Юный фараон

Вот уже неделю Невилл пребывал в царстве Египтус у Хонса и его отца Кефера в гостях. И, знаете, особо не скучал. День у них начинался рано. Хонс всегда вставал первым (просыпал) и, одеваясь на предельной скорости, подхватывая сандалии, бежал на утренние ритуалы в храм, догоняя отца-фараона. Затем следовала служба, после — почитания богов и умерших предков, и только затем фараон и его царственный наследник шли на завтрак. Тогда же будили Невилла, и тот присоединялся к сыну и внуку бога Ра. Завтракали обычно легко, но сытно — а затем Хонс до полудня пропадал на арене Аписа, тренируясь с отцом и воинством. Невилл продолжил бегать — но только кругом по полю. А вот его друга буквально мучили — часто его безжалостно опрокидывали на песочек, не взирая на царское происхождение. Но Хонс упрямо поднимался на ноги и, пошатываясь, снова вступал в бой, держа хопеш наперевес. Затем полумертвый Хонс тащился в бассейн в личных комнатах, где пропадал на час-полтора. Их жизнь определяло солнце. Если на улице было чрезмерно жарко, то и жизнь города замирала, до самого вечера, а из Золотой пирамиды никто не выходил, занимаясь либо чтением книг и свитков, музыкой, игрой в сенет или другими подобными хобби. Невилл побывал и у воина Золотого воинства Гиксоса в личной мастерской, где он придумывал всяческие удобные штуки и механизмы, и у Осириса в лаборатории (жрец еще заведовал и лазаретом, а так же разбирался и в травах), ходил в другие пирамиды, и пребывал на свежем воздухе в саду Кефера. Знакомство с Осирисом вообще произошло весело. Невиллу требовалась специальная подкормка для редкого экземпляра зубастой герани из Ассирии — ему прислал ее семена дядя. Это полуживое существо-растение прекрасно чувствовало себя в песке и при высокой температуре и активном солнце, и в горшке с песком Египтуса выросло просто прекрасно (и кусалось тоже). Но ему, точнее ей, требовались и другие вещества, и когда Нев обратился с вопросом к Бесу, тот сразу же рассказал ему об Осирисе. Невилл взял горшок и пошел к ученому-лекарю-жрецу-прорицателю. Вежливо постучавшись, он вошел к пенаты Осириса. Старый мудрец (к Осирису категорически не липло обращение «старик») заинтересовался необычным, по меркам Египтуса, цветком… Они зацепились языками по поводу растений, и герань, исхитрившись, укусила ученого за палец, вызвав у него одновременно поток ругани и восторга. И вскоре Невилла было от ученого не отодрать — как, впрочем, и ученого от Невилла. Хонс только после пятикратного обращения внимания на себя друга, с трудом смог их разъединить. Но не надолго. Кефер только рассмеялся, когда Хонс с обидой пожаловался, что Осирис заменил Неву его самого. Но жрец оказался мудрым и хитрым, вдобавок читающим настроения двух фараонов — Нев теперь бывал у него только по вечерам, проводя большую, как думал сам Хонс, часть времени с ним, хотя ученый засиживался с гостем с Земли с дисскусиями иногда до самого рассвета. Но самое ценное было то, что Невилл получал огромный пласт знаний о земле и растениях. Осирис научил его буквально видеть и слышать растения, не говоря о взращивании оных. *** Приближался праздник Хеб-Сед. Город украшали гирляндами цветов и разноцветных лент. Люди дружно убирали свои дома и улицы от песка и пыли, громко напевая по утрам бодрые и ритмичные народные песни. Весь город радостно встречал такой большой праздник. Хонс, как и его отец-фараон, с утра до ночи крутился как водяное колесо — Кефер, не мудрствуя лукаво, отправлял его с инспекцией то в один район, то в другой, заместо себя (пусть наследник за него отдувается, привыкает к рутинной работе). Хонс, чтобы ему было не так скучно, прихватывал Невилла, а тот и был рад — они с другом гуляли по всем районам Египтуса, изучая быт. Впрочем, особенно отвлекаться от приема работ было некогда, но зато Хонс узнал как живут другие простые жители города и окрестностей, и принял еще пару жалоб и советов… От советов от старших буквально было некуда деваться. Хонс с улыбкой терпеливо все принимал, как и подобает настоящему наследнику престола, но в душе уже кипел — обучать-то все горазды, а вот учить… Механически скалясь и улыбаясь, парень с умным видом кивал и говорил «спасибо». И глубоко-глубоко в душе очень разозлился на отца, понимая, почему тот отправлял его беседовать с местными жителями на животрепещущие темы. Но зато его слава, как «…очень думающего, очень совестливого и доброго наследника, который слушает свой народ», росла. *** Праздник, как и подобает, начался с ранней службы в храме. По утру, отчаянно пытаясь не зевать и не показывать виду, что ему не очень-то интересно, Хонс во всем парадном маялся с отцом в первом ряду. Фараон тоже имел вид невыспавшегося человека, но стоял рядом с сыном с видом сознательной обреченности. Ему приходилось даже тяжелее — его головной убор был невероятно тяжел, и не даром надевался только по очень большим праздникам. Они с Хонсом в большей степени ждали ритуального бега и поднятия столба Джед, символизирующего обновление, мужскую силу и силу правления царского дома фараонов. Невилл стоял в глубине храма, и все не мог налюбоваться великолепной архитектурой Египтуса, которая каждый день поражала его. Он пребывал в восторге. Особенно его впечатляло то, что некоторые храмы не имеют крыши, привычной обычному человеку с Земли. Прекраснейшие колонны, статуи и стены стояли прямо под открытым небом! Хонс объяснял ему, что это храмы, посвященные богам, связанны с Солнцем, которому тут очень поклоняются. Город сам был красив, и мальчик был рад, что откликнулся на приглашение друга Хонса, да и какого, оказывается, друга! Мальчик впервые надел одежки Египтуса, так как решил последовать традиции этого города, и сейчас был почти неотличим от обыкновенных жителей… разве только волосами и цветом кожи. Правда, это было неудобно — ему казалось, что он чрезмерно обнажен, но тут выбирать не приходилось. Служба, возглавляемая Осирисом, окончилась, и люди начали постепенно расходиться. Правящий дом и Совет остались в храме. Фараон негромко интересовался у воинов и стражи о ситуации в городе. Ему доложили, что все происходит по плану и как намечено, и Кефер успокоился окончательно. С облегчением фараон снял дивную корону, и потер виски. — Тяжела царская ноша, фараон, — спокойно проговорил жрец, водружая ее обратно на шелковую подушку. Мужчина-воин кивнул. Кеферу принесли немес, точь-в-точь такой же как и у Хонса. Как только немес оказался на голове у фараона, за стенами храма протрубили в многочисленные рожки. Они с сыном были готовы объезжать войска и войсковые отряды. Кивнув Невиллу на прощание — они еще не скоро встретятся на этом празднике, Хонс пошел с отцом к летающему мотоциклу, на котором они и прилетят к казармам и лабиринту Аписа. *** Невилл, стоя на городских стенах вместе с Рамзесом — воин составил ему сегодня компанию, наблюдал, как готовятся к ритуальному бегу два фараона, юный и правящий. Кефер и Хонс оделись только в набедренные повязки шендит, а на головах были совсем простые, без признаков царской власти — как и у обычного гражданина Египтуса, немесы. И не только они оба наблюдали за этим действом — весь люд тоже высыпал на городские стены, намереваясь лично увидеть древний обряд ритуального бега. Им обоим Апис вручил горящие факелы. По его сигналу — пущенной стреле вверх, оба побежали. Им было необходимо сделать символически