Неконтролируемое падение

«Я люблю тебя, люблю тебя одного» — ударило до слез… При том что Цзышу понимал, что любимый не упрекал, а просто сказал то, что думал. Он взял его лицо в руки и стал целовать так словно хотел забрать все слова и все мысли из его и своей головы. Цзышу действительно хотел, чтобы они в этот момент не говорили, не думали. Чтобы разговаривали лишь их тела, которые никогда не лгут. Эти поцелуи сводили с ума, выбивали воздух из лёгких, заставляли сердце остановиться и прислушиваться к ощущениям. Возбуждение волнами проходило сквозь его тело, передаваясь от Цзышу, наполняя его до краёв. Почти не отдавая отчёта своим действиям, Шэнь Вэй взял масло, сделал всё необходимое и достаточно быстро, но в то же время очень нежно вошёл, придерживая Цзышу за бёдра, не отрывая взгляда от его глаз. — Вся моя суть, жизнь, её смысл, и весь я принадлежу тебе А-Шу, — шепнул он прямо в губы и поцеловал. После поцелуя Цзышу приподнялся, устраиваясь поудобнее, и принялся двигаться плавно без остановок вверх и вниз, не отрывая взгляда. Уши его пылали от смущения, но он не отводил взгляда, с каждым движением волна удовольствия нарастала и в какой-то момент Цзышу прикрыл глаза чуть запрокидывая голову… Но в следующее мгновение прижался к любимому и перекатился вместе с ним, оказываясь под ним… Шэнь Вэй не сводил взгляда с Цзышу. Здесь, в полумраке, где чёткость изгибов тела скрадывалась, Цзышу казался ещё более прекрасным, чем всегда, ещё более нереальным, но то, что он делал с ним было вполне реально, ощутимо… он терял голову от движений, и единственное, что мог, это произносить его имя и неразборчивые слова любви. Когда Цзышу потянул его на себя, такой податливый, такой мягкий, Шэнь Вэй обхватил его руками, подоткнув их ему под спину и почти приподнял над кроватью, погружаясь в него… темп ускорялся, их сердца бились в унисон, тела синхронно двигались, и полоска света из-за штор скользила по ним, как нить, связывающая их души. Цзышу выгибался в его руках, и Шэнь Вэй покрывал поцелуями каждый сантиметр кожи, до которого мог дотянуться. Оказаться полностью в руках любимого… в его власти, в его нежности… Сердце Цзышу разрывалось от любви, а тело тонуло в волнах удовольствия. Кажется, он даже не стонал, только слезы заливали лицо… Ему не с чем было сравнить то, что происходило сейчас… Шэнь Вэй не уловил момент, когда разгоревшаяся страсть превратилась в эту безудержную всеобъемлющую нежность. Она была в его сердце, в его душе, в нём самом и вокруг них, она светилась на коже Цзышу, и светилась внутри его собственной тёмной энергии. Они были вдвоём, друг в друге, до самого конца. И настигший его оргазм стал настоящим откровением, почти неожиданным открытием и едва ли не священным даром. Это было до болезненного ощущения прекрасно, как и тело Цзышу, содрогающееся в его руках… тело, которое он держал и не желал отпускать ни сейчас, ни когда бы то ни было вообще. Даже слов не было, только переполняющие его чувства… только они… Где-то в уголке его подсознания уже появился отголосок тревоги… Цзышу обнимал его, и был только стук их сердец, они бились, как одно. Распахнув глаза он слушал их и в какой-то момент ему показалось что его нет… Вот просто… кто он? он есть?.. и его сердце пропустило удар и… вот их уже два, точно два. Цзышу с трудом втянул воздух. — Любимый… — прошептал он… — «Что же дальше…», — хотел сказать, но эти слова остались в нем, — Любовь моя. Шэнь Вэй… Шэнь Вэй… Шэнь Вэй… — шептал он и снова лишь мысль «ты сводишь меня с ума». Шэнь Вэй почувствовал этот момент, как нечто особенное. Что-то случилось между ними, что-то, чего они оба ещё не понимали. Он, наконец, поднял взгляд и коснулся щеки