Неконтролируемое падение

— Хорошо. Тогда пойдём, — он отстранился, подал Цзышу руки и перенёс их в квартиру. И только после этого подумал о корзинке. Это обстоятельство обеспокоило его. — Возможно, я вчера был слишком увлечён своими… мыслями и не обратил внимания на портал… Я почти не был дома… — он вздохнул. — Не знаю. Я проверю, что произошло, но после. Давай заварим чай, я как раз распаковал новый чайный сервиз. Цзышу вспомнил, чем завершилась в прошлый раз дегустация чая, и уши полыхнули от смущения. Чтобы чуть отвлечься, он обвел взглядом комнату — она уже не казалась ему каморкой, он привык к ее крошечности и заново оценил ее невычурный уют. Сервиз — две чашки и чайничек — были из обманчиво простой черной глины. Цзышу захотелось испробовать эту строгую красоту в деле. — Жаль вода в этом мире оставляет желать лучшего, — вырвалось у него. — Какой чай ты сегодня хочешь? — На твой вкус, — мечтательно произнёс Шэнь Вэй. Он сел за стол и подперев рукой подбородок, стал разглядывать Цзышу с неприкрытым восхищением. На самом деле он даже не совсем понял вопрос, главное, что Цзышу говорил своим прекрасным голосом и обращался к нему. Не было разницы, каков будет приготовленный чай, главное, что он будет приготовлен Цзышу. — На мо... значит, белый, — ответил тот. Как и в прошлый раз на приготовлении чая пришлось сосредоточиться, чтоб не перегреть воду, ополоснуть-раскрыть листья, прогреть заварник и соблюсти прочие тонкости, чтобы чай заварился как следует. Профессор сидел расслабленно и смотрел на него. Цзышу радовало, что всегда собранный даже сжатый Шэнь Вэй с ним раскрывался подобно нежному цветку, который в безветренную погоду поворачивается лишь к солнцу, вышедшему из-за туч. Закончив заваривать, Цзышу снова поставил всё на поднос и с зовущей улыбкой прошёл в гостиную. Шэнь Вэй последовал за ним, помог расставить всё на столе и сел на диван. Такой знакомый и незамеченный профессором ранее аромат луговых трав, чая и свежести, всегда сопутствующий Цзышу, разлился в воздухе и снова наполнил его холодную одинокую квартиру теплом. Мысли об этом вызвали невольную улыбку. Цзышу разлил чай в чашки и подал профессору с поклоном, как того требовали традиции. Шэнь Вэй улыбнулся и тоже склонил голову. Было так необычно видеть человека старых, давно забытых в этом мире, традиций, что на душе потеплело и стало ещё светлее, чем в момент прихода Цзышу. Шэнь Вэй сделал небольшой глоток чая. — Ты в порядке? Вчерашний день прошёл хорошо? — он чувствовал смущение настолько сильное, что не мог поднять взгляд, ему казалось, что он говорит какие-то глупости. В присутствии Цзышу неожиданно стало тяжело дышать, и он снова отвлёкся на чай. — Да, хорошо, — с легкой грустью отозвался Цзышу. — К счастью, последние дни У Си занят мастером Байи, и с того вечера, как он загнал меня на склоны, пока больше не беспокоил. — Цзышу хотел задать ответный вопрос про вчерашний день, но почувствовал, что это будет пусто и фальшиво. Он посмотрел на профессора и, как и в прошлый раз его накрыло желание. — Что-то не так с этим местом, — с улыбкой произнес он. — Я бы подумал на чай, но сегодня он другой… — Или что-то не так со мной, — усмехнулся Шэнь Вэй, взял Цзышу за свободную руку и, чуть придвинувшись, уткнулся лбом в его плечо. Следующие слова прозвучали тише и гораздо серьёзнее, — Я теряю голову рядом с тобой, ты поменял моё представление о мире, и я… — он замолчал, запоздало вспомнив, что очки наверняка неприятно впиваются в плечо и снял их. Цзышу не выдержал, и, воспользовавшись паузой, чуть толкнул профессора обратно на диван и тут же сел ему на колени, как наездник. Взял лицо в ладони и нежно поцеловал. Профессор не ожидал ничего подобного, он даже не сразу понял, что произошло, и пребывал в лёгком оцепенении до того момента, пока губы Цзышу не коснулись его