круг вокруг города. Что и было ими сделано. Народ радостно ликовал и аплодировал. *** Хонс и Кефер оба жадно приникли к кувшинам с водой. С ритуальными действиями в этот день покончено еще не было, так как в середине дня они были обязаны прилететь на арену Аписа и там поднять столб Джед. Тут и там в городе слышались гимны, стихи и песни, гремела живая музыка; торговцы были на каждом углу, и везде звенела звонкая монета — продавали от съедобной снеди и воды для питья до статуэток и детских игрушек. По городу было разбросано множество развлечений и потех. Велись спортивные состязания в стрельбе и метанию копья, дротика и камня, а так же меж собой сражались самые сильные воины и простые горожане за почетные награды от фараона, не говоря о полетах на летающих мотоциклах и беге на дистанции. У всех горожан было чудесное настроение, погода была прекрасная — было не столь жарко и пекло не как обычно. Везде сновали румяные и довольные ребятишки и счастливые взрослые. Юные девушки и парни тоже гуляли в городе, хихикая и посматривая друг на друга, так как, возможно, они встретят тут свою половинку — супруга или супругу, и создадут семью. Невилл с Рамзесом как раз остановились у одного из прилавков — тут было множество амулетов Египтуса, и продавец старательно зазывал мужчин и женщин за ними, обещая низкую цену, отличное качество и мощную защиту от сглазов, чар и прочего в таком духе. Деньги Нев разменял еще в первые дни пребывания здесь — фараон отправил его к нужным людям, а Хонс пояснил примерную стоимость некоторых товаров и разъяснил все по денежной системе Золотого города. В Золотом городе обожали торговаться. Нев решил подарить (но сначала купить) бабушке узкое ожерелье усех, похожее на современное, из бирюзы и бусин золота. Они, поторговавшись, спустили цену наполовину. — Красивое, — одобрил покупку Рамзес, которому приглянулся кинжал, лежащий на витрине соседней лавки. Правда, торговец заломил почти что астрономическую цену… Но торга никто не отменял. Они с двумя фараонами столкнулись около лавки с уличной едой. Кефер и Хонс, наслаждаясь кратким перерывом, поедали курицу, приготовленную на открытом огне. Сзади маячила уже привычная глазам Нева стража. Продавец-повар по совместительству, скакал вокруг них резвой газелью, довольно настойчиво придлагая им испить вина или пива. Кефер, шутя, от него лишь небрежно отмахивался. — Веселитесь? — спросил Кефер у Рамзеса и Невилла. Хонс жадно вцепился зубами в кусок курицы, зная, что до пира-ужина ему еды не видать точно. — Да, — сказал просто Рамзес и тут же продемонстрировал своем фараону купленное оружие. Так как Кефер являлся и главным военноначальником своей армии, то оружие вызвало у него профессиональный интерес — он провел пальцем по лезвию, смерил рукой баланс и тяжесть, и ловко разрезал яблоко кинжалом на две половины. Нев, присев к Хонсу, тоже взял куриную ножку — они гуляли по лавкам довольно долго, а толком еще не ели, так как пробовали различные деликатесы и сладости, продаваемые повсеместно, и лишь раздразнили свой аппетит. Утолив голод, и кое-как всучив оплату за обед отчаянно сопротивлявшемуся торговцу, который наотрез отказывался принимать оплату за столь царственных посетителей, они дружно пошли на арену Аписа, и там снова разделились. Судьи Правящего Совета Золотого города восседали в «царских ложах» на самых первых местах. Простой люд занял места на трибунах. Но Неву тем не менее было отлично все видно, пусть он и не был в первых рядах. Вышли юный Золотой фараон Хонс и правящий Золотой фараон Кефер. Народ поприветствовал двух фараонов криками ликования. На поле уже лежал достаточно большой столб Джед с двумя канатами — он был