Цзышу, ощущая влагу. Нахмурился. — Я сделал тебе больно? Прости. Я… — он вытер пальцами остатки его слёз, поправил волосы, переложил пряди за плечо, на спину, расправил чёлку и снова погладил по лицу, — сокровище моё, сердце моё. — Нет, ты не причинил мне боли, — еле слышно ответил Цззышу, — Совсем нет. Наверное, я плакал от счастья. Цзышу хотелось вцепиться в Шэнь Вэя, спрятаться в его объятиях навсегда и ото всех… Снова стать единым целым, испытать это всепоглощающее счастье… Он распахнул глаза от ужаса — нет, он не может… он не может этого хотеть… Проморгавшись он хрипло произнес. — Нам следует быть осторожнее. Я намного слабее тебя… Намного слабее… Шэнь Вэй поймал его взгляд и честно сказал. — Я не могу это контролировать… — немного подумал и вспомнил, — Ты видел ленту на цветах в тот день? Я буквально создал её из воздуха, А-Шу. Я не понимаю, что со мной и не понимаю, хорошо это или плохо, но я точно уверен в одном — причина, по которой моя энергия иногда светлеет, причина по которой я меняюсь — это ты и твоя любовь, А-Шу. Цзышу прижался к нему и положил голову на плечо. — Когда ты светлеешь — ты меня поглощаешь. Темным — ты слишком другой, а вот так светлым… Может быть… — и он недоговорил, понимая, что это бесполезно. Они не остановятся, не отстранятся, и Цзышу не будет намеренно провоцировать темную силу Шэнь Вэя… — Надо быть осторожнее… я пока не понимаю, как именно. И ты, пожалуйста, следи за собой. Что бы ни происходило, ты не должен становиться слабее. Любовь моя, достаточно того, что ты уязвим через меня. Ты должен оставаться таким, какой ты есть при своей силе, при своих умениях. Если ты можешь что-то новое — хорошо. Лишь бы твоя изначальная сила и неуязвимость не страдали, — Цзышу обеспокоено заглянул ему в глаза. Шэнь Вэй покачал головой. — Я совершенно уверен, А-Шу, что бы со мной не происходило, это точно не влияет на мою уязвимость. Чем бы это ни было, любовь никогда не может быть слабостью, любовь это всегда сила, и если ты так влияешь на меня, то это не делает меня слабым. И не сделает. Я увереннее и сильнее, чем когда либо… — он поцеловал Цзышу и погладил по волосам, — и ты не слабый. Ты один из сильнейших боевых мастеров, или даже самый сильный. Твоя доброта, твоё великодушие, твоя способность осветить любое место и сердца людей вокруг — это признак великой силы. Не принижай своих достоинств. Мы во всём разберёмся вместе, но… — вздохнул прерывисто и посмотрел в сторону, ощущая, как слёзы жгут глаза, — я уже говорил тебе… и, я надеюсь, ты понимаешь это… если мне придётся делать выбор между нашей любовью и вашей родственной связью с Вэнь Кэсином… — снова, на этот раз глубоко, вздохнул и тихо произнёс, — я уступлю. — Я помню, — и Цзышу неосознанно погладил его по голове в ответ, — я помню и верю тебе. И я сделаю всё, чтобы этот выбор никогда не встал перед тобой. Я сделаю всё…

***

Они снова были вдвоём целый день, ещё один лучший день в жизни Шэнь Вэя. Вместе готовили, гуляли, обсуждали всё на свете и занимались любовью. Связь стала сильнее, а его собственная сила стала иной… он чувствовал это, хоть и внешних подтверждений не заметил. Расставание не было болезненным, но оно принесло лёгкую печаль и недовольство тем, что ему с трудом удаётся подавить в себе ревность. Он старался отвлечься от этого и в ближайшую ночь даже отложил все дела, чтобы поспать как обычный человек. Сон пришёл сразу, едва голова коснулась подушки, однако это не был спокойный сон, как с Цзышу, когда тот спал рядом — это было беспокойное тягучее чувство, будто Шэнь Вэй тонет в вязкой тёмной жидкости, не в состоянии пошевелиться. В голове была лишь одна мысль «быть человеком — это больно». Тьма полностью поглотила