***
Мирослав стоял перед прилавком с алкоголем и сомневающимся взглядом смотрел на пухлую бутылку виски, думая о том, согласен ли он сегодня отключить голову или позволять себе подобную роскошь не имеет права. Он был совершенно не против напиться до беспамятства, но его останавливало то, что пить в одиночестве — это прямой путь к алкоголизму и болезненному одиночеству. Вообще алкоголь хотелось только в крайних случаях, когда мысли отравляют мозг, не имея выхода, а сердце бешено колотится в груди, обливаясь кровью и тоской. Встреча с тётей Аглаей, конечно же, принесла облегчение, но ненадолго. Как там его родители? Безумно хотелось их увидеть, но он боялся, боялся до этого же самого безумия, не смея спросить у тёти, даже стараясь не думать о том, что в один прекрасный момент он может вернуться на порог родительского дома со своей собственной жизнью, в которой их не было около десяти лет. По его, Мирослава, вине. Одному оставаться точно не вариант. Мирослав достал телефон, всё так же раздумывая над тем, что он хотел взять и, не давая себе времени для сомнений, набрал номер. Несколько долгих гудкой — и трубку взяла крайне удивлённая и обрадованная Маришка. — Привет, Слав, чего хотел? — Э-э… привет, Марин, как дела? — преподаватель ухмыльнулся. Да, кажется, прекращать их общение было рано, он поспешил. — Я тут просто подумал… не хочешь сегодня дружески посидеть и выпить? Неделя тяжёлая выдалась, да и тебе, я думаю, не помешало бы отдохнуть. Как думаешь? Небольшая паузка, за которую Мир успел пожалеть о том, что он вообще решился ей позвонить. Вообще, нужно быть таким тугодумом. Он же сам её послал. Она имеет полное право послать его на все четыре стороны, потереть номера и разнести всем сплетни в учительской. Но, к счастью, опасения молодого человека оказались напрасны. Девичье сердце неравнодушно к закрытым мужчинам, которые сами не знают, нужно ли им это пресловутое женское внимание или же в холостяцкой жизни ему места не найдётся. А Маришка имела натуру хищницы, которая привыкла всегда получать понравившегося в свои сети… а если он сопротивлялся, её это распаляло сильнее. — Хм, надо бы подумать, — девушка цокнула языком. — К тебе или ко мне? — Приезжай ты ко мне, я заодно попробую организовать что-то съедобное. Возможность провести вечер не в одиночестве, а в компании человека, который даже в нём заинтересован, Мирослава порадовала. Не всё так плохо, как казалось. Ну и пусть сейчас происходило непонятно что, всё будет хорошо. По крайней мере, хуже, чем после смерти брата и аварии быть точно не может. Он купил пару бутылок шампанского с ванильным привкусом, фруктов, большую плитку горького шоколада. Купил мяса, готовую пасту и — на всякий случай — контрацептивы. Кто знает, чем вечер закончится, нужно всё предусмотреть. Особенно с Маришкой. Продавщица пробила всё с бесстрастным лицом, на котором читалась вся тяжесть жизни в этом маленьком бесперспективном городе и предложила пакет. Мирослав кивнул и молча отдал купюры, витая в своих мыслях. Так много нужно сделать. Убраться, приготовить еду, организовать романтик. Как-то легко мысли от дружеской встречи перетекли в мысли о свидании с продолжением, он лишь хотел отвлечься от всего, лишь хотел забыться. Маришка как будто следила. Как только он поставил на стол высокие бокалы на стройной ножке и зажёг фитиль на последней свечке, раздался звонок в дверь. Ещё раз оглянув свой шедевр беглым взглядом, Мирослав поспешил открыть дверь. — Оу, прекрасно выглядишь, проходи, — и он ни капли не приукрасил. Закрученные кудри, лёгкий макияж, счастливая улыбка на лице. — Я как раз всё подготовил. Маришка мимолётно обняла Мирослава и разулась, аккуратно отставив высокие замшевые сапоги к стене. Лёгкий аромат парфюма щекотал ноздри, заставляя прислушиваться к запаху, чтобы почувствовать его ещё. Небольшая неловкая пауза, которую с лёгкой руки развеяла коллега, просто пройдя на кухню. Мирослав не мог увидеть её первую реакцию, но мог бы поспорить, что на её лице отражалось торжество. Правда, ещё неизвестно, что же именно девушка решила придумать. Либо же она его простила за то, как он её грубо и несколько неумело пытался отстранить от себя, либо же… уже придумала какой-то очень изощрённый план мести, после которого у учителя русского языка не будет новых отношений как минимум ещё лет пятнадцать. — Вау, я не знала, что ты умеешь быть настолько романтичным, — она аккуратно взяла подставку вместе с горящей свечой и потёрла пальцами тёплый воск. — Впечатляет. — Спасибо, старался, — еда на тарелках, коллеги уселись за стол. Учитель достал бутылку вина и заранее подготовленный штопор. Удалось откупорить пробку даже без лишних приключений. Марина улыбалась, крутила в руках бокал и, почти что не отрываясь, смотря на Мира. Тот старался не тушеваться, но всё равно дико смущался и пытался веселить девушку своими шутками. Она спрашивала про работу, про подготовку к экзаменам, про отдых. Поинтересовалась, куда же делся милый коротколапый котейка, на что юноша ей ответил забавную историю про совпадения и удачу, что почему-то Маришку, наоборот, расстроило. Даже не искушенный в женских интригах, Мирослав понимал, что в этом как-то замешана его подопечная, но старательно отгонял свои догадки прочь. Быть может, они просто не ладили из-за взрывного характера, коим не обделены, как раз-таки обе представительницы прекрасного пола.***
