что и Шэнь Вэй медлит, Цзышу оторвался от поцелуя и взглянул в глаза. В них он увидел тот же голод и желание, что снедали его, и продолжая смотреть, расстегнул пряжку пояса на брюках Шэнь Вэя… Тот дышал чуть приоткрыв рот, и когда почувствовал, что Цзышу взялся за пряжку, судорожно сглотнул, ещё немного помедлил и развязал завязку лёгких штанов Цзышу. Когда штаны, державшиеся на завязке, легко слетели вниз, Цзышу как раз совладал с молнией и запустив руки под одежду, стянул всё вниз. Щеки полыхнули от смущения, он тут же выпрямился и прижался всем телом, словно не давая почувствовать свою наготу ни Шэнь Вэю ни себе. — В спальню? — прошептал он в ухо. Шэнь Вэй ещё раз невесомо коснулся его губ и кивнул, увлекая за собой в полумрак спальни… потянулся к выключателю, но передумал и прижал Цзышу к стене, снова накрывая его губы поцелуем. Цзышу чувствовал благодарность за то что Шэнь Вэй не включил свет и ответил на поцелуй крепко прижав к себе… Поцелуй опьянял. Они уже зашли слишком далеко, и теперь как раз бездействие было бы оскорбительным. Шэнь Вэй провёл ладонью по руке переместил её на талию Цзышу и спустился ниже, на бедро, которое слегка сжал, ожидая то ли одобрения, то ли разрешения продолжить. Цзышу мягко подался на эту ласку, одновременно проведя носом по шее Шэнь Вэя, зная что это его заводит. Вдруг молотом ударила мысль, что… возможно за все эти годы… он первый… — Ты знаешь что делать? — немного перепугано выдохнул он. Шэнь Вэй коснулся губами уха Цзышу, усмехнулся и шепнул… — Понятия не имею, но ведь ты мне поможешь, если что-то будет не так… Услышав это Цзышу впился глубоким поцелуем, словно стараясь свести с ума. В этом поцелуе они кое-как дошли до кровати, и когда он почувствовал, что Шэнь Вэй почти задохнулся, мягко опустил его на кровать, тихонько буркнув: — Я сейчас… Тенью метнулся на кухню и схватил нужную бутылочку, попавшуюся ранее на глаза. На краю сознания пробежала мысль, что… такого никто не планировал. Когда вернулся в спальню, то увидел, что Шэнь Вэй не успел протрезветь от поцелуев и снова поцеловал его, на этот раз в шею… На каждом участке кожи, которого касались губы Цзышу, будто расцветали ожоги, кожа становилась невероятно чувствительной, и каждое прикосновение отдавалось в сердце… Глубокие вздохи уже не удавалось контролировать. Не удавалось контролировать ничего… руки только сжимали плечи Цзышу позволяя ему всё… всё что угодно. Цзышу покрывал поцелуями вдруг ставшего таким беззащитным Шэнь Вэя.Сердце защемило от нежности, он уже понял, что бессмертный не займет верхнюю позицию. И Цзышу не посмеет посягнуть на это. Шэнь Вэй будто сдался, но отпустил лишь голову, мысли, тело по-прежнему оставалось напряженным, а Цзышу мечтал расплавить его. Шэнь Вэй понимал, что слегка зажат, но руки Цзышу так ласково успокаивающе и в то же время страстно касались его, что тёплая истома, разливающаяся от низа живота к солнечному сплетению и выше к самому сердцу, заставляла его напряжение медленно уходить… — Доверяешь мне? — хрипло прошептал Цзышу. Шэнь Вэй ответил тоже шёпотом. — Больше, чем кому либо. Услышав это, Цзышу нащупал пижаму, аккуратно сложенную на противоположном углу кровати и одной рукой вытряхнул штаны. Шэн Вэй сейчас лежал ровно на кровати — подушки были отодвинуты в сторону — а Цзышу стоял над ним на коленях чуть сжимая его бедра. Света было достаточно — уличные фонари старались вовсю, но лицо Шэнь Вэя было в тени. Цзышу наклонился и одним слитным движением провел мокрым языком дорожку от пупка до ключиц. — Позволь мне зафиксировать твои руки, — прошептал он на ухо… — Делай, что считаешь нужным… А-Шу. — голос сорвался и последнее слово… то как Шэнь Вэй назвал Цзышу... было едва различимо. Цзышу благодарно и нежно поцеловал его, он прекрасно понимал как много попросил. Скрутив довольно крепко штанами руки Шэнь Вэя так, чтобы тот чувствовал, что связан, закрепил-закинул эту конструкцию на спинку кровати. Цзышу не видел лица Шэнь Вэя и потому проверить как тот воспринял происходящее, мог только нежным поцелуем в уголок губ. Свет падал на лицо Цзышу, скрадывая остроту, делая его похожим на небожителя… настолько красивым, что захватывало дух. Томление ожидания, предчувствие впечатлений, которых он ещё не получал… Шэнь Вэй чуть повернулся, когда Цзышу коснулся уголка его губ, и поцеловал в губы, словно доказывая, что уверен в своём решении… Цзышу с неохотой разорвал поцелуй и глаза его почти хищно блеснули в предвкушении. Проводя сухими губами по шее он нашел нужную точку и легко прикусил ее зубами. Он знал, что делает, Шэнь Вэя прошила легкая судорога, а губы уже искали новое место для укуса… То, что Цзышу делал с ним, выходило