его, прежде чем в ней яркой мерцающей звёздочкой появилось что-то… Кольцо! То самое кольцо с его руки. Оно переворачивалось, будто падало с большой высоты. Новая вспышка принесла во тьму длинную золотую нить, словно солнечный луч, она нырнула через кольцо поймала его и, устремившись к Шэнь Вэю, врезалась в грудь, в область сердца. Он глубоко вдохнул, понимая, что до этого мгновения не дышал вовсе. Всё вокруг преобразилось, и он снова оказался на том самом месте, где за барьером стоял Цзышу… однако барьера больше не было. То же самое поле. Цзышу стоял спиной к нему, ветер так же развевал его волосы. Шэнь Вэй мог коснуться его, и он даже протянул руку, но в какой-то момент уловил… буквально уловил движение, даже не почувствовал и не услышал… это было на уровне интуиции. Шэнь Вэй резко обернулся и отклонился вправо за долю секунды до того, как остриё гибкого клинка Цзышу скользнуло у самого уха. Но Цзышу стоял позади, а значит его меч держал кто-то другой. Шэнь Вэй поднял взгляд и в этот момент солнце вышло из-за туч, ослепляя… он не сразу увидел нападавшего, ему пришлось увернуться ещё дважды, прежде чем очертания лица, наконец, проявились, и когда это случилось, Шэнь Вэй замер. Третий удар полоснул его по плечу, но он не сдвинулся с места. Клинок устремился в его сторону снова и остановился у самого горла. Казалось, что воцарившаяся тишина продлилась целую вечность. — Защищайся! — наконец, нарушил молчание Вэнь Кэсин. В его глазах стояли слёзы. Шэнь Вэй вздохнул и уверенно встретил его взгляд. — Нет. Сделай, что считаешь нужным. Кэсин молчал, и тогда профессор взялся за лезвие меча голой рукой, сжал его и когда кровь потекла из ладони, сказал снова. — Сделай то, что должен. — и шагнул прямо на меч. Он знал, что даже в случае, если ему снесут голову, восстановиться будет можно. Сложно и долго, но можно. Пока существует его энергия, он будет жить. Однако Кэсин резко убрал меч. — Тебя нельзя убить. — Да, — согласился Шэнь Вэй, — именно поэтому я не стану сражаться. — Трус! Ты не устал? Не ревнуешь? Твоё сердце не истекает кровью, когда ОН со мной? Ты не думаешь, что остаться должен кто-то один? Шэнь Вэй опустил взгляд. — Боюсь, ЕМУ не нужен кто-то один, мы нужны оба. Если твоя ненависть сейчас достаточно сильна, ты можешь ударить меня этим мечом сколько угодно раз, пока не успокоишься. Но я никогда не стану тем, кто направит клинок на тебя. Меч просвистел в воздухе, Шэнь Вэй закрыл глаза и услышал как лезвие воткнулось в землю рядом. Он посмотрел в сторону звука, но увидел лишь золотистые искры, всё вокруг превращалось в золотую пыль. И всё же чувствовалось в этом хаосе чьё-то присутствие. Он обернулся… Мужчина в сюртуке с золотыми волосами стоял перед ним, яснее чем в саду. Улыбался уголком губ. И в его светлом непостижимом взгляде таилась насмешка. Мужчина сделал шаг в его сторону, Шэнь Вэй выхватил меч и… …проснулся. Было семь утра. Солнце ярко светило в окно, город жил своей жизнью. Он провёл ладонью по лицу, понимая, что в какой-то момент погрузился в сон настолько, что поверил в него, но теперь ему казалось это всё лишь отголоском его переживаний. В любом случае Цзышу не должен был знать об этом. Прежде чем заняться повседневными делами, он отправил послание в поместье Четырёх сезонов с пожеланием доброго утра. Цзышу получил утреннее послание, и оно его подбодрило. То, что он задумал сегодня сделать, требовало мужества по многим причинам. Он собирался пойти против воли Лао Вэня и собирался рискнуть собой… умеренно, продумано. Его больше пугал не риск, а реакция Лао Вэня… Цзышу настоял на том, чтобы сопровождать Лао Вэня в медитации. Чтобы сегодня это было парное совершенствование. Лао Вэнь