Сектор

Он напевает что-то этническое и подкрашивает свои веки золотыми тенями. На всех пальцах его правой руки блестят массивные перстни, на левой руке тонкий браслет с золотым полумесяцем и звездой. Его ногти накрашены матовым синим лаком, а темные волосы касаются плеч. Он похож на молодого солиста Maneskin. Корай Аслан улыбается посетителям и предлагает лучшие номера. Посетители не называют его по имени, они зовут его Гюльбешекер. Так в Турции называют варенье из бутонов молодых роз. Он знает, что невольно приковывает к себе восторженные взгляды и пользуется этим. До комендантского часа Гюльбешекер работает портье, а после – сутенёром. Он любит свою работу. - Заблудились, Томаш-бей*? – спрашивает Корай Аслан и улыбается во все тридцать два зуба. Томаш Новак подходит к ресепшену и отвечает портье добродушной улыбкой. - Едва ли, друг. Мне нужен ключ от 36 номера. Гюльбешекер лукаво прищуривается и достаёт ключ из ящика стола. Он говорит: - Пожалуйста, возьмите ваш ключ. Вам пригласить кого-нибудь в номер? - Нет, спасибо. – ответил Томаш. Портье немного наклоняется к нему, вкладывает ключ в раскрытую ладонь и смотрит ему прямо в глаза. Его голос становится тише и Новак понимает, почему его называют Гюльбешекер. Он слышит его запах, Гюльбешекер пахнет цветами, ванилью и сандалом. - Томаш-бей, не стесняйтесь звонить на ресепшн, если вам понадобится обслуживание в номер. – говорит портье и подмигивает. Томаш Новак скомкано благодарит и решает подняться к себе по лестнице. Он чувствует, как пылают его щёки. В польском секторе С мужчину, который занимаются проституцией называют pan do towarzystwa. За бутылку недорогого бренди портье найдёт ему достойную компанию на вечер. За бутылку хорошего бренди и какую-нибудь побрякушку он лично поднимется в номер. Братья говорят, что Гюльбешекер делает потрясающий минет. Новак заходит в номер и закрывает дверь. - Твою ж мать. – выдохнул он и рухнул в кресло. На столе стоит бутылка бурбона Johnny Drum – довольно дорогой подарок из Сектора А. Рядом с ним записка: «Уважаемый 980810СС88 Томаш Новак, ваша сперма успешно оплодотворила яйцеклетку, поздравляем!» Нетипичный воскресный спам, если учесть, что обычно донорам ничего не дарят, особенно алкоголь. «Больше похоже на взятку, чем на подарок» - подумал Новак и посмотрел на телефон. Он не решался позвонить на ресепшн. Томаш Новак прекрасно знал, зачем он пришёл в гостиницу «Bonna», но он боялся признаться себе, что хочет близости с кем-нибудь. Он никогда не считал себя геем. Братья говорят, что Гюльбешекер делает немыслимые вещи языком. Новак медленно выдыхает, считает от одного до десяти и набирает номер. - Здравствуйте, это тридцать шестой номер… У меня есть бутылка неплохого бурбона, а я не пью. Можно ли придумать какую-то альтернативу? - Томаш-бей, вы хотите, чтобы я лично предложил вам альтернативу или мне позвать кого-нибудь другого в ваш номер? – спросил портье. Гюльбешекер улыбается, он знает, что его улыбка – это оружие, которое делает его желанным. Оружие настолько мощное, что Новак чувствует эту улыбку в голосе и опять краснеет. - Я хочу, чтобы вы предложили мне что-то. – говорит Томаш Новак и поспешно кладёт трубку. Завтра утром он пробежит 10 километров, будет есть побольше овощей и снова вернётся к целибату. Керуш не станет задавать никаких вопросов. «Боже, хоть бы он не пришёл» - мысленно взмолился Новак. Гюльбешекер стучит в дверь и после тот, как получает разрешение - входит в номер. - Вы были правы, это хороший бурбон, Томаш-бей. – говорит он и садится на кровать. – Я даже успел его попробовать до сухого закона. Садитесь, пожалуйста, рядом, я не кусаюсь. Томаш садится на кровать и закидывает ногу на ногу. - Томаш-бей, я вижу, что вы немного напряжены. Я могу вам помочь как-нибудь расслабиться? Он накрывает пальцами ладонь Томаша Новака и смотрит на него, на взрослого мужчину, который не понимает своих чувств. Гюльбешекер улыбается, когда замечает его смущение. Новак смотрит ему в глаза и переводит взгляд на губы. - Гюльбешекер, дело в том, что у меня давно не было отношений и… Он запнулся и опять посмотрел ему в глаза. - Близости? Томаш-бей, вы не должны этого стесняться. – ответил портье. - У меня никогда не было близости с парнями, и я даже не знаю, нравится мне это или нет. Томаш Новак готов провалиться сквозь землю. Он пытается выдержать зрительный контакт, но у него ничего не получается. - Нам не нужно никуда торопиться, Томаш-бей, я могу остановиться, если вы почувствуете себя не в своей тарелке. Гюльбешекер понимает его чувства и принимает их. Он принимает решение действовать аккуратно и немного сокращает дистанцию. Он чувствует взгляд Томаша на своих губах. - Мы можем начать с поцелуя. Томаш Новак молча кивает и закрывает глаза. Новак чувствует нарастающее возбуждение и на мгновение отстраняется от его губ. Он говорит: - Кажется, я всё-таки немного гей. Гюльбешекер приобнимает его и приближается губами к его шее. Томаш чувствует его дыхание. - Это можно воспринимать, как вашу готовность продолжить, Томаш-Бей? - Да, я хочу этого. – еле слышно говорит Томаш Новак и его дыхание сбивается от желания.