за грани наслаждения. Шэнь Вэй почти не понимал, где находится и что делает, но он прекрасно понимал, кто с ним… Он прикрыл глаза и выдохнул, с его губ сорвался первый несмелый стон, который он уже был не в состоянии сдерживать. Цзышу широко раскрыл глаза, от этого звука его окатило волной удовольствия. Он продолжил свою сладкую пытку то опускаясь ниже, то возвращаясь к плечам. — Цзышу… А-Шу… — Шэнь Вэй хотел кричать его имя, но выходило лишь шептать его на выдохе. Тот словно знал все самые чувствительные места и намеренно останавливался на них, чтобы продлить эти невероятные минуты, наполненные мучительной нежностью и трепетом. Цзышу положил невысокую подушку под голову Шэнь Вэя, желая чтоб тому удобно было видеть то, что он собрался сделать. Подложив подушку, он лег щекой на грудь и подождал, пока взгляд профессора прояснится. Когда их взгляды пересеклись, Цзышу легко скользя щекой двинулся вниз… Не в состоянии оторвать взгляд от Цзышу, Шэнь Вэй втянул носом воздух... Он ловил каждое его движение, каждый жест, каждый поцелуй… Он растворялся в нём и был уверен, что если сейчас Цзышу захочет его убить, он позволит ему и это. Цзышу спустился вниз к бедру, по пути нежно поцеловав тазовую косточку. В результате его лицо оказалось между бедер любовника, и хорошо видеть его Шэнь Вэю мешал свой собственный вздыбленный член. Всё так же глядя глаза в глаза, Цзышу сначала нежно потерся о внутреннюю сторону бедра, а потом укусил… Шэнь Вэй вздрогнул. Ощущение было хоть и неожиданное, но весьма приятное и контрастное к тому же, и оно заставило его чуть приподнять спину и прогнуться… — А-Шу… — ему хотелось сказать о том, что это невероятно, что Цзышу невероятен, хотелось говорить тысячи комплиментов, но Шэнь Вэй мог только шептать его имя в таком ласковом ключе с придыханием и наслаждаться, и надеяться, что это продолжиться, что Цзышу не остановится… А тот тем временем, терся то об одно бедро, то о другое, словно кот, наевшийся валерьянки и кусался тоже как кот… В какой-то момент ему показалось, что любовник уже начал уставать от таких ласк. Он остановился, чуть навалившись на бедра Шэнь Вэя, прижав их к кровати, подождал пока взгляд того чуть прояснится. Шэнь Вэй почувствовал некоторое разочарование от этой заминки… Ещё мгновение молчания, и ему хватило уверенности (и наглости) попросить. — Не останавливайся. — Угм, — довольно улыбнулся и кивнул Цзышу, смотря в глаза. А в следующее мгновение он мокрым языком лизнул член Шэнь Вэя, вырвав у того возглас удивления пополам со стоном удовольствия. Цзышу думал, что быстро справится со столь разогретым любовником, но ему всё же пришлось постараться. В какой-то момент стоны Шэнь Вэя так завели его, что он буквально в пару движений высвободил себя раньше любовника. Когда же, наконец, он заставил его излиться, Цзышу на минутку замер любуясь результатом. Шэнь Вэй никогда, никогда ничего подобного не испытывал и этот всплеск ощущений этот накал эмоций был на грани реальности. Мог ли кто-то ещё, кроме Цзышу, так растревожить его душу, так перевернуть всё в нём до основания и заставить взглянуть на мир по другому и увидеть перед собой другого, на которого хотелось смотреть с обожанием, любовью и нежностью… Которого хотелось окружить теплом… Ему вдруг стало жаль, что его руки связаны, он прямо физически ощутил потребность обнять его, притянуть в свои крепкие объятья и снова слиться в поцелуе… отплатить ему наслаждением на наслаждение. Цзышу, почувствовав, что Шэнь Вэя надо высвободить, запоздало забеспокоился не затекли ли у того руки, задранные вверх. Развязав, он виновато осмотрел их... — Затекли? Шэнь Вэй помотал головой и улыбнулся. — Нет… На Цзышу вдруг навалилась приятная усталость и хотелось лишь одного — уснуть в объятиях. Шэнь Вэй сразу обнял его и уложил на спину, вкладывая все свои чувства в поцелуй. Всю нерастраченную нежность, всё… абсолютно всё… Когда пришлось разорвать поцелуй, чтобы перевести дыхание, он шепнул Цзышу прямо в губы. — А-Шу, останься со мной до утра. Пожалуйста. Цзышу согласно кивнул. Эта просьба его немного обеспокоила — он и не думал уходить, а что… надо было? Но он отбросил эту мысль — подумаю позже  — и с удовольствием устроился на плече, обнимая, стараясь максимально касаться Шэнь Вэя. — Ты ведь уснешь? — он вспомнил, что Шэнь Вэй почти не спит. — Усни со мной, — попросил Цзышу. — Я… — эта просьба показалась такой интимной и особенной, что защипало в глазах, — я обещаю. Мне с тобой так… — Шэнь Вэй искал слова «уютно», «сладко», «спокойно», но ни одно из них не могло в полной мере выразить его чувств, и тогда он просто произнёс: — Мне с тобой очень хорошо, и я обещаю, что засну рядом, А-Шу.