темно-коричнего цвета и вверху него были четыре вертикальных широких черты, а сам он был обильно украшен картушами и символами Египтуса. Фараоны Ра подошли к канатам, переглянулись друг с другом, и взялись за них. И по знаку Аписа они начали поднимать столб. Это заняло у них не очень много времени, но потребовало всей физической силы. Народ возликовал еще больше. Затем столб быстро погрузили на машину, и он уехал в город — его традиционно проносили-провозили по всем улицам города, показывая тем, что действо завершено. Хонс и Кефер наскоро вытерли выступивший на лбу пот, и оба начали награждать многочисленных победителей соревнований. Пара наград досталась и Золотому воинству: как всегда Каа победил в борьбе самого сильного доставшегося ему соперника; Гиксос выиграл в соревновании по метанию копья на расстояние, а Нейт продемонстрировала, что в драке с булавами ей нет равных. И только тогда фараоны получили некоторую свободу от исполнения своих обязанностей «ведущих» фигур праздника. Золотой фараон сразу же пошел в Золотоую пирамиду, а Хонс, с его разрешения, остался с другом и Рамзесом. Нев неподалеку от арены заприметил один из храмов, который выделялся яркой белизной своих колонн и пилонов. Они много и долго с Хонсом гуляли по городу, но непосредственно в этом храме еще не были. Хонс буквально не стремился зайти туда. — А что там за храм? — спросил у друга мальчик. — Во-о-он там, в отдалении? — Это храм богини Хатхор, — ответил ему вместо друга Рамзес, — у нас она считается богиней веселья, любви. Покровительствует тем, кто является супругами или нашел свою любовь и счастье. Да, еще она и символ молодости… — Если ты туда пойдешь — я не пойду точно! — отчаянно замахал руками Хонс, сделав при этом круглые, явно просящие не делать этого своего друга, глаза. Рамзес громко рассмеялся: — Пусть идет только Невилл, а мы подождем его снаружи. В этом храме надо обязательно побывать… — А почему ты не хочешь, Хонс? — Потому что, — проговорил опять же Рамзес за юного фараона, — наш наследник буквально нарасхват у всех юных девушек и женщин, и там ему просто не дадут прохода. Ведь это такая честь и слава — стать невестой и женой фараона! Хонс однажды уже был там… — Мой отец тогда получил просто невообразимое количество посланий о том, как бы счастливы были те или иные семьи, если бы мой отец обратил на их дочерей — юных красавиц, свое внимание, и я бы взял их и сделал своими царскими женами. Бр-р-р, — передернулся наследник. — Нет уж, спасибо. — А сколько… — Три, — сухо сказал Хонс, — три законных жены у фараона это распространенная практика. Главная жена, любимая жена и младшая жена. Но их может быть и больше. Отец первым нарушил эту практику, и распустил гарем, к счастью у него царских жен не было… Ну а затем влюбился в мою маму… Невилл кивнул, понимая, как другу неприятна эта тема, и пошел с ними в храм Хатхор, богини любви. На площади перед храмом они расстались. *** Парень был удивлен таким большим количеством собравшихся — и все были не моложе двадцати-двадцати пяти лет. Юноши и девушки, мальчики и девочки украшали статуи красивой богини с доброй улыбкой цветами и повязывали ей ленты. Курились множества ароматических лампад и везде были свечи. Жрицы в светлых одеждах — традиционно это были отличительные статусные одежки, невероятно красиво пели песни и гимны богине любви, держа ритм систрами, лютнями и барабанами и арфами. У каких-то колонн юные девушки держались рядом с юношами, и робко отдавали им пестрые цветы — в основном голубые и розовые лотосы, но были еще и маргаритки, ромашки, колокольчики и многие другие. А юноши взамен дарили им маленькие красно-терракотовые амулеты тет, узлы Исиды, которые