Юный фараон

Хонс на следующее утро проснулся рано. Но не только из-за своего режима — жизнь в пустыне приучает чутко прислушиваться. Снаружи закрытых занавесей вокруг постели, доносилось какое-то странное шевеление. Парень каждый вечер накладывал на занавески чары, оберегающие свой собственный покой, и этот раз тоже не был исключением. Единственный, кто знал об этом — это был Невилл. Только он мог беспрепятственно «пройти» к другу. Хонс взмахнул рукой и сделал часть односторонне прозрачной. Там, снаружи, Рон Уизли пытался что-то колдонуть на его постель и на него самого. Но ничего не выходило — парень поставил мощный щит, который все успешно отражал. Юный фараон, зевая, взял мантию-невидимку из-под подушки, набросил ее на себя, и неслышно выбрался с другой стороны постели. И, дождавшись определенного момента — когда Рон поднимет свою волшебную палочку снова, проговорил, не скрываясь, и поднимая свою палочку: — Остолбеней! Рон так и замер. Хонс, продолжая зевать — до пробудки еще было минимум два часа, улегся досыпать обратно… *** Невилл потряс Хонса за плечо, и тем самым снова разбудил. — С добрым утром, друг. А что это у твоей постели заколдованный Уизли делает? — Да? — с наигранным удивлением проговорил мальчик, отодвинул занавески, — ой, правда? Уизли, я не знал, что ты, оказывается, в меня влюблен, — и слушающие другие мальчики, которые одевались, навострили уши, — вон, даже, видимо, пытался какие-то чары навести… Статуя-Уизли мог только бессильно хлопать глазами и яростно краснеть. Дин и Симус начали ржать, не скрываясь. — Но, прости, я не по мальчикам… Так что… Обращайся к другим, с такой… деликатной проблемой. Долгопупс начал смеяться так, что слетел с хонсовской кровати. Дин и Симус быстрехенько смылись в коридор — нужно было довести до факультета такое открытие. И как только Хонс и Невилл (нарочито медленно) оделись, и захватили свои вещи, только тогда юноша снял свое заклинание. И они быстро скрылись за дверью. Этот вопль ярости прозвучал на всю башню… Когда Уизли примчался на завтрак — его репутация окончательно смылась в унитаз. Дин проболтался Парвати с Лавандой, а та донесла горячую новость о приставании к Поттеру Уизли до остальных. Едва Рон начал орать на Поттера, как предусмотрительно оказавшийся позади него брат Перси, заткнул его Силенцио, оттащил от Гарри, и продолжил следить за порядком — посадил Рона к себе, и, видимо, внушил ему, что иногда язык нужно попридержать. Тем более, все за столами хихикали, и показывали на Рональда пальцем. — Держи ухо востро, друг, — сказал Невилл. — А как же, — весело сказал Хонс. — Когда это у меня была легкая жизнь?! *** Сегодня им предстоял урок у нового учителя по ЗОТи. Ученики цивильно расселись за столы, и принялись ждать преподавателя. Люпин явился со звонком, и Хонс с Невиллом впервые его толком рассмотрели. Еще молодое лицо уже было в морщинах, в волосах мужчины было много седины, а одежда на нем была хоть чистая, но бедная и залатанная. Он явно был не богат. Люпин представился им, и повел их куда-то в другое место, на практический урок. И так третий курс гриффиндора оказался в учительской, нынче пустой. Профессор подвел их к едва видно подрагивающему шкафу, и начал говорить о боггартах. Невилл и Хонс прекрасно знали, что это за существа, и заработали на ответах по пять баллов каждый. Затем Люпин начал их вызывать по одному — и они начали сражаться с боггартом. Хонс фыркал… иногда, когда страх одной из девиц показал, что она очень боится змей, а у другой боггарт принял облик мумии. Тяжко им бы пришлось в пустыне Египтуса. У Нева всплыл старый страх — боязнь Северуса Снейпа. А вот сам Хонс… Сначала Хонс увидел отца с перерезанным горлом, но это был краткий миг, который боггарт показал всем. Затем он вновь поменялся — и вот уже Невилл лежит мертвым, а потом очередной хлопок — мертвой лежит Полумна. А затем боггарт принял вид знакомых мальчику золотых весов… В этот раз сердце перевесило перо.