Алексей стоял у подъезда и терпеливо ждал. Саша, по идее, должна была выйти десять минут назад, но она написала, что немного проспала. И вот пока девушка вроде как даже торопливо — школьник очень на это надеялся — собиралась, он ждал её во дворе и смотрел, как девочка лет тринадцати раскачивалась на качелях и, казалось, хотела улететь с ними в космос. Сопровождались её почти успешные попытки сделать «Солнышко» громкими песнями японских программных голосов. Вокалоиды. Парень был с ними мало знаком, иной раз звуки из её старенького телефона вызывали у него зубной скрежет. Он держался, она даже не портила ему настроение. Хотя девочка очень странная. Алексей видел её далеко не первый раз. Как-то в одно не очень счастливое утро ему понадобилось куда-то отправиться в пять утра — и вот, он увидел эту девочку, катающуюся на качелях. Она либо призрак, либо слишком любит пребывать в состоянии полёта, либо в душе камикадзе-суицидница и надеется, что когда-нибудь эта железка её прибьёт. Раздался тонкий писк подъездной двери — Алексей увидел девушку в непривычном для неё наряде. Она была в платье, с кудрями и макияжем, что привело его в некоторый шок поначалу. — Отлично выглядишь, — школьник осмотрел подругу с ног до головы, отмечая даже туфли на каблуках. Повинуясь душевному порыву, он поцеловал её в щёку и взял за руку. Саша выглядела оробевшей, она чувствовала дискомфорт без привычных джинс и футболок. — Эх, я сначала хотел предложить просто погулять, но сейчас мне кажется, такие планы будут просто кощунственными по отношению к такой красоте, — он улыбнулся. Действительно, нужно пересмотреть планы. К счастью, необходимые ресурсы для подобных неожиданностей у него имелись. — В кино и кафе, как думаешь? — Почему бы и нет? — девушка то и дело оттягивала края платья, пытаясь сделать его длиннее, и смотрела под ноги, чтобы не споткнуться о неровный асфальт. Она думала, что будет хуже. Последний раз платье Саша надевала, когда ей было лет десять. Мать заставила его надеть на выпускной в четвертом классе. Однако она чувствовала себя женственней, что ей, к собственному удивлению, понравилось, и галантность влюблённого друга в этом только способствовала. Они шли не торопясь, под ногами шуршали опавшие и уже пожухшие листья. Погода, хоть и солнечная, но по-осеннему холодная, а ветер то и дело норовил проникнуть под полы платья или приласкать шею, несмотря на шарф. Парочка разговаривала о многом и ни о чём одновременно. Слишком всё странно и непривычно. У Алексея, конечно, были отношения и до этого, но они начались не с его подачи и достаточно быстро закончились из-за юношеской несдержанности, непонимания и чрезвычайной драматичности, которые, если быть достаточно честным, жутко мешали учиться и готовиться к урокам. Сейчас же всё было немного по-другому — парень чувствовал, что он хочет быть ближе именно с Сашей, возможно, он влюбился по-настоящему и навсегда, было бы неправильным упускать такой шанс. В кино они выбрали веселый мультик «Семейка Крудс», который здорово поднял настроение. Алексей и Александра напрочь забыли о каких-то проблемах и полностью захватились происходящим. Впрочем, парень не забыл ненавязчиво взять девушку за руку и невинно гладить ей пальцы, она же сохраняла невозмутимый вид, стараясь оставаться неподвижной, ей не были неприятными его касания. Из зала выходили довольные подростки, цитируя фразы и смеясь с них ещё больше. — Огонь, он кусается! — Лекс попытался скопировать голос персонажа, что у него почти получилось. — Беги, попробуй спрятаться от него в высокой сухой траве. После фильма они решили побаловать себя фастфудной едой. Саша очень редко там бывала, но от пары чикенбургеров не отказалась, Алексей же набрал всего самого разного и много. В итоге, они объелись до такой степени что заболели животы и прошлось ещё немного посидеть и ждать, пока тяжесть в желудке хоть немного разойдётся.***