что-то подозревал, но Цзышу заговорил ему зубы, понимая что лучшего момента может не быть. Благодаря снадобьям У Си и полному отдыху, его меридианы были в прекрасном состоянии, даньтянь и сердце чисты. Цзышу собрался это сделать не только ради него, но и ради себя тоже. Техника была по сути техникой шести шагов, только без последнего, жертвенного шага — отдачи ци изначальной. Цзышу медленно и сосредоточенно отдавал Лао Вэню всю накопленную ци, так прошло часа три… Изначальной ци у Цзышу не было с тех пор как истек срок после выпитой таблетки У Си. Он жил на ци посленебесной, и сейчас, отдав ее всю, остался с темной энергией Шэнь Вэя… Это было очень странно… Он потерял ощущение собственного тела и чувствовал вселенское одиночество… железным усилием воли он продолжил технику… Уже один раз он прокладывал ци по ссохшимся, уничтоженным меридианам, создавал их заново и сейчас вот тоже. Темная сила должна в нем циркулировать, иначе она будет разрушать его сердце, его разум… А она должна быть в теле, укреплять его… Рядом с ним так же еле справлялся с переполненностью Лао Вэнь. Цзышу предупредил его, что бы не смел прикасаться к нему без спроса без просьбы… День стремительно заканчивался, солнце садилось… Цзышу понимал, что надо успеть до прихода Шэнь Вэя в сады. Но не успевал… И потому сконцентрировался лишь на одном меридиане, уже зная, что сегодняшнее придется повторить. И не раз. Лао Вэнь закончил. Цзышу чувствовал его внимание. Наконец, он произнес. — Отдай немного… медленно… — и тут же ощутил на лопатках теплые ладони и такую светлую теплую силу. Цзышу не понимал, как он замерз, пока не почувствовал это тепло… С тихой болью пришло понимание, что и Шэнь Вэй все время в таком холоде и одиночестве… Лао Вэнь отдал, вернее, Цзышу взял примерно треть того, что сам отдал совсем недавно. И некоторое время они оба сидели в позе лотоса, выравнивая ци… После чего Лао Вэнь сказал: — Рассказывай! Цзышу вздохнул. — Давай потом… Я пока сам мало что понимаю. — Ты рисковал, — обвинил Лао Вэнь. — Почти нет… — и помолчав добавил, — Нам надо будет повторить это и не раз… Мне надо измениться или… — Или что? — То, что не изменяется — умирает. Ты не дашь мне умереть. И он светло улыбнулся ему, и тот не смог не ответить на улыбку, хоть в следующий момент попытался снова обидеться. — Какой же ты гад, все-таки, Чжоу Цзышу, — почти жалобно произнес он. — Гад? — переспросил Цзышу. — Раз я гад, значит едем в Долину вдвоем. — Зачем? Я полон сил в отличие от тебя, — Лао Вэнь уже отлично знал, что с Цзышу помогают только доводы рассудка. — Вместе, значит вместе, — ответил Цзышу, и Лао Вэнь понял что спорить бесполезно. — Но сейчас я не дойду до дома. Поможешь? — Что? Я брошу тебя здесь! Ты даже идти не можешь? Сиди и медитируй. Цзышу лишь молча посмотрел ему в глаза, и Лао Вэнь, как и прежде, сдался. — За что судьба со мной так жестока? — бурчал он, опускаясь на корточки, чтобы Цзышу удобнее было его оседлать, ухватившись за шею, — Почему мне в родственные души достался ты, Чжоу Цзышу? — Мммм? — Цзышу прикинулся глухим, вызвав новый всплеск причитаний, но в голосе Лао Вэня явственно проступала улыбка. Цзышу нагло ехал на спине любимого, хоть мог бы и идти, опираясь. Но с Лао Вэнем он не стеснялся быть слабым, к тому же сейчас ему действительно следовало поберечь силы… Он, кажется, нашел выход — если у него получится создать каналы для темной силы Шэнь Вэя, она не поглотит его разум, не сможет свести с ума. Значит Цзышу не придется отказываться и как-то сдерживаться и сдерживать из страха быть поглощенным… Добравшись до поместья Цзышу уснул как только оказался на кровати. Лао Вэнь же был полон сил и решил заняться какой-то работой.