традиционно считались в Египтусе женскими оберегами. Главная жрица Хатхор, внимательно оглядев собравшихся, сделала приглашающий пройти внутрь храма жест. Поднявшись по ступенькам, и затем спустившись по ним, Нев оказался во внутреннем дворе. Дворик был обширный, и вместил всех желающих. Невольно он подслушал двух толкующих меж собой девушек. Они говорили о том, что сегодня будет раздача и толкование скарабеев — иначе оракул в виде жрицы Хатхор будет предсказывать им будущее. Они надеялись, что она поможет им найти будущих супругов. Нев решил посмотреть, ну и принять участие, по возможности. Храмы не ограничивали в действиях таких чужеземцев как он. Единственное, что было нельзя — без разрешения прикасаться к девушкам. Но сегодня, похоже, в этом храме делалось исключение — ведь юноши сегодня вели себя с юным девами даже фривольно, по меркам Египтуса. Жрица, встав на возвышение в центр площадки, продемонстрировала всем собравшимся скарабеев-оракулов — пестрые жуки из камня разных расцветок, форм и размеров (правда не больше указательного пальца) привлекали внимание. Затем, начав петь хвалу богине любви, она собрала всех жуков, коих тут было великое множество, и положила в тонкую сетку. Эту сетку она взяла за четыре края и начала плавно раскачивать над головой, тем самым перемешивая в ней скарабеев, не переставая при этом петь. Толпа из юношей и девушек сгрудилась и стала плотнее, расположившись перед жрицей. Невилл неловко присоединился к присутствующим. Множество глаз обратились к жрице. И так, на каком-то моменте, чудным образом разжала один из углов — и скарабеи буквально полетели на собравшихся. И они все кинулись ловить их. И произошло кое-что необычное… *** Невилл и незнакомая ему девушка одновременно докоснулись до одного и того же скарабея белого цвета. И столкнулись при этом лбами. — Ой! Вам больно? — обратился мальчик к девочке, с которой только что невольно встретился. И только что рассмотрел ее больше. У нее были длинные черные волосы, заплетенные в объемную косу, и черные волоокие глаза. Ее платье было болотного цвета, а сама она была смуглой. — Ничего, — улыбнулась она, потирая лоб и вставая без его помощи, — чужеземец. Я думаю, мы должны обратиться с этим к главной жрице. Все-таки этот скарабей выбрал нас обоих… Молодежь еще весело скакала вокруг, ища магических жуков, а они оба подошли к женщине-жрице, которая как раз толковала одного скарабея в руках у юноши. Юноша скоро отошел, и Невилл отдал право рассказа незнакомке. Жрица, посмотрев на девочку и на него, как-то прищурилась, слушая девичий голос. И коротко велела им перевернуть жука. На брюшке белого жука ясно сияло улыбающееся лицо богини Хатхор. — Вам очень повезло, — сообщила жрица, улыбаясь едва ли не до ушей. — Богиня и скарабей говорят, что вам суждено заключить брак… Тут Нев очень сильно пожалел, что не может провалиться под землю от нахлынувшего на него смущения. Смутилась и девочка. Их оттеснила толпа, жаждущая тоже получить предсказание от богини любви. *** Они вместе вышли из храма. Девочка ясно хихикнула и представилась Неву: — Мое имя Мерит, чужеземец. Забавно, правда? — Я Невилл, — представился ей мальчик в свою очередь. — Очень, — все еще красный как мак проговорил он. — Чтож, поздно, мне пора… Мама будет волноваться. — А-а-а скарабей?! — спросил у нее Невилл. — Оставь себе… Невилл. И Мерит ушла вглубь Золотого города. Парень ошарашенно уставился на белого скарабея с улыбающейся богиней Хатхор в своих руках и сжал жука в ладони. — Мерит, — проговорил он имя девочки еще раз. Но тут к нему сзади подошел Хонс с Рамзесом. И они ушли в Золотую пирамиду. *** Буквально на следующее утро произошло настоящее чудо — по