Юный фараон

Возвращение в Египтус прошло триумфально. Скромняга Хонс воспользовался своим новым обликом для явления народу, и те с восторгом во взгляде провожали юное божество, частичку очень почитаемого Птаха, воплотившегося в царственном наследнике. Кефер сейчас отходил от краткой смерти своего сына, и сейчас по его лицу ходили желваки, обозначавшие, что сына, как минимум, ждет серьезный разговор в стенах Золотой пирамиды, вне чужих глаз и ушей. Невилл шел под руку с Рамзесом, все продолжая отплевываться от мерзкого вкуса Карнака. Воин шумно шутил, что Туту* теперь многое и многих будет пробовать на язык и на когти. Нев, когда они переступили порог Золотого города, тут же ретировался в свои пенаты, воспользовавшись Рамзесом, под прямым взглядом Кефера. Потом отец повернулся к своему отпрыску. Все воины, что были с ними, весьма быстро скрылись в галереях, говоря, что им пора, и им нужно отдохнуть… И явно жалея Хонса. Предельно ровное выражение лица царя-фараона стерло, как по волшебству. Теперь Кефер был в самом настоящем бешенстве… Наследник, ведь, нарушил его прямой приказ, его слово правящего фараона!.. Помимо того что за сегодня вода во всех водоемах резко поднялась и даже частично залила улицы, это произошло еще раз — и в этот раз досталось большей частью именно Золотой пирамиде. Служителям правящего дома Ра пришлось до ночи ползать на коленках, вытирая выплеснувшуюся влагу из бассейнов в тронном зале. *** Кефер, когда они прокричались и накричали друг на друга, силой увел Хонса к Осирису — нужно же было осмотреть смертельную рану! И застали жреца, без привычного глазу головного убора, прижимающего компресс к голове. — Осирис? А с тобой-то что? — спросил его фараон. — Неудачное место для видения, мой фараон. Люди обнаружили меня на полу. Ничего серьезного, легкий ушиб. Но… — У нас есть для тебя кое-что, — сообщил фараон, не отпуская своего сына, — Хонс! — голос фараона имел предостерегающие его нотки. Выразив взглядом все, о чем он думает, внук бога Ра продемонстрировал целителю левое плечо. Прямо под лопаткой, где и было сердце проткнуто стрелой, шел красноватый шрам. Осирис ахнул: — Именно это я видел в своем видении! Хонс… — Я расскажу, — бросил сурово Кефер, и они с Хонсом сели на свободную постель. Пока его отец рассказывал врачу-пророку о смертельной ране, Хонс понял, что его глаза смыкаются. Когда отец окончил рассказ, наследник Ра, прислонившись к нему, уже крепко спал. — Вот как значит боги распорядились, — протянул задумчиво Осирис, глядя на спящего наследника. — Лишив его силы Ра, боги дали ему еще большие силы Птаха-Сокара… Мой фараон, я попробую найти что-нибудь об обладающих этой силой. Много веков назад я был знаком, к счастью, с одним таким землянином. Его потом обожествили. — Гений Имхотепа велик, — склонил голову фараон. — Мы все его помним. Действительно, Птах одарил его. Жаль, что только своего века подарить ему мы так и не смогли… — Силы Хонса имеют ту же созидательную особенность. Нужно понять, в чем он велик. В лечении ли, в строительстве, в учебе, музыке или еще где-то… Боги не даром дали Хонсу такие силы… Что-то грядет. Возможно ли, что он в прямом смысле будет «Создатель»? — Ты намекаешь на то, что мой сын будет создавать все только своим словом? — нахмурился фараон. — Но возможно ли это? На это был способен только мой отец! — А ты, Кефер, все еще не понимаешь? Хонс — настоящее чудо, что дали нам боги, а ты и твоя землянка его создатели. Боги Египтуса уже многие тысячи лет не вступали с землянами в столь тесные отношения, не говоря про брак и рождение… Мало того — Хонс сам стал богом, ты это, надеюсь, понимаешь? Пройдя через смерть, Дуат, суд и воскрешение, не думаешь ли ты о том, что твой сын останется прежним?! Фараон открыл рот, чтобы ему возразить, но тут же закрыл его. Но все же, чуть подумав, сказал Осирису: — У меня для тебя есть еще одно известие. Хонс, мало того, что стал, по сути, Птахом, так и его друг Невилл стал его Туту… — ЧТО?! И ты, Кефер, молчал?! — едва ли не взвопил Осирис, вскакивая. Кефер невольно дернулся — таким взволнованным он своего лекаря еще не видел. Хонс беспокойно пошевелился, и пророк был вынужден понизить голос: — Туту-сфинксы невообразимая редкость. Но я знаю только один род которые имели такие облики… — Рамесиды… — Да, наш Рамзес из их числа… первый сын, старший сын Рамзеса-основателя рода, который за верное служение