***

Шэнь Вэй весь день работал, забыл пообедать и не смог дозвониться до студентов, которым хотел сообщить, что завтра лекция по его предмету пройдёт часом позже. И всё это время, пока он был занят, чувствовал странную тревогу, он отмахивался от неё, как мог, но к вечеру, когда делать стало совершенно нечего, он, наконец, понял. Что-то происходило с Цзышу. Холод, одиночество, то же, что чувствовал и он, обращаясь в Рассекателя душ. Он ощущал его слабость, все пять его чувств как свои собственные и готов был уже прийти на помощь, когда почувствовал и кое-что ещё… тёплое прикосновение руки и звук голоса, согревающий сердце. Он ощущал звук голоса, но, конечно, по-настоящему не слышал. Цзышу был не один и в конкретный момент времени в помощи Шэнь Вэя не нуждался. Прежде чем его сердце успело откликнуться на это, профессор срочно отвлёкся на первую попавшуюся в шкафу книгу. Книга бы не спасла его, если бы не что-то другое, что-то случившееся за пределами его кабинета. Он бросил книгу на стол, поправил очки и вышел. Когда Шэнь Вэй бывал в садах Цзышу, время от времени в тени деревьев он замечал силуэт мужчины в черном камзоле с длинными золотыми волосами и большими светлыми глазами… Он наблюдал за профессором издалека и, казалось, делал себя видимым только для профессора. Однако стоило Шэнь Вэю остановить на нем взгляд, как незнакомец отступал в тень и исчезал будто галлюцинация… Шэнь Вэй чувствовал присутствие незнакомца, и в первый раз, заметив его, повернулся к Цзышу, чтобы спросить, но в счастливых глазах любимого не было и тени подозрений. Шэнь Вэй подумал, если этот человек был Цзышу знаком, тогда не стоило спрашивать о нём, и уж тем более не стоило спрашивать — если знаком не был. В любом случае профессор решил понаблюдать — как бы тот человек ни старался, от слуха Шэнь Вэя не ускользнул поразительно тихий шорох шагов и магия… странная и не знакомая Шэнь Вэю. Зиллах вышагнул в свой же портал в Университете. Осмотрелся и элегантно устроился в оконном проеме ожидая своего визави… Утреннее солнце по-осеннему мягкое искрилось на его волосах цвета бледного золота, на таких же светлых нереально длинных и пушистых ресницах, скрывающие голубые глаза… Ждя Шэнь Вэя это было похоже на вспышку во тьме, такую, как ему приснилась. Яркая, болезненно ослепляющая золотая вспышка. За стёклами очков профессора горел уверенный взгляд Рассекателя душ, тот, от которого всё замирало в страхе. Шэнь Вэй вышел из кабинета, сделал два шага до центра коридора и повернул голову к окну. В свете лучей стоял тот самый златовласый незнакомец. Шэнь Вэй замер, ожидая, что же последует за этим. — Приветствую вас, профессор Шэнь, — произнес Зиллах бархатным баритоном, — вы позволите так себя называть? — спросил он чуть склонив голову набок. Шэнь Вэй повернулся полностью и сделал несколько шагов в его направлении. — Зависит от того, какую цель вы преследуете, появившись здесь. — Цель… — Зиллах словно растерялся, — Я думаю, нам есть о чем поговорить… Цель… Я хотел с вами познакомиться, профессор Шэнь, — и он склонил голову с вежливой улыбкой в легком полупоклоне Шэнь Вэй вежливой улыбке не поверил. Сила, которая исходила от этого человека, была огромной. Обычно те, кто обладает такой силой приходят не просто так. — Хорошо, — он указал рукой в сторону выхода, — пройдёмся? Как я могу к вам обращаться? — Зиллах… Властитель Зиллах, — снова с легким изящным полупоклоном ответил тот, — Пройдемся… — и он открыл портал в городской парк, где и раскрылся первый портал. Портал, который свёл его с Цзышу. Шэнь Вэй с подозрением перевёл на него взгляд и снова отвернулся, делая уверенный шаг вперёд. Золотой портал ощущался по