Всё, что мне нужно

Найти свободное купе в Хогвартс-экспрессе оказалось задачей практически невыполнимой. Куда бы Тея не заглядывала, везде места были уже заняты, а идти в купе к слизеринцам она не хотела, хотя Розье и звал ее. Во-первых, созерцать столько времени кислую физиономию Дестини было свыше ее сил. Во-вторых, Брианна вновь будет смотреть на неё взглядом ревнивого Отелло, пока Дездемона, он же Эван Розье, будет игнорировать ее пылкие взгляды в свой адрес. На все это она насмотрелась ещё в Хогвартсе и по крайней мере на рождественских каникулах хотела отдохнуть. Впрочем, учитывая произошедшие за это время изменения в их «дружном» семействе, отдых грозил выйти спорным. Обойдя весь поезд, Тея плюнула на свои бессмысленные попытки и, отодвинув дверцу купе, в котором находилась группа первокурсниц, решительно вошла внутрь. Девочки затихли, увидев ее. Одну из них Тея узнала — это была Николетта Морони, когтевранка, которую Дестини со своей компанией несколько раз жестоко осмеивала за экзотическую внешность. Николетта была итальянкой, к тому же магглорожденной. Испуганно покосившись на вошедшую Тею, она быстро сняла с верхней полки свой чемодан и вместе с подружками выскользнула за дверь. Тея мрачно усмехнулась. Чувствовать себя прокаженной было не слишком приятно, но по крайней мере какие-то плюсы в этом были. Она засунула чемодан наверх и, усевшись на своё любимое место возле окна, принялась смотреть на проносящиеся за стеклом пейзажи. Время тянулось медленно, но она чувствовала странное оцепенение. Тее не хотелось, чтобы поезд скорее прибыл в Лондон, хотя ей было отлично известно, что мать и брата она увидит только дома. На вокзале же ее должен был встречать Альфред. Ещё один повод, чтобы остаться в вагоне подольше. Она настолько погрузилась в себя, что в какой-то момент даже начала клевать носом. А потому крики, доносящиеся из-за дверей купе, привлекли ее внимание далеко не сразу. Подняв голову, девушка перевела мутный взгляд в сторону коридора. Поморщилась, но решила не высовываться из своего убежища, мало ли. Однако, когда дверцы ее купе сотряс мощный удар, ей все-таки пришлось подняться. Тея рефлекторным движением проверила, на месте ли волшебная палочка. «Я только посмотрю, — мысленно пообещала она себе. — Не буду ни во что вмешиваться». Подойдя к створкам, она слегка раздвинула их и прислушалась. Сперва было сложно понять, что именно происходит на узком куске пространства между несколькими купе, однако вскоре картина начала более менее складываться. У стены, прижавшись к ней тощими лопатками, стоял Северус Снейп, сжимая волшебную палочку обеими руками. У Теи создалось впечатление, что он боится, будто ее у него могут отнять. Напротив, в нарочито расслабленной позе, застыл Джеймс Поттер. За всем происходящим с нескрываемым интересом наблюдали Блэк и Петтигрю. «Где, интересно, Римус», — подумала Тея, но тут же попыталась отмести эту мысль в сторону. Последний их разговор с Римусом вышел слишком откровенным, с тех пор она по возможности старалась его избегать и даже в библиотеку за книгами просила ходить Нарциссу, вечно отыскивая все новые поводы, чтобы не делать это самой. — Даже смотреть в ее сторону не смей, урод, — говорил Джеймс. — После того, что ты сказал, тебя убить мало. — Советы будешь раздавать своим дружкам, Поттер, — процедил Снейп сквозь зубы. Джеймс вскинул руку с волшебной палочкой. — Не могли бы вы устраивать свои разборки подальше от моего купе? — осведомилась Тея. — Ваши крики мешают мне смотреть в окно. Четыре пары глаз уставились на