* — Риддикулус! — коротко сказал Хонс, и на пол упал цветок голубого лотоса. *** — Хороший урок, — сказал Невилл, — Хонс, а тебе понравился? — По сравнению с психом и тупым, трусливым красавчиком — да, конечно, — сказал парень.— Профессор молодец… Гермиона, а ты… Но, как ни странно, Гермионы рядом не оказалось, хотя он точно помнил — она шла прямо за ними! Хонс повертел головой — но девочку в толпе школьников не увидел. — Гермиона, наверное, куда-то забежала, — проговорил Невилл, — я хотел у нее спросить по последнюю строчку конспекта… Парень пожал плечами, и они пошли дальше на уроки. Слизнорт задал им приготовить противоядие от яда азиатской кобры, и Хонс тут же поделился минимум тремя рецептами, и профессор тут же пожурил восточного мальчишку, наградил баллами, и попросил его воспользоваться (точнее приготовить) одним рецептом из названных им. Чтож, мальчик с Невом и готовили противоядие все два урока. *** После обеда Хонс и Невилл, захватив учебники, пергамент и чернила спустились в факультетскую гостиную. Заняв столик в углу, они дружно выполнили простое задание Трелони по прогнозам на следующую неделю, затем Хонс приступил к трансфигурации, а Нев маялся над эссе по заклинаниям. Вскоре их привлек странный шум — такое ощущение, что дрались коты, так как было слышно отчаянное мяуканье. Доносилось это откуда-то сверху, и Хонс с Невом, отбросив перья, поспешили на место событий. На площадке перед мужскими спальнями ожесточенно дрались двое котов. Хонс узнал в клубке из когтей, летающей шерсти и мяучащих воплей своего кота, а дрался Нил с котом Гермионы. В этом году девочка приехала в школу с котом Живоглотом, и он был весьма хитрым — котяре позарез нужно было достать крысу Рона Уизли, Коросту, и мальчики часто успевали схватить рыжего кота с приплюснутой мордой, пытающегося прошмыгнуть к ним в спальню, за хвост. Нил к крысе Рона не испытывал никаких теплых чувств — но и не гонялся за ней, как одержимый ею Живоглот. — Нил! Нев, хватай Живоглота! Я схвачу Нила… Парни ценой царапин на руках смогли перехватить котов за лапы и за шкирку, и отодрать друг от друга. Коты продолжали шипеть и орать благим матом друг на друга. — Что случилось? — спросил Симус, что только-только подошел вместе с Дином. — Коты территорию не поделили. Кто-нибудь видел Гермиону? Мне надо ей Живоглота отдать… — Она внизу, уроки делает… — сказал Дин. — Я видел. *** Она сидела в углу Общей гостиной, разложив на нескольких столах учебники, карты с колонками цифр, рунические справочники, схемы, иллюстрирующие способность маглов поднимать тяжести, кипы исписанных пергаментных свитков… Хонс с удивлением уставился на все это: — Гермиона?! Это откуда? У нас же нет таких уроков! — Я записалась на все новые курсы, когда предлагали на втором курсе еще… — ответила она мальчику, — чего ты хотел, Хонс? — Твой? — продемонстрировал кота на своих руках парень. — Они с моим котом подрались на площадке в мужские спальни… — Ой! Глотик, как ты? — ахнула девочка, бросая перо. — Я осмотрел кота, так друг у друга шерсть повыдергивали, не смертельно… Отрастет, — Живоглот оказался в руках у девочки. — Но, будь любезна, последи за ним пару дней. Это его желание сожрать крысу, которая, вообще-то в замке не единственная, напрягает… Гермиона спешно закивала, сжимая животное. *** Утром на доске объявлений красовался новый, большой лист. Невилл и Хонс в спортивной форме подошли к доске, где уже восхищенно галдели одноклассники. — На следующей неделе