собственных, а после обнял его в ответ и прижал к себе ещё ближе. — Я бы хотел, — произнес Цзышу, запуская пальцы в волосы Шэнь Вэя, с силой проводя по коже, — сделать тебе массаж, — лукаво улыбнулся он. — От макушки… — Цзышу поцеловал почти в макушку, — до пальчиков ног... но сначала, — и он покинул его колени так же стремительно, как и оказался на них, — мы воздадим должное этому прекрасному чаю. Шэнь Вэй нехотя и несколько разочаровано отпустил его. — Пожалуй, ты прав. Должны же мы хотя бы раз допить чай. Он снова сел и взял чашку с чаем, поднёс её к губам, тем временем не отводя взгляда от Цзышу. Очки он предпочёл проигнорировать. Они пили чай улыбаясь и переглядываясь, и намеренно не спешили. Затем Шэнь Вэй снова чинно поблагодарил за чай, и Цзышу так же вежливо ответил. Они встали. Шэнь Вэй немного замешкался в нерешительности, и Цзышу тот час притянул его к себе, но не поцеловал, а прошептал. — Массаж. Шэнь Вэй кивнул, хотя казалось, будто он не понял, с чем согласился. Цзышу отвел его в спальню и раздел, не позволяя ничего делать самому, он не увлекал его в страстный поцелуй, но постоянно нежно касался губами то щеки, то уха, то плеч и груди. Массаж, который предлагал Цзышу не пугал Шэнь Вэя — во всяком случае, в прошлый раз оказалось довольно приятно... нет, очень приятно — сегодня, сейчас, Шэнь Вэй не только не хотел сопротивляться, но и не мог. Конечно, ему хотелось помочь Цзышу, но тот не дал и шанса хоть что-то сделать, и пришлось просто смириться. Он позволил ему всё… он готов был позволить ему, что угодно, лишь бы Цзышу продолжал дразнить его этими лёгкими поцелуями и касаниями, лишь бы оставался рядом как можно дольше… Цзышу освободил Шэнь Вэя почти от всей одежды и, наконец, впился в губы быстрым страстным поцелуем и тут же мягко опрокинул его на постель. — Перевернись на живот, — тихо попросил он. Шэнь Вэй потянулся к Цзышу, чтобы поцеловать его снова, но тот отстранился, и он со вздохом сделал так, как было велено. Губы Цзышу внезапно стали каким-то сильнодействующим наркотиком, от которого не хотелось отрываться ни на секунду. Цзышу было почти больно от нежности, от того, насколько Шэнь Вэй доверял ему, и сейчас был без брони, без защиты… Цзышу покрыл нежными поцелуями затылок, шею и плечи. — Я буду делать больно, прости меня, — произнес он, и сев поудобнее, принялся перебирать, оживлять затвердевшие мышцы плеч. Цзышу знал, что делает, и не спешил, старался дозировать усилия так, чтобы боль была приятной и легко переносимой. Шэнь Вэй приподнял уголки губ, ощущая, как вздрагивает сердце от каждого прикосновения таких нежных и в то же время наполненных силой ладоней. — В прошлый раз ты тоже обещал, что будет больно, но я до сих пор уверен, что ты не способен причинить никому боль… «Не способен причинить боль». Цзышу тихо вздохнул. Знал бы профессор, какую боль причиняют ему эти слова — наверняка бы прикусил язык. Но Цзышу промолчал, понимая, что бесполезно сейчас что-то просить и объяснять. Может настать момент, когда Шэнь Вэй сам всё увидит, Цзышу надеялся, что это будет не скоро и не станет ударом… Он профессионально приводил тело Шэнь Вэя в порядок — сидячая работа даже бессмертному на пользу не идет — что-то грел ладонью-запястьем, где то проходился твердыми пальцами, останавливался на нужных точках и пересечениях меридианов. Шифу многому успел научить его, да и потом, Цзышу изучал человеческое тело и врачевание. Массаж действительно расслаблял и не был настолько болезненным, чтобы это казалось некомфортным. Пальцы пробегали по коже, иногда сменяясь горячими ладонями. Раньше Шэнь Вэй думал, что во время хорошего массажа легко уснуть, но присутствие Цзышу так будоражило его сознание, а воспоминания о прошлой ночи так ярко вырисовывались в голове, что хотелось схватить его, сжать в объятьях и повалить на