После вчерашнего немного кружилась голова и жутко хотелось спать. Но нет, приходилось с утра пораньше идти в школу, подготавливать задания и показывать цветущий вид учителя русского языка и литературы, который очень любит и ценит свою работу. Очередная проверка, которая может зайти в любой момент в класс и помешать нормальному проведению урока. Нет, Мирослав не собирался разыгрывать концерт и показывать слишком сильное радушие, но так же и не собирался попадать под удар. Ему совершенно не улыбалось оказаться отчитанным перед директором. Маришке повезло, у неё выходной. А у него нет. Уроки прошли достаточно вяло, не хотелось напрягаться самому и показываться зверем, но в то же время он не давал школьникам до конца расслабиться и заставлял писать упражнения, которые, к радости детей, иной раз щедро оценивал, давая возможность немного исправить или закрепить отметку. После уроков пришла Милонова. Он не мог заметить её немного мечтательного выражения лица и полного отсутствия раздражения в сторону мужчины, что не могло не удивить. Возможно, она влюбилась. Возможно, даже ответила взаимностью на симпатию этого разгильдяя Алексея. Хорошо, что они не одноклассники, но плохо, что учатся достаточно близко — когда они разойдутся, а скорее всего так и будет, потому что подростки весьма нестабильны, их выяснения отношений не будут выходить за рамки допустимых пределов. Но это ещё смотря, кто первый решит уйти — вполне возможно, что Алексей будет стоять под дверью класса и доводить до белого каления не только свою пассию, но и всех остальных окружающих. Занятие с девушкой прошло абсолютно спокойно. Она написала пару изложений. Не совсем по шаблону, но вполне терпимо. На экзаменах лучше забыть о какой-либо самодеятельности, потому что её могут воспринять за ошибку и жёстко занизить баллы. А если ещё взять во внимание, что от результатов этого государственного извращения будет зависеть годовая оценка, стоит перестраховаться. Остальное же всё занимали тесты, которые девушка хоть и понимала, но по невнимательности или какому-то злому умыслу умудрялась делать преглупейшие ошибки. Спустя время длительной и продуктивной деятельности преподаватель предложил свернуть дополнительное занятие и продолжить его уже на следующей неделе. Школьница не возражала и не язвила. — Милонова, вы в курсе, что наивысшее вдохновение постигается в страданиях? Девушка, которая укладывала в портфель тетради и пенал, на время даже застыла от неожиданности. Он намекал на то, что она уже давно ничего не пишет. А именно с того момента, как начала сближаться со своим другом. — Не только. Ненависть тоже помогает творить, — она не осталась в долгу, хоть и поняла, насколько учитель русского и литературы попал в точку. Зачастую самые душераздирающие произведения пишут глубоко несчастные люди. Но пока что она не до конца определилась, склоняется ли он к тому, что она обленилась, или хочет сказать, что она не полноценна и несостоятельна по жизни? Оставалось только задрать нос и гордо выйти из класса. Промозглая осень встретила Сашу какой-то угрюмостью. Она не хотела общаться с Алексеем и хотела как-то отыграться за слова учителя, задевшего её самолюбие. Кажется, у неё даже созрел план новой главы.***
Очень неприятное утро. Непозволительно раннее для выходного дня. Мирослав даже не хотел знать, кто так настойчиво звонит ему в квартиру. Было, конечно, дикое подозрение, что это хозяйка пришла его выгонять за вчерашнюю попойку, либо Маришка решила устроить разнос за не отвеченные вечерние звонки. Мучительно не хотелось увидеть ни ту, ни другую, однако всё равно пришлось вставать из очень уютной и родной постели навстречу жестокому миру и открывать чёртову дверь, будь она неладна. Честно, встречу с родителями он представлял по-другому. Он хотел прийти к ним с цветами, с какими-то достижениями, которых добился сам. Не так. Не когда ссутулившаяся мать смотрит неверящими глазами и тянется ослабевшими руками, словно к призраку. И не когда отец сидит в кресле, — которое ещё неизвестно, как они смогли закатить в этот неприспособленный для колясников подъезд — а в глазах его читается горечь, боль и вина. Даже и сказать нечего. — Доброе утро, мама… папа, — в глазах как будто двоиться начало, а в груди дыру прострелили, большую такую, размером с сердце. — Вы проходите… проходите, но к чаю у меня ничего нет… не готовился, не думал… И в голову лезет всякий бред. И важного сказать нечего. Только толпиться в узкой прихожей и глазам своим не верить. Мог бы и обнять родителей, но руки никак не поднимались, хотя и хотелось, дико хотелось. — Ну как вы? — он даже помог матери пальто снять, а отца закатил на обшарпанную кухню. Включил чайник и встал на другой стороны комнаты, будто защищаясь. — Сынок… Мать уже сидит на стуле и капает в горячий чай валерьянку. А Мирослав не знает, могут ли одновременно плакать все. Оказываются, могут. — Мне вас так не хватало, вы бы знали.