Хогсмид… У тебя есть разрешение? — Конечно, — сказал Поттер. — А ты? — Ты же знаешь — я… слегка рассеянный насчет документов. — Смущенно хихикнул друг. — Бабушка напрямик послала разрешение декану совиной почтой. — О! — послышался сзади голос Фреда Уизли, который только-только подошел к объявлению. — Здорово! Закуплюсь в «Зонко»… — Хорошо, что прогулка в Хогсмид прямо в День Всех Святых, — тихо сказал Хонс, который еще ни разу не был на праздничном банкете в честь Хэллоуина. Невилл кивнул, понимая. Они вполне могли задержаться оба — чтобы не присутствовать на Праздничном банкете… *** Завхоз Филч стоял у дверей и по списку отмечал уходящих, пристально вглядываясь в каждое лицо: без разрешения не проскользнёшь. Невилл и Хонс прошли мимо него свободно. По узкой дорожке шло множество учеников, но не младше третьего курса. В Хогсмид пускали только начиная с третьего курса. — Хотел бы я встретить кого-нибудь из дома, — тихо признался Хонс Невиллу, — я искренне ненавижу эту дату… Моя мама могла остаться в живых… — Я понимаю, — дотронулся друг до его руки. — Смотри, вот и деревушка… Хогсмид действительно был деревней с двумя-тремя рядами домов, за исключением пары жителей — все жители в ней пользовались только магией. И, в связи с тем, что они соседствовали с Хогвартсом, тут было много магических лавок — с одеждой, обувью, книгами, писчими принадлежностями и ингредиентами для зелий, да и много лавок и магазинов со сладким, игрушками, сувенирами и магическими приколами. Была почта. Было много уютных кафе и пабов. На самом дальнем краю — обветшалая Визжащая хижина, знаменитое место — обиталище буйных призраков, как гласила местная легенда. — Куда идем? — Ну, хоть давай сюда, — махнул в сторону «Сладкого королевства», Хонс. *** Магазин прямо-таки кричал о том, что тут тратятся большие деньги, судя по ассортименту сладостей — и магические, и обычные со всего мира. Везде по магазину сновали хогвартские студенты. Хонс закупил кое-что, решив, что отцу нужно попробовать хоть что-то новенькое. Невилл тоже прошелся по полкам, и затем вдвоем быстро отправилась на местную почту, и наняла там самых быстрокрылых сов. По выходу Хонса ожидал большой сюрприз — его на выходе ожидал улыбающийся Рамзес, причем вместе с… — Меререт! — ахнул Хонс, и его окутало знакомым ароматом голубого лотоса и ароматических масел. Невероятно красивая девушка, его наложница, шагнула к нему и приятно улыбнулась, откидывая капюшон длинного плаща, отороченного мехом. Конечно, она сейчас была в своем обычном облике — без парика и золота, но тоже была дивно хороша — ее «родные» волосы были чернейшего, цвета вороного крыла, и заплетены в толстую косу. Хонсу ничего не оставалось как взять ее за руку, и чуть прикоснуться губами к щеке. — Пойдемте в паб, — быстро сориентировался Долгопупс, кивнув Рамзесу, который сейчас принял облик среднестатистического мага. — Тут есть одно известное местечко, мои мама и папа любят говорить о нем — именно там они встречались… Паб «Три метлы» был украшен по случаю праздника, а Меререт призналась, что ее с Рамзесом отправил сюда лично фараон. В пабе было опять же, как и в «Трех метлах» людно, шумно и дымно. За стойкой расположилась компания весельчаков, они смеялись и громко разговаривали, полная миловидная женщина едва успевала наполнять бокалы. — Это мадам Розмерта, — сообщил Невилл компании, — я принесу всем по кружке пива — тут оно ничуть не хуже чем у вас… Они с Рамзесом сели неподалеку от столика Хонса и Меререт. — Тут… Интересно, — сказала она на языке Египтуса, рассматривая все вокруг. — Да. Это и есть маги, — ответил ей Хонс на том же языке. — Для чего тебя сюда послал фараон? — Он просто хотел тебя порадовать, — сверкнули ее голубые