и защиту рода Ра был награжден бессмертием и силами твоим отцом, Ра… Потом их силы угасли… Надо обязательно сделать сравнительный анализ их крови. Возможно, что они родственники. Невилл может быть его потомком из их семьи… скорее всего не прямым. Туту в Англии! Чудно… — Чудно, что они встретились. Хонс… — Оставь своего наследника мне, фараон. Его шрам выглядит воспаленным, так что пусть побудет под моим наблюдением… Еще… подними-ка мне и Туту. Его тоже надо осмотреть. Наш гость с Земли оказался с сюрпризом, да еще каким! Я сгораю от любопытства… — Тут не хватит места, чтобы он стал Туту… — сдвинул брови фараон. — Поверь мне, по габаритам он больше Аписа! — Но завтра на арене Аписа я, ведь, буду наслаждаться сфинксом?.. — улыбнулся с хитрецой Осирис своему фараону. *** Наутро Хонс ждал тяжелый день. Наказание от отца легло на его плечи — ему был запрещен выход из Золотой пирамиды, и он должен прилежно выполнять работу и те занятия, которые даст ему Золотой фараон и Совет. Единственнное, куда его отпустили, эта была арена Аписа, и там его гоняли без устали как и сам Апис, так и отец, который вмиг посуровел и без жалости нагрузил его непомерными физическими нагрузками. Лишь миг дали ему передохнуть — и им занялся Гор. Нужно же было научить его летать! Нев, в облике сфинкса-Туту сейчас пытался «отрегулировать» свои превращения. Они у него были большей частью связаны с эмоциями, и он старался удержать их под контролем, и научиться ими как следует управлять. Хонсу полеты давались с трудом — высоты он особо не боялся, но крылья будто бы отнимали у него все остатки жизненной силы. Ему удалось взлететь лишь раз, и продержаться в воздухе пару минут, но этого было мало. А так как Хонс имел гордость сыновей Ра, да еще был обижен на отца, то даже не пытался жаловаться на сильную усталость. И невольно сам по себе начал падать, сложив крылья, вниз… Нев, который в этот миг это увидел, стал Туту буквально за секунду — и слабый Хонс упал на его большую и мягкую спину. Там пытался подняться, но не смог. Его бросил обратно в человеческий облик. Туту-Невилл опустился перед Аписом и Кефером на лапы, словно большой кот. Осирис, который тоже присутствовал на этой тренировке, поспешил спуститься с трибун. Туту аккуратно спустил Хонса с одного бока — и тот скатился вниз, как по горке. Пытался снова встать на ноги — но они не слушались, а по лицу тек струями горячий пот. Гор опустился на поле чуть поодаль, понимая, что что-то случилось. — Перенапряжение, — сообщил фараону Осирис, и велел страже принести носилки, — и, боюсь, Хонс заработал себе солнечный удар. У него явно болит и кружится голова, он бледен… Для него сегодня достаточно. Невилл быстро перекинулся обратно, и помог другу сесть на носилки. *** Хонс в этот раз свалился на неделю. Утром следующего дня парень сильно ослаб, и даже, на какое-то время, перестал есть, отворачиваясь от еды. Впрочем, Осирис успешно вливал в него кучи настоек и лекарств, и они вызывали у него отвращение к пище. Нев коротко забегал проведать друга перед завтраком, и парень-фараон сделал над собой титаническое усилие — чтобы просто улыбнуться, но улыбка была кривой и очень горькой. Пожелав ему выздоровления, юный Туту поспешил на завтрак. Как-то сегодня все очень быстро побежали по своим делам, оставляя фараона и мальчика наедине. Мальчик с удовольствием уплетал фрукты, краем глаза пялясь на смурного мужчину-властителя. Видимо, фараон уже признал, что вел себя с наследником невероятно жестко, и сейчас сожалел о содеянном, но вслух признать это было трудно. — Как у тебя получается обращаться с силой обращения в сфинкса? — спросил его Кефер, наверняка пытаясь отвлечься от дурных мыслей. — Ну, учитывая, что я кажусь себе просто большой кошкой с когтями, — хихикнул мальчик, — то мне не очень сложно… Мужчина тоже улыбнулся на это замечание, но улыбка его увяла. Он думал о своем сыне. — А можно… можно мне кое-что вам сказать? — нерешительно проговорил Нев. Дождавшись от властителя Египтуса уверенного кивка, он продолжил: — Хонс… очень страдает, видя, что вы на него злы. Тем более, вы, уж извините, оба гордые, и просить прощения… Я понимаю, вы оба друг за друга боитесь. Но вы есть друг у друга, это главное. Я же вам, по-доброму, завидую… — Почему?.. — удивился таким горьким и едким словам мальчика, звучавшим так непохоже, по-взрослому, Кефер. — Хонс выполнил свое обещание… — отметил тут