***
На выходных стояла отличная погода. Солнечная, тёплая. За окном щебетали весенние птицы, в окно то и дело билась жирная чёрная муха. Бам. Её можно было бы и поймать, но прикасаться к ней было никакого желания. Бам. Насекомое то летело в стекло, то терялось в занавесках, однако так ни разу и не добралось до открытой форточки. Бам! Мирослав сидел на краю кровати и старался не обращать внимание на муху, уперев глаза в однотонный ковёр. На Маришку он тоже не смотрел, отчего у неё по коже пробежал холодок. Она снова его могла потерять, внезапно, но неотвратимо. Женская интуиция и чувственность не давали забыться в мимолётных мечтах о серьёзных отношениях, совместной жизни, детях… — Я ухожу. Отучу девятый класс и уволюсь. Девушка застыла. Она знала, что Мир наладил общение с семьёй. Он часто пропадал у матери и не выходил на связь. Марина устраивала скандалы, выясняла отношения, но с каждым разом её недовольство играло всё меньше и меньше. Бам! — Почему? — Мирослав обернулся и притянул к себе девушку, пытаясь немного смягчить неприятную новость. Маришка повисла в его руках, как тряпичная кукла. — Не хочу больше. Может, уйду в редакторы. Может, репетиторством займусь. Дети меня всё равно не слишком любят, есть множество учителей, которые будут учить лучше меня, — Мир криво улыбнулся. — Хочу отдохнуть, ну и попробовать открыть кофейню. В этом городишке ужасно обстоят дела с едой. Злополучный тупик. Хотя… Бам! — Ты хочешь открыть небольшое кафе? А где? Пусть увольняется. Встречаться с успешным предпринимателем намного интереснее, если, конечно, до этого момента они не расстанутся. В последнее время она всерьёз начала опасаться Милоновой, которая может позвонить Мирославу в любой момент, и он — как послушный щенок — выполнит любое её поручение. Маленькая стерва, которой нравятся мальчики постарше. Или это мамашка её надоумила? — Пока не придумал. Ладно, Мариш, я пойду. Завтра сложный день. Мир хотел встать и уйти, но девушка обвила его плечи и прижалась губами к уху: — Я тебя отпускать не собираюсь, слышишь? — шёпот девушки обжёг шею. Мирослав остановился, хотел было повернуться к ней и что-то сказать, но она закрыла его рот ладонью. — Тебе серьёзно говорю. Я люблю тебя и сделаю всё, чтобы мы были вместе. Мир усмехнулся и сжал руку Марины своей, мягко отводя её сторону и массируя пальцы. Бам! — А если я не хочу? Ты будешь меня заставлять? Он не хотел её никак ранить, но со своей свободой тоже прощаться не желал никак. Одно дело, когда с женщиной приятно и хочется ей весь мир уронить в ноги, и совершенно другое — когда женщина стремится заковать руки в кандалы, а на шею навесить сбрую. — Если надо будет, заставлю. Маришка выглядела решительно, однако за маской самоуверенности прятался страх и понимание краха всех амбиций и желаний. Бам! — Плохая идея, правда, — Мир взял лицо Марины в ладони. Жестокие слова смягчались незатейливой лаской. Так легче. — Тебе счастье это не принесёт, сама же знаешь. Или ты думаешь, что я совсем глупый? Не замечаю ничего, а всё зависит от меня? Неправда. Мы друг другу не подходим. Тебе нужно найти подходящего мужчину… того, кто будет тебя любить. Я не готов ни к семье, ни к ответственности. Да… и зачем тебе хромой? Стёкла очков блеснули солнечным зайчиком. Очень сложный разговор. Но сложнее всего Мирославу было осознавать, что он будет не последним. В идеале, надо было обрубать их дружбу сразу. Сейчас уже сложнее. Бам! — Я так больше не могу! — к чёрту эти все разговоры об отношениях. Мир подскочил, парой больших шагов дошёл до окна, поймал жирную тушку и выбросил в форточку. Жужжание прекратилось. На душе стало легче. — Всё, я домой. У меня пачка пробников, а завтра девятиклассники.***