глаза, — или я не нравлюсь тебе, фараон? Я же создана для того, чтобы быть вашей… Хонса бросило в краску. Он вспомнил их самую первую, самую горячую их ночь. Тут к их столику подвалили ребята, которые пошли чуть позже. Дин, Симус и Рон, который явно был просто за компанию. Рамзес, было, напрягся, а затем успокоился — когда Хонс невидно под столом подал ему знак. — Поттер! Ух ты! Ты, оказывается, не один… — Дин глянул на красавицу с интересом. Симус — с восторгом, а Рон несколько раз сменил цвет и в итоге ярко покраснел, смотря на девушку, и потерял дар речи. — Представишь? — Это моя девушка, Меререт. Приехала навестить меня. По нашему не говорит… — и Хонс коротко рассказал ей про каждого однокурсника. Каждому брюнетка обворожительно улыбнулась. — Ладно, мы не будем тебе мешать, Поттер, ты, видимо, соскучился… — подмигнул ему Симус, — пойдемте, ребята… Меререт похвалила здешнее сливочное пиво, необычное по меркам Египтуса. Потом всячески развлекала юного фараона, своего господина разговорами, шутками и новостями. От нее Хонс узнал если не все, то очень много. И эта информация его успокоила. И время пролетело незаметно. — Время, — сообщил Рамзес всем, — Хонс, вам пора в замок… Мы вас с Невиллом проводим. *** Когда они подошли к замку, их у ворот встретила МакГонагалл, которая была очень встревожена — стояла со свитком пергамента в руках и пером. Судя по всему — это был список отпущенных в волшебную деревню школьников. — Ну, наконец-то, явились… Долгопупс, — вычеркнула она его из списка, — и Поттер… — повторила она процедуру с мальчиком. — А это кто? — Ее глаза зорко «вычленили» посторонних. — Это мой дядя по отцу, Рем. — Сказал спокойно декану парень. — А это моя девушка, Меререт. Мы поэтому и чуть подзадержались… Я заговорился. — Ладно. Давайте быстрее… Невилл перешагнул через ворота, и остановился. Оглянулся. Ну, конечно, они жарко целовались. И несведущему дураку было ясно — это взрослый поцелуй. МакГонагалл внимательно сощурилась. Хонс быстро опустил Меререт, и она, провожая его, помахала рукой на прощание. Он так же быстро попрощался и с «дядей Ремом». И они с Невиллом пошли в замок. *** И только тут поняли, почему профессор встречала их на пороге. Все ребята были согнаны в Большой зал, а Главная лестница перекрыта учителями. Хонс, пусть и нехотя, но сел за факультетский стол. — Мы тщательно обыщем весь замок, — объявил Дамблдор, а МакГонагалл, которая встретила последних из опоздавших, и Флитвик, тем временем, запирали все входы и выходы из Большого зала.— Боюсь, всем вам эту ночь безопасности ради придётся провести здесь. Старосты факультетов будут по очереди охранять дверь в холл. За главных остаются старосты школы… — Что вообще произошло?! — спросил Хонс у сидящей рядом Гермионы, и та громко им ответила, стараясь перекричать поднявшийся шум: — Полная Дама с портрета исчезла, холст искромсан; пол усеян лоскутами; целый клок совсем вырван. И это все сделал Сириус Блэк, его видели портреты… Он пробрался в замок, и попытался проникнуть в нашу гостиную. — Дела-а, — протянул Невилл. Тут факультетские столы взлетели в воздух от взмаха волшебной палочки Дамблдора, и пол устлали фиолетовые спальные мешки. Друзья взяли по мешку, и ушли спать в дальний угол. А вместе с ними — и их однокурсники. — Колись, Поттер, — тыкнул его локтем Симус, — как ты замутил с такой красавицей? В чем секрет? — Да ни в чем. Отец подсобил… Мы семьями дружим, — отговорился от назойливых парней Хонс. — Гашу свет! — громко объявил Перси. — Всем забраться в мешки и не разговаривать! Хонс быстро прикинулся, что очень устал и лег набок, чтобы избежать дальнейших вопросов. Впервые они спали в Большом зале под звездами на потолке. Но это было волшебно…