же Невилл. — Я скажу, но я не хочу, чтобы об этом распространялись… Мои родители хуже, чем мертвы. Вы, наверное, знаете, кто убил Лили, мать Хонса. Кефер кивнул еще раз. Имя любимой, прозвучавшее из уст другого человека, резануло его буквально по самому сердцу. — У этого злого мага были верные слуги-последователи. Уже после падения этого мага, они выполнили последний его приказ — и напали на моих маму и папу. Я тогда был у бабушки в гостях… Они запытали их до безумия… — Великий Ра, — выдохнул фараон. — Мне… жаль… — Уже прошло больше одиннадцати лет, а они ничего и никого не узнают… Ни бабушку, ни меня… Они — живые мертвецы. Почти все за нашими с бабушкой спинами едва ли не вслух говорят о том, что лучше смерть, чем такие мучения… Все известные лекарства и средства нами были испробованы, мы потеряли и потратили на лечение все свое состояние (а мы были в числе богатейших семей Англии!) — кое-как сводим концы с концами при помощи наших родственников… Я и травами по этому начал заниматься — хочу вывести их из этого жуткого состояния… Но скоро понял — что от этого просто нет исцеления… Искалечены не тела, а разум, и настолько… Нев невольно встал и направился к окну. Кефер с сочувствием во взгляде смотрел на спину парня. — А вчера — Осирис оборонил одну-единственную фразу. Что Хонс — творец, Птах. И тут для меня словно свет забрезжил — Хонс может попытаться исцелить моих родных! Это реальный шанс вернуть им сознание! Хуже им, чем сейчас, все равно быть не может… — Теперь я понимаю, — фараон вырос у парня за плечами и положил руку ему на плечо. — Мы поможем. Но, прежде чем Хонс, может быть сначала поупражняется на других, подобных… Да и Осирис пусть их осмотрит… Может быть и мы поможем… — Правда? — резко обернулся к Золотому фараону Невилл, и тут же обнял его; глаза мальчика сияли, — спасибо… Гнев фараона на Хонса тут стих окончательно. Он потрепал того по голове, по взъерошенным волосам. — Ты с Хонсом действительно сходишься во многом. Вы оба такие же порывистые… — У нас даже Дни рождения рядом. Хонс младше меня только на сутки… Тут фараон едва не выдал себя — да, причудливо иногда жизнь сводит людей. Вот о ком Северус Снейп говорил там, в темнице… Второй ребенок, якобы подходящий под некое Пророчество — это Невилл Долгопупс… *** Осирис провел как и анализ сравнений ДНК Рамзеса и Невилла, как и уровень силы Птаха у Хонса. Хонс действительно владел этой силой необычайно высоко. И, похоже, Невилл в полной мере обладал своим чутьем Туту — Хонс, с помощью целителя-жреца, за несколько недель провел серьезные исцеления, которые сам лекарь осуществил бы далеко не так быстро и идеально. И исцелил (или частично сделал их состояние стабильным) он именно душевно больных, не говоря уже о тех, что имели раны, ушибы и болезни. Действительно, Птах. *** Провести их в магическую больницу у Невилла не составило никакого труда. Рамзес, который оказался ему очень дальним предком, и одновременно родственником, легко принял облик миссис Долгопупс. Бабушка Нева была в отъезде, а чтобы она лишний раз не волновалась, Нев связывался с ней при помощи совиной почты Оливандера-Ааха. Кстати, Аах пришел в восторг от того, что видит истинного Туту. Он застал когда-то таких охранников… Кефер, который тоже был с ними, понял горестные слова друга своего наследника. Особенно его поразила мать Невилла, Алиса — лицо у неё исхудало и состарилось раньше срока; она казалась уже старой женщиной. Волосы поседели, стали жидкими и тусклыми. Она как будто не хотела заговорить, а может, вообще не могла и только делала какие-то робкие движения, протягивая что-то Невиллу, который едва ли не со слезами на глазах общался с ней, как с маленьким ребенком (хотя он сам еще не вырос). Осирис смог ее осмотреть. И только подтвердил сказанное сфинксом. Тела зажили, да, но сознание было расколото на осколки, и вылечить такое даже им, богам… — Хонс, давай. Но только осторожно. Пусть все будет не сразу… *** Они — Невилл, Хонс, Кефер и Осирис придумали оригинальный план. Невилл написал бабушке чтобы она вернулась в Англию, так как он через Хонса нашел врача, и они уже приступили к лечению, которое приносит положительные плоды. Да, его мать уже на первом же «сеансе восстановления» вспомнила свое имя, имя мужа и своего ребенка, Невилла. Сознание к ней начало возвращаться… С отцом было сложнее, но Хонс держался оптимистически. Они встретили Августу Долгопупс