иному, словно он прошёл сквозь водопад плавленного холодного золота. Он не пытался ни возражать, ни препятствовать, а только наблюдал, ещё не зная, как именно нужно реагировать на такую необычную встречу. Зиллах последовал за профессором с привычной полуулыбкой на губах… — Вы когда-нибудь задавались вопросом, откуда берутся новые выходы? И почему они возникают так часто именно здесь? — приятный баритон очаровал бы кого-угодно… — Если ответ вам известен и вы хотите им поделиться, не тяните, — Шэнь Вэй стоял и смотрел прямо перед собой. Взгляд терялся в кронах деревьев. Зиллах притворно вздохнул. — Вы меня заставляете хвастаться, профессор Шэнь, — он проследил за взглядом Шэнь Вэя, ничего не нашел в том направлении и продолжил, — Мой титул не просто красивое слово, я Властитель над временем и пространством, — и он замедлил время для них двоих, так что люди вокруг начали двигаться как при ускоренной съемке. — И я создаю порталы, стационарные и ситуативные. А это место… Оно просто мне нравится… И тут уже есть многовековой вход в Дисин… Всегда легче, если есть первый прокол… Шэнь Вэй всё ещё увлечённо разглядывал деревья, но в момент упоминания Дисина повернулся. — В таком случае, полагаю, вам известно, что и мой титул не просто красивые слова… — вежливо и сдержанно улыбнулся и одним взмахом руки вернул время к прежнему течению, — В этом ничего удивительного. Я не нуждаюсь в демонстрации силы. Зачем вы пришли? Зиллах сделал шаг, подойдя вплотную и мягко, невесомо положил руку на плечо обнимая со спины, стало заметно, что он немного выше, всего дюйма на два… — Отчего вы так недружелюбно настроены? — почти на ухо сказал Зиллах с легкой грустью, — Я не сделал вам ничего плохого. Только хорошее… Шэнь Вэй не видел его в этот момент… Не видел странного хищного блеска в глазах и предвкушения… Но почувствовал. Он повёл плечами и обернулся, уверенно заглядывая в глаза. — Недружелюбно? Ну что вы. Такие, как вы, Властитель Зиллах, не приходят просто так, а такие как я не любят долгих вступлений. Я всего лишь подхожу к вопросу рационально и пытаюсь подтолкнуть вас сразу к сути вопроса, который вы пришли обсудить. Я внимательно вас слушаю. Зиллах сделал шаг вперед, скрывая лицо, пряча проблеск раздражения, но голос прозвучал очень мягко и ласково. — Профессор Шэнь, я сегодня пришел просто так… Я вообще довольно часто делаю что-то просто так… Входы… — он изящно повел рукой, показывая на парк, — например. И тот портал, что связывает поместье Четырех Сезонов с коридором Университета, я создал случайно… Похоже вы слишком часто там создаете порталы, а в садах лорда Чжоу совершенно особая магия времени… Шэнь Вэй улыбнулся так же вежливо, дежурно, оставаясь непоколебимо уверенным. Больше чем профессор, но меньше, чем Рассекатель душ. Ему с трудом удалось скрыть за этой улыбкой, что при упоминании Цзышу его словно пронзило электрическим разрядом. Он чуть было не спросил «откуда вы знаете лорда Чжоу», но сдержался. Он понимал: слишком большую игру вёл этот человек для того, чтобы сейчас безопасность Цзышу действительно стояла во главе угла. Дело было в другом, но он и тут не раскрыл всех карт, а лишь подхватил его правила игры. — Что ж, прекрасный вечер для знакомства и встречи ПРОСТО ТАК, — он намеренно подчеркнул голосом эти слова. — Что касается порталов… полагаю, вы и сами используете их довольно часто для перемещений из одного места в другое. Это удобно. — Удобно, — словно сам себе Зиллах кивнул и жестом предложил пройтись. Неспешно проходя по тропинке, почти плечом к плечу, но не касаясь, он начал рассказ. — Какое-то время назад… мне трудно понимать его течение в разных мирах… я был в садах Четырех сезонов, это