кровать, позволить ещё одной надежде завладеть им до наступления рассвета. Цзышу старался действовать так, чтобы не вызывать возбуждения, а расслабить и погрузить в сон. Но… чувства профессора были сильнее его умений. Он понимал, что может произойти, когда они оба раздеты и в постели. Цзышу впервые в жизни боялся близости… В какой-то момент рука Цзышу скользнула по позвоночнику и оказалась на плече, откуда собиралась вернуться обратно, вниз по спине, но в последние несколько минут эти поглаживания, касания, пощипывания носили характер такой сладостной муки, что Шэнь Вэй обернулся, схватил Цзышу за руку и повалил на себя, крепко обхватив за талию. — А-Шу, поцелуй меня, я так хочу ощутить вкус твоих губ… — прошептал он. И Цзышу конечно же выполнил просьбу. Он сначала мягко накрыл губами рот Шэнь Вэя, но как только тот ответил, поцелуй снова стал обещанием выполнить всё-всё… Цзышу целовал упоенно, почти потеряв ощущение своего тела, забыв где он… Был только Шэнь Вэй и его губы, и руки, крепко-крепко сжимавшие в объятиях… Шэнь Вэй до сих пор не понимал, как с ним, со столь тёмным существом, могло случиться нечто такое прекрасное, как Цзышу. Он растворялся в нем, в его губах, в его руках, сжимавших плечи, в его имени и в его дыхании… Тело само каким-то образом знало, что делать, руки скользили по спине, сминая ханьфу, пальцы вплетались в волосы, находя их невероятно мягкими, как самый качественный сорт шёлка. Поцелуя было недостаточно… Шэнь Вэй сильнее сжал талию Цзышу и перевернулся, укладывая его на спину. Поцелуй стал глубже, Шэнь Вэй чуть отстранился, но не разорвал поцелуй, только провёл ладонью от волос по щеке Цзышу, затем пальцам по вороту ханьфу и спустился к поясу, чтобы развязать его. Цзышу помог и выскользнул из всех слоев ханьфу разом, сегодня он не надел нательной рубашки, только штаны. Он потянулся и провел пальцами по скуле Шэнь Вэя, словно спрашивая о чём-то или прося… Шэнь Вэй взглянул ему в глаза, пытаясь выровнять сбивающееся дыхание, перехватил его руку и поцеловал каждый палец, раскрытую ладонь, он проложил дорожку из поцелуев от запястья к предплечью, шее и снова коснулся губ… но только коснулся, и вернулся обратно, стал спускаться вниз… Сначала к шее, где захватив губами кожу, провёл по этому участку кончиком языка, затем к ключице и шрамам от гвоздей, стараясь зацеловать каждый, словно пытался повторно забрать уже утихшую от этих ран боль… Очертил языком центр живота, и губами коснулся границы штанов и кожи, чуть приподнял краешек штанов пальцами и посмотрел на Цзышу, прямо в глаза… Цзышу, покусывавший губу и рвано шумно выдыхавший в некоторые моменты, встретил прямой, даже требовательный взгляд Шэнь Вэя. В пустой голове нарастала паника… не об этом он хотел попросить, но если любимый хочет — ему можно всё. Шэнь Вэй увидел подтверждение и одновременно испуг в глазах Цзышу, на самом деле он и без этого чувствовал, что Цзышу немного скован. — Я что-то делаю не так? Ты можешь сказать мне, если тебе неприятно или… — Ты всё делаешь прекрасно, — тихо ответил тот, — Но ты уверен, что хочешь этого? — Уверен. — Шэнь Вэй не без лёгкой заминки избавил Цзышу от штанов и снова коснулся губами кожи чуть ниже пупка, провёл дорожку языком вниз и коснулся члена Цзышу, обнял его ладонью. Губы Шэнь Вэя мягко легли на головку члена и медленно вобрали его в себя… Цзышу тихо вскрикнул от прошившей его молнии, перед глазами стояли радужные круги, он впился пальцами в простыни, почти разрывая их, стараясь продышаться. Он был слишком на взводе для таких ласк, буквально любое следующее движение могло его заставить излиться прямо… — Нет, стой, — взмолился он. Шэнь Вэй был на пределе, он чувствовал, что ещё один такой стон от Цзышу заставит излиться и его, такой сладостный, такой желанный стон удовольствия… Но его остановили. Остановили, и он в