всем меркам Египтуса. Тучи, что пришли к городу, были тяжелым, низкими, серыми и сизыми, и предвещали дождь, что было невероятной редкостью в песках. Почти все жители выскочили из своих домов, и кинулись ставить в ряд около домов бочки, ведра, кувшины, чаши и все прочее, во что можно было набрать воду. Да и во дворце царило оживление. Все спешили. Кефер отменил назначенное заседание Совета, и сейчас… Осирис запряг в помощь как и самого Золотого фараона, так и его сына Хонса, и гостя. Трое человек помогали ему выставить бочки для сбора дождевой воды на балконе. — Это чудо, — сказал Осирис, глядя на облака, — дождь идет в пустыне всего несколько раз в год — в три года! Можем хоть немного запасти и сохранить воды. Хороший знак для тебя, Кефер и для тебя, Хонс… — Все зазеленеет, — обрадовался Золотой фараон, только что установив еще одну бочку. И воздух будет наконец свежим… Перед ними упала первая, тяжелая капля. И после дождь полился рекой. *** Люди Египтуса радовались дождю. Сейчас многие даже выскочили на прогулку, не обращая внимание на то, что можно промокнуть до костей. Не избежали этого веяния и Хонс с Невиллом. Их отпустили вместе с Гором и Гиксосом. Идя по влажным пескам, Хонс и не подумал бы, что они нарвутся там на засаду… *** Все произошло в один миг. Мумии Эксатона во главе с Нактом и Хатанором выскочили из-за ближайшего бархана. Бой был изначально не равным. Гиксос и Гор моментально задвинули за спины мальчишек. Хонсу, для защиты, успел достаться один из мечей Гиксоса. А Гор успел нажать на браслет и вызвать из города помощь. — Убирайтесь отсюда, бинтообразные! — провозгласил грозно Гор, понимая, что бой они точно не выиграют — слишком уж много тут мумий. — Посмотрим, Гор, — прорычал Накт. И по его взмаху, мумии двинулись на них. Нев знал, что они являются «плохими ребятами». Хонс все четко и ясно рассказал насчет своего дяди Темной пирамиды Эксатона, и сейчас достаточно испугался… Хонс, принимая самый первый, опаснейший бой в своей жизни, пожалуй, понимал, что наименее защищенными будут они с Невиллом. И точно — мумии первым делом оттеснили их от воинов Золотой пирамиды. Но юный фараон оказал им жесточайшее сопротивление. Пусть у него не было больше сил Египтуса, зато был острый хопеш и магия. Ближайших двух мумий он просто разрезал на две половины. Следующие три лишились ног, рук и голов. Но его, поневоле, оттеснили прочь и от Невилла. И так Нев оказался в руках эксатоновских мумий, а те парня просто оглушили и утянули к летающим мотоциклам… Ни Гор, ни Гиксос, ни Хонс не смогли этому помешать. Накт попытался напасть на юного фараона сзади, но получил мощный удар от Хонса, который вертелся подобно юле, и не давал приблизится к себе ни на локоть. Хатанор был плотно занят Гором. Гиксос защищал и фараона Хонса, и себя от полчища мумий. Точку в противостоянии поставил Кефер, ударивший царским штормом — иначе мощным потоком воды в незадачливых темных военначальников. И те, подобрав более-менее целых слуг-мумий, сбежали, запрыгнув на мотоциклы. — Хонс, — испуганно проговорил фараон, подлетая к нему, — ты цел? — Да, — Хонс с размаху вонзил хопеш в песок. — А где Невилл?.. О, нет, вот Ра и все боги! Они украли моего друга! — понял мальчик, схватившись за голову. — Не волнуйся, мы вернем его… — нахмурился фараон от известия. — Ты отлично сражался, юный фараон, — сообщил Гор Кеферу. — Множество мумий не ушли от его острия… — Мне сейчас чуть не до похвалы, Гор. Меня интересует вопрос, кто именно сказал прихвостням Эксатона о нас с Невиллом, ведь наша с ним прогулка была спонтанной… Золотой фараон сжал руки. Все и так ясно — Хонс и сам понял это, только озвучив. Среди них завелся предатель…