Александра засела в Википедии. Чем больше она читала, тем меньше ей хотелось что-то писать на историческую тему. Всё-таки немного фэнтези никому не мешало. Можно писать своё и не беспокоиться, что кто-то начнёт читать, а потом писать гневные комментарии про недостоверность. Москва, конечно, ждёт, но не в этом месяце. Быть может, даже не в этом времени года. Пират бегал по комнатам как заведённый. Он чуял тепло и кошачьи запахи, которые заносились сквозняком в квартиру и иной раз истошно орал, желая привлечь к себе внимание. Саша подумывала о том, что котика неплохо бы кастрировать. Встал вопрос остро после того, как Пират с трудом забрался ей на колени и с совершенно невинной мордой напрудил лужу. Как Саша ругалась, пока убирала. А сколько шуток появилось в этот день. — Определённо, ничего хорошего из этого пока выйти не может. Слишком много матчасти для реализма, однако кое-что в голове у неё уже прорисовывалось. Что-то похожее, с глобальной проработкой войн, конфликтов и множеством сюжетных линий. С неохотой Александра набросала в вордовский документ ключевые детали сюжета и вселенной, которую уже вовсю рисовала в своём воображении. Пометила кричащим названием «Написать!» и со спокойной душой закрыла. В её семье вроде как всё приходило в норму, однако чаще и чаще мелькала в разговорах тема экзаменов и вопросы о том, что она собирается делать после них — продолжать обучение до одиннадцатого класса или пойти в колледж. Катя выступала за то, что последние два класса абсолютно бесполезны, мать же до истерик доказывала то, что без одиннадцати классов Саше полноценным членом общества не стать. А что сама Милонова? Она ненавидела предстоящие ОГЭ и просто хотела покоя. Смотреть фильмы, шататься по улицам, переругиваться по переписке с Алексеем, который в последнее время сменил гнев на милость и чуток успокоился. Саша подозревала, что это лишь временная линия поведения, чтобы помириться, а потому она инстинктивно держалась на расстоянии и особо с бывшим другом и парнем не любезничала. Вместо этого Марина таскает её по репетиторам и как-то слишком гиперактивно опекает младшую дочь. Ходит по учителям, просит завысить оценки, чтобы не портить аттестат тройками, близко общается с директором и вообще уже одурела от необоснованного волнения. — Мама, это всего лишь девятый класс. Основные проблемы начнутся в одиннадцатом. Однако хорошее во всём этом имелось — репетитором по русскому языку был Мирослав, который особо ничего не требовал, потому сам был по горло в делах. Иной раз они смотрели друг на друга и понимали, что вместо русского языка у них будет новая серия «Игры Престолов» с маленького нетбука. Несмотря на возросший доход Мирослава Боброва, с этим чудом техники он расставаться не спешил. Как любимая и неказистая игрушка, которая служит верой и правдой уже не один год, нетбук занял в его сердце прочную нишу. Денег за занятия учитель не брал. Наоборот — его семья помогала как в плане лечения, так и всячески поддерживала. Потихоньку Романа ставили на ноги, а Катерина расцветала. Отойдёт она, конечно, нескоро — где это видано, чтобы человек радовался после потери долгожданного младенца и инвалидности жениха — однако лицо её перестало напоминать серый пергамент и обрело краски. До первого из двух экзаменов оставалась неделя. Однако, помимо переживаний из-за учёбы, у Александры появились ещё и другие проблемы. Она стала слишком часто слышать в свой адрес подозрения о том, что её и учителя русского языка связывают отнюдь не деловые отношения. Астенькова переодически отпускала язвительные комментарии. Так и Алекс, приходя к ней на переменах, слишком явно ревновал к бедному мужчине. Она понимала, что её друга начали молча выживать из школы. Его видели теперь не как загадочного одиночку себе на уме, а как человека с отклонениями и нездоровыми пристрастиями. И чем сильнее Мирослава притесняли, тем больше понимания Александра к нему испытывала. Все эти колкости, обвинения, подозрения как будто специально сплачивали учителя и ученицу против всех остальных. Они пришли к пониманию. Саша видела, как Мир тянет лямку железного преподавателя и не уходит, чтобы довести детей до конца учебного года. Видела, как он сдержанно ругается на скандальную Маришку, которая в последний раз влепила ему пощёчину прямо в коридоре на глазах у всех. Видела, как — в конце концов — его отношение к ней тоже изменилось. Она перестала быть для него