недоумении и некотором страхе поднял голову, тем не менее продолжая скользить ладонью по стволу его члена. — Что случилось? — Я… — Цзышу не находил слов, — Я… не хочу испачкать тебя. Шэнь Вэй покачал головой. — Ты не можешь меня испачкать. И не слушая возражений, снова обхватил член Цзышу губами, вбирая его до основания и выпуская снова. Стоны Цзышу, его учащённое дыхание, сердцебиение и течение ци, которое он чувствовал, доводили его до предела, были самой приятной музыкой и самым невероятным наслаждением. Когда Цзышу потянулся к нему, чтобы оттолкнуть, Шэнь Вэй поймал его руку и вобрал в себя его член насколько мог, с удовлетворением ощущая как тот вздрагивает внутри, выпуская тёплую чуть горьковатую волну… Цзышу как в тумане услышал свой негромкий крик-стон. Наслаждение было почти болезненным. Излившись, он обмяк, хрипло дыша и ничего не понимая. От последнего стона Цзышу не сдержался и Шэнь Вэй, и всё возбуждение, что копилось в нём с момента их поцелуя на диване сегодня, вырвалось в сладостном финале, подпитанное чувством, что он не только получил наслаждение, но и в первую очередь доставил его. И результат его стараний был перед ним. Он вытер уголок губ тыльной стороной ладони и, едва владея собственным дыханием, лёг рядом с Цзышу, обнял его, расправил спутавшиеся волосы, прижал к себе, касаясь губами уха. — Я так счастлив, А-Шу, я так счастлив, что ты со мной. Цзышу коснулся ладонью его лица, короткими поцелуями покрывая губы Шэнь Вэя. Он молчал, он всегда отмалчивался в такие моменты, но надеялся, что его поймут без слов. Слишком часто он лгал в своей жизни… — Я люблю тебя, — вырвалось у него, и он сам испугался того, что сказал. — А-Шу… Шэнь Вэй замер, глядя прямо на Цзышу, в его глаза, в которых не было ни лжи, ни насмешки. Было тепло, самое чистое и яркое из всех, тепло, что даже сквозь полумрак спальни отражалось в душе Шэнь Вэя пламенем. Профессор знал, что они из разных миров, что их союз, каким бы он ни был по факту, оставался тем, что непременно закончится. Тем, чему вообще не предначертано было существовать. Но эти слова, эти три таких простых и таких сильных слова будто оборвали тонкую нить связывающую Шэнь Вэя со страхом перед будущим. Он подумал: «В конце концов, какая разница, человек или бог, Рассекатель душ или мастер боевых искусств. Связаны не люди, а души, любовь идёт не от людей, а от сердца.» Он ни на миг не отвёл взгляда, не медлил с ответом, а просто и честно сказал. — Я тебя тоже. Пока ты не появился, я не знал, что такое любовь, и я, как выяснилось, не умел любить. Я люблю тебя и в жизни, и в смерти, моя душа, и моё сердце с этого момента принадлежат тебе. Цзышу не смог ничего на это ответить, слова Шэнь Вэя отозвались сильной болью, на глаза навернулись слезы. Всё что он мог сделать — это целовать и в поцелуе клясться в любви. Шэнь Вэй отвечал на поцелуй, прижимая его к себе, уже предчувствуя завтрашнюю разлуку, и желал как можно дольше продлить этот момент. Не разрывая поцелуй, он потянулся за покрывалом и укрыл их, переворачиваясь на спину и притягивая Цзышу поудобнее к себе. — Я люблю тебя. Ты самое большое моё счастье А-Шу. — Он гладил его лицо и волосы, сменяя их поцелуем в губы, нос, глаза… — Я люблю тебя. Цзышу нежился под этими поцелуями — Шэнь Вэй… Шэнь Вэй… — тихо-тихо шептал он, — и я люблю тебя, — еле слышно добавил он. Когда любимый насытился ласками, Цзышу удобно устроился на его плече, счастливый от знания, что сейчас они вместе уснут. Шэнь Вэй позволил ему лечь, как хочется, счастливо улыбнулся и, легко целуя волосы у лба, шепнул. — Сладких снов, А-Шу. — И тебе… любимый… Через минуту Цзышу уже спал. Шэнь Вэй заснул почти сразу, не думая ни о чём, кроме мужчины в его объятьях. Чувство, которое он испытывал, обрело название, и он был счастлив, что эту любовь подарил ему именно Цзышу.