неё. Кто-то с интересом, кто-то с раздражением. Блэка, насколько она успела понять, вся ситуация банально забавляла, Джеймс же был действительно зол. — Не вмешивайся, — бросил он. — Я просто скажу ему пару ласковых, и мы уйдём. — Вы уйдёте сейчас, — веско заявила Тея. — Я не повторяю дважды, если вы ещё не заметили, — она с намёком пошевелила в воздухе пальцами правой руки и как бы невзначай коснулась мантии в том месте, где в ее складках покоилась волшебная палочка. — Почему ты на все реагируешь так бурно, Делагарди? Почему ответом на любое вмешательство у тебя становится сила? — негромко поинтересовался Сириус. Тея вздрогнула. Если бы на Люпине не лежала смертельная клятва, она бы решила, что тот разболтал подробности их ночного разговора, с такой затаённой усмешкой глядели на неё темно-синие глаза кузена Нарциссы. Впрочем, он всегда и на всех смотрел так. В этом они с Розье были похожи. — А почему вы постоянно к нему цепляетесь? — вопросом на вопрос ответила Тея. — Что, комплексы спать не дают? — Кажется, у Нюнчика появилась новая защитница, — с ухмылкой прокомментировал Блэк. — С рыжей на блондинку переключился, — хихикнул Петтигрю. Тее захотелось припечатать его чем-то умеренно темномагическим и, желательно, с последующей отключкой на неопределенный период. — Интересно, — подхватил Джеймс, — она в курсе, что голову тебе в последний раз мыла акушерка в роддоме? — Если мыла, — чуть тише добавил Сириус. Тея посмотрела на них, как мать обычно смотрит на своих пропащих детей, и покрутила пальцем у виска. — Давно хотела спросить, вам шестнадцать или шесть? — Бродяге уже даже семнадцать, — похвастался Джеймс, расплывшись в белозубой улыбке. Тея захлопала в ладоши. — Какой большой мальчик, — она подошла к Сириусу и погладила его по иссиня-черным волнистым волосам. С учетом того, что для этого ей пришлось встать на цыпочки и максимально вытянуть руку, сомневаться, что мальчик и правда немаленький, не приходилось. Сириус вдруг поймал ее за руку и взглянул прямо в глаза. Затем наклонился и… втянул носом воздух. Тея отпрянула. — Ты что, ненормальный? — ошеломлённо осведомилась она. Блэк задумчиво посмотрел на неё. — Такой запах полыни, — сказал он. — Ты что, ядами промышляешь? — Для ядов полынь не используется, — презрительно бросил Снейп. Сириус перевёл на него заинтересованный взгляд. — Проверим? — Да пошёл ты, — бросил Снейп. Красивое лицо Сириуса скривилось. — Пожалуй, внеочередная чистка рта тебе не повредит. Там скопилось слишком много грязи. Джим, — он взглянул на Поттера, но именно в этот момент между ними решительно шагнула Тея. — Никаких разборок, — заявила она. — Идите в другое место и там устраивайте беспорядок. Но сперва мне нужно кое о чем с тобой поговорить, — бросила она Снейпу. — Зайди, пожалуйста. Это по поводу того зелья, которое ты давал мне после стычки с Беннетт и Мальсибером. На самом деле ей ничего не нужно было от Снейпа, и уж тем более касательно названной причины. Но ей хотелось по возможности избавить его от дальнейших поползновений со стороны Мародеров, и, желательно, без ущерба для его и без того далеко не блестящей репутации. Снейп кивнул и зашёл в купе. Собираясь уже закрывать створки, Тея все же решилась и спросила, будто невзначай: — А где ваш приятель? — Какой? — не включился Джеймс. — Лунатик в вагоне для старост, — сказал Сириус. В глазах Поттера при этих его словах появилась странная мечтательность. — Передать ему что-нибудь? — Пожелайте ему счастливого Рождества от меня, — стараясь выглядеть как можно более равнодушной, сказала Тея.