прямо на пороге больницы. Как раз, как и рассчитывал Хонс — сегодня предстоял последний сеанс. Осирис прикинулся личным восточным врачом-магом отца Хонса, полностью не понимающим английский. Кефер выполнял роль богатого отца Хонса, а Хонс служил переводчиком между всеми. — Бабушка! — воскликнул Невилл, — представляешь, меня мама узнала!!! Августа расплакалась от счастья. Сколько лет его сын и невестка прожили в сумраке! Конечно, им надо было пообщаться, восстановить все события и прочее, но ее интересовали другие вопросы: — Сколько мы вам, сэр, должны? — спросила она через Хонса у его отца, когда она закончила обнимать и бесконечно ласкать очнувшихся от жуткого состояния сына и невестку. Кефер открыто покачал головой и проговорил на их языке, впрочем, заготовленную фразу: — О вашей беде мне рассказал мой сын, — сказал Кефер через Хонса, — а так как у нас отличный личный врач, то я решил приехать раньше и помочь. От вас нам нужно только, пожалуй, одно… Я слышал от моего сына, что ваша семья занимается травами. — Это так. — Подтвердила ему Августа Долгопупс, — у меня остались теплицы, коими сейчас занимается Невилл и его дедушка. Очень у нас давнишний семейный бизнес… Семейный талант… — Я сам занимаюсь бизнесом, — передал через Хонса Кефер, — мы можем заключить соглашение, на тех условиях, на которых мы с вами посчитаем нужными и подходящими. Нам как раз нужно озеленить наш регион… — Я готова на любые ваши условия! — Не стоит так говорить, — сообщил ей Кефер устами Хонса, — сейчас вы подвержены эмоциям. Мы поговорим с вами в спокойной обстановке. А вам советую увести их на отдых, куда-нибудь… И пусть Невилл едет с вами. Так все остальное… точнее окончательное выздоровление пойдет быстрее. Августа согласилась. Осирис, Кефер и Хонс, очень радостные, покидали эти больничные стены. — Ты, Хонс, невероятно большой молодец, — сказал отец-фараон, — Нев достоин лучшего. И мы, и я тоже, сделаем все, чтобы ты с Невиллом был и далее. Тем более, он и ты связаны крепкой нитью, да еще, вдобавок, он и наша частичка, частичка Египтуса, тоже… Но более современная. *** У Альбуса Дамблдора был дурной день — ему пришлось объясняться со старым другом, Николасом Фламелем. И тот сегодня же порвал с ним всяческие отношения, назвав старым интриганом и предателем. И ополчился на него. Еще его задержали в Министерстве Магии на пару-тройку часов, и он прибыл в Хогвартс весьма раздраженным. Его встретила МакГонагалл, которая читала вечернюю газету. — Альбус! Альбус представляешь! Долгопупсы, Френк и Алиса очнулись! — О, — только и вымолвил Альбус, чувствуя внутри страх, — это великолепные новости! — Да, Августа тут коротко говорит, что нашла восточного мага-лекаря, и тот вывел их в сознание. Она сразу же и забрала их домой! Невилл, наверное, при счастье, сейчас… — МакГонагалл промокнула глаза платочком. — Очень хорошо. Надо бы навестить их… — пробормотал он, но тут же получил от заместительницы дальнейшую информацию. — Не получится — Августа сказала в интервью, что увозит их с собой в поместье какого-то дальнего родственника. И просит не беспокоить их какое-то время, необходимое для полного выздоровления… — Но я обязательно пошлю им письмо, с поздравлениями, — сказал старик. *** Дальнее поместье. Невилл, бабушка и родители восседали в гостиной у камина. Алиса куталась в тонкую шаль, а отец устало листал газеты — им любезно доставили подшивки за все годы отсутствия, чтобы они быстро наверстали упущенное. Семейный совет говорил о Дамблдоре. Августа открыто и честно рассказала о давнейшем разговоре, произошедшем сразу после нападения Пожирателей на молодую семью. Алиса заплакала, когда услышала о Лили и Джеймсе. — Знаете, то что Хонс и его семья вывели вас из-под удара, это много значит, — сообщила Августа. — Невилл и Хонс дружат, и очень рада этому факту… Я не доверяю Дамблдору, — проговорила она не единожды за этот вечер. — Мне не нравится, как он играл с вашими судьбами… И, Невилл, держись от Альбуса Дамблдора подальше. Твое дело — учиться в этой школе, а интриги… Она огорченно покачала головой. — Я знаю. Отец Хонса тоже отрицательно настроен в отношении директора. Сам Хонс разделяет мнение своего отца. — Сказал Невилл. — Вы с другом выдержите. Доверяйте лишь друг другу, вот мой совет, — подал голос Френк. — Школа Хогвартс не так проста, как кажется, и это не просто школа… — Я знаю, — проговорил Невилл. — Я знаю…