место влечет к себе, его сила совершенно особая… Я думаю, вы меня понимаете… находясь там, я почувствовал какую-то совершенно варварскую и дикую магию жизни… какой-то ритуал… Я переместился посмотреть и застал финал. Один пожертвовал другому свою изначальную ци, отдал добровольно. Но второму эта жертва была не нужна… Они, не маги вроде нас с вами, а люди, хоть и сильнее себе подобных, совершили почти невозможное. Но один умирал, а второй был готов последовать за ним… — Зиллах замолчал, вспоминая и заново переживая тот случай, действительно тронувший его сердце. — И тут этот второй заметил меня… И сходу попросил или даже потребовал спасти своего… они зовут это «родственные души»… так странно... эта связь так слаба и так сильна одновременно… Не скрою, я удивился этой просьбе, но, поразмыслив, понял, что да, есть способ спасти, можно было попытаться. И у меня получилось… — Речь идёт о Цз… о лорде Чжоу, верно? — выдержав довольно длинную паузу, спросил Шэнь Вэй и мысленно отругал себя за оговорку. — Да, — Зиллах задумчиво кивнул головой, — Чжоу Цзышу просил меня спасти Вэнь Кэсина. Этот человек вечно делает что-то невозможное… Ему удалось восстановить память Вэнь Кэсина… хотя ее не могло быть. До сих пор не знаю, как он это смог сделать. А вы? У вас нет вопросов... Например, почему вы не вспоминаете который день Чжао Юньланя? Куда делась ваша связь державшаяся 10 000 лет? Шэнь Вэй вздохнул. Если Зиллах знал всё, не было смысла уходить от этого разговора, хотя тема и была болезненной. — Задавался, и для себя я нашёл ответ. Но Властитель, очевидно, знает больше. Поделитесь? — Нет, — обернулся и уставился широко распахнутыми глазами, — Я не знаю. Расскажите же к какому ответу вы пришли. У меня нет даже догадок Ответ мягко говоря удивил Шэнь Вэя. Неужели Зиллах явился только для того, чтобы узнать? Он всё ещё не понимал цели этой встречи, а потому пока лишь был ведомым собеседником, не более. — Родственная связь, о которой вы говорили ранее, существует и в нашем мире, однако круг перерождения, завязанный на четырёх реликвиях, не позволяет душам образовывать связи с другими мирами. Реликвии хранят наш мир от внешних воздействий. Сейчас ситуация нестабильна, но я говорю об общеизвестных фактах. Моя жертва ради Юньланя никогда не была связью ни родственной, ни духовной, это было моё желание и лишь я стал причиной своих собственных страданий. Логично, что эта связь в итоге оборвалась… — помолчал немного и добавил. — Всё сказанное мной — далеко не секрет. Шэнь Вэй замолчал, но про себя подумал: «понять бы, зачем это тебе?» Зиллах задумчиво выслушал сказанное, а потом кивнул своим мыслям. — То есть вы списываете на то, что за 10 000 лет никто к вам близко не подошел. Никто не погладил дракона. А человек из другого мира, не приученный вас бояться… подошел. Всё же… Сколько вы знакомы? Луну? Две? А вы зовете его лордом своего сердца… Почему? Это был настолько прямой вопрос, что Шэнь Вэй буквально стал пощечиной или ушатом ледяной воды вылитой на голову. Но профессор всё ещё оставался невозмутим. — У меня только один ответ, я люблю его. Лорда Чжоу. Но нет, это вовсе не потому что никто не гладил дракона, не от одиночества. Возможно, наша дружба зародилась так, но любовь появилась потому что… — он резко смолк, поднимая взгляд, понял, что молчит слишком долго и отмахнулся, — кто вообще может это объяснить. Любовь — это всегда вопреки, — профессор помолчал ещё и снова вернулся взглядом к Зиллаху, пристально его изучая. Зиллах задумался… — Что ж, профессор Шэнь, не скажу что понимаю вас… Скорее догадываюсь, о чем вы говорите. Этот странный человек смог тронуть и мое сердце, а оно куда холоднее