***

На вокзале ее, как и было условлено, ждал Альфред. Муж матери походил на серьёзного работника какого-то маггловского банка и одет был, пожалуй, наиболее натурально из всех, кого Тея успела заметить в толпе встречающих. Отделившись от остальных родителей, он коротко поприветствовал падчерицу и, подхватив ее чемодан, в который Тея, конечно, не без умысла, сгрузила треть Хогвартской библиотеки, трансгрессировал вместе с ней. Пока их обоих протаскивало сквозь резиновую узкую трубку, девушка изо всех сил царапала руку отчима длинными ногтями. Один его вид внушал ей резкое отторжение. Дома их встретила сияющая мать. Она заключила дочь в объятия, из которых та с шипением поспешила вывернуться, и, таинственно улыбаясь, поманила ее за собой в гостиную. Тея знала, что увидит там, но все же лежащий на одеяльце младенец стал для неё ударом. — Смотри, какой он крохотный, — мать бережно взяла ребёнка на руки и поднесла к Тее. Девушка невольно отступила назад, глядя в скукоженное розовое личико. — Хочешь подержать? — спросила мать. Она улыбалась. Тея задумалась, но за спиной маячил Альфред, смотревший на неё так, словно Тея могла выхватить ребёнка из рук матери и выпрыгнуть вместе с ним в окно. Поэтому она мотнула головой. — Лучше не надо. Ещё уроню, — буркнула она. — Он так похож на тебя, когда ты только-только родилась, — прощебетала мать. Тея фыркнула. — Обычный ребёнок. Они в этом возрасте все на одно лицо. Извините, но я устала с дороги. Пойду, отдохну. Она развернулась и быстрым шагом направилась к лестнице. Пол раскачивался под ногами, как палуба Дурмстрангского корабля в часы шторма. В уголках глаз закипали слёзы бессильной ярости. В тот момент Тея почти ненавидела этого ребёнка, которого просто не должно было быть. Он не должен был появиться. — А ужин? — крикнула мать ей вслед, но Тея была уже на лестнице. Она проснулась ночью, когда в доме уже был потушен весь свет и стояла гробовая тишина. Подушка была все еще мокрая, на щеках — засохшие дорожки слез. Какое-то время Тея надеялась уснуть снова, но сна не было ни в одном глазу. Тогда она вылезла из постели и, влекомая чем-то трудноопределимым, вышла из комнаты в холл второго этажа. Дверь в одну из гостевых спален была приоткрыта. Тея заглянула и обомлела: от былого интерьера не осталось и следа. Повсюду светлое дерево, пушистый ковёр на полу, большой стол. Такого даже у Теи в комнате не было, хотя ей как студентке он объективно пригодился бы больше, чем младенцу. У стены стояла детская кроватка. Тихо, чтобы, не дай Мерлин, не разбудить драгоценную деточку Альфреда, девушка подошла к кроватке и склонилась. На неё смотрели серо-голубые глаза, обрамлённые невероятно пушистыми и длинными ресницами. Малыш улыбался своей беззубой улыбкой, без страха глядя на Тею. — Ты что же, все это время лежал здесь и молчал? — зачем-то спросила она шёпотом, хотя ребёнок, разумеется, ответить ей не мог. Она протянула руку и одним пальцем коснулась щёчки мальчика. Тот мгновенно нашёл ее палец своей маленькой ручкой и… потянул в рот. — Эй, — Тея попыталась вытащить палец, но Вильям оказался неожиданно сильным. Боясь поломать ему что-нибудь, Тея принялась по очереди разгибать крохотные пальчики, высвобождая руку. — Ну ты и викинг, — восхищенно прошептала она. — Сила у тебя точно в маму, а не в папочку. С папашей тебе, между нами говоря, не повезло, — доверительно сообщила она. Малыш продолжал лежать в кроватке и беззубо улыбался. Тея невольно тоже заулыбалась, таким он был милым и беззащитным. Через какое-то время он начал негромко похныкивать, и тогда Тея, решившись, все же взяла его на руки. Он мгновенно успокоился и вновь воззрился на новоиспечённую няньку. — Ну и что мне с тобой делать? — вслух рассуждала Тея. — Если маму пойду будить, этот идиот Альфред тоже проснется и, чего доброго, скажет ещё, что это я тебя разбудила. Знаешь, когда я была маленькой, мне мама колыбельные пела. Тебе, интересно, поёт? И она принялась ходить по комнате, напевая вполголоса на шведском. — Спи, мой дорогой, В небе так много звёзд, Они, сияя, танцуют на лунном мосту. В серебряных туфлях, что легче перышка, туманы крадутся, Сны и грёзы спускаются, бродят по миру… Спи, мой дорогой, В мире довольно и грусти, и радости, Чем больше узнаёшь, тем меньше понимаешь во всем этом. Дари сполна, но не жди ответного дара, Когда сны и звёзды спускаются и бродят по миру… Утром, за завтраком, мать на секунду отвлеклась от еды и, подняв голову на Альфреда с Теей, с рассеянной улыбкой заметила: — Сегодня ночью Вилли так хорошо спал. Даже ни разу не проснулся. Чудо. Чудо сперва скромно потупилось, а затем, переведя заговорщический взгляд на сидящего на коленях матери малыша, подмигнуло ему. Теперь у Теи с Вильямом появилась их маленькая тайна.