склочным ребёнком, за которым нужен глаз да глаз. Сегодня она пришла к нему на занятия домой и первым делом заметила небритое лицо и чёрные круги под глазами. Всё выходные мужчина не выходил из квартиры и, кажется, неплохо так поддал, если судить по запаху перегара. — Привет, — Мирослав посторонился, давая пройти Саше в квартиру. — Я говорил, что сегодня лучше не заниматься. Ты и так готова. Он криво улыбался, пока закрывал дверь и прятал глаза где-то в ногах у Александры. — Привет, — да, жалкое зрелище. А он ещё пытался помочь девятикласснице, когда она прогуливала школу и ругалась с Алексом. — Я не заниматься. — Ну что же? — Мир оправил рубашку, которую специально надел к приходу ученицы, чтобы не выглядеть совсем опустившимся. — Проходи тогда. Пойдём пить чай, у меня даже торт остался. Хоть Мирослав и казался раздавленным, кухня сияла чистотой. На столе стояла аккуратная стопочка исписанных листов «А4», рядом две стопки тетрадей. Завершающей изюминкой служил большой дутый бокал, наполненный красным вином. Александру подобная картина рассмешила. Она указала рукой на напиток и иронично поинтересовалась: — Это вместо кофе, я так понимаю? — Мир отмахнулся, включил электрический чайник и плюхнулся на своё место. — Мне можно, я не на работе, слава богу. — Я вижу, как ты рад своей работе. Совсем тебя задолбали, да? — Сочувствие было искренним. Она по хозяйски взяла свою облюбованную кружку из прозрачного тёмного стекла, достала пакетик с верхний полки, сахар, торт из холодильника. Однако было ещё одна интрига, которая её беспокоила уже четвёртый день подряд. — А то, что у вас с Шито-Крыто было… за что она тебя так? — Эээ… ну как тебе сказать? — как раз чайник закипел. На кухню спустилась тишина. Он очень аккуратно подобрал слова: — Ей не понравилось то, что я не хочу с ней встречаться. На самом деле она устроила ему разгром, и он её не пустил к себе в квартиру, оставив плачущую девушку на лестничной клетке. Оправдывал он себя тем, что она угрожала разгромить ему всю мебель и разбить всё, что можно было вообще бить. Маришка отыгрывалась и уже не переживала за то, как выглядела в чужих глазах. Намного важнее то, что он, Мирослав, её обидел. — И только лишь? На этот раз Саша ограничилась зелёным чаем с кленовым сиропом и отказалась от сахара. Над горячей чашкой витало ароматное тепло, шоколадный торт так и манил к себе голодный взгляд. — Ну да. Какое-то время они ограничились ничего не значащими темами, пока Саше в голову не пришла провокационная идея. — Мир, вот они к нам так предвзято относятся, да? — она подождала, пока учитель русского языка оторвётся от предпоследней тетради и кивнёт. — И ты всё равно же увольняешься, да? Ещё один кивок. Саша продолжила уже смелее: — Давай тогда поиграем так, как они хотят? Зазвонил сотовый. Мир мелком взглянул на дисплей и отклонил вызов. Потом посмотрел на телефон, сердито его сжал и, чуть помедлив, отключил аккумулятор. Лицо учителя посветлело. Пока что его доставать никто не будет. — И что ты предлагаешь? Сыграть парочку? — Ну в общем-то, именно это я и хотела предложить. А ведь этак идея намного интереснее, чем писать что-то про Москву.***
Александра сама не верила, что они на это решились. Она немного жалела, однако чем больше она думала об игре, тем больше понимала, что — по крайней мере, для неё — это уже не игра, а откровенный флирт. Ей начал нравится Мирослав, и ученица совершенно не хотела думать о том, что он её старше на десять лет, что он её не воспринимает как девушку, что у них дружба, которая портится какими-либо другими (посторонними) симпатиями. Математика прошла откровенно паршиво. Её тошнило, болела голова, в аудитории от жары пооткрывали все окна, из-за чего несчастных девятиклассников мучили насекомые. Русский порадовал чуть больше — Милонова уже не нервничала и справилась за половину отведённого на задания время. Однако после экзаменов шли длинные и ещё более отвратные дни ожидания экзаменов. Ну и церемония вручения аттестатов, конечно же, которая плавно переходила в выпускной. И на него у Саши свои планы.