вашего. — Он посмотрел в сторону словно хотел что-то сформулировать, а потом резко поднял взгляд. — Надеюсь, у вас нет врагов, которые захотели бы уничтожить ваше сердце через его лорда хранителя. Я искренне на это надеюсь... — Врагов? — Шэнь Вэй смотрел на него, почти не моргая, и в этот момент усмехнулся и отвернулся, снова отвлекаясь на кроны деревьев. — Вы прекрасно знаете, кто я, Властитель Зиллах. Как считаете? У меня есть враги? — прошёл чуть вперёд и снова остановился, подумав про себя «хорошая попытка узнать мои слабые места, но даже без сердца, я останусь тем, кто я есть.» — Я не слишком хорошо знаю ваш мир, — примирительно произнес Зиллах. — Открытых врагов у вас здесь нет, насколько мне известно. И я вам не враг, — очень мягко произнес он и добавил с печалью, — хоть вы, кажется, меня таковым считаете. — Враги, друзья, — Шэнь Вэй обернулся, — такой как я не имеет права на подобное разделение. Я наблюдаю со стороны и вмешиваюсь, когда то необходимо… — задумался, — Я не считаю вас врагом, я просто пытаюсь понять, чего вы хотите. Зиллах улыбнулся одной из своих светлых печальных улыбок. — Истинна изреченная — есть ложь. Я думаю, вы сможете понять, чего я хочу, если мы время от времени будем общаться… Шэнь Вэй вздохнул. Что ж, длинным путём, так длинным. — Предлагаете встречаться время от времени и беседовать? — Да, — Зиллах обаятельно и чуть обольстительно улыбнулся Шэнь Вэй пристально посмотрел ему в глаза в поисках подвоха или насмешки, но не найдя ничего, кивнул. — Хорошо. Тогда, позвольте спросить… «лорд моего сердца» слишком личное обращение. Вам самому не кажется занимательным тот факт, — усмехнулся и поправил очки, — что вы недостаточно осведомлены о моём мире, но прекрасно знаете то, что произноситься только за закрытыми дверями? Зиллах вскинул брови. — Не всегда за закрытыми дверями вы недавно... вчера? так назвали его утром в садах Четырех Сезонов, после очень теплой и радостной встречи. Что поделать, если я был неподалеку, — пожал он плечами и улыбнулся, словно извиняясь. — «Закрытые двери» было образным выражением, но в целом вы правы, я был несколько неосторожен… Итак, вы предлагаете иногда встречаться и беседовать. Как это будет? Вы будете предупреждать меня? Или приходить просто так? Или, может быть, мне стоит нанести ответный визит в ваш мир? — Вот это совершенно лишнее, — серьезно ответил Зиллах, — Вам не следует у нас появляться. Ваш мир просто сонный безопасный Эдем по сравнению с моим миром и его обитателями. Чем позже они о вас узнают, тем лучше. Для всех. Я, собственно, потому так и люблю бывать в «почти-без-магических» мирах — отдыхаю от своего и своих. Боюсь, я буду навещать вас без предупреждения, но постараюсь это делать не очень навязчиво, — улыбнулся он, — К тому же вы всегда можете отказаться. Шэнь Вэй помолчал, снова глядя куда-то в сторону. — Вы любите ночные сады, а я люблю бывать там при свете солнца. На рассвете и на закате у нас есть риск… — Зиллах усмехнулся — или возможность встречаться там. Шэнь Вэй некоторое время смотрел на него, а потом подошёл и протянул руку для рукопожатия. — Договорились… надеюсь, мы оба понимаем, к чему приведут эти встречи, если вашим намерением в итоге является кому-то навредить? Я отвечаю добротой на доброту и ударом меча на удар меча. — и снова взгляд Рассекателя из-под очков профессора прямо в глаза Зиллаху. Зиллах удивился протянутой руке, а потом и прямоте слов. Он аккуратно пожал руку. Невозможно было прочитать что именно таится в его глазах — и печаль, и насмешка, и… нежность? — Я меч доставать точно не буду, — это прозвучало как обещание и отчего-то совершенно